- А что будет с реальной мной? – как-то отрешенно вопросила я, словно вопрос был не о моей прежней жизни, родителях, семье, образовании.
- Это не на всегда, милая, - печально улыбнулся Кристофер, обнимая меня за плечи. – как только вы разберетесь с козлами террористами, то мы все тут же вернем на свои места.
- Но родители думают, что я мертва. – хрипло произнесла я. – И Толя мог поверить…
- Загадочный Анатолий, - протянул Крис, - к сожалению, им придется думать так и дальше какое-то время. Если они будут думать, что ты мертва, то автоматически снимаются с прицела тех, кто ищет тебя. Я уверен, что твоих родителей уже допросили ваши.
- С ними все в порядке? – резко открыв глаза, вопросила я.
- Да, Кэс, с ними все хорошо, они живы. – успокоил меня Кристофер, торопливо продолжая. – за ним следят наши агенты. С ними все хорошо, и как только появится опасность, то их тут же эвакуируют.
- Хорошо, - произнесла я, пытаясь сдержать слезы. Все быстро….слишком быстро. – я согласна быть Никколетой Ривера, какое-то время…
- Это ради твоей же безопасности, Кэ…Никколета. – произнес блондин, ласково поглаживая меня по голове. – Все хорошо?
- Да, - шмыгнула я носом. – только мне нужно привыкнуть ко всему этому.
- Даже в этой ситуации есть плюсы, солнышко, - неожиданно сказал Кристофер Эльзас Ривера, мой родной брат.
- Какие, например?
- Например, что на этом банкете не будет Рейнгара. – прошептал он, мне в ухо. – Ты выглядишь умопомрачительно сексуально в этом шелковом платье, и он бы точно не сдержался. Нельзя дразнить мужчин шелковыми, тонкими платьями, милая. Их всегда хочется сорвать.
- КРИСТОФЕР!
***
Благотворительный банкет выглядел как…благотворительный банкет, светское мероприятие, проводимое для высшего света Испаншаро. Меня не удивило ничего из происходящего. Ни обилие шелка, ни блеска, ни роскоши.
Огромное помещение, отведенное для основной части мероприятия. Вдоль стен стояли столы, накрытые белоснежными скатертями, с различными видами закусок и ледяными скульптурами в качестве украшения. На небольшой электронной сцене, возвышающейся над полом всего на десять сантиметров играли музыканты. Меня удивило то, что инструменты были из лакированного дерева, а не визуального электронного плетения. Это вызвало во мне интерес и восторг одновременно. Белоснежное фортепиано за которым сидела хрупкая, словно игрушечная девочка, уверенно перебирающая клавиши, скрипка, которой ловко управляла изящная девушка, две виолончели чьими покорителями были близняшки и флейтист, воздушный, словно неземной. Единственные, кто заставили меня задержать на них взгляд.
Везде, словно легкие вихри красоты, плавно передвигались девушки, сверкая различными дорогими нарядами, экзотичной и выразительной внешностью. Схожи они были лишь в безупречно вежливом поведение. Этому их учили с детства. На публике ты представляешь семью, поэтому заставь змею в тебе молчать.
Множество мужчин, все как один в смокингах, уверенные, состоявшиеся, с обволакивающими голосами, намекающими на возможное продолжение вечера. Каждый из них оценивающе смотрел в сторону вошедших девушек, вызывая во мне стойкое желание поёжиться.
А встретиться с этими взглядами все же пришлось. Нет, их вовсе не привлекало мое платье, прическа (до сих пор в восторге. Хочу такую же сушку, как в этом отеле!), да даже я сама их не интересовала, только мой новый статус. Поразительно, но оказалось, что фамилия Ривера известна по всему миру. К примеру, тем, что Кристоф переводчик в делегации Приближенной к Императору Виктории, а его отец успешный бизнесмен, как выяснилось.
Неожиданно появившаяся дочь вызвала среди толпы гробовое молчание сначала и бурную реакцию потом, поэтому тихо отсидеться не вышло.
А началось все с тогда, когда нас решили представить публике. На входе стоял представительный мужчина в смокинге, приветствующий входящих. Он выводил изображение с камер на огромный экран, представляя входящих и озвучивая имена достаточно громко.
Наше изображение появилось в огромном размере на экране, вызвав у меня панический и одновременно обещающий убить взгляд в сторону Криса. Камера тут же поймала его и спроецировала на экран, заставив меня взять себя в руки на оставшийся вечер. Я уверенно взглянула прямо в камеру, улыбнулась, слегка откинув спину и приподняв подбородок, вцепилась в подставленный локоть Криса. Возможно, именно это мое невинное действие заставило собравшихся считать меня парой Кристофа на сегодняшний вечер.
Мужчина же продолжил дальше:
- Кристоф Эльзас Ривера, действующий лингвист делегации При Императоре.
Вдох. Выдох. Я продолжаю улыбаться, всем своим видом демонстрируя уверенность. Скользящие взгляды, оценивающие, сравнивающие.
Секунда, другая, они сделали выбор, льстящий моей внешности и больно впивающийся в гордость той, что своим достоинством считала прежде всего интеллект, а не лицо. Но выводы сделаны, меня признали достойной спутницей. Я с легкой ухмылкой наблюдала за тем, как высший свет Испаншаро утратил интерес к происходящему. Но последовала громогласная фраза, и кто-то выронил тонкий бокал:
- Никколета Грэйс Ривера, действующий аналитический специалист при Императоре Виктории в направлении БСТ отдела Расследования.
Папарацци взорвались вспышками, ослепив меня на какой-то миг, но я постаралась быстро взять себя в руки. Одно дело, когда ты отвечаешь сама за себя, свою репутацию и честь, но другое, когда речь идет о целом роде, который ты отныне представляешь. Поэтому, сегодня я обязана блистать! Идея быть ослепительной была хорошая, но к концу вечера вызывала нервный тик.
Когда Крис сказал, что я не обязана ни с кем говорить, то нагло соврал. Вернее, не учел того, что со мной спешили поговорить все, а отказывать им в общении мне казалось невежливым. Пообщаться с объявившейся дочерью состоятельного бизнесмена старался каждый, и многим было даже не важно, отвечаю ли я. Они вполне неплохо разговаривали сами с собой, изредка выжидая мой безмолвный кивок. Другие же, напротив, постоянно задавали вопросы, требующие подробного ответа. Я же всем улыбалась, вежливо отвечала, мягко уводила тему от нежелательных вопросов и активно, но незаметно щипала Кристофа, чтобы тот перестал гнусно хихикать.
Вот подлец! Но после нескольких его болезненных гримас, люди решили, что ему плохо, и он, обрадованный возможностью избавиться от «крайне интересной» беседы, радостно (даже слишком) признался, что страдает мигренью, и удалился в сторону бара, где его поджидал донельзя довольный Уинстон!
А я осталась одна. Танцевала, общалась с людьми, веселилась, пробовала играть на фортепианно, рассказывала о своем прошлом, интересовалась настоящим людей. И спустя четыре часа чувствовала себя так, словно лимон (который три раза выжали, срезали корку, вытащили мякоть) передробили, а корку натерли. В общем, мягко говоря, ощущения были крайне неприятными. Зато, видя мое состояние, ажиотаж вокруг меня начал отступать, люди отдались разговорам между собой, танцам, закускам. Многие вернулись за свои столики, наслаждаясь изысканными блюдами, кидали томные взгляды на симпатичных им людей. Я тоже вернулась за столик, наплевав на этикет, положила локти на стол, подперев лицо ладонями и тянула коктейль через трубочку, наблюдая за происходящим.
Преследовало чувство школьного выпускного, когда я сидела одна одинешенька, потому что практически не знала своих одноклассников и была изгоем, в каком-то роде. Да, у работы агента РЕЧНО тоже есть свои минусы. Например, отдаление от привычной жизни тинэйджеров.
Я не ходила на вечеринки, не бегала по магазинам, не бывала на свиданиях. Вместо этого я ошивалась в штаб-квартире, библиотеке и на заданиях. Заказывала одежду через интерне-магазин, а сэкономленное время тратила на выполнение домашнего задания и дополнительные занятия для поступления. Ах да, и вместо свиданий я была на заданиях от РЕЧНО, чтобы обеспечить себе блестящее будущее в престижном университете, благодаря влиянию этой организации.
Я не понимала своих одноклассников, а они меня. Но нет, я не жалела ни о чем. Позже я поступила в университет и все кардинально изменилось. Ради этого стоило быть изгоем в школе. Ведь однажды все мы взрослеем, превращаемся в кого-то, добиваемся чего-то, и школьные будни уже не воспринимаются как наше настоящее, скорее, как что-то отдаленное и мало важное, то, что было в прошлом.
Мимо меня проплыла девушка, озорно стрельнув глазками в сторону соседнего столика. Я удивленно взглянула и…молча прокляла Кристофера в сотый раз за вечер.
За столиком сидел Рейнгар, откинувшись на спинку стула. Одной рукой он обнимал прильнувшую к нему потрясающе красивую темноволосую девушку, которая что-то оживленно и весьма серьезно нашептывала ему на ухо, а в другой он держал стакан хайболл с темной жидкостью. Смотрел Рейнгар в упор на меня, выжидающе и задумчиво, чем заставил поперхнуться коктейлем и задумать о побеге. А он чего здесь забыл? Вроде не собирался же идти.
Я скосила взгляд на девушку, а она сделала тоже самое, оценивающе посмотрев на меня. Хилари Милренс? Она очень симпатичная. Судя по всему, высокая, явно стройная, с золотистой загоревшей кожей, правильными чертами лица и длинными, блестящими волосами цвета вороньего крыла, но что меня поразило больше всего, так это умный и тяжелый взор темно-серых, словно сталь, глаз. Она прекрасно смотрелась рядом с ним.
Я заставила себя отвернуться, разыграв абсолютное безразличие. Ладно, выдохни Кэс…тьфу, Никколета. Ай, не важно! Мне просто нужен еще один коктейль и пора уходить с вечера. Время перевалило за полночь, поэтому не думаю, что кого-нибудь это удивит.
Я вышла из зала в поисках Криса. Нужно было предупредить его о том, что собираюсь покинуть банкет. Хоть он мерзко поступил, соврав, что Рейнгара не будет, но ради мести я не стану сбегать без предупреждения, позоря род Ривера. Мда, род… И с каких пор я стала рассуждать так старомодно? Во всем виноваты Викториансы! Вот весь мир всегда винит радиацию и политику, а я Викториансев. Впрочем, у меня есть основания.
Но, видимо, пошла я не в том направлении. Жаль, что поняла это только тогда, когда оказалась в коридоре, напоминающем чем-то наш отель. То же обилие цветов, ковров и светлый декор. Неожиданно вспомнила, что прием проходит в резиденции Императора, а я наверняка перепутала стороны и пошла в направлении жилого крыла, вместо банкетного зала с баром. Будет неловко, если меня здесь застукают. Попробуй объясни им, что ты делала в коридоре жилого крыла Резиденции Императора. Хотя, я же не специально пробралась сюда, а просто заблудилась. И все же нужно постараться побыстрее уйти, мало ли…
Я развернулась, чтобы незамедлительно покинуть это место, не нарвавшись на ненужных свидетелей, но замерла, вглядываясь в знакомый силуэт. Возможно, удалось бы избежать встречи с Рейнгаром, будь я более наблюдательна, но об этом нужно было думать до того, как я вошла в этот злосчастный коридор.
Рейнгар стоял в начале коридора, сложив руки на груди и насмешливо взирал на меня. И чего, спрашивается, пялится? У него там девушка одна скучает, а он за мной хвостом ходит. Или он ее с собой взял? Глянула ему за спину. Вроде один.
- Сбежать не выйдет, - улыбнулся аналитик, не правильно восприняв мою мимику. – но зато ты можешь попробовать объяснить мне, что ты здесь делаешь. Только давай сразу вычеркнем из списка примитивные оправдания, вроде «заблудилась».
- Я не собираюсь оправдываться, - хмыкнула я. Тем более, что он уже не поверит в «примитивное оправдание», которое по иронии оказалось правдой.
- Как хочешь, - пожал он плечами, делая мягкий шаг в мою сторону.
Я мрачно следила за его передвижением, размышляя стоит ли кричать: «Не трогай меня, подлец!». Возможно, удастся обойтись простым: «Спасите! Наших бьют!»? Хотя, для них он свой, а я – чужачка. Тут скорее его спасать начнут. Тоже не подойдет.
Странно, при иных обстоятельствах я бы действительно впала в ужас, мечтая, чтобы меня спасли. Рейнгара я опасалась всерьез, а тем более встреч с ним наедине. Но сейчас, видимо, сказывался выпитый алкоголь, иначе я объяснить свое спокойное, даже меланхоличное состояние, не могла. А он все делала мягкие шаги навстречу. Боялся спугнуть меня? Не знаю наверняка, но это работало, потому что я замерла на месте, внимательно следя за его движением в мою сторону. И все же, я склонна винить алкоголь. Вроде и выпила-то два коктейля, но как подействовало.
- Попалась! – выдал этот негодяй, осторожно убирая прядь от моего лица.
Как всегда, аккуратно, нежно и стараясь не задеть моей кожи, пылающей сейчас.
Удивительно, как он делал это. Без намека на пошлость или превосходство, просто как дань вежливости тому, что я девушка, как любование тем, что было бы возможно между нами, как проявление заботы или нежности. Но потрясало меня не это, а то, какими черными были его глаза. Возможно, кое-кто тоже не ограничился простой водой. Порой алкоголь творит странные вещи с людьми…
- Так что ты здесь делаешь, Кэсси? Или мне теперь называть тебя Никки?
- Мне сказали тебя здесь не будет, - достаточно сухо ответила я. – что ты здесь делаешь?
- То же, что и ты, - улыбнулся он, направив взгляд мне прямо в глаза. – притворяюсь другим человеком.
- Только у меня это вынужденные меры, - хмыкнула я. – а ты привык так жить.
- Аккуратней со словами, - отстранившись на несколько сантиметров, произнес Рейнгар. – то, что ты выпила еще не значит, что я позволю тебе такие заявления в свой адрес, милая.
Повисло громовое молчание, нарушаемое лишь нашим дыханием. Я не знаю, сколько мы здесь стояли, возможно, пару минут, возможно двадцать, возможно два часа. Сейчас время не имело значение. Только мы. Словно те, кто не виделся года, а не встречался сегодня утром.
Никто не спешил начинать разговор. Руки Рейнгара обнимали меня, а мои покоились на его груди. И мне было так уютно и надежно, словно не было ничего между нами, словно мы привыкли к этому, наслаждаясь прикосновениями друг друга каждый день. Расстояние стремительно сокращалось. Нет, не материальное, а духовное. Словно два астероида наших душ неслись навстречу друг другу через сотни миллионов световых лет, рассекая безграничное пространство космоса. Я не испытывала неловкости, не было недосказанности, недоговоренности, только чистое спокойствие, растекающееся по телу от его присутствия. Кажется, я соскучились по нему за сегодняшний день.
Я взглянула на Рейнгара. Губы в едва заметной улыбке, брови приподняты в наигранном жесте, глаза чернеют с каждой секундой, хоть в них и заметны лучи нежности, оттеняющие силуэт моего отражения. Непрерывный взор когда-то синих глаз, направленный на меня, руки сживают мою талию, я чувствую его дыхание. Размеренное, глубокое. И прежде чем я осознаю свои слова, произношу то, о чем буду жалеть всю жизнь:
- Поцелуй меня.
Я думала он возмутиться? Проявит благородство к той, что сидит и ждет его в банкетном зале? Скажет мне, что я слишком много выпила? Засмеется в лицо? Нет, он словно замер, пораженный услышанным, и медленно, слишком медленно, чтобы мы смогли прочувствовать этот момент, приблизился, не сводя с меня взгляда.
- Это не на всегда, милая, - печально улыбнулся Кристофер, обнимая меня за плечи. – как только вы разберетесь с козлами террористами, то мы все тут же вернем на свои места.
- Но родители думают, что я мертва. – хрипло произнесла я. – И Толя мог поверить…
- Загадочный Анатолий, - протянул Крис, - к сожалению, им придется думать так и дальше какое-то время. Если они будут думать, что ты мертва, то автоматически снимаются с прицела тех, кто ищет тебя. Я уверен, что твоих родителей уже допросили ваши.
- С ними все в порядке? – резко открыв глаза, вопросила я.
- Да, Кэс, с ними все хорошо, они живы. – успокоил меня Кристофер, торопливо продолжая. – за ним следят наши агенты. С ними все хорошо, и как только появится опасность, то их тут же эвакуируют.
- Хорошо, - произнесла я, пытаясь сдержать слезы. Все быстро….слишком быстро. – я согласна быть Никколетой Ривера, какое-то время…
- Это ради твоей же безопасности, Кэ…Никколета. – произнес блондин, ласково поглаживая меня по голове. – Все хорошо?
- Да, - шмыгнула я носом. – только мне нужно привыкнуть ко всему этому.
- Даже в этой ситуации есть плюсы, солнышко, - неожиданно сказал Кристофер Эльзас Ривера, мой родной брат.
- Какие, например?
- Например, что на этом банкете не будет Рейнгара. – прошептал он, мне в ухо. – Ты выглядишь умопомрачительно сексуально в этом шелковом платье, и он бы точно не сдержался. Нельзя дразнить мужчин шелковыми, тонкими платьями, милая. Их всегда хочется сорвать.
- КРИСТОФЕР!
***
Благотворительный банкет выглядел как…благотворительный банкет, светское мероприятие, проводимое для высшего света Испаншаро. Меня не удивило ничего из происходящего. Ни обилие шелка, ни блеска, ни роскоши.
Огромное помещение, отведенное для основной части мероприятия. Вдоль стен стояли столы, накрытые белоснежными скатертями, с различными видами закусок и ледяными скульптурами в качестве украшения. На небольшой электронной сцене, возвышающейся над полом всего на десять сантиметров играли музыканты. Меня удивило то, что инструменты были из лакированного дерева, а не визуального электронного плетения. Это вызвало во мне интерес и восторг одновременно. Белоснежное фортепиано за которым сидела хрупкая, словно игрушечная девочка, уверенно перебирающая клавиши, скрипка, которой ловко управляла изящная девушка, две виолончели чьими покорителями были близняшки и флейтист, воздушный, словно неземной. Единственные, кто заставили меня задержать на них взгляд.
Везде, словно легкие вихри красоты, плавно передвигались девушки, сверкая различными дорогими нарядами, экзотичной и выразительной внешностью. Схожи они были лишь в безупречно вежливом поведение. Этому их учили с детства. На публике ты представляешь семью, поэтому заставь змею в тебе молчать.
Множество мужчин, все как один в смокингах, уверенные, состоявшиеся, с обволакивающими голосами, намекающими на возможное продолжение вечера. Каждый из них оценивающе смотрел в сторону вошедших девушек, вызывая во мне стойкое желание поёжиться.
А встретиться с этими взглядами все же пришлось. Нет, их вовсе не привлекало мое платье, прическа (до сих пор в восторге. Хочу такую же сушку, как в этом отеле!), да даже я сама их не интересовала, только мой новый статус. Поразительно, но оказалось, что фамилия Ривера известна по всему миру. К примеру, тем, что Кристоф переводчик в делегации Приближенной к Императору Виктории, а его отец успешный бизнесмен, как выяснилось.
Неожиданно появившаяся дочь вызвала среди толпы гробовое молчание сначала и бурную реакцию потом, поэтому тихо отсидеться не вышло.
А началось все с тогда, когда нас решили представить публике. На входе стоял представительный мужчина в смокинге, приветствующий входящих. Он выводил изображение с камер на огромный экран, представляя входящих и озвучивая имена достаточно громко.
Наше изображение появилось в огромном размере на экране, вызвав у меня панический и одновременно обещающий убить взгляд в сторону Криса. Камера тут же поймала его и спроецировала на экран, заставив меня взять себя в руки на оставшийся вечер. Я уверенно взглянула прямо в камеру, улыбнулась, слегка откинув спину и приподняв подбородок, вцепилась в подставленный локоть Криса. Возможно, именно это мое невинное действие заставило собравшихся считать меня парой Кристофа на сегодняшний вечер.
Мужчина же продолжил дальше:
- Кристоф Эльзас Ривера, действующий лингвист делегации При Императоре.
Вдох. Выдох. Я продолжаю улыбаться, всем своим видом демонстрируя уверенность. Скользящие взгляды, оценивающие, сравнивающие.
Секунда, другая, они сделали выбор, льстящий моей внешности и больно впивающийся в гордость той, что своим достоинством считала прежде всего интеллект, а не лицо. Но выводы сделаны, меня признали достойной спутницей. Я с легкой ухмылкой наблюдала за тем, как высший свет Испаншаро утратил интерес к происходящему. Но последовала громогласная фраза, и кто-то выронил тонкий бокал:
- Никколета Грэйс Ривера, действующий аналитический специалист при Императоре Виктории в направлении БСТ отдела Расследования.
Папарацци взорвались вспышками, ослепив меня на какой-то миг, но я постаралась быстро взять себя в руки. Одно дело, когда ты отвечаешь сама за себя, свою репутацию и честь, но другое, когда речь идет о целом роде, который ты отныне представляешь. Поэтому, сегодня я обязана блистать! Идея быть ослепительной была хорошая, но к концу вечера вызывала нервный тик.
Когда Крис сказал, что я не обязана ни с кем говорить, то нагло соврал. Вернее, не учел того, что со мной спешили поговорить все, а отказывать им в общении мне казалось невежливым. Пообщаться с объявившейся дочерью состоятельного бизнесмена старался каждый, и многим было даже не важно, отвечаю ли я. Они вполне неплохо разговаривали сами с собой, изредка выжидая мой безмолвный кивок. Другие же, напротив, постоянно задавали вопросы, требующие подробного ответа. Я же всем улыбалась, вежливо отвечала, мягко уводила тему от нежелательных вопросов и активно, но незаметно щипала Кристофа, чтобы тот перестал гнусно хихикать.
Вот подлец! Но после нескольких его болезненных гримас, люди решили, что ему плохо, и он, обрадованный возможностью избавиться от «крайне интересной» беседы, радостно (даже слишком) признался, что страдает мигренью, и удалился в сторону бара, где его поджидал донельзя довольный Уинстон!
А я осталась одна. Танцевала, общалась с людьми, веселилась, пробовала играть на фортепианно, рассказывала о своем прошлом, интересовалась настоящим людей. И спустя четыре часа чувствовала себя так, словно лимон (который три раза выжали, срезали корку, вытащили мякоть) передробили, а корку натерли. В общем, мягко говоря, ощущения были крайне неприятными. Зато, видя мое состояние, ажиотаж вокруг меня начал отступать, люди отдались разговорам между собой, танцам, закускам. Многие вернулись за свои столики, наслаждаясь изысканными блюдами, кидали томные взгляды на симпатичных им людей. Я тоже вернулась за столик, наплевав на этикет, положила локти на стол, подперев лицо ладонями и тянула коктейль через трубочку, наблюдая за происходящим.
Преследовало чувство школьного выпускного, когда я сидела одна одинешенька, потому что практически не знала своих одноклассников и была изгоем, в каком-то роде. Да, у работы агента РЕЧНО тоже есть свои минусы. Например, отдаление от привычной жизни тинэйджеров.
Я не ходила на вечеринки, не бегала по магазинам, не бывала на свиданиях. Вместо этого я ошивалась в штаб-квартире, библиотеке и на заданиях. Заказывала одежду через интерне-магазин, а сэкономленное время тратила на выполнение домашнего задания и дополнительные занятия для поступления. Ах да, и вместо свиданий я была на заданиях от РЕЧНО, чтобы обеспечить себе блестящее будущее в престижном университете, благодаря влиянию этой организации.
Я не понимала своих одноклассников, а они меня. Но нет, я не жалела ни о чем. Позже я поступила в университет и все кардинально изменилось. Ради этого стоило быть изгоем в школе. Ведь однажды все мы взрослеем, превращаемся в кого-то, добиваемся чего-то, и школьные будни уже не воспринимаются как наше настоящее, скорее, как что-то отдаленное и мало важное, то, что было в прошлом.
Мимо меня проплыла девушка, озорно стрельнув глазками в сторону соседнего столика. Я удивленно взглянула и…молча прокляла Кристофера в сотый раз за вечер.
За столиком сидел Рейнгар, откинувшись на спинку стула. Одной рукой он обнимал прильнувшую к нему потрясающе красивую темноволосую девушку, которая что-то оживленно и весьма серьезно нашептывала ему на ухо, а в другой он держал стакан хайболл с темной жидкостью. Смотрел Рейнгар в упор на меня, выжидающе и задумчиво, чем заставил поперхнуться коктейлем и задумать о побеге. А он чего здесь забыл? Вроде не собирался же идти.
Я скосила взгляд на девушку, а она сделала тоже самое, оценивающе посмотрев на меня. Хилари Милренс? Она очень симпатичная. Судя по всему, высокая, явно стройная, с золотистой загоревшей кожей, правильными чертами лица и длинными, блестящими волосами цвета вороньего крыла, но что меня поразило больше всего, так это умный и тяжелый взор темно-серых, словно сталь, глаз. Она прекрасно смотрелась рядом с ним.
Я заставила себя отвернуться, разыграв абсолютное безразличие. Ладно, выдохни Кэс…тьфу, Никколета. Ай, не важно! Мне просто нужен еще один коктейль и пора уходить с вечера. Время перевалило за полночь, поэтому не думаю, что кого-нибудь это удивит.
Я вышла из зала в поисках Криса. Нужно было предупредить его о том, что собираюсь покинуть банкет. Хоть он мерзко поступил, соврав, что Рейнгара не будет, но ради мести я не стану сбегать без предупреждения, позоря род Ривера. Мда, род… И с каких пор я стала рассуждать так старомодно? Во всем виноваты Викториансы! Вот весь мир всегда винит радиацию и политику, а я Викториансев. Впрочем, у меня есть основания.
Но, видимо, пошла я не в том направлении. Жаль, что поняла это только тогда, когда оказалась в коридоре, напоминающем чем-то наш отель. То же обилие цветов, ковров и светлый декор. Неожиданно вспомнила, что прием проходит в резиденции Императора, а я наверняка перепутала стороны и пошла в направлении жилого крыла, вместо банкетного зала с баром. Будет неловко, если меня здесь застукают. Попробуй объясни им, что ты делала в коридоре жилого крыла Резиденции Императора. Хотя, я же не специально пробралась сюда, а просто заблудилась. И все же нужно постараться побыстрее уйти, мало ли…
Я развернулась, чтобы незамедлительно покинуть это место, не нарвавшись на ненужных свидетелей, но замерла, вглядываясь в знакомый силуэт. Возможно, удалось бы избежать встречи с Рейнгаром, будь я более наблюдательна, но об этом нужно было думать до того, как я вошла в этот злосчастный коридор.
Рейнгар стоял в начале коридора, сложив руки на груди и насмешливо взирал на меня. И чего, спрашивается, пялится? У него там девушка одна скучает, а он за мной хвостом ходит. Или он ее с собой взял? Глянула ему за спину. Вроде один.
- Сбежать не выйдет, - улыбнулся аналитик, не правильно восприняв мою мимику. – но зато ты можешь попробовать объяснить мне, что ты здесь делаешь. Только давай сразу вычеркнем из списка примитивные оправдания, вроде «заблудилась».
- Я не собираюсь оправдываться, - хмыкнула я. Тем более, что он уже не поверит в «примитивное оправдание», которое по иронии оказалось правдой.
- Как хочешь, - пожал он плечами, делая мягкий шаг в мою сторону.
Я мрачно следила за его передвижением, размышляя стоит ли кричать: «Не трогай меня, подлец!». Возможно, удастся обойтись простым: «Спасите! Наших бьют!»? Хотя, для них он свой, а я – чужачка. Тут скорее его спасать начнут. Тоже не подойдет.
Странно, при иных обстоятельствах я бы действительно впала в ужас, мечтая, чтобы меня спасли. Рейнгара я опасалась всерьез, а тем более встреч с ним наедине. Но сейчас, видимо, сказывался выпитый алкоголь, иначе я объяснить свое спокойное, даже меланхоличное состояние, не могла. А он все делала мягкие шаги навстречу. Боялся спугнуть меня? Не знаю наверняка, но это работало, потому что я замерла на месте, внимательно следя за его движением в мою сторону. И все же, я склонна винить алкоголь. Вроде и выпила-то два коктейля, но как подействовало.
- Попалась! – выдал этот негодяй, осторожно убирая прядь от моего лица.
Как всегда, аккуратно, нежно и стараясь не задеть моей кожи, пылающей сейчас.
Удивительно, как он делал это. Без намека на пошлость или превосходство, просто как дань вежливости тому, что я девушка, как любование тем, что было бы возможно между нами, как проявление заботы или нежности. Но потрясало меня не это, а то, какими черными были его глаза. Возможно, кое-кто тоже не ограничился простой водой. Порой алкоголь творит странные вещи с людьми…
- Так что ты здесь делаешь, Кэсси? Или мне теперь называть тебя Никки?
- Мне сказали тебя здесь не будет, - достаточно сухо ответила я. – что ты здесь делаешь?
- То же, что и ты, - улыбнулся он, направив взгляд мне прямо в глаза. – притворяюсь другим человеком.
- Только у меня это вынужденные меры, - хмыкнула я. – а ты привык так жить.
- Аккуратней со словами, - отстранившись на несколько сантиметров, произнес Рейнгар. – то, что ты выпила еще не значит, что я позволю тебе такие заявления в свой адрес, милая.
Повисло громовое молчание, нарушаемое лишь нашим дыханием. Я не знаю, сколько мы здесь стояли, возможно, пару минут, возможно двадцать, возможно два часа. Сейчас время не имело значение. Только мы. Словно те, кто не виделся года, а не встречался сегодня утром.
Никто не спешил начинать разговор. Руки Рейнгара обнимали меня, а мои покоились на его груди. И мне было так уютно и надежно, словно не было ничего между нами, словно мы привыкли к этому, наслаждаясь прикосновениями друг друга каждый день. Расстояние стремительно сокращалось. Нет, не материальное, а духовное. Словно два астероида наших душ неслись навстречу друг другу через сотни миллионов световых лет, рассекая безграничное пространство космоса. Я не испытывала неловкости, не было недосказанности, недоговоренности, только чистое спокойствие, растекающееся по телу от его присутствия. Кажется, я соскучились по нему за сегодняшний день.
Я взглянула на Рейнгара. Губы в едва заметной улыбке, брови приподняты в наигранном жесте, глаза чернеют с каждой секундой, хоть в них и заметны лучи нежности, оттеняющие силуэт моего отражения. Непрерывный взор когда-то синих глаз, направленный на меня, руки сживают мою талию, я чувствую его дыхание. Размеренное, глубокое. И прежде чем я осознаю свои слова, произношу то, о чем буду жалеть всю жизнь:
- Поцелуй меня.
Я думала он возмутиться? Проявит благородство к той, что сидит и ждет его в банкетном зале? Скажет мне, что я слишком много выпила? Засмеется в лицо? Нет, он словно замер, пораженный услышанным, и медленно, слишком медленно, чтобы мы смогли прочувствовать этот момент, приблизился, не сводя с меня взгляда.
