Предисловие
В тесную комнату с занавешенным окном не проникал дневной свет: безуспешно барахтаясь в чёрной, давно не стираной портьере, он пытался заглянуть в захламлённый дом старого мага, но, натыкаясь на клочья пыли в складках покусанной молью ткани, обиженно возвращался обратно – на узкие улочки графства Маингард, где вовсю пели птицы, на деревьях зеленела листва и неизбежно наступало лето. В тёмной комнате же царил пробирающий до костей холод. На колченогом стуле догорало несколько дурно пахнущих восковых свечей. Они нехотя освещали сгорбленную старческую спину, взлетающие над продолговатым столом скрюченные пальцы и не могли дождаться, когда же они, – свечи, – наконец погаснут.
В затхлом воздухе плыл ни с чем не сравнимый, сладковатый запах разложения, смешанный с ароматом белых лилий и зажжённых благовоний – в центре комнаты на грубо сколоченном столе лежала миловидная девушка с узким, осунувшимся лицом и со скрещёнными на груди руками. Старик монотонно бормотал заклинания и осторожно касался холодного и мертвенно бледного лба покойницы. Полумрак захламлённой комнаты осветила яркая вспышка заклятия, и маг отдёрнул руку, оставив меж тонких, изящно выгнутых бровей мёртвой девушки едва заметный фиолетовый ромб, в центре которого матовым перламутром переливалась она – бесконечная сила воскрешённого и навеки бессмертного существа.
– Вставай, – велел старик и, задув по очереди восковые останки свечей, с раздражением замахал руками, разгоняя клубы сизого прогорклого дыма, но те, будто забавляясь, ринулись на хозяина дома и забились в его горло и крючковатый нос. – Кха, кха! Тьфу ты, чёрт! Опять весь дом закоптили, чтоб вас…кха, кха!
Натужно кашляя и вытирая слезящиеся от дыма глаза, маг добрался до занавешенного окна и, взмахом руки сорвав портьеру, отворил его заколоченные металлическими решётками створки. В тесную комнату тут же ворвался томившийся за закрытым окном солнечный свет, от которого слепило глаза и перехватывало дыхание. Старик инстинктивно зажмурился и, для пущей убедительности прикрыв глаза рукавом потрёпанной мантии, замер перед открытым настежь окном, наслаждаясь пением птиц и привычным шумом дневного города.
– Молоко, молоко! Свежее ослиное молоко!
– В продаже эльфийские хлебцы! Спешите купить!
– Кому кур из соседнего королевства?!
– Подходим, не стесняемся!
«За молоком сходить, что ли?» – подумал старый маг, вслушиваясь в гомон уличных торговцев, но, внезапно вспомнив о воскрешённой девушке, отдёрнул от лица рукав мантии и резко обернулся назад.
В ярком солнечном свете захламлённая комната выглядела намного хуже, чем при тусклых свечах: на покосившемся комоде толпились пыльные пузырьки с просроченными зельями и дырявым котлом, починить который всё не доходили руки, а также обрывки пожелтевших свитков вперемежку с потрёпанными книгами. В дальнем углу на не заправленной тахте пестрела куча различного тряпья и хлама, на полу величественно стоял медный таз с грязной посудой, а на стенах пылились некогда яркие, а теперь выцветшие и побитые молью шерстяные ковры. На грубо сколоченном продолговатом столе по-прежнему лежала миловидная девушка с узким лицом – под закрытыми веками едва заметно шевелились глазные яблоки, а скрещённые ранее на груди руки теперь покоились вдоль тела.
Старик вздохнул и подошёл ближе к воскрешённой девице, вытащив на ходу из захламлённого, как и его дом, кармана мантии смятый пергамент с печатью Министерства Возрождения, на котором, помимо краткой биографии умершей, было написано и её данное при рождении имя.
– Добро пожаловать, Энн, – проговорил старый маг и, подвинув к столу разваливающийся табурет, присел на него, предусмотрительно сжав в кармане нож с искривлённым лезвием – в первые минуты своей новой жизни воскрешённые часто злились на некроманта, и ему нередко приходилось защищаться от их смертельных и яростных атак. – Вас же так зовут? Как ваше самочувствие?
Фиолетовый ромб на гладком девичьем лбу вспыхнул и тут же погас. Девушка медленно открыла глаза и, внезапно перекатившись на край стола, рухнула на пол. Старик всплеснул руками и, тут же сорвавшись с табурета, бросился к новоиспечённой нежити – та, в свою очередь, барахталась меж немытых кастрюль и, безуспешно пытаясь встать, беспомощно размахивала руками. Её посмертная холщовая рубаха покрылась пылью, а светло-серые брюки – пятнами неизвестного происхождения и цвета.
– Осторожнее, дорогая Энн! – в отчаянии воскликнул старый маг, уворачиваясь от хаотично размахивающей руками девушки, лицо которой не выражало ничего, кроме равнодушия. – Сейчас за вами придут…ай!
Металлический черпак с засохшими остатками похлёбки просвистел в воздухе и угодил прямиком в опешившего и не успевшего увернуться от неожиданной атаки старика. Схватившись за подбитый нежитью глаз, маг охнул и, опустившись на пол, спешно ретировался за комод. Что происходит?! В чём он мог ошибиться, вернув к жизни девушку по своим проверенным годами заклинаниям?
– Господин Адлар! Вы дома?
Услышав за дверью шаги, приглушённые голоса и покашливание, воскрешённая девица затихла у продолговатого стола. Вытянув руки вдоль тела, она обмякла и, бросив вполне осмысленный взгляд на забившегося в угол старика, закрыла глаза.
– Господин Адлар!
– Д-да, да! Иду!
С опаской покосившись на замершее на полу тело нежити, маг с кряхтением поднялся на ноги и, прикрыв ладонью опухший и пульсирующий от боли глаз, добрался до входной двери и отворил засов.
– Ну, наконец! – воскликнул молодой маг в голубой, обитой серебром мантии и, бесцеремонно подвинув старика, ввалился в его захламлённое жилище – в доме в одно мгновение стало душно и теснее обычного. – Как продвигаются дела у моей драгоценной Энн?
– Э, всё хорошо, г-господин… – некромант замялся и, не отрывая ладони от повреждённого глаза, попытался развернуть в кармане смятый документ из Министерства Возрождения, где было написано имя заказчика, которое он забыл сразу же, как только прочёл.
– Гилл, – подсказал маг в голубой мантии и лучезарно улыбнулся, обнажив ряд ровных, белоснежных зубов. – Меня зовут Гилл, господин Адлар…а это мой друг Флоп, – добавил он и, просунув руку через дверной проём, втащил в дом насупленного товарища в чёрной мантии и с тёмными, гладко зачёсанными в хвост волосами.
– Всё прошло, как нужно, господа, – произнёс некромант и направился к продолговатому столу, надеясь про себя, что эти напыщенные маги из высших сословий тут же заберут свою нежить и немедленно покинут его дом. – Она возвратилась. Вот, пожалуйста…а?
Среди грязной посуды и клочьев пыли не было ничего, что бы напоминало миловидную девушку с узким лицом и вытянутыми вдоль тела руками. Она…пропала?
– Что за шутки, старикан? – подал голос нахмуренный Флоп. – Где девушка?
– Она…клянусь, она была тут! – вскричал некромант, в отчаянии заглядывая под стол и за комод. – Да что же это такое!
– Это не смешно, господин Адлар, – строгим голосом проговорил Гилл и погрозил старику холёным пальцем, на котором красовался массивный перстень с россыпью разноцветных камней. – Верните мне мою драгоценную Энн! Что вы с ней сделали?!
– Ничего! Я…клянусь – она была тут…
– Да что с ним разговаривать, – прервал бледного заикающегося старика Флоп и, распахнув чёрную мантию, вытащил из ножен сверкнувший в солнечном свете меч. – Поищем сами. И горе тебе, старикашка, если мы её не найдём!
Спустя несколько мгновений скромное убранство дома старого некроманта превратилось в груду разрубленного хлама, а он сам в разорванной мантии сидел на полу у комода с вывернутыми ящиками и, придерживая повреждённую руку, беззвучно оплакивал своё угробленное жилище. Воскрешённая Энн действительно пропала – её не оказалось ни в подполье, где избалованные выходцы из высших сословий расколотили все его зимние припасы, её не было и в уборной и в запущенном саду у дома, где те же негодяи срубили несколько яблоневых деревьев. Девушка будто провалилась сквозь землю.
– Никчёмный некромантишка, – с презрением произнёс Флоп и, оттолкнув ногой несопротивляющегося и беспрестанно всхлипывающего мага, с чувством сплюнул на стеклянные осколки из-под зелий, цветные лужицы которых медленно растекались по полу.
– Ну, ну, – Гилл подхватил друга за локоть и потянул к входной двери. – На сегодня, думаю, хватит…идём домой!
– Но как же ваша девушка, милорд?
Молодой маг остановился на полпути к входной двери и, медленно повернувшись к несчастному старику, прищурил свои холодные голубые глаза, в которых помимо напускной манерности и кокетства сквозили ничем не прикрытые жестокость и злость.
– Семь дней! – немного помолчав, воскликнул Гилл и хлопнул в ладоши, восхитившись своей смекалке. – Я даю вам семь дней, господин Адлар, чтобы вы нашли мою драгоценную куклу. А если вы её так и не разыщите, то пеняйте на себя! Время пошло! А? Как я его, Флоп?!
– Милорд…
– А-ха-ха, великолепен, как всегда! Ну, идём отсюда.
Негромко переговариваясь и посмеиваясь, молодые люди скрылись за покосившейся входной дверью, оставив старого некроманта наедине с его невесёлыми мыслями и страхом не только за свою несчастную жизнь, но и за судьбу воскрешённой девушки.
«Они считают её всего лишь куклой?».
Кряхтя и охая от боли, маг с трудом поднялся на ноги и под доносящиеся с улицы выкрики торговцев принялся разбирать черепки, осколки и обрывки своих вещей.
«Глупцы, какие же вы глупцы…старик Адлар никогда не создаёт кукол. Он всего лишь возвращает умершим их утраченную жизнь».
– Кира Бриан!
– Я!
– Вы следующая, готовьтесь.
– Есть!
В светлой и просторной зале с венецианскими окнами прокатился приглушённый смешок и стих на задних рядах учебного класса. Преподаватель Грег – пожилой маг в золотистой мантии, строго взглянул на студентов поверх круглых очков и, кашлянув в кулак, всем корпусом повернулся к высокой девушке в растянутой вязаной кофте невнятного цвета, которая опустила руку и встала из-за заваленного свитками и учебниками стола. Глядя прямо перед собой, она решительно зашагала к центру учебной залы и, лавируя между хаотично сдвинутыми столами, всем своим видом показывала, что её никоим образом не касаются перешёптывания и смешки сокурсников. Благополучно добравшись до первого ряда, Кира с облегчением выдохнула, но тут же запнулась о выставленную в проход ногу в шёлковой туфельке. Вскрикнув, девушка беспомощно взмахнула руками и повалилась на каменный пол, увлекая за собой и виновницу своего неловкого падения – миловидную Лори Флеминг, ангельская внешность которой никак не сочеталась с её дьявольски скверным характером.
– Осторожнее! – закричал преподаватель и, начертив в воздухе несколько простейших заклинаний, смягчил падение своих учениц – девушки мягко оттолкнулись от пола и без единого ушиба встали на ноги.
– Спасибо, господин Грег, – с чувством поблагодарила Кира и обтёрла пыльные ладони о свои видавшие виды вельветовые брюки.
– Корова, – прошипела Лори Флеминг, отряхивая с платья невидимую пыль. – Даже выйти нормально не можешь!
– А нечего ноги раскидывать, – не осталась в долгу девушка и направилась к преподавателю, сложив за спиной пальцы во всем известный неприличный жест. Студенты довольно загудели, кто-то даже захлопал в ладоши.
– Ах, ты, – побагровела Лори и двинулась было следом за нахалкой, но, поймав предостерегающий взгляд учителя, фыркнула и села на своё место.
Кира подошла к металлическому столу для практических занятий и посмотрела на бездыханную тушку белого кролика, которая покоилась на расчерченных символах и знаках и ждала, когда её превратят во что-нибудь другое – как правило, неодушевлённое и по форме очень простое.
– Ну-c, Бриан, надеюсь, вы помните задание? – поинтересовался учитель Грег и развернул свиток с табелем нерадивой студентки – отметки в нём редко превышали тридцать баллов из ста, и поэтому на втором году обучения от неё уже не ждали каких-то выдающихся результатов. В Академии графства Маингард предпочитали закрывать глаза на удручающие способности Киры из-за её завидного упорства и происхождения из древнего клана Бриан, который имел влияние даже на соседних землях. Положа руку на сердце, последнее обстоятельство играло наибольшую роль в том, что девушку не выгнали из Академии сразу же после вступительных экзаменов, когда она умудрилась поджечь приёмную комиссию и, пытаясь погасить чёрное пламя, отравила добрую половину присутствующих на экзамене почтенных магов.
– Да, господин Грег, – ответила Кира, дотронувшись бархатистых ушей мёртвого кролика. – Мне нужно превратить его в зеркало.
– В таком случае, приступайте.
Девушка кивнула и, закрыв глаза, сложила ладони на уровне груди. На кончиках пальцев вспыхнул лиловый свет заклинания и отбросил с её лица тёмные, с тремя синими прядями волосы, осветив высокий ворот свитера и маленькую родинку с левой стороны острого, выпирающего подбородка. Преподаватель с довольным видом обмакнул перо в красные чернила и настрочил в табеле студентки краткую характеристику её способностей, оставив место для отметки.
«Не подведи, Бриан! Ну же!».
Кира вздохнула и, развернув ладони, опустила их на мягкую шерсть бездыханного кролика – заклинание тёплой волной охватило его тушку и скрыло от глаз притихших студентов, которые уже приготовились вдоволь посмеяться над неумёхой из рода Бриан, но теперь зачарованно наблюдали за безмолвным танцем её изящных кистей рук. Кроличьи очертания постепенно расплывались, формируя нечто, отдалённо напоминающее круглое зеркало в резной раме. Ещё чуть-чуть, и вместо мёртвого животного на столе будет лежать такое же, как те тринадцать зеркал, которые стопкой лежали перед учителем Грегом после испытаний других студентов…
– Ай! – неожиданно вскрикнула Кира и, отпрыгнув от стола, схватилась за прокушенный палец, из которого сочилась кровь и виднелись следы маленьких острых зубов.
– Что за… – преподаватель поправил очки и, наклонившись вперёд, ахнул: мёртвый кролик с оскаленной пастью и с зеркально отражающей шерстью встрепенулся и лихо поскакал в сторону открытого венецианского окна. – Ах ты ж чёрт! Ловите его! Ловите!
Студенты с визгом разбежались в разные стороны и, в панике натыкаясь друг на друга, пытались выбежать из учебной залы.
– Спокойствие! – пытался перекричать их учитель Грег и, не в состоянии применить столбенеющее заклятие, только махнул рукой. – Да успокойтесь же вы наконец!
Кира наспех перевязала прокушенный палец носовым платком и побежала вслед за кроликом, перепрыгивая опрокинутые столы и перевёрнутые стулья. Если она его не поймает, то не сможет завершить заклинание и превратить его в зеркало! И не видать ей очередного зачёта, как собственных ушей. Будто почувствовав на себе яростный взгляд нерадивой студентки, кролик резко развернулся и поскакал прямиком на опешившую Лори Флеминг. Та истошно закричала на всю Академию и бросилась в сторону входной двери, грубо расталкивая сокурсников локтями.
– Стой! – крикнула Кира и, не выпуская из вида зеркального кроля, перемахнула через сваленные в кучу стулья. – Стой, кому говорю!
Всё произошло в считанные секунды. Столкнувшись с одной из замешкавшихся одногруппниц, Лори Флеминг подвернула ногу и растянулась на каменном полу учебной залы, запутавшись в полах своего нарядного атласного платья и ободрав колени в кровь.
В тесную комнату с занавешенным окном не проникал дневной свет: безуспешно барахтаясь в чёрной, давно не стираной портьере, он пытался заглянуть в захламлённый дом старого мага, но, натыкаясь на клочья пыли в складках покусанной молью ткани, обиженно возвращался обратно – на узкие улочки графства Маингард, где вовсю пели птицы, на деревьях зеленела листва и неизбежно наступало лето. В тёмной комнате же царил пробирающий до костей холод. На колченогом стуле догорало несколько дурно пахнущих восковых свечей. Они нехотя освещали сгорбленную старческую спину, взлетающие над продолговатым столом скрюченные пальцы и не могли дождаться, когда же они, – свечи, – наконец погаснут.
В затхлом воздухе плыл ни с чем не сравнимый, сладковатый запах разложения, смешанный с ароматом белых лилий и зажжённых благовоний – в центре комнаты на грубо сколоченном столе лежала миловидная девушка с узким, осунувшимся лицом и со скрещёнными на груди руками. Старик монотонно бормотал заклинания и осторожно касался холодного и мертвенно бледного лба покойницы. Полумрак захламлённой комнаты осветила яркая вспышка заклятия, и маг отдёрнул руку, оставив меж тонких, изящно выгнутых бровей мёртвой девушки едва заметный фиолетовый ромб, в центре которого матовым перламутром переливалась она – бесконечная сила воскрешённого и навеки бессмертного существа.
– Вставай, – велел старик и, задув по очереди восковые останки свечей, с раздражением замахал руками, разгоняя клубы сизого прогорклого дыма, но те, будто забавляясь, ринулись на хозяина дома и забились в его горло и крючковатый нос. – Кха, кха! Тьфу ты, чёрт! Опять весь дом закоптили, чтоб вас…кха, кха!
Натужно кашляя и вытирая слезящиеся от дыма глаза, маг добрался до занавешенного окна и, взмахом руки сорвав портьеру, отворил его заколоченные металлическими решётками створки. В тесную комнату тут же ворвался томившийся за закрытым окном солнечный свет, от которого слепило глаза и перехватывало дыхание. Старик инстинктивно зажмурился и, для пущей убедительности прикрыв глаза рукавом потрёпанной мантии, замер перед открытым настежь окном, наслаждаясь пением птиц и привычным шумом дневного города.
– Молоко, молоко! Свежее ослиное молоко!
– В продаже эльфийские хлебцы! Спешите купить!
– Кому кур из соседнего королевства?!
– Подходим, не стесняемся!
«За молоком сходить, что ли?» – подумал старый маг, вслушиваясь в гомон уличных торговцев, но, внезапно вспомнив о воскрешённой девушке, отдёрнул от лица рукав мантии и резко обернулся назад.
В ярком солнечном свете захламлённая комната выглядела намного хуже, чем при тусклых свечах: на покосившемся комоде толпились пыльные пузырьки с просроченными зельями и дырявым котлом, починить который всё не доходили руки, а также обрывки пожелтевших свитков вперемежку с потрёпанными книгами. В дальнем углу на не заправленной тахте пестрела куча различного тряпья и хлама, на полу величественно стоял медный таз с грязной посудой, а на стенах пылились некогда яркие, а теперь выцветшие и побитые молью шерстяные ковры. На грубо сколоченном продолговатом столе по-прежнему лежала миловидная девушка с узким лицом – под закрытыми веками едва заметно шевелились глазные яблоки, а скрещённые ранее на груди руки теперь покоились вдоль тела.
Старик вздохнул и подошёл ближе к воскрешённой девице, вытащив на ходу из захламлённого, как и его дом, кармана мантии смятый пергамент с печатью Министерства Возрождения, на котором, помимо краткой биографии умершей, было написано и её данное при рождении имя.
– Добро пожаловать, Энн, – проговорил старый маг и, подвинув к столу разваливающийся табурет, присел на него, предусмотрительно сжав в кармане нож с искривлённым лезвием – в первые минуты своей новой жизни воскрешённые часто злились на некроманта, и ему нередко приходилось защищаться от их смертельных и яростных атак. – Вас же так зовут? Как ваше самочувствие?
Фиолетовый ромб на гладком девичьем лбу вспыхнул и тут же погас. Девушка медленно открыла глаза и, внезапно перекатившись на край стола, рухнула на пол. Старик всплеснул руками и, тут же сорвавшись с табурета, бросился к новоиспечённой нежити – та, в свою очередь, барахталась меж немытых кастрюль и, безуспешно пытаясь встать, беспомощно размахивала руками. Её посмертная холщовая рубаха покрылась пылью, а светло-серые брюки – пятнами неизвестного происхождения и цвета.
– Осторожнее, дорогая Энн! – в отчаянии воскликнул старый маг, уворачиваясь от хаотично размахивающей руками девушки, лицо которой не выражало ничего, кроме равнодушия. – Сейчас за вами придут…ай!
Металлический черпак с засохшими остатками похлёбки просвистел в воздухе и угодил прямиком в опешившего и не успевшего увернуться от неожиданной атаки старика. Схватившись за подбитый нежитью глаз, маг охнул и, опустившись на пол, спешно ретировался за комод. Что происходит?! В чём он мог ошибиться, вернув к жизни девушку по своим проверенным годами заклинаниям?
– Господин Адлар! Вы дома?
Услышав за дверью шаги, приглушённые голоса и покашливание, воскрешённая девица затихла у продолговатого стола. Вытянув руки вдоль тела, она обмякла и, бросив вполне осмысленный взгляд на забившегося в угол старика, закрыла глаза.
– Господин Адлар!
– Д-да, да! Иду!
С опаской покосившись на замершее на полу тело нежити, маг с кряхтением поднялся на ноги и, прикрыв ладонью опухший и пульсирующий от боли глаз, добрался до входной двери и отворил засов.
– Ну, наконец! – воскликнул молодой маг в голубой, обитой серебром мантии и, бесцеремонно подвинув старика, ввалился в его захламлённое жилище – в доме в одно мгновение стало душно и теснее обычного. – Как продвигаются дела у моей драгоценной Энн?
– Э, всё хорошо, г-господин… – некромант замялся и, не отрывая ладони от повреждённого глаза, попытался развернуть в кармане смятый документ из Министерства Возрождения, где было написано имя заказчика, которое он забыл сразу же, как только прочёл.
– Гилл, – подсказал маг в голубой мантии и лучезарно улыбнулся, обнажив ряд ровных, белоснежных зубов. – Меня зовут Гилл, господин Адлар…а это мой друг Флоп, – добавил он и, просунув руку через дверной проём, втащил в дом насупленного товарища в чёрной мантии и с тёмными, гладко зачёсанными в хвост волосами.
– Всё прошло, как нужно, господа, – произнёс некромант и направился к продолговатому столу, надеясь про себя, что эти напыщенные маги из высших сословий тут же заберут свою нежить и немедленно покинут его дом. – Она возвратилась. Вот, пожалуйста…а?
Среди грязной посуды и клочьев пыли не было ничего, что бы напоминало миловидную девушку с узким лицом и вытянутыми вдоль тела руками. Она…пропала?
– Что за шутки, старикан? – подал голос нахмуренный Флоп. – Где девушка?
– Она…клянусь, она была тут! – вскричал некромант, в отчаянии заглядывая под стол и за комод. – Да что же это такое!
– Это не смешно, господин Адлар, – строгим голосом проговорил Гилл и погрозил старику холёным пальцем, на котором красовался массивный перстень с россыпью разноцветных камней. – Верните мне мою драгоценную Энн! Что вы с ней сделали?!
– Ничего! Я…клянусь – она была тут…
– Да что с ним разговаривать, – прервал бледного заикающегося старика Флоп и, распахнув чёрную мантию, вытащил из ножен сверкнувший в солнечном свете меч. – Поищем сами. И горе тебе, старикашка, если мы её не найдём!
Спустя несколько мгновений скромное убранство дома старого некроманта превратилось в груду разрубленного хлама, а он сам в разорванной мантии сидел на полу у комода с вывернутыми ящиками и, придерживая повреждённую руку, беззвучно оплакивал своё угробленное жилище. Воскрешённая Энн действительно пропала – её не оказалось ни в подполье, где избалованные выходцы из высших сословий расколотили все его зимние припасы, её не было и в уборной и в запущенном саду у дома, где те же негодяи срубили несколько яблоневых деревьев. Девушка будто провалилась сквозь землю.
– Никчёмный некромантишка, – с презрением произнёс Флоп и, оттолкнув ногой несопротивляющегося и беспрестанно всхлипывающего мага, с чувством сплюнул на стеклянные осколки из-под зелий, цветные лужицы которых медленно растекались по полу.
– Ну, ну, – Гилл подхватил друга за локоть и потянул к входной двери. – На сегодня, думаю, хватит…идём домой!
– Но как же ваша девушка, милорд?
Молодой маг остановился на полпути к входной двери и, медленно повернувшись к несчастному старику, прищурил свои холодные голубые глаза, в которых помимо напускной манерности и кокетства сквозили ничем не прикрытые жестокость и злость.
– Семь дней! – немного помолчав, воскликнул Гилл и хлопнул в ладоши, восхитившись своей смекалке. – Я даю вам семь дней, господин Адлар, чтобы вы нашли мою драгоценную куклу. А если вы её так и не разыщите, то пеняйте на себя! Время пошло! А? Как я его, Флоп?!
– Милорд…
– А-ха-ха, великолепен, как всегда! Ну, идём отсюда.
Негромко переговариваясь и посмеиваясь, молодые люди скрылись за покосившейся входной дверью, оставив старого некроманта наедине с его невесёлыми мыслями и страхом не только за свою несчастную жизнь, но и за судьбу воскрешённой девушки.
«Они считают её всего лишь куклой?».
Кряхтя и охая от боли, маг с трудом поднялся на ноги и под доносящиеся с улицы выкрики торговцев принялся разбирать черепки, осколки и обрывки своих вещей.
«Глупцы, какие же вы глупцы…старик Адлар никогда не создаёт кукол. Он всего лишь возвращает умершим их утраченную жизнь».
Глава 1. Зеркальный кролик, или…угорь?
– Кира Бриан!
– Я!
– Вы следующая, готовьтесь.
– Есть!
В светлой и просторной зале с венецианскими окнами прокатился приглушённый смешок и стих на задних рядах учебного класса. Преподаватель Грег – пожилой маг в золотистой мантии, строго взглянул на студентов поверх круглых очков и, кашлянув в кулак, всем корпусом повернулся к высокой девушке в растянутой вязаной кофте невнятного цвета, которая опустила руку и встала из-за заваленного свитками и учебниками стола. Глядя прямо перед собой, она решительно зашагала к центру учебной залы и, лавируя между хаотично сдвинутыми столами, всем своим видом показывала, что её никоим образом не касаются перешёптывания и смешки сокурсников. Благополучно добравшись до первого ряда, Кира с облегчением выдохнула, но тут же запнулась о выставленную в проход ногу в шёлковой туфельке. Вскрикнув, девушка беспомощно взмахнула руками и повалилась на каменный пол, увлекая за собой и виновницу своего неловкого падения – миловидную Лори Флеминг, ангельская внешность которой никак не сочеталась с её дьявольски скверным характером.
– Осторожнее! – закричал преподаватель и, начертив в воздухе несколько простейших заклинаний, смягчил падение своих учениц – девушки мягко оттолкнулись от пола и без единого ушиба встали на ноги.
– Спасибо, господин Грег, – с чувством поблагодарила Кира и обтёрла пыльные ладони о свои видавшие виды вельветовые брюки.
– Корова, – прошипела Лори Флеминг, отряхивая с платья невидимую пыль. – Даже выйти нормально не можешь!
– А нечего ноги раскидывать, – не осталась в долгу девушка и направилась к преподавателю, сложив за спиной пальцы во всем известный неприличный жест. Студенты довольно загудели, кто-то даже захлопал в ладоши.
– Ах, ты, – побагровела Лори и двинулась было следом за нахалкой, но, поймав предостерегающий взгляд учителя, фыркнула и села на своё место.
Кира подошла к металлическому столу для практических занятий и посмотрела на бездыханную тушку белого кролика, которая покоилась на расчерченных символах и знаках и ждала, когда её превратят во что-нибудь другое – как правило, неодушевлённое и по форме очень простое.
– Ну-c, Бриан, надеюсь, вы помните задание? – поинтересовался учитель Грег и развернул свиток с табелем нерадивой студентки – отметки в нём редко превышали тридцать баллов из ста, и поэтому на втором году обучения от неё уже не ждали каких-то выдающихся результатов. В Академии графства Маингард предпочитали закрывать глаза на удручающие способности Киры из-за её завидного упорства и происхождения из древнего клана Бриан, который имел влияние даже на соседних землях. Положа руку на сердце, последнее обстоятельство играло наибольшую роль в том, что девушку не выгнали из Академии сразу же после вступительных экзаменов, когда она умудрилась поджечь приёмную комиссию и, пытаясь погасить чёрное пламя, отравила добрую половину присутствующих на экзамене почтенных магов.
– Да, господин Грег, – ответила Кира, дотронувшись бархатистых ушей мёртвого кролика. – Мне нужно превратить его в зеркало.
– В таком случае, приступайте.
Девушка кивнула и, закрыв глаза, сложила ладони на уровне груди. На кончиках пальцев вспыхнул лиловый свет заклинания и отбросил с её лица тёмные, с тремя синими прядями волосы, осветив высокий ворот свитера и маленькую родинку с левой стороны острого, выпирающего подбородка. Преподаватель с довольным видом обмакнул перо в красные чернила и настрочил в табеле студентки краткую характеристику её способностей, оставив место для отметки.
«Не подведи, Бриан! Ну же!».
Кира вздохнула и, развернув ладони, опустила их на мягкую шерсть бездыханного кролика – заклинание тёплой волной охватило его тушку и скрыло от глаз притихших студентов, которые уже приготовились вдоволь посмеяться над неумёхой из рода Бриан, но теперь зачарованно наблюдали за безмолвным танцем её изящных кистей рук. Кроличьи очертания постепенно расплывались, формируя нечто, отдалённо напоминающее круглое зеркало в резной раме. Ещё чуть-чуть, и вместо мёртвого животного на столе будет лежать такое же, как те тринадцать зеркал, которые стопкой лежали перед учителем Грегом после испытаний других студентов…
– Ай! – неожиданно вскрикнула Кира и, отпрыгнув от стола, схватилась за прокушенный палец, из которого сочилась кровь и виднелись следы маленьких острых зубов.
– Что за… – преподаватель поправил очки и, наклонившись вперёд, ахнул: мёртвый кролик с оскаленной пастью и с зеркально отражающей шерстью встрепенулся и лихо поскакал в сторону открытого венецианского окна. – Ах ты ж чёрт! Ловите его! Ловите!
Студенты с визгом разбежались в разные стороны и, в панике натыкаясь друг на друга, пытались выбежать из учебной залы.
– Спокойствие! – пытался перекричать их учитель Грег и, не в состоянии применить столбенеющее заклятие, только махнул рукой. – Да успокойтесь же вы наконец!
Кира наспех перевязала прокушенный палец носовым платком и побежала вслед за кроликом, перепрыгивая опрокинутые столы и перевёрнутые стулья. Если она его не поймает, то не сможет завершить заклинание и превратить его в зеркало! И не видать ей очередного зачёта, как собственных ушей. Будто почувствовав на себе яростный взгляд нерадивой студентки, кролик резко развернулся и поскакал прямиком на опешившую Лори Флеминг. Та истошно закричала на всю Академию и бросилась в сторону входной двери, грубо расталкивая сокурсников локтями.
– Стой! – крикнула Кира и, не выпуская из вида зеркального кроля, перемахнула через сваленные в кучу стулья. – Стой, кому говорю!
Всё произошло в считанные секунды. Столкнувшись с одной из замешкавшихся одногруппниц, Лори Флеминг подвернула ногу и растянулась на каменном полу учебной залы, запутавшись в полах своего нарядного атласного платья и ободрав колени в кровь.
