– Не боишься, что меня станут искать? – спокойно спросила она, расслабляя мышцы и внутренне готовясь к драке.
– Да по тебе же сразу видно – деревня. Кто ж тебя хватится? А если и так, то найдут нескоро.
Он повернулся к воришке и спросил:
– Счастливчик, сколько там?
Парень развязал кошель и удивлённо присвистнул:
– Ты не поверишь!
– Не тяни резину! – рявкнул главарь.
– Семнадцать золотых, Холера! Семнадцать, сартог их душу, золотых!
– Откуда столько денег, у деревенской курицы? – а с виду и не скажешь.
– Охочусь на зверя, – честно ответила Кира.
– Я думал на пару медяков польстился, – продолжал возбуждённо Счастливчик. – Край серебрушка-другая. Ну добрая куртка, сапоги на ней, но деревня же и есть! Я от самой площади её вёл, она рот не закрывала – по сторонам пялилась. Решил ради смеха пощипать, пуще для науки. Не думал, что погонится. Нет, я воистину Счастливчик!
Парень радовался так искренне, что Кире даже стало его немного жаль. Такие плохо кончают. Она вздохнула и внезапно для бандитов рассмеялась.
– Чего ржешь?
– Да думаю, может, вам и остальные отдать? Али сами заберёте? – Кира похлопала по карману с мелочью и встала в стойку.
– Вы только посмотрите! Никак отпор давать собралась, – деланно удивился один из воров, молчавший до сего момента.
– Пусть лучше чего другого даст, я не против, – сострил другой, и остальные снова гнусно заржали.
– Не порежьте! Со шрамами за хорошую цену не продашь, – предупредил Холера подельников. Видать, и правда вдохновился мыслью о прибыли.
– Больно вы уверенные, сами-то не боитесь?
– Это, позволь спросить, чего мне в своих кварталах бояться?
– Сегодня в город вошли несколько таких же смелых. В колодках. Один, помниться, тоже именем кичился.
– И кто же? – бандиты не нападали, ожидая отмашку главаря, а тот с удовольствием точил лясы и не торопился.
– Уж не про Борова ли она? – внезапно спросил один из спрыгнувших с крыши.
– Про него. Про него, – согласно кивнула ему Кира, радостно улыбнувшись, как старому знакомцу. – Он тоже стращал, а как до дела дошло… В колодках теперь ваш Боров. Да ему повезло больше, чем подельникам, те в лесу так и остались.
– Неужто все ты? – с усмешкой произнёс главарь, всем видом показывая, что не верит ни единому слову.
– Почему я? Я лишь деревенская девка, но у меня есть друзья.
– Врёт она! – выкрикнул все тот же Счастливчик. – Поговаривают, Боров кому-то серьёзному задолжал, за ним наёмников отправили, а к тому обозу он сам прибежал за защитой и сдался нарочно. Ассасин молодой был, неопытный, не полез дальше. Мне Кривое Рыло про то сказывал, а ему сам Боров и шепнул, когда мимо вели.
Холера, недовольный разговорчивостью подельников, раздражённо дёрнул плечом:
– Хватит болтовни!
1.
Когда две тени отделились от обочины и неслышно вышли на дорогу, разум Нааррона сковала липкая сеть страха. Затошнило. Заныло в груди от горького разочарования, как тогда, в детстве, когда Круг Определения показал, что ему не стать Защитником. И вот он снова облажался. Смертельно.
– Храни Киалана!
Молчаливые фигуры в темноте выглядели еще более жутко. Если бы адепт не видел их ранее, и не подслушал ту беседу, легко мог бы принять за порождений Излома. Нависшие капюшоны скрывали лица, создавая иллюзию их отсутствия. Даже глаза не блестели.
Асс-хэпт напали сразу и в полном безмолвии. Ни боевого клича, ни рычания, ни задиристых фраз. Нааррону показалось, что в его сторону вылетела сразу сотня метательных клинков, не меньше: «И каждый наверняка смазан, какой-нибудь убойной дрянью...»
Ясень оказался сообразительней наездника. Взметнувшись на дыбы, конь развернулся и рванул прочь. Не удержавшись, Нааррон свалился, отбив задницу, и больно приложившись головой обо что-то твёрдое.
Тончайшая голубоватая плёнка, слабо мерцающая в темноте мириадами маленьких искорок, раскинулась на добрые три сажени во все стороны, укрыв от стальной смерти не только их с Наарроном, но и лошадей. Крэг ещё ни разу в жизни не ставил «звёздный щит» так быстро и, тем более, такой огромный.
«Надо же! И правда, звёздное небо напоминает. Можно впечатление производить на девчонок», – подумалось некстати. Не вовремя... Нет у него ни мига на размышления. Защитник, спрыгивая на землю, увидел, как опали на траву с десяток метательных ножей-лахиров*. Хлопнул по гладкому крупу, и Ветер поскакал назад по дороге, утягивая за собой привязанную к седлу Ромашку.
Выжигая до конца и без того иссушенные «звёздным щитом» потоки, Крэг снова обратился к силе. Вверх взметнулась приличных размеров огненная стена. С рёвом пожирая всё, что попадалось на пути, она отправилась навстречу убийцам, но толку от неё не было никакого. Защитник это понял, когда в свете пламени на высоте пяти саженей увидел взвившиеся в небо фигуры ассасинов.
Те, невероятным образом перескочив огонь, оказались рядом. Бастард отбил лезвие кривого кылыша, Защитник закрутился волчком под шквалом скользящих ударов. Чудилось, что у убийц больше, чем по две руки – с такой скоростью мелькали смертоносные изогнутые сабли. Мелькнула мысль: «Окажись на моём месте другой курсант, вряд ли он смог бы выстоять и пару мгновений». Крэг впервые осознал, насколько был прав безжалостно загоняя себя на плацу и в тренировочных залах, повышая боевое мастерство, чтобы компенсировать недостаток магического потенциала. Вымуштрованное тело не подводило, он парировал, отбивал, уворачивался и даже пытался наносить удары раньше, чем успевал о них подумать, сжигая мышцы боевым трансом. Помогали и усиленные регулярным приёмом особых снадобий рефлексы.
У ассасинов, как оказалось, также имелись и рефлексы, и снадобья, и своего рода боевой транс. А ещё их было двое. Возможно, будь асс-хэпт один, Защитник смог бы с ним потягаться в честной схватке, насколько схватка с сагалийским ассасином могла быть честной...
Приходилось туго. К удивлению Крэга, воздух внезапно уплотнился. Он будто наткнулся на вязкую стену, которая погасила инерцию замаха. Бастард застрял, как муха в янтаре, и Защитник, инстинктивно усилив нажим, вдруг полетел вперёд, когда меч получил свободу. Едва увернулся, но лезвие шибрии – он узнал клинок по специфической форме – разрезав рукав куртки, оцарапало плечо. Следом взорвалось болью правое бедро – асс-хэпт, сделав обманный выпад, довернул запястье, выпустив из кожаного наруча тонкое жало стальной иглы в добрые две пяди длиной.
2.
Нааррон очнулся. В голове стоял гул, по щеке текло что-то тёплое. Не обращая на это внимания, шатаясь, он поднялся на четвереньки и пожалел, что пришёл в себя: «Там в темноте было так хорошо и спокойно...»
Картина перед глазами безбожно плыла, отчего тут же замутило. Подавив рвотный позыв, адепт сосредоточился. Чуть поодаль в свете догорающего пламени Защитник остервенело, на остатках транса, отбивался от двух молчаливых теней. Схватка была жестокой: «Крэг явно ранен, бережёт ногу, и боги знают, что с ним ещё!» – в темноте, да еще и со зрением Нааррона толком было не разобрать.
Внезапно один из асс-хэпт поднял голову. Нечеловеческий прыжок, и вот убийца рядом. Свистнула сабля, и мир сузился до размеров изогнутого клинка. Огонь отразился в отполированной плотью стали. Нааррон зажмурился, чтобы не видеть и едва сдержал рвущийся наружу вопль.
3.
Ветвь мороза – все, на что хватило жалких крох силы – достигла-таки цели. Боги! Метнувшийся к Нааррону убийца сумел отразить удар в спину. Его просто на миг окутала какая-то муть, похожая на туман, и ветвь не причинила никакого вреда: «Да он даже не обернулся! Асс-хо-хэпт!» – осознал Крэг, понимая, что расклад смертельно хуже, чем он думал. Но на этом неприятности не закончились. Одновременно позади обречённого друга возникла ещё одна фигура в характерном капюшоне: «Третий!»
Из вытянутой руки пришельца вылетел всего лишь один метательный нож. Транс позволил расслышать, как тот издаёт тихий гул в полете, разглядеть, как расходится в стороны воздушная рябь…
«Не успею... Я уже ничего не успею сделать. Потому что нож летит слишком быстро. Потому что первый все ещё здесь – рядом, пытается закончить начатое. Потому что тот, третий, несоизмеримо быстрее…» – хотя время в трансе и растянулось на целую вечность, на деле это всего лишь краткий миг, заключивший в себя их с Наарроном гибель.
«Мальчишки. Мы всего лишь мальчишки, возомнившие, что сможем безнаказанно принять участие в Большой игре…»
В правый бок будто ткнули горящей головнёй. Защитник пошатнулся, и гудящий нож, стократно ускорившись, достиг своей цели. Задев висок, оставил лишь глубокую царапину, да срезал несколько волосинок. Промахнулся убийца или попал куда целился, но лахир вонзился в глаз нападавшему на Крэга асс-хэпт. Тот упал вперёд, ещё глубже вгоняя клинок в печень.
Защитник так и не понял: произошедшее досадная случайность, или же невероятное везение? Получив передышку, он осторожно разжал пальцы навалившегося на него мёртвого ассасина, высвобождая шибрию. С трудом отпихнул тело. Придерживая левой рукой засевший в ране клинок, шатаясь от слабости, захромал к Нааррону, понимая, что это бессмысленно. Кровь из рассаженной брови заливала глаза, но Крэг даже не пытался её утереть – не хотелось тратить остатки жизни на лишние движения: «Мёртвому будет всё равно...» – выжить Защитник не надеялся.
Перед глазами плыло, мутило неимоверно. Он не знал, что помогает ему все еще оставаться в сознании: остатки транса или собственное упрямство, но старался использовать это на полную. Гнал прочь назойливую мысль о том, что не сможет даже поднять меч, не то что ударить: «Главное, дойти, а там...»
Шаг.
Ещё один...
4.
Нааррон все ждал и ждал, когда сталь коснётся шеи, но бежали мгновения, а ничего подобного не происходило. Более того, рядом затеялась какая-то возня.
«Я все ещё жив! И даже почти цел! – саднящий рассечённый затылок не в счёт. – Ничего серьёзного. Боги! Киалана! Я пожертвую все свои сбережения, как только вернусь в Орден. Отнесу в храм всю копилку!» – пообещал адепт, рискнув приоткрыть глаза.
В двух шагах шло ожесточённое сражение: «Мда, рановато радоваться...»
Между собой яростно рубились, звеня кривыми клинками, ассасины. Нааррон кожей ощутил напряжение в воздухе – оно отличалось от того, какое производили Защитники, обращаясь к силе, и все же что-то витало в эфире, и это ни с чем нельзя было перепутать. Осенила догадка: «Асс-хо-хэпт. О боги! Высоко же оценили наши жизни, раз послали такую убойную, в прямом смысле, команду!»
Нааррон, не вставая, отполз в сторону и только тогда увидел Крэга.
Защитник едва держался на ногах, глядя перед собой в одну точку. Непривычная бледность смуглого зубоскала бросилась в глаза несмотря на темноту. Вот лицо Крэга исказила гримаса, но он упрямо сделал шаг, чудом не рухнув на землю. Нааррон вскочил, взвыв от неожиданной боли: «Когда это я успел подвернуть ногу?» Прихрамывая, поспешил к другу. Вблизи стало видно, тот с ног до головы залит кровью: лицо, кисти рук, влажно поблескивала одежда: «Своя или чужая?»
Мокрая правая штанина, подтвердив худшие подозрения. Схватив раненого под руку, чтобы поддержать, адепт ощутил, что и рукав мокрый.
– Крэг! О нет, громила... – к горлу подступил ком, вынуждая сглотнуть.
Левая рука Крэга безвольно повисла, открыв торчащую из правого бока рукоять кинжала, из разжавшейся правой вывалился бастард.
– Киалана! – в который уже раз Нааррон воззвал к богине. Глаза Защитника затянула предсмертная муть, он упал на колени. – Эй! Не смей даже думать! – выкрикнул зло адепт, беспомощно обернувшись.
Ассасины все ещё кружили, словно дерущаяся коты: то сцепляясь в единый мельтешащий вихрь, в котором невозможно понять, где чей клинок, чья рука. То отскакивали в стороны, принимаясь примериваться друг к другу, отслеживая малейшее движение противника, улавливая одно лишь намерение. Оба противника были ранены, вокруг каждого клубилось какое-то серое марево, из-за чего фигуры расплывались и смазывались.
«Что происходит? Откуда взялся этот третий? Неужели, один убийца стремится добраться до нас, а другой пытается ему помешать?!» – в откровение было сложно поверить.
Будто в подтверждение догадки, «свой» асс-хо-хэпт рыкнул не оборачиваясь:
– Убирайтесь! – он едва успел отбить кылышем один из посланных в Нааррона лахиров, второй вонзился ему в плечо.
И правда, стоило поторопиться. Сознание окончательно покинуло Крэга, и Нааррон, хекнув от навалившейся тяжести, едва успел его подхватить и со всеми предосторожностями уложить на землю: «Надо что-то сделать с его ранами».
Синув куртку, адепт стянул рубаху и разорвал на полосы. Быстро осмотрел повреждения: «На плече царапина. На лице кровищи много – но тоже ерунда, с этим можно и потом разобраться, главное, череп целый. Бедро – уже серьёзно. Артерия не повреждена, хвала Киалане! – Адепт затянул импровизированный бинт потуже, подложив побольше ткани. – Так, теперь самое страшное. – изогнутый клинок, похоже, пробил печень: – Очень плохо… – руки задрожали, когда потянул нож из раны. От вида хлынувшей вслед, чёрной в темноте, жижи Нааррона замутило. Он не боялся крови, испугался другого…
Заставив себя сосредоточиться, адепт отбросил клинок в сторону и зажал рану руками. Для обычного человека, вроде него самого, все уже давно было бы кончено, но сила бережёт Защитников: «Крэг должен выжить, я сделаю для этого все возможное».
Нааррон понял, лучше друга у него в этом мире нет и не будет. Желтоватое сияние озарило лицо, когда целительная сила полилась из ладоней, затворяя кровь, восстанавливая ткани: «Нет, этого, конечно же, не достаточно, но позволит громиле подержаться некоторое время».
Адепт почувствовал, как с навалившейся слабостью отступило одолевшее чуть раньше ощущение беды. Он добавил ещё, отдавая последнее. Края раны чуть схватились. Кровь, наконец, перестала течь: «Боги, как её много…»
Как смог, Нааррон перевязал и эту рану: «Всё. Теперь нужно отыскать лошадей».
Всё, что он сделал, не заняло много времени. Обернувшись, адепт оторопел. Ассасины ещё сражались. Один, повалив второго на землю, пытался перерезать ему глотку. Но, главное, теперь Нааррон не мог разобрать, который из них «свой».
«Кто побеждает? Негаданный помощник? А если нет?»
Решение пришло неожиданно. Будущий Хранитель осмотрелся. На обочине у самых деревьев обнаружился увесистая палка.
– Отдохни-ка! – натужно хекнув, Нааррон со всей мочи опустил подобранную дубину на черепушку ассасина, который брал верх.
Убийца оказался не готов к подобному повороту событий, а по сему позорно обмяк, мигом растеряв всю свою крутизну. Нааррон испытал мрачное удовлетворение по этому поводу. Второй был ранен, и не смог сразу освободиться от придавившего его тела. Адепт, немедля, размахнулся снова, оправдывая свой поступок тем, что и их сторонник далеко не молоденькая невинная жрица Киаланы, а такой же наёмный убийца: «Разница между ними лишь в том, кому какой заказ достался».
Асс-хо-хэпт едва успел прохрипеть:
– Лошади там за… – его зрачки отразили протест за мгновение до того, как тяжёлая палка опустилась на голову.
Насчёт лошадей Нааррон почему-то ему поверил.
– Держись дружище! – шепнул он, метнувшись по дороге назад, хотя толком так и не понял, куда именно указал ассасин. Вороной и кобылка, и правда, обнаружились привязанными к дереву совсем рядом, а вот Ясеня нигде видно не было.
– Да по тебе же сразу видно – деревня. Кто ж тебя хватится? А если и так, то найдут нескоро.
Он повернулся к воришке и спросил:
– Счастливчик, сколько там?
Парень развязал кошель и удивлённо присвистнул:
– Ты не поверишь!
– Не тяни резину! – рявкнул главарь.
– Семнадцать золотых, Холера! Семнадцать, сартог их душу, золотых!
– Откуда столько денег, у деревенской курицы? – а с виду и не скажешь.
– Охочусь на зверя, – честно ответила Кира.
– Я думал на пару медяков польстился, – продолжал возбуждённо Счастливчик. – Край серебрушка-другая. Ну добрая куртка, сапоги на ней, но деревня же и есть! Я от самой площади её вёл, она рот не закрывала – по сторонам пялилась. Решил ради смеха пощипать, пуще для науки. Не думал, что погонится. Нет, я воистину Счастливчик!
Парень радовался так искренне, что Кире даже стало его немного жаль. Такие плохо кончают. Она вздохнула и внезапно для бандитов рассмеялась.
– Чего ржешь?
– Да думаю, может, вам и остальные отдать? Али сами заберёте? – Кира похлопала по карману с мелочью и встала в стойку.
– Вы только посмотрите! Никак отпор давать собралась, – деланно удивился один из воров, молчавший до сего момента.
– Пусть лучше чего другого даст, я не против, – сострил другой, и остальные снова гнусно заржали.
– Не порежьте! Со шрамами за хорошую цену не продашь, – предупредил Холера подельников. Видать, и правда вдохновился мыслью о прибыли.
– Больно вы уверенные, сами-то не боитесь?
– Это, позволь спросить, чего мне в своих кварталах бояться?
– Сегодня в город вошли несколько таких же смелых. В колодках. Один, помниться, тоже именем кичился.
– И кто же? – бандиты не нападали, ожидая отмашку главаря, а тот с удовольствием точил лясы и не торопился.
– Уж не про Борова ли она? – внезапно спросил один из спрыгнувших с крыши.
– Про него. Про него, – согласно кивнула ему Кира, радостно улыбнувшись, как старому знакомцу. – Он тоже стращал, а как до дела дошло… В колодках теперь ваш Боров. Да ему повезло больше, чем подельникам, те в лесу так и остались.
– Неужто все ты? – с усмешкой произнёс главарь, всем видом показывая, что не верит ни единому слову.
– Почему я? Я лишь деревенская девка, но у меня есть друзья.
– Врёт она! – выкрикнул все тот же Счастливчик. – Поговаривают, Боров кому-то серьёзному задолжал, за ним наёмников отправили, а к тому обозу он сам прибежал за защитой и сдался нарочно. Ассасин молодой был, неопытный, не полез дальше. Мне Кривое Рыло про то сказывал, а ему сам Боров и шепнул, когда мимо вели.
Холера, недовольный разговорчивостью подельников, раздражённо дёрнул плечом:
– Хватит болтовни!
Глава 20
1.
Когда две тени отделились от обочины и неслышно вышли на дорогу, разум Нааррона сковала липкая сеть страха. Затошнило. Заныло в груди от горького разочарования, как тогда, в детстве, когда Круг Определения показал, что ему не стать Защитником. И вот он снова облажался. Смертельно.
– Храни Киалана!
Молчаливые фигуры в темноте выглядели еще более жутко. Если бы адепт не видел их ранее, и не подслушал ту беседу, легко мог бы принять за порождений Излома. Нависшие капюшоны скрывали лица, создавая иллюзию их отсутствия. Даже глаза не блестели.
Асс-хэпт напали сразу и в полном безмолвии. Ни боевого клича, ни рычания, ни задиристых фраз. Нааррону показалось, что в его сторону вылетела сразу сотня метательных клинков, не меньше: «И каждый наверняка смазан, какой-нибудь убойной дрянью...»
Ясень оказался сообразительней наездника. Взметнувшись на дыбы, конь развернулся и рванул прочь. Не удержавшись, Нааррон свалился, отбив задницу, и больно приложившись головой обо что-то твёрдое.
Тончайшая голубоватая плёнка, слабо мерцающая в темноте мириадами маленьких искорок, раскинулась на добрые три сажени во все стороны, укрыв от стальной смерти не только их с Наарроном, но и лошадей. Крэг ещё ни разу в жизни не ставил «звёздный щит» так быстро и, тем более, такой огромный.
«Надо же! И правда, звёздное небо напоминает. Можно впечатление производить на девчонок», – подумалось некстати. Не вовремя... Нет у него ни мига на размышления. Защитник, спрыгивая на землю, увидел, как опали на траву с десяток метательных ножей-лахиров*. Хлопнул по гладкому крупу, и Ветер поскакал назад по дороге, утягивая за собой привязанную к седлу Ромашку.
Выжигая до конца и без того иссушенные «звёздным щитом» потоки, Крэг снова обратился к силе. Вверх взметнулась приличных размеров огненная стена. С рёвом пожирая всё, что попадалось на пути, она отправилась навстречу убийцам, но толку от неё не было никакого. Защитник это понял, когда в свете пламени на высоте пяти саженей увидел взвившиеся в небо фигуры ассасинов.
Те, невероятным образом перескочив огонь, оказались рядом. Бастард отбил лезвие кривого кылыша, Защитник закрутился волчком под шквалом скользящих ударов. Чудилось, что у убийц больше, чем по две руки – с такой скоростью мелькали смертоносные изогнутые сабли. Мелькнула мысль: «Окажись на моём месте другой курсант, вряд ли он смог бы выстоять и пару мгновений». Крэг впервые осознал, насколько был прав безжалостно загоняя себя на плацу и в тренировочных залах, повышая боевое мастерство, чтобы компенсировать недостаток магического потенциала. Вымуштрованное тело не подводило, он парировал, отбивал, уворачивался и даже пытался наносить удары раньше, чем успевал о них подумать, сжигая мышцы боевым трансом. Помогали и усиленные регулярным приёмом особых снадобий рефлексы.
У ассасинов, как оказалось, также имелись и рефлексы, и снадобья, и своего рода боевой транс. А ещё их было двое. Возможно, будь асс-хэпт один, Защитник смог бы с ним потягаться в честной схватке, насколько схватка с сагалийским ассасином могла быть честной...
Приходилось туго. К удивлению Крэга, воздух внезапно уплотнился. Он будто наткнулся на вязкую стену, которая погасила инерцию замаха. Бастард застрял, как муха в янтаре, и Защитник, инстинктивно усилив нажим, вдруг полетел вперёд, когда меч получил свободу. Едва увернулся, но лезвие шибрии – он узнал клинок по специфической форме – разрезав рукав куртки, оцарапало плечо. Следом взорвалось болью правое бедро – асс-хэпт, сделав обманный выпад, довернул запястье, выпустив из кожаного наруча тонкое жало стальной иглы в добрые две пяди длиной.
2.
Нааррон очнулся. В голове стоял гул, по щеке текло что-то тёплое. Не обращая на это внимания, шатаясь, он поднялся на четвереньки и пожалел, что пришёл в себя: «Там в темноте было так хорошо и спокойно...»
Картина перед глазами безбожно плыла, отчего тут же замутило. Подавив рвотный позыв, адепт сосредоточился. Чуть поодаль в свете догорающего пламени Защитник остервенело, на остатках транса, отбивался от двух молчаливых теней. Схватка была жестокой: «Крэг явно ранен, бережёт ногу, и боги знают, что с ним ещё!» – в темноте, да еще и со зрением Нааррона толком было не разобрать.
Внезапно один из асс-хэпт поднял голову. Нечеловеческий прыжок, и вот убийца рядом. Свистнула сабля, и мир сузился до размеров изогнутого клинка. Огонь отразился в отполированной плотью стали. Нааррон зажмурился, чтобы не видеть и едва сдержал рвущийся наружу вопль.
3.
Ветвь мороза – все, на что хватило жалких крох силы – достигла-таки цели. Боги! Метнувшийся к Нааррону убийца сумел отразить удар в спину. Его просто на миг окутала какая-то муть, похожая на туман, и ветвь не причинила никакого вреда: «Да он даже не обернулся! Асс-хо-хэпт!» – осознал Крэг, понимая, что расклад смертельно хуже, чем он думал. Но на этом неприятности не закончились. Одновременно позади обречённого друга возникла ещё одна фигура в характерном капюшоне: «Третий!»
Из вытянутой руки пришельца вылетел всего лишь один метательный нож. Транс позволил расслышать, как тот издаёт тихий гул в полете, разглядеть, как расходится в стороны воздушная рябь…
«Не успею... Я уже ничего не успею сделать. Потому что нож летит слишком быстро. Потому что первый все ещё здесь – рядом, пытается закончить начатое. Потому что тот, третий, несоизмеримо быстрее…» – хотя время в трансе и растянулось на целую вечность, на деле это всего лишь краткий миг, заключивший в себя их с Наарроном гибель.
«Мальчишки. Мы всего лишь мальчишки, возомнившие, что сможем безнаказанно принять участие в Большой игре…»
В правый бок будто ткнули горящей головнёй. Защитник пошатнулся, и гудящий нож, стократно ускорившись, достиг своей цели. Задев висок, оставил лишь глубокую царапину, да срезал несколько волосинок. Промахнулся убийца или попал куда целился, но лахир вонзился в глаз нападавшему на Крэга асс-хэпт. Тот упал вперёд, ещё глубже вгоняя клинок в печень.
Защитник так и не понял: произошедшее досадная случайность, или же невероятное везение? Получив передышку, он осторожно разжал пальцы навалившегося на него мёртвого ассасина, высвобождая шибрию. С трудом отпихнул тело. Придерживая левой рукой засевший в ране клинок, шатаясь от слабости, захромал к Нааррону, понимая, что это бессмысленно. Кровь из рассаженной брови заливала глаза, но Крэг даже не пытался её утереть – не хотелось тратить остатки жизни на лишние движения: «Мёртвому будет всё равно...» – выжить Защитник не надеялся.
Перед глазами плыло, мутило неимоверно. Он не знал, что помогает ему все еще оставаться в сознании: остатки транса или собственное упрямство, но старался использовать это на полную. Гнал прочь назойливую мысль о том, что не сможет даже поднять меч, не то что ударить: «Главное, дойти, а там...»
Шаг.
Ещё один...
4.
Нааррон все ждал и ждал, когда сталь коснётся шеи, но бежали мгновения, а ничего подобного не происходило. Более того, рядом затеялась какая-то возня.
«Я все ещё жив! И даже почти цел! – саднящий рассечённый затылок не в счёт. – Ничего серьёзного. Боги! Киалана! Я пожертвую все свои сбережения, как только вернусь в Орден. Отнесу в храм всю копилку!» – пообещал адепт, рискнув приоткрыть глаза.
В двух шагах шло ожесточённое сражение: «Мда, рановато радоваться...»
Между собой яростно рубились, звеня кривыми клинками, ассасины. Нааррон кожей ощутил напряжение в воздухе – оно отличалось от того, какое производили Защитники, обращаясь к силе, и все же что-то витало в эфире, и это ни с чем нельзя было перепутать. Осенила догадка: «Асс-хо-хэпт. О боги! Высоко же оценили наши жизни, раз послали такую убойную, в прямом смысле, команду!»
Нааррон, не вставая, отполз в сторону и только тогда увидел Крэга.
Защитник едва держался на ногах, глядя перед собой в одну точку. Непривычная бледность смуглого зубоскала бросилась в глаза несмотря на темноту. Вот лицо Крэга исказила гримаса, но он упрямо сделал шаг, чудом не рухнув на землю. Нааррон вскочил, взвыв от неожиданной боли: «Когда это я успел подвернуть ногу?» Прихрамывая, поспешил к другу. Вблизи стало видно, тот с ног до головы залит кровью: лицо, кисти рук, влажно поблескивала одежда: «Своя или чужая?»
Мокрая правая штанина, подтвердив худшие подозрения. Схватив раненого под руку, чтобы поддержать, адепт ощутил, что и рукав мокрый.
– Крэг! О нет, громила... – к горлу подступил ком, вынуждая сглотнуть.
Левая рука Крэга безвольно повисла, открыв торчащую из правого бока рукоять кинжала, из разжавшейся правой вывалился бастард.
– Киалана! – в который уже раз Нааррон воззвал к богине. Глаза Защитника затянула предсмертная муть, он упал на колени. – Эй! Не смей даже думать! – выкрикнул зло адепт, беспомощно обернувшись.
Ассасины все ещё кружили, словно дерущаяся коты: то сцепляясь в единый мельтешащий вихрь, в котором невозможно понять, где чей клинок, чья рука. То отскакивали в стороны, принимаясь примериваться друг к другу, отслеживая малейшее движение противника, улавливая одно лишь намерение. Оба противника были ранены, вокруг каждого клубилось какое-то серое марево, из-за чего фигуры расплывались и смазывались.
«Что происходит? Откуда взялся этот третий? Неужели, один убийца стремится добраться до нас, а другой пытается ему помешать?!» – в откровение было сложно поверить.
Будто в подтверждение догадки, «свой» асс-хо-хэпт рыкнул не оборачиваясь:
– Убирайтесь! – он едва успел отбить кылышем один из посланных в Нааррона лахиров, второй вонзился ему в плечо.
И правда, стоило поторопиться. Сознание окончательно покинуло Крэга, и Нааррон, хекнув от навалившейся тяжести, едва успел его подхватить и со всеми предосторожностями уложить на землю: «Надо что-то сделать с его ранами».
Синув куртку, адепт стянул рубаху и разорвал на полосы. Быстро осмотрел повреждения: «На плече царапина. На лице кровищи много – но тоже ерунда, с этим можно и потом разобраться, главное, череп целый. Бедро – уже серьёзно. Артерия не повреждена, хвала Киалане! – Адепт затянул импровизированный бинт потуже, подложив побольше ткани. – Так, теперь самое страшное. – изогнутый клинок, похоже, пробил печень: – Очень плохо… – руки задрожали, когда потянул нож из раны. От вида хлынувшей вслед, чёрной в темноте, жижи Нааррона замутило. Он не боялся крови, испугался другого…
Заставив себя сосредоточиться, адепт отбросил клинок в сторону и зажал рану руками. Для обычного человека, вроде него самого, все уже давно было бы кончено, но сила бережёт Защитников: «Крэг должен выжить, я сделаю для этого все возможное».
Нааррон понял, лучше друга у него в этом мире нет и не будет. Желтоватое сияние озарило лицо, когда целительная сила полилась из ладоней, затворяя кровь, восстанавливая ткани: «Нет, этого, конечно же, не достаточно, но позволит громиле подержаться некоторое время».
Адепт почувствовал, как с навалившейся слабостью отступило одолевшее чуть раньше ощущение беды. Он добавил ещё, отдавая последнее. Края раны чуть схватились. Кровь, наконец, перестала течь: «Боги, как её много…»
Как смог, Нааррон перевязал и эту рану: «Всё. Теперь нужно отыскать лошадей».
Всё, что он сделал, не заняло много времени. Обернувшись, адепт оторопел. Ассасины ещё сражались. Один, повалив второго на землю, пытался перерезать ему глотку. Но, главное, теперь Нааррон не мог разобрать, который из них «свой».
«Кто побеждает? Негаданный помощник? А если нет?»
Решение пришло неожиданно. Будущий Хранитель осмотрелся. На обочине у самых деревьев обнаружился увесистая палка.
– Отдохни-ка! – натужно хекнув, Нааррон со всей мочи опустил подобранную дубину на черепушку ассасина, который брал верх.
Убийца оказался не готов к подобному повороту событий, а по сему позорно обмяк, мигом растеряв всю свою крутизну. Нааррон испытал мрачное удовлетворение по этому поводу. Второй был ранен, и не смог сразу освободиться от придавившего его тела. Адепт, немедля, размахнулся снова, оправдывая свой поступок тем, что и их сторонник далеко не молоденькая невинная жрица Киаланы, а такой же наёмный убийца: «Разница между ними лишь в том, кому какой заказ достался».
Асс-хо-хэпт едва успел прохрипеть:
– Лошади там за… – его зрачки отразили протест за мгновение до того, как тяжёлая палка опустилась на голову.
Насчёт лошадей Нааррон почему-то ему поверил.
– Держись дружище! – шепнул он, метнувшись по дороге назад, хотя толком так и не понял, куда именно указал ассасин. Вороной и кобылка, и правда, обнаружились привязанными к дереву совсем рядом, а вот Ясеня нигде видно не было.
