Baby, tell me how last week you were leaving this
Now you hit me back, sayin' that you still believe in us
I ain't tryna waste my time
You had me once, you ain't gonna get it twice
Из крана на кухне лилась вода, худощавая девчушка тинейджер старательно намывала посуду. Коротенькая маячка и шортики, розовые меховые тапочки с беленькими помпончиками, нарощенные реснички, подкачанные гиалуроном губки, образ дополняли забавные хвостики и узенькие очечки в тонкой оправе.
Звон разбитого стекла и мат из комнаты совпал со свистком чайника.
Красуля неспешно выключила плиту, заварила в глиняном чайничке чай, выставила на стол плошечки варенья, масло, печенюшки, булочки и бездрозжевые хлебцы.
Из динамика лился рэп, Баста варил свой пуэрчик.
Крики и возмущения в глубинах квартиры продолжали набирать обороты.
Звук сливаемой воды, хлопок двери ванной, на кухне протирая лицо полотенцем появился высокий широкоплечий брюнет в длинном махровом халате.
- малыш проснулся,
Крошка мгновенно оказалась в мужских объятиях, страстный поцелуй, его руки на ее нижних 90.
Звуки из комнаты стали подозрительно напоминать стук кулаками в стену.
- похоже пора прекращать это,
Юная особа выскользнула из рук мачо и пританцовывая поплыла в комнату.
Машину занесло на льду, дороги в нашем городе традиционно расчищали от снега к весне. С трудом справившись с управлением Майка лихо обогнула форда и ушла в правый поворот. Боковая улица втекала в охраняемый район дорогих коттеджей. Старенькая Тойотка припарковалась у маленькой калитки вдоль глухова забора.
Далее все как обычно, годами отработанными движениями Майка / Мария Геннадьевна Полозова/ в сапожках на шпильке с пакетами наперевес поползла отмыкать двери и готовить парадно-праздничный ужин.
- счастливая ты!, вещала наматывая на кулак сопли и злые слезы после ухода очередного "любови всеЯ её житя"закадычная подруга Зойка. Попивая беленькую на маленькой кухоньки трехкомнатной хрущевки.
Одна из немногих примет майкиной прошлой жизни, которую любимый муж с барского леча и в дальнейшее назидание позволил оставить при себе.
Остальное кануло в лету. Тихая жизнь в спальном заводском районе панельных пятиэтажек на окраине, милые сердцу вузовские профессора и сплоченная студенческая братия её заштатного машиностроительного института. Где оно все, куда делось, во что ушло?
Каждый раз вспоминая юность Майка диву давалась как тогда сумела не прогнуться, доучиться и получить таки свою законную техническую вышку? Как в мясорубке жизни смогла выстоять, не растерять человеческие качества и маленькое теткино наследство?
Тетя воспитывала ее одна с 10 лет.
До этого все было как у всех советских детей: тихая, уютная жизнь в научном городке на Урале - мама с папой, детский сад, школа, друзья, споры о прочитанных книгах, планы на поездку летом к морю, увлечения.
Родителей не стало одномоментно. Отец геолог погиб в горах, а мама - физик приняла на себя последствия некоего научного эксперимента. Трагедию замяли, кроме женщины никто не пострадал, и только десятилетняя Машенька осталась сиротой.
Избежать детского дома помогли обстоятельства смерти родителей и железный характер её тётки - двоюродной сестры отца.
Дама старой партийной закалки в кожанке и с беломором одним своим видом навела шороху в местном гадюшнике. Марию в момент оформили. По всем документам она стала проходить дочерью Прасковьи Михайловны.
Строгая, требовательная, угрюмая и не ласковая с домашними тётка обожала порядок и четкие правила.
- Давай с тобой сразу договоримся. Зови меня дома Марьей! На людях мамой. Дома правила соблюдать и мне ни в коем случАе ни об чем не врать и не недоговаривать!. Не хочешь говорить так и скажи. Но лицемерия, лжи и кривотолков я не потерплю. Это понятно?!
И дождавшись от девочки кивка головы продолжила.
- Значится так. На кладбище мы с тобою, дочка, не доедим. Хотелось бы, конечно, со всеми нашими проститься, старикам в ноги поклониться, только сейчас у нас с тобою, доца, права такого нету. Потому как что самое важное для нас? Самое важное выжить и не позволять себе раскиснуть и сдаваться! А значится, собирай вещи, все все собирай и отправим как мы их в Энкс. И сами, типа, туда поедим. Мыльно рыльные клади в отдельную котомочку, бери палотенчико и пару маячек -трусиков. Так чтобы малюсенькая была сумочка и унести могла самостоятельно. А на станции эдак утрешной ты у меня потеряешься, выскачешь из вагона и потеряешься. Я тебе весь план действия расскажу. Не испугаешься? Сдюжешь?
Заинтригованная малышка кивнула вновь.
- Ну вот и хорошо, вот и умничка. А сейчас спать иди, подробную тебе письменную инструкцию распишу, в поезде ее в твою котомочку с кошелечком денег и кой-какими докУментами и подкину. Девочка ты взрослая читать умеешь, в почерке моем корявом разбярешьси? Ну значится, умывайся и на боковую!
Сквозь сон Машенька видела свет до утра горевший на кухни и слышала как хлопала входная дверь. К тете приходили люди раз несколько.
Переезд, как и почти вся дорога до маленькой казачьей станицы Северного Казахстана запомнились смутно. Встали затемно, контейнер с вещами забрал грузовик железнодорожников, по дороге подкинув их до автостанции. Полуторачасовая поездка до областного центра с проверками разрешения на выезде из города. К поезду успели тык в притык, почти на ходу запрыгнули в вагон, носильщик закинул чемоданы, проводник помог донести их до купе в другом вагоне.
Еще сутки, и еще утро. Полон перрон народа, встречают, провожают в толчеи девочка мышкой прошмыгнула через здание вокзала на той же площади автобус унес ее одну в неведомый мир.
И снова поезд, и теперь уже трое суток в плацкарте: люди, лица, истории, судьбы. Сутолочно, голодно, страшновато. Пожилой женщине, встретившей ее на перроне в Воронеже девочка обрадовалась как родной.
- Милая, а вот и я! Ну что ты, что ты! Соскучилась? Устала? Ну не плачь, не плачь, сейчас Никитич нас с тобою заберет и поедим домой...
Теплая, какая-то уютно домашняя старушка обнимала девочку, вытирала слезы и куда-то уводила.
В себя пришла Мария в деревенском домике на печи. Отмытая, накормленная, выспавшаяся никак не верившая, что смогла в одиночку проделать такое длительное путешествие.
Пара недель у бабушки Глаши /Глафиры Иннокентьевны/ и новый поезд увез ее в новую жизнь.
Тут уже встречала тетка. Чин чинорем с подарками, узлами продуктов на старенькой волге доехали до нового дома.
Так и зажили, промышленный городок центральной России, школа, кружки, друзья - приятели. Частые рабочие командировки Прасковьи, приходившие иногда по вечерам в дом люди.
На Марии оно никак не сказывалось. Девочка жила в любви, заботе и невероятном флере тепла и уюта, создаваемого тётей. Короткие каникулы были в деревнях и весях, как любила говорить Прасковья, у знакомых приятелей, таких как Глафира. А летом тётушка таскала дочь с собой, выбивая у начальства право не оставлять ребенка дома без присмотра. Этим незамысловатым способом Мария поездила по Союзу.
Всё начало меняться с концом 80хх. Десятый класс школы запомнился не столько подготовкой к экзаменам, сколько несколькими " особенными гостями".
Эти люди появлялись у Прасковьи будто из ниоткуда. То на пикнике в парке у озера, то на рыбалке у речки. Подолгу разговаривали и уходили весьма задумчивыми. Последний раз такой вот "разговор" случился ночью. Девочка проснулась по нужде. Дверь на кухню была прикрыта, в щёлку под косяком пробивался свет.
- пойми, Марья, ты поступаешь не разумно! И добром оно не закончится! Сейчас каждый сам за себя, не спасёт никакая защита! - мужской пожилой насыщенный бас вроде как и говорил не громко, но за счет тембра и явного волнения говорящего голос лился и проникал сквозь стены. - Подумай! О себе подумай, о дочери! Пришла пора изменять решения.
- Прокол, я ничего менять не стану . Явно уставшим голосом ответствовала Просковья. - и рисковать, слово своё терять не буду. Их, шансов тех, у меня никаких более не осталось.
- А Леонид? Он любит тебя, и примет твоё дитя? - на этот раз говорила женщина, как река журчало её меццо сопрано.
- Ай, оставь, Дарья! То дело прошлое, какая я ему тепереча паранья? С моим то багажём! Нечего от того ждать хорошего. Просковья вздохнула и как итог подвела. - Ладно, пора вам, друзья. Моя доля такая и решения менять поздновато. Выучу дочку, отстрою дачку, заведу собачку. Она явно кого-то цитировала.
Маша поспешила уйти в спальню. Впоследствии она часто мыслями возвращалась в тот год и тот разговор.
А далее жизнь закрутила. Первые курсы ВУЗа, развал Союза, общага, институтские приятели - друзья.
- Майка, да ты у нас красавица! И чего тебе себя - то прятать? Восхищалась бойкая соседка по комнате Иринка. Всякий раз когда девушка мыла и расчесывала густую русую гриву.
Косы не плела, сворачивала как когда-то показала очередная "бабушка", волосы в "дульку" и закалывала их шпишьками-невидимками. Такая прическа не мешала учится и подрабатывать, плюс отменно скрывала красоту и богатство её волос.
- вопрос, конечно, интересный но я как-то так привыкла. Отшучивалась Мария.
- ой, а ты ж у нас еще и скромница! Подначивала Тоня - рыженькая конопатая бойкая толстушка. Уютная и теплая для "своих", и невероятно колкая и злая для "чужих".
Семья Антонины несколько лет назад в их город переехала с Кавказа, слова "война", "беженцы", "рабство" русская девушка знала на своей шкуре. Не говорила о том вслух и много, но отпор могла дать любому. Благо компания как и сам курс подобрался дружный, ребята стояли горой. Тут защита особо не требовалась. Знай себе учись и смотри со стороны на "открывающиеся за окном перспективы".
Беда пришла откуда не ждали.
- Полозова, там тебе телеграмма!
Вахтерша теть Лида не отличалась человеколюбием и умением держать крепкое словцо за зубами. Однако и в заштатные сволочи не годилась. Взяточничала по-маленькой, шла на подкуп иногда выдавая про студентов информацию, подторговывала комнатами в общаге и берала взятки за нарушения комендантского часа. Но,"а кто не без греха"? Зарплаты её мужа пьяницы заводского слесаря ни на что не хватало. Тем более уже пол.года не платили её.
На проходной сухонький парнишка почтальон отдал Марусе под роспись желто-серый листок с наклеенными строчками текста.
"Прасковья умерла тчк Похороны в среду 14 го тчк Ждем приезжай ".
Вот и вся история.
Как дошла до комнаты, как собиралась, как отпрашивалась в деканате Мария не помнила.
Дальше жизнь прошла как в бреду.
Очнулась на кладбище над могилой тёти. Холм закапывали, табличку Прасковья Михайловна Полозкова 16 мая 19__ - 8 июня 1992гг. Установили. Необычный венок из желтых роз с надписью «покойся с миром Мария, великая и любимая парнья». Среди моря цветов и венков на могиле заслуженного парт.работника так попираемой в тот момент коммунистической партии СССР привлек внимание Тони.
Подруга, несмотря ни на какие возражения, поехала с Машей. Всё это время была рядом.
- А кто такая - Мария?, она дёргала подругу за рукав кофты.
- не знаю я, возможно напутали что-то и не туда венок возложили?
Тоня взглядом проводила принесшую венок парочку.
- не напутали, такие никогда и ничего не путают. Сузились в линию ее большие зеленые глаза.
- а почему раз умерла 8 хоронят 14?
Продолжила расспросы уже стоявших ранее рядом партийных друзей и товарищей подруга.
- так ситуация была не понятная. Прасковью обнаружили в парке на лавочке, она сидела и глядела в даль. Квартира была открыта, соседка подняла тревогу отчего квартира открыта, а хозяйки дома нет. Вызвала милицию. Смерть наступила в результате оторвавшегося тромба. Так показало вскрытие. Но пока вскрытие пока следствие. Вот и затянулась история.
- а нам почему так поздно сообщили? Только два дня назад телеграмма пришла.
- так говорит было не о чем.
Похороны организовала тетина работа, как и поминки. Квартиру проверила соседка - ничего не пропало. Следов посторонних в квартире нет как и отпечатков. Майя тоже не заметила никаких следов кражи.
Поминали в ресторане, народу было много, хоть и бедно жил город, а Прасковью добрым словом многие вспоминали как там, так и из других концов уже бывшего Союза телеграммы слали.
Тоню отвлекли разговорами местные ребята - их ровесники. Она не заметила как Мая одна вышла из ресторана.
Маша шла по улице, было тяжело и душно, хотелось домой. Ей казалось она сказала Тоне, что пойдет потихоньку. Вот и побрела.
У подъезда дорогу перегородила высокая мужская фигура. Она подняла глаза. Передней стоял Вовка Штырь. Двоешник - босота, старше неё на 4 года. Краем уха девочка слышала, что парень подался в рекетиры и хорошо поднимался на тех временах.
- Пойдем в дом, поговорить надо. Он взял её под руку и буквально втянул в подъезд. В квартире увёл на кухню.- в общем так, Полозова, выходи за меня!
Мария опешила от такого напора. От Вовки несло табаком и старым перегаром.
- ты девка видная и беззащитная. По такой панель горькими слезами плачет. Кто теперь тебя от "злой доли" убережет? Тётка твоя преставилась, родни у тебя нету, и податься теперь некуда. Так что вот тебе моя история - выйдешь за меня, родишь мне дитя и при деле будешь и при доме.
Мария молча в полном обалдении взирала на говоруна.
- ты, подруга, не боисЯ, я тя не обижу, женюсь законно, наряжу как куклу, в мир выведу, может даже за границу с собой брать буду.
Перспектива явно "подругу не радовала", но Вовка был на все сто в себе уверен и отказа не ждал.
- я могу подумать?
- можешь, думай, аж до завтра! А после завтра чтобы со мной в ЗАГСе была! Я уже обо всем договорился. Будет у нас с тобой большая свадьба. А чтобы тебе "лучше думалось", подруга твоя институтская у меня погостит "какой-то время", девка она явно "порченная" не привыкать ей "субботник отрабатывать". Ты поняла меня? Вовка схватил её за кофту и поднял к себе. - И чтобы в ЗАГСе была накрашенная, напомаженная, и улыбалась мне, шмара!
Он оттолкнул её к стене и выходя хлопнул входной дверью.
Мая ударилась головой, на какое-то время потеряла сознание.
- Машенька, дочка, ты тут? Ох, ну что же ты такая, моя хорошая, сейчас, сейчас, вот так...приходи в себя.
Внимание было над телом, там внизу хлопотала тетя Зина - соседка. Она обтирала ей голову от крови и плескала в лицо водою.
Медленно, вязко, Мария приходила в себя. Подняла глаза на часах было около четырех утра.
С момента как её ударил Вовка до того как она увидела тетю Зину прошло почти 8 часов. Их она провела без сознания?
Или?
Маша помнила слова Володи, помнила его удар, её страх за подругу. А потом?
Девушка видела сон.
Она была в какой-то темной комнате. Там была Тоня на кровати связанная, спящая. От её тела шел странный запах.
В соседнем ярко освященном помещении мужики выпивали и играли в карты на деньги.
- как там баба? Пришла в себя?
- нет пока, она вредная оказалась, так просто не далась, грамотно отбивалась, Соколу руку сломала, Ярику откусила яйца, Квелый лишился глаз. Мы ее того этого, подкололи слегка.
- Вы чё, братва, а если она завтра не встанет?!
- встанет куда она денется. От такого потом сама к нам прибежит еще ширяться!
- смотрите, если не встанет Мокрый нас самих на лоскуты пустит!
Now you hit me back, sayin' that you still believe in us
I ain't tryna waste my time
You had me once, you ain't gonna get it twice
Из крана на кухне лилась вода, худощавая девчушка тинейджер старательно намывала посуду. Коротенькая маячка и шортики, розовые меховые тапочки с беленькими помпончиками, нарощенные реснички, подкачанные гиалуроном губки, образ дополняли забавные хвостики и узенькие очечки в тонкой оправе.
Звон разбитого стекла и мат из комнаты совпал со свистком чайника.
Красуля неспешно выключила плиту, заварила в глиняном чайничке чай, выставила на стол плошечки варенья, масло, печенюшки, булочки и бездрозжевые хлебцы.
Из динамика лился рэп, Баста варил свой пуэрчик.
Крики и возмущения в глубинах квартиры продолжали набирать обороты.
Звук сливаемой воды, хлопок двери ванной, на кухне протирая лицо полотенцем появился высокий широкоплечий брюнет в длинном махровом халате.
- малыш проснулся,
Крошка мгновенно оказалась в мужских объятиях, страстный поцелуй, его руки на ее нижних 90.
Звуки из комнаты стали подозрительно напоминать стук кулаками в стену.
- похоже пора прекращать это,
Юная особа выскользнула из рук мачо и пританцовывая поплыла в комнату.
***
Машину занесло на льду, дороги в нашем городе традиционно расчищали от снега к весне. С трудом справившись с управлением Майка лихо обогнула форда и ушла в правый поворот. Боковая улица втекала в охраняемый район дорогих коттеджей. Старенькая Тойотка припарковалась у маленькой калитки вдоль глухова забора.
Далее все как обычно, годами отработанными движениями Майка / Мария Геннадьевна Полозова/ в сапожках на шпильке с пакетами наперевес поползла отмыкать двери и готовить парадно-праздничный ужин.
- счастливая ты!, вещала наматывая на кулак сопли и злые слезы после ухода очередного "любови всеЯ её житя"закадычная подруга Зойка. Попивая беленькую на маленькой кухоньки трехкомнатной хрущевки.
Одна из немногих примет майкиной прошлой жизни, которую любимый муж с барского леча и в дальнейшее назидание позволил оставить при себе.
Остальное кануло в лету. Тихая жизнь в спальном заводском районе панельных пятиэтажек на окраине, милые сердцу вузовские профессора и сплоченная студенческая братия её заштатного машиностроительного института. Где оно все, куда делось, во что ушло?
Каждый раз вспоминая юность Майка диву давалась как тогда сумела не прогнуться, доучиться и получить таки свою законную техническую вышку? Как в мясорубке жизни смогла выстоять, не растерять человеческие качества и маленькое теткино наследство?
Тетя воспитывала ее одна с 10 лет.
До этого все было как у всех советских детей: тихая, уютная жизнь в научном городке на Урале - мама с папой, детский сад, школа, друзья, споры о прочитанных книгах, планы на поездку летом к морю, увлечения.
Родителей не стало одномоментно. Отец геолог погиб в горах, а мама - физик приняла на себя последствия некоего научного эксперимента. Трагедию замяли, кроме женщины никто не пострадал, и только десятилетняя Машенька осталась сиротой.
Избежать детского дома помогли обстоятельства смерти родителей и железный характер её тётки - двоюродной сестры отца.
Дама старой партийной закалки в кожанке и с беломором одним своим видом навела шороху в местном гадюшнике. Марию в момент оформили. По всем документам она стала проходить дочерью Прасковьи Михайловны.
Строгая, требовательная, угрюмая и не ласковая с домашними тётка обожала порядок и четкие правила.
- Давай с тобой сразу договоримся. Зови меня дома Марьей! На людях мамой. Дома правила соблюдать и мне ни в коем случАе ни об чем не врать и не недоговаривать!. Не хочешь говорить так и скажи. Но лицемерия, лжи и кривотолков я не потерплю. Это понятно?!
И дождавшись от девочки кивка головы продолжила.
- Значится так. На кладбище мы с тобою, дочка, не доедим. Хотелось бы, конечно, со всеми нашими проститься, старикам в ноги поклониться, только сейчас у нас с тобою, доца, права такого нету. Потому как что самое важное для нас? Самое важное выжить и не позволять себе раскиснуть и сдаваться! А значится, собирай вещи, все все собирай и отправим как мы их в Энкс. И сами, типа, туда поедим. Мыльно рыльные клади в отдельную котомочку, бери палотенчико и пару маячек -трусиков. Так чтобы малюсенькая была сумочка и унести могла самостоятельно. А на станции эдак утрешной ты у меня потеряешься, выскачешь из вагона и потеряешься. Я тебе весь план действия расскажу. Не испугаешься? Сдюжешь?
Заинтригованная малышка кивнула вновь.
- Ну вот и хорошо, вот и умничка. А сейчас спать иди, подробную тебе письменную инструкцию распишу, в поезде ее в твою котомочку с кошелечком денег и кой-какими докУментами и подкину. Девочка ты взрослая читать умеешь, в почерке моем корявом разбярешьси? Ну значится, умывайся и на боковую!
Сквозь сон Машенька видела свет до утра горевший на кухни и слышала как хлопала входная дверь. К тете приходили люди раз несколько.
Переезд, как и почти вся дорога до маленькой казачьей станицы Северного Казахстана запомнились смутно. Встали затемно, контейнер с вещами забрал грузовик железнодорожников, по дороге подкинув их до автостанции. Полуторачасовая поездка до областного центра с проверками разрешения на выезде из города. К поезду успели тык в притык, почти на ходу запрыгнули в вагон, носильщик закинул чемоданы, проводник помог донести их до купе в другом вагоне.
Еще сутки, и еще утро. Полон перрон народа, встречают, провожают в толчеи девочка мышкой прошмыгнула через здание вокзала на той же площади автобус унес ее одну в неведомый мир.
И снова поезд, и теперь уже трое суток в плацкарте: люди, лица, истории, судьбы. Сутолочно, голодно, страшновато. Пожилой женщине, встретившей ее на перроне в Воронеже девочка обрадовалась как родной.
- Милая, а вот и я! Ну что ты, что ты! Соскучилась? Устала? Ну не плачь, не плачь, сейчас Никитич нас с тобою заберет и поедим домой...
Теплая, какая-то уютно домашняя старушка обнимала девочку, вытирала слезы и куда-то уводила.
В себя пришла Мария в деревенском домике на печи. Отмытая, накормленная, выспавшаяся никак не верившая, что смогла в одиночку проделать такое длительное путешествие.
Пара недель у бабушки Глаши /Глафиры Иннокентьевны/ и новый поезд увез ее в новую жизнь.
Тут уже встречала тетка. Чин чинорем с подарками, узлами продуктов на старенькой волге доехали до нового дома.
Так и зажили, промышленный городок центральной России, школа, кружки, друзья - приятели. Частые рабочие командировки Прасковьи, приходившие иногда по вечерам в дом люди.
На Марии оно никак не сказывалось. Девочка жила в любви, заботе и невероятном флере тепла и уюта, создаваемого тётей. Короткие каникулы были в деревнях и весях, как любила говорить Прасковья, у знакомых приятелей, таких как Глафира. А летом тётушка таскала дочь с собой, выбивая у начальства право не оставлять ребенка дома без присмотра. Этим незамысловатым способом Мария поездила по Союзу.
Всё начало меняться с концом 80хх. Десятый класс школы запомнился не столько подготовкой к экзаменам, сколько несколькими " особенными гостями".
Эти люди появлялись у Прасковьи будто из ниоткуда. То на пикнике в парке у озера, то на рыбалке у речки. Подолгу разговаривали и уходили весьма задумчивыми. Последний раз такой вот "разговор" случился ночью. Девочка проснулась по нужде. Дверь на кухню была прикрыта, в щёлку под косяком пробивался свет.
- пойми, Марья, ты поступаешь не разумно! И добром оно не закончится! Сейчас каждый сам за себя, не спасёт никакая защита! - мужской пожилой насыщенный бас вроде как и говорил не громко, но за счет тембра и явного волнения говорящего голос лился и проникал сквозь стены. - Подумай! О себе подумай, о дочери! Пришла пора изменять решения.
- Прокол, я ничего менять не стану . Явно уставшим голосом ответствовала Просковья. - и рисковать, слово своё терять не буду. Их, шансов тех, у меня никаких более не осталось.
- А Леонид? Он любит тебя, и примет твоё дитя? - на этот раз говорила женщина, как река журчало её меццо сопрано.
- Ай, оставь, Дарья! То дело прошлое, какая я ему тепереча паранья? С моим то багажём! Нечего от того ждать хорошего. Просковья вздохнула и как итог подвела. - Ладно, пора вам, друзья. Моя доля такая и решения менять поздновато. Выучу дочку, отстрою дачку, заведу собачку. Она явно кого-то цитировала.
Маша поспешила уйти в спальню. Впоследствии она часто мыслями возвращалась в тот год и тот разговор.
А далее жизнь закрутила. Первые курсы ВУЗа, развал Союза, общага, институтские приятели - друзья.
- Майка, да ты у нас красавица! И чего тебе себя - то прятать? Восхищалась бойкая соседка по комнате Иринка. Всякий раз когда девушка мыла и расчесывала густую русую гриву.
Косы не плела, сворачивала как когда-то показала очередная "бабушка", волосы в "дульку" и закалывала их шпишьками-невидимками. Такая прическа не мешала учится и подрабатывать, плюс отменно скрывала красоту и богатство её волос.
- вопрос, конечно, интересный но я как-то так привыкла. Отшучивалась Мария.
- ой, а ты ж у нас еще и скромница! Подначивала Тоня - рыженькая конопатая бойкая толстушка. Уютная и теплая для "своих", и невероятно колкая и злая для "чужих".
Семья Антонины несколько лет назад в их город переехала с Кавказа, слова "война", "беженцы", "рабство" русская девушка знала на своей шкуре. Не говорила о том вслух и много, но отпор могла дать любому. Благо компания как и сам курс подобрался дружный, ребята стояли горой. Тут защита особо не требовалась. Знай себе учись и смотри со стороны на "открывающиеся за окном перспективы".
Беда пришла откуда не ждали.
- Полозова, там тебе телеграмма!
Вахтерша теть Лида не отличалась человеколюбием и умением держать крепкое словцо за зубами. Однако и в заштатные сволочи не годилась. Взяточничала по-маленькой, шла на подкуп иногда выдавая про студентов информацию, подторговывала комнатами в общаге и берала взятки за нарушения комендантского часа. Но,"а кто не без греха"? Зарплаты её мужа пьяницы заводского слесаря ни на что не хватало. Тем более уже пол.года не платили её.
На проходной сухонький парнишка почтальон отдал Марусе под роспись желто-серый листок с наклеенными строчками текста.
"Прасковья умерла тчк Похороны в среду 14 го тчк Ждем приезжай ".
Вот и вся история.
Как дошла до комнаты, как собиралась, как отпрашивалась в деканате Мария не помнила.
Дальше жизнь прошла как в бреду.
Очнулась на кладбище над могилой тёти. Холм закапывали, табличку Прасковья Михайловна Полозкова 16 мая 19__ - 8 июня 1992гг. Установили. Необычный венок из желтых роз с надписью «покойся с миром Мария, великая и любимая парнья». Среди моря цветов и венков на могиле заслуженного парт.работника так попираемой в тот момент коммунистической партии СССР привлек внимание Тони.
Подруга, несмотря ни на какие возражения, поехала с Машей. Всё это время была рядом.
- А кто такая - Мария?, она дёргала подругу за рукав кофты.
- не знаю я, возможно напутали что-то и не туда венок возложили?
Тоня взглядом проводила принесшую венок парочку.
- не напутали, такие никогда и ничего не путают. Сузились в линию ее большие зеленые глаза.
- а почему раз умерла 8 хоронят 14?
Продолжила расспросы уже стоявших ранее рядом партийных друзей и товарищей подруга.
- так ситуация была не понятная. Прасковью обнаружили в парке на лавочке, она сидела и глядела в даль. Квартира была открыта, соседка подняла тревогу отчего квартира открыта, а хозяйки дома нет. Вызвала милицию. Смерть наступила в результате оторвавшегося тромба. Так показало вскрытие. Но пока вскрытие пока следствие. Вот и затянулась история.
- а нам почему так поздно сообщили? Только два дня назад телеграмма пришла.
- так говорит было не о чем.
Похороны организовала тетина работа, как и поминки. Квартиру проверила соседка - ничего не пропало. Следов посторонних в квартире нет как и отпечатков. Майя тоже не заметила никаких следов кражи.
Поминали в ресторане, народу было много, хоть и бедно жил город, а Прасковью добрым словом многие вспоминали как там, так и из других концов уже бывшего Союза телеграммы слали.
Тоню отвлекли разговорами местные ребята - их ровесники. Она не заметила как Мая одна вышла из ресторана.
Маша шла по улице, было тяжело и душно, хотелось домой. Ей казалось она сказала Тоне, что пойдет потихоньку. Вот и побрела.
У подъезда дорогу перегородила высокая мужская фигура. Она подняла глаза. Передней стоял Вовка Штырь. Двоешник - босота, старше неё на 4 года. Краем уха девочка слышала, что парень подался в рекетиры и хорошо поднимался на тех временах.
- Пойдем в дом, поговорить надо. Он взял её под руку и буквально втянул в подъезд. В квартире увёл на кухню.- в общем так, Полозова, выходи за меня!
Мария опешила от такого напора. От Вовки несло табаком и старым перегаром.
- ты девка видная и беззащитная. По такой панель горькими слезами плачет. Кто теперь тебя от "злой доли" убережет? Тётка твоя преставилась, родни у тебя нету, и податься теперь некуда. Так что вот тебе моя история - выйдешь за меня, родишь мне дитя и при деле будешь и при доме.
Мария молча в полном обалдении взирала на говоруна.
- ты, подруга, не боисЯ, я тя не обижу, женюсь законно, наряжу как куклу, в мир выведу, может даже за границу с собой брать буду.
Перспектива явно "подругу не радовала", но Вовка был на все сто в себе уверен и отказа не ждал.
- я могу подумать?
- можешь, думай, аж до завтра! А после завтра чтобы со мной в ЗАГСе была! Я уже обо всем договорился. Будет у нас с тобой большая свадьба. А чтобы тебе "лучше думалось", подруга твоя институтская у меня погостит "какой-то время", девка она явно "порченная" не привыкать ей "субботник отрабатывать". Ты поняла меня? Вовка схватил её за кофту и поднял к себе. - И чтобы в ЗАГСе была накрашенная, напомаженная, и улыбалась мне, шмара!
Он оттолкнул её к стене и выходя хлопнул входной дверью.
Мая ударилась головой, на какое-то время потеряла сознание.
- Машенька, дочка, ты тут? Ох, ну что же ты такая, моя хорошая, сейчас, сейчас, вот так...приходи в себя.
Внимание было над телом, там внизу хлопотала тетя Зина - соседка. Она обтирала ей голову от крови и плескала в лицо водою.
Медленно, вязко, Мария приходила в себя. Подняла глаза на часах было около четырех утра.
С момента как её ударил Вовка до того как она увидела тетю Зину прошло почти 8 часов. Их она провела без сознания?
Или?
Маша помнила слова Володи, помнила его удар, её страх за подругу. А потом?
Девушка видела сон.
Она была в какой-то темной комнате. Там была Тоня на кровати связанная, спящая. От её тела шел странный запах.
В соседнем ярко освященном помещении мужики выпивали и играли в карты на деньги.
- как там баба? Пришла в себя?
- нет пока, она вредная оказалась, так просто не далась, грамотно отбивалась, Соколу руку сломала, Ярику откусила яйца, Квелый лишился глаз. Мы ее того этого, подкололи слегка.
- Вы чё, братва, а если она завтра не встанет?!
- встанет куда она денется. От такого потом сама к нам прибежит еще ширяться!
- смотрите, если не встанет Мокрый нас самих на лоскуты пустит!
