Кира улеглась спать на кровати, предварительно выбросив все лепестки в окно и проветрив комнату. В конце концов не большая разница, где именно спать – здесь, или на диване.
Утром в дверь робко постучали.
– Госпожа, Киррана! Позвольте подать завтрак. Господин Защитник ожидает вас внизу через двадцать минут. Просил не опаздывать.
3.
С мельницы Крэгу с Наарроном удалось убраться лишь чудом, ненадолго опередив нежданных гостей. Те появились гораздо раньше и зачем-то направились по их следу, но, к счастью, на тракте отстали. Верховая езда ожидаемо не пошла на пользу Защитнику, и он ехал, то и дело припадая к шее Ромашки. Изначально взобравшись на ветра, он вскорости пересел на кобылку, у которой ход был мягче.
Вечером того же дня друзья нагнали обоз купца Евпатия, который вёз на продажу в Птичий Терем заморские товары. Всего более двадцати возов, отряд наёмной охраны, да прибившиеся по пути путники – приличная сила, чтобы путешествовать в относительной безопасности.
Сам купец, как половина людей, третий день маялся животом. Ехали то и дело провожая горьким весельем каждого нового бегущего в кусты неудачника – это серьёзно задерживало, и Евпатий злился, понимая, что опаздывает на ярмарку. Средства местного лекаря отчего-то не помогали, и Нааррон со своими целебными отварами пришёлся весьма кстати. Взамен им позволили присоединиться к обозу.
Птичий Терем был последним оплотом цивилизации в Приграничье – дальше располагались одни лишь деревни. Несмотря на удалённость, это был богатый торговый город, в который не гнушались возить товары самые известные купцы и авантюристы. Да и люд там жил охочий до диковинок и золота не жалел, вот и курсировал Евпатий туда-сюда годами.
Обоз, как длинная скрипучая гусеница, источая запах конского пота и навоза, неспешно вползал в городские ворота.
– Проснулся? – Нааррон протянул другу привычную порцию отвара, с него начинался уже который день подряд. Снадобье было горькое, но Крэг не жаловался. Благодарно кивнув, выпил залпом. Поморщился. Осторожно поднявшись, пододвинулся к пологу фургона и, откинув его, выглянул наружу. Уже две недели, как он стал их временным домом, позволяя раненому Защитнику передвигаться с большим комфортом. Это стало своеобразной наградой за излечение от медвежьей болезни.
– Не думал переквалифицироваться в лекаря? – спросил Крэг, возвращая кружку, – Прямо на глазах легчает.
Он сладко потянулся, и Нааррон отметил, что друг больше не бережёт руку – хороший знак.
– Нет. Какой же из меня лекарь? – скромно махнул рукой.
– Мне кажется – отменный, – Крэг лучезарно улыбнулся.
Они выбрались наружу. Фургоном управлял мальчишка, который слегка подвинулся, освобождая место. Утро выдалось солнечным, обещая ещё один жаркий летний день, но Нааррон только порадовался. Он и не думал раньше, как ненавидит холод, особенно вспоминая, что их путь лежит на север.
Птичий Терем, вопреки ожиданиям, снаружи больше напоминал крепость. Раньше это был первый бастион на пути сартогов или тварей Излома. Даром что ров засыпали много лет назад, а сам он разросся, расстроился вширь, потихоньку занимая окрестные земли. Казалось, случись беде, и старый воин вновь снимет со стены свой меч…
Их накрыла тень, когда фургон нырнул в каменный проём ворот, чтобы вынырнуть уже внутри высоких неприступных стен.
– О боги! – Крэг вдруг ощутил небывалый прилив силы. Почти как тогда, когда он выпил отвара приготовленного Наарроном. – Что это? – он завертел головой, новым открывшимся чутьём определяя источник.
Люди, из тех, кто хотел утром покинуть город, да задержался, теперь жались вдоль стен, пропуская их обоз, так некстати попавшийся навстречу в узком проходе. Стража не осматривала каждый воз, но всё равно дело шло небыстро, и путникам оставалось лишь переминаться, в ожидании.
Взгляд Крэга безошибочно упёрся в пару всадников.
– Кажется мне знакома эта лошадь, – он ткнул Нааррона в бок.
– Не может быть! – откликнулся тот. – Это же Пасита тин Хорвейг. – Нааррон тоже узнал буланого. – Что он здесь делает? Нельзя, чтобы он нас увидел, быстро внутрь, – он скрылся в фургоне. – Чего ты медлишь?!
Крэг его будто и не слышал. Мир вокруг исчез, растворился, осталась лишь незнакомая девчонка на вороной кобыле. Ловкая посадка – она сидела верхом по-мужски, да и одета была, как мужчина. Печаль на миловидном лице. Защитник не понимал, чем она его так привлекла, но знал, что готов отдать за неё жизнь и даже больше…
Девушка подняла голову и Крэга обдало жаром, когда их взгляды на мгновение встретились. Сила рвалась наружу, разрушая ненадёжную структуру потоков.
– Ты что творишь! – зашипел Нааррон, и Крэг от неожиданности подпрыгнул, получив увесистую затрещину. – Тише-тише! Ты это чего? – друг зачастил шёпотом, и явно был напуган. – Крэг, тут же все замёрзло! Ты меня слышишь? Прекрати сейчас же!
Защитник, сбросив наваждение, осмотрелся – тент изнутри и правда покрылся инеем. Но он, не обращая на друга внимания, жалея об утрате того восхитительного ощущения, перебрался в заднюю часть фургона и попытался спрыгнуть.
– Да постой же!
Заучка упёрся ногами и что есть мочи потянул его обратно за рубаху.
Девчонки уже не было видно, лишь отголосок силы мягким пёрышком ласкал его внутренности, постепенно затухая по мере отдаления. Крэг повернулся, окончательно приходя в себя. Его грудь вздымалась, будто он пробежал несколько вёрст.
– Прости. Сила, она… вырвалась? – Крэг сам удивился не меньше.
– Не пора ли всемогущему перестроить потоки, чтобы ничего не вырывалось наружу не вовремя? – съехидничал Нааррон. – А то перед девками так недолго опозорится.
– А ведь и правда, я не делал этого с прошлого года. Да и незачем было... Я уже и отчаялся стать сильнее...
– А всего-то стоило за ворота выйти, – продолжил подтрунивать адепт, – так сила во все стороны и попёрла.
– Давненько я тебя не гонял по утрам.
– Так я ж только того и жду. Даже зад зудит – пинков просит. Давай уже поскорее приходи в норму, дружище. – Нааррон хлопнул друга по больному плечу и тут же испугался.
Они рассмеялись. На душе у обоих, впервые за долгое время, стало неожиданно хорошо. Позже они тепло распрощались с Евпатием, обменявшись скромными подарками: Нааррон поделился снадобьями, а купец – подарил им по медальону гильдии. Полезное приобретение – любой торговый обоз без вопросов примет.
После отправились на поиски постоялого двора. Следовало хорошенько отдохнуть перед дорогой на север.
1.
По пути в Золотые Орешки, вопреки надеждам Защитника, в лесу никто не напал. Опасения Киры также оказались напрасными. Не пришлось ни отбиваться, ни спасаться бегством. Пасита большую часть времени молчал о чем-то размышляя, а, главное, не распускал рук.
Со следующего дня продолжились тренировки, к которым постепенно добавились уроки грамоты, математики, этикета и иные науки. Новоиспечённый учитель, как из рога изобилия вываливал на неё по вечерам знания. В такие моменты тин Хорвейг даже как-то преображался. Не смотрел, как на дичь, задумчивым взглядом, а если и злился, когда она что-то не понимала, так это было по-иному. Вспылив, тут же успокаивался и терпеливо принимался объяснять сызнова.
Кира жадно поглощала знания, словно навёрстывая упущенное, да и на память не жаловалась. Она училась читать, вести себя за столом, изучала историю, геральдику и родословные. Пасита даже настоял на уроках танцев, объясняя это тем, что придётся бывать при дворе. Поначалу она воспротивилась, опасаясь его близости, но, к слову сказать, танцевать ей понравилось. Да и вёл себя Защитник во время таких уроков не в пример пристойно.
Но в один из дней привычный ритм жизни нарушился появлением конного отряда. Шестеро всадников показались на соседнем холме, спустились в ложбину, а через несколько минут, уставшие лошади, позванивая сбруей, поднимая пыль и всхрапывая, взобрались на самый верх. Было утро, и Кира как раз заканчивала тренировку. Внизу у подножья неспешно катила свои воды Широкая, поблескивая на солнце. Измотанные дорогой люди то и дело посматривали в сторону противоположного берега, до которого здесь было не меньше четырёх полётов стрелы.
Вид пришельцев внушал тревогу, уж очень он не вязался с радостным солнечным днём – подарком угасающего лета. На головах красовались остроконечные шлемы, на плечах – пропылённые зелено–коричневые плащи, к сёдлам приторочены щиты, луки, в ножнах короткие или длинные мечи – кому как сподручней.
Вперёд выехал сурового вида воин. Из-под шлема выбились словно усыпанные пеплом пряди волос. Шрам делил левую щеку надвое, скрываясь в густой, чёрной с проседью бороде, нос был давно и безнадёжно сломан. Несмотря на жару воин был обряжен в пластинчатый доспех, на остальных под плащами серебрились кольчуги.
– Дядька Боян! – Кира с радостным воплем подскочила с земли, куда её только что отправил очередным приёмом Пасита, и, как в детстве, взлетела на седло по стремени, сжав сотника в объятиях.
– Никак Кира! – удивился тот, – Выросла то как, дочка! – мужчина отстранил её, рассматривая. – А кто этот с тобой? Вижу не Микор, да и не Каррон. Кто таков, назовись? – рокотал низкий бас старого солдата.
– Защитник Пасита, владетель сего места по приказу Великого Князя.
– Пасита тин Хорвейг? А куда же Каррон подевался? Неужто в Ордене? Не думал я, что после стольких лет его вернут обратно.
Кира погрустнела и опустила голову. Тихо ответила, спускаясь на землю:
– Защитник Каррон умер прошлым летом. Теперь Защитник Пасита наш охранитель.
– Как умер?! – удивился сотник. – Неужто убили?
– Не ведаем точно. С виду – заснул и не проснулся.
– Матрёна смотрела?
– Смотрела, да ничего так и не обнаружила.
– Как-то это подозрительно, – протянул старый сотник, теребя ус.
Кира пожала плечами. Боян повернулся:
– А почто ты, Защитник, девчонку мутузишь?
– Тренировка у нас. У Киры хорошие навыки, может, путное что и выйдет.
– Что ж путное ты из бабы сделать хочешь? Неужто вместо себя супротив сартога ставить собрался? Не след девчонке вот так один на один со здоровым мужиком бороться. Ей бы вышивать, да приданое себе готовить, и так в девках засиделась, гляжу. Ты, Кира, присмотрелась бы к Мечиславу, – названный воин расправил плечи, подбоченился, лихо погладив пшеничный ус, и сверкнул очами. – Он у нас как раз жонку ищет. Парень хороший, я за него поручусь, а коли понравитесь друг другу, так и пущай сватов засылает, как раз к осени и свадебку...
– Дядька Боян! – возмутилась Кира.
– А ты это брось, чего тебе за интерес? – сотник неодобрительно покосился на Паситу. – Лучше бы делом каким занялся.
– Попридержи язык, сотник. Ты прав таких не имеешь Защитнику указывать.
– Показал бы я тебе, где твои права, да недосуг, – старый воин моментально проникся неприязнью, да и был наслышан про тин Хорвейга.
– Дядька Боян, я сама попросила, – примирительно объяснила Кира. – Ты же знаешь, меня и Каррон учил. А тут уже, почитай, год без тренировок. Спасибо Защитнику Пасите за то, что вообще согласился, а вы его ругаете.
– Каррон учил, – ворчливо протянул Боян. – И Каррону, видно, делать было нечего. Замуж тебе надо, Кирка, говорю. Детишек нарожала б, и глупости всякие в голову не лезли б. – несмотря на такие слова, в голосе сотника звучала теплота. – И куда только Микор твой смотрит? Как он тебя вообще одну сюда отпустил-то с этим… – он пренебрежительно мотнул головой в сторону Паситы.
Защитник криво усмехнулся, а Кире не хотелось отвечать при нём на этот вопрос, и она неопределённо пожала плечами. Да и не любил Боян Микора, говорил, чует в парне гнильцу.
– Да, Кира, куда всё-таки подевался Микор? Это же тот самый дурачок, которого пришлось учить в день приезда? – вкрадчиво спросил Пасита, внезапно ощутив странную ревность. – Считай все лето его и не видно.
– Он ушёл из деревни, а куда – то мне не ведомо, – соврала Кира и перевела тему: – Дядька Боян, а вы с Дальней заставы идёте? Надолго?
– Да, дочка, оттуда. Почитай, две зимы дома не был, да и ранили меня. Как прибыла смена, так мы домой.
– Дядька Боян, как же так! – воскликнула охотница. – Вы к Матрёне-то загляните. Я проверю! – она строго погрозила пальцем суровому воину, и в глазах его спутников промелькнуло веселье.
– Не переживай, всего лишь царапина, – улыбнулся Боян. – А к Матрёне-то я загляну, – он красноречиво подкрутил ус. Потом внезапно помрачнел: – Да-а, не думал я уже, что Каррона не застану. Тебя тут точно никто не обижает? – он бросил многозначительный взгляд на Защитника.
– Нет, дядька Боян, что ты! У нас все хорошо, а как дела на заставе? Спокойно ли у Излома?
– Тревожные вести. Дозорные на дальних рубежах видели гигантский столб пыли у самого горизонта. Похоже на сартогскую орду небывалых размеров. Пока не приближаются, но на виду, почитай, постоянно ходят. Как пить дать что-то замышляют.
– Князю послание отправили? – посерьёзнел Пасита.
– Да уж не запамятовали, – с неприязнью ответил сотник. – Уже и из близлежащих гарнизонов отряды прибывают, Защитникам тоже следуют быть наготове. Тебя тин Хорвейг это прежде всех касается. – Боян крякнул и снова повернулся к Кире, показывая, Защитнику, что разговор окончен. – Как Опорафий, не хворает?
– Здоров он. Да вы сами поезжайте, у него и остановитесь.
Сотник кивнул и чуть тронул поводья.
– Ну, прощевай, Кира. В деревне ещё свидимся, а завтра снова в дорогу. Пока болотный путь не закрылся, следует торопиться.
– Продолжим, – скомандовал Пасита, как только улеглась пыль за лошадями.
2.
Через два часа усталая Кира мерно покачивалась в седле.
Защитник не очень-то её жалел на тренировках, но бил не в полную силу, смягчая удары. Был терпелив. Поправлял, указывал на ошибки, добиваясь безукоризненного исполнения приёмов. Но как бы точно Кира не следовала его науке, задеть Паситу ей почти не удавалось. Слишком уж быстр был Защитник и отвечал жёстко, иначе толку от науки не будет.
Ни Каррон так не делал, ни Микор… «Неужто, жалели?» – это стало своего рода неприятным открытием.
Последнюю неделю в конце тренировки один час посвящался медитации. Серия текучих движений, напоминающий плавный танец, по мере повторения приносила странные ощущения, будто все тело приятно свербит и покалывает. Защитник пояснил: это означает, что все идёт как надо. Медитация и нужна, чтобы пробудить и покорить силу. Постепенно она сможет входить в боевой транс не спонтанно, а по собственному желанию, когда понадобится, а заодно контролировать расход силы. И если дело и дальше пойдёт так же хорошо, как сейчас, то произойдёт это довольно скоро. В идеале уже зимой, как раз когда болота встанут, и тогда они смогут отправиться в Орден.
3.
Шло время.
Жизнь в Золотых Орешках окончательно вошла в колею. Люди занимались повседневными делами. О сартогах, с тех пор как приезжал дядька Боян, так ничего слышно и не было. Молодёжь, как и когда-то, снова отваживалась собираться на вечерние посиделки. Песни и смех звучали на улице. Так завершилась жатва, а после наступила пора свадеб.
Деревенские уже и перестали оборачиваться и наблюдать украдкой, как Кира в сопровождении Защитника Паситы выезжает верхом за околицу. Как возвращается обратно усталая, а к ужину уже поднимается на крыльцо его дома. Только одного человека это все ещё интересовало – Глафиру. Она всё время крутилась где-то поблизости.
Утром в дверь робко постучали.
– Госпожа, Киррана! Позвольте подать завтрак. Господин Защитник ожидает вас внизу через двадцать минут. Просил не опаздывать.
3.
С мельницы Крэгу с Наарроном удалось убраться лишь чудом, ненадолго опередив нежданных гостей. Те появились гораздо раньше и зачем-то направились по их следу, но, к счастью, на тракте отстали. Верховая езда ожидаемо не пошла на пользу Защитнику, и он ехал, то и дело припадая к шее Ромашки. Изначально взобравшись на ветра, он вскорости пересел на кобылку, у которой ход был мягче.
Вечером того же дня друзья нагнали обоз купца Евпатия, который вёз на продажу в Птичий Терем заморские товары. Всего более двадцати возов, отряд наёмной охраны, да прибившиеся по пути путники – приличная сила, чтобы путешествовать в относительной безопасности.
Сам купец, как половина людей, третий день маялся животом. Ехали то и дело провожая горьким весельем каждого нового бегущего в кусты неудачника – это серьёзно задерживало, и Евпатий злился, понимая, что опаздывает на ярмарку. Средства местного лекаря отчего-то не помогали, и Нааррон со своими целебными отварами пришёлся весьма кстати. Взамен им позволили присоединиться к обозу.
Птичий Терем был последним оплотом цивилизации в Приграничье – дальше располагались одни лишь деревни. Несмотря на удалённость, это был богатый торговый город, в который не гнушались возить товары самые известные купцы и авантюристы. Да и люд там жил охочий до диковинок и золота не жалел, вот и курсировал Евпатий туда-сюда годами.
Обоз, как длинная скрипучая гусеница, источая запах конского пота и навоза, неспешно вползал в городские ворота.
– Проснулся? – Нааррон протянул другу привычную порцию отвара, с него начинался уже который день подряд. Снадобье было горькое, но Крэг не жаловался. Благодарно кивнув, выпил залпом. Поморщился. Осторожно поднявшись, пододвинулся к пологу фургона и, откинув его, выглянул наружу. Уже две недели, как он стал их временным домом, позволяя раненому Защитнику передвигаться с большим комфортом. Это стало своеобразной наградой за излечение от медвежьей болезни.
– Не думал переквалифицироваться в лекаря? – спросил Крэг, возвращая кружку, – Прямо на глазах легчает.
Он сладко потянулся, и Нааррон отметил, что друг больше не бережёт руку – хороший знак.
– Нет. Какой же из меня лекарь? – скромно махнул рукой.
– Мне кажется – отменный, – Крэг лучезарно улыбнулся.
Они выбрались наружу. Фургоном управлял мальчишка, который слегка подвинулся, освобождая место. Утро выдалось солнечным, обещая ещё один жаркий летний день, но Нааррон только порадовался. Он и не думал раньше, как ненавидит холод, особенно вспоминая, что их путь лежит на север.
Птичий Терем, вопреки ожиданиям, снаружи больше напоминал крепость. Раньше это был первый бастион на пути сартогов или тварей Излома. Даром что ров засыпали много лет назад, а сам он разросся, расстроился вширь, потихоньку занимая окрестные земли. Казалось, случись беде, и старый воин вновь снимет со стены свой меч…
Их накрыла тень, когда фургон нырнул в каменный проём ворот, чтобы вынырнуть уже внутри высоких неприступных стен.
– О боги! – Крэг вдруг ощутил небывалый прилив силы. Почти как тогда, когда он выпил отвара приготовленного Наарроном. – Что это? – он завертел головой, новым открывшимся чутьём определяя источник.
Люди, из тех, кто хотел утром покинуть город, да задержался, теперь жались вдоль стен, пропуская их обоз, так некстати попавшийся навстречу в узком проходе. Стража не осматривала каждый воз, но всё равно дело шло небыстро, и путникам оставалось лишь переминаться, в ожидании.
Взгляд Крэга безошибочно упёрся в пару всадников.
– Кажется мне знакома эта лошадь, – он ткнул Нааррона в бок.
– Не может быть! – откликнулся тот. – Это же Пасита тин Хорвейг. – Нааррон тоже узнал буланого. – Что он здесь делает? Нельзя, чтобы он нас увидел, быстро внутрь, – он скрылся в фургоне. – Чего ты медлишь?!
Крэг его будто и не слышал. Мир вокруг исчез, растворился, осталась лишь незнакомая девчонка на вороной кобыле. Ловкая посадка – она сидела верхом по-мужски, да и одета была, как мужчина. Печаль на миловидном лице. Защитник не понимал, чем она его так привлекла, но знал, что готов отдать за неё жизнь и даже больше…
Девушка подняла голову и Крэга обдало жаром, когда их взгляды на мгновение встретились. Сила рвалась наружу, разрушая ненадёжную структуру потоков.
– Ты что творишь! – зашипел Нааррон, и Крэг от неожиданности подпрыгнул, получив увесистую затрещину. – Тише-тише! Ты это чего? – друг зачастил шёпотом, и явно был напуган. – Крэг, тут же все замёрзло! Ты меня слышишь? Прекрати сейчас же!
Защитник, сбросив наваждение, осмотрелся – тент изнутри и правда покрылся инеем. Но он, не обращая на друга внимания, жалея об утрате того восхитительного ощущения, перебрался в заднюю часть фургона и попытался спрыгнуть.
– Да постой же!
Заучка упёрся ногами и что есть мочи потянул его обратно за рубаху.
Девчонки уже не было видно, лишь отголосок силы мягким пёрышком ласкал его внутренности, постепенно затухая по мере отдаления. Крэг повернулся, окончательно приходя в себя. Его грудь вздымалась, будто он пробежал несколько вёрст.
– Прости. Сила, она… вырвалась? – Крэг сам удивился не меньше.
– Не пора ли всемогущему перестроить потоки, чтобы ничего не вырывалось наружу не вовремя? – съехидничал Нааррон. – А то перед девками так недолго опозорится.
– А ведь и правда, я не делал этого с прошлого года. Да и незачем было... Я уже и отчаялся стать сильнее...
– А всего-то стоило за ворота выйти, – продолжил подтрунивать адепт, – так сила во все стороны и попёрла.
– Давненько я тебя не гонял по утрам.
– Так я ж только того и жду. Даже зад зудит – пинков просит. Давай уже поскорее приходи в норму, дружище. – Нааррон хлопнул друга по больному плечу и тут же испугался.
Они рассмеялись. На душе у обоих, впервые за долгое время, стало неожиданно хорошо. Позже они тепло распрощались с Евпатием, обменявшись скромными подарками: Нааррон поделился снадобьями, а купец – подарил им по медальону гильдии. Полезное приобретение – любой торговый обоз без вопросов примет.
После отправились на поиски постоялого двора. Следовало хорошенько отдохнуть перед дорогой на север.
Глава 24
1.
По пути в Золотые Орешки, вопреки надеждам Защитника, в лесу никто не напал. Опасения Киры также оказались напрасными. Не пришлось ни отбиваться, ни спасаться бегством. Пасита большую часть времени молчал о чем-то размышляя, а, главное, не распускал рук.
Со следующего дня продолжились тренировки, к которым постепенно добавились уроки грамоты, математики, этикета и иные науки. Новоиспечённый учитель, как из рога изобилия вываливал на неё по вечерам знания. В такие моменты тин Хорвейг даже как-то преображался. Не смотрел, как на дичь, задумчивым взглядом, а если и злился, когда она что-то не понимала, так это было по-иному. Вспылив, тут же успокаивался и терпеливо принимался объяснять сызнова.
Кира жадно поглощала знания, словно навёрстывая упущенное, да и на память не жаловалась. Она училась читать, вести себя за столом, изучала историю, геральдику и родословные. Пасита даже настоял на уроках танцев, объясняя это тем, что придётся бывать при дворе. Поначалу она воспротивилась, опасаясь его близости, но, к слову сказать, танцевать ей понравилось. Да и вёл себя Защитник во время таких уроков не в пример пристойно.
Но в один из дней привычный ритм жизни нарушился появлением конного отряда. Шестеро всадников показались на соседнем холме, спустились в ложбину, а через несколько минут, уставшие лошади, позванивая сбруей, поднимая пыль и всхрапывая, взобрались на самый верх. Было утро, и Кира как раз заканчивала тренировку. Внизу у подножья неспешно катила свои воды Широкая, поблескивая на солнце. Измотанные дорогой люди то и дело посматривали в сторону противоположного берега, до которого здесь было не меньше четырёх полётов стрелы.
Вид пришельцев внушал тревогу, уж очень он не вязался с радостным солнечным днём – подарком угасающего лета. На головах красовались остроконечные шлемы, на плечах – пропылённые зелено–коричневые плащи, к сёдлам приторочены щиты, луки, в ножнах короткие или длинные мечи – кому как сподручней.
Вперёд выехал сурового вида воин. Из-под шлема выбились словно усыпанные пеплом пряди волос. Шрам делил левую щеку надвое, скрываясь в густой, чёрной с проседью бороде, нос был давно и безнадёжно сломан. Несмотря на жару воин был обряжен в пластинчатый доспех, на остальных под плащами серебрились кольчуги.
– Дядька Боян! – Кира с радостным воплем подскочила с земли, куда её только что отправил очередным приёмом Пасита, и, как в детстве, взлетела на седло по стремени, сжав сотника в объятиях.
– Никак Кира! – удивился тот, – Выросла то как, дочка! – мужчина отстранил её, рассматривая. – А кто этот с тобой? Вижу не Микор, да и не Каррон. Кто таков, назовись? – рокотал низкий бас старого солдата.
– Защитник Пасита, владетель сего места по приказу Великого Князя.
– Пасита тин Хорвейг? А куда же Каррон подевался? Неужто в Ордене? Не думал я, что после стольких лет его вернут обратно.
Кира погрустнела и опустила голову. Тихо ответила, спускаясь на землю:
– Защитник Каррон умер прошлым летом. Теперь Защитник Пасита наш охранитель.
– Как умер?! – удивился сотник. – Неужто убили?
– Не ведаем точно. С виду – заснул и не проснулся.
– Матрёна смотрела?
– Смотрела, да ничего так и не обнаружила.
– Как-то это подозрительно, – протянул старый сотник, теребя ус.
Кира пожала плечами. Боян повернулся:
– А почто ты, Защитник, девчонку мутузишь?
– Тренировка у нас. У Киры хорошие навыки, может, путное что и выйдет.
– Что ж путное ты из бабы сделать хочешь? Неужто вместо себя супротив сартога ставить собрался? Не след девчонке вот так один на один со здоровым мужиком бороться. Ей бы вышивать, да приданое себе готовить, и так в девках засиделась, гляжу. Ты, Кира, присмотрелась бы к Мечиславу, – названный воин расправил плечи, подбоченился, лихо погладив пшеничный ус, и сверкнул очами. – Он у нас как раз жонку ищет. Парень хороший, я за него поручусь, а коли понравитесь друг другу, так и пущай сватов засылает, как раз к осени и свадебку...
– Дядька Боян! – возмутилась Кира.
– А ты это брось, чего тебе за интерес? – сотник неодобрительно покосился на Паситу. – Лучше бы делом каким занялся.
– Попридержи язык, сотник. Ты прав таких не имеешь Защитнику указывать.
– Показал бы я тебе, где твои права, да недосуг, – старый воин моментально проникся неприязнью, да и был наслышан про тин Хорвейга.
– Дядька Боян, я сама попросила, – примирительно объяснила Кира. – Ты же знаешь, меня и Каррон учил. А тут уже, почитай, год без тренировок. Спасибо Защитнику Пасите за то, что вообще согласился, а вы его ругаете.
– Каррон учил, – ворчливо протянул Боян. – И Каррону, видно, делать было нечего. Замуж тебе надо, Кирка, говорю. Детишек нарожала б, и глупости всякие в голову не лезли б. – несмотря на такие слова, в голосе сотника звучала теплота. – И куда только Микор твой смотрит? Как он тебя вообще одну сюда отпустил-то с этим… – он пренебрежительно мотнул головой в сторону Паситы.
Защитник криво усмехнулся, а Кире не хотелось отвечать при нём на этот вопрос, и она неопределённо пожала плечами. Да и не любил Боян Микора, говорил, чует в парне гнильцу.
– Да, Кира, куда всё-таки подевался Микор? Это же тот самый дурачок, которого пришлось учить в день приезда? – вкрадчиво спросил Пасита, внезапно ощутив странную ревность. – Считай все лето его и не видно.
– Он ушёл из деревни, а куда – то мне не ведомо, – соврала Кира и перевела тему: – Дядька Боян, а вы с Дальней заставы идёте? Надолго?
– Да, дочка, оттуда. Почитай, две зимы дома не был, да и ранили меня. Как прибыла смена, так мы домой.
– Дядька Боян, как же так! – воскликнула охотница. – Вы к Матрёне-то загляните. Я проверю! – она строго погрозила пальцем суровому воину, и в глазах его спутников промелькнуло веселье.
– Не переживай, всего лишь царапина, – улыбнулся Боян. – А к Матрёне-то я загляну, – он красноречиво подкрутил ус. Потом внезапно помрачнел: – Да-а, не думал я уже, что Каррона не застану. Тебя тут точно никто не обижает? – он бросил многозначительный взгляд на Защитника.
– Нет, дядька Боян, что ты! У нас все хорошо, а как дела на заставе? Спокойно ли у Излома?
– Тревожные вести. Дозорные на дальних рубежах видели гигантский столб пыли у самого горизонта. Похоже на сартогскую орду небывалых размеров. Пока не приближаются, но на виду, почитай, постоянно ходят. Как пить дать что-то замышляют.
– Князю послание отправили? – посерьёзнел Пасита.
– Да уж не запамятовали, – с неприязнью ответил сотник. – Уже и из близлежащих гарнизонов отряды прибывают, Защитникам тоже следуют быть наготове. Тебя тин Хорвейг это прежде всех касается. – Боян крякнул и снова повернулся к Кире, показывая, Защитнику, что разговор окончен. – Как Опорафий, не хворает?
– Здоров он. Да вы сами поезжайте, у него и остановитесь.
Сотник кивнул и чуть тронул поводья.
– Ну, прощевай, Кира. В деревне ещё свидимся, а завтра снова в дорогу. Пока болотный путь не закрылся, следует торопиться.
– Продолжим, – скомандовал Пасита, как только улеглась пыль за лошадями.
2.
Через два часа усталая Кира мерно покачивалась в седле.
Защитник не очень-то её жалел на тренировках, но бил не в полную силу, смягчая удары. Был терпелив. Поправлял, указывал на ошибки, добиваясь безукоризненного исполнения приёмов. Но как бы точно Кира не следовала его науке, задеть Паситу ей почти не удавалось. Слишком уж быстр был Защитник и отвечал жёстко, иначе толку от науки не будет.
Ни Каррон так не делал, ни Микор… «Неужто, жалели?» – это стало своего рода неприятным открытием.
Последнюю неделю в конце тренировки один час посвящался медитации. Серия текучих движений, напоминающий плавный танец, по мере повторения приносила странные ощущения, будто все тело приятно свербит и покалывает. Защитник пояснил: это означает, что все идёт как надо. Медитация и нужна, чтобы пробудить и покорить силу. Постепенно она сможет входить в боевой транс не спонтанно, а по собственному желанию, когда понадобится, а заодно контролировать расход силы. И если дело и дальше пойдёт так же хорошо, как сейчас, то произойдёт это довольно скоро. В идеале уже зимой, как раз когда болота встанут, и тогда они смогут отправиться в Орден.
3.
Шло время.
Жизнь в Золотых Орешках окончательно вошла в колею. Люди занимались повседневными делами. О сартогах, с тех пор как приезжал дядька Боян, так ничего слышно и не было. Молодёжь, как и когда-то, снова отваживалась собираться на вечерние посиделки. Песни и смех звучали на улице. Так завершилась жатва, а после наступила пора свадеб.
Деревенские уже и перестали оборачиваться и наблюдать украдкой, как Кира в сопровождении Защитника Паситы выезжает верхом за околицу. Как возвращается обратно усталая, а к ужину уже поднимается на крыльцо его дома. Только одного человека это все ещё интересовало – Глафиру. Она всё время крутилась где-то поблизости.
