В последнее время он был молчалив и рассеян. Денис заходил ко мне по вечерам, пил чай, говорил мало, не смотрел в глаза, сидел, сжавшись так, будто ему холодно. Теперь-то я знаю – это был не холод, а страх. Теперь-то я знаю, он искал у меня помощи. Но что я мог сделать, если он мне ничего не рассказывал? Почему он мне ничего не рассказал? Он боялся, что я назову его сумасшедшим?
Я чувствовал, что у Дениса проблемы, и забеспокоился сразу же, как только он перестал отвечать на звонки. Я поехал к нему домой. Точнее, домой к его сестре Симе. Пока Симочка грелась и плескалась на золотых греческих пляжах, Денис присматривал за ее домом и нянчил кота Костика.
Этот дом Сима получила от родителей в подарок по случаю отличной защиты диплома – дача с садиком на окраине города. Старательно и с любовью Симочка занималась обустройством своего жилища, превратив его в уютное комфортное гнездышко. На первом этаже гостиная и кухня, на втором спальня. Я хорошо знал дорогу к этому дому, я бывал здесь. Одно время мне даже казалось, что я влюблен в Симу, она об этом, кажется, не догадывалась.
И так, я приехал. Аккуратный белый домик стоял в окружении ухоженного, уже пожелтевшего сада, пахло опавшими листьями, было сыро, но еще тепло. Окна первого этажа светились. Заметив, что ворота не заперты, я, все-таки, позвонил – никто не ответил, никто не вышел на крыльцо. Я побрел к дому по вымощенной клинкером дорожке. В вечерних сумерках сад еще хорошо просматривался. На газоне что-то лежало, что-то небрежно брошенное. Тряпка… Нет, это был джемпер Дениса, синий джемпер, в котором он ходил в эти дни. Дела мне нравились все меньше и меньше. Я позвал Дениса, мне никто не ответил, я набрал его номер, и где-то в доме тихо заиграл Турецкий марш Моцарта – знакомый рингтон. Прислушиваясь к этим бодрым звукам, я поднялся на крыльцо, вошел в прихожую, свернул в гостиную… На ковре посреди комнаты валялись джинсы. Может у него девчонка? Я еще раз позвал моего друга, мне снова никто не ответил. И Турецкий марш, летевший сверху, должно быть из спальни, смолк. Стало тихо, как в пустом доме. Я здесь один… По крайней мере, живой я здесь один.
Стараясь не думать о плохом, я заглянул в кухню. Шоколадный кафель, голубые шкафчики, на столе корзинка с красными яблоками и кружка с недопитым и уже остывшим чаем. В мойке грязная тарелка. А где же Костик? Я позвал кота – зря старался. Белая кошачья миска была наполнена тыквенными семечками. Костик впал в вегетарианство? Семечки валялись по всему полу, словно тыквенный дождь прошел.
Мне не хотелось подниматься на второй этаж. Я выглянул в окно в надежде высмотреть Дениса в саду. Дорожки, кусты, яблоня, маленький декоративный пруд. Опавшие листья желтыми пятнами светились в траве, в потемневшем небе тускло белела луна. Вдруг я почувствовал, что в кухне есть кто-то еще. Я не один. Именно в этот момент мне на глаза попался тощий черный кот, шагавший по садовой дорожке. Значит там, сзади не Костик. Что-то притаилось и дышит у меня за спиной. Что-то смотрит на меня, враждебно смотрит. Я не мог понять, откуда у меня появилось это ощущение, но я боялся оглянуться. Уставясь на сад, я уже ничего не видел, я пытался понять, что происходит у меня за спиной. И чем больше я медлил, тем сильнее меня пробирал страх. Наконец я собрался с духом и обернулся…
На полу у холодильника… Там сидело нечто бледное, скорчившееся, напуганное и страшное. Белое голое тело скрючилось, поджав ноги и закрыв голову руками. Кожа бледная до синевы, как у призрака, как у ощипанной курицы. Колени стиснуты, одна рука закинута на голову, другая закрывала лицо, а меж растопыренных пальцев горел ужасом распахнутый глаз. Жалкое, испуганное, странное существо. Я с минуту смотрел на это жуткое создание, холодея от страха и отвращения, пока не узнал в нем моего друга Дениса. И это открытие напугало меня еще сильнее. Наконец я выдавил из себя:
– Ден, ты чего?
Я заставил себя подойти к нему, коснулся руки, его кожа была влажной и холодной. Дениса передернуло дрожью, он отвернулся к стене. На полу у бледных скрещенных ног валялась селедка с обгрызенной головой. Костик потрудился?
– Ден, это ж я, Кирилл. Что с тобой? Посмотри на меня. Это ж я, твой друган Кирюха. Ты что бес штанов? Тебе не холодно?
Денис сидел, уткнувшись носом в стену, и дрожал. Что должно было произойти, чтобы мой друг Ден в считанные дни, или даже часы, превратился вот в это? Может, обкурился, или еще что похуже? Я говорил с ним тихо и ласково, как нежная мамаша, я гладил его по плечу, пытался взять за руку, но ничего не добился – он молча дрожал и прижимался к стене. Я набрал 112.
Дениса отвезли в больницу, предварительный диагноз обещали сообщить на следующий день. Я вернулся в дом Симы, прибрался на кухне, щеткой сгреб с пола тыквенные семечки, освободил от них кошачью миску и навалил в нее корма из консервной банки. Тут же примчался Костик – черный короткошерстный худой, похожий на черта, кот. Сунул морду в миску и тихо зачавкал. Сима не жалела еды для своего любимца, он жрал от пуза, но не толстел – не в коня корм.
Следовало позвонить Симочке, но я решил дождаться утра, пусть девчонка спокойно поспит. Завтра, когда я получу новости из больницы, когда это мутное дело, может быть, как-то прояснится, нам с ней будет, о чем поговорить. А пока… Мне не хотелось на ночь глядя тащиться на другой конец города, и я остался здесь, в опустевшем доме. Выпил чаю, посмотрел телевизор и заснул в гостиной на диване.
Мне снилось что-то невнятные и путанное, какие-то люди, какие-то разговоры, Ден, Симочка… Глухие голоса о чем-то спорили, наползала темнота. В этой темноте возникло светлое пятно и, медленно приблизившись, превратилось в лицо… Бледное и странное, оно так глянуло на меня одним глазом, что я вздрогнул и проснулся. Темная комната, тишина, в окне сереет лунный свет, у меня на животе, свернувшись клубком, спит Костик. Пытаясь успокоиться, я погладил кота – не помогло, сердце колотилось. Я сел, чем побеспокоил Костика, тот обиделся и ушел.
В горле пересохло, я отправился на кухню, попить воды, или даже, пожалуй, чаю. Включил свет… На коричневых плитках кафельного пола золотом пылали россыпи тыквенных семечек. Опять?! Что за черт? Должно быть, кот нашкодил, порвал пакет с семечками. Пока грелся чайник, я смотрел в окно, на сад, залитый лунным светом. Диск горел в небе над старой яблоней, испуская голубоватое сиянье, разбрасывая блики по глади пруда, под деревьями и кустами чернели тени. На стекле окна мутным отражением проступали очертания кухни – стены, шкафчики, вазочки, тарелки… И что это? Луна? В кухне? Нет. Какое-то бледное пятно. Лицо. Странное лицо. Что с ним не так? Один глаз открыт и смотрит на меня, другой закрыт, одна половина ярче, другая бледнее – одна половина живая, другая мертвая. Сердце екнуло, я резко обернулся… Никого. Кухня ярко освещена – голубые шкафчики, расписные тарелки на полке, по шоколадному кафелю рассыпаны семечки. Наверное, я еще не совсем проснулся. Чайник зашумел, выпуская из носика пар.
Залив кипятком пакетик чая, я вернулся к окну, чтобы еще раз посмотреть на отражение кухни в стекле. Но ничего странного у меня за спиной так и не возникло. Я успокоился и даже размечтался о мягком диване, и уже собрался вернуться в гостиную, но заметил в саду… Что-то полосатое красно-белое виднелось меж кустов. Может, это матрас или тент садовых качелей? Но полосатое шевельнулось и двинулось с места. Ветер? Нет. Там кто-то ходит – тихо, крадучись. Немного повозившись с тугой ручкой, я открыл окно, вдохнул сырой ночной воздух и крикнул:
– Эй! Кто там шляется?
Полоски замерли – меня услышали, но ничего не ответив, также неспешно двинули своей дорогой. Хорошо, я решил взглянуть на нахала поближе и отправился в сад. Не то, что б мне приспичило выгнать непрошенного гостя, мне хотелось посмотреть на него. Раскрыв дверь, я охнул от неожиданности – крыльцо и убегающая в сад дорожка были посыпаны тыквенными семечками, можно подумать, что здесь только что прошли Гензель и Гретель. Проделки кота? Нет, не похоже. Что же это такое? Откуда сыплются эти семечки? Я отправился по тыквенным следам….
Семечки привели меня к пруду, он представлял собой огромную лужу, обложенную камнями и обсаженную камышом, или чем-то в этом роде. Посреди пруда… Это было что-то невероятное. Посреди пруда стоял странный худощавый человек, одетый то ли в пижаму, то ли в карнавальный костюм – в красно-белую полоску. На голове сидел такой же полосатый колпак, мягкий, тряпичный с длинным хвостом. Чудак чувствовал себя в пруду вполне комфортно, вода не доходила ему и до средины икр. У этого загадочного создание было темное, почти черное лицо, небольшой острый нос, заостренный подбородок, выступающие скулы, широкий рот с тонкими яркими губами и… О боже… Желтые светящиеся глаза. Не замечая меня, он пялился на воду. Это существо выглядело таким хлипким, что мне не составило бы большого труда набить ему морду. Если бы это был человек. Но это был не человек… Я не знаю, что это было, но не человек. Он принялся бродить туда-сюда, глядя себе под ноги, будто высматривая что-то. Каждый раз он так поворачивался, что я видел его только в профиль. Я не сомневался в его реальности – это не галлюцинация, не мираж, не сон. По крайней мере, я в этом не сомневался. Вдруг на это существо что-то нашло, оно подпрыгнуло и принялось плясать, изгибаясь, размахивая руками и разбрасывая ногами брызги. В лунном свете, в водном блеске, оно вдохновенно бесилось посреди огромной лужи. Вот тут меня накрыло, я сорвался с места и бросился бежать, по дорожке, хрустя рассыпанными семечками. Взлетев на крыльцо, заскочил в дом и запер дверь.
Что это было? Я схожу с ума так же, как спятил бедняга Дэн? Что это за тварь? А окно я закрыл? Нужно пойти в кухню и проверить окно. То самое окно, что выходит на пруд, а там беснуется эта полосатая чертовщина… Страшно, но остаться с незапертым окном еще страшнее. И я пошел в кухню.
Сад дремал в лунном свете, тени стали короче и чернее, вода в пруду серебрилась. Полосатого не видно. Слава богу… Но где он? А может, его и не было? Надо запереться, задернуть шторы, включить телевизор и ждать утра. Хорошо бы выпить чего-нибудь. Окно оказалось накрепко закрыто, я опустил жалюзи…
И вдруг послышался стук – стучали во входную дверь, тихо, вкрадчиво. У меня перехватило дыхание, я представил, как этот полосатый стоит под дверью прислушивается и ждет, что ему откроют. Снова постучали, деликатно, ласково, хитро. Меня прошиб холодный пот. На цыпочках, как испуганный мальчик, я пробрался в гостиную, закрыл дверь в комнату… И бросившись к окну, задернул штору. Однако если эта сущность захочет влезть, она разобьет окно. Хотя у Симы, кажется, противоударный триплекс? Детский лепет, если это сущность, то она в щель просочится. Может выбраться из дома и бежать подальше, без оглядки? Выбраться… В ночной сад?
Я решил позвонить Симе, я разбужу ее, я выложу ей все, и пусть она скажет, что я свихнулся. Мне нужно кому-то все рассказать. По крайней мере, если к утру я превращусь дрожащую тварь, хоть кто-то будет знать, что со мной случилось.
Сима ответила сладким сонным голосом:
– Кири-ил, ты знаешь который час?
– Извини. Я все знаю, но у меня форс-мажер.
– Что-то случилось?
– Да. Но ты прям так сильно не пугайся, все живы.
– Ну, говори уже.
И я стал рассказывать, подробно, все, что приходило на память, каким Денис был в последние дни, как я не мог до него дозвониться, и в каком виде я на шел его в кухне на полу. В ответ Сима испуганно и тихо обронила:
– О господи.
Я продолжил, теперь уже о своих приключениях – о лице на стекле, о чертовых семечках, о полосатой сущности в пруду, о стуке в дверь. И Сима снова:
– О господи, – но уже не испуганно, а зло, и тут же добавила: – О черт!
Я понял, что она мне верит, более того, кажется, она понимает, что здесь происходит.
– Кирюха, не дрефь, – сказала Сима с суровой решительностью. — Слушай, что ты должен сделать. Открой секретер, найди там черный бархатный мешочек, в нем…
Связь прервалась. Я снова набрал номер, но абонент больше не был доступен. Я снова и снова набирал номер, но не получал к Симе доступа.
Секретер… В углу стоял невысокий шкаф с откидной дверцей в среднем ярусе. Наверное, это и есть секретер. Я опустил дверцу, меня окатило пряным ароматом. В глубокой нише царил идеальный порядок – все разложено стопками и выстроено в ряды – книги, папки, несколько разноцветных кристаллов, стеклянный шар, бутылочки с песком, травами и еще чем-то, свечи в баночках, коробочки всевозможных форм, мешочки… Вот черный бархатный, завязанный золотой тесемкой, должно быть, тот самый. Что я должен сделать с ним? Раскрыть? А может, сжечь к чертовой матери? Внутри прощупывалось что-то твердое. Я потянул за тесемку и… В доме погас свет. Темень упала на меня, оглушив внезапностью. Это его рук дело? И связь с Симой оборвалась вовсе не случайно. Лунный свет чахло сочился сквозь штору. Не выпуская мешочек из рук, я подался было к окну, и тут же тормознул сам себя – полосатый черт, наверное, только этого и ждет. «Не слушай лису, не выглядывая в окошко». Я попятился в глубь комнаты и заметил, как по шторе медленно и тихо проскользила тень. Пусть эта тварь только попробует разбить окно – я вызову полицию. А зачем ждать? Нужно позвонить и сказать, что кто-то хочет залезть в дом. Пусть приезжают, и при любом раскладе, я уйду отсюда под охраной. Я набрал 112 и услышал: «Абонент временно не доступен». Ха… Все абоненты мира были для меня сейчас недоступны! Придется выкручиваться собственными силами.
Свечи… В секретере есть свечи, а где свечи, там и спички. Я шарил по баночкам и коробкам, что-то свалил, что-то рассыпал, но вскоре наткнулся на зажигалку. Есть! Только бы она работала. С зажигалкой все было в порядке, с первого же раза, щелкнув, она выплюнула язычок пламени, разогнав мрак. Я зажег несколько свечей и победил тьму. Горячие живые огоньки разливали тусклый спасительный свет. Прикрыв фитилек рукой, я осмотрел комнату – диван, журнальный столик, телевизор, кресло, ковер, шторы… В темном углу вспыхнули два желтых огонька. Спокойно, это Костик.
Не могу сказать, что последние минуты дались мне легко – я слышал свое собственное дыхание, пальцы нервно дрожали. И вот этими дрожащими пальцами я развязал черный бархатный мешочек и вынул из него коробку. На ней была изображена странная дамочка в черном платье с большой монетой в руках, зеленый купол, рогатый месяц и надпись на звездном небе «Таро безумной луны». Я вынул из коробки колоду карт. На первой, верхней, карте человечек с черным лицом в полосатом костюме и колпаке, отплясывал в воде, в компании двух пираний. Это был он… Я снял карту с колоды, чтобы по лучше ее рассмотреть – Шут, нулевой аркан. Матерь божья, какого черта ему надо? И тут мой взгляд упал на ту карту, что лежала под шутом… Белые голый человек сидел на полу, подтянув к груди колени, одна рука закрывала голову, другая лицо, меж раздвинутых пальцев таращился жуткий желтый глаз… Боже… Как он похож на Дениса. Не лицом, нет – позой, взглядом, смертельной бледностью. И даже рыба с обглоданной головой у его ног. Девятый аркан Отшельник.
Я чувствовал, что у Дениса проблемы, и забеспокоился сразу же, как только он перестал отвечать на звонки. Я поехал к нему домой. Точнее, домой к его сестре Симе. Пока Симочка грелась и плескалась на золотых греческих пляжах, Денис присматривал за ее домом и нянчил кота Костика.
Этот дом Сима получила от родителей в подарок по случаю отличной защиты диплома – дача с садиком на окраине города. Старательно и с любовью Симочка занималась обустройством своего жилища, превратив его в уютное комфортное гнездышко. На первом этаже гостиная и кухня, на втором спальня. Я хорошо знал дорогу к этому дому, я бывал здесь. Одно время мне даже казалось, что я влюблен в Симу, она об этом, кажется, не догадывалась.
И так, я приехал. Аккуратный белый домик стоял в окружении ухоженного, уже пожелтевшего сада, пахло опавшими листьями, было сыро, но еще тепло. Окна первого этажа светились. Заметив, что ворота не заперты, я, все-таки, позвонил – никто не ответил, никто не вышел на крыльцо. Я побрел к дому по вымощенной клинкером дорожке. В вечерних сумерках сад еще хорошо просматривался. На газоне что-то лежало, что-то небрежно брошенное. Тряпка… Нет, это был джемпер Дениса, синий джемпер, в котором он ходил в эти дни. Дела мне нравились все меньше и меньше. Я позвал Дениса, мне никто не ответил, я набрал его номер, и где-то в доме тихо заиграл Турецкий марш Моцарта – знакомый рингтон. Прислушиваясь к этим бодрым звукам, я поднялся на крыльцо, вошел в прихожую, свернул в гостиную… На ковре посреди комнаты валялись джинсы. Может у него девчонка? Я еще раз позвал моего друга, мне снова никто не ответил. И Турецкий марш, летевший сверху, должно быть из спальни, смолк. Стало тихо, как в пустом доме. Я здесь один… По крайней мере, живой я здесь один.
Стараясь не думать о плохом, я заглянул в кухню. Шоколадный кафель, голубые шкафчики, на столе корзинка с красными яблоками и кружка с недопитым и уже остывшим чаем. В мойке грязная тарелка. А где же Костик? Я позвал кота – зря старался. Белая кошачья миска была наполнена тыквенными семечками. Костик впал в вегетарианство? Семечки валялись по всему полу, словно тыквенный дождь прошел.
Мне не хотелось подниматься на второй этаж. Я выглянул в окно в надежде высмотреть Дениса в саду. Дорожки, кусты, яблоня, маленький декоративный пруд. Опавшие листья желтыми пятнами светились в траве, в потемневшем небе тускло белела луна. Вдруг я почувствовал, что в кухне есть кто-то еще. Я не один. Именно в этот момент мне на глаза попался тощий черный кот, шагавший по садовой дорожке. Значит там, сзади не Костик. Что-то притаилось и дышит у меня за спиной. Что-то смотрит на меня, враждебно смотрит. Я не мог понять, откуда у меня появилось это ощущение, но я боялся оглянуться. Уставясь на сад, я уже ничего не видел, я пытался понять, что происходит у меня за спиной. И чем больше я медлил, тем сильнее меня пробирал страх. Наконец я собрался с духом и обернулся…
На полу у холодильника… Там сидело нечто бледное, скорчившееся, напуганное и страшное. Белое голое тело скрючилось, поджав ноги и закрыв голову руками. Кожа бледная до синевы, как у призрака, как у ощипанной курицы. Колени стиснуты, одна рука закинута на голову, другая закрывала лицо, а меж растопыренных пальцев горел ужасом распахнутый глаз. Жалкое, испуганное, странное существо. Я с минуту смотрел на это жуткое создание, холодея от страха и отвращения, пока не узнал в нем моего друга Дениса. И это открытие напугало меня еще сильнее. Наконец я выдавил из себя:
– Ден, ты чего?
Я заставил себя подойти к нему, коснулся руки, его кожа была влажной и холодной. Дениса передернуло дрожью, он отвернулся к стене. На полу у бледных скрещенных ног валялась селедка с обгрызенной головой. Костик потрудился?
– Ден, это ж я, Кирилл. Что с тобой? Посмотри на меня. Это ж я, твой друган Кирюха. Ты что бес штанов? Тебе не холодно?
Денис сидел, уткнувшись носом в стену, и дрожал. Что должно было произойти, чтобы мой друг Ден в считанные дни, или даже часы, превратился вот в это? Может, обкурился, или еще что похуже? Я говорил с ним тихо и ласково, как нежная мамаша, я гладил его по плечу, пытался взять за руку, но ничего не добился – он молча дрожал и прижимался к стене. Я набрал 112.
Дениса отвезли в больницу, предварительный диагноз обещали сообщить на следующий день. Я вернулся в дом Симы, прибрался на кухне, щеткой сгреб с пола тыквенные семечки, освободил от них кошачью миску и навалил в нее корма из консервной банки. Тут же примчался Костик – черный короткошерстный худой, похожий на черта, кот. Сунул морду в миску и тихо зачавкал. Сима не жалела еды для своего любимца, он жрал от пуза, но не толстел – не в коня корм.
Следовало позвонить Симочке, но я решил дождаться утра, пусть девчонка спокойно поспит. Завтра, когда я получу новости из больницы, когда это мутное дело, может быть, как-то прояснится, нам с ней будет, о чем поговорить. А пока… Мне не хотелось на ночь глядя тащиться на другой конец города, и я остался здесь, в опустевшем доме. Выпил чаю, посмотрел телевизор и заснул в гостиной на диване.
Мне снилось что-то невнятные и путанное, какие-то люди, какие-то разговоры, Ден, Симочка… Глухие голоса о чем-то спорили, наползала темнота. В этой темноте возникло светлое пятно и, медленно приблизившись, превратилось в лицо… Бледное и странное, оно так глянуло на меня одним глазом, что я вздрогнул и проснулся. Темная комната, тишина, в окне сереет лунный свет, у меня на животе, свернувшись клубком, спит Костик. Пытаясь успокоиться, я погладил кота – не помогло, сердце колотилось. Я сел, чем побеспокоил Костика, тот обиделся и ушел.
В горле пересохло, я отправился на кухню, попить воды, или даже, пожалуй, чаю. Включил свет… На коричневых плитках кафельного пола золотом пылали россыпи тыквенных семечек. Опять?! Что за черт? Должно быть, кот нашкодил, порвал пакет с семечками. Пока грелся чайник, я смотрел в окно, на сад, залитый лунным светом. Диск горел в небе над старой яблоней, испуская голубоватое сиянье, разбрасывая блики по глади пруда, под деревьями и кустами чернели тени. На стекле окна мутным отражением проступали очертания кухни – стены, шкафчики, вазочки, тарелки… И что это? Луна? В кухне? Нет. Какое-то бледное пятно. Лицо. Странное лицо. Что с ним не так? Один глаз открыт и смотрит на меня, другой закрыт, одна половина ярче, другая бледнее – одна половина живая, другая мертвая. Сердце екнуло, я резко обернулся… Никого. Кухня ярко освещена – голубые шкафчики, расписные тарелки на полке, по шоколадному кафелю рассыпаны семечки. Наверное, я еще не совсем проснулся. Чайник зашумел, выпуская из носика пар.
Залив кипятком пакетик чая, я вернулся к окну, чтобы еще раз посмотреть на отражение кухни в стекле. Но ничего странного у меня за спиной так и не возникло. Я успокоился и даже размечтался о мягком диване, и уже собрался вернуться в гостиную, но заметил в саду… Что-то полосатое красно-белое виднелось меж кустов. Может, это матрас или тент садовых качелей? Но полосатое шевельнулось и двинулось с места. Ветер? Нет. Там кто-то ходит – тихо, крадучись. Немного повозившись с тугой ручкой, я открыл окно, вдохнул сырой ночной воздух и крикнул:
– Эй! Кто там шляется?
Полоски замерли – меня услышали, но ничего не ответив, также неспешно двинули своей дорогой. Хорошо, я решил взглянуть на нахала поближе и отправился в сад. Не то, что б мне приспичило выгнать непрошенного гостя, мне хотелось посмотреть на него. Раскрыв дверь, я охнул от неожиданности – крыльцо и убегающая в сад дорожка были посыпаны тыквенными семечками, можно подумать, что здесь только что прошли Гензель и Гретель. Проделки кота? Нет, не похоже. Что же это такое? Откуда сыплются эти семечки? Я отправился по тыквенным следам….
Семечки привели меня к пруду, он представлял собой огромную лужу, обложенную камнями и обсаженную камышом, или чем-то в этом роде. Посреди пруда… Это было что-то невероятное. Посреди пруда стоял странный худощавый человек, одетый то ли в пижаму, то ли в карнавальный костюм – в красно-белую полоску. На голове сидел такой же полосатый колпак, мягкий, тряпичный с длинным хвостом. Чудак чувствовал себя в пруду вполне комфортно, вода не доходила ему и до средины икр. У этого загадочного создание было темное, почти черное лицо, небольшой острый нос, заостренный подбородок, выступающие скулы, широкий рот с тонкими яркими губами и… О боже… Желтые светящиеся глаза. Не замечая меня, он пялился на воду. Это существо выглядело таким хлипким, что мне не составило бы большого труда набить ему морду. Если бы это был человек. Но это был не человек… Я не знаю, что это было, но не человек. Он принялся бродить туда-сюда, глядя себе под ноги, будто высматривая что-то. Каждый раз он так поворачивался, что я видел его только в профиль. Я не сомневался в его реальности – это не галлюцинация, не мираж, не сон. По крайней мере, я в этом не сомневался. Вдруг на это существо что-то нашло, оно подпрыгнуло и принялось плясать, изгибаясь, размахивая руками и разбрасывая ногами брызги. В лунном свете, в водном блеске, оно вдохновенно бесилось посреди огромной лужи. Вот тут меня накрыло, я сорвался с места и бросился бежать, по дорожке, хрустя рассыпанными семечками. Взлетев на крыльцо, заскочил в дом и запер дверь.
Что это было? Я схожу с ума так же, как спятил бедняга Дэн? Что это за тварь? А окно я закрыл? Нужно пойти в кухню и проверить окно. То самое окно, что выходит на пруд, а там беснуется эта полосатая чертовщина… Страшно, но остаться с незапертым окном еще страшнее. И я пошел в кухню.
Сад дремал в лунном свете, тени стали короче и чернее, вода в пруду серебрилась. Полосатого не видно. Слава богу… Но где он? А может, его и не было? Надо запереться, задернуть шторы, включить телевизор и ждать утра. Хорошо бы выпить чего-нибудь. Окно оказалось накрепко закрыто, я опустил жалюзи…
И вдруг послышался стук – стучали во входную дверь, тихо, вкрадчиво. У меня перехватило дыхание, я представил, как этот полосатый стоит под дверью прислушивается и ждет, что ему откроют. Снова постучали, деликатно, ласково, хитро. Меня прошиб холодный пот. На цыпочках, как испуганный мальчик, я пробрался в гостиную, закрыл дверь в комнату… И бросившись к окну, задернул штору. Однако если эта сущность захочет влезть, она разобьет окно. Хотя у Симы, кажется, противоударный триплекс? Детский лепет, если это сущность, то она в щель просочится. Может выбраться из дома и бежать подальше, без оглядки? Выбраться… В ночной сад?
Я решил позвонить Симе, я разбужу ее, я выложу ей все, и пусть она скажет, что я свихнулся. Мне нужно кому-то все рассказать. По крайней мере, если к утру я превращусь дрожащую тварь, хоть кто-то будет знать, что со мной случилось.
Сима ответила сладким сонным голосом:
– Кири-ил, ты знаешь который час?
– Извини. Я все знаю, но у меня форс-мажер.
– Что-то случилось?
– Да. Но ты прям так сильно не пугайся, все живы.
– Ну, говори уже.
И я стал рассказывать, подробно, все, что приходило на память, каким Денис был в последние дни, как я не мог до него дозвониться, и в каком виде я на шел его в кухне на полу. В ответ Сима испуганно и тихо обронила:
– О господи.
Я продолжил, теперь уже о своих приключениях – о лице на стекле, о чертовых семечках, о полосатой сущности в пруду, о стуке в дверь. И Сима снова:
– О господи, – но уже не испуганно, а зло, и тут же добавила: – О черт!
Я понял, что она мне верит, более того, кажется, она понимает, что здесь происходит.
– Кирюха, не дрефь, – сказала Сима с суровой решительностью. — Слушай, что ты должен сделать. Открой секретер, найди там черный бархатный мешочек, в нем…
Связь прервалась. Я снова набрал номер, но абонент больше не был доступен. Я снова и снова набирал номер, но не получал к Симе доступа.
Секретер… В углу стоял невысокий шкаф с откидной дверцей в среднем ярусе. Наверное, это и есть секретер. Я опустил дверцу, меня окатило пряным ароматом. В глубокой нише царил идеальный порядок – все разложено стопками и выстроено в ряды – книги, папки, несколько разноцветных кристаллов, стеклянный шар, бутылочки с песком, травами и еще чем-то, свечи в баночках, коробочки всевозможных форм, мешочки… Вот черный бархатный, завязанный золотой тесемкой, должно быть, тот самый. Что я должен сделать с ним? Раскрыть? А может, сжечь к чертовой матери? Внутри прощупывалось что-то твердое. Я потянул за тесемку и… В доме погас свет. Темень упала на меня, оглушив внезапностью. Это его рук дело? И связь с Симой оборвалась вовсе не случайно. Лунный свет чахло сочился сквозь штору. Не выпуская мешочек из рук, я подался было к окну, и тут же тормознул сам себя – полосатый черт, наверное, только этого и ждет. «Не слушай лису, не выглядывая в окошко». Я попятился в глубь комнаты и заметил, как по шторе медленно и тихо проскользила тень. Пусть эта тварь только попробует разбить окно – я вызову полицию. А зачем ждать? Нужно позвонить и сказать, что кто-то хочет залезть в дом. Пусть приезжают, и при любом раскладе, я уйду отсюда под охраной. Я набрал 112 и услышал: «Абонент временно не доступен». Ха… Все абоненты мира были для меня сейчас недоступны! Придется выкручиваться собственными силами.
Свечи… В секретере есть свечи, а где свечи, там и спички. Я шарил по баночкам и коробкам, что-то свалил, что-то рассыпал, но вскоре наткнулся на зажигалку. Есть! Только бы она работала. С зажигалкой все было в порядке, с первого же раза, щелкнув, она выплюнула язычок пламени, разогнав мрак. Я зажег несколько свечей и победил тьму. Горячие живые огоньки разливали тусклый спасительный свет. Прикрыв фитилек рукой, я осмотрел комнату – диван, журнальный столик, телевизор, кресло, ковер, шторы… В темном углу вспыхнули два желтых огонька. Спокойно, это Костик.
Не могу сказать, что последние минуты дались мне легко – я слышал свое собственное дыхание, пальцы нервно дрожали. И вот этими дрожащими пальцами я развязал черный бархатный мешочек и вынул из него коробку. На ней была изображена странная дамочка в черном платье с большой монетой в руках, зеленый купол, рогатый месяц и надпись на звездном небе «Таро безумной луны». Я вынул из коробки колоду карт. На первой, верхней, карте человечек с черным лицом в полосатом костюме и колпаке, отплясывал в воде, в компании двух пираний. Это был он… Я снял карту с колоды, чтобы по лучше ее рассмотреть – Шут, нулевой аркан. Матерь божья, какого черта ему надо? И тут мой взгляд упал на ту карту, что лежала под шутом… Белые голый человек сидел на полу, подтянув к груди колени, одна рука закрывала голову, другая лицо, меж раздвинутых пальцев таращился жуткий желтый глаз… Боже… Как он похож на Дениса. Не лицом, нет – позой, взглядом, смертельной бледностью. И даже рыба с обглоданной головой у его ног. Девятый аркан Отшельник.
