ГЛАВА 1
Снег старательно укрывал пушистым покрывалом землю, в воздухе плавно кружили снежинки, а на стеклах мороз рисовал замысловатые узоры. Красиво было зимой в нашем маленьком городке, и совсем не нужен этот дурацкий бал. Папенька сказал, что мы обязаны там появиться: приглашение герцога нельзя проигнорировать.
Тяжело вздохнув, я отстранилась от окна и подошла к шкафу. Раздраженно дернула ручки дверок на себя и поморщилась. Выбирать особо было не из чего. С десяток бальных платьев отлично подходили для праздников в домах соседей, но никак не в замке герцога. Необходимо модное платье с воздушной, пышной юбкой, мягким корсетом и открытым декольте. Бал через месяц. Папенька обещал прислать портних, но они сейчас нарасхват в нашей провинции.
Молодой герцог появился в начале осени, и о нем тут же заговорили местные кумушки. Холост, хорош собой и, главное, богат. Подружка Бетти трещала о нем без умолку и мечтала на балу станцевать с герцогом.
– А вдруг он влюбится в меня? С первого взгляда, – мечтательно закатывала глаза Бетти.
Я же отворачивалась, чтобы скрыть усмешку. Герцог был не только красив, но еще и ужасно высокомерен. Перед глазами тут же возникло его лицо с правильными чертами. Темный взгляд прожигал насквозь, а горячие руки я тогда остро ощутила на талии. Герцог Уэбстер был высоким, я едва доставала ему до плеч.
В герцогском лесу меня ждал офицер Мортон, он часто назначал там тайные свидания. Папенька был против наших встреч.
– Военный, младший сын, за душой которого ни гроша. Нет! Не такой судьбы мы хотели с покойной маменькой для единственной дочери!
После очередного спора отец запретил вообще произносить имя Мортона в доме, а я, переодевшись в платье служанки, бегала на свидания с любимым. Замок герцога давно пустовал, больше пяти лет. За лесом никто не следил, и каково же было мое удивление, когда в охотничьем домике объявился хозяин. Красивый, наглый. Несколько мгновений мы изучали друг друга.
Перед глазами пронеслось детство, как я, пятилетняя девчонка, бегала за тринадцатилетним мальчишкой. Несмотря на мою надоедливость и любопытство, единственный сын герцога Уэбстера никогда не прогонял меня. А через десять лет я влюбилась в Рэйнера и страдала от неразделенной первой любви. В ту зиму добралась и до наших краев страшная болезнь. Тогда умерли моя мама и родители Рэйнера. Молодой герцог покинул родные места сразу же после похорон, и у меня получилось забыть его.
Но такого Рэйнера я не знала. Герцог просто впился в мои губы, и его руки стали поднимать подол платья. Только я не была служанкой и хорошо шандарахнула наглеца защитной магией. Мужчина отлетел от меня на пару метров, удивление промелькнуло в темных глазах, прежде чем он отключился. Я тогда сильно испугалась, выбежала из домика, промчалась несколько метров и остановилась.
– А вдруг я его… убила? – испуганно воскликнула и полетела назад.
Рэйнер лежал на том же месте, лишь голова сильнее склонилась. Ахнув, упала на колени, осторожно обследовала голову и нащупала большую шишку. Приложила ухо к груди: сердце билось ровно. Жив! Но не успела отодвинуться, как сильная рука перехватила за талию.
– Кто ты? – злым голосом прошипел герцог Уэбстер.
Мужчина не узнал меня, а я не ожидала, что это так заденет.
– Уберите руки, а то еще достанется, – зло ответила Рэйнеру.
Мужчина приподнял левую бровь, но продолжал крепко меня удерживать. Темные глаза гипнотизировали, горячие руки поглаживали плечи и опускались ниже. Предательское сердце дрогнуло, и вот уже меня никто не удерживал, я сама потянулась к Рэйнеру. Его губы расплылись в усмешке, и я прошептала:
– Чары обольщения?
– Зачем они мне? – тихо засмеялся нахал.
Я и не заметила, когда рука герцога пробралась под подол и теперь гладила внутреннюю сторону бедра. Я задрожала, мурашки, словно бисер, рассыпались по телу. От наваждения меня спас Мортон.
– Шэрил?
Я дернулась и отскочила от Рэйнера, Слава богу, он больше не удерживал меня.
– Шэрил, значит, – хитро прищурился герцог.
– Идем, – схватила за руку Мортона, и мы вместе выбежали из охотничьего домика. – Это все чары. Чары обольщения!
Я не знала, поверил мне тогда возлюбленный или сделал вид, что поверил. Свидание не удалось. Мортон очень переживал, что герцог успел разглядеть его лицо, а я боялась, вдруг Рэйнер меня вспомнил и обо всем доложит папочке. Несколько дней, как осенний листок на ветру, я вздрагивала от каждого стука во входную дверь. Но герцог не появлялся, и я решила, что все обошлось.
Через несколько дней я чуть не столкнулась с Рэйнером в лавочке мистера Смита, когда отец выбирал новую уздечку. Мне стоило больших трудов оставаться равнодушной и продолжать беседу с Бетти. Подружка замерла, восторженным взглядом провожая герцога, а я облегченно выдохнула. Хотя, возможно, Рэйнер и не смог бы меня узнать. Растрепанная служанка и леди в элегантном пальто – большая разница.
Нам с Мортоном пришлось срочно искать другое место для свиданий. Герцог Уэбстер назначил лесничих, и те шерстили лес, вычисляя нарушителей частной собственности. Только мы ничего не придумали, кроме как утром ездить на лошадях в парк. В это время папенька после завтрака закрывался в кабинете с секретарем. Любителей утренних прогулок было немного, и мы с Мортоном спокойно занимали одну из беседок возле озера. Личную служанку Сару я отправляла прогуляться и с трепетом слушала признания в любви. А еще… мы обсуждали побег.
– Нам бы только добраться до границы Англии с Шотландией, там в Гретна-Грин священник благословит наш союз, – Мортон сжимал мои пальчики в белоснежных перчатках, в светлых глазах мужчины сияла любовь и нежность.
– И папеньке придется смириться, – шептала я с восторгом, слушая жениха.
Планы побега придумывались и тут же отклонялись, пока не остановились на одном: Мортон тоже был приглашен на бал в замок герцога. Жених предложил дождаться, когда отец отправится играть в покер, вот тогда мы вместе сбежим с бала и двинемся сразу в Гретна-Грин.
– Постарайся взять теплые вещи, – попросил меня офицер. – Ехать придется на моем коне ночью и долго. Я не хочу, чтобы ты простудилась.
Мортон мягко коснулся губами запястья, приятное волнение охватило меня. В охотничьем домике мы впервые поцеловались, там я и узнала, как могут нежно обнимать мужские руки. Это самое большее, что я разрешала жениху, поэтому так шокировал наглый Рэйнер. Мортон никогда не позволял себе такого. Он был всегда вежливым и ласковым.
Утреннее свидание подходило к концу, и я обещала прислать Софи с запиской в дом Мортона. Офицер уехал первым, проводив его взглядом, я тяжело вздохнула и позвала служанку домой. Задумавшись, я не сразу услышала топот копыт и очнулась, когда раздался знакомый смех Бетти. С изумлением я смотрела на подружку, дочь барона Крофтона. От былой застенчивости не осталось и следа.
– Наперегонки! – задорно закричала подружка.
Рэйнер и Бетти промчались мимо меня как два вихря. Я лишь успела открыть рот и проводить их удивленным взглядом. Надо сказать, что вместе они отлично смотрелись. Темноволосый герцог и русая Бетти. Стало завидно, что они вот так запросто, не прячась, могут прогуливаться вместе. Пустила им вслед магию воздуха, она дерзко скинула цилиндр герцога на дорожку, покрытую только что выпавшим снегом. Лошадь Бетти беспощадно раздавила копытами головной убор Рэйнера.
Я довольно улыбнулась, услышав вскрик подружки, и, развернувшись, спокойно поскакала к выходу из парка. После обеда мы с Бетти встречались у нее дома. Вот там я и выведаю, как так получилось, что скромняшка Бетти очутилась на прогулке с Рэйнером.
Оказалось все намного банальнее, чем я предполагала. Красная, как спелый помидор, дочка барона торопилась рассказать, как ей удалось поймать на крючок герцога Уэбстера.
– Герцог Уэбстер купил уздечки, которые хотел приобрести отец для моей лошади. И папа отправился к нему просить, чтобы герцог перепродал ему.
– Вот так запросто просить у герцога? – удивилась я.
– А чему ты удивляешься? Папа помнит герцога еще ребенком, к тому же с отцом Рэйнера они часто ездили на охоту.
Я усмехнулась, с отцом Рэйнера все ездили на охоту, не только барон Крофтон.
– Неважно, главное, герцог Уэбстер подарил мне уздечки и пригласил на утреннюю прогулку. А еще пообещал мне на балу вальс. Вот, – Бетти довольно улыбнулась и шепотом произнесла: – И мы договорились звать друг друга по имени… наедине, – подружка прижала руки к груди. – Представляешь! Рэйнер влюбился в меня! Влюбился!
Бетти вскочила и, напевая мелодию, закружилась по комнате, словно она танцевала вальс с герцогом. Потом неожиданно остановилась:
– Да, вспомнила. Он спрашивал о твоем отце и о тебе. Ведь твоя мама… и его родители… Прости, что напомнила, – извинилась Бетти.
Вспоминания о том страшном дне, когда мы хоронили маму, нахлынули на меня. Иногда казалось, что я почти забыла, но стоило подумать, как память четко выдавала картинки о печальном прошлом.
– Ничего, – тихо произнесла. – Так о чем спрашивал герцог?
– Интересовался здоровьем твоего отца, вышла ли ты замуж или с кем-то помолвлена.
– И что ты ему рассказала обо мне? – поинтересовалась я, уже догадываясь, каким будет ответ Бетти.
Она всегда была слишком мягкой и доброй, как ее магия воды. Никогда подружка не хотела устроить шторм или цунами, она спокойно текла по течению – ее все устраивало.
– Что за тобой ухаживал офицер Пейдж, но граф Чандлер не разрешил вам встречаться, и с тех пор ты одна, – Бетти виновато взглянула на меня. – Не надо было этого говорить? Прости.
Но я махнула рукой. Уже неважно. Но воспоминания обжигали, невольно вспомнила, как призналась Рэйнеру в любви и он снисходительно обещал подумать, когда я вырасту. Тогда я поклялась – никогда! – никогда больше не признаваться первой, чтобы не быть осмеянной. После горьких слез лишь силой воли заставила себя не думать о герцоге. И мне почти это удалось.
Мортон был другим. Надежным, как его магия земли. Немного скучным, но зато влюбленным в меня. Ничего, я привыкну. Как привыкла уже к его поцелуям. Хотя других я и не знала. Как целовался Рэйнер? Также горячо, как обжигала его магия огня? Я вновь вспомнила, как герцог обнимал меня в охотничьем домике и какой темный огонь горел в его глазах.
ГЛАВА 2
Папенька каким-то образом нашел двух портних, и женщины сразу принялись за дело. Платье они успели сшить к сроку. Белоснежное с голубым отливом. Холодный цвет прекрасно подходил моим светлым волосам и делал голубые глаза ярче.
– Как ты похожа на маму, – прослезился отец. – Если герцог Уэбстер не заметит твою красоту, то там будет много других достойных претендентов.
«Только мне никто не нужен, я выбрала Мортона, – подумала, помогая служанкам снять с меня платье. – Прости папенька». У меня уже сейчас сжималось сердце от тоски и осознания вины. Страшно было оставлять отца одного. «Но это все временно. Я обязательно вернусь, и мы помиримся. Все будет хорошо», – уговаривала себя. Решила накатать записку, которую оставлю на своем столике в комнате. Я почему-то была уверена, что отец не станет долго злиться. Быть супругой достойного офицера разве так плохо? Военным хорошо платили, и Мортон купит для нас прекрасный дом. Он обещал. Мы даже представляли вместе, каким будет общее любовное гнездышко.
– На самом верхнем этаже, чтобы видеть рассвет и пить ароматный кофе. Самый вкусный я пил в Париже.
– Мы уедем во Францию? – удивилась я. – Но… Я хотела бы остаться здесь, рядом с папенькой.
– Любимая, – Мортон ласково улыбался, – а как же свадебное путешествие? К тому же ты так мечтала надеть маменькины украшения с бриллиантами. Поверь, в Париже есть много прекрасных мест, куда я бы мог тебя сводить. Мы бы гуляли всю ночь напролет.
Я слушала Мортона, верила ему и надеялась, что все будет хорошо. Ведь он так любил меня. Отец тоже любил, но после смерти мамы его любовь душила. Папенька опустил руки, и удача ускользнула. Дела шли все хуже и хуже. Сейчас отец думал об одном: как удачно выдать меня замуж, пока мы еще могли скрывать неустойчивое финансовое положение. Маменькины драгоценности никто из нас и не думал продавать. Слишком ценными были украшения как память о маме.
День бала приближался и наши с Мортоном прогулки прекратились. Я боялась, что кто-нибудь доложит папеньке. Поэтому последнюю неделю мы общались только записками. Сара каждые утро и вечер спешила к дому, который снимал любимый, и возвращалась с ответом для меня. Опасность, тайна будили адреналин в крови, сердце замирало и снова пускалось вскачь. Я одновременно боялась и жаждала приключения. Каждую ночь молилась, чтобы все прошло гладко и нам с Мортоном удалось сбежать.
За несколько часов до бала портнихи принесли платье, туфли и драгоценности все уже было приготовлено личной горничной. После обеденного сна я приняла ванну, и Сара стала сооружать на голове очередное творение. Повезло мне с ней. Служанка была тихой, но умной девушкой. Мать ее была парикмахершей, и дочка многое от нее взяла. Сара также подкрасила мне ресницы, капельку подрумянила бледные щеки и нанесла розовую помаду на губы.
Портнихи постарались – платье сидело как влитое. Плечи были открыты, декольте достаточно скромное, прозрачные, изысканные рукава, а складки аккуратной волной спускались книзу. Лиза принесла зимние ботинки и опустилась на колени, чтобы помочь мне. Бальные туфельки она возьмет с собой, чтобы я переобулась в карете. Затем подала перчатки в тон платью. В отражении зеркала на меня смотрела утонченная леди, светлый локон кокетливо лежал на груди. Не хватало только драгоценностей. Диадема с бриллиантами, сережки и колье – теперь я была готова.
Внизу меня ждал отец, с замиранием сердца я смотрела, с какой гордостью его глаза следили за мной, пока я спускалась по ступенькам широкой лестницы. С отцовской нежностью он накинул мне на плечи плащ, подбитый лисьим мехом, и застегнул его на пуговицы. Аккуратно накинул на голову капюшон и поцеловал в лоб, словно благословил меня.
– Дорогая моя Шэрил, желаю тебе сегодня встретить достойного будущего супруга, – ласково произнес отец.
Я часто заморгала, пытаясь остановить непролившиеся слезы. «Я уже нашла его папенька. Прости».
Вместе мы двинулись к выходу, пожилой слуга Адам тихо пожелал нам хорошо провести время, прежде чем открыл перед нами дверь. Зимний холодный ветер дерзко приподнял мне юбки, и я порадовалась, что до экипажа было всего два шага. Поправляя капюшон, выглянула в окно: снег ложился ровным пушистым ковром, а лошади довольно фыркали и нетерпеливо били копытами. Папенька отдал необходимые распоряжения и присоединился ко мне. Сара села последней, положив на коленки большой баул.
– Что там у тебя? – нахмурившись, строго спросил отец.
Я же, стараясь сохранять хладнокровие, продолжала смотреть в окно. Если папенька сейчас решит проверить, то все – я попала. Там лежали вещи, в которые я должна была переодеться перед побегом: теплые чулки, шерстяное платье. Это в карете меня укрыли одеялом из овечьей шерсти, а с Мортоном мы поскачем на коне до ближайшей станции, чтобы сесть на поезд. Бальное платье и ажурные чулки совершенно не подходили для такого дела.
– Здесь запасные нижние юбки, бальные туфельки и платье розовое. Помните? Я его взяла на всякий случай. Бал ведь будет длиться до утра. А к нему перчатки, веер…
