История любви Гамлета и Офелии одна из самых загадочных в мировой литературе. Принято считать, что Гамлет искренне любит дочь Полония, и страдает из-за этой любви, а Офелия просто холодная лягушка: «да, мой принц» - «нет, мой принц». Но, покопавшись в этом вопросе, мы можем прийти к неожиданному заключению. Похоже, что Офелия действительно любит принца, и в пьесе есть тому только одно, одно единственное, но весомое доказательство.
А вот Гамлет… Нет, он вовсе не любит нежную нимфу. Нет, он любит совсем другого человека, и любит страстно, нежно, самозабвенно. На протяжении всего действия пьесы этот предмет любви как бы скрывается в тени кулис, но как только он выходит на свет, разрешаются многие загадки и противоречия шекспировского шедевра. Попробуем вытащить эту таинственную особу на авансцену.
Странная любовь
Но по порядку. Офелия. Ее очень трудно понять, может даже труднее, чем Гамлета со всеми его сумасбродствами. В трагедии ей уделено мало внимания, ее роль в развитии действия пассивна. Офелия кажется слепым орудием в руках Полония, короля, судьбы, сама при этом не проявляет никакой воли, не прилагает никаких усилий. Белинский, восхищался Офелией: «…существо, которое, совершенно чуждо всякой сильной потрясающей страсти, но которое создано для чувства тихого, спокойного, но глубокого». Так ли это?
Казалось бы, чувства Офелии так тихи и спокойны, что их нелегко рассмотреть. В беседе с отцом она старается убедить Полония в том, что Гамлет искренне любит ее, да и сама, кажется, в это верит:
«Он мне принес не мало уверений
В своих сердечных чувствах».
«Он о своей любви твердил всегда
С отменным вежеством».
«И речь свою скреплял он, господин мой,
Едва ль не всеми клятвами небес».
(Цитаты из «Гамлета» в переводе М. Л. Лозинского)
Офелия, может быть, единственный раз за все действие пьесы, проявляет настойчивость. Она пытается убедить отца в любви Гамлета. Но когда Полоний запрещает ей встречаться с принцем, сразу покорно соглашается. И так же покорно становится орудием слежки за Гамлетом. Конечно, происходит это не потому, что Офелия испорчена. Скорее всего, она лишь живет по закону своего времени, когда родители имели полную власть над своими детьми. Потому, Офелия не видит ничего предосудительного в том, чтобы родители Гамлета шпионили за ним. В конце концов, они хотят добра сыну. Да сам Полоний, ее отец, направляет Рейнольдо, своего слугу, шпионить за Лаэртом.
Офелия, дитя средневековья. Согласно обычаям этого времени, она подчиняется отцу, как своему хозяину: «Я буду вам послушна, господин мой». Можно понять, почему Офелия, избегает встреч с Гамлетом: папа приказал. Можно понять, почему она возвращает его подарки, хотя отец этого не требовал: элементарная порядочность. Но загадка таится в словах, которыми Офелия сопровождает свои действия:
«Возьмите же; подарок нам не мил,
Когда разлюбит тот, кто полюбил…»
Разлюбит? По приказу отца, Офелия «не брала писем и его к себе не допускала», а теперь перекладывает вину на самого Гамлета. Жестоко со стороны добродетельной Офелии так обращаться с человеком, который, как она думает, сошел с ума от любви к ней. Или она так не думает? Или «разлюбит» это правда, и у Офелии действительно есть причины обвинять Гамлета? Он не любит ее? Об этом потом, сейчас о чувствах самой Офелии.
Мы не видим ни в словах, ни в поведении Офелии признаков живого ума. Она больше похожа на послушную куклу. Либо она действительно холодна как рыба, либо воспитание загнало глубоко внутрь все душевные порывы. Этот вопрос разрешится чуть позже. Шекспир даст шанс раскрыться своей героине, хотя и сделает это очень, очень жестоко.
Между Гамлетом и Офелией лежит пропасть. Если из разговора перед представлением «Мышеловки» выбрать реплики Офелии, мы получим: «Нет, мой принц». «Да, мой принц». «Я ничего не думаю, мой принц». «Вам весело, мой принц?» «Да, мой принц». «Нет, тому уже дважды два месяца, мой принц». «Что, мой принц?» Довольно скучная беседа. Неужели они всегда общались в таком духе? Но есть у Офелии один маленький, но страстный и содержательный монолог, который выделяется на фоне скудных и серых реплик дочери Полония:
«О, что за гордый ум сражен! Вельможи,
Бойца, ученого – взор, меч, язык;
Цвет и надежда радостной державы,
Чекан изящества, зерцало вкуса,
Пример примерных – пал, пал до конца!
А я, всех женщин жальче и злосчастней,
Вкусившая от меда этих клятв,
Смотрю, как этот мощный ум скрежещет
Подобно треснувшим колоколам,
Как этот облик юности цветущей
Растерзан бредом; о, как сердцу снесть:
Видав былое, видеть то, что есть!»
Смотрите, как ее прорвало! И это говорит маленькая тихая нимфа? Вот приоткрылось ее второе дно. Может не такая уж большая пропасть разделяет Гамлета и Офелию? Если так, откуда ледяная отчужденность? Гамлет злится на весь женский род за грехи матери? Гамлет мстит Офелии за то, что она верит в его сумасшествие, за то, что она слушается отца? Ну не дурак же он. Здесь совсем другая причина. Здесь копать надо глубже. Но я опять забегаю вперед.
Почему Офелия сошла с ума?
Офелия сходит с ума после смерти отца. Сам факт сумасшествия принято считать странным. А песни Офелии загадочными. Ничего странного и загадочного тут нет. Дело не в том, что умер Полоний. Дети, как правило, переживают своих родителей. Если б Офелия была настолько чувствительна, то при любом повороте событий она была бы обречена на безумие и гибель. Но Полоний не просто умирает, он умирает от руки Гамлета – это и сводит Офелию с ума.
Безумие, и есть доказательство любви к принцу, и это не «тихое, спокойное, глубокое» чувство, так сломать может только страсть. Офелии приходится в сердце своем сделать выбор между любимым отцом и любимым мужчиной, это неразрешимое противоречие и сводит ее с ума. В сумасшедшем бреду, она поет уличные песни о покойнике – отце и о предавшем возлюбленном – Гамлете. И именно в сценах безумия раскрывается душа Офелии. Потеряв разум, она освобождается от оков благопристойности и дает волю своим чувствам в грубых крестьянских песнях (оказывается, она их знает). А если верить тому, что свои цветы она раздает сообразно их символическому значению, как бы указывая, кто есть кто, то Офелия уже не выглядит наивной глупышкой, какой казалась прежде.
Так кого же любил Гамлет?
Теперь о Гамлете. Есть ли у него хоть одна любовная сцена с Офелией? Этой любви не видно. Мы слышим, как о ней рассуждают Лаэрт, Офелия, Полоний, Гертруда. Сам Гамлет заявляет: «Я вас любил когда-то», и тут же «Я не любил вас» – хоть один раз да соврал честный Гамлет.
Когда Шекспир говорит о любви, вряд ли у кого-нибудь может возникнуть сомнение, о чем собственно идет речь. Будь то юношеская страсть Ромео и Джульетты, или основанная на духовной близости, зрелая любовь Отелло и Дездемоны, или гротескные переживания героев «Сна в летнюю ночь». Кто-кто, а персонажи Шекспира умеют объясняться в любви. На пример, Ромео, вот его речь, подслушанная Джульеттой:
«… Любая муха
Достойнее, счастливей, чем Ромео:
Она касаться может без помехи
Руки Джульетты – чуда белизны,
Иль красть блаженства рая с милых уст,
Что девственной невинностью как будто
Краснеют от взаимного касанья,
Грехом считая целовать друг друга.
Любая муха, а Ромео – нет».
(«Ромео и Джельетта» в переводе Т. Л. Щепкиной-Куперник)
Как просто, как искренне, как поэтично. Можно ли не поверить Ромео? А что пишет Гамлет своей возлюбленной Офелии? Как изъясняется эталон образованности своего времени, законодатель вкусов, заядлый театрал, человек страстный и красноречивый. Да-да, красноречивый – какие монологи выдает! И что же он пишет: «Небесной, идолу души моей, преукрашенной Офелии…» Даже Полоний понимает, что это плохо.
«Не верь, что солнце ясно,
Что звезды – рой огней,
Что, правда лгать не властна,
Но верь любви моей».
Вот такие вирши. Кстати, в переводе Пастернака – ничуть не лучше. На большее Гамлет не способен. Куда пропали таланты принца? Или Офелия его просто не вдохновляет?
«О дорогая, Офелия, не даются мне эти размеры. Я не умею высчитывать мои вздохи; но что люблю тебя вполне, о вполне чудесная, этому верь. Прощай. Твой навсегда, дражайшая дева, пока этот механизм ему принадлежит, Гамлет». И в прозе так же топорно, как и в стихах. Можно ли заметить тут хоть искру любви? Неуклюже, холодно, мертво. Загляните в любой монолог Гамлета: сколько выразительности и жизни в его словах. А в дружеских беседах с Горацио куда больше чувств, чем в этих любовных признаниях.
Кажется странным, что первой, на ком испытал свое мнимое сумасшествие Гамлет, стала Офелия. Он явился к ней сразу после встречи с призраком и напугал своим видом хрупкую нимфу. Может быть, принц еще был не в себе, еще не успел оправиться от потрясения? Но если мы заглянем в последнюю сцену первого акта, то увидим, что несмотря на волнение, в которое приводит Гамлета ужасное откровение мертвеца, принц держит себя в руках, а его внешний вид не вызывает особого опасения у Горацио и Марцела. В беседе друзья проявляют заурядное любопытство. Гамлет взволнован, но не более того. Он даже позволяет себе отпускать грубые шутки в адрес призрака:
«Так, старый крот! Как ты проворно роешь!
Отличный землекоп! – Что ж отойдем».
Принц настолько владеет собой, что уже составил план действия, решив разыгрывать из себя безумного:
«Как странно бы себя я ни повел, –
Затем, что я сочту, быть может, нужным
В причуды облекаться иногда…»
Облаченный в причуду, Гамлет является к Офелии и пугает ее до полусмерти. Холодный аналитический ум все рассчитал правильно. Нежная нимфа становится первой вестницей безумия принца, Полоний подхватывает новость из уст дочери и передает ее Клавдию и Гертруде. План Гамлета пущен вход. Но разве так поступают влюбленные? «Честный» Гамлет просто использует в своей игре бедняжку Офелию.
В трагедии нет ни одной сцены, подтверждающей любовь Гамлета к Офелии. Может быть, сцена похорон? Сцена, в которой была произнесена знаменитая фраза о сорока тысячах братьев и показана отчаянная готовность пить уксус и есть крокодилов.
Казалось бы, случилось несчастье, Гамлет потерял свою возлюбленную, самое время сбросить холодную маску и предаться горю, не скрывая чувств… Если, конечно, они есть у принца. Что же на самом деле происходит на могиле Офелии?
Как Гамлет рыдал над трупом Офелии
Сначала мы видим вполне резонное удивление Гамлета: «Как Офелия?» Кому же посвящены следующие слова принца?
«Кто тот чье горе
Так выразительно; чья скорбь взывает
К блуждающим светилам, и они,
Остановясь, внимают с изумленьем?
Я, Гамлет Датчанин».
Это говорит человек, только что узнавший о смерти своей возлюбленной. Конечно, Гамлет считает своим долгом ответить на вызов, брошенный ему Лаэртом. И стремление ответить на вызов столь сильно, что Гамлет, забыв о своем горе и элементарном приличии, соскакивает в могилу Офелии и дерется там с ее братом. Почему горячится Лаэрт понятно: Гамлет разрушил его жизнь. Но отчего принц ведет себя как пьяный буян?
Сцена на кладбище не похожа на оплакивание погибшей, это скорее соперничество с Лаэртом, странная ревность к брату возлюбленной. На похоронах центром внимания Гамлета является не Офелия, а Лаэрт. К нему обращены все слова принца:
«Нет, скажи мне, что готов ты сделать:
Рыдать? терзаться? биться? голодать?
Напиться уксуса? съесть крокодила?
Я тоже. Ты пришел сюда, чтоб хныкать?
Чтоб мне назло в могилу соскочить?
Заройся с нею заживо, – я – тоже».
Клавдий утверждал, что Гамлет завидует некоторым превосходствам Лаэрта над собой, и видит в нем соперника. Честолюбие принца взяло верх над любовью к Офелии? Больше ни звука о ней! Вот последние слова принца над могилой – опять же, обращенные к Лаэрту:
«Скажите, сударь,
Зачем вы так обходитесь со мной?
Я вас всегда любил. – Но все равно;
Хотя бы Геркулес весь мир разнес,
А кот мяучит, и гуляет пес».
Нет, Лаэрт интересует Гамлета, куда больше, чем Офелия. Может быть, этим объясняются все странности его любви?
А вот Гамлет… Нет, он вовсе не любит нежную нимфу. Нет, он любит совсем другого человека, и любит страстно, нежно, самозабвенно. На протяжении всего действия пьесы этот предмет любви как бы скрывается в тени кулис, но как только он выходит на свет, разрешаются многие загадки и противоречия шекспировского шедевра. Попробуем вытащить эту таинственную особу на авансцену.
Странная любовь
Но по порядку. Офелия. Ее очень трудно понять, может даже труднее, чем Гамлета со всеми его сумасбродствами. В трагедии ей уделено мало внимания, ее роль в развитии действия пассивна. Офелия кажется слепым орудием в руках Полония, короля, судьбы, сама при этом не проявляет никакой воли, не прилагает никаких усилий. Белинский, восхищался Офелией: «…существо, которое, совершенно чуждо всякой сильной потрясающей страсти, но которое создано для чувства тихого, спокойного, но глубокого». Так ли это?
Казалось бы, чувства Офелии так тихи и спокойны, что их нелегко рассмотреть. В беседе с отцом она старается убедить Полония в том, что Гамлет искренне любит ее, да и сама, кажется, в это верит:
«Он мне принес не мало уверений
В своих сердечных чувствах».
«Он о своей любви твердил всегда
С отменным вежеством».
«И речь свою скреплял он, господин мой,
Едва ль не всеми клятвами небес».
(Цитаты из «Гамлета» в переводе М. Л. Лозинского)
Офелия, может быть, единственный раз за все действие пьесы, проявляет настойчивость. Она пытается убедить отца в любви Гамлета. Но когда Полоний запрещает ей встречаться с принцем, сразу покорно соглашается. И так же покорно становится орудием слежки за Гамлетом. Конечно, происходит это не потому, что Офелия испорчена. Скорее всего, она лишь живет по закону своего времени, когда родители имели полную власть над своими детьми. Потому, Офелия не видит ничего предосудительного в том, чтобы родители Гамлета шпионили за ним. В конце концов, они хотят добра сыну. Да сам Полоний, ее отец, направляет Рейнольдо, своего слугу, шпионить за Лаэртом.
Офелия, дитя средневековья. Согласно обычаям этого времени, она подчиняется отцу, как своему хозяину: «Я буду вам послушна, господин мой». Можно понять, почему Офелия, избегает встреч с Гамлетом: папа приказал. Можно понять, почему она возвращает его подарки, хотя отец этого не требовал: элементарная порядочность. Но загадка таится в словах, которыми Офелия сопровождает свои действия:
«Возьмите же; подарок нам не мил,
Когда разлюбит тот, кто полюбил…»
Разлюбит? По приказу отца, Офелия «не брала писем и его к себе не допускала», а теперь перекладывает вину на самого Гамлета. Жестоко со стороны добродетельной Офелии так обращаться с человеком, который, как она думает, сошел с ума от любви к ней. Или она так не думает? Или «разлюбит» это правда, и у Офелии действительно есть причины обвинять Гамлета? Он не любит ее? Об этом потом, сейчас о чувствах самой Офелии.
Мы не видим ни в словах, ни в поведении Офелии признаков живого ума. Она больше похожа на послушную куклу. Либо она действительно холодна как рыба, либо воспитание загнало глубоко внутрь все душевные порывы. Этот вопрос разрешится чуть позже. Шекспир даст шанс раскрыться своей героине, хотя и сделает это очень, очень жестоко.
Между Гамлетом и Офелией лежит пропасть. Если из разговора перед представлением «Мышеловки» выбрать реплики Офелии, мы получим: «Нет, мой принц». «Да, мой принц». «Я ничего не думаю, мой принц». «Вам весело, мой принц?» «Да, мой принц». «Нет, тому уже дважды два месяца, мой принц». «Что, мой принц?» Довольно скучная беседа. Неужели они всегда общались в таком духе? Но есть у Офелии один маленький, но страстный и содержательный монолог, который выделяется на фоне скудных и серых реплик дочери Полония:
«О, что за гордый ум сражен! Вельможи,
Бойца, ученого – взор, меч, язык;
Цвет и надежда радостной державы,
Чекан изящества, зерцало вкуса,
Пример примерных – пал, пал до конца!
А я, всех женщин жальче и злосчастней,
Вкусившая от меда этих клятв,
Смотрю, как этот мощный ум скрежещет
Подобно треснувшим колоколам,
Как этот облик юности цветущей
Растерзан бредом; о, как сердцу снесть:
Видав былое, видеть то, что есть!»
Смотрите, как ее прорвало! И это говорит маленькая тихая нимфа? Вот приоткрылось ее второе дно. Может не такая уж большая пропасть разделяет Гамлета и Офелию? Если так, откуда ледяная отчужденность? Гамлет злится на весь женский род за грехи матери? Гамлет мстит Офелии за то, что она верит в его сумасшествие, за то, что она слушается отца? Ну не дурак же он. Здесь совсем другая причина. Здесь копать надо глубже. Но я опять забегаю вперед.
Почему Офелия сошла с ума?
Офелия сходит с ума после смерти отца. Сам факт сумасшествия принято считать странным. А песни Офелии загадочными. Ничего странного и загадочного тут нет. Дело не в том, что умер Полоний. Дети, как правило, переживают своих родителей. Если б Офелия была настолько чувствительна, то при любом повороте событий она была бы обречена на безумие и гибель. Но Полоний не просто умирает, он умирает от руки Гамлета – это и сводит Офелию с ума.
Безумие, и есть доказательство любви к принцу, и это не «тихое, спокойное, глубокое» чувство, так сломать может только страсть. Офелии приходится в сердце своем сделать выбор между любимым отцом и любимым мужчиной, это неразрешимое противоречие и сводит ее с ума. В сумасшедшем бреду, она поет уличные песни о покойнике – отце и о предавшем возлюбленном – Гамлете. И именно в сценах безумия раскрывается душа Офелии. Потеряв разум, она освобождается от оков благопристойности и дает волю своим чувствам в грубых крестьянских песнях (оказывается, она их знает). А если верить тому, что свои цветы она раздает сообразно их символическому значению, как бы указывая, кто есть кто, то Офелия уже не выглядит наивной глупышкой, какой казалась прежде.
Так кого же любил Гамлет?
Теперь о Гамлете. Есть ли у него хоть одна любовная сцена с Офелией? Этой любви не видно. Мы слышим, как о ней рассуждают Лаэрт, Офелия, Полоний, Гертруда. Сам Гамлет заявляет: «Я вас любил когда-то», и тут же «Я не любил вас» – хоть один раз да соврал честный Гамлет.
Когда Шекспир говорит о любви, вряд ли у кого-нибудь может возникнуть сомнение, о чем собственно идет речь. Будь то юношеская страсть Ромео и Джульетты, или основанная на духовной близости, зрелая любовь Отелло и Дездемоны, или гротескные переживания героев «Сна в летнюю ночь». Кто-кто, а персонажи Шекспира умеют объясняться в любви. На пример, Ромео, вот его речь, подслушанная Джульеттой:
«… Любая муха
Достойнее, счастливей, чем Ромео:
Она касаться может без помехи
Руки Джульетты – чуда белизны,
Иль красть блаженства рая с милых уст,
Что девственной невинностью как будто
Краснеют от взаимного касанья,
Грехом считая целовать друг друга.
Любая муха, а Ромео – нет».
(«Ромео и Джельетта» в переводе Т. Л. Щепкиной-Куперник)
Как просто, как искренне, как поэтично. Можно ли не поверить Ромео? А что пишет Гамлет своей возлюбленной Офелии? Как изъясняется эталон образованности своего времени, законодатель вкусов, заядлый театрал, человек страстный и красноречивый. Да-да, красноречивый – какие монологи выдает! И что же он пишет: «Небесной, идолу души моей, преукрашенной Офелии…» Даже Полоний понимает, что это плохо.
«Не верь, что солнце ясно,
Что звезды – рой огней,
Что, правда лгать не властна,
Но верь любви моей».
Вот такие вирши. Кстати, в переводе Пастернака – ничуть не лучше. На большее Гамлет не способен. Куда пропали таланты принца? Или Офелия его просто не вдохновляет?
«О дорогая, Офелия, не даются мне эти размеры. Я не умею высчитывать мои вздохи; но что люблю тебя вполне, о вполне чудесная, этому верь. Прощай. Твой навсегда, дражайшая дева, пока этот механизм ему принадлежит, Гамлет». И в прозе так же топорно, как и в стихах. Можно ли заметить тут хоть искру любви? Неуклюже, холодно, мертво. Загляните в любой монолог Гамлета: сколько выразительности и жизни в его словах. А в дружеских беседах с Горацио куда больше чувств, чем в этих любовных признаниях.
Кажется странным, что первой, на ком испытал свое мнимое сумасшествие Гамлет, стала Офелия. Он явился к ней сразу после встречи с призраком и напугал своим видом хрупкую нимфу. Может быть, принц еще был не в себе, еще не успел оправиться от потрясения? Но если мы заглянем в последнюю сцену первого акта, то увидим, что несмотря на волнение, в которое приводит Гамлета ужасное откровение мертвеца, принц держит себя в руках, а его внешний вид не вызывает особого опасения у Горацио и Марцела. В беседе друзья проявляют заурядное любопытство. Гамлет взволнован, но не более того. Он даже позволяет себе отпускать грубые шутки в адрес призрака:
«Так, старый крот! Как ты проворно роешь!
Отличный землекоп! – Что ж отойдем».
Принц настолько владеет собой, что уже составил план действия, решив разыгрывать из себя безумного:
«Как странно бы себя я ни повел, –
Затем, что я сочту, быть может, нужным
В причуды облекаться иногда…»
Облаченный в причуду, Гамлет является к Офелии и пугает ее до полусмерти. Холодный аналитический ум все рассчитал правильно. Нежная нимфа становится первой вестницей безумия принца, Полоний подхватывает новость из уст дочери и передает ее Клавдию и Гертруде. План Гамлета пущен вход. Но разве так поступают влюбленные? «Честный» Гамлет просто использует в своей игре бедняжку Офелию.
В трагедии нет ни одной сцены, подтверждающей любовь Гамлета к Офелии. Может быть, сцена похорон? Сцена, в которой была произнесена знаменитая фраза о сорока тысячах братьев и показана отчаянная готовность пить уксус и есть крокодилов.
Казалось бы, случилось несчастье, Гамлет потерял свою возлюбленную, самое время сбросить холодную маску и предаться горю, не скрывая чувств… Если, конечно, они есть у принца. Что же на самом деле происходит на могиле Офелии?
Как Гамлет рыдал над трупом Офелии
Сначала мы видим вполне резонное удивление Гамлета: «Как Офелия?» Кому же посвящены следующие слова принца?
«Кто тот чье горе
Так выразительно; чья скорбь взывает
К блуждающим светилам, и они,
Остановясь, внимают с изумленьем?
Я, Гамлет Датчанин».
Это говорит человек, только что узнавший о смерти своей возлюбленной. Конечно, Гамлет считает своим долгом ответить на вызов, брошенный ему Лаэртом. И стремление ответить на вызов столь сильно, что Гамлет, забыв о своем горе и элементарном приличии, соскакивает в могилу Офелии и дерется там с ее братом. Почему горячится Лаэрт понятно: Гамлет разрушил его жизнь. Но отчего принц ведет себя как пьяный буян?
Сцена на кладбище не похожа на оплакивание погибшей, это скорее соперничество с Лаэртом, странная ревность к брату возлюбленной. На похоронах центром внимания Гамлета является не Офелия, а Лаэрт. К нему обращены все слова принца:
«Нет, скажи мне, что готов ты сделать:
Рыдать? терзаться? биться? голодать?
Напиться уксуса? съесть крокодила?
Я тоже. Ты пришел сюда, чтоб хныкать?
Чтоб мне назло в могилу соскочить?
Заройся с нею заживо, – я – тоже».
Клавдий утверждал, что Гамлет завидует некоторым превосходствам Лаэрта над собой, и видит в нем соперника. Честолюбие принца взяло верх над любовью к Офелии? Больше ни звука о ней! Вот последние слова принца над могилой – опять же, обращенные к Лаэрту:
«Скажите, сударь,
Зачем вы так обходитесь со мной?
Я вас всегда любил. – Но все равно;
Хотя бы Геркулес весь мир разнес,
А кот мяучит, и гуляет пес».
Нет, Лаэрт интересует Гамлета, куда больше, чем Офелия. Может быть, этим объясняются все странности его любви?
