«Или же причина в том, что я Киррана тин Даррен? Не хочет ссориться с могущественным родом? Дедушка Махаррон наверняка за такое спуску не даст».
Охотница в этом не сомневалась.
Теперь Мордан. Он явно точит на неё зуб. Ещё бы! Двойное унижение. Такое не каждый-то деревенский увалень сразу забудет, что уж говорить об отпрыске знатного рода? Нужно его опасаться. Не стоит забывать, что братья не простые слуги, а скорее ровня Защитнику, судя по одежде и повадкам. Да точно! Слышала же, что их зовут тин Шнобберы – значит дворяне. Да и Мордан сейчас, ляпнул про поместье, когда ругался. Хотя, ему-то она и не обязана верить. И как относиться к его словам? Не солгал ли? Правда ли не нужно тащиться на площадь? Хорошо бы, да вдруг Пасита осерчает и скажет, что она нарушила договор?
– Да ну их всех! – разозлилась Кира.
Она не то что драться или тренироваться не в состоянии, а, вообще, едва на ногах держится. Им надо, вот и пусть друг другу рыла чистят. С этими мыслями охотница вернулась в дом, ощутив внезапно зверский голод.
4.
До ночи Киаланы осталось два дня, если можно так сказать: сегодня, да завтра подождать, а вечером уже и вот он – праздник. Приготовления в Золотых Орешках шли полным ходом. Из каждого дома доносились умопомрачительные ароматы свежей выпечки Пироги, пирожки, сахарные кренделя, пышки, калачи с маком и прочие изыски местных поварих заставляли слюнки течь не переставая. Наряду с печёным, готовились и хмельные ягодные меды, благо пришло уже разной ягоде время. Уже давно настаивался квас, наварено было и пиво. Завтра с утра незамужние девушки начнут плести цветочные венки, добавляя дубовый лист, или веточки крапивы – смотря, кто какое желание загадал.
Мужики на берегу Широкой ближе к обеду разведут костры, чтобы жарить приготовленное мясо. В основном дичь, но нет-нет да и мелькнёт щедрой рукою выделенный поросёнок или барашек. Не стоит скупиться. В ночь Киаланы, каждый должен быть наряден, сыт, пьян и доволен жизнью, насколько это возможно. Такова примета.
Все будут петь, веселиться, играть и танцевать. Есть вволю без запретов, брызгаться водой – непременное условие: только той, что смог унести в руках. Не умолкнет смех до самой темноты. А как взойдёт первая звезда, девушки поснимают с головы венки и пустят по воде, распустят косы да затянут печальную песню в честь Киаланы-девы. Навстречу со стороны выйдут парни в простых белёных рубахах с красными кушаками. Ответят хором, славя мужа её Керуна. Как только дело дойдёт до слов про быстрого ястреба, что ухватит белую горлицу, девушки ринутся врассыпную в лес. Парни допоют куплет, ещё немного похрабрятся, подзадоривая друг друга и, давая девчонкам фору, а затем бросятся следом, снимая кушаки на ходу. Если и поймают кого – не страшно. Выкуп – всего лишь поцелуй, но и отказать в нём не можно. Если же двоим Киалана голову вскружит, значит так тому и быть. В ночь Киаланы это можно, а после праздника вот она – готовая пара. Никто не осерчает, даже самые суровые родители будут вынуждены смириться. С богами не спорят.
Из всех правил бывают исключения. Кира пойманной была только раз, но отпор ей дважды давать приходилось. Да и попалась-то по глупости. Ей можно было хоть и на месте стоять, свои просто мимо пробежали бы. Вот и привыкла, что никому тут, кроме Микора, не нужна. Ага, да кто бы супротив него-то её поцеловать решился? Вот и шла не спеша, улыбалась своим мыслям и мечтала, как завтра будут с Микором тренироваться, и она ему отомстит за поражение. Тут-то этот заезжий и подоспел. Кажется, дядьки Иссопия племянник. Ладно бы просто поцелуй стребовал, так ведь нет! Он из Птичьего Терема приехал, вот и решил, что раз городской, то можно вот так сходу руки распустить. Да и не била-то его она сильно. Так. Бросила наземь, а он осерчал, и сам уже в драку полез. Пришлось дать отпор, не терпеть же? Второй раз получилось похоже, но там ещё и Микор подоспел, так самой, вообще, ничего делать не пришлось.
Кира задумчиво рассматривала своё отражение в небольшом настольном зеркальце на подставке – дорогая безделушка в серебряной оправе, которую когда-то подарил её матери Каррон. Синяк уже почти сошёл, хотя ещё давеча пугал чернотой. Хорошие у Матрёны мази, да примочки. Завтра, похоже, совсем не останется и следа. Рёбра тоже больше не болели, а под волосами остался лишь маленький розовый шрамик. Вопреки опасениям рана оказалась пустяковой – кожу о камень едва рассадила. Пасита, хвала Киалане, её больше не звал. Не обманул Мордан, но все же дурное предчувствие не покинуло. Подумалось: «Это еще не конец».
Вошла Анасташа, принесла новый, расшитый летними цветами по подолу, сарафан.
– Вот, завтра наденешь.
– Спасибо мама. Красотища какая! – Кира принялась разглядывать рисунок.
– Самой бы пора уже сарафаны расшивать, – привычно пожурила Ташка дочь, прекрасно зная, что это бесполезно.
– У меня так красиво никогда не выйдет! – Кира обняла мать.
– Дай-ка посмотрю, – Анасташа повернула дочку к свету, погладила осторожно щеку. – Почти и не видно уже. Даже удивительно! Вчера я была уверена, что шрам останется.
Скрипнула калитка, и тут же раздался лай.
– Принесла кого-то неладная! – Анасташа с тревогой выглянула в окно.
– Тёть Таш, – крикнул соседский мальчишка, – там это... Киру зовут.
– Кто зовёт? – мать с дочерью уже вышли на крыльцо.
– Защитник Пасита требует к себе.
5.
Кира пошла пешком. Если вдруг придётся куда-то ехать, то будет время подумать, пока сходит за лошадью. Было жарко, и она не стала надевать охотничий наряд. Да и вроде как тин Хорвейг слово дал, хотя грызли её некоторые сомнения на сей счёт...
Показался дом Защитника. Сам хозяин уже стоял на крыльце и радостно улыбался, завидя её.
– Здрав буде, господин Защитник, – поклонилась Кира.
Это один на один, можно себе позволить бунт, а на людях, лучше Паситу не гневить.
– Кирра! – похоже, он чуть не назвал её полным именем, но вовремя остановился.
– Мне не сказали, надо ли быть верхом… – развела руками Кира, как бы извиняясь за свой непривычный вид.
– Хм. А сарафан тебе к лицу, – мужчина некоторое время рассматривал её, – Я просто позвал тебя пообедать. Проходи.
Кира непроизвольно сглотнула. Помнила, чем закончился прошлый ужин.
– Я сыта, господин Защитник, благодарю.
– Так, о чём мы договорились? – голос Паситы прозвучал с мягким укором.
– Помню, – ответила Кира с горькой усмешкой.
– Тогда вперёд, – он указал рукой куда-то на задний двор.
Позади дома под раскидистой яблоней в тени уже ожидал накрытый стол.
– А ну, дай-ка посмотрю, – Защитник оказался рядом, осторожным нежным прикосновением приподнял голову Киры за подбородок и осторожно повернул к свету, рассматривая синяк. Кира отметила разницу, с которой прикасались его пальцы сейчас и тогда на берегу. – Неплохо! Завтра будешь как новенькая. А молодец эта ваша Матрёна, – он отпустил Киру и выдвинул стул, ожидая, пока она усядется. Затем сел на своё место. – Я специально дал время, чтобы ты пришла в себя. Не рассчитал тогда, что пропустишь столько ударов. Не подумал, что нет у тебя опыта. Хотя, если бы ты умела пользоваться силой, то у тин Шнобберов не было бы ни единого шанса.
– Я не хочу жечь людей, – тихо, почти шёпотом ответила Кира.
– Что? – вытаращил глаза Пасита и рассмеялся. – Ну ты и скажешь! Жечь людей!
– А как ещё мне с ними было бороться? Нож ты у меня забрал. Да и не стала бы я их убивать, просто поцарапала для острастки.
– А ты самонадеянна, как я погляжу, – Защитник все ещё улыбался. – Думаешь, братья тин Шноббер не знают, как драться с вооружённым противником? Они воинскому делу с детства учились меж прочим. Но я о другом.
– Так, и я…
– Ой не смеши! – тин Хорвейг в голос захохотал. – Мой маленький и очень храбрый воин. Нет! Защитница – вот ты кто.
Кира ничего не ответила, но смотрела на этого красивого, сильного и такого страшного мужчину во все глаза. Что он такое говорит? Защитниц же не бывает? Просто смеётся над ней, деревенской дурочкой?
Пасита успокоился, деловито наполнил её блюдо, положив кусок кролика, зелень, несколько клубней сладкого картофеля и ломоть свежего хлеба. Налил в кубок вина.
– Ешь. Не бойся. Никакого подвоха. Слово Защитника.
Кира осторожно отщипнула кусок мяса и стала медленно жевать, Пасита тем временем продолжил:
– Сила Защитников не только в том, чтобы жечь и замораживать. Она… Как бы это сказать? Чуть более многогранна. Но это уже секреты Ордена, и я не вправе о них рассказывать. По крайней мере, не сейчас.
Некоторое время Защитник молча поглощал пищу.
– Послушай, – он понизил голос, – ты внучка самого Махаррона тин Даррена. Великого Махаррона, слыхала о таком?
Кира кивнула, она прекрасно знала, кто её дед, и Пасита обрадовался, что не придётся слишком многого объяснять.
– Так вот, твоё рождение на свет – это чудо. Твои отец и дед поступили неправильно, скрыв тебя от Ордена. Но самое важное то, что у тебя определённо есть дар силы, и на него нельзя вот так просто не обращать внимания. Знаешь, почему мальчишек забирают в Орден сразу после рождения?
– Нет, – Кира жадно внимала, не отрывая глаз от губ говорящего. Она даже перестала жевать и дышать, боясь пропустить хоть одно слово. Никто и никогда не рассказывал ей об Ордене так много, даже отец постоянно отделывался отговорками, да сказками.
– Сила, – Пасита на мгновение задумался, подбирая слова, – понимаешь, её нужно уметь контролировать, иначе рано или поздно она возьмёт верх. Сметёт все на своём пути, оставив тебя горевать над трупами близких, – Защитник резко приблизил своё лицо, и Киррана испуганно вздрогнула, отшатнувшись. – Ты помнишь, как это было, когда сила пришла? Отчего Мордан сбежал, намочив штаны? Отчего теперь он тебя так не любит?
– Нет, – испуганно прошептала охотница, – я так ничего не могу вспомнить...
– Вот то-то и оно, – развёл руками Пасита, а со временем все станет только хуже. Сила начнёт одерживать верх. Я сам вынужден все время с ней бороться, – он обезоруживающе улыбнулся. – Это несколько портит мой характер. Порой, я бываю невыносим.
– И что же мне делать?
Кире было страшно подумать, что у неё и правда есть эта самая сила. Она и не подозревала, что может быть настолько опасной для окружающих. ещё подкупала искренняя улыбка тин Хорвейга, который сегодня был потрясающе хорош. Кира попыталась представить рядом с ним Микора, и поняла, что друг проигрывает Защитнику.
«Стоп! О чем ты думаешь?! Не забывай, кто сидит перед тобой!»
– Я предлагаю тебе помощь. Помогу справиться с силой до того, как она выйдет из-под контроля. Так и поступают наставники. Заодно надо научить тебя ещё кое-чему, до того как мы попадём в Орден.
– Что?! – Кира чуть не подавилась вином, которое ещё недавно совсем не собиралась пить, но, заворожённая рассказом, непроизвольно сделала глоток.
– Тише, не кричи! – Защитник поморщился. – Разве так ведут себя благородные барышни за столом.
– Это я-то благородная барышня?! – «Час от часу не легче», – подумала Кира.
– Ты, Киррана тин Даррен. Если я не ошибаюсь, приставка «тин» перед фамилией даётся только тем родам, которым сам Великий князь пожаловал дворянство.
– Но ведь Князь младше деда, а Махаррон и тогда уже был тин Дарреном.
– Глупышка, – вновь улыбнулся Пасита, – до нынешнего Князя был ведь и другой.
6.
Тин Хорвейг ещё много интересного поведал и даже проводил до дома, хотя охотница и пыталась отказаться от такой сомнительной чести, как могла. По улице шла и чувствовала, как иголками колют взгляды из-за каждой подворотни и занавески.
У калитки Пасита остановился и взял Киру за руки, заставив напрячься.
– Завтра праздник, ты готовишься?
– Да... как обычно, – Кира постаралась ответить неопределённо.
– Я не знаю, что для тебя значит «как обычно», – не дал схитрить Защитник, – но ты должна там быть.
– Зачем? – Кира попыталась отнять руки, но тин Хорвейг только сжал сильней.
– Скажем так: на одну ночь я хочу забыть, что я Защитник в ранге, и просто побегать по лесу, как деревенский мальчишка. Понимаешь, я этого никогда не делал раньше, – почти не слукавил он.
– А я-то тут при чём? Там и без меня будет полно девушек. Но не забудь, ты обещал никого не трогать! – поспешила напомнить Кира, понимая, что про других ляпнула зря.
В душе воцарилось странное смущение. Сегодня Защитник предстал перед ней совсем в ином свете, и в голове все перевернулось. Не было до конца понятно, хороший он или плохой? Или просто так сложились обстоятельства? И все же инстинкты, не прекращая, вопили об опасности, и они обычно не подводили.
– Бегать я собираюсь только за тобой. Вон и песню выучил ради такого дела, – Пасита обезоруживающе, в который сегодня уже раз, улыбнулся.
– За мной? – удивлению Киры не было предела.
– Ага. Скажем, мной движет охотничий азарт. Убежишь – считай, повезло. Не сумеешь, я получу законный поцелуй. Ничего кроме. Согласна?
Кира нехотя кивнула: «Попробуй тут, откажись...»
– Ступай домой, тебя уже мать ждёт.
На крыльце, и правда, стояла хмурая Анасташа.
1.
– Да что же это такое творится! – Анасташа, схватив Киру за руку, почти заволокла внутрь избы.
– Мама! – возмутилась охотница, удивлённая таким поступком. – Право слово, как в детстве!
– Ты в своём уме?! – орала мать. – Мало того, что сначала таскаешься с тремя мужиками неизвестно где, возвращаешься едва живая. Я уже не говорю про тот раз, когда тебя принёс Лютобор. Сплетен за спиной мне и так хватает. Наговорились уже за всю жизнь, но это ни в какие ворота не лезет! Завтра же отправлю тебя в Вороньи Гнёзда к тётке!
– Мама, да что случилось-то?
– Она ещё спрашивает! Нет, вы только посмотрите!
– Мама!
– Вся деревня знает, как охотница Кира, приёмная дочь Анасташи, небывалое дело! Напялила сарафан. А потом её ещё и Защитник до дома провожает. Да кто?! Пасита, сын сартогской шлюхи, будь он неладен!
– Мама, ты стала слишком много ругаться, – Кира старалась говорить спокойно.
– Что ты сказала? Ох! Она ещё смеет матери дерзить! Общение с Защитником не идёт тебе на пользу.
– Зато тебе в своё время очень пошло! – не выдержала Кира несправедливых обвинений, да ещё и не известно за что.
Мать на миг замерла, задохнувшись от такого намёка.
– Надо было строже с тобой. Как же это я так проглядела-то, а? Зря, видать, на Каррона надеялась. Помоги нам Киалана, что выросло-то? Я же в ней души не чаяла! Все для любимого дитяти, всю любовь за двоих отдавала…
Кира не выдержала и выскочила на двор, не желая слушать злых слов. В голове звенел материнский голос. Грудь щемило, не давая вдохнуть. Охотница обошла дом и со второй попытки влезла в окно. Проклятый сарафан! Сорвала ненавистную одежду и бросила на пол, испытав лёгкое чувство вины. Быстро натянула охотничий наряд, пытаясь не слушать, как на крыльце что-то обвинительное кричит Анасташа. Тихо вылезла тем же путём наружу и побежала в сторону овинов, скрываясь за изгородью. Дороги почти не видела – то слёзы застили глаза.
За свои девятнадцать зим Кира ни разу не поругалась с матерью всерьёз. Детские обиды не в счёт. Что же сейчас произошло? Как, вообще, это могло случиться? И, главное, из-за чего?
Добравшись до овинов, охотница проскользнула внутрь одного.
Охотница в этом не сомневалась.
Теперь Мордан. Он явно точит на неё зуб. Ещё бы! Двойное унижение. Такое не каждый-то деревенский увалень сразу забудет, что уж говорить об отпрыске знатного рода? Нужно его опасаться. Не стоит забывать, что братья не простые слуги, а скорее ровня Защитнику, судя по одежде и повадкам. Да точно! Слышала же, что их зовут тин Шнобберы – значит дворяне. Да и Мордан сейчас, ляпнул про поместье, когда ругался. Хотя, ему-то она и не обязана верить. И как относиться к его словам? Не солгал ли? Правда ли не нужно тащиться на площадь? Хорошо бы, да вдруг Пасита осерчает и скажет, что она нарушила договор?
– Да ну их всех! – разозлилась Кира.
Она не то что драться или тренироваться не в состоянии, а, вообще, едва на ногах держится. Им надо, вот и пусть друг другу рыла чистят. С этими мыслями охотница вернулась в дом, ощутив внезапно зверский голод.
4.
До ночи Киаланы осталось два дня, если можно так сказать: сегодня, да завтра подождать, а вечером уже и вот он – праздник. Приготовления в Золотых Орешках шли полным ходом. Из каждого дома доносились умопомрачительные ароматы свежей выпечки Пироги, пирожки, сахарные кренделя, пышки, калачи с маком и прочие изыски местных поварих заставляли слюнки течь не переставая. Наряду с печёным, готовились и хмельные ягодные меды, благо пришло уже разной ягоде время. Уже давно настаивался квас, наварено было и пиво. Завтра с утра незамужние девушки начнут плести цветочные венки, добавляя дубовый лист, или веточки крапивы – смотря, кто какое желание загадал.
Мужики на берегу Широкой ближе к обеду разведут костры, чтобы жарить приготовленное мясо. В основном дичь, но нет-нет да и мелькнёт щедрой рукою выделенный поросёнок или барашек. Не стоит скупиться. В ночь Киаланы, каждый должен быть наряден, сыт, пьян и доволен жизнью, насколько это возможно. Такова примета.
Все будут петь, веселиться, играть и танцевать. Есть вволю без запретов, брызгаться водой – непременное условие: только той, что смог унести в руках. Не умолкнет смех до самой темноты. А как взойдёт первая звезда, девушки поснимают с головы венки и пустят по воде, распустят косы да затянут печальную песню в честь Киаланы-девы. Навстречу со стороны выйдут парни в простых белёных рубахах с красными кушаками. Ответят хором, славя мужа её Керуна. Как только дело дойдёт до слов про быстрого ястреба, что ухватит белую горлицу, девушки ринутся врассыпную в лес. Парни допоют куплет, ещё немного похрабрятся, подзадоривая друг друга и, давая девчонкам фору, а затем бросятся следом, снимая кушаки на ходу. Если и поймают кого – не страшно. Выкуп – всего лишь поцелуй, но и отказать в нём не можно. Если же двоим Киалана голову вскружит, значит так тому и быть. В ночь Киаланы это можно, а после праздника вот она – готовая пара. Никто не осерчает, даже самые суровые родители будут вынуждены смириться. С богами не спорят.
Из всех правил бывают исключения. Кира пойманной была только раз, но отпор ей дважды давать приходилось. Да и попалась-то по глупости. Ей можно было хоть и на месте стоять, свои просто мимо пробежали бы. Вот и привыкла, что никому тут, кроме Микора, не нужна. Ага, да кто бы супротив него-то её поцеловать решился? Вот и шла не спеша, улыбалась своим мыслям и мечтала, как завтра будут с Микором тренироваться, и она ему отомстит за поражение. Тут-то этот заезжий и подоспел. Кажется, дядьки Иссопия племянник. Ладно бы просто поцелуй стребовал, так ведь нет! Он из Птичьего Терема приехал, вот и решил, что раз городской, то можно вот так сходу руки распустить. Да и не била-то его она сильно. Так. Бросила наземь, а он осерчал, и сам уже в драку полез. Пришлось дать отпор, не терпеть же? Второй раз получилось похоже, но там ещё и Микор подоспел, так самой, вообще, ничего делать не пришлось.
Кира задумчиво рассматривала своё отражение в небольшом настольном зеркальце на подставке – дорогая безделушка в серебряной оправе, которую когда-то подарил её матери Каррон. Синяк уже почти сошёл, хотя ещё давеча пугал чернотой. Хорошие у Матрёны мази, да примочки. Завтра, похоже, совсем не останется и следа. Рёбра тоже больше не болели, а под волосами остался лишь маленький розовый шрамик. Вопреки опасениям рана оказалась пустяковой – кожу о камень едва рассадила. Пасита, хвала Киалане, её больше не звал. Не обманул Мордан, но все же дурное предчувствие не покинуло. Подумалось: «Это еще не конец».
Вошла Анасташа, принесла новый, расшитый летними цветами по подолу, сарафан.
– Вот, завтра наденешь.
– Спасибо мама. Красотища какая! – Кира принялась разглядывать рисунок.
– Самой бы пора уже сарафаны расшивать, – привычно пожурила Ташка дочь, прекрасно зная, что это бесполезно.
– У меня так красиво никогда не выйдет! – Кира обняла мать.
– Дай-ка посмотрю, – Анасташа повернула дочку к свету, погладила осторожно щеку. – Почти и не видно уже. Даже удивительно! Вчера я была уверена, что шрам останется.
Скрипнула калитка, и тут же раздался лай.
– Принесла кого-то неладная! – Анасташа с тревогой выглянула в окно.
– Тёть Таш, – крикнул соседский мальчишка, – там это... Киру зовут.
– Кто зовёт? – мать с дочерью уже вышли на крыльцо.
– Защитник Пасита требует к себе.
5.
Кира пошла пешком. Если вдруг придётся куда-то ехать, то будет время подумать, пока сходит за лошадью. Было жарко, и она не стала надевать охотничий наряд. Да и вроде как тин Хорвейг слово дал, хотя грызли её некоторые сомнения на сей счёт...
Показался дом Защитника. Сам хозяин уже стоял на крыльце и радостно улыбался, завидя её.
– Здрав буде, господин Защитник, – поклонилась Кира.
Это один на один, можно себе позволить бунт, а на людях, лучше Паситу не гневить.
– Кирра! – похоже, он чуть не назвал её полным именем, но вовремя остановился.
– Мне не сказали, надо ли быть верхом… – развела руками Кира, как бы извиняясь за свой непривычный вид.
– Хм. А сарафан тебе к лицу, – мужчина некоторое время рассматривал её, – Я просто позвал тебя пообедать. Проходи.
Кира непроизвольно сглотнула. Помнила, чем закончился прошлый ужин.
– Я сыта, господин Защитник, благодарю.
– Так, о чём мы договорились? – голос Паситы прозвучал с мягким укором.
– Помню, – ответила Кира с горькой усмешкой.
– Тогда вперёд, – он указал рукой куда-то на задний двор.
Позади дома под раскидистой яблоней в тени уже ожидал накрытый стол.
– А ну, дай-ка посмотрю, – Защитник оказался рядом, осторожным нежным прикосновением приподнял голову Киры за подбородок и осторожно повернул к свету, рассматривая синяк. Кира отметила разницу, с которой прикасались его пальцы сейчас и тогда на берегу. – Неплохо! Завтра будешь как новенькая. А молодец эта ваша Матрёна, – он отпустил Киру и выдвинул стул, ожидая, пока она усядется. Затем сел на своё место. – Я специально дал время, чтобы ты пришла в себя. Не рассчитал тогда, что пропустишь столько ударов. Не подумал, что нет у тебя опыта. Хотя, если бы ты умела пользоваться силой, то у тин Шнобберов не было бы ни единого шанса.
– Я не хочу жечь людей, – тихо, почти шёпотом ответила Кира.
– Что? – вытаращил глаза Пасита и рассмеялся. – Ну ты и скажешь! Жечь людей!
– А как ещё мне с ними было бороться? Нож ты у меня забрал. Да и не стала бы я их убивать, просто поцарапала для острастки.
– А ты самонадеянна, как я погляжу, – Защитник все ещё улыбался. – Думаешь, братья тин Шноббер не знают, как драться с вооружённым противником? Они воинскому делу с детства учились меж прочим. Но я о другом.
– Так, и я…
– Ой не смеши! – тин Хорвейг в голос захохотал. – Мой маленький и очень храбрый воин. Нет! Защитница – вот ты кто.
Кира ничего не ответила, но смотрела на этого красивого, сильного и такого страшного мужчину во все глаза. Что он такое говорит? Защитниц же не бывает? Просто смеётся над ней, деревенской дурочкой?
Пасита успокоился, деловито наполнил её блюдо, положив кусок кролика, зелень, несколько клубней сладкого картофеля и ломоть свежего хлеба. Налил в кубок вина.
– Ешь. Не бойся. Никакого подвоха. Слово Защитника.
Кира осторожно отщипнула кусок мяса и стала медленно жевать, Пасита тем временем продолжил:
– Сила Защитников не только в том, чтобы жечь и замораживать. Она… Как бы это сказать? Чуть более многогранна. Но это уже секреты Ордена, и я не вправе о них рассказывать. По крайней мере, не сейчас.
Некоторое время Защитник молча поглощал пищу.
– Послушай, – он понизил голос, – ты внучка самого Махаррона тин Даррена. Великого Махаррона, слыхала о таком?
Кира кивнула, она прекрасно знала, кто её дед, и Пасита обрадовался, что не придётся слишком многого объяснять.
– Так вот, твоё рождение на свет – это чудо. Твои отец и дед поступили неправильно, скрыв тебя от Ордена. Но самое важное то, что у тебя определённо есть дар силы, и на него нельзя вот так просто не обращать внимания. Знаешь, почему мальчишек забирают в Орден сразу после рождения?
– Нет, – Кира жадно внимала, не отрывая глаз от губ говорящего. Она даже перестала жевать и дышать, боясь пропустить хоть одно слово. Никто и никогда не рассказывал ей об Ордене так много, даже отец постоянно отделывался отговорками, да сказками.
– Сила, – Пасита на мгновение задумался, подбирая слова, – понимаешь, её нужно уметь контролировать, иначе рано или поздно она возьмёт верх. Сметёт все на своём пути, оставив тебя горевать над трупами близких, – Защитник резко приблизил своё лицо, и Киррана испуганно вздрогнула, отшатнувшись. – Ты помнишь, как это было, когда сила пришла? Отчего Мордан сбежал, намочив штаны? Отчего теперь он тебя так не любит?
– Нет, – испуганно прошептала охотница, – я так ничего не могу вспомнить...
– Вот то-то и оно, – развёл руками Пасита, а со временем все станет только хуже. Сила начнёт одерживать верх. Я сам вынужден все время с ней бороться, – он обезоруживающе улыбнулся. – Это несколько портит мой характер. Порой, я бываю невыносим.
– И что же мне делать?
Кире было страшно подумать, что у неё и правда есть эта самая сила. Она и не подозревала, что может быть настолько опасной для окружающих. ещё подкупала искренняя улыбка тин Хорвейга, который сегодня был потрясающе хорош. Кира попыталась представить рядом с ним Микора, и поняла, что друг проигрывает Защитнику.
«Стоп! О чем ты думаешь?! Не забывай, кто сидит перед тобой!»
– Я предлагаю тебе помощь. Помогу справиться с силой до того, как она выйдет из-под контроля. Так и поступают наставники. Заодно надо научить тебя ещё кое-чему, до того как мы попадём в Орден.
– Что?! – Кира чуть не подавилась вином, которое ещё недавно совсем не собиралась пить, но, заворожённая рассказом, непроизвольно сделала глоток.
– Тише, не кричи! – Защитник поморщился. – Разве так ведут себя благородные барышни за столом.
– Это я-то благородная барышня?! – «Час от часу не легче», – подумала Кира.
– Ты, Киррана тин Даррен. Если я не ошибаюсь, приставка «тин» перед фамилией даётся только тем родам, которым сам Великий князь пожаловал дворянство.
– Но ведь Князь младше деда, а Махаррон и тогда уже был тин Дарреном.
– Глупышка, – вновь улыбнулся Пасита, – до нынешнего Князя был ведь и другой.
6.
Тин Хорвейг ещё много интересного поведал и даже проводил до дома, хотя охотница и пыталась отказаться от такой сомнительной чести, как могла. По улице шла и чувствовала, как иголками колют взгляды из-за каждой подворотни и занавески.
У калитки Пасита остановился и взял Киру за руки, заставив напрячься.
– Завтра праздник, ты готовишься?
– Да... как обычно, – Кира постаралась ответить неопределённо.
– Я не знаю, что для тебя значит «как обычно», – не дал схитрить Защитник, – но ты должна там быть.
– Зачем? – Кира попыталась отнять руки, но тин Хорвейг только сжал сильней.
– Скажем так: на одну ночь я хочу забыть, что я Защитник в ранге, и просто побегать по лесу, как деревенский мальчишка. Понимаешь, я этого никогда не делал раньше, – почти не слукавил он.
– А я-то тут при чём? Там и без меня будет полно девушек. Но не забудь, ты обещал никого не трогать! – поспешила напомнить Кира, понимая, что про других ляпнула зря.
В душе воцарилось странное смущение. Сегодня Защитник предстал перед ней совсем в ином свете, и в голове все перевернулось. Не было до конца понятно, хороший он или плохой? Или просто так сложились обстоятельства? И все же инстинкты, не прекращая, вопили об опасности, и они обычно не подводили.
– Бегать я собираюсь только за тобой. Вон и песню выучил ради такого дела, – Пасита обезоруживающе, в который сегодня уже раз, улыбнулся.
– За мной? – удивлению Киры не было предела.
– Ага. Скажем, мной движет охотничий азарт. Убежишь – считай, повезло. Не сумеешь, я получу законный поцелуй. Ничего кроме. Согласна?
Кира нехотя кивнула: «Попробуй тут, откажись...»
– Ступай домой, тебя уже мать ждёт.
На крыльце, и правда, стояла хмурая Анасташа.
Глава 13
1.
– Да что же это такое творится! – Анасташа, схватив Киру за руку, почти заволокла внутрь избы.
– Мама! – возмутилась охотница, удивлённая таким поступком. – Право слово, как в детстве!
– Ты в своём уме?! – орала мать. – Мало того, что сначала таскаешься с тремя мужиками неизвестно где, возвращаешься едва живая. Я уже не говорю про тот раз, когда тебя принёс Лютобор. Сплетен за спиной мне и так хватает. Наговорились уже за всю жизнь, но это ни в какие ворота не лезет! Завтра же отправлю тебя в Вороньи Гнёзда к тётке!
– Мама, да что случилось-то?
– Она ещё спрашивает! Нет, вы только посмотрите!
– Мама!
– Вся деревня знает, как охотница Кира, приёмная дочь Анасташи, небывалое дело! Напялила сарафан. А потом её ещё и Защитник до дома провожает. Да кто?! Пасита, сын сартогской шлюхи, будь он неладен!
– Мама, ты стала слишком много ругаться, – Кира старалась говорить спокойно.
– Что ты сказала? Ох! Она ещё смеет матери дерзить! Общение с Защитником не идёт тебе на пользу.
– Зато тебе в своё время очень пошло! – не выдержала Кира несправедливых обвинений, да ещё и не известно за что.
Мать на миг замерла, задохнувшись от такого намёка.
– Надо было строже с тобой. Как же это я так проглядела-то, а? Зря, видать, на Каррона надеялась. Помоги нам Киалана, что выросло-то? Я же в ней души не чаяла! Все для любимого дитяти, всю любовь за двоих отдавала…
Кира не выдержала и выскочила на двор, не желая слушать злых слов. В голове звенел материнский голос. Грудь щемило, не давая вдохнуть. Охотница обошла дом и со второй попытки влезла в окно. Проклятый сарафан! Сорвала ненавистную одежду и бросила на пол, испытав лёгкое чувство вины. Быстро натянула охотничий наряд, пытаясь не слушать, как на крыльце что-то обвинительное кричит Анасташа. Тихо вылезла тем же путём наружу и побежала в сторону овинов, скрываясь за изгородью. Дороги почти не видела – то слёзы застили глаза.
За свои девятнадцать зим Кира ни разу не поругалась с матерью всерьёз. Детские обиды не в счёт. Что же сейчас произошло? Как, вообще, это могло случиться? И, главное, из-за чего?
Добравшись до овинов, охотница проскользнула внутрь одного.
