Мной было решено и постановлено, что у них сложилось неправильное мнение обо мне, и я подумала-подумала…и решила, что будем пользоваться советами из журналов. Смешно? На самом деле нет, потому что статью писала та самая Василиса Ранги, чьими советами я пользовалась, чтобы создать образ «Шик по-колхозному». Только на этот раз я решила делать не все наоборот, а все в точности.
Первый пункт заключался в простой аксиоме: мужчинам свойственно любить женщин, умеющих готовить. С этим я была вполне согласна, да и готовить я умела…ну, я так думала до того, как ввалилась в помещение и увидела местную кухню. Пришлось накачать местного повара валерьянкой, усадить на стульчик, выдать рюмочку (ладно, их было значительно больше) и заверить, что никто не пострадает. Далее было сложнее, так как это - космическая кухня навороченного корабля истребителей и ничего земного здесь и в помине нет. Пришлось брать повара под ручку и просить помощи. Совместными усилиями и моими талантами переводчика с языка «пьяный-в-зюзю», мы решили испечь печеньки. Печенье – это вкусно, а главное просто. После того, как я убедила повара не добавлять травку в тесто для печенья, узнала где скромный повар ее берет, взяла номерок дилера (что? Мне нужно приобретать необходимые связи на Виктории!), убедила смущенного мужика в том, что ничего страшного в этом нет, отбилась от пьяных объятий полюбившего меня мужчины, мы наконец закончили с печеньем. Полчаса и то готово! Оставалось самое трудное – убедить истребителей их съесть.
Так как присматривал за мной Кристоф, то тот идею подружиться с коллективом одобрил, забрал полупустую бутылку у повара, и они вместе спрятались за углом коридора, наблюдая за происходящим. Жертв не было. Как будто специально все исчезли. Кстати, может так и есть.
И прежде чем я поставила крест на этой операции, за поворотом показался спешащий истребитель, который шел уверенно и хмуро до тех пор, пока не увидел мою счастливую улыбку. Тот сразу понял, что дело нечисто, стрельнул глазками по округе, не нашел никого кроме меня, сдрейфил. Но от меня просто так не уйдешь! Ох, как же мне жалко моего будущего мужа. И истребителя этого тоже…
Тот было попытался скрыться в ближайшем дверном проеме, но дверь оказалась заперта. Еще бы, я же всегда запираю свою каюту, когда собираюсь уйти.
- Меня будут искать! – почему-то сообщил истреблюга и сорвался на бег. Знаете, пробежка перед приемом пищи даже полезна. И все было бы прекрасно, но вы пробовали бегать на каблуках и с большой, красивой тарелкой в руках? Нет? А я пробовала.
И когда я уже было потеряла надежду на то, что догоню заразу, услышала судорожный вздох в углу, в десятке сантиметров от меня. Бедняжка решил, что сможет спрятаться от меня за углом? Молодчинка моя, почти получилось.
Я даже его похвалила, пока он судорожно тыкал по кнопкам своего карманного компьютера, встроенного в часы, а потом я засунула ему в рот печеньку. Истребитель почему-то странно скосил глаза, ноги у него подкосились, он трагично приложил руку ко лбу и рухнул на пол. Сначала я тупо пялилась на труп под ногами, потом тихонечко его пнула, надеясь, что тот оживет. Не ожил. Я было подумала, что повар таки добавил травку, гад такой, но истребитель вдруг открыл глаза, оживленно заживал, после чего выдал: «Вкусно!» и потребовал еще. Ответом была моя радостная улыбка, и пока я усаживаясь на пол, толкала ему пеньку за печенькой, думая о том, что их, похоже, сладеньким и мучным не балуют.
Такими нас и нашли истребители, коих моя жертва уведомили о том, что я сошла с ума и пытаюсь отравить его, преследуя по коридорам среднего уровня. Но все быстренько сообразили, что пострадавший не выглядит отравленным, и схватили последние печеньки, чем несказанно расстроили полюбившего меня истреблюгу. А то, что Рейнгар матерился и рвался меня задушить, так это он со злости, что ему не досталось. Уинстон кстати тоже не радовался, а вот Грейстон счастливо улыбался, потому что он таки успел урвать печеньку.
Правда, в каюте меня все равно-таки заперли, но главное, что рядом с первым пунктом статьи Василисы красовалась галочка. Переходим ко второму этапу операции.
Вечером ко мне заявился Кристоф, принес письмо от Рейнгара. В письме Рейнгар уведомлял меня о том, что ждет следующим утром, чтобы провести что-то вроде вводного урока. Но удивило меня не это, а то, что Крис слезно просил меня пока не переманивать на свою сторону истребителей. Бедняга тогда чуть не склеил ласты со смеху и ему нужно время, чтобы реабилитироваться до следующего пункта. Но дело было явно не в этом, Крис тот еще проныра, и его моими планами не утомишь. Тут дело было в чем-то…в чем-то, что Кристоф мне рассказать не захотел. Даже после того, как подушка ласково ударила его по голове.
***
Только сейчас я полностью осознала, как мне одиноко на этом корабле.
У всех здесь есть своя жизнь кроме меня. Ведь она закончилась еще в тот момент, когда меня похитили. Это ужасно разочаровывает, но и подстегивает заводить новые знакомства, в тайне плача о своих бывших друзьях. Мне ужасно не хватало Толи, чувства необходимости и нужности. Ведь находясь здесь, я понимала, что мое присутствие никого не волнует. Исчезну я, испарюсь, они будут знать, что меня нет, но ничью жизнь это не изменит, никого не заставит остановиться, испытать чувство потери, потому что я исчезла. Их праздник жизни продолжится даже если меня не будет. Это действительно ужасно, потому что я пустое место, действительно та часть, присутствие которой никак не влияет на людей.
Почему-то такие мысли лезли в голову мне ночью, когда я позволяла мозгу отвлечься от грязных делишек Виктории, предлагая переключится на мое существование. Меня ужасно злило, что я так одинока, вырывая по ночам злые слезы, преисполненные обидой за несправедливость. Они похитили меня, сделали мутантом против воли, лишив тем самым нормального существования. Эти люди лишили меня выбора, заставив работать на себя. И самое отвратительное, что мне придется это делать, потому что контракт заключён. Черт, он уже заключен!
И когда ночью я тихо вздрагивала от собственных слез, мне было абсолютно безразличны камеры, установленные здесь. Плевать, пусть хоть прямо сейчас ввалятся эти уроды, но мне будет все равно. Это слезы слабой девушки, которую они ломают всеми силами. Так не могут поступать люди, потому что это - грязно и подло! Они осуждают террористов за то, что те несут в мир хаос и разруху, не понимая, что делают тоже самое, пусть и иными способами.
Вот оно!
Я резко села в кровати, включая неяркий свет в каюте. В последний раз жалобно шмыгнув носом, потянулась за буком, боясь даже мимолетно взглянуть в отражение сенсора, открыла диск с данными. Четыре часа утра.
Нужно искать кого-то, кто имеет непосредственное отношение к высшему свету Виктории, и кого-то, кто делал ужасные вещи, считая, что поступает правильно. Этот человек должен быть связан с подпольными организациями, или замешан в мелких преступлениях, возможно нескольких, которые, казалось бы, не связаны между собой. Возможно, что у этого человека психическое расстройство. Но на него не обратили внимания при расследовании, считая, что он слишком очевидная фигура, или думая, что он занимается детскими шалостями, но не способен на ужасные вещи. Такой человек не внушает страха или не производит впечатление жестокого преступника, лишь мелкого засранца, слабака. Возможно, что такое мнение и подвигло заниматься его этим. Он хочет доказать, что не так прост, как можно было бы думать.
Я запустила программу, считывая информацию с диска. Мне нужен был некто из высшего света, но не самой его верхушки, кто-то с конца списка или его середины. Также этот человек должен состоять на учете у психологов или медиков, и ранее он привлекался за мелкие преступления.
Система нашла трех подобных личностей, двое из которых были мужчинами, а одна – женщина. Она-то и заинтересовала меня. Леонель Андриана Грэмма, тридцать два года, замужем. Ее личная карта была словно анкета святой, но с помощью диска Рейнгара, я смогла найти черные пятна в ее биографии. Только подумать, милая, талантливая, целеустремленная женщина, адвокат, отстаивающая права бедных и несправедливо осужденных людей. Примерная супруга богатого бизнесмена, всегда вежливая и учтивая, основатель двух благотворительных фондов, помогающих детям в детдомах. Идеальная, правильная, такие обычно производят впечатление добропорядочных девушек. Но вот ее прошлое полно отвратительных ситуаций.
В университете девушка принимала не последние участие в незаконной организации, пропагандирующей…о, Господи, полную анархию. Они выступали против правительства, полиции и прочих, контролирующих общество, организаций. Однажды, на одном из многочисленных тогда митингах, девушка и ее компания взорвали городской банк, используя бомбу огромной силы. На допросе она так и не призналась, где они взяли эту игрушку.
И что-то подсказывало мне, что кучка ребятишек не смогли бы сделать бомбу, которую опасаются использовать многие организации. РЕЧНО и те только в крайних случаях пользовались этой штучкой, способной разнести сорокаэтажное здание за несколько секунд. Где же они ее достали?
Ответ прост до невероятного. Вся шутка в том, что специализированные организации следят за каждой выпущенной бомбой, давая ей свой уникальный номер и контролируя каждого покупателя. Конечно есть возможность того, что они купили ее у подпольной организации (если принять возможность того, что такие еще существуют), но этого не может быть. Черный рынок уже давно не продает такие игрушки, примерно с того момента, когда последние подпольные изготовители не учли пропорции и взорвали самих себя, отбив всё желание изготавливать бомбы у прочих любителей наживы. А это значит, что приобрела она их у тех, кто может изготовлять и не контролировать покупателей. У кого есть такие возможности? У террористической организации.
Я подскочила с кровати, в спешке натягивая светлые джинсы и белый свитер, и только когда я зашнуровывала коричневые боты на каблуке, поняла, что каюта-то заперта. Вырвался вздох отчаяния и взгляд сам собой наткнулся на одну из камер. Интересно, за мной и ночью следят?
Идея вспыхнула сама собой.
Новые подозреваемые, кофе
и влечение.
Нашли меня пинающей дверь и плачущей. Плакала я потому что было жалко дизайнерскую обувь, стоящую мне половину своей зарплаты, а пинала дверь потому что подумала, что датчики на камерах расценят это как попытку к побегу. В конце концов, какой нормальный человек будет пинать дверь, плакать и кричать, не желая совершить побег?
Но встретившись взглядом с растерянным и удивленным Уинстоном, я побежала к Рейнгару, подхватив бук.
- У меня есть догадка по поводу террористов! – сообщила я на бегу Уинстону. – Я скоро вернусь, только до Рея сбегаю, а потом можешь меня снова запереть. Ты главное никуда не уходи! Там на столе печеньки есть!
И мой марафон продолжился. Не думала, что умею так быстро бегать, и не думала, что буду так отчаянно нажимать на кнопку панели. Серьезно, он первый и последний мужчина, к которому я так рьяно пытаюсь ввалится в каюту. Надеюсь, что никто этого не заметит.
Наконец раздался тихий щелчок, панель отъехала, открывая прелестную картину: заспанный Рейнгар, в пижаме, милых пушистых тапочках, не расчёсанный и отчаянно пытающийся не щурится. Я так умилилась его тапочкам, что спустя минут пять, застала саму себя, разглядывающей его с глупейшей улыбкой. В то время как он, похоже, начал нервничать.
- Пять утра, Кэсседи. – поморщился он, глянув на часы, которые не снимал даже ложась спать.
- Это становится традицией. - хмыкнула я. – Кажется, в прошлый раз в это время ты был в моей каюте. – хмурю брови, наслаждаясь расцветающей злости внутри него. Ух, какие мы впечатлительные. Прелесть.
- Что ты тут делаешь? – вопросил он голосом, не предвещающим ничего хорошего.
- Я? А меня похитили, удерживали здесь силой, а потом наняли на работу, к которой я уже преступила. – оповестила я, разведя руками. – И знаешь, что? Я настоящий гений, потому что даже не приступив к должностным обязанностям нашла то, что вы искали все это время.
- И что это? – как-то резко расслабившись, вопросил мистер неадекватность. И чего он так нервничал? Может у него в каюте кто-то? Черт, может у него там девушка, а я тут со своими новостями?
- Это - Леонель Андриана Грэмма, - сообщила я, ненавязчиво поглядывая в сторону каюты. – адвокат.
- Я знаю кто она, - раздраженно бросил Рейнгар, скрещивая руки на груди. – но при чем здесь она? Девушка ангел во плоти, к тому же не имеет никакого отношения к террористам.
- Ты один? – вопросила я, устав вытягивать шею. Слава Богу, что он не заметил (ну, или сделал вид) моих странных потуг разглядеть пространство за его спиной. – Можно войти? Мне нужно многое рассказать, и еще я очень бы не хотела, чтобы меня здесь увидели.
- Вот как? – вскинул он бровь, растягивая губы в едкой улыбке. – Неужели я так плох, чтобы оказаться замеченным с вами, леди Кэсседи? – Мне казалось, что мы перешли на «ты». Ладно, не важно.
- О, милый, поверь, если бы нас заметили вдвоем, то в первую очередь пострадал бы ты. – как можно ласковее ответила я, склонив голову к плечу. – Ведь на Земле знают, что именно вы похитили меня. И если узнают истребители о нашем междусобойчике, то вскоре узнают и все остальные. Думаю, что журналисты нашли бы парочку возможных версий и целей моего похищения, благодаря которым твоя карьера полетела бы к чертям. Так я могу войти? – вопросила уже раздраженно.
- Думаешь, что застав тебя в каюте, люди отреагируют иначе? – вскинул он бровь, улыбаясь. Ясно, дразнит гад. – Заходите, леди Кэсседи.
- Спасибо. – саркастично кивнув, я присела в реверансе. Рейнгар фыркнул, скрываясь в темноте пространства.
Почему его каюта раза в четыре больше чем моя? Ладно, гораздо важнее то, как истребители умудрились разметить все это в резвом корабле? Корабль таких масштабов должен быть раз в десять неповоротливее, медленнее и тяжелее, а прелесть, на которой мы летим, быстра, поворотлива, функциональна. Это невероятно, просто невероятно. Каюта Рейнгара составляла собой не три, а четыре комнаты, плюс еще одна дверь, видимо, ведущая в гардеробную. Дольше оглядывать пространство мне не позволили, бессовестно дернув за руку и утаскивая в кабинет.
Удивительно, но его рабочий кабинет полностью отличался от того, что я видела прежде. Никаких вычурных рам, столов, кресел. Даже более того, стиль этого кабинета можно назвать лаконичным и минималистическим в плане цветов и предметов. Только серый и металлический цвета мебели, сделанной скорее всего из пластика или металла. Лаконичные образы стола во главе всего пространства кабинета, кожаных кресел, расположенных за столом и двумя перед ним. По длине стен стоят высокие книжные шкафы, изготовленные из того же материала, что и прочая мебель, на них в идеальном порядке расставлены электронные книги, которые в отличие от обычных, занимали минимум места благодаря планшетному, плоскому виду и несли пользы больше, чем изготовленные из дерева.
Первый пункт заключался в простой аксиоме: мужчинам свойственно любить женщин, умеющих готовить. С этим я была вполне согласна, да и готовить я умела…ну, я так думала до того, как ввалилась в помещение и увидела местную кухню. Пришлось накачать местного повара валерьянкой, усадить на стульчик, выдать рюмочку (ладно, их было значительно больше) и заверить, что никто не пострадает. Далее было сложнее, так как это - космическая кухня навороченного корабля истребителей и ничего земного здесь и в помине нет. Пришлось брать повара под ручку и просить помощи. Совместными усилиями и моими талантами переводчика с языка «пьяный-в-зюзю», мы решили испечь печеньки. Печенье – это вкусно, а главное просто. После того, как я убедила повара не добавлять травку в тесто для печенья, узнала где скромный повар ее берет, взяла номерок дилера (что? Мне нужно приобретать необходимые связи на Виктории!), убедила смущенного мужика в том, что ничего страшного в этом нет, отбилась от пьяных объятий полюбившего меня мужчины, мы наконец закончили с печеньем. Полчаса и то готово! Оставалось самое трудное – убедить истребителей их съесть.
Так как присматривал за мной Кристоф, то тот идею подружиться с коллективом одобрил, забрал полупустую бутылку у повара, и они вместе спрятались за углом коридора, наблюдая за происходящим. Жертв не было. Как будто специально все исчезли. Кстати, может так и есть.
И прежде чем я поставила крест на этой операции, за поворотом показался спешащий истребитель, который шел уверенно и хмуро до тех пор, пока не увидел мою счастливую улыбку. Тот сразу понял, что дело нечисто, стрельнул глазками по округе, не нашел никого кроме меня, сдрейфил. Но от меня просто так не уйдешь! Ох, как же мне жалко моего будущего мужа. И истребителя этого тоже…
Тот было попытался скрыться в ближайшем дверном проеме, но дверь оказалась заперта. Еще бы, я же всегда запираю свою каюту, когда собираюсь уйти.
- Меня будут искать! – почему-то сообщил истреблюга и сорвался на бег. Знаете, пробежка перед приемом пищи даже полезна. И все было бы прекрасно, но вы пробовали бегать на каблуках и с большой, красивой тарелкой в руках? Нет? А я пробовала.
И когда я уже было потеряла надежду на то, что догоню заразу, услышала судорожный вздох в углу, в десятке сантиметров от меня. Бедняжка решил, что сможет спрятаться от меня за углом? Молодчинка моя, почти получилось.
Я даже его похвалила, пока он судорожно тыкал по кнопкам своего карманного компьютера, встроенного в часы, а потом я засунула ему в рот печеньку. Истребитель почему-то странно скосил глаза, ноги у него подкосились, он трагично приложил руку ко лбу и рухнул на пол. Сначала я тупо пялилась на труп под ногами, потом тихонечко его пнула, надеясь, что тот оживет. Не ожил. Я было подумала, что повар таки добавил травку, гад такой, но истребитель вдруг открыл глаза, оживленно заживал, после чего выдал: «Вкусно!» и потребовал еще. Ответом была моя радостная улыбка, и пока я усаживаясь на пол, толкала ему пеньку за печенькой, думая о том, что их, похоже, сладеньким и мучным не балуют.
Такими нас и нашли истребители, коих моя жертва уведомили о том, что я сошла с ума и пытаюсь отравить его, преследуя по коридорам среднего уровня. Но все быстренько сообразили, что пострадавший не выглядит отравленным, и схватили последние печеньки, чем несказанно расстроили полюбившего меня истреблюгу. А то, что Рейнгар матерился и рвался меня задушить, так это он со злости, что ему не досталось. Уинстон кстати тоже не радовался, а вот Грейстон счастливо улыбался, потому что он таки успел урвать печеньку.
Правда, в каюте меня все равно-таки заперли, но главное, что рядом с первым пунктом статьи Василисы красовалась галочка. Переходим ко второму этапу операции.
Вечером ко мне заявился Кристоф, принес письмо от Рейнгара. В письме Рейнгар уведомлял меня о том, что ждет следующим утром, чтобы провести что-то вроде вводного урока. Но удивило меня не это, а то, что Крис слезно просил меня пока не переманивать на свою сторону истребителей. Бедняга тогда чуть не склеил ласты со смеху и ему нужно время, чтобы реабилитироваться до следующего пункта. Но дело было явно не в этом, Крис тот еще проныра, и его моими планами не утомишь. Тут дело было в чем-то…в чем-то, что Кристоф мне рассказать не захотел. Даже после того, как подушка ласково ударила его по голове.
***
Только сейчас я полностью осознала, как мне одиноко на этом корабле.
У всех здесь есть своя жизнь кроме меня. Ведь она закончилась еще в тот момент, когда меня похитили. Это ужасно разочаровывает, но и подстегивает заводить новые знакомства, в тайне плача о своих бывших друзьях. Мне ужасно не хватало Толи, чувства необходимости и нужности. Ведь находясь здесь, я понимала, что мое присутствие никого не волнует. Исчезну я, испарюсь, они будут знать, что меня нет, но ничью жизнь это не изменит, никого не заставит остановиться, испытать чувство потери, потому что я исчезла. Их праздник жизни продолжится даже если меня не будет. Это действительно ужасно, потому что я пустое место, действительно та часть, присутствие которой никак не влияет на людей.
Почему-то такие мысли лезли в голову мне ночью, когда я позволяла мозгу отвлечься от грязных делишек Виктории, предлагая переключится на мое существование. Меня ужасно злило, что я так одинока, вырывая по ночам злые слезы, преисполненные обидой за несправедливость. Они похитили меня, сделали мутантом против воли, лишив тем самым нормального существования. Эти люди лишили меня выбора, заставив работать на себя. И самое отвратительное, что мне придется это делать, потому что контракт заключён. Черт, он уже заключен!
И когда ночью я тихо вздрагивала от собственных слез, мне было абсолютно безразличны камеры, установленные здесь. Плевать, пусть хоть прямо сейчас ввалятся эти уроды, но мне будет все равно. Это слезы слабой девушки, которую они ломают всеми силами. Так не могут поступать люди, потому что это - грязно и подло! Они осуждают террористов за то, что те несут в мир хаос и разруху, не понимая, что делают тоже самое, пусть и иными способами.
Вот оно!
Я резко села в кровати, включая неяркий свет в каюте. В последний раз жалобно шмыгнув носом, потянулась за буком, боясь даже мимолетно взглянуть в отражение сенсора, открыла диск с данными. Четыре часа утра.
Нужно искать кого-то, кто имеет непосредственное отношение к высшему свету Виктории, и кого-то, кто делал ужасные вещи, считая, что поступает правильно. Этот человек должен быть связан с подпольными организациями, или замешан в мелких преступлениях, возможно нескольких, которые, казалось бы, не связаны между собой. Возможно, что у этого человека психическое расстройство. Но на него не обратили внимания при расследовании, считая, что он слишком очевидная фигура, или думая, что он занимается детскими шалостями, но не способен на ужасные вещи. Такой человек не внушает страха или не производит впечатление жестокого преступника, лишь мелкого засранца, слабака. Возможно, что такое мнение и подвигло заниматься его этим. Он хочет доказать, что не так прост, как можно было бы думать.
Я запустила программу, считывая информацию с диска. Мне нужен был некто из высшего света, но не самой его верхушки, кто-то с конца списка или его середины. Также этот человек должен состоять на учете у психологов или медиков, и ранее он привлекался за мелкие преступления.
Система нашла трех подобных личностей, двое из которых были мужчинами, а одна – женщина. Она-то и заинтересовала меня. Леонель Андриана Грэмма, тридцать два года, замужем. Ее личная карта была словно анкета святой, но с помощью диска Рейнгара, я смогла найти черные пятна в ее биографии. Только подумать, милая, талантливая, целеустремленная женщина, адвокат, отстаивающая права бедных и несправедливо осужденных людей. Примерная супруга богатого бизнесмена, всегда вежливая и учтивая, основатель двух благотворительных фондов, помогающих детям в детдомах. Идеальная, правильная, такие обычно производят впечатление добропорядочных девушек. Но вот ее прошлое полно отвратительных ситуаций.
В университете девушка принимала не последние участие в незаконной организации, пропагандирующей…о, Господи, полную анархию. Они выступали против правительства, полиции и прочих, контролирующих общество, организаций. Однажды, на одном из многочисленных тогда митингах, девушка и ее компания взорвали городской банк, используя бомбу огромной силы. На допросе она так и не призналась, где они взяли эту игрушку.
И что-то подсказывало мне, что кучка ребятишек не смогли бы сделать бомбу, которую опасаются использовать многие организации. РЕЧНО и те только в крайних случаях пользовались этой штучкой, способной разнести сорокаэтажное здание за несколько секунд. Где же они ее достали?
Ответ прост до невероятного. Вся шутка в том, что специализированные организации следят за каждой выпущенной бомбой, давая ей свой уникальный номер и контролируя каждого покупателя. Конечно есть возможность того, что они купили ее у подпольной организации (если принять возможность того, что такие еще существуют), но этого не может быть. Черный рынок уже давно не продает такие игрушки, примерно с того момента, когда последние подпольные изготовители не учли пропорции и взорвали самих себя, отбив всё желание изготавливать бомбы у прочих любителей наживы. А это значит, что приобрела она их у тех, кто может изготовлять и не контролировать покупателей. У кого есть такие возможности? У террористической организации.
Я подскочила с кровати, в спешке натягивая светлые джинсы и белый свитер, и только когда я зашнуровывала коричневые боты на каблуке, поняла, что каюта-то заперта. Вырвался вздох отчаяния и взгляд сам собой наткнулся на одну из камер. Интересно, за мной и ночью следят?
Идея вспыхнула сама собой.
Глава 8.
Новые подозреваемые, кофе
и влечение.
Нашли меня пинающей дверь и плачущей. Плакала я потому что было жалко дизайнерскую обувь, стоящую мне половину своей зарплаты, а пинала дверь потому что подумала, что датчики на камерах расценят это как попытку к побегу. В конце концов, какой нормальный человек будет пинать дверь, плакать и кричать, не желая совершить побег?
Но встретившись взглядом с растерянным и удивленным Уинстоном, я побежала к Рейнгару, подхватив бук.
- У меня есть догадка по поводу террористов! – сообщила я на бегу Уинстону. – Я скоро вернусь, только до Рея сбегаю, а потом можешь меня снова запереть. Ты главное никуда не уходи! Там на столе печеньки есть!
И мой марафон продолжился. Не думала, что умею так быстро бегать, и не думала, что буду так отчаянно нажимать на кнопку панели. Серьезно, он первый и последний мужчина, к которому я так рьяно пытаюсь ввалится в каюту. Надеюсь, что никто этого не заметит.
Наконец раздался тихий щелчок, панель отъехала, открывая прелестную картину: заспанный Рейнгар, в пижаме, милых пушистых тапочках, не расчёсанный и отчаянно пытающийся не щурится. Я так умилилась его тапочкам, что спустя минут пять, застала саму себя, разглядывающей его с глупейшей улыбкой. В то время как он, похоже, начал нервничать.
- Пять утра, Кэсседи. – поморщился он, глянув на часы, которые не снимал даже ложась спать.
- Это становится традицией. - хмыкнула я. – Кажется, в прошлый раз в это время ты был в моей каюте. – хмурю брови, наслаждаясь расцветающей злости внутри него. Ух, какие мы впечатлительные. Прелесть.
- Что ты тут делаешь? – вопросил он голосом, не предвещающим ничего хорошего.
- Я? А меня похитили, удерживали здесь силой, а потом наняли на работу, к которой я уже преступила. – оповестила я, разведя руками. – И знаешь, что? Я настоящий гений, потому что даже не приступив к должностным обязанностям нашла то, что вы искали все это время.
- И что это? – как-то резко расслабившись, вопросил мистер неадекватность. И чего он так нервничал? Может у него в каюте кто-то? Черт, может у него там девушка, а я тут со своими новостями?
- Это - Леонель Андриана Грэмма, - сообщила я, ненавязчиво поглядывая в сторону каюты. – адвокат.
- Я знаю кто она, - раздраженно бросил Рейнгар, скрещивая руки на груди. – но при чем здесь она? Девушка ангел во плоти, к тому же не имеет никакого отношения к террористам.
- Ты один? – вопросила я, устав вытягивать шею. Слава Богу, что он не заметил (ну, или сделал вид) моих странных потуг разглядеть пространство за его спиной. – Можно войти? Мне нужно многое рассказать, и еще я очень бы не хотела, чтобы меня здесь увидели.
- Вот как? – вскинул он бровь, растягивая губы в едкой улыбке. – Неужели я так плох, чтобы оказаться замеченным с вами, леди Кэсседи? – Мне казалось, что мы перешли на «ты». Ладно, не важно.
- О, милый, поверь, если бы нас заметили вдвоем, то в первую очередь пострадал бы ты. – как можно ласковее ответила я, склонив голову к плечу. – Ведь на Земле знают, что именно вы похитили меня. И если узнают истребители о нашем междусобойчике, то вскоре узнают и все остальные. Думаю, что журналисты нашли бы парочку возможных версий и целей моего похищения, благодаря которым твоя карьера полетела бы к чертям. Так я могу войти? – вопросила уже раздраженно.
- Думаешь, что застав тебя в каюте, люди отреагируют иначе? – вскинул он бровь, улыбаясь. Ясно, дразнит гад. – Заходите, леди Кэсседи.
- Спасибо. – саркастично кивнув, я присела в реверансе. Рейнгар фыркнул, скрываясь в темноте пространства.
Почему его каюта раза в четыре больше чем моя? Ладно, гораздо важнее то, как истребители умудрились разметить все это в резвом корабле? Корабль таких масштабов должен быть раз в десять неповоротливее, медленнее и тяжелее, а прелесть, на которой мы летим, быстра, поворотлива, функциональна. Это невероятно, просто невероятно. Каюта Рейнгара составляла собой не три, а четыре комнаты, плюс еще одна дверь, видимо, ведущая в гардеробную. Дольше оглядывать пространство мне не позволили, бессовестно дернув за руку и утаскивая в кабинет.
Удивительно, но его рабочий кабинет полностью отличался от того, что я видела прежде. Никаких вычурных рам, столов, кресел. Даже более того, стиль этого кабинета можно назвать лаконичным и минималистическим в плане цветов и предметов. Только серый и металлический цвета мебели, сделанной скорее всего из пластика или металла. Лаконичные образы стола во главе всего пространства кабинета, кожаных кресел, расположенных за столом и двумя перед ним. По длине стен стоят высокие книжные шкафы, изготовленные из того же материала, что и прочая мебель, на них в идеальном порядке расставлены электронные книги, которые в отличие от обычных, занимали минимум места благодаря планшетному, плоскому виду и несли пользы больше, чем изготовленные из дерева.
