– Все хорошо, – ответил Хепт-тан, быстро взяв себя в руки. – Не извольте беспокоиться, барышни, – он натянул на лицо привычное доброжелательное, чуть извиняющееся выражение. – Немного перегрелся. Жарковато сегодня, – он, хихикнув, указал на небо и продолжил лучезарно скалиться.
– Вы правы, так и припекает, – чуть с придыханием посетовала брюнетка и, зазывно улыбнувшись, кокетливо покрутила кружевным зонтиком.
Тем временем беспокойство только усилилось, отозвавшись новым приступом, но на этот раз Хепт-тан понял, что делать.
– Барышни, – Райхо приподнял шляпу, отвешивая изящнейший из придворных поклонов. – Вынужден откланяться, дела не терпят, – он всем видом постарался показать, что спешит, но искренне об этом сожалеет.
Когда девушки через несколько шагов обернулись, чтобы хлопнуть на прощание ресницами, то с удивлением не обнаружили того самого господина тин Аларию.
Райхо, свернув в ближайший переулок, быстро зашагал к месту, куда так тянула сила, и по мере приближения к источнику ему становилось легче. Подобное происходило с ним впервые. Вскоре боль в сердце и вовсе прекратилась, но вместо неё появилось чувство будто на него надели уздечку и тянут за повод.
«К сартогам заказ! Выполню в другой день, благо не горит».
Хепт-тан стремительно углублялся в запутанную сеть переулков. Его повадки незримо изменились, от вальяжной размеренной походки не осталось и следа, движения стали скупыми, четкими и сквозили грацией дикого зверя.
«Что за город? Сущий лабиринт! Сверни с главной улицы, сделай пару шагов и здравствуй городская клоака!» – возмутился Райхо, с недовольством глянув на испачканный сапог.
В этот момент из-за угла выскочил какой-то парнишка. Райхо инстинктивно ушёл от столкновения, а парнишка, шарахнувшись в сторону, поскользнулся на отбросах. Чудом удержавшись на ногах, он скрылся за очередным поворотом, сверкнув на прощание наполненными ужасом глазами. У него что-то выпало, а он с перепугу даже не заметил, так торопился убраться.
Райхо нагнулся и подобрал кошель, взвесил на руке: «Прилично!»
Без зазрения совести прикарманив деньги – парень явно был воришкой – ассасин направился дальше. Ещё поворот и он оказался у цели: «Похоже, здесь на кого-то напали, но все уже закончилось».
На узкой улочке в тупичке среди мусора и помоев валялось несколько тел.
«Что же случилось, что сила так странно откликнулась?»
Вдруг один из трупов неожиданно поднялся, и Райхо подумал, что вряд ли он, занося кинжал, планирует оказать лежащему на земле несчастному первую помощь. На свою беду, бандит не заметил Хепт-тана, и тот, не раздумывая, метнул лахир – метательный нож сам по себе оказался в руке, ещё после памятной встречи, обогатившей его на кошель золотых.
Несчастная жертва оказалась барышней.
– Боги, пускай она будет жива!
Райхо метнулся к лежащей на земле девчонке. Кожаная куртка, такие же штаны и добротные сапоги – все безнадёжно испачкано. Русые волосы торчат как попало, выбившись из кос. На шее – красная полоса от удавки и кожа содрана: «Подонки! Душили всерьез»
Райхо коснулся пальцами бьющейся на шее венки и отшатнулся:
– Хайшшат вассор! – его будто ударило молнией. – Сила! – перестроив зрение посмотрел на девчонку ещё раз. – Боги, такого я ещё не видел!
Беспорядочная сеть хаотично закрученных потоков силы коконом окутывала тело девушки. Красной точкой бился пульс, вторя сердцу: «Не может быть! Как здесь могла оказаться внучка Махаррона?»
Все сходилось, перед ним определённо лежала Киррана тин Даррен.
Райхо вскочил и схватился за голову, осознав, что потерял шляпу, но мысли тут же вернулись к Кирране: «Выходит, случилось то, чего так боялся Настоятель – сила проснулась? – Хепт-тан догадался, что это её мощный и абсолютно не контролируемый выплеск он почувствовал почти за три квартала: – Но почему в записке Пайшан про девчонку ни слова?»
Ассасин быстро проверил остальные тела и снова склонился над девушкой. Осторожно ощупал, проверив на наличие повреждений, но, к счастью, никаких травм не обнаружил: «С таким потенциалом ей много чего не страшно. Судя по потокам, у неё регенерация бешеная». Райхо, поддавшись порыву, взял узкую ладонь в свою руку и вдруг испытал странное, ни с чем не сравнимое чувство: «Хорошо. Так бы и сидел рядом вечность…»
Хепт-тан встряхнулся.
«Что это было? Расселся среди отбросов, даже дорогущий кафтан не пожалел, не говоря о штанах – их теперь только выбросить». Он заставил себя собраться, сбежавший воришка вполне мог привести подмогу. Хепт-тан здесь с кем угодно бы справился, но девушке светиться не стоило.
«Трупов шесть. Пять – убила Киррана, одного я сам прикончил. Скольким удалось уйти? Тот парень, например? Но не убивать же каждого встречного заранее, на всякий случай?»
Киррану следовало поскорее убрать из города.
«И чего, спрашивается, не сиделось в деревне?» – Райхо поймал себя на том, что продолжает держать и гладить её руку.
Просто не мог заставить пальцы разжаться и выпустить узкую ладошку. Ассасин осмотрел сбитые в кровь костяшки: «Судя по их виду за последние сутки девочке пришлось много драться, – это стало для Хепт-тана открытием. – Может, она в беде? Не стоит ли самому этим заняться?»
От мысли присмотреть за Кирраной собственная сила закрутилась где-то в животе. Ощущение было странным, но приятным: «Будто котёнок с усилием трётся мордочкой о нутро». И вдруг Райхо осознал, что эта самая сила возросла и скоро потребует выхода, появилось ощущение, будто он способен свернуть горы.
– Хайшшат-вассор! – вновь выругался Хепт-тан.
Как же все навалилось, нужно срочно заняться медитацией и перестроить заново схему потоков, чего много лет уже не случалось. Вдобавок, нельзя было отказаться от взятого заказа – это пятно на репутации клана, но и Кирране требовалась помощь: «Причём прямо сейчас!»
– Думай, Тан, думай! – мысли понеслись с удвоенной скоростью.
«Выплеск непроизвольный, значит, она просто потеряла сознание, и когда придёт в себя – неизвестно, – тут он мог кое-что сделать, а заодно и присмотреть. Райхо быстро обыскал Киру, но, кроме нескольких медяков, денег не обнаружил: – Вряд ли она бы отправилась в город без средств. Скорее всего это её золото, из-за него и напали».
Он положил кошель рядом с Кирой, затем извлёк из внутреннего кармана два бутылька. Взглянув на просвет, посомневался немного и выбрал один. Приподняв девушке голову, не удержался и провёл рукой по гладким как шёлк волосам, ощутив волну болезненного желания: «А я уж думал, после того задания в гареме меня уже ничем не проймешь...» – Хепт-тан усмехнулся своей шутке, но тут же посерьёзнел и, чувствуя себя распоследним распутником со странностями, легонько поцеловал пухлые чуть приоткрытые губы.
– Так, все! – удивлённый и раздосадованный собственным поведением, ассасин мысленно отвесил себе затрещину: «Ещё не хватало, чтобы нас тут кто-нибудь застукал».
Зубами открыв пузырёк, Райхо влил содержимое в приоткрытый рот Кирраны тин Даррен. Не сдержав порыва, осторожно стер грязь со щёки, наслаждаясь каждым прикосновением к нежной бархатной коже, и вновь ощутил волнение силы.
– Да что ж это?! – Хепт-тан чувствовал себя глупо: «Ещё чуть-чуть и я, начну, как мартовский кот об неё обтираться?!»
С сожалением уложив девушку на прежнее место, Райхо скрылся в ближайшем проёме между домами, накидывая «неожиданную радость» – отвод глаз для случайных свидетелей: «Вовремя».
Киррана пошевелилась.
1.
Вопреки обыкновению, когда Кира вынырнула из тёмной ямы, транс то ли ещё не закончился, то ли приобрёл какую-то иную форму, но вокруг все плыло и смазывалось, не поспевая за вращением головы. Охотница, шатаясь, поднялась на ноги: «Будто медовухи перепила, только хуже». Едва смогла устоять, когда бросило на стену. Подождав, пока окружающая действительность немного смилостивится и перестанет кружиться, осторожно отпустила осклизлую каменную кладку, обтёрла ладонь о штаны, морщась от отвращения. Проделав несколько шагов, снова чуть не полетела на землю, на этот раз обо что-то споткнувшись: «Киалана! Это мертвец?»
Охотница зажмурилась, борясь с накатившей дурнотой – валявшиеся вокруг тела, представляли не самое приятное зрелище. Среди прочих был и Холера, почему-то с колотой раной на шее. Охотница не помнила, как убивала, да и думать об этом не хотела, опасаясь скатиться в истерику. Стало ещё хуже, оттого, что к физическим страданиям добавились душевные муки: «Нет! Это снова случилось!»
Сморгнув слёзы, Кира взяла себя в руки и заставила еще раз посмотреть на убитых бандитов, среди которых не оказалось Счастливчика – это слегка успокоило. Ей почему-то было жаль парня: «Не от хорошей жизни он выбрал такую компанию».
И все же что-то казалось неправильным, но мысль ускользнула, когда взгляд наткнулся на кошель с золотом. Охотница нагнулась, чтобы его поднять, и мир снова пустился в пляс, уронив на четвереньки.
«Съездила на ярмарку! – думала Кира, вновь поднимаясь на ноги. – Нужно уходить отсюда к сартогам! Убраться из города, вообще, как можно скорее!»
Зажав в руке кошелёк, и, пошатываясь, она побрела прочь. Несмотря на сложности с восприятием, в голове услужливо возник обратный путь. Все подворотни и повороты охотница, как оказалось, сумела запомнить, и дорога назад не отняла много времени – головокружение вскоре прошло, и она смогла передвигаться быстрее и уже почти бежала, когда стены расступились, выпуская из лабиринта переулков на ту самую оживлённую улицу, откуда все и началось.
Как оказалось на этом неприятности не закончились. Солнце ослепило привыкшие к полумраку глаза, и Кира с разбега в кого-то врезалась.
– Смотри куда прёшь! – раздался высокомерный голос.
От столкновения охотница уронила кошель – будучи не в себе, попросту забыла сразу убрать на место. Несколько золотых выпали и покатились по мостовой, их звон показался оглушительным. Сияя маленькими солнышками, монеты, наконец, остановились.
– Прошу прощения, господин, – Кира с трудом наклонилась, чтобы подобрать деньги, но вдруг услыхала презрительное:
– Грязная воровка!
Разодетый мужчина помогал подняться с земли своему менее удачливому другу. Судя по облику, оба принадлежали к знатному сословию, что, скорее всего, грозило неприятностям: «Серьёзными, если обнаружат трупы в переулке. Как я докажу потом, что защищалась?»
– Держи её!
Пока Кира решала бежать или все же оставаться на месте, её схватили. Руки больно вывернули, а злосчастный кошель бесцеремонно отняли уже во второй раз за сегодня.
– Я не воровка! Это мои деньги! – протест прозвучал тихо и неубедительно.
Голова от резких движений снова начала кружиться, звуки исказились до неузноваемости одновременно с очередной волной слабости, да вдобавок одолел озноб. Охотница повисла на руках пленителей, пытаясь сообразить, что делать: «Куда там вырываться, когда ноги не держат!»
– Отведём её в тюрьму, – тот, который упал на мостовую, высыпал монеты из кошеля на ладонь и, пересчитав, сунул в карман.
– Эй! Это мои деньги! – Кира все же предприняла новую попытку, но язык едва ворочался.
– Твои? – выпучил глаза обидчик. – Да откуда у пьяной бродяжки взялась такая сумма?
– Я не воровка и не бродяжка!
– Рассказывай, – не поверили, а скорее, не захотели поверить. – Если ты не бродяжка, почему от тебя так несёт?
– Да она же вся грязная! Фу! – в голосе второго прозвучало отвращение.
«Вас бы так по земле поваляли», – подумала охотница, но не стала ничего отвечать.
Её бесцеремонно куда-то потащили.
– Нет! Отпустите! – она отчаянно попыталась вырваться. – Люди! На помощь! – получилось едва слышно.
– Стоять! – смутно знакомый голос раздался неожиданно, и все трое вздрогнули.
Солнце закрыла внушительная фигура, на фоне которой хлыщи выглядели, мягко говоря, бледно.
– Отпустите девчонку!
– Но…
– Я. Сказал. Немедленно!
– Она украла у нас…
– И верните ей её деньги. Я все видел.
– Конечно, господин Защитник, – буркнул первый, выпустив руку Киры и, нехотя, выгребая золото из кармана. – Как скажете.
– Мы этого так не оставим! – выпятил грудь второй. – Вам известно, мое родовое имя? – попытался было ерепениться он, но первый дёрнул его за рукав, намекая, что стоит заткнуться.
Защитник приподнял бровь с таким выражением лица, будто с ним заговорила муха, и в плывущем мареве вдруг отчётливо стал виден громовик, а следом проявились знакомые черты:
– Пасита?!
2.
Защитник Пасита выезжал из ворот постоялого двора «Княжеский полдень». Приписка к причудливой вывеске гласила: «Лучшие номера во всём городе, – и он вынужден был согласиться: – Приличнее, чем местами в столице, но и цена такая же».
Внезапно оглушив, его накрыло странное ощущение. Ярый протестующе заржал, когда хозяин резко натянул поводья.
– Осторожнее, господин Защитник! – раздался мелодичный женский голос.
Симпатичная брюнетка в модном наряде для верховой езды, придержала своего серого в яблоках, избегая столкновения. Пасита, того не желая, развернул коня поперек дороги и перегородил ей путь.
Окинув взглядом девушку, Защитник подумал: «При ином раскладе я был бы не против продолжить знакомство в более интимной обстановке» – этот типаж привлекал его сильнее прочих, вдобавок и в глазах незнакомки читался откровенный интерес, но сейчас тин Хорвейгу было не до того. Уступая дорогу, он двинул коня вперёд и неприветливо буркнул:
– Прошу прощения, барышня.
Сила ощущалась как никогда странно. Она будто тянула, звала, указывая путь. Никогда ранее Защитник не испытывал ничего подобного. Вскоре он достиг храмовой площади и понял, что движется в верном направлении. Внезапно ощущения видоизменились, принимая знакомые очертания – те же, что он испытывал рядом с девчонкой тин Даррен: «Боги! Это я её что ли чувствую?!»
На губах тин Хорвейга расцвела довольная улыбка:
– Керун и Киалана! Похоже, я сильно задолжал провидению за этот воистину княжеский подарок! – иного объяснения происходящему он найти не мог.
Про подобное не рассказывали на уроках в Ордене, не делились опытом Защитники постарше, не орали пьяными голосами, надравшись в кабаке: «Остается надеяться, что в книге Излома что-нибудь об этом сказано».
Следуя путём, который указывала сила, Пасита свернул на одну из улиц, лучами расходящихся от площади во все стороны, и почти сразу же наткнулся на объект поисков. Киррану крепко взяли в оборот два хлыща скользкого вида.
Один из них нагло прикарманил её деньги, а затем побитые молью щеголи громогласно объявили девчонку воровкой и ухватили под руки, собираясь куда-то тащить. Этот типаж Защитнику был хорошо знаком, не раз доводилось выставлять посмешищем подобное отребье: «Родители лишили содержания, или же род обеднел, но привычка пускать пыль в глаза осталась, – намётанный взгляд отметил пошитые по прошлогодней моде кафтаны, изобилующие пятнами и потёртостями, стоптанные сапоги и особый, голодный блеск в глазах. Да и поведение: – Хотели бы отвести девчонку в тюрьму – попросту кликнули бы стражу, а так свернут в ближайший переулок, заведут подальше и бросят, чтобы заблудилась и не догадалась позвать стражу, а может и кой-чего похуже замыслили?»
Защитник похвалил себя за то, что желая произвести впечатление, напялил лучший наряд – тот самый из золотой и алой парчи, который не вынимал из сундука с тех пор, как его сослали: «Хорошо, хоть из моды не вышел».
– Вы правы, так и припекает, – чуть с придыханием посетовала брюнетка и, зазывно улыбнувшись, кокетливо покрутила кружевным зонтиком.
Тем временем беспокойство только усилилось, отозвавшись новым приступом, но на этот раз Хепт-тан понял, что делать.
– Барышни, – Райхо приподнял шляпу, отвешивая изящнейший из придворных поклонов. – Вынужден откланяться, дела не терпят, – он всем видом постарался показать, что спешит, но искренне об этом сожалеет.
Когда девушки через несколько шагов обернулись, чтобы хлопнуть на прощание ресницами, то с удивлением не обнаружили того самого господина тин Аларию.
Райхо, свернув в ближайший переулок, быстро зашагал к месту, куда так тянула сила, и по мере приближения к источнику ему становилось легче. Подобное происходило с ним впервые. Вскоре боль в сердце и вовсе прекратилась, но вместо неё появилось чувство будто на него надели уздечку и тянут за повод.
«К сартогам заказ! Выполню в другой день, благо не горит».
Хепт-тан стремительно углублялся в запутанную сеть переулков. Его повадки незримо изменились, от вальяжной размеренной походки не осталось и следа, движения стали скупыми, четкими и сквозили грацией дикого зверя.
«Что за город? Сущий лабиринт! Сверни с главной улицы, сделай пару шагов и здравствуй городская клоака!» – возмутился Райхо, с недовольством глянув на испачканный сапог.
В этот момент из-за угла выскочил какой-то парнишка. Райхо инстинктивно ушёл от столкновения, а парнишка, шарахнувшись в сторону, поскользнулся на отбросах. Чудом удержавшись на ногах, он скрылся за очередным поворотом, сверкнув на прощание наполненными ужасом глазами. У него что-то выпало, а он с перепугу даже не заметил, так торопился убраться.
Райхо нагнулся и подобрал кошель, взвесил на руке: «Прилично!»
Без зазрения совести прикарманив деньги – парень явно был воришкой – ассасин направился дальше. Ещё поворот и он оказался у цели: «Похоже, здесь на кого-то напали, но все уже закончилось».
На узкой улочке в тупичке среди мусора и помоев валялось несколько тел.
«Что же случилось, что сила так странно откликнулась?»
Вдруг один из трупов неожиданно поднялся, и Райхо подумал, что вряд ли он, занося кинжал, планирует оказать лежащему на земле несчастному первую помощь. На свою беду, бандит не заметил Хепт-тана, и тот, не раздумывая, метнул лахир – метательный нож сам по себе оказался в руке, ещё после памятной встречи, обогатившей его на кошель золотых.
Несчастная жертва оказалась барышней.
– Боги, пускай она будет жива!
Райхо метнулся к лежащей на земле девчонке. Кожаная куртка, такие же штаны и добротные сапоги – все безнадёжно испачкано. Русые волосы торчат как попало, выбившись из кос. На шее – красная полоса от удавки и кожа содрана: «Подонки! Душили всерьез»
Райхо коснулся пальцами бьющейся на шее венки и отшатнулся:
– Хайшшат вассор! – его будто ударило молнией. – Сила! – перестроив зрение посмотрел на девчонку ещё раз. – Боги, такого я ещё не видел!
Беспорядочная сеть хаотично закрученных потоков силы коконом окутывала тело девушки. Красной точкой бился пульс, вторя сердцу: «Не может быть! Как здесь могла оказаться внучка Махаррона?»
Все сходилось, перед ним определённо лежала Киррана тин Даррен.
Райхо вскочил и схватился за голову, осознав, что потерял шляпу, но мысли тут же вернулись к Кирране: «Выходит, случилось то, чего так боялся Настоятель – сила проснулась? – Хепт-тан догадался, что это её мощный и абсолютно не контролируемый выплеск он почувствовал почти за три квартала: – Но почему в записке Пайшан про девчонку ни слова?»
Ассасин быстро проверил остальные тела и снова склонился над девушкой. Осторожно ощупал, проверив на наличие повреждений, но, к счастью, никаких травм не обнаружил: «С таким потенциалом ей много чего не страшно. Судя по потокам, у неё регенерация бешеная». Райхо, поддавшись порыву, взял узкую ладонь в свою руку и вдруг испытал странное, ни с чем не сравнимое чувство: «Хорошо. Так бы и сидел рядом вечность…»
Хепт-тан встряхнулся.
«Что это было? Расселся среди отбросов, даже дорогущий кафтан не пожалел, не говоря о штанах – их теперь только выбросить». Он заставил себя собраться, сбежавший воришка вполне мог привести подмогу. Хепт-тан здесь с кем угодно бы справился, но девушке светиться не стоило.
«Трупов шесть. Пять – убила Киррана, одного я сам прикончил. Скольким удалось уйти? Тот парень, например? Но не убивать же каждого встречного заранее, на всякий случай?»
Киррану следовало поскорее убрать из города.
«И чего, спрашивается, не сиделось в деревне?» – Райхо поймал себя на том, что продолжает держать и гладить её руку.
Просто не мог заставить пальцы разжаться и выпустить узкую ладошку. Ассасин осмотрел сбитые в кровь костяшки: «Судя по их виду за последние сутки девочке пришлось много драться, – это стало для Хепт-тана открытием. – Может, она в беде? Не стоит ли самому этим заняться?»
От мысли присмотреть за Кирраной собственная сила закрутилась где-то в животе. Ощущение было странным, но приятным: «Будто котёнок с усилием трётся мордочкой о нутро». И вдруг Райхо осознал, что эта самая сила возросла и скоро потребует выхода, появилось ощущение, будто он способен свернуть горы.
– Хайшшат-вассор! – вновь выругался Хепт-тан.
Как же все навалилось, нужно срочно заняться медитацией и перестроить заново схему потоков, чего много лет уже не случалось. Вдобавок, нельзя было отказаться от взятого заказа – это пятно на репутации клана, но и Кирране требовалась помощь: «Причём прямо сейчас!»
– Думай, Тан, думай! – мысли понеслись с удвоенной скоростью.
«Выплеск непроизвольный, значит, она просто потеряла сознание, и когда придёт в себя – неизвестно, – тут он мог кое-что сделать, а заодно и присмотреть. Райхо быстро обыскал Киру, но, кроме нескольких медяков, денег не обнаружил: – Вряд ли она бы отправилась в город без средств. Скорее всего это её золото, из-за него и напали».
Он положил кошель рядом с Кирой, затем извлёк из внутреннего кармана два бутылька. Взглянув на просвет, посомневался немного и выбрал один. Приподняв девушке голову, не удержался и провёл рукой по гладким как шёлк волосам, ощутив волну болезненного желания: «А я уж думал, после того задания в гареме меня уже ничем не проймешь...» – Хепт-тан усмехнулся своей шутке, но тут же посерьёзнел и, чувствуя себя распоследним распутником со странностями, легонько поцеловал пухлые чуть приоткрытые губы.
– Так, все! – удивлённый и раздосадованный собственным поведением, ассасин мысленно отвесил себе затрещину: «Ещё не хватало, чтобы нас тут кто-нибудь застукал».
Зубами открыв пузырёк, Райхо влил содержимое в приоткрытый рот Кирраны тин Даррен. Не сдержав порыва, осторожно стер грязь со щёки, наслаждаясь каждым прикосновением к нежной бархатной коже, и вновь ощутил волнение силы.
– Да что ж это?! – Хепт-тан чувствовал себя глупо: «Ещё чуть-чуть и я, начну, как мартовский кот об неё обтираться?!»
С сожалением уложив девушку на прежнее место, Райхо скрылся в ближайшем проёме между домами, накидывая «неожиданную радость» – отвод глаз для случайных свидетелей: «Вовремя».
Киррана пошевелилась.
Глава 22
1.
Вопреки обыкновению, когда Кира вынырнула из тёмной ямы, транс то ли ещё не закончился, то ли приобрёл какую-то иную форму, но вокруг все плыло и смазывалось, не поспевая за вращением головы. Охотница, шатаясь, поднялась на ноги: «Будто медовухи перепила, только хуже». Едва смогла устоять, когда бросило на стену. Подождав, пока окружающая действительность немного смилостивится и перестанет кружиться, осторожно отпустила осклизлую каменную кладку, обтёрла ладонь о штаны, морщась от отвращения. Проделав несколько шагов, снова чуть не полетела на землю, на этот раз обо что-то споткнувшись: «Киалана! Это мертвец?»
Охотница зажмурилась, борясь с накатившей дурнотой – валявшиеся вокруг тела, представляли не самое приятное зрелище. Среди прочих был и Холера, почему-то с колотой раной на шее. Охотница не помнила, как убивала, да и думать об этом не хотела, опасаясь скатиться в истерику. Стало ещё хуже, оттого, что к физическим страданиям добавились душевные муки: «Нет! Это снова случилось!»
Сморгнув слёзы, Кира взяла себя в руки и заставила еще раз посмотреть на убитых бандитов, среди которых не оказалось Счастливчика – это слегка успокоило. Ей почему-то было жаль парня: «Не от хорошей жизни он выбрал такую компанию».
И все же что-то казалось неправильным, но мысль ускользнула, когда взгляд наткнулся на кошель с золотом. Охотница нагнулась, чтобы его поднять, и мир снова пустился в пляс, уронив на четвереньки.
«Съездила на ярмарку! – думала Кира, вновь поднимаясь на ноги. – Нужно уходить отсюда к сартогам! Убраться из города, вообще, как можно скорее!»
Зажав в руке кошелёк, и, пошатываясь, она побрела прочь. Несмотря на сложности с восприятием, в голове услужливо возник обратный путь. Все подворотни и повороты охотница, как оказалось, сумела запомнить, и дорога назад не отняла много времени – головокружение вскоре прошло, и она смогла передвигаться быстрее и уже почти бежала, когда стены расступились, выпуская из лабиринта переулков на ту самую оживлённую улицу, откуда все и началось.
Как оказалось на этом неприятности не закончились. Солнце ослепило привыкшие к полумраку глаза, и Кира с разбега в кого-то врезалась.
– Смотри куда прёшь! – раздался высокомерный голос.
От столкновения охотница уронила кошель – будучи не в себе, попросту забыла сразу убрать на место. Несколько золотых выпали и покатились по мостовой, их звон показался оглушительным. Сияя маленькими солнышками, монеты, наконец, остановились.
– Прошу прощения, господин, – Кира с трудом наклонилась, чтобы подобрать деньги, но вдруг услыхала презрительное:
– Грязная воровка!
Разодетый мужчина помогал подняться с земли своему менее удачливому другу. Судя по облику, оба принадлежали к знатному сословию, что, скорее всего, грозило неприятностям: «Серьёзными, если обнаружат трупы в переулке. Как я докажу потом, что защищалась?»
– Держи её!
Пока Кира решала бежать или все же оставаться на месте, её схватили. Руки больно вывернули, а злосчастный кошель бесцеремонно отняли уже во второй раз за сегодня.
– Я не воровка! Это мои деньги! – протест прозвучал тихо и неубедительно.
Голова от резких движений снова начала кружиться, звуки исказились до неузноваемости одновременно с очередной волной слабости, да вдобавок одолел озноб. Охотница повисла на руках пленителей, пытаясь сообразить, что делать: «Куда там вырываться, когда ноги не держат!»
– Отведём её в тюрьму, – тот, который упал на мостовую, высыпал монеты из кошеля на ладонь и, пересчитав, сунул в карман.
– Эй! Это мои деньги! – Кира все же предприняла новую попытку, но язык едва ворочался.
– Твои? – выпучил глаза обидчик. – Да откуда у пьяной бродяжки взялась такая сумма?
– Я не воровка и не бродяжка!
– Рассказывай, – не поверили, а скорее, не захотели поверить. – Если ты не бродяжка, почему от тебя так несёт?
– Да она же вся грязная! Фу! – в голосе второго прозвучало отвращение.
«Вас бы так по земле поваляли», – подумала охотница, но не стала ничего отвечать.
Её бесцеремонно куда-то потащили.
– Нет! Отпустите! – она отчаянно попыталась вырваться. – Люди! На помощь! – получилось едва слышно.
– Стоять! – смутно знакомый голос раздался неожиданно, и все трое вздрогнули.
Солнце закрыла внушительная фигура, на фоне которой хлыщи выглядели, мягко говоря, бледно.
– Отпустите девчонку!
– Но…
– Я. Сказал. Немедленно!
– Она украла у нас…
– И верните ей её деньги. Я все видел.
– Конечно, господин Защитник, – буркнул первый, выпустив руку Киры и, нехотя, выгребая золото из кармана. – Как скажете.
– Мы этого так не оставим! – выпятил грудь второй. – Вам известно, мое родовое имя? – попытался было ерепениться он, но первый дёрнул его за рукав, намекая, что стоит заткнуться.
Защитник приподнял бровь с таким выражением лица, будто с ним заговорила муха, и в плывущем мареве вдруг отчётливо стал виден громовик, а следом проявились знакомые черты:
– Пасита?!
2.
Защитник Пасита выезжал из ворот постоялого двора «Княжеский полдень». Приписка к причудливой вывеске гласила: «Лучшие номера во всём городе, – и он вынужден был согласиться: – Приличнее, чем местами в столице, но и цена такая же».
Внезапно оглушив, его накрыло странное ощущение. Ярый протестующе заржал, когда хозяин резко натянул поводья.
– Осторожнее, господин Защитник! – раздался мелодичный женский голос.
Симпатичная брюнетка в модном наряде для верховой езды, придержала своего серого в яблоках, избегая столкновения. Пасита, того не желая, развернул коня поперек дороги и перегородил ей путь.
Окинув взглядом девушку, Защитник подумал: «При ином раскладе я был бы не против продолжить знакомство в более интимной обстановке» – этот типаж привлекал его сильнее прочих, вдобавок и в глазах незнакомки читался откровенный интерес, но сейчас тин Хорвейгу было не до того. Уступая дорогу, он двинул коня вперёд и неприветливо буркнул:
– Прошу прощения, барышня.
Сила ощущалась как никогда странно. Она будто тянула, звала, указывая путь. Никогда ранее Защитник не испытывал ничего подобного. Вскоре он достиг храмовой площади и понял, что движется в верном направлении. Внезапно ощущения видоизменились, принимая знакомые очертания – те же, что он испытывал рядом с девчонкой тин Даррен: «Боги! Это я её что ли чувствую?!»
На губах тин Хорвейга расцвела довольная улыбка:
– Керун и Киалана! Похоже, я сильно задолжал провидению за этот воистину княжеский подарок! – иного объяснения происходящему он найти не мог.
Про подобное не рассказывали на уроках в Ордене, не делились опытом Защитники постарше, не орали пьяными голосами, надравшись в кабаке: «Остается надеяться, что в книге Излома что-нибудь об этом сказано».
Следуя путём, который указывала сила, Пасита свернул на одну из улиц, лучами расходящихся от площади во все стороны, и почти сразу же наткнулся на объект поисков. Киррану крепко взяли в оборот два хлыща скользкого вида.
Один из них нагло прикарманил её деньги, а затем побитые молью щеголи громогласно объявили девчонку воровкой и ухватили под руки, собираясь куда-то тащить. Этот типаж Защитнику был хорошо знаком, не раз доводилось выставлять посмешищем подобное отребье: «Родители лишили содержания, или же род обеднел, но привычка пускать пыль в глаза осталась, – намётанный взгляд отметил пошитые по прошлогодней моде кафтаны, изобилующие пятнами и потёртостями, стоптанные сапоги и особый, голодный блеск в глазах. Да и поведение: – Хотели бы отвести девчонку в тюрьму – попросту кликнули бы стражу, а так свернут в ближайший переулок, заведут подальше и бросят, чтобы заблудилась и не догадалась позвать стражу, а может и кой-чего похуже замыслили?»
Защитник похвалил себя за то, что желая произвести впечатление, напялил лучший наряд – тот самый из золотой и алой парчи, который не вынимал из сундука с тех пор, как его сослали: «Хорошо, хоть из моды не вышел».
