Глафира Петровна, будто не замечает, продолжает:
– Дети уж выросли, оженились…
– Ну, что вы, Глафира Петровна такое говорите, ненадобно мне этого! – проговорила Анна Сергеевна, строго взглянув на приятельницу.
– Глафира Петровна, так вы в свахи записались? – не сдержался Иван Григорьевич, съязвил.
– Нет, что вы! – Женщина посмотрела на мужчину. По виду его поняла, что не то сказала, да ещё и при нём.
– Не прогуляться ли нам к пруду, там нынче поселились два лебедя и приплод дали. Два прелестных птенца у них, подросли уже. – Проговорила Анна Сергеевна, глядя на рассерженного гостя и растерявшуюся приятельницу.
– С превеликим удовольствием! – несказанно обрадовался Иван Григорьевич, вставая из-за стола.
– А вы, Глафира Петровна, не желаете ли пройтись и полюбоваться птицами? – спросила Анна Сергеевна, ободряюще улыбаясь. – Или думаете отдохнуть?
Та, понимая всю неловкость своего положения, боясь взглянуть на Ивана Григорьевича, проговорила:
– Пожалуй, отдохну немного. Вам приятной прогулки, – встав из-за стола, направилась в дом, не оглядываясь. Думала: "Дёрнуло меня такое сказать. Я ж видела, что не равнодушен он,… как неловко и противно получилось! – поднявшись по ступенькам, она обернулась, и увидела удаляющуюся пару. Иван Григорьевич поддерживал Анну Сергеевну под руку и, помахивал тростью, чуть наклонившись, что-то говорил ей.
Глава 5. Как вы поживали?
Иван Григорьевич взяв Анну Сергеевну под руку, помахивая тростью, шёл по дорожке окружённой яблонями, радовался несказанно, что оказался наедине со столь приятной для него спутницей. Тут же забыв о Глафире Петровне и, о её словах.
– Анна Сергеевна, как же мне приятно быть рядом с вами. Счастье и радость испытываю…
– Ну, что вы, Иван Григорьевич, волнуюсь я, как девочка от ваших слов, – смущённо проговорила женщина, обмахиваясь платочком. – Не скажете, что так долго отсутствовали? Всё ли было хорошо?
– По делам был в городе. Письмо от сестрицы получил неожиданно. Жаловалась на сына своего. В игорный дом повадился с приятелями ходить, негодяй такой! – проговорил возмущённо Иван Григорьевич, стукнув тростью о землю.
– Да, как же это он? В дурную компанию попал?
– Так невелика заслуга, приятелями обзавестись. Вопрос лишь в том чтоб хорошими. А тут проиграл денег много, да ещё стал приворовывать. У сестрицы пропали серьги да кольцо цены не малой. Она и хватилась. Расспрашивать стала прислугу. Так горничная ей и сказала, что видела, как Костька из шкатулки брал. Скандал был. Он и признался, что играет. Запретила она ему, так он тайком бегать продолжал. Вот мне отписала об этом. Неделю там был. Уговаривал, беседу вёл о противности игры. Упрям очень и долг большой за ним перед Ведищевым. Вот и пришлось уладить это дело. Долг-то уплатили, а его с собой привёз. Тепереча у меня в имении живёт. Отрабатывает, – засмеялся он, – коням хвосты крутит, навоз чистит.
– Да, как же он на это согласился? – удивилась Анна Сергеевна.
– А, как не согласиться? Выбор небольшой, да и уговор был: долг уплачу, а он будет отрабатывать деньги, кои были мною потрачены не по делу, на конюшне. Ежели откажется, выпорю! Хоть и восемнадцать ему нынче по осени, выпорю! Так он ночью сбежать пытался. Спаймать успели. Он ведь и не знал, что под окнами слуги поджидают. Через двери-то не мог выйти, видел, что там Кузьма на стульчике восседает. Вот и пришлось смириться. Второй день на конюшне обитает. Я из него дурь-то выгоню. Да, что это мы о плохом да, о плохом. Давненько я у вас не был, Анна Сергеевна. Как вы поживали в моё отсутствие? – спросил он, глядя на огорчённую рассказом Анну Сергеевну.
– Да, как? Как всегда, Иван Григорьевич, только на днях одно происшествие взволновало очень. Дуняшкин Егорка в пруду чуть не утонул. Успел Кузьма, вы его знаете садовник, он как раз недалеко был, так и услышал вскрик малыша. Егорке то всего шесть годков и, как без присмотру оказался? Не могу понять. Всегда рядом с матерью был, а тут один. Видно лебедей хотел поближе разглядеть. Но ведь не допустят они до себя никого. Достал его Кузьма, принёс ко мне. Я, как увидела его, бледненького да кашляющего, испугалась очень. Ведь погибнуть мог ребёнок. В дом занесли, в одеяла завернули. Кружечку с чаем ему в руки дали, а они трясутся, того и гляди чаем обольётся. Вот сама и поила. Тут Дуняша прибежала, отчитала я её за невнимательность к собственному сыну. Она плачет, на коленях перед ним стоит, по головке гладит. Больно мне было на это смотреть. Хорошо, что так обошлось. Озорник быстро оправился и к вечеру уж бегал. На дерево залез за яблочками. Дуняша ругаться хотела, так я не позволила этого сделать. Вот мы и пришли, Иван Григорьевич, – проговорила женщина, с любовью оглядывая свои владения. Перед ними был небольшой пруд, на берегу которого в окружении цветов стояла беседка, в ней любила отдыхать Анна Сергеевна.
"Доброй души женщина, – подумал Иван Григорьевич, – Женюсь! Ей Богу женюсь!"
– Иван Григорьевич, гляньте на птиц, – услышал он. Подойдя к женщине, с серьёзным видом, проговорил:
– Анна Сергеевна, – в голосе его едва уловимое волнение не ускользнуло от внимания Анны Сергеевны и тут же его состояние передалось ей.
– Что, Иван Григорьевич? – глядя на него, спросила она. "Что это с ним? Волнуется очень. Прежде таким не видела. И представить себе не могла, что он так может…"
– Анна Сергеевна, я ведь к вам не просто так приехал, – видя удивление женщины, продолжил, – дело у меня к вам великое, жизненное. От вас зависит – буду ли я счастлив… – вдруг замолчал, думая: "Вдруг откажет?!"
Глава 6. Всё так неожиданно.
– Да, что ж такое, Иван Григорьевич, волнуюсь очень! Не томите! – проговорила она, подходя к мужчине, положив ручку на его руку.
"Будь, что будет!" – подумал он.
– Милая, Анна Сергеевна, Вы прекрасной души человек, опять же прехорошенькой внешности! … Грех не полюбить такую женщину, как вы! ...
– Иван Григорьевич,…
– Не перебивайте, Анна Сергеевна! Я и так, как мальчишка волнуюсь! Полюбил я вас, голубушка! – глядя на Анну Сергеевну, проговорил он. – Один вопрос задам вам и хотел бы услышать ответ, от которого зависит, буду ли я в счастье жить или в огорчении. Согласны ли вы, Анна Сергеевна, чтоб рядом с вами, был любящий вас всем сердцем и душой человек? И этот человек – я! – он смотрел на неё в волнительном ожидании, прижимая её руки к своей груди.
– Милый мой, Иван Григорьевич, мне бы очень хотелось, чтобы такой человек, как вы был рядом со мной. Вы знаете, как я к вам отношусь. И очень дорожу нашей дружбой! – она вдруг замолчала, в глазах появились слёзы, которые готовы были пролиться в любой момент, голос дрожал от переполнявших чувств, в которых она не могла разобраться.
"Ну, что мне ему сказать? Каков ответ дать? По сердцу он мне, – думала она, – надобно мне об этом шаге непременно подумать", – видя волнение и, ожидание во взгляде Ивана Григорьевича проговорила, – Иван Григорьевич, я к вам хорошо отношусь, даже больше чем хорошо… Как же это неожиданно слышать от вас…
– Анна Сергеевна, я могу предположить, что ваши слова и есть ответ на предложение? Вы мне отказываете?
– Иван Григорьевич, вы понимаете, что так сразу я не могу дать вам ответ, ибо для меня ваше предложение неожиданно и в душе моей волнение и смятение. Но могу сказать…
– Барыня, Анна Сергеевна! – услышали они вдруг, обернувшись на голос Никифора.
– Чего тебе, Никифор? – спросила Анна Сергеевна, отходя от Ивана Григорьевича. Вид её был недовольный, в голосе слышалось раздражение.
– Господин Турчинов пожаловали.
– А что сам не пришёл? – спросила она.
– Так я ему сказывал, что вы у пруда с Иваном Григорьевичем, гулять изволите. Вот он и приказал вас предупредить о своём визите…
– Ступай, Никифор, да передай, что придём.
– Слушаюсь, барыня, – Никифор поклонился и быстрым шагом удалился.
"Как он некстати, – думал Иван Григорьевич, – два дня, как виделись в городе. Не просто так пожаловал. Чует моё сердце не просто так…"
Анна Сергеевна, увидев озабоченность в лице Ивана Григорьевича, проговорила:
– Иван Григорьевич, так вы и не полюбовались лебедями. За важностью разговора нашего у вас и времени не было рассмотреть столь прекрасных птиц.
– Анна Сергеевна, можно ли мне надеяться на положительный ответ?
– Иван Григорьевич, не могу обещать. Я сама ещё не знаю. Всё так неожиданно. Прошу вас, не торопите меня, – проговорила она и быстрым шагом направилась к дому, думая: "Ну, что ж он так спешит с ответом? Люблю его, но нехорошо так быстро соглашаться. Ещё подумает, что я ветрена и готова выскочить замуж за любого. Нет, нет!"
Глава7. Визит Турчинова.
"Как она торопится! – думал Иван Григорьевич о женщине, идя с ней рядом, незаметно наблюдая за ней. – Быть может, она к нему неравнодушна? Какого лешего явился? Ну, уж нет! Так просто я не отступлю!"
Они шли, думая о состоявшемся разговоре, не замечая ни пения птиц, ни солнечного света, ни яблонь под которыми лежали спелые, наливные яблочки. Оказавшись перед распахнутыми дверями, остановились и, посмотрев друг другу в глаза, вошли.
Сергей Иванович сидел, развалившись в кресле зелёного цвета с золотистыми полосками, рядом с Глафирой Петровной и увлечённо разговаривал с ней. При появлении Анны Сергеевны Турчинов вскочил и, бросился к ней навстречу, раскинув руки, – Анна Сергеевна, как же я рад вас лицезреть! – и наклонившись, с нежностью поцеловал ручку.
– Сергей Иванович, не ожидала вашего визита я нынче, – проговорила та, улыбаясь.
– Так у меня к вам, Анна Сергеевна, неотложное дело есть. Вот и решил не медлить…
– Сергей Иванович, приветствую вас! – послышался голос Ивана Григорьевича. Обернувшись, они увидели как он грозно, глядя на незваного гостя, подал шляпу Никифору, нервно постукивая тростью, прошёл к окну. – Кажется, как три дня виделись с вами, и вот опять мне посчастливилось с вами свидеться! И самое удивительно, что у Анны Сергеевны. Какими судьбами вы здесь оказались, дражайший, Сергей Иванович?
– Так, и я не ожидал встречи с вами, Иван Григорьевич! – проговорил Сергей Иванович, провожая Анну Сергеевну к креслу. Встал возле неё, положив руку на спинку кресла. – Вы вроде хотели задержаться на неделю в городе. Дела говорили неотложные у вас, а вы здесь прибываете. Что все дела закончили или просто так приехали?
– Дела все не переделаешь, Сергей Иванович, вам этого не понять. Вы городской житель.
– Да, как же не понять-то, Иван Григорьевич, коли у тётушки моей имение имеется, и я там частенько бываю, не только для прогулок, как Вы думать изволите, но и помогаю в управление, – в словах Турчинова чувствовались оправдательные нотки. "И, что нападает на меня? – подумал он, – будто недовольство имеет моему присутствию. Не свататься ли он приехал к Анне Сергеевне? А я помешал. Может, уже?…" – А, Вы по каким делам здесь? – спросил он, внимательно наблюдая за Иваном Григорьевичем.
– Так у меня и здесь дела и интерес имеются!… – В его голосе чувствовалось недовольство и раздражение. – Как поживает ваша протеже Анастасия Константиновна?
– Эк, Вы хватили, Иван Григорьевич, она уже как месяц замужем за ротмистром Явронским, а что это вы про неё вспомнили? Или намек, какой делаете мне? – Сергей Иванович начинал сердиться, достав платочек из кармана, утёр выступившие капельки пота с лица.
– Анна Сергеевна, что здесь происходит? – шёпотом проговорила Глафира Петровна, – этак и до беды дойдёт! Ей богу дойдёт! Вы уж остановите мужчин. Волнуюсь очень.
– Иван Григорьевич, Сергей Иванович, присаживайтесь – проговорила Анна Сергеевна, замечая, что мужчины начинают ссориться. "Того и гляди до скандала дойдёт", – думала она. Мужчины прошли к креслам и сели так, чтобы быть поближе к ней, но подальше друг от друга, обмениваясь недобрыми взглядами. – Сергей Иванович, что нового произошло в городе? – спросила она.
– Сергей Иванович рассказывал, пока вы гуляли у пруда, что князь Ануфриев, просватал дочь за помещика Иванцова. Скоро свадьба состоится у них. Я так рада за Машеньку, – проговорила радостно Глафира Петровна.
– Так, неужели это правда? – спросила Анна Сергеевна, с интересом смотря на Турчинова.
– Так и есть Анна Сергеевна. Машенька прелестная девушка, умненькая и скромница великая, опять же, при деньгах немалых. Повезло Игорю Андреевичу с невестой.
– Так я её с малолетства знаю. Красавица и образованна. Помню, как в детстве любила она на качелях кататься. Однажды упала, слёз совсем не было, только коленки разбитые потирала, да на маменьку поглядывала. Мать к ней подбежала, так она сказывала, чтоб не беспокоилась о ней, что ничего страшного не произошло. Опять же добра очень. Нищего однажды увидела через забор. Позвала, и тайна через калиточку, провела на кухню. Велела накормить. Ножкой топнула, когда кухарка стала выгонять его, мол, не место такой рвани на кухне быть. Малышка, строго глядя на кухарку, в свои-то шесть лет, приказала: "Не перечь мне! Немедленно накорми". А что было делать кухарке? Согласилась, при условии, что нищий не будет на кухне кушать, а на крылечке...
Глава 8. С Вами – хоть на край света.
– Завидная невеста. За ней приданое имеется немалое, только не дворянского происхождения девица, – проговорила Анна Сергеевна.
– Думается мне, не корысть ли здесь? Денег за душой у князя нет, разорены они. Средства не в то дело пустили. В проигрыше оказались. В долги влезли. Того и гляди имущества лишатся. Вот и хорошая партия для них. Марии Николаевне титул, Игорю Андреевичу деньги, – проговорила Глафира Петровна. – Хорошо, ежели любовь между ними, а ежели нет?
– Так любовь в браке не самое главное нынче. Какая любовь может быть без имущества да денег? Коль нищ кошелёк, так и любовь бедна. Всё время будет потрачено не для любви, … – не успел договорить Сергей Иванович, как услышал тут же ответ Ивана Григорьевича.
– Эк, Вы рассуждаете, Сергей Иванович. Пожалуй, не соглашусь с Вами. Чтобы не быть нищим надо труда приложить немалого, а для любви всегда время найдётся. Вот смотрю на вас и никак в толк не возьму. Средств и денег у вас немало, а времени для любви не имеете. Уж как десять годков бобылём живёте. Пора бы уж и остепениться да жениться. Али невест нет для вас подходящих, али сами уж стары для них?
– Это оскорбительно слышать от Вас, Иван Григорьевич, на что Вы всё время намекаете? – возмутился Сергей Иванович.
– Так Вы сами должны понимать, Сергей Иванович, что невесты нынешние Вам не по зубам. Не туда взгляды свои направляете.
– Возмутительно, просто возмутительно говорите! Вот, годков бы пятнадцать назад, вызвал бы Вас на дуэль, не раздумывая! – гневно проговорил Сергей Иванович.
– А, что мешает, боитесь промахнуться, али себе навредить? – усмехнулся Иван Григорьевич, глядя, как Сергей Иванович побледнел лицом, вскочил с кресла, направился к нему, – неужели решились?
– Друзья мои, что-то нынче вы ссоритесь! – проговорила Анна Сергеевна, видя, как разговор мужчин принимает опасный оборот. – Сергей Иванович, Вы говорили, что дело ко мне неотложное имеете.
Турчинов подошёл к женщине наклонился, взяв ручку Анны Сергеевны, проговорил:
