Глава 1
Весна началась просто изумительно. До сих пор изумляюсь.
— Это правда? — не могу поверить в услышанное. Сердце заходится в бешеном ритме. — Мой отец в апреле выйдет на свободу? Это точно? — голова начинает кружиться от волнения.
— Когда я вас обманывал, Наталья Александровна? — адвокат бросает красноречивый взгляд на часы и цокает языком. — Вынужден откланяться.
Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями и привести голову в порядок. Я сама виновата, что встреча с Лядовым вышла столь короткой — опоздала, заехав в пункт выдачи за заказом, встряла в очередь. Аккурат за мужиком, который дрель проверял пятнадцать чёртовых минут!
— Простите, что так вышло. — я пожимаю мужчине руку и желаю хорошего дня.
Новости шикарные. С одной стороны. Мой папа выйдет на свободу уже меньше чем через месяц. Я должна до потолка прыгать от радости, а мысли о муже добавляют горечи в и без того горький двойной эспрессо без сахара.
Как я ему признаюсь, что у меня отец сидел в тюрьме? Для Влада — он живёт и работает в Китае, успешно строит новую жизнь, после развода с моей матерью. Он ведь поймёт, что я его обманывала с первого дня нашего знакомства. Поймёт, чья я дочь, и тогда… всё рухнет окончательно.
Что же делать?
Я столько лет поддерживала легенду, соврав каких-то несчастных пару раз, а теперь понимаю, что саму себя же этой ложью спеленала по рукам и ногам. В кокон из паутины.
Сижу, как пришибленная, в ресторане при отеле, где остановился Анатолий Анатольевич, словно окаменевшая. Смотрю, как кружатся пылинки в лучах весеннего солнца, льющихся из окон, и так мне тошно, хоть головой о стол бейся!
Решение должно созреть, но времени оставалось до обидного мало. Апрель дышит в спину, шепча о неминуемой встрече с отцом и не менее страшной — встречи Влада с правдой.
Сейчас совсем неподходящий момент для признаний и откровений. Вот совсем. Влад не поймёт.
Ещё бы! Кто бы понял? У меня было три года, из которых мы два с половиной в законном браке, чтобы признаться ему во всём. Масса возможностей, приятных моментов, эмоциональных, подходящих… Тогда всё было хорошо! Тогда и нужно было признаваться. А сейчас что?
Мой брак трещит по швам. Пусть наши отношения я выстроила на обмане, но я ведь по-настоящему влюбилась в красавца и храбреца, не побоявшегося заступиться за девушку. Я полюбила его, когда узнала полностью, когда сказала ему «да», когда мы стали вместе жить, когда моя жизнь превратилась в один сплошной спектакль…
Перед Восьмым марта я нашла подарочный сертификат в ювелирный на довольно крупную сумму. Я была на седьмом небе от счастья, потому что, наконец-то, строительная фирма Влада и его брата Вовы вышла на хороший и, главное, стабильный доход. Я гордилась своим мужем. Гордилась, что он может себе позволить подарить своей жене такой дорогой подарок, не в ущерб семейному бюджету.
А восьмого грянул чудовищный скандал, потому что вместо сертификата в ювелирный, Влад подарил мне простенькое колечко. И даже не с крошечным брильянтом, а с цирконием.
Я ничего не смогла сразу сказать. Много плакала. Слёзы обиды и разочарования обжигали горло, словно кипяток. Сертификат, та картонка радости, превратился в пепел, развеянный ветром, как я полагала, супружеской неверности.
«Он не мог так цинично поступить. Я же всё сделала по-другому. Выбрала другого. Полную противоположность Алексу!» — бились в голове отчаянные мысли.
Перестав ругать судьбу, себя, за то, что, найдя сертификат, сразу не спросила у мужа прямо ничего, а вернула его в “тайничок”, из меня вырвалась наружу настоящая Наташа. Та Натали, о которой я поклялась забыть, вернувшись на Родину.
Влад оправдывался, путался в словах, словно в рыболовной сети, и был по-настоящему напуган. Ещё бы, он даже не представлял, какая я в гневе. Мы ни разу не поссорились за всё время, что знакомы.
Муж нёс какую-то ерунду о сложностях в бизнесе, о внезапных тратах, о желании удивить скромным, но искренним подарком. Но я видела ложь в его глазах, она сверкала ярче циркония в моём кольце. Он так и не услышал главного — я видела собственными глазами тот подарочный сертификат!
Я перегнула палку. Дошла до того в своей ярости, что запустила в него чашкой и подаренным кольцом. Гадкий язык произнёс мерзкие слова: «Развод!», и… он ушёл.
Пришёл только на следующий день, собрал вещи, сказал, что поживёт у брата, пока я не обращусь за помощью к психиатру или сама же не подам на развод. Мне стало так страшно, что я его могу потерять, потерять навсегда, что разревелась при нём, как маленькая девчонка, шмыгая носом и пуская ноздрями пузыри из соплей. Но объяснила, объяснила, что видела, что знаю о сертификате, что посчитала его своим подарком, что с его стороны просто нечестно так поступать сейчас со мной, выставляя меня виноватой во всём… А он рассмеялся мне в лицо. Так жестоко и мерзко, что у меня сердце болезненно сжалось.
— Мы с Вовой скинулись на подарок для матери, истеричка! Она нас двоих сама подняла, на ноги поставила, выучила. Что, хочешь сказать, моя мама не заслуживает такого дорогого подарка? — от его слов мне захотелось сквозь землю провалиться.
Я стояла, как громом поражённая, в центре комнаты, а его слова резали без ножа.
Моя ревность, моя подозрительность, моя ложь об отце и о себе, мои тайны — всё обернулось против меня, превратившись в удавку на моей шее.
Я извинялась, я сожалела… Но вот уже две недели мы живём, как соседи, вынужденные до поры до времени существовать под одной крышей. Это не жизнь.
Влад закрылся от меня. Я всё испортила своей истерикой и своим недоверием. Он спит в гостевой, игнорирует нашу спальню, а я так и нашла в себе смелости, рассказать, как со мной обошёлся Алекс, чтобы попытаться быть услышанной и понятой. Влад бы понял… Он очень хороший человек. Порядочный. Пусть не простил бы меня за мой чёрный язык и обвинения, но лёд между нами бы начал таять. И всё бы наладилось уже давным-давно, расскажи я ему хотя бы о своём несостоявшемся муже, на помолвку с которым заявилась его любовница.
Но не могу… Мешает что-то… Огнём горит внутри, не позволя и рта раскрыть. А теперь ещё и отец выйдет в следующем месяце.
Я в тупике. Я сама себя туда загнала своими тайнами, ложью и притворством. Всё понимаю. Всё осознаю. А начать уже что-то исправлять не представляется возможным. Я… Я просто не знаю как. Не знаю, что мне теперь делать.
Глава 2
— Желаете что-то ещё?
Я смотрю на вышколенного официанта и на какое-то время зависаю. Желаю, чтобы все мои проблемы исчезли, чтобы отношения с мужем наладились, чтобы он понял и простил мне годы вранья…
— Нет, спасибо. Принесите счёт, пожалуйста. — со вздохом, идя наперекор своим мыслям, отзываюсь я.
Веду официанта долгим, ничего не значащим, взглядом и невольно вздрагиваю, когда на него налетает здоровый бугай в деловом костюме.
— Чёрт! Да внимательнее же! — кричит деловая колбаса. Хотя я видела, прекрасно видела, что это он налетел на парня, никак не наоборот. Хамло, в общем. — Китайцы здесь где?
И вроде бы мне нет никакого дела ни до этого хамоватого бугая, ни до бедолаги-официанта, который на дню таких, должно быть, пачками обслуживает, но некий профессиональный интерес просыпается.
Разворачиваюсь и осматриваю зал. В конце, за самым дальним столиком действительно сидит группа мужчин азиатской наружности.
Как это я их прежде не приметила? Давно не практиковала разговорный. Не чахла бы здесь за чашкой кофе, под стол норовя сползти от переживаний.
— Чего? Китайцев никогда не видела, симпапулька? — слуха касается довольно приятный мужской голос. Я вполне разбираю слова. Но до мозга отчего-то не сразу доходит, что этот голос говорит со мной.
Оборачиваюсь и тут же натыкаюсь взглядом на серо-голубую рубашку. Полурасстёгнутую. То ли торопился мужик, то ли считает, что так выглядит привлекательно.
— Вы… мне? — поднимаю взгляд к волевому лицу того, кто встал у моего столика, а там… У-у-у, глазища под цвет рубашки. Серо-голубые, но больше уходящие в голубой. Выразительные. Глубокие. Жуть!
И харя! Харя квадратная. Подбородок с модной растительностью — хоть в тетрис вместо квадрата добавляй.
— А здесь кто-то ещё на китайцев пялится?
— Понятия не имею, — огрызаюсь я, стараясь не задерживать взгляд на его лице. Не хватало ещё, чтобы знакомиться со мной вздумал. У меня и без него проблем выше крыши. — Просто задумалась.
— Задумалась? Настолько глубоко, что чуть в нирвану не ушла? — усмехается незнакомец. — Ладно, проехали. Раз задумалась, может, подскажешь тогда, давно они здесь сидят?
— Нет, не подскажу. Я… только пришла.
Зачем соврала, спрашивается?
— О как, ну ладно! Удачи, симпапулька, в медитации, — подмигивает мне этот наглец и направляется к дальнему столику.
Ну что за придурок? Ему лет сорок, а он будто подросток себя ведёт и разговаривает.
— Эй? Богдан Тимофеевич! Вы кое-что забыли!
Появляется дичайшее желание под стол не стечь, а забиться! Занырнуть!
Ира! Соловьёва! Вовкина соседка. Малолетка, звезду поймавшая.
Мне конец, если она меня здесь увидит! Как я объясню мужу или его брату, что делаю в ресторане при отеле? Меня вообще на этом конце города не должно было быть, если бы не встреча с адвокатом, о которой, разумеется, никто не знает!
— О-о-о-о-о, Наташа? — зелёные, по-кошачьи подведённые глаза, как назло, замирают на мне. Она взмахивает папкой в своих руках и двигается к моему столику. — Вот так встреча!
— И не говори… — цежу сквозь зубы, мечтая провалиться под землю.
— Спасибо, манюнь. — к ней идёт тот самый голубоглазый. — Сочтёмся.
И надо было им замереть аккурат у моего столика для своих этих разговоров?
— Подруга твоя? — взяв из рук Иры папку, бугай запечатлел поцелуй на её щеке и какого-то чёрта дёрнул головой в мою сторону.
— Соседка. С натяжкой. — хмыкнула девица. — Ты беги, беги… Хотя, нет! Стой! Наташка шарит за Китай и китайский язык. Всё лучше, чем этот их переводчик. Сам же говорил, что у него русский, как у трёхлетки.
Эмм…
Чисто так, чтобы лучше понимать эту странную парочку, помолчу ещё минуту. Пусть на меня попялятся. Может, до них дойдёт, что было бы чертовски неплохо сначала спросить у меня что-то?
Бугай окидывает меня оценивающим взглядом, от которого по спине пробегает холодок. Ира же, похоже, наслаждается моей растерянностью. Ну ещё бы, всегда считала меня занудой.
Овца малолетняя!
— Говоришь, шаришь? — уточняет Богдан, не дожидаясь моего ответа. У меня. Нормально? Это не я ему сказала, а пигалица его! — Ну, если не боишься запачкать ручки о серьёзные дела, то можешь помочь. Дело нехитрое — перевести пару фраз. А там, может, и премиальные капнут.
Я колеблюсь.
С одной стороны, какое мне дело до их китайских дел? С другой — возможность отвлечься от собственных проблем, заработать себе пару галочек, за которые Ира не скажет никому об этой встрече.
Вздыхаю.
— Ладно, уговорили. Но только перевести, в тонкости бизнеса не лезу. И никому об этой встрече. — говорю, не отрывая взгляда от нахального незнакомца. — Хорошо, Ира? — перевожу на неё многозначительный взгляд и жду положительного ответа.
Тем временем к нам присоединяется официант. Бугай без спроса забирает мой счёт и отдаёт официанту свою банковскую карту.
Ира молчит.
Это напрягает.
— Не ожидала от тебя, конечно. — наконец-то, заговаривает она. — Ты что, мужу изменяешь?
— По рукам или я пошла?
— Да по рукам, по рукам. Ты чё, обиделась? Не скажу я никому. — Ира закатывает глаза. — Делать мне больше нечего.
Я киваю и выхожу из-за стола. Не дожидаясь голубоглазого бугая, направляюсь в сторону нужного столика.
Ничего сверхъестественного. Банальное недопонимание, которое можно было бы решить с помощью онлайн-переводчика.
Выслушав мужчин, я задаю несколько уточняющих вопросов и перехожу на русский, обращаясь к Богдану:
— Они не хотят других условий и не со задирают цену. Им нужны премиальные, которые будут прописаны в договоре. Бегать от уплаты налогов они не собираются. Всё.
— А-а-а-а… О! А ты реально шаришь, симпапулька.
Глава 3
Вообще уже! Я таких наглых и упоротых мужиков давно не видела! Я ему помогла, чуть ли не по-дружески, безвозмездно… Подумаешь, он за мой кофе заплатил! А он?
Да он флиртовал со мной! Напропалую!
Опустим тот момент, что у меня обручальное кольцо на пальце. Таким нарциссам на такой “пустяк” плевать. Это для таких, как этот Богдан, ничего не значит. Но я же видела, видела своими глазами, что Ира эта с ним вместе! Документы ему принесла, он её поцеловал в щёку, поблагодарил, назвал как-то ласково... Это кем нужно быть, чтобы, будучи несвободным, катить свои шары к замужней девушке, которая прекрасно знает, что он не вольная птица, чёрт возьми?
Вообще уже…
Остановился он в этом отеле, понимаешь ли. Проездом он в городе, понимаешь ли. До конца месяца здесь пробудет… В двести втором номере!
Вот и на кой чёрт мне нужна была эта информация? Что за самомнение? Он думал, что я к нему в гости захочу подняться или наведаться как-нибудь?
Вообще уже…
Нет, я определённо в этой жизни чего-то не понимаю.
Но стоит бугаю и Ире отдать должное. Я отвлеклась, немного выдохнула, даже взбодрилась, переключила мозги с одного на другое, и уже с большим пониманием осознаю, что с Владом нужно мириться во что бы то ни стало.
Сегодня и начну.
Женщина я, или кто?
Перед возвращением домой я заезжаю в наш любимый ресторан за едой и заправляю полный бак.
Свечей у меня нет. Так себе выйдет романтика. Но зато у меня есть потрясный комплект белья. Ролевой. Жутко откровенный! Знаю, что Владу такое понравится.
Сексапильная и доступная служанка сегодня позовёт его к столу, накрытому нашими любимыми блюдами, разольёт хорошее вино по бокалам под чувственную музыку…
Ух, аж завелась.
Ключ провёрнут в замке, и я замираю, прислушиваясь. Тишина. Он ещё не вернулся.
Время есть до его прихода. Надо успеть.
Быстро переодеваюсь в служанку, расставляю еду. Включаю медленную, тихую музыку. Сердце колотится, как бешеное.
Что, если он не оценит? Что, если я только усугублю ситуацию?
Отгоняю страхи. Я должна хотя бы попытаться!
Дверь открывается. А вместе с ней оживает мой телефон, лежащий на краю стола.
Вот и какого чёрта?!
«Гарик» — горит на экране.
Подождёт. Сейчас нет ничего важнее, чем мой муж и мой висящий на волоске брак!
Сбрасываю.
Влад. Уставший, с потухшим взглядом.
Он замирает на пороге, глядя на меня. На столе еда, вино. Молчит.
Мне становится до невозможного неловко.
Я поправляю волосы, перебрасываю их на едва прикрытую грудь и томным голосом шепчу так, чтобы он слышал:
— Здравствуй, хозяин. Ужин подан.
Волнение усиливается. Я стараюсь его не показать, но с каждой секундой моя уверенность и самооценка опускается к плинтусу.
Муж качает головой, проходит мимо меня. Идёт в гостиную. К дивану.
— Я не голоден, — отвечает он издалека.
Я выхожу из кухни на подрагивающих ногах. Металлические набойки на шпильках гремят на весь дом.
Опускаюсь на диван, едва сдерживая слёзы отчаяния.
— Пожалуйста… Просто посидим вместе, — прошу я. Касаюсь его руки. Холодная. — Нам нужно поговорить, Влад.
Он вздыхает, но не отстраняется. А для меня один этот вздох как пощёчина!
Я столько раз уже извинилась, я столько раз повторила, что была неправа, я… Я вырядилась как шлюха, не зная уже, на какой ещё козе к нему подъехать… А он вздыхает! Вздыхает!
