В этот момент щёлкнули несколько тумблеров на радиостанции и стрелки на шкалах хаотично задёргались. Из динамиков раздалось шипение и неразборчивые голоса.
– Это ты его включил? – обеспокоенно спросила Вероника, делая шаг назад.
– Нет, – ответил Егор озадаченно. – Я его не трогал даже, ты же видела.
– Руками не трогал, – согласилась девушка. – Включил с помощью магии.
– Это же какой магией я должен обладать, чтобы заставить заработать столетнюю радиостанцию?
– Тогда кто его включил?
Шипение действовало на нервы.
– Может, это призраки, – предположил парень, подходя ближе к столу. – Пытаются связаться с нами, что-то сказать. Слышишь голоса сквозь шум?
– Предпочла бы не слышать.
– Брось, вдруг это пропавшие люди просят о помощи.
– Ты серьёзно? – не поверила Вероника.
– Нет, – ответил ей Егор и покрутил ручку.
Помехи затихли и стал отчётливо слышен голос, монотонно говоривший что-то на незнакомом языке.
– Это немецкий? – неуверенно спросил Егор, прислушиваясь.
– Нет, – Вероника учила немецкий факультативом, хоть и мало что помнила со школы. – Но мне кажется, я немного понимаю. Он говорит… – девушка застыла, глядя прямо перед собой. – Мне надо… мне надо идти.
Вероника развернулась и быстрым шагом направилась в предыдущую комнату, в которой была развилка. Там она повернула направо, в такую же комнату с дверями в каждой стене. Егор поспешил за ней.
– Ты куда? Ты испугалась, что ли? Извини, я не хотел тебя напугать. Если хочешь, пойдём обратно.
Но девушка будто не слышала его – она целенаправленно шла вперёд.
– Да стой же ты!
Егор схватил Веронику за руки и тем самым удержал от падения: следом за дверью находился коридор, в котором отсутствовал пол. Впереди за провалом виднелась следующая комната с остатками старинной мебели и горящей под потолком лампочкой.
– Ты чего?
Егор взял Веронику за плечи и заглянул ей в глаза. Та пару раз медленно моргнула, затем тряхнула головой.
– Что… что это было? – заплетающимся языком проговорила она. – Я как будто… мне надо было идти туда.
– Куда – туда? В яму?
Парень с девушкой подошли к провалу и посветили в него фонариками. Дна видно не было, лишь уходящие в бесконечность гладкие каменные стены.
– Это радио мне сказало, – призналась Вероника. Здесь голоса из приёмника слышно не было. – Давай уйдём отсюда. Что-то меня знобит…
– Конечно, – засуетился парень. Он взял девушку за руку и повёл к выходу. – Интересно, что это было?
– Наверно, – слабым голосом откликнулась Вероника, – голос из радио специально заманивал людей в пропасть. Может, обладатель этого голоса и сидит там, на дне…
– А на меня не подействовало, – заметил Егор.
– Думаю, это потому что я наполовину человек, а ты нет.
Они поднялись по ступенькам, затем Егор дотронулся до стены, и она отъехала в сторону.
– В таком случае, я сюда ещё вернусь.
– Зачем?
– Сломать это радио.
Камни
Дверь в бар резко открылась, и внутрь словно метеор ворвалась женщина, следом за которой проследовал Егор. Увидев их, Вероника поняла, что это не просто посетительница, а что бармен нашёл очередного человека, у которого «позаимствуют» воспоминания. Женщина махала руками и громко ругалась:
– Старый хер, чтоб он сдох в муках! Чтобы ему наплевали в гроб! Чтобы его черти взяли! Чтобы его доконал артрит! Чтобы у него вылез и не залез! Чтобы у него почечные камни юзом пошли! Чтобы у него случился синдром запястного канала! Чтобы к нему налоговая как на работу ходила! Чтобы его диарея застала в метро!
Егор с улыбкой пошёл к кофе-машине.
– Почему она такая злая? – тихо спросила Вероника.
– Пойди, узнай, – подмигнул ей Егор, протягивая блюдце с чашкой кофе.
– Айриш? – удивилась девушка.
– А почему нет?
– Виски в два часа дня?
– Я думаю, что после такого стресса, как Яков Петрович, ей необходимо накатить. Неси.
Вероника подошла к столику, поставила чашку и вежливо спросила:
– Что с вами случилось? Вам нужна помощь?
– Вы случайно не знаете того, кто убивал бы людей за деньги? – заговорщицки понизив голос спросила женщина.
– Нет, – ответила девушка, размышляя о том, может ли человек шутить, находясь в подобном эмоциональном состоянии как эта посетительница.
– Жаль, – выдохнула женщина, поджимая и без того тонкие губы. Она поднесла чашку к губам и сделала глоток. В её глазах перестали бегать искры гнева, дыхание стало почти ровным, и она начала рассказывать:
– Мне была нужна фотография на доску почёта. На розово-голубом фоне, как у всех в нашей больнице. Я пришла в единственное фотоателье в нашем городе. Я раньше видела фотографии, которые делал тамошний фотограф и поэтому пошла к нему.
Захожу я в фотоателье, там сидит за компьютером фотограф этот, Яков Петрович, а я ему и говорю: «Здравствуйте, вас все так хвалят». На что он мне отвечает, ехидно так: «Конечно, кроме меня снимать-то некому. Одни дилетанты».
Я ему фотографию коллеги протягиваю и говорю: «Мне нужна фотография на доску почёта, вот такая же». «Ну, и какой же голубец, – говорит, – придумал такой фон для доски почёта? Ну, садись, будем снимать».
Я села в пол-оборота и подняла руку к лицу, чтобы красиво на фотографии быть. «Что вы делаете! – возмутился Яков Петрович. – Ну-ка уберите из кадра свою пролетарскую руку. Если бы вы в ней лопату держали – можно понять, но так? Ей богу, незачем. Улыбайтесь не так широко. Вы уже в таких летах и до сих пор не знаете, что вам нельзя так широко улыбаться? Не надо так напрягать шею, у вас жилы выпирают жутко. Голову не надо вверх задирать, у вас же вместо носа пятачок. Всё, замерла, смотрите мне на лысину, снимаю».
И это только начало, он проехался по мне, как на катке. Нет, вы представляете? Говорить такое женщине! Как можно?!
– Пейте кофе, вам станет легче, – участливо сказала Вероника и вернулась к барной стойке. Женщина допила кофе одним большим глотком и вышла на улицу.
– Я часто подбираю его клиентов. Он, конечно, козёл ещё тот, но истории такие смачные, эмоциональные, – сказал Егор с легким налётом беспомощности.
– Ясно, ты подбираешь человека на улице, опаиваешь кофе, у него остаётся туман в голове и хорошие фотографии. Вот почему этот фотограф до сих пор не разорился. Другая бы на моём месте подумала, что ты с ним в доле, – завершила логическую цепочку Вероника.
– Отличная идея, – рассмеялся бармен.
Из глубины бара от одного из тёмных столиков донёсся голос:
– Яков Петрович ей не нравится, зажралась! Я как-то напоролся на его помощницу-ученицу, в общем, на второго фотографа в фотоателье. Яков Петрович старикан-одуван рядом с ней. Вот кто порождение тьмы.
Вероника и Егор переглянулись, а голос продолжил:
– Зашёл я как-то утром в то самое фотоателье, а там стоит пара. Парень фотографируется на паспорт, девушка рядом очень красивая. Парень был недовольный, всё время придирался, цеплялся, всё не так. Так эта помощница нет бы что бы переснять, повернулась к его девушке и говорит: «Девушка, он вам муж?». «Наверное, можно сказать, что пока что не совсем», – кокетливо захихикала девушка в ответ. Фотограф тогда говорит: «Я бы на вашем месте подумала ещё, просто предоставьте, что вас ждёт». «А что меня ждёт?» – возмутился было девушка. Фотограф ей отвечает: «Не дай бог у вас что-то пригорит, опоздаете с обедом или завернётся уголок скатерти или кальсоны его не погладите. Только представьте какая будет вонь». «С чего это ты взяла?» – попытался возмутиться парень. Помощница спокойной ему говорит: «Ну раз мы на ты и, видимо, уже друзья до гроба, то я отвечу. Ты такой… зло… злосношательный тошнотик, что жалко мне эту девушку». После того пара ушла, пришла моя очередь. Я всего-то хотел фотокарточку в паспорте с одинаковыми ушами.
Пока мужчина рассказывал о том, как они общались с фотографом, Вероника думала, под каким предлогом подойти к его столику и посмотреть на его уши. Он ведь как на зло сидел за одним из тёмных столиков. Девушка совсем не обратила внимание на внешность этого посетителя, когда принимала и приносила заказ. Солонка, перечница, салфетки, приборы, всё было в порядке, даже воды был полный стакан.
– Можешь поменять пепельницу и незаметно рассмотреть, что там с его ушами? – тихо спросил у неё Егор. – Мне интересно, а повода подойти к нему у бармена нет.
Вероника улыбнулась, взяла пепельницу и пошла к столику. Приблизившись к посетителю, ей удалось наконец рассмотреть его уши. Одно прилегало к голове так плотно, что его почти не было видно, а второе торчало как у Чебурашки.
Мужчина продолжал рассказывать, но Вероника старалась особенно не вникать. Мужчина был очень неприятным, а девушка не любила ссоры и склочных людей. Однако к финалу истории прислушалась.
– Мужчина, вы принесёте эти фотографии в паспортный стол. Работник паспортного стола увидит, что изображение расходится с реальностью. Вы вернетесь ко мне со скандалом и с претензиями, что у вас не взяли фотографии. Да и вообще, вам сорок пять лет, к вашим годам пора бы привыкнуть к своим ушам. Ну и если совсем честно, то у вас тонкая прядь сальных волос лежит поперёк лысины, это выглядит мерзко, как три волосины. Так что уши – это наименьшая из ваших проблем.
Закончив свой рассказ, мужчина встал, подошёл к барной стойке, посмотрел на Веронику и спросил:
– Девушка, вот скажите, я симпатичный? – он смотрел на неё с надеждой.
Вероника перевела взгляд на Егора, в её глазах был крик о помощи.
– Вы мужчина хоть куда, – сказал Егор и поставил перед ним чашку кофе.
Когда до закрытия бара было полчаса, Вероника уже мысленно была дома. День был трудным, ноги отваливались. Егор как всегда был бодрым и весёлым, он что-то насвистывал, протирая кофе-машину.
Дверь резко распахнулась, и в бар ввалился здоровенный парень. Ростом под метр девяносто, весом около ста килограмм. Шатен с зелёными глазами и широкими плечами. Одной рукой он держался за правый бок, другой за дверной косяк.
– Егорка... Егорушка…
Парня качало из стороны в сторону, его лицо и губы были неестественно белые.
– Егорушка? – удивлённо спросил бармен. – А куда же подевался «Егорка, мышь тебе в норку» или «в семье не без Егора»?
Парня шатнуло ещё. Егор быстро подошёл к нему.
– Обопрись на меня, Демо?н.
– Ещё чего… я не при смерти, – ответил парень, но всё таки слегка повис на плече бармена.
– Ну так что же с тобой случилось?
– Как ты узнал меня? – удивился Демо?н.
– Много ума не надо. Когда незнакомец кричит: «Егорка» – всё очевидно. Из всех моих знакомых возможность оказаться в чужом теле есть далеко не у всех. Так что случилось?
– Провёл меня вот этот вот плут, – и парень очертил указательным пальцем своё лицо.
Вероника навострила уши, но в разговор решила не вмешиваться.
– А этот парень кто такой? Демон, колдун? – голос бармена стал серьёзнее.
Знакомый Егора опустил взгляд.
– Он смертный, он – чтоб он наконец-то был здоров, – он человек! Он меня, как у вас говорят, развёл, взял на слабо, пранканул.
Демо?н сел за ближайший столик и продолжил:
– Представь, иду я по Покойной улице, вижу: стоит парень, одной рукой держится за бок, другой – за фонарный столб. Ноги у него подкашиваются, лицо как от боли искажено. Звуки ужасные издаёт. Похоже на подселение. Я к нему, хотел выяснить, кто же это такой наглый в него вселился на моем районе. Я по-доброму к нему: «Парень, помощь нужна?» А он отвечает: «Нужна, добей меня, чтоб не мучился». Я усмехнулся, – что может знать о боли обычный человек? Бывает такая боль что ему и не снилась. Ну, слово за слово, он рвёт шерсть на всех местах, что камни в почках – это самая лютая боль, и что если у меня не было этих грёбаных камней, то я ноль в этом вопросе. Я сказал ему, кто я и чем занимаюсь, а он мне прям в морду швыряет слова, да ещё и нагло так: «И что с того, что ты демон? Раз камней не было, то ничего ты не знаешь о настоящей боли».
Тут Егор не выдержал и засмеялся.
– А он молодец. Ты заключил с ним сделку?
– Да. Мы заключили сделку. Я вселился в его тело, – чуть тише ответил демон.
– А где твоё тело? Где его сущность или душа? В чем твоя выгода? – поинтересовался бармен.
– Моё тело в безопасном месте. Его душа в его теле, но как бы в коме. Он очнётся сразу, как только я покину это тело, а покину я его только когда выйдет камень. Можно сказать мы повязаны с этим камнем.
– Демо?н, так это чистое любопытство? Болевой эксперимент? Интересно, какие условия контракта? – Егор сочувствовал и иронизировал одновременно.
– По контракту я не могу причинить телу физический или магический вред, нельзя принимать зелья и магическую помощь, я должен с этим справиться как человек. Не могу общаться ни с кем из его родни и окружения, тут без магии никак. Они думают, что он в командировке, на нём магическая защита крутая, по факту могут рядом с ним или с нами стоять, и не узнать. У меня нет моих сил, я не могу призывать на помощь своих. Одним словом, я человек, один на один со своей бедой на съёмной квартире, – демон явно стыдился всей этой ситуации.
– Да, бро... – протянул бармен.
– Егорка, ты с ума сошёл? Какое «добро»? Что доброго ты тут увидел? Мне чего ждать? Сказку «Как мужик демона наерундил?»
– Демо?н, я имел ввиду не добро, а да, бро, да, брат, да, бродушка, попал же ты в ситуацию. Первый раз слышу, чтобы ты заключил контракт без выгоды для себя, чистое бескорыстное любопытство, – покачал головой Егор.
– За что и наказан... – простонал демон.
– Может тебе в поликлинику сходить? – с искренним сочувствием сказал парень.
– О! Отличная мысль! Ну конечно, поликлиника! Как это я сам не догадался? Спасибо, бро. Это ты ожидал услышать? Я там был уже. Стоял в очереди за номерком, окна в регистратуре три, но работало одно. Выстоял, взял номерок к терапевту – всё и всегда у вас начинается именно с него, не зависимо от того, что у тебя болит. Кстати, если бы не боль, то попал бы я к нему только через две недели. Но людей при смерти они принимают сразу. Пришёл под кабинет, там очередь как при союзе. Я сказал, что у меня острая боль. И тут одна бабка как начала орать: «У меня тоже, у меня тоже!» И начала мять свою шею сразу после того, как я сказал, что у меня острая боль. Ещё была беременная девушка. Потом пришёл обсосанный дедушка, у которого протёк подгузник. В общем, из тех людей, что без очереди, тоже складывалась очередь, это тебе на всякий случай, чтобы ты знал. Два часа я сидел под кабинетом. В это время в очереди в регистратуру мужик умер от сердечного приступа. Если бы ты знал, как я ему завидовал! Мои мечты об этом прервало то, что подошла моя очередь. Врач сказал: «Ничего страшного, идите домой, совсем плохо будет – звоните в скорую». Я думал, что мне прямо сейчас совсем плохо, и сказал об этом врачу. Врач поржал и отправил домой. Ещё хуже стало через десять минут, пятьдесят минут я ждал скорую и блевал постоянно.
– Почему блевал? – удивился Егор.
– Как мне сказали люди в скорой по приезде: «Иногда от боли тошнит, это норма», – ответил демон с лёгкой долей раздражения. – Меня отвезли в больницу, сделали УЗИ, сказали, что оснований для госпитализации нет, камень нормального размера, выйдет, ждите. Понимаешь, «ждите»!
– И ты решил ждать выхода камня здесь? – ужаснулся парень.
– Напиться хочу... – грустно выдохнул демон.
– Это ты его включил? – обеспокоенно спросила Вероника, делая шаг назад.
– Нет, – ответил Егор озадаченно. – Я его не трогал даже, ты же видела.
– Руками не трогал, – согласилась девушка. – Включил с помощью магии.
– Это же какой магией я должен обладать, чтобы заставить заработать столетнюю радиостанцию?
– Тогда кто его включил?
Шипение действовало на нервы.
– Может, это призраки, – предположил парень, подходя ближе к столу. – Пытаются связаться с нами, что-то сказать. Слышишь голоса сквозь шум?
– Предпочла бы не слышать.
– Брось, вдруг это пропавшие люди просят о помощи.
– Ты серьёзно? – не поверила Вероника.
– Нет, – ответил ей Егор и покрутил ручку.
Помехи затихли и стал отчётливо слышен голос, монотонно говоривший что-то на незнакомом языке.
– Это немецкий? – неуверенно спросил Егор, прислушиваясь.
– Нет, – Вероника учила немецкий факультативом, хоть и мало что помнила со школы. – Но мне кажется, я немного понимаю. Он говорит… – девушка застыла, глядя прямо перед собой. – Мне надо… мне надо идти.
Вероника развернулась и быстрым шагом направилась в предыдущую комнату, в которой была развилка. Там она повернула направо, в такую же комнату с дверями в каждой стене. Егор поспешил за ней.
– Ты куда? Ты испугалась, что ли? Извини, я не хотел тебя напугать. Если хочешь, пойдём обратно.
Но девушка будто не слышала его – она целенаправленно шла вперёд.
– Да стой же ты!
Егор схватил Веронику за руки и тем самым удержал от падения: следом за дверью находился коридор, в котором отсутствовал пол. Впереди за провалом виднелась следующая комната с остатками старинной мебели и горящей под потолком лампочкой.
– Ты чего?
Егор взял Веронику за плечи и заглянул ей в глаза. Та пару раз медленно моргнула, затем тряхнула головой.
– Что… что это было? – заплетающимся языком проговорила она. – Я как будто… мне надо было идти туда.
– Куда – туда? В яму?
Парень с девушкой подошли к провалу и посветили в него фонариками. Дна видно не было, лишь уходящие в бесконечность гладкие каменные стены.
– Это радио мне сказало, – призналась Вероника. Здесь голоса из приёмника слышно не было. – Давай уйдём отсюда. Что-то меня знобит…
– Конечно, – засуетился парень. Он взял девушку за руку и повёл к выходу. – Интересно, что это было?
– Наверно, – слабым голосом откликнулась Вероника, – голос из радио специально заманивал людей в пропасть. Может, обладатель этого голоса и сидит там, на дне…
– А на меня не подействовало, – заметил Егор.
– Думаю, это потому что я наполовину человек, а ты нет.
Они поднялись по ступенькам, затем Егор дотронулся до стены, и она отъехала в сторону.
– В таком случае, я сюда ещё вернусь.
– Зачем?
– Сломать это радио.
Камни
Дверь в бар резко открылась, и внутрь словно метеор ворвалась женщина, следом за которой проследовал Егор. Увидев их, Вероника поняла, что это не просто посетительница, а что бармен нашёл очередного человека, у которого «позаимствуют» воспоминания. Женщина махала руками и громко ругалась:
– Старый хер, чтоб он сдох в муках! Чтобы ему наплевали в гроб! Чтобы его черти взяли! Чтобы его доконал артрит! Чтобы у него вылез и не залез! Чтобы у него почечные камни юзом пошли! Чтобы у него случился синдром запястного канала! Чтобы к нему налоговая как на работу ходила! Чтобы его диарея застала в метро!
Егор с улыбкой пошёл к кофе-машине.
– Почему она такая злая? – тихо спросила Вероника.
– Пойди, узнай, – подмигнул ей Егор, протягивая блюдце с чашкой кофе.
– Айриш? – удивилась девушка.
– А почему нет?
– Виски в два часа дня?
– Я думаю, что после такого стресса, как Яков Петрович, ей необходимо накатить. Неси.
Вероника подошла к столику, поставила чашку и вежливо спросила:
– Что с вами случилось? Вам нужна помощь?
– Вы случайно не знаете того, кто убивал бы людей за деньги? – заговорщицки понизив голос спросила женщина.
– Нет, – ответила девушка, размышляя о том, может ли человек шутить, находясь в подобном эмоциональном состоянии как эта посетительница.
– Жаль, – выдохнула женщина, поджимая и без того тонкие губы. Она поднесла чашку к губам и сделала глоток. В её глазах перестали бегать искры гнева, дыхание стало почти ровным, и она начала рассказывать:
– Мне была нужна фотография на доску почёта. На розово-голубом фоне, как у всех в нашей больнице. Я пришла в единственное фотоателье в нашем городе. Я раньше видела фотографии, которые делал тамошний фотограф и поэтому пошла к нему.
Захожу я в фотоателье, там сидит за компьютером фотограф этот, Яков Петрович, а я ему и говорю: «Здравствуйте, вас все так хвалят». На что он мне отвечает, ехидно так: «Конечно, кроме меня снимать-то некому. Одни дилетанты».
Я ему фотографию коллеги протягиваю и говорю: «Мне нужна фотография на доску почёта, вот такая же». «Ну, и какой же голубец, – говорит, – придумал такой фон для доски почёта? Ну, садись, будем снимать».
Я села в пол-оборота и подняла руку к лицу, чтобы красиво на фотографии быть. «Что вы делаете! – возмутился Яков Петрович. – Ну-ка уберите из кадра свою пролетарскую руку. Если бы вы в ней лопату держали – можно понять, но так? Ей богу, незачем. Улыбайтесь не так широко. Вы уже в таких летах и до сих пор не знаете, что вам нельзя так широко улыбаться? Не надо так напрягать шею, у вас жилы выпирают жутко. Голову не надо вверх задирать, у вас же вместо носа пятачок. Всё, замерла, смотрите мне на лысину, снимаю».
И это только начало, он проехался по мне, как на катке. Нет, вы представляете? Говорить такое женщине! Как можно?!
– Пейте кофе, вам станет легче, – участливо сказала Вероника и вернулась к барной стойке. Женщина допила кофе одним большим глотком и вышла на улицу.
***
– Я часто подбираю его клиентов. Он, конечно, козёл ещё тот, но истории такие смачные, эмоциональные, – сказал Егор с легким налётом беспомощности.
– Ясно, ты подбираешь человека на улице, опаиваешь кофе, у него остаётся туман в голове и хорошие фотографии. Вот почему этот фотограф до сих пор не разорился. Другая бы на моём месте подумала, что ты с ним в доле, – завершила логическую цепочку Вероника.
– Отличная идея, – рассмеялся бармен.
Из глубины бара от одного из тёмных столиков донёсся голос:
– Яков Петрович ей не нравится, зажралась! Я как-то напоролся на его помощницу-ученицу, в общем, на второго фотографа в фотоателье. Яков Петрович старикан-одуван рядом с ней. Вот кто порождение тьмы.
Вероника и Егор переглянулись, а голос продолжил:
– Зашёл я как-то утром в то самое фотоателье, а там стоит пара. Парень фотографируется на паспорт, девушка рядом очень красивая. Парень был недовольный, всё время придирался, цеплялся, всё не так. Так эта помощница нет бы что бы переснять, повернулась к его девушке и говорит: «Девушка, он вам муж?». «Наверное, можно сказать, что пока что не совсем», – кокетливо захихикала девушка в ответ. Фотограф тогда говорит: «Я бы на вашем месте подумала ещё, просто предоставьте, что вас ждёт». «А что меня ждёт?» – возмутился было девушка. Фотограф ей отвечает: «Не дай бог у вас что-то пригорит, опоздаете с обедом или завернётся уголок скатерти или кальсоны его не погладите. Только представьте какая будет вонь». «С чего это ты взяла?» – попытался возмутиться парень. Помощница спокойной ему говорит: «Ну раз мы на ты и, видимо, уже друзья до гроба, то я отвечу. Ты такой… зло… злосношательный тошнотик, что жалко мне эту девушку». После того пара ушла, пришла моя очередь. Я всего-то хотел фотокарточку в паспорте с одинаковыми ушами.
Пока мужчина рассказывал о том, как они общались с фотографом, Вероника думала, под каким предлогом подойти к его столику и посмотреть на его уши. Он ведь как на зло сидел за одним из тёмных столиков. Девушка совсем не обратила внимание на внешность этого посетителя, когда принимала и приносила заказ. Солонка, перечница, салфетки, приборы, всё было в порядке, даже воды был полный стакан.
– Можешь поменять пепельницу и незаметно рассмотреть, что там с его ушами? – тихо спросил у неё Егор. – Мне интересно, а повода подойти к нему у бармена нет.
Вероника улыбнулась, взяла пепельницу и пошла к столику. Приблизившись к посетителю, ей удалось наконец рассмотреть его уши. Одно прилегало к голове так плотно, что его почти не было видно, а второе торчало как у Чебурашки.
Мужчина продолжал рассказывать, но Вероника старалась особенно не вникать. Мужчина был очень неприятным, а девушка не любила ссоры и склочных людей. Однако к финалу истории прислушалась.
– Мужчина, вы принесёте эти фотографии в паспортный стол. Работник паспортного стола увидит, что изображение расходится с реальностью. Вы вернетесь ко мне со скандалом и с претензиями, что у вас не взяли фотографии. Да и вообще, вам сорок пять лет, к вашим годам пора бы привыкнуть к своим ушам. Ну и если совсем честно, то у вас тонкая прядь сальных волос лежит поперёк лысины, это выглядит мерзко, как три волосины. Так что уши – это наименьшая из ваших проблем.
Закончив свой рассказ, мужчина встал, подошёл к барной стойке, посмотрел на Веронику и спросил:
– Девушка, вот скажите, я симпатичный? – он смотрел на неё с надеждой.
Вероника перевела взгляд на Егора, в её глазах был крик о помощи.
– Вы мужчина хоть куда, – сказал Егор и поставил перед ним чашку кофе.
***
Когда до закрытия бара было полчаса, Вероника уже мысленно была дома. День был трудным, ноги отваливались. Егор как всегда был бодрым и весёлым, он что-то насвистывал, протирая кофе-машину.
Дверь резко распахнулась, и в бар ввалился здоровенный парень. Ростом под метр девяносто, весом около ста килограмм. Шатен с зелёными глазами и широкими плечами. Одной рукой он держался за правый бок, другой за дверной косяк.
– Егорка... Егорушка…
Парня качало из стороны в сторону, его лицо и губы были неестественно белые.
– Егорушка? – удивлённо спросил бармен. – А куда же подевался «Егорка, мышь тебе в норку» или «в семье не без Егора»?
Парня шатнуло ещё. Егор быстро подошёл к нему.
– Обопрись на меня, Демо?н.
– Ещё чего… я не при смерти, – ответил парень, но всё таки слегка повис на плече бармена.
– Ну так что же с тобой случилось?
– Как ты узнал меня? – удивился Демо?н.
– Много ума не надо. Когда незнакомец кричит: «Егорка» – всё очевидно. Из всех моих знакомых возможность оказаться в чужом теле есть далеко не у всех. Так что случилось?
– Провёл меня вот этот вот плут, – и парень очертил указательным пальцем своё лицо.
Вероника навострила уши, но в разговор решила не вмешиваться.
– А этот парень кто такой? Демон, колдун? – голос бармена стал серьёзнее.
Знакомый Егора опустил взгляд.
– Он смертный, он – чтоб он наконец-то был здоров, – он человек! Он меня, как у вас говорят, развёл, взял на слабо, пранканул.
Демо?н сел за ближайший столик и продолжил:
– Представь, иду я по Покойной улице, вижу: стоит парень, одной рукой держится за бок, другой – за фонарный столб. Ноги у него подкашиваются, лицо как от боли искажено. Звуки ужасные издаёт. Похоже на подселение. Я к нему, хотел выяснить, кто же это такой наглый в него вселился на моем районе. Я по-доброму к нему: «Парень, помощь нужна?» А он отвечает: «Нужна, добей меня, чтоб не мучился». Я усмехнулся, – что может знать о боли обычный человек? Бывает такая боль что ему и не снилась. Ну, слово за слово, он рвёт шерсть на всех местах, что камни в почках – это самая лютая боль, и что если у меня не было этих грёбаных камней, то я ноль в этом вопросе. Я сказал ему, кто я и чем занимаюсь, а он мне прям в морду швыряет слова, да ещё и нагло так: «И что с того, что ты демон? Раз камней не было, то ничего ты не знаешь о настоящей боли».
Тут Егор не выдержал и засмеялся.
– А он молодец. Ты заключил с ним сделку?
– Да. Мы заключили сделку. Я вселился в его тело, – чуть тише ответил демон.
– А где твоё тело? Где его сущность или душа? В чем твоя выгода? – поинтересовался бармен.
– Моё тело в безопасном месте. Его душа в его теле, но как бы в коме. Он очнётся сразу, как только я покину это тело, а покину я его только когда выйдет камень. Можно сказать мы повязаны с этим камнем.
– Демо?н, так это чистое любопытство? Болевой эксперимент? Интересно, какие условия контракта? – Егор сочувствовал и иронизировал одновременно.
– По контракту я не могу причинить телу физический или магический вред, нельзя принимать зелья и магическую помощь, я должен с этим справиться как человек. Не могу общаться ни с кем из его родни и окружения, тут без магии никак. Они думают, что он в командировке, на нём магическая защита крутая, по факту могут рядом с ним или с нами стоять, и не узнать. У меня нет моих сил, я не могу призывать на помощь своих. Одним словом, я человек, один на один со своей бедой на съёмной квартире, – демон явно стыдился всей этой ситуации.
– Да, бро... – протянул бармен.
– Егорка, ты с ума сошёл? Какое «добро»? Что доброго ты тут увидел? Мне чего ждать? Сказку «Как мужик демона наерундил?»
– Демо?н, я имел ввиду не добро, а да, бро, да, брат, да, бродушка, попал же ты в ситуацию. Первый раз слышу, чтобы ты заключил контракт без выгоды для себя, чистое бескорыстное любопытство, – покачал головой Егор.
– За что и наказан... – простонал демон.
– Может тебе в поликлинику сходить? – с искренним сочувствием сказал парень.
– О! Отличная мысль! Ну конечно, поликлиника! Как это я сам не догадался? Спасибо, бро. Это ты ожидал услышать? Я там был уже. Стоял в очереди за номерком, окна в регистратуре три, но работало одно. Выстоял, взял номерок к терапевту – всё и всегда у вас начинается именно с него, не зависимо от того, что у тебя болит. Кстати, если бы не боль, то попал бы я к нему только через две недели. Но людей при смерти они принимают сразу. Пришёл под кабинет, там очередь как при союзе. Я сказал, что у меня острая боль. И тут одна бабка как начала орать: «У меня тоже, у меня тоже!» И начала мять свою шею сразу после того, как я сказал, что у меня острая боль. Ещё была беременная девушка. Потом пришёл обсосанный дедушка, у которого протёк подгузник. В общем, из тех людей, что без очереди, тоже складывалась очередь, это тебе на всякий случай, чтобы ты знал. Два часа я сидел под кабинетом. В это время в очереди в регистратуру мужик умер от сердечного приступа. Если бы ты знал, как я ему завидовал! Мои мечты об этом прервало то, что подошла моя очередь. Врач сказал: «Ничего страшного, идите домой, совсем плохо будет – звоните в скорую». Я думал, что мне прямо сейчас совсем плохо, и сказал об этом врачу. Врач поржал и отправил домой. Ещё хуже стало через десять минут, пятьдесят минут я ждал скорую и блевал постоянно.
– Почему блевал? – удивился Егор.
– Как мне сказали люди в скорой по приезде: «Иногда от боли тошнит, это норма», – ответил демон с лёгкой долей раздражения. – Меня отвезли в больницу, сделали УЗИ, сказали, что оснований для госпитализации нет, камень нормального размера, выйдет, ждите. Понимаешь, «ждите»!
– И ты решил ждать выхода камня здесь? – ужаснулся парень.
– Напиться хочу... – грустно выдохнул демон.
