Из-за этой грозы я и пошел через лес – хотел срезать путь. Я думал, что успею. Собирались тучи, наползала тьма. Но я хорошо знал дорогу и уверенно шагал по тропе от станции в поселок Лужки, на северо-запад. И даже когда сверкнуло и громыхнуло, и по листьям застучали первые капли – я не унывал. Сапоги, плащ и храброе сердце – это все, что нужно в такой передряге. Дождь барабанил, разгоняясь, хлестал и наконец полил. Вскоре у меня под ногами зачавкала грязь. Где-то на полпути что-то пошло не так. Я не глазел по сторонам, но сквозь дождевой поток, заметил, как в сгустившейся тьме забелела какая-то странность – призрачно, неясно и, признаюсь, пугающе. Я тормознул… Зачем? Шел бы своей дорогой, не отвлекаясь, не задумываясь и не оглядываясь. Но я остановился. Грозовое небо полыхнуло и осветило дом – небольшой двухэтажный коттедж... Его здесь раньше не было. Никогда прежде не попадался мне этот дом на пути от станции до Лужков. Не мог же я просто не замечать его. Как это понимать? Я заблудился? Куда меня занесло? Ну, что теперь скажет мое храброе сердце? Ливень потоком, лес стеной – я в окружении. Что делать? Идти к этому дому, спросить дорогу, и может быть, хозяева пустят переждать грозу. И я пошел, шурша высокой травой, продираясь сквозь кусты и уворачиваясь от мокрых веток.
Дом смотрел на меня темными окнами, он казался унылым и пустым. Напоровшись на невысокую ограду, я без труда перелез через нее и оказался в заросшем бурьяном дворе. Вот теперь я заметил тусклый свет в окне первого этажа. Слава богу, в доме кто-то есть. Поднявшись на крыльцо и не отыскав в потемках звонка, я постучал. Небо загремело, словно отзываясь на мой стук, я почувствовал себя командором, явившимся на ужин к Дон Жуану. Дверь стояла передо мной крепкой преградой, а мне так хотелось тепла и горячего чая. Я снова постучал, на меня накатили сомнения – да есть ли кто в доме? Может быть, огонек в окне мне просто померещился? Я уже собрался пойти и заглянуть в это окно, когда щелкнул замок, и дверь раскрылась.
На пороге стоял худощавый молодой человек в черном костюме, в белой рубашке, в галстуке – при полном параде. Зажав в кулаке бронзовый подсвечник, он держал перед собой зажженную свечу. Не ожидая встретить в лесу вот такого франта да еще со свечкой, я малость опешил, но тут же взял себя в руки:
– Простите за беспокойство. Не подскажете, как мне выйти к Лужкам? Кажется, я заблудился.
Парень осмотрел меня с ног до головы и с флегматичным спокойствием ответил:
– Ну, куда вы пойдете в такой ливень. Заходите.
И я, не раздумывая, шагнул за порог. Меня встретил сладковатый запах, какой бывает в подолгу пустующих домах. В прихожей я снял плащ, принялся вытирать сапоги о коврик, и вызвался разуться, но гостеприимного хозяина не волновала чистота моих ног.
– Бросьте, ерунда, да и пол холодный, – пробормотал он и повел меня в комнату, поясняя по пути: – У нас проблемы с электричеством. Ну, ничего, зато крыша не протекает. Как вас зовут?
– Кирилл.
– А меня Стас.
У него были короткие волосы с рыжиной, светлые глаза, тяжеловатый нос, и, в общем-то, приятное лицо. Мы вошли в гостиную… Или столовую… В просторную комнату с круглым обеденным столом в центре. На белой скатерти сияли золотыми ободками тарелки, сверкали бокалы, всевозможные закуски на блюдечках, в вазочках, судках и салатниках теснились вокруг трех толстых свечей, горевших в центре. Свечи были расставлены по всей комнате – на тумбочке, на полках и на старинном резном буфете.
– Вы ждете гостей? – спросил я.
– Нет. Никого не жду, так что вы явились кстати. Составите мне компанию.
Не ждет? А между тем на столе в боевой готовности застыли пять приборов – пять тарелок, бокалов, вилок и ножей. И пять стульев, выстроившись вокруг стола, казалось, в отличие от хозяина, ждали дружескую компанию.
– И что же вы отмечаете?
Стас взялся за спинку одного из стульев, как бы застолбив его за собой, и предложил мне:
– Выбирайте, где вам удобней.
Я нацелился на первое попавшееся место, но хозяин тут же спохватился:
– Извините, только не сюда.
Хорошо, я сел рядом.
Устроившись на своем месте, Стас налил мне коньяка, стал угощать - буженина, грудинка, икра, холодец, оливье… Стандартный праздничный набор. За окнами шелестел и барабанил дождь, в доме было прохладно, но уютно. Сейчас я разглядел, что хозяин не так молод, как мне показалось – пожалуй, ему перевалило за тридцать. Подхватив рюмку, он замер с унылым выражением на лице.
– Так за что будем пить? – спросил я. – С чем вас поздравить?
– Я уже несколько лет отмечаю этот день, – ответил мой визави с грустью. – Всегда здесь и всегда один. Это не праздник. Это печальный день.
Комнату озарила вспышка, грянул гром, подождав, пока раскаты стихнут, Стас продолжил:
– Несколько лет назад, в этом доме, в этой комнате, за этим столом была убита моя сестра. Да… – запрокинув голову, он выпил и принялся закусывать.
От услышанного мой аппетит присмирел, но я последовал примеру хозяина.
– Соболезную. Но почему же вы поминаете сестру один?
– Никто не хочет смаковать трагедию. Отмечать праздники приятно, а о плохом все стараются забыть. И потом, – Стас взмахнул рукой, указывая на то, что его окружало, – форма не всем нравится. Вот именно здесь, за этим столом. Вы осетрину, пожалуйста, попробуйте. Да, каждый год в этот день, я накрываю здесь стол, как и тогда, на пять персон. Надеваю вот этот костюм. И сажусь один.
Он снова наполнил наши рюмки и подал мне судок с холодцом.
– И кто же убил вашу сестру?
– Не знаю. Загадка. Следствием не установлено. Нас здесь было пятеро. Я, Камила, моя сестра, ее жених Андрей, его друг Павлик и Алина, моя жена. Я получил повышение, и мы собрались обмыть мою новую должность. Кстати, вот так же лил дождь, с грозой. Сидели, выпивали-закусывали. Вот с этих тарелок, из этих рюмок. Павлик на гитаре играл. Камила здесь сидела.
Стас указал на тот самый стул, на который я чуть было не сел.
– А потом мы покурить вышли на веранду. Алина на кухне кофе варила. А Камила здесь осталась. Так мы и курсировали между кухней и верандой, пока Андрей не нашел Камилу за этим столом, на этом стуле мертвую. Задушенную шнурком.
Он говорил с сухим спокойствием, как о чем-то давно пережитом, уже привычном, но еще не отпущенном.
– Почему же Камила осталась здесь одна?
– Телевизор смотрела, кажется. Не помню, что там шло. Буженина пресная, я бы подсолил. Нет, лучше горчицы.
– И что же… – я попытался выразиться тактично, но у меня не получилось. – Ее кто-то из вашей компании убил?
Стаса не смутил мой вопрос, он был готов к нему и охотно продолжил рассказ.
– Мы все попали под подозрение. У всех нашелся повод… Или как там у них называется – мотив. Со мной все ясно, я же наследник. Отец недавно умер, оставил наследство: дом, дачу в Крыму, деньги и кое-какие акции.
– Этот дом?
– Нет. В ближнем Подмосковье. Это мой дом. Вот поскольку у меня свой дом есть, тот достался Камиле, дача в совместное пользование, а деньги поровну поделили. Ну, а после смерти Камилы ничего делить не пришлось, все мне перешло. И жена моя под тот же мотив попала, как лицо, заинтересованное в этом наследстве. Дальше Андрей. Сначала была версия – он ее задушил потому, что она от него уйти хотела и даже, как будто, к Павлику. И вроде как они в тот вечер поссорились. Не знаю, не заметил я ссоры. Может, и была, а может, нет. И Павлик под подозрение попал, дескать, он хотел, чтобы Камила от Андрея ушла, а она не уходила, и они в тот вечер поссорились.
– Если два мужика женщину делят, то они, скорее друг друга угробят, – заметил я.
– Ну, да. Резонно. Хотя, бывает же: «Так не доставайся ты никому». Но дальше у следователя всплыла другая версия, будто бы Камила кого-то из них шантажировала.
– Чем?
– Не знаю.
– А как насчет алиби?
– А алиби у всех есть, и ни у кого нет. Мы туда-сюда ходили. Все друг у друга на глазах, но точно никто ничего не помнит.
– Однако убийца рисковал, его ж легко могли застукать на месте.
– Да. Но при этом, как просто запутать следы. Поди разберись при такой бестолковщине, кто именно. Кто из четверых? Но! – Стас поднял указательный палец. – Но дело в том, что нашелся пятый подозреваемый.
– Был еще кто-то?
– Нет... И да. Его никто не видел. В этой самой комнате нашли следы на полу. Кто-то с улицы зашел, на улице дождь, грязь – вот он и наследил. И никому из нас эти следы не подходили, и похожей обуви в доме и окрестностях не нашли. И собака след не взяла.
– Кто-то чужой пришел из леса, незаметно пробрался в комнату и задушил вашу сестру?
– По версии следствия все могло выглядеть именно так.
За разговором, под коньяк и закуски мы засиделись до ночи. Я и забыл про свои Лужки. Дождь лил стеной, временами грохотало, и гостеприимный хозяин предложил мне у него переночевать. Прихватив плед и подушку, Стас отвел меня на второй этаж в маленькую комнату и устроил на мягком скрипучем диване. Уставший, сытый, слегка захмелевший, я быстро уснул под грозу.
Проснувшись посреди ночи, я увидел в полутьме розовые цветочки на обоях и вздрогнул. В голове пронеслось: «Где я?» Чуток испугавшись, сразу вспомнил: «Ах да, у этого парня…» В доме было тихо, по комнате разливался мутный свет – прямо в окно жарила полная круглая луна. Дождь кончился. Я снова закрыл глаза, но сон не шел. Мне что-то мешало, то ли лунный свет, то ли тишина… Странная, какая-то зыбкая, тягучая и непрочная. Мне почудилось, будто кто-то где-то разговаривает – совсем тихие голоса, еле различимые, прерывистые, долетавшие издалека. Я сел и прислушался – тихо, померещилось. Опустился на подушку, закрыл глаза – снова кто-то забубнил. Промаявшись несколько минут, я решил сходить в разведку и заодно попить водички. Натянул сапоги и осторожно, стараясь не шуметь, спустился на первый этаж. У лестницы через раскрытую дверь белела кафелем кухня – никого. Отправился в гостиную… или столовую… Туда, где ужинал со Стасом. Весь дом был пронизан лунным светом, струившемся через окна, мои шаги тонули в полной тишине. В гостиной тоже ни души, стол стоял пустой, тускло блестя лакированной столешницей – даже скатерть с него исчезла. Ни тарелки, ни вилки и ни одной свечи. Хозяин не поленился прибраться? В кухне я не заметил грязной посуды. И вдруг откуда-то прилетело – чуть слышные переливы музыки.
Выйдя из комнаты, я свернул в прихожую, здесь напротив входа белела еще одна дверь. Из-под нее, снизу, из щели, пробивался свет – это не луна и не свечи, гораздо ярче. Подойдя ближе, я прислушался – негромкие голоса, тихая музыка. Взялся за ручку, пытаясь приоткрыть дверь, – не поддалась. Поднажал – заперто. Постучать? Как-то не ловко. Нет, не то чтобы не ловко, скажу честно, меня почему-то вдруг пробрал страх. Чего же мне бояться? Что такого страшного может быть за этой дверью? Шаги… Совсем рядом, с той стороны. Кто там? Ночные гости Стаса? Все-таки пришли? Что-то неестественное было во всем этом. На секунду мне даже померещилось, что я сплю. Но если нельзя войти в дверь, можно заглянуть в окно.
Я вышел на крыльцо, вдохнул полной грудью свежий сырой воздух и постоял, любуясь лунной ночью. Кругом лежали черные тени и серебристые пятна света, в темном небе холодно и тревожно сиял белесый диск. Было тихо, безветренно – ни одна ветка не качнулась. Я побрел вокруг дома, по мокрой траве, хлюпая лужами и вглядываясь в окна. Нигде ни огонька, безжизненные темные глазницы. Только лес в стеклах отражался. Я вернулся в дом – под дверью все также горела полоска света. Что за черт? Выйдя на улицу, я, как ни старался, не нашел ни одного светлого окна. Что же это – комната без окон?
И вот я снова стою у загадочной двери и прислушиваюсь – кто-то тихо бубнит. Я не мог разобрать ни слова. Этот монотонный монолог перекрыл женский голос, ему ответил мужской. Склонившись, я оперся на дверную раму и заметил висевший на гвозде ключ. Неужели вот от этой двери? Почему неужели? Скорее всего, именно от этой. Не пойти ли мне с богом спать? Но я, сам не понимая зачем, вставил ключ в замок.
В тайной комнате послышалась возня, что-то звякнуло, кто-то всхлипнул. Я повернул ключ, замок тихо щелкнул, дверь приоткрылась… Я увидел гостиную, ту самую комнату, в которой ужинал со Стасом, и тот же стол с белой скатертью, стулья, тарелки, бокалы. А вот и он сам – человек в черном костюме, стоял спиной ко мне, у стола, склонившись к женщине в красном платье. Она сидела на стуле, я не мог разглядеть ее лица – плечо Стаса загораживало его от меня. Женщина странно дернулась, ее ноги заскользили по полу, руки опустились и бессильно свесились. Стас стремительно выбежал из комнаты в противоположную дверь. Женщина осталась сидеть на месте, закинув голову, с закрытыми глазами, рыжие волосы растрепаны, шеею перетягивал шнурок. Это убийство. Стас… Я бросился за ним вдогонку и выскочил из комнаты... Кругом сумрак и тишина. Нигде никого, ни звука. Только лунный свет льется в окна. Оглянувшись, я увидел, пустую темную гостиную с голым столом посредине.
Я кинулся в прихожую к загадочной двери, она была раскрыта, но за ней темнела все та же пустая гостиная – ни женщины, ни тарелок, ни музыки. С лихорадочной торопливостью я прошелся по дому, заглянул в каждую дверь, поднялся на второй этаж, спустился на первый – никого, темно и пусто. На кухне ни крошки, холодильник вымыт и отключен. Вернувшись в гостиную, я еще раз осмотрелся и заметил на мебели слой пыли… На полу отчетливо отпечатались грязные следы моих сапог. «Но!.. нашелся пятый подозреваемый. Кто-то с улицы зашел… дождь, грязь – вот он и наследил..» Кошмарный сон… От всей этой чертовщины меня затошнило. Не в силах оторвать глаз от собственных следов, я попятился к двери и вышел из дома.
Остаток ночи я провел на крыльце. И как только рассвело, перелез через ограду, разыскал тропу и двинул на северо-запад. Через четверть часа я выбрался на проселочную дорогу, за оврагом виднелись мои Лужки. Значит, вчера я шел верным путем и не сбивался с привычной тропы. Как же так? Осмелев при дневном свете и решив докопаться до правды, я развернулся и пустился обратно… Я не нашел этого дома. Он исчез. Больше я его никогда не видел.
Конец
Дом смотрел на меня темными окнами, он казался унылым и пустым. Напоровшись на невысокую ограду, я без труда перелез через нее и оказался в заросшем бурьяном дворе. Вот теперь я заметил тусклый свет в окне первого этажа. Слава богу, в доме кто-то есть. Поднявшись на крыльцо и не отыскав в потемках звонка, я постучал. Небо загремело, словно отзываясь на мой стук, я почувствовал себя командором, явившимся на ужин к Дон Жуану. Дверь стояла передо мной крепкой преградой, а мне так хотелось тепла и горячего чая. Я снова постучал, на меня накатили сомнения – да есть ли кто в доме? Может быть, огонек в окне мне просто померещился? Я уже собрался пойти и заглянуть в это окно, когда щелкнул замок, и дверь раскрылась.
На пороге стоял худощавый молодой человек в черном костюме, в белой рубашке, в галстуке – при полном параде. Зажав в кулаке бронзовый подсвечник, он держал перед собой зажженную свечу. Не ожидая встретить в лесу вот такого франта да еще со свечкой, я малость опешил, но тут же взял себя в руки:
– Простите за беспокойство. Не подскажете, как мне выйти к Лужкам? Кажется, я заблудился.
Парень осмотрел меня с ног до головы и с флегматичным спокойствием ответил:
– Ну, куда вы пойдете в такой ливень. Заходите.
И я, не раздумывая, шагнул за порог. Меня встретил сладковатый запах, какой бывает в подолгу пустующих домах. В прихожей я снял плащ, принялся вытирать сапоги о коврик, и вызвался разуться, но гостеприимного хозяина не волновала чистота моих ног.
– Бросьте, ерунда, да и пол холодный, – пробормотал он и повел меня в комнату, поясняя по пути: – У нас проблемы с электричеством. Ну, ничего, зато крыша не протекает. Как вас зовут?
– Кирилл.
– А меня Стас.
У него были короткие волосы с рыжиной, светлые глаза, тяжеловатый нос, и, в общем-то, приятное лицо. Мы вошли в гостиную… Или столовую… В просторную комнату с круглым обеденным столом в центре. На белой скатерти сияли золотыми ободками тарелки, сверкали бокалы, всевозможные закуски на блюдечках, в вазочках, судках и салатниках теснились вокруг трех толстых свечей, горевших в центре. Свечи были расставлены по всей комнате – на тумбочке, на полках и на старинном резном буфете.
– Вы ждете гостей? – спросил я.
– Нет. Никого не жду, так что вы явились кстати. Составите мне компанию.
Не ждет? А между тем на столе в боевой готовности застыли пять приборов – пять тарелок, бокалов, вилок и ножей. И пять стульев, выстроившись вокруг стола, казалось, в отличие от хозяина, ждали дружескую компанию.
– И что же вы отмечаете?
Стас взялся за спинку одного из стульев, как бы застолбив его за собой, и предложил мне:
– Выбирайте, где вам удобней.
Я нацелился на первое попавшееся место, но хозяин тут же спохватился:
– Извините, только не сюда.
Хорошо, я сел рядом.
Устроившись на своем месте, Стас налил мне коньяка, стал угощать - буженина, грудинка, икра, холодец, оливье… Стандартный праздничный набор. За окнами шелестел и барабанил дождь, в доме было прохладно, но уютно. Сейчас я разглядел, что хозяин не так молод, как мне показалось – пожалуй, ему перевалило за тридцать. Подхватив рюмку, он замер с унылым выражением на лице.
– Так за что будем пить? – спросил я. – С чем вас поздравить?
– Я уже несколько лет отмечаю этот день, – ответил мой визави с грустью. – Всегда здесь и всегда один. Это не праздник. Это печальный день.
Комнату озарила вспышка, грянул гром, подождав, пока раскаты стихнут, Стас продолжил:
– Несколько лет назад, в этом доме, в этой комнате, за этим столом была убита моя сестра. Да… – запрокинув голову, он выпил и принялся закусывать.
От услышанного мой аппетит присмирел, но я последовал примеру хозяина.
– Соболезную. Но почему же вы поминаете сестру один?
– Никто не хочет смаковать трагедию. Отмечать праздники приятно, а о плохом все стараются забыть. И потом, – Стас взмахнул рукой, указывая на то, что его окружало, – форма не всем нравится. Вот именно здесь, за этим столом. Вы осетрину, пожалуйста, попробуйте. Да, каждый год в этот день, я накрываю здесь стол, как и тогда, на пять персон. Надеваю вот этот костюм. И сажусь один.
Он снова наполнил наши рюмки и подал мне судок с холодцом.
– И кто же убил вашу сестру?
– Не знаю. Загадка. Следствием не установлено. Нас здесь было пятеро. Я, Камила, моя сестра, ее жених Андрей, его друг Павлик и Алина, моя жена. Я получил повышение, и мы собрались обмыть мою новую должность. Кстати, вот так же лил дождь, с грозой. Сидели, выпивали-закусывали. Вот с этих тарелок, из этих рюмок. Павлик на гитаре играл. Камила здесь сидела.
Стас указал на тот самый стул, на который я чуть было не сел.
– А потом мы покурить вышли на веранду. Алина на кухне кофе варила. А Камила здесь осталась. Так мы и курсировали между кухней и верандой, пока Андрей не нашел Камилу за этим столом, на этом стуле мертвую. Задушенную шнурком.
Он говорил с сухим спокойствием, как о чем-то давно пережитом, уже привычном, но еще не отпущенном.
– Почему же Камила осталась здесь одна?
– Телевизор смотрела, кажется. Не помню, что там шло. Буженина пресная, я бы подсолил. Нет, лучше горчицы.
– И что же… – я попытался выразиться тактично, но у меня не получилось. – Ее кто-то из вашей компании убил?
Стаса не смутил мой вопрос, он был готов к нему и охотно продолжил рассказ.
– Мы все попали под подозрение. У всех нашелся повод… Или как там у них называется – мотив. Со мной все ясно, я же наследник. Отец недавно умер, оставил наследство: дом, дачу в Крыму, деньги и кое-какие акции.
– Этот дом?
– Нет. В ближнем Подмосковье. Это мой дом. Вот поскольку у меня свой дом есть, тот достался Камиле, дача в совместное пользование, а деньги поровну поделили. Ну, а после смерти Камилы ничего делить не пришлось, все мне перешло. И жена моя под тот же мотив попала, как лицо, заинтересованное в этом наследстве. Дальше Андрей. Сначала была версия – он ее задушил потому, что она от него уйти хотела и даже, как будто, к Павлику. И вроде как они в тот вечер поссорились. Не знаю, не заметил я ссоры. Может, и была, а может, нет. И Павлик под подозрение попал, дескать, он хотел, чтобы Камила от Андрея ушла, а она не уходила, и они в тот вечер поссорились.
– Если два мужика женщину делят, то они, скорее друг друга угробят, – заметил я.
– Ну, да. Резонно. Хотя, бывает же: «Так не доставайся ты никому». Но дальше у следователя всплыла другая версия, будто бы Камила кого-то из них шантажировала.
– Чем?
– Не знаю.
– А как насчет алиби?
– А алиби у всех есть, и ни у кого нет. Мы туда-сюда ходили. Все друг у друга на глазах, но точно никто ничего не помнит.
– Однако убийца рисковал, его ж легко могли застукать на месте.
– Да. Но при этом, как просто запутать следы. Поди разберись при такой бестолковщине, кто именно. Кто из четверых? Но! – Стас поднял указательный палец. – Но дело в том, что нашелся пятый подозреваемый.
– Был еще кто-то?
– Нет... И да. Его никто не видел. В этой самой комнате нашли следы на полу. Кто-то с улицы зашел, на улице дождь, грязь – вот он и наследил. И никому из нас эти следы не подходили, и похожей обуви в доме и окрестностях не нашли. И собака след не взяла.
– Кто-то чужой пришел из леса, незаметно пробрался в комнату и задушил вашу сестру?
– По версии следствия все могло выглядеть именно так.
За разговором, под коньяк и закуски мы засиделись до ночи. Я и забыл про свои Лужки. Дождь лил стеной, временами грохотало, и гостеприимный хозяин предложил мне у него переночевать. Прихватив плед и подушку, Стас отвел меня на второй этаж в маленькую комнату и устроил на мягком скрипучем диване. Уставший, сытый, слегка захмелевший, я быстро уснул под грозу.
Проснувшись посреди ночи, я увидел в полутьме розовые цветочки на обоях и вздрогнул. В голове пронеслось: «Где я?» Чуток испугавшись, сразу вспомнил: «Ах да, у этого парня…» В доме было тихо, по комнате разливался мутный свет – прямо в окно жарила полная круглая луна. Дождь кончился. Я снова закрыл глаза, но сон не шел. Мне что-то мешало, то ли лунный свет, то ли тишина… Странная, какая-то зыбкая, тягучая и непрочная. Мне почудилось, будто кто-то где-то разговаривает – совсем тихие голоса, еле различимые, прерывистые, долетавшие издалека. Я сел и прислушался – тихо, померещилось. Опустился на подушку, закрыл глаза – снова кто-то забубнил. Промаявшись несколько минут, я решил сходить в разведку и заодно попить водички. Натянул сапоги и осторожно, стараясь не шуметь, спустился на первый этаж. У лестницы через раскрытую дверь белела кафелем кухня – никого. Отправился в гостиную… или столовую… Туда, где ужинал со Стасом. Весь дом был пронизан лунным светом, струившемся через окна, мои шаги тонули в полной тишине. В гостиной тоже ни души, стол стоял пустой, тускло блестя лакированной столешницей – даже скатерть с него исчезла. Ни тарелки, ни вилки и ни одной свечи. Хозяин не поленился прибраться? В кухне я не заметил грязной посуды. И вдруг откуда-то прилетело – чуть слышные переливы музыки.
Выйдя из комнаты, я свернул в прихожую, здесь напротив входа белела еще одна дверь. Из-под нее, снизу, из щели, пробивался свет – это не луна и не свечи, гораздо ярче. Подойдя ближе, я прислушался – негромкие голоса, тихая музыка. Взялся за ручку, пытаясь приоткрыть дверь, – не поддалась. Поднажал – заперто. Постучать? Как-то не ловко. Нет, не то чтобы не ловко, скажу честно, меня почему-то вдруг пробрал страх. Чего же мне бояться? Что такого страшного может быть за этой дверью? Шаги… Совсем рядом, с той стороны. Кто там? Ночные гости Стаса? Все-таки пришли? Что-то неестественное было во всем этом. На секунду мне даже померещилось, что я сплю. Но если нельзя войти в дверь, можно заглянуть в окно.
Я вышел на крыльцо, вдохнул полной грудью свежий сырой воздух и постоял, любуясь лунной ночью. Кругом лежали черные тени и серебристые пятна света, в темном небе холодно и тревожно сиял белесый диск. Было тихо, безветренно – ни одна ветка не качнулась. Я побрел вокруг дома, по мокрой траве, хлюпая лужами и вглядываясь в окна. Нигде ни огонька, безжизненные темные глазницы. Только лес в стеклах отражался. Я вернулся в дом – под дверью все также горела полоска света. Что за черт? Выйдя на улицу, я, как ни старался, не нашел ни одного светлого окна. Что же это – комната без окон?
И вот я снова стою у загадочной двери и прислушиваюсь – кто-то тихо бубнит. Я не мог разобрать ни слова. Этот монотонный монолог перекрыл женский голос, ему ответил мужской. Склонившись, я оперся на дверную раму и заметил висевший на гвозде ключ. Неужели вот от этой двери? Почему неужели? Скорее всего, именно от этой. Не пойти ли мне с богом спать? Но я, сам не понимая зачем, вставил ключ в замок.
В тайной комнате послышалась возня, что-то звякнуло, кто-то всхлипнул. Я повернул ключ, замок тихо щелкнул, дверь приоткрылась… Я увидел гостиную, ту самую комнату, в которой ужинал со Стасом, и тот же стол с белой скатертью, стулья, тарелки, бокалы. А вот и он сам – человек в черном костюме, стоял спиной ко мне, у стола, склонившись к женщине в красном платье. Она сидела на стуле, я не мог разглядеть ее лица – плечо Стаса загораживало его от меня. Женщина странно дернулась, ее ноги заскользили по полу, руки опустились и бессильно свесились. Стас стремительно выбежал из комнаты в противоположную дверь. Женщина осталась сидеть на месте, закинув голову, с закрытыми глазами, рыжие волосы растрепаны, шеею перетягивал шнурок. Это убийство. Стас… Я бросился за ним вдогонку и выскочил из комнаты... Кругом сумрак и тишина. Нигде никого, ни звука. Только лунный свет льется в окна. Оглянувшись, я увидел, пустую темную гостиную с голым столом посредине.
Я кинулся в прихожую к загадочной двери, она была раскрыта, но за ней темнела все та же пустая гостиная – ни женщины, ни тарелок, ни музыки. С лихорадочной торопливостью я прошелся по дому, заглянул в каждую дверь, поднялся на второй этаж, спустился на первый – никого, темно и пусто. На кухне ни крошки, холодильник вымыт и отключен. Вернувшись в гостиную, я еще раз осмотрелся и заметил на мебели слой пыли… На полу отчетливо отпечатались грязные следы моих сапог. «Но!.. нашелся пятый подозреваемый. Кто-то с улицы зашел… дождь, грязь – вот он и наследил..» Кошмарный сон… От всей этой чертовщины меня затошнило. Не в силах оторвать глаз от собственных следов, я попятился к двери и вышел из дома.
Остаток ночи я провел на крыльце. И как только рассвело, перелез через ограду, разыскал тропу и двинул на северо-запад. Через четверть часа я выбрался на проселочную дорогу, за оврагом виднелись мои Лужки. Значит, вчера я шел верным путем и не сбивался с привычной тропы. Как же так? Осмелев при дневном свете и решив докопаться до правды, я развернулся и пустился обратно… Я не нашел этого дома. Он исчез. Больше я его никогда не видел.
Конец
