Максим стиснул зубы и резко вытянул руку в сторону зеркала. Его слова стали громче, каждый слог резал воздух. Тени начали втягиваться обратно, одна за другой, вырываясь и оставляя за собой тёмные шрамы в пространстве. Последнее существо, то самое, с паучьими конечностями, уставилось на Киру, его глаза горели ненавистью. Но затем оно исчезло, оставив за собой лишь клубы дыма, которые растворились в зеркале.
Свечи погасли, воздух в лесу вновь наполнился звуками — шелестом листвы, далеким криком ночных птиц. Максим опустил руку и тяжело дышал. Он выглядел так, словно только что выиграл бой с самой смертью.
— Что это было? — прошептала Кира, чувствуя, как дрожат её руки.
— То, что должно оставаться там, где ему место, — ответил Максим. Его голос был усталым, но холодным.
Кира опустила взгляд. Артём молчал, глядя на зеркало, в котором теперь отражалась лишь пустота, но его взгляд был полон ужаса и какого-то болезненного восхищения.
— Ты контролировал их? — прошептала Кира, её глаза были расширены от шока.
— Да, — ответил он сдержанно. — но вы мешаете. Они чувствуют вашу панику. Держите себя в руках в следующий раз.
Следующего раза не будет. Кира даже не пришлось этого проговаривать вслух, чтобы Максим понял. Он всё прочитал в её глазах.
Всю обратную дорогу Артём сидел молча на заднем сиденье, словно в оцепенении. Его взгляд был устремлён куда-то в пустоту, но время от времени глаза оживали, выдавая его внутренний хаос. Он дрожал, то ли от холода, то ли от того, что пережил. И всё же, сквозь ужас в его глазах проглядывало что-то совершенно иное — восхищение. Почти детский восторг.
Кира этого восторга не разделяла. Её тело сковало, будто внутри неё был включён невидимый ледяной мотор. Каждая мышца напряглась, кожа была покрыта мурашками, а сознание плыло, как будто она всё ещё находилась в той темноте. Её пальцы судорожно сжимались и разжимались, но она едва это замечала. Её мысли были глухи и бессвязны — это был шок, чистый, разрушающий шок.
Когда они добрались до гостиницы, Артём, не дождавшись, пока машина полностью остановится, хлопнул Максима по плечу и, широко ухмыльнувшись, выбрался из внедорожника:
— Ну удачи тебе, друг! — сказал он, обращаясь скорее в пространство, чем к кому-то конкретно. Его голос звучал бодро, но в нём чувствовалась натянутость.
Кира, прижав пальцы к губам, всю дорогу смотрела в окно. Однако в густой мгле ночи она не видела ничего — только своё отражение в стекле, побледневшее и чужое. С его уходом салон внедорожника наполнила гнетущая тишина.
— Кира? — осторожно позвал Максим.
Она медленно обернулась, её взгляд встретился с его. Это был взгляд, в котором больше не осталось ни эмоций, ни вопросов. Только напряжённое, тяжёлое выражение, немигающее и пристальное.
— Что это было, Максим? — её голос звучал глухо, словно через толщу воды.
— Моя работа, — коротко ответил он.
— Работа?! — Кира вскинула брови, её голос взорвался неожиданным возмущением. — Работа у меня! У Артёма — работа! У Антона вашего, чёрт возьми, тоже работа! А это что? Что это было?!
Максим лишь пожал плечами. Его взгляд оставался спокойным, почти отстраненным.
— Просто работа, — повторил он, улыбнувшись. Его рука легко коснулась её сжатых на груди рук. Кира внимательно проследила за его взглядом.
— Знаешь, что меня в тебе поражает? — продолжил он, его голос стал мягче, почти игривым. — Люди, столкнувшись с таким, обычно впадают в страх, в истерику. Некоторые, как твой Артём, в восторг. А ты? Ты злишься. На что злишься-то, радость моя?
Кира резко выпрямилась, отодвинувшись от него. Её губы задрожали, но она не сдержалась:
— Да потому, что всё это оказалось правдой! — выкрикнула она, её голос дрожал от ярости. — Правдой! Как это вообще может быть правдой?! На дворе двадцать первый век! Какие экстрасенсы?! Какая мистика?!
С этими словами она распахнула дверь внедорожника и выскочила наружу. Дверь громко хлопнула, и эхо этого звука растворилось в холодной ночи.
Девушка быстро поднялась по ступеням гостиницы, исчезая за тяжёлыми дверьми. Максим проводил её взглядом. В нем смешались чувства, которым он не находил названия. Возможно, это был первый раз, когда на него злились за то, кем он был. За то, что он — экстрасенс.
Поднявшись по ступеням в свой номер, девушка пролетела мимо экстрасенсов, перед которыми восторженный Артём пересказывал детали произошедшего. Его голос звучал оживлённо, почти радостно, как будто он только что пережил что-то волнующее, а не чудовищное. Но Кира не слушала.
Захлопнув дверь номера, она сразу же вытащила из-под кровати чемодан. Её руки дрожали, когда она открывала его, хватая вещи и почти бессознательно утрамбовывая их внутрь. Кира двигалась так быстро, будто её гнали. Она не могла остановиться, не могла сидеть спокойно. Каждая вещь, которая помещалась в чемодан, казалась ей кусочком упорядоченного мира, который она пыталась восстановить.
Она злилась. Но эта злость была не на Максима, не на Артёма, не на тех тварей, что выползли из зеркала. Она злилась на саму реальность, которая предала её. Её мир всегда был логичным, упорядоченным. У каждого явления было объяснение. А теперь? Теперь всё это оказалось ложью. Как она могла поверить в то, что всё, что она видела, — реально? Как теперь жить с этой мыслью?
В коридоре слышались приглушённые голоса. Максим что-то объяснял Артёму и Антону, звучал его спокойный, уверенный тон:
— Ритуал надо повторить. И как можно скорее. Печати почти разрушены. Если они рухнут полностью, никто не знает, что ещё вырвется из колодца.
— Но это же безумие! — возражал кто-то из экстрасенсов. — Мы не можем рисковать.
— Риск неизбежен, — отрезал Максим. — Вы видели, что произошло сегодня. Ситуация выходит из-под контроля.
Кира слышала их разговор сквозь закрытую дверь, но не прислушивалась. Она застегнула чемодан с такой силой, что громкий щелчок разорвал тишину её номера. Это был символ — она пыталась запереть всё, что случилось, внутри этого мгновения. Но реальность оказалась куда больше любого чемодана, и она это знала.
И вот чемодан собран. Кира замерла, сжимая его ручку, но вместо того, чтобы шагнуть к двери, села на кровать, уперев взгляд в одну точку. Голос разума наконец пробился через бурю эмоций, выталкивая ясный, холодный вопрос. Ну уедешь ты отсюда, из этих Чертиков, и что? От себя не убежишь, сколько чемодан не собирай.
Да и придётся же что-то говорить редактору, объяснять проваленное задание. Едва ли он в самом деле поверит в чертовщину. Отправит в отпуск в соответствующее учреждение. У журналистов, людей творческих, такие инциденты случаются.
И что делать с этой вырубкой? Здесь явно был жирный след, ведущий не куда-нибудь, а прямо в высшие слои.
Кира усмехнулась. Это был бонус. Бонус для карьеры. Да её никакая сущность, никакой барабашка, никакой призрак не остановит. Она вложила слишком много сил, чтобы её сломал какой-то выдуманный кошмар. Кира всю жизнь здесь была, а эти тварюшки впервые появились. Так стоит ли так переживать?
Кира встала. Собралась. Чемодан отправился обратно в шкаф, но трогать его содержимое она не стала. Паниковать некогда. Надо работать.
В коридоре всё было по-прежнему: Артём, экстрасенсы и общий привкус абсурда.
— Артём, — спокойно, будто обсуждая погоду, — мне нужна твоя помощь. Материал надо отправить в редакцию утром. Но для этого — разобраться с документами. За ночь потянем?
Оператор, поймав её тон и настрой, вдруг встряхнулся. Было ясно: потянем. Конечно, потянем.
Гостиничный номер Артёма утопал в полумраке. Единственный источник света — голубоватое сияние монитора, отбрасывающее причудливые тени на стены. За окном завывал ветер, стуча в окна, как будто проверяя, выдержат ли стекла его натиск. За окном начиналась летняя гроза: сперва робкие всполохи молний подсвечивали небо, словно чьи-то короткие взгляды из темноты, а затем гром всё увереннее перекатывался над крышами, низкий и тяжёлый, будто природа набирала дыхание перед ударом. Ветер рвал деревья, завывал в расщелинах оконных рам и стучал в стекло, словно требовал впустить его внутрь. Воздух был пропитан густым запахом нагретого асфальта и первой пыли, прибитой дождём.
Время давно перевалило за полночь, но сон упрямо отказывался приходить, оставляя в комнате только напряжение и глухую тишину.
Артём сидел на кровати, ноутбук лежал на коленях, излучая тепло, которое уже успело ему надоесть. Механически перебирая папки с документами, он пытался сосредоточиться, но мысли разбегались. Лицо выглядело измождённым, глаза покраснели, но слабый отблеск интереса всё ещё тлел в его взгляде. Рядом, свернувшись в кресле, Кира щёлкала мышкой, как будто играла в шахматы против невидимого противника. Её лицо оставалось непроницаемым, почти равнодушным, но руки выдавали напряжение — пальцы нервно подрагивали на кнопках мыши.
— Нашла что-нибудь? — спросил Артём, подавив зевок и потянувшись размять затёкшую спину.
Кира даже не повернула голову, продолжая пристально вглядываться в экран, словно пытаясь разгадать загадку, ускользающую на грани сознания.
— Не отвлекай, — коротко бросила она. — Тут что-то не сходится. Видишь?
— Нет. Вообще ничего не вижу. Может, расскажешь, что ты ищешь? — Он раздражённо потер глаза и хлопнул ладонью по корпусу ноутбука. — Я перебрал сотню этих папок, и всё чисто. Ну, почти.
— Потому что ты ищешь очевидное. А я ищу логические несостыковки. — Она наклонила экран к нему и ткнула пальцем в таблицу с цифрами. — Из бюджета города на «экологические проекты» выделили два миллиона. Деньги якобы потратили на расчистку леса. Только лес никто не чистил. Вместо этого оформили документы на вырубку.
Артём нахмурился, пересматривая строки.
— Смотри дальше, — продолжила Кира, открывая ещё одну папку. — Деньги, как видишь, были переведены подрядчику. Фирма-однодневка. Генеральный директор — зиц-председатель, какой-то дед из глухой деревни, на которого оформили компанию. А теперь взгляни на транзакции: подрядчик переводит всю сумму на счёт ещё одной фирмы, а та через день — на офшор.
— Чёрт... — пробормотал Артём, волосы на затылке будто зашевелились. — Классическая схема!
— Почти. — Кира откинулась на спинку стула и взяла в руки смартфон, где в заметках выписывала фамилии. — Теперь начинается самое интересное. За этой цепочкой торчат уши трёх персонажей: глава района, директор компании-застройщика и ещё один товарищ из нефтяного сектора, чей след явно не должен здесь появляться. Видишь фамилию? — Она ткнула пальцем в имя внизу страницы.
— Так это же... — Артём осёкся и выпрямился, будто получил разряд тока. Он вспомнил, что эта фамилия регулярно мелькала в документах, не относящихся к Чертикам. — Это из дела по землям в прошлом году!
— Бинго. — Глаза Киры блеснули азартом, будто она уже размахивала флагом победы. — Они провернули ту же схему: сначала земля под видом «экологического проекта», затем под вырубку, потом на этом месте возникает стройка — жилой комплекс или, скорее всего, бизнес-центр.
Артём взял смартфон и внимательно пробежался глазами по документам.
— И что дальше? — Он поднял голову, и в его голосе прозвучала смесь тревоги и восхищения.
— А дальше у нас всё на руках. — Кира щёлкнула мышкой, открыв папку с данными подрядов. — Вот они, подписанные соглашения, суммы, фиктивные отчёты. Если копнуть ещё глубже, можно найти, кто на самом деле вёл переговоры и получал откаты. Эти три фамилии — это только начало. Дальше пойдут их цепочки: помощники, родственники, фиктивные юрлица.
— Это уже тянет на федеральный скандал, — медленно выдохнул Артём, глядя на Киру.
— Именно. — Она закрыла ноутбук так резко, что звук прозвучал как выстрел. — Завтра это уйдёт редактору. Если мы первые поднимем шум, они начнут прикрывать себя и указывать пальцем друг на друга. А мы будем на коне.
Артём замялся. Его пальцы нервно теребили край клавиатуры.
— Кира, а если... — Он запнулся, взгляд метался, как у человека, балансирующего между двумя опасными решениями. — А если нас попытаются прикрыть? Ну, ты понимаешь, о чём я.
Она обернулась к нему, её взгляд был холоден, но голос остался спокойным:
— Если мы первыми дадим огласку, они не успеют нас убрать. Им придётся отбиваться, а не нападать.
Тишина снова окутала комнату, нарушаемая лишь едва слышным гулом техники. Артём задумчиво смотрел на неё, потом, тяжело вздохнув, захлопнул свой ноутбук. Девушка, казалось, была увлечена лишь работой. Она была увлечена документами, упрямо выискивая связи и несостыковки, будто все произошедшее несколько часов назад — то, что не объяснить никакой логикой — осталось за пределами её внимания. Но Артём знал. Видел. Она не могла забыть. И она точно видела это. То, что не должно существовать.
А в голове Артёма вертелась ещё одна деталь. Он был уверен: Кира не заметила, но когда она вышла из номера и окликнула его с просьбой помочь с документами, Максим смотрел на неё. Не просто смотрел — сверлил взглядом, будто через неё хотел заглянуть в самую глубину своей души. Артём привык к взглядам людей. Оператор часто видел их эмоции — в больничных палатах, под завалами рухнувших зданий. Он видел отчаяние и боль, смех сквозь слёзы, видел тех, кто понимал, что последние минуты их жизни уже тикали где-то на невидимых часах..
Но такого взгляда, как у Максима, он ещё не видел.
Полная капитуляция? Непонимание? Недоумение?
Нет, что-то большее. Максим смотрел на Киру так, словно видел в её глазах своё отражение. Какой он есть на самом деле. То, каким монстром он стал. И это было не просто удивление или горькая правда — это был немой вопрос. Он ждал от Киры реакции. Страха. Злости. Презрения — чего угодно, лишь бы это что-то сбросило его с ног, выбило из равновесия.
Но он не получил ничего.
Кира не заметила. Или сделала вид, что не заметила. Она просто прошла мимо, будто его взгляда не существовало. Будто его самого не существовало.
— Кира… а что ты думаешь обо всём этом? — спросил он неожиданно. Его голос звучал тихо, но серьёзно. — То, что произошло... магия, сущности, всё это. У меня голова кругом.
Кира вздохнула, с трудом оторвав взгляд от монитора, и откинулась на спинку кресла. Она потерла лицо руками, словно пыталась стереть усталость вместе с напряжением. Как не удивительно — это вовсе не испортило макияжа девушки.
— Честно? Я не знаю, что думать.
— А как теперь быть с Максом? — осторожно уточнил он. — Парень вроде нормальный, если разобраться. Ну да, с закидонами, но… в мире, где магия — реальность, лучше быть рядом с кем-то вроде него, чем без.
Выражение лица Киры резко изменилось. В глазах вспыхнул гнев, будто он задевал что-то личное.
— Ты это серьёзно сейчас? — спросила она, подаваясь вперёд. Её голос был на грани возмущения. — Артём, магия — это не подарок из сказки. Она рушит всё, во что мы верили. Все эти "правила реальности", по которым мы жили, теперь фикция. И ты предлагаешь "прибиться" к кому-то вроде Макса? Экстрасенс, — фыркнула девушка. — А вдруг он вообще псих по меркам…магии? Вот ты разбираешься в магии? Нет? И я — нет.
Он пожал плечами, его взгляд стал упрямым и чуть усталым. Артёму не нужно было быть гением, чтобы понимать: Максим работает с тёмными силами.
Свечи погасли, воздух в лесу вновь наполнился звуками — шелестом листвы, далеким криком ночных птиц. Максим опустил руку и тяжело дышал. Он выглядел так, словно только что выиграл бой с самой смертью.
— Что это было? — прошептала Кира, чувствуя, как дрожат её руки.
— То, что должно оставаться там, где ему место, — ответил Максим. Его голос был усталым, но холодным.
Кира опустила взгляд. Артём молчал, глядя на зеркало, в котором теперь отражалась лишь пустота, но его взгляд был полон ужаса и какого-то болезненного восхищения.
— Ты контролировал их? — прошептала Кира, её глаза были расширены от шока.
— Да, — ответил он сдержанно. — но вы мешаете. Они чувствуют вашу панику. Держите себя в руках в следующий раз.
Следующего раза не будет. Кира даже не пришлось этого проговаривать вслух, чтобы Максим понял. Он всё прочитал в её глазах.
Всю обратную дорогу Артём сидел молча на заднем сиденье, словно в оцепенении. Его взгляд был устремлён куда-то в пустоту, но время от времени глаза оживали, выдавая его внутренний хаос. Он дрожал, то ли от холода, то ли от того, что пережил. И всё же, сквозь ужас в его глазах проглядывало что-то совершенно иное — восхищение. Почти детский восторг.
Кира этого восторга не разделяла. Её тело сковало, будто внутри неё был включён невидимый ледяной мотор. Каждая мышца напряглась, кожа была покрыта мурашками, а сознание плыло, как будто она всё ещё находилась в той темноте. Её пальцы судорожно сжимались и разжимались, но она едва это замечала. Её мысли были глухи и бессвязны — это был шок, чистый, разрушающий шок.
Когда они добрались до гостиницы, Артём, не дождавшись, пока машина полностью остановится, хлопнул Максима по плечу и, широко ухмыльнувшись, выбрался из внедорожника:
— Ну удачи тебе, друг! — сказал он, обращаясь скорее в пространство, чем к кому-то конкретно. Его голос звучал бодро, но в нём чувствовалась натянутость.
Кира, прижав пальцы к губам, всю дорогу смотрела в окно. Однако в густой мгле ночи она не видела ничего — только своё отражение в стекле, побледневшее и чужое. С его уходом салон внедорожника наполнила гнетущая тишина.
— Кира? — осторожно позвал Максим.
Она медленно обернулась, её взгляд встретился с его. Это был взгляд, в котором больше не осталось ни эмоций, ни вопросов. Только напряжённое, тяжёлое выражение, немигающее и пристальное.
— Что это было, Максим? — её голос звучал глухо, словно через толщу воды.
— Моя работа, — коротко ответил он.
— Работа?! — Кира вскинула брови, её голос взорвался неожиданным возмущением. — Работа у меня! У Артёма — работа! У Антона вашего, чёрт возьми, тоже работа! А это что? Что это было?!
Максим лишь пожал плечами. Его взгляд оставался спокойным, почти отстраненным.
— Просто работа, — повторил он, улыбнувшись. Его рука легко коснулась её сжатых на груди рук. Кира внимательно проследила за его взглядом.
— Знаешь, что меня в тебе поражает? — продолжил он, его голос стал мягче, почти игривым. — Люди, столкнувшись с таким, обычно впадают в страх, в истерику. Некоторые, как твой Артём, в восторг. А ты? Ты злишься. На что злишься-то, радость моя?
Кира резко выпрямилась, отодвинувшись от него. Её губы задрожали, но она не сдержалась:
— Да потому, что всё это оказалось правдой! — выкрикнула она, её голос дрожал от ярости. — Правдой! Как это вообще может быть правдой?! На дворе двадцать первый век! Какие экстрасенсы?! Какая мистика?!
С этими словами она распахнула дверь внедорожника и выскочила наружу. Дверь громко хлопнула, и эхо этого звука растворилось в холодной ночи.
Девушка быстро поднялась по ступеням гостиницы, исчезая за тяжёлыми дверьми. Максим проводил её взглядом. В нем смешались чувства, которым он не находил названия. Возможно, это был первый раз, когда на него злились за то, кем он был. За то, что он — экстрасенс.
Поднявшись по ступеням в свой номер, девушка пролетела мимо экстрасенсов, перед которыми восторженный Артём пересказывал детали произошедшего. Его голос звучал оживлённо, почти радостно, как будто он только что пережил что-то волнующее, а не чудовищное. Но Кира не слушала.
Захлопнув дверь номера, она сразу же вытащила из-под кровати чемодан. Её руки дрожали, когда она открывала его, хватая вещи и почти бессознательно утрамбовывая их внутрь. Кира двигалась так быстро, будто её гнали. Она не могла остановиться, не могла сидеть спокойно. Каждая вещь, которая помещалась в чемодан, казалась ей кусочком упорядоченного мира, который она пыталась восстановить.
Она злилась. Но эта злость была не на Максима, не на Артёма, не на тех тварей, что выползли из зеркала. Она злилась на саму реальность, которая предала её. Её мир всегда был логичным, упорядоченным. У каждого явления было объяснение. А теперь? Теперь всё это оказалось ложью. Как она могла поверить в то, что всё, что она видела, — реально? Как теперь жить с этой мыслью?
В коридоре слышались приглушённые голоса. Максим что-то объяснял Артёму и Антону, звучал его спокойный, уверенный тон:
— Ритуал надо повторить. И как можно скорее. Печати почти разрушены. Если они рухнут полностью, никто не знает, что ещё вырвется из колодца.
— Но это же безумие! — возражал кто-то из экстрасенсов. — Мы не можем рисковать.
— Риск неизбежен, — отрезал Максим. — Вы видели, что произошло сегодня. Ситуация выходит из-под контроля.
Кира слышала их разговор сквозь закрытую дверь, но не прислушивалась. Она застегнула чемодан с такой силой, что громкий щелчок разорвал тишину её номера. Это был символ — она пыталась запереть всё, что случилось, внутри этого мгновения. Но реальность оказалась куда больше любого чемодана, и она это знала.
И вот чемодан собран. Кира замерла, сжимая его ручку, но вместо того, чтобы шагнуть к двери, села на кровать, уперев взгляд в одну точку. Голос разума наконец пробился через бурю эмоций, выталкивая ясный, холодный вопрос. Ну уедешь ты отсюда, из этих Чертиков, и что? От себя не убежишь, сколько чемодан не собирай.
Да и придётся же что-то говорить редактору, объяснять проваленное задание. Едва ли он в самом деле поверит в чертовщину. Отправит в отпуск в соответствующее учреждение. У журналистов, людей творческих, такие инциденты случаются.
И что делать с этой вырубкой? Здесь явно был жирный след, ведущий не куда-нибудь, а прямо в высшие слои.
Кира усмехнулась. Это был бонус. Бонус для карьеры. Да её никакая сущность, никакой барабашка, никакой призрак не остановит. Она вложила слишком много сил, чтобы её сломал какой-то выдуманный кошмар. Кира всю жизнь здесь была, а эти тварюшки впервые появились. Так стоит ли так переживать?
Кира встала. Собралась. Чемодан отправился обратно в шкаф, но трогать его содержимое она не стала. Паниковать некогда. Надо работать.
В коридоре всё было по-прежнему: Артём, экстрасенсы и общий привкус абсурда.
— Артём, — спокойно, будто обсуждая погоду, — мне нужна твоя помощь. Материал надо отправить в редакцию утром. Но для этого — разобраться с документами. За ночь потянем?
Оператор, поймав её тон и настрой, вдруг встряхнулся. Было ясно: потянем. Конечно, потянем.
Глава 14
Гостиничный номер Артёма утопал в полумраке. Единственный источник света — голубоватое сияние монитора, отбрасывающее причудливые тени на стены. За окном завывал ветер, стуча в окна, как будто проверяя, выдержат ли стекла его натиск. За окном начиналась летняя гроза: сперва робкие всполохи молний подсвечивали небо, словно чьи-то короткие взгляды из темноты, а затем гром всё увереннее перекатывался над крышами, низкий и тяжёлый, будто природа набирала дыхание перед ударом. Ветер рвал деревья, завывал в расщелинах оконных рам и стучал в стекло, словно требовал впустить его внутрь. Воздух был пропитан густым запахом нагретого асфальта и первой пыли, прибитой дождём.
Время давно перевалило за полночь, но сон упрямо отказывался приходить, оставляя в комнате только напряжение и глухую тишину.
Артём сидел на кровати, ноутбук лежал на коленях, излучая тепло, которое уже успело ему надоесть. Механически перебирая папки с документами, он пытался сосредоточиться, но мысли разбегались. Лицо выглядело измождённым, глаза покраснели, но слабый отблеск интереса всё ещё тлел в его взгляде. Рядом, свернувшись в кресле, Кира щёлкала мышкой, как будто играла в шахматы против невидимого противника. Её лицо оставалось непроницаемым, почти равнодушным, но руки выдавали напряжение — пальцы нервно подрагивали на кнопках мыши.
— Нашла что-нибудь? — спросил Артём, подавив зевок и потянувшись размять затёкшую спину.
Кира даже не повернула голову, продолжая пристально вглядываться в экран, словно пытаясь разгадать загадку, ускользающую на грани сознания.
— Не отвлекай, — коротко бросила она. — Тут что-то не сходится. Видишь?
— Нет. Вообще ничего не вижу. Может, расскажешь, что ты ищешь? — Он раздражённо потер глаза и хлопнул ладонью по корпусу ноутбука. — Я перебрал сотню этих папок, и всё чисто. Ну, почти.
— Потому что ты ищешь очевидное. А я ищу логические несостыковки. — Она наклонила экран к нему и ткнула пальцем в таблицу с цифрами. — Из бюджета города на «экологические проекты» выделили два миллиона. Деньги якобы потратили на расчистку леса. Только лес никто не чистил. Вместо этого оформили документы на вырубку.
Артём нахмурился, пересматривая строки.
— Смотри дальше, — продолжила Кира, открывая ещё одну папку. — Деньги, как видишь, были переведены подрядчику. Фирма-однодневка. Генеральный директор — зиц-председатель, какой-то дед из глухой деревни, на которого оформили компанию. А теперь взгляни на транзакции: подрядчик переводит всю сумму на счёт ещё одной фирмы, а та через день — на офшор.
— Чёрт... — пробормотал Артём, волосы на затылке будто зашевелились. — Классическая схема!
— Почти. — Кира откинулась на спинку стула и взяла в руки смартфон, где в заметках выписывала фамилии. — Теперь начинается самое интересное. За этой цепочкой торчат уши трёх персонажей: глава района, директор компании-застройщика и ещё один товарищ из нефтяного сектора, чей след явно не должен здесь появляться. Видишь фамилию? — Она ткнула пальцем в имя внизу страницы.
— Так это же... — Артём осёкся и выпрямился, будто получил разряд тока. Он вспомнил, что эта фамилия регулярно мелькала в документах, не относящихся к Чертикам. — Это из дела по землям в прошлом году!
— Бинго. — Глаза Киры блеснули азартом, будто она уже размахивала флагом победы. — Они провернули ту же схему: сначала земля под видом «экологического проекта», затем под вырубку, потом на этом месте возникает стройка — жилой комплекс или, скорее всего, бизнес-центр.
Артём взял смартфон и внимательно пробежался глазами по документам.
— И что дальше? — Он поднял голову, и в его голосе прозвучала смесь тревоги и восхищения.
— А дальше у нас всё на руках. — Кира щёлкнула мышкой, открыв папку с данными подрядов. — Вот они, подписанные соглашения, суммы, фиктивные отчёты. Если копнуть ещё глубже, можно найти, кто на самом деле вёл переговоры и получал откаты. Эти три фамилии — это только начало. Дальше пойдут их цепочки: помощники, родственники, фиктивные юрлица.
— Это уже тянет на федеральный скандал, — медленно выдохнул Артём, глядя на Киру.
— Именно. — Она закрыла ноутбук так резко, что звук прозвучал как выстрел. — Завтра это уйдёт редактору. Если мы первые поднимем шум, они начнут прикрывать себя и указывать пальцем друг на друга. А мы будем на коне.
Артём замялся. Его пальцы нервно теребили край клавиатуры.
— Кира, а если... — Он запнулся, взгляд метался, как у человека, балансирующего между двумя опасными решениями. — А если нас попытаются прикрыть? Ну, ты понимаешь, о чём я.
Она обернулась к нему, её взгляд был холоден, но голос остался спокойным:
— Если мы первыми дадим огласку, они не успеют нас убрать. Им придётся отбиваться, а не нападать.
Тишина снова окутала комнату, нарушаемая лишь едва слышным гулом техники. Артём задумчиво смотрел на неё, потом, тяжело вздохнув, захлопнул свой ноутбук. Девушка, казалось, была увлечена лишь работой. Она была увлечена документами, упрямо выискивая связи и несостыковки, будто все произошедшее несколько часов назад — то, что не объяснить никакой логикой — осталось за пределами её внимания. Но Артём знал. Видел. Она не могла забыть. И она точно видела это. То, что не должно существовать.
А в голове Артёма вертелась ещё одна деталь. Он был уверен: Кира не заметила, но когда она вышла из номера и окликнула его с просьбой помочь с документами, Максим смотрел на неё. Не просто смотрел — сверлил взглядом, будто через неё хотел заглянуть в самую глубину своей души. Артём привык к взглядам людей. Оператор часто видел их эмоции — в больничных палатах, под завалами рухнувших зданий. Он видел отчаяние и боль, смех сквозь слёзы, видел тех, кто понимал, что последние минуты их жизни уже тикали где-то на невидимых часах..
Но такого взгляда, как у Максима, он ещё не видел.
Полная капитуляция? Непонимание? Недоумение?
Нет, что-то большее. Максим смотрел на Киру так, словно видел в её глазах своё отражение. Какой он есть на самом деле. То, каким монстром он стал. И это было не просто удивление или горькая правда — это был немой вопрос. Он ждал от Киры реакции. Страха. Злости. Презрения — чего угодно, лишь бы это что-то сбросило его с ног, выбило из равновесия.
Но он не получил ничего.
Кира не заметила. Или сделала вид, что не заметила. Она просто прошла мимо, будто его взгляда не существовало. Будто его самого не существовало.
— Кира… а что ты думаешь обо всём этом? — спросил он неожиданно. Его голос звучал тихо, но серьёзно. — То, что произошло... магия, сущности, всё это. У меня голова кругом.
Кира вздохнула, с трудом оторвав взгляд от монитора, и откинулась на спинку кресла. Она потерла лицо руками, словно пыталась стереть усталость вместе с напряжением. Как не удивительно — это вовсе не испортило макияжа девушки.
— Честно? Я не знаю, что думать.
— А как теперь быть с Максом? — осторожно уточнил он. — Парень вроде нормальный, если разобраться. Ну да, с закидонами, но… в мире, где магия — реальность, лучше быть рядом с кем-то вроде него, чем без.
Выражение лица Киры резко изменилось. В глазах вспыхнул гнев, будто он задевал что-то личное.
— Ты это серьёзно сейчас? — спросила она, подаваясь вперёд. Её голос был на грани возмущения. — Артём, магия — это не подарок из сказки. Она рушит всё, во что мы верили. Все эти "правила реальности", по которым мы жили, теперь фикция. И ты предлагаешь "прибиться" к кому-то вроде Макса? Экстрасенс, — фыркнула девушка. — А вдруг он вообще псих по меркам…магии? Вот ты разбираешься в магии? Нет? И я — нет.
Он пожал плечами, его взгляд стал упрямым и чуть усталым. Артёму не нужно было быть гением, чтобы понимать: Максим работает с тёмными силами.
