Уехал в другой далёкий город. Там женился. Двое деток у него. Ничего про него почти не знаю. Не приезжал совсем. Так только изредка напишет, что всё хорошо. Потом Шура. Всю жизнь проработала вагоноважатой. Сколько грамот имеет. Жизнь тоже не баловала. Замужем совсем немного была. Одна радость - дочь Татьяна. Ох, Татьяна - Татьяна, сколько волнений принесла матери. Пока замуж за Сашу не вышла. Всё ей танцульки да танцульки были. Влюбилась в цыгана. Да к нему в табор и ушла. Шура нашла, вернула. И как она там жила в палатке, на краю города? Это сейчас правильная стала. – Вздохнула Валентина. – Галя самая младшая. О, это я. Мало похожа на теперешнюю. – Фёдоровна прослезилась. Слёзы потекли по щекам. – Жизнь сюрпризов мне немало преподнесла. – Думала она, вытирая слёзы. – Работать начала с пятнадцати лет. Сколько лет деньги в дом несла. Уехала в город устроилась на стройку. Тяжело было. Но ничего выдюжила. На танцы с подружками бегала. Сколько парней за мной ухлёстывало. Но угораздило же меня. Толя с армии приехал. Я в то же время домой к родителям приехала. В клубе встретились. Не знаю, была ли любовь. Мне ж тогда двадцать два стукнула. Женихи отцу не нравились. Вот и попала, «как кур в щи». И здесь отец ругался. Но смирился. Свадьба, как в тумане прошла. Забеременела. Отец ругался. Выгнал. Мы и уехали на север. Где бросил меня на восьмом месяце Толька. Уехал на родину. Я ж без денег осталась. Хорошо друг помог. Денег дал. Домой вернулась. Отец поворчал - поворчал, принял. Родилась дочка. Вот и смотрела за ней да за заболевшей мамой. За месяц сгорела. Умерла. Схоронили. А тут отец ещё и сорока дней не прошло, любовницу в дом привёл. Меня с дочкой выгнал. Вдвоём, в нашем доме, остались. Куда мне было деваться. На вокзале неделю с дочкой жили, пока работу нашла. Там и общежитие получила. Вроде жизнь наладилась. По сменам работала. Девчонки помогали, кто вещами, кто продуктами. С дочкой Милкой моей сидели, когда на смене была. Любили Милку. Пухленькой росла да улыбчивой. Ко всем тянулась. Потом через профком дали ясли-сад. А кода дали комнату в бараке, предложили в круглосуточную группу перевести. Долго думала, но потом поняла, что так лучше для ребёнка. Приходилось её оставлять одну. А ей ведь три годика только. Приходила поздно с работы. Однажды соседи рассказали, что плакала она. Встав на подоконник и открыв форточку, звала меня. Сердце сжалось. Вот и согласилась. Тут познакомилась Сашкой. Влюбились. Возраст ведь для него не имел значения. На десять лет была старше. Родители, что только не делали, чтобы разлучить. Однажды в праздник, в его родительском доме, собрались гости. Да плохо обо мне отозвались. Скандал был сильный. За нож схватился. Тётю поранил. Та в милицию. Дали десять лет "химии" со свободным выходом. Изменился очень. Расстались. Приходил. Настойчивый был. Я сказала: "Нет. Уходи!"Ушёл. Потом слышала,что что-то натворил. В тюрьме сидит. Так и пропал. Если бы не родители. Так бы и жили – вздохнула горестно Фёдоровна. – Не судьба видно. А тут новая любовь. Познакомилась с курсантом. Красавец. Заканчивал военное училище штурманов. Встречались. Предложение сделал. Но испугалась я, что его родители не примут меня с дочкой. Закончив училище, пришёл ко мне да только я не открыла. Так и уехал. Плакала. До сих пор жалею. Может, жизнь другая была. Так и жили вдвоём с Милкой. Выросла она. Квартиру нам дали от завода. А там и Милка замуж вышла. Да в другой город уехала. Одна я осталась. Ездила к ним, они ко мне. Не забывали. Горько что-то мне стало. Так захотелось к ней да внукам поближе. Хоть ей досталась судьба хорошая. Написала ей письмо, что одиноко мне. Мила нашла обмен. Переехала. Каждый день виделись. И дёрнуло меня поменяться квартирами, со знакомой, в другой город. Обиделась Милка. Но приезжала ко мне и я не раз у них была. Однажды ей сказала, что если умру, то похоронить на кладбище в родном городе. Милка заплакала, обняла да сказала, что рано ещё мне умирать.
Но от срока отмеренного свыше не уйти…
Но от срока отмеренного свыше не уйти…
