Людмила Рубина
Алмазный мостик для кролика
Это был её любимый кролик. Теперь он лежал, вытянувшись на полу, тихий и бездыханный. Осталось его небольшое пушистое тельце. А Джойка навсегда ушёл на радугу - так говорят о кролях, которые покинули этот мир.
В углу сидела печальная крольчиха Перси, его единственная подружка. И как она теперь будет жить без Джойки? Они постоянно были вместе. Вместе ели, спали, мыли друг другу уши. Периодически Перси на него слегка порыкивала, учила уму-разуму. Но Джойка не обращал внимания. Он весело размахивал ушами, скакал по комнате и подбрасывал детские игрушки, которые им купили человеческие мама и папа.
Джойка был на год старше. Перси купили специально для Джойки, чтобы ему не было скучно. Мама тогда устроилась на работу, а Джойка на весь день оставался один. Вечером у Джойки был немного обиженный взгляд и чуть опущенные уши. Он словно всем своим видом показывал маме и папе, что не хорошо кролику весь день одиноко сидеть в квартире. На семейном совете, было принято решение – купить Джойке подружку.
На следующий день мама принесла маленькую крольчишку, похожую на пушистый оранжевый персик. Она помещалась на ладошке и боязливо разглядывала всё вокруг. Её назвали Перси, а ласкательно Персияночка.
Малышка боялась всего на свете и не любила человеческих рук. Когда же она впервые увидела Джойку, большого по сравнению с ней, чёрного, с пышными бакенбардами, она сразу же почувствовала в нём защиту. Это была любовь с первого крольчиного взгляда. Джойка по характеру был дружелюбный. Он щедро поделился с Перси всем, что у него было – небольшой клеткой, поилками с водой, плошками с едой, детскими игрушками и большим просторным лотком, предназначенным для туалета.
Для Перси не потребовалось особых объяснений. Она сразу поняла, что для чего предназначено. У Джойки был отменный аппетит. Он со всех лап мчался к маме и папе, когда они приносили морковку, листья салата, ароматные бананы. Он весело хватал всё подряд и энергично пережевывал вкусности. Перси никогда не мешала ему. Она всегда отходила на пару шагов назад, чтобы Джойка первым мог хорошо насытится. А затем с удовольствием доедала остатки. Джойка для неё оставлял много вкусняшек. Никогда не съедал всё сам.
Но больше всего им обоим нравилось душистое сено. Они зарывались в него носами, иногда укладывались просто полежать и пожевать. Сена всегда было много.
Кролей радовало и то, что у них была целая комната. Клетка стояла без дверцы, как маленький крольчиный домик, на котором были подвешены поилки с водой.
Джойка иногда ленился мыться. А Перси была аккуратистка. Поэтому она иногда слегка его покусывала. И тогда они бегали друг за дружкой по всей комнате. А иногда Перси сама тщательно вылизывала Джойке уши и холку.
Так они и прожили три чудесных года, пока Джойка не ушёл на радугу.
Он не болел. Это был сердечный приступ во время летнего зноя. В комнате работал кондиционер. Но воздух с повышенной влажностью был душным и тяжёлым для кроликов.
Теперь Перси осталась одна. Не было её любимого и родного друга. Она одна просыпалась, одна засыпала или дремала на лежанке, где они ещё вчера были вместе. Ей не надо было ждать, когда Джойка первый наестся вкусняшек. Ей не было жалко. В такие моменты она всегда им любовалась. Мама с папой заново убрали комнату, вымели, вычистили. Джойкиного запаха почти не осталось. Но она улавливала его то в уголках комнаты, то в ножках стола, то за креслом. И ей от этого было приятно и грустно. Дни проходили за днями, а Джойка не возвращался.
Мама часто брала Перси в салон, усаживала рядом с собой на диване. Перси немного нравилось, что она оказывалась в большой комнате. Но она так всего боялась, что для неё такие прогулки по квартире были настоящим испытанием. Ей было хорошо и спокойно в её комнате. Пусть она там была одна. Но она была сама себе хозяюшка. Ей этого было вполне достаточно.
Как-то вечером мама с папой повесили на стену дощечку. Перси сначала не обратила на неё внимания, а потом, когда дремала сквозь сон увидела тёмный знакомый силуэт. На дощечки явно были различимы Джойкины очертания, его ушки, лапки, пышные бакенбарды. Перси долго всматривалась в знакомый образ. Мама его назвала портретом из алмазной живописи. И Перси это запомнила. За свои три года она научилась различать и понимать человеческую речь.
Ночью, когда в квартире все спали, у кроликов всегда была повышенная активность. В этот раз Перси проснулась от разбудившего её лунного света. Он падал на стену и ей на мордочку. Крольчиха прогнала остатки сна и перепрыгнула в коробок с сеном. Она с удовольствием грызла веточки и жевала сухие травинки. Затем её внимание привлекла картина с Джойкиным портретом. Лунный луч света упал на кроличьи ушки, выложенные из алмазного бисера, и подбирался к бакенбардам.
Перси внимательно следила за лучом. Она замерла и не отрывала взгляда от картины. Внезапно ей показалось, что Джойкины уши зашевелились. Перси насторожилась. Хоть она и слыла трусихой, но в этот момент страха не было. Потому что на картинке был её любимый Джойка. А всё что с ним связано, всё нестрашное, а доброе и приятное.
Через несколько мгновений Джойка приподнял голову, повертел её из стороны в сторону, как это он обычно делал и весело перепрыгнул с картинки в комнату. Перси сразу к нему подскочила.
- Джойка, Джойка, я тебя всё время ждала. Где ты был? Почему так долго не приходил ко мне? Я очень по тебе соскучилась.
- Персинька, я тоже по тебе соскучился, только поэтому и пришёл. Сейчас я живу далеко-далеко на радуге. Но ты не думай. У меня кроме тебя нет другой крольчихи. Я вспоминаю только тебя.
- Джойка, я тоже хочу к тебе на радугу.
- Персинька, тебе пока нельзя. У меня было слабое сердце, оно перестало биться, поэтому меня забрали на радугу. А тебе пока надо продолжать жить дома с мамой и папой.
- Джоинька, а кто тебя забрал на радугу?
- Они назвали себя ангелами для кроликов.
- А с ними можно договориться, чтобы они и меня забрали или, чтобы ты снова пришёл ко мне насовсем. Нам ведь так было хорошо вместе.
- Персинька, я их спрашивал. Они ответили, что у каждого своя миссия и своя длина земной жизни. Поэтому тебе надо пожить ещё здесь, на Земле. Да и кто будет присматривать за нашей комнатой? Посмотри, как здесь хорошо. А я к тебе буду приходить ночами, когда лунный свет будет касаться моей картинки. Мама её сделала с душой, поэтому открыла алмазный мостик от самой радуги в нашу комнатку.
- Джоинька, хорошо. Всё будет так, как ты скажешь. Я всегда буду ждать тебя.
- Персинька, а я всегда, когда будет возможность, буду приходить к тебе.
Два милых кролика лопотали на своём чудесном языке, понятным только для них двоих. Они касались друг другу носами и ушками, пока лунный свет не растаял в ранних утренних сумерках.
На следующий день, мама заметила, как бодро Перси прыгала по комнате и весело подбрасывала игрушки. Но тайна известная только двум кроликам осталась тайной за семью печатями.
Алмазный мостик для кролика
Это был её любимый кролик. Теперь он лежал, вытянувшись на полу, тихий и бездыханный. Осталось его небольшое пушистое тельце. А Джойка навсегда ушёл на радугу - так говорят о кролях, которые покинули этот мир.
В углу сидела печальная крольчиха Перси, его единственная подружка. И как она теперь будет жить без Джойки? Они постоянно были вместе. Вместе ели, спали, мыли друг другу уши. Периодически Перси на него слегка порыкивала, учила уму-разуму. Но Джойка не обращал внимания. Он весело размахивал ушами, скакал по комнате и подбрасывал детские игрушки, которые им купили человеческие мама и папа.
Джойка был на год старше. Перси купили специально для Джойки, чтобы ему не было скучно. Мама тогда устроилась на работу, а Джойка на весь день оставался один. Вечером у Джойки был немного обиженный взгляд и чуть опущенные уши. Он словно всем своим видом показывал маме и папе, что не хорошо кролику весь день одиноко сидеть в квартире. На семейном совете, было принято решение – купить Джойке подружку.
На следующий день мама принесла маленькую крольчишку, похожую на пушистый оранжевый персик. Она помещалась на ладошке и боязливо разглядывала всё вокруг. Её назвали Перси, а ласкательно Персияночка.
Малышка боялась всего на свете и не любила человеческих рук. Когда же она впервые увидела Джойку, большого по сравнению с ней, чёрного, с пышными бакенбардами, она сразу же почувствовала в нём защиту. Это была любовь с первого крольчиного взгляда. Джойка по характеру был дружелюбный. Он щедро поделился с Перси всем, что у него было – небольшой клеткой, поилками с водой, плошками с едой, детскими игрушками и большим просторным лотком, предназначенным для туалета.
Для Перси не потребовалось особых объяснений. Она сразу поняла, что для чего предназначено. У Джойки был отменный аппетит. Он со всех лап мчался к маме и папе, когда они приносили морковку, листья салата, ароматные бананы. Он весело хватал всё подряд и энергично пережевывал вкусности. Перси никогда не мешала ему. Она всегда отходила на пару шагов назад, чтобы Джойка первым мог хорошо насытится. А затем с удовольствием доедала остатки. Джойка для неё оставлял много вкусняшек. Никогда не съедал всё сам.
Но больше всего им обоим нравилось душистое сено. Они зарывались в него носами, иногда укладывались просто полежать и пожевать. Сена всегда было много.
Кролей радовало и то, что у них была целая комната. Клетка стояла без дверцы, как маленький крольчиный домик, на котором были подвешены поилки с водой.
Джойка иногда ленился мыться. А Перси была аккуратистка. Поэтому она иногда слегка его покусывала. И тогда они бегали друг за дружкой по всей комнате. А иногда Перси сама тщательно вылизывала Джойке уши и холку.
Так они и прожили три чудесных года, пока Джойка не ушёл на радугу.
Он не болел. Это был сердечный приступ во время летнего зноя. В комнате работал кондиционер. Но воздух с повышенной влажностью был душным и тяжёлым для кроликов.
Теперь Перси осталась одна. Не было её любимого и родного друга. Она одна просыпалась, одна засыпала или дремала на лежанке, где они ещё вчера были вместе. Ей не надо было ждать, когда Джойка первый наестся вкусняшек. Ей не было жалко. В такие моменты она всегда им любовалась. Мама с папой заново убрали комнату, вымели, вычистили. Джойкиного запаха почти не осталось. Но она улавливала его то в уголках комнаты, то в ножках стола, то за креслом. И ей от этого было приятно и грустно. Дни проходили за днями, а Джойка не возвращался.
Мама часто брала Перси в салон, усаживала рядом с собой на диване. Перси немного нравилось, что она оказывалась в большой комнате. Но она так всего боялась, что для неё такие прогулки по квартире были настоящим испытанием. Ей было хорошо и спокойно в её комнате. Пусть она там была одна. Но она была сама себе хозяюшка. Ей этого было вполне достаточно.
Как-то вечером мама с папой повесили на стену дощечку. Перси сначала не обратила на неё внимания, а потом, когда дремала сквозь сон увидела тёмный знакомый силуэт. На дощечки явно были различимы Джойкины очертания, его ушки, лапки, пышные бакенбарды. Перси долго всматривалась в знакомый образ. Мама его назвала портретом из алмазной живописи. И Перси это запомнила. За свои три года она научилась различать и понимать человеческую речь.
Ночью, когда в квартире все спали, у кроликов всегда была повышенная активность. В этот раз Перси проснулась от разбудившего её лунного света. Он падал на стену и ей на мордочку. Крольчиха прогнала остатки сна и перепрыгнула в коробок с сеном. Она с удовольствием грызла веточки и жевала сухие травинки. Затем её внимание привлекла картина с Джойкиным портретом. Лунный луч света упал на кроличьи ушки, выложенные из алмазного бисера, и подбирался к бакенбардам.
Перси внимательно следила за лучом. Она замерла и не отрывала взгляда от картины. Внезапно ей показалось, что Джойкины уши зашевелились. Перси насторожилась. Хоть она и слыла трусихой, но в этот момент страха не было. Потому что на картинке был её любимый Джойка. А всё что с ним связано, всё нестрашное, а доброе и приятное.
Через несколько мгновений Джойка приподнял голову, повертел её из стороны в сторону, как это он обычно делал и весело перепрыгнул с картинки в комнату. Перси сразу к нему подскочила.
- Джойка, Джойка, я тебя всё время ждала. Где ты был? Почему так долго не приходил ко мне? Я очень по тебе соскучилась.
- Персинька, я тоже по тебе соскучился, только поэтому и пришёл. Сейчас я живу далеко-далеко на радуге. Но ты не думай. У меня кроме тебя нет другой крольчихи. Я вспоминаю только тебя.
- Джойка, я тоже хочу к тебе на радугу.
- Персинька, тебе пока нельзя. У меня было слабое сердце, оно перестало биться, поэтому меня забрали на радугу. А тебе пока надо продолжать жить дома с мамой и папой.
- Джоинька, а кто тебя забрал на радугу?
- Они назвали себя ангелами для кроликов.
- А с ними можно договориться, чтобы они и меня забрали или, чтобы ты снова пришёл ко мне насовсем. Нам ведь так было хорошо вместе.
- Персинька, я их спрашивал. Они ответили, что у каждого своя миссия и своя длина земной жизни. Поэтому тебе надо пожить ещё здесь, на Земле. Да и кто будет присматривать за нашей комнатой? Посмотри, как здесь хорошо. А я к тебе буду приходить ночами, когда лунный свет будет касаться моей картинки. Мама её сделала с душой, поэтому открыла алмазный мостик от самой радуги в нашу комнатку.
- Джоинька, хорошо. Всё будет так, как ты скажешь. Я всегда буду ждать тебя.
- Персинька, а я всегда, когда будет возможность, буду приходить к тебе.
Два милых кролика лопотали на своём чудесном языке, понятным только для них двоих. Они касались друг другу носами и ушками, пока лунный свет не растаял в ранних утренних сумерках.
На следующий день, мама заметила, как бодро Перси прыгала по комнате и весело подбрасывала игрушки. Но тайна известная только двум кроликам осталась тайной за семью печатями.
