За решетчатыми воротами зеленела лужайка и возвышался серый двухэтажный с мансардой коттедж. Я обещал Ерохину осмотреть этот дом. Обзаведясь семейством, мой друг решил переселиться в пригород и наметил для покупки «миленькую виллу», как выражалась его жена Тома. Узнав о том, что по дороге к своему юристу, я буду проезжать мимо Беляшей, друзья попросили меня на обратном пути заглянуть в этот поселок и оценить потенциальную покупку. Просто сверить натуру с фото и описаниями, выложенными на сайте. Освободившись только вечером, я все-таки свернул с трассы, надеясь, что знакомство с домом не займет много времени.
И вот, припарковавшись у ворот, я сквозь изящную кованую решетку разглядывал коттедж, и в общем-то он мне нравился – с виду добротный, справный, ухоженный с белыми наличниками и карнизами. Окна светились тепло и уютно, на крыльце старательно умывалась черная кошка. Весна была в разгаре, уже распустились липкие листочки, гулял теплый ветерок, в воздухе, наполненном ароматами, что-то бродило… Что-то зрело, какая-то весенняя томительная тревога. Я стоял, наслаждаясь медленно остывающим вечером, но, заметив в почерневшем небе холодно сияющий диск луны, понял, что уже совсем поздно и нужно поторапливаться.
Еще раз, на всякий случай, сверив адрес, я нажал кнопку звонка, и уже через несколько секунд из динамика донесся веселый женский голос:
– Да-а. Кто у нас там?
– Я по поводу покупки дома. Извините, что так поздно.
– Заходите.
Выпустив тихую трель, замок гостеприимно щелкнул. Я прошел по дорожке, выложенной розовой плиткой, – газон справа, газон слева, несколько стриженых уже зеленых кустиков у цоколя. Поднялся на крыльцо, кошка бросилась наутек. В дверях меня встретила стройная женщина в синем длинном платье и с карнавальной маской на лице. Из глубокого декольте выглядывали соблазнительные ключицы и плечи цвета топленого молока. В доме играла музыка, слышались голоса и смех.
– Кажется, я попал на бал. Еще раз извините, я не знал, что…
– Ничего-ничего, нам только вас и не хватало, – пошутила дама, улыбаясь из-под маски ярко накрашенным ртом.
Тонкими пальцами она поманила меня за собой через просторную прихожую в шумную гостиную. Большая комната была наполнена народом – все веселые, все нарядные, все в масках. Откуда-то лился быстрый фокстрот. На столе беспорядочно громоздились бокалы и тарелки с закусками, гости сидели на диване и в креслах, танцевали, расхаживали по комнате. Пахло едой и духами. Дама в синем, сверкая голыми плечами, подвела меня к столу и выбрала чистый бокал. Господин в черном пиджаке, красной бабочке и белой маске, сжимая в зубах сигарету, налил шампанского. Пена весело перевалила через края и побежала на скатерть.
– У нас новый гость! – задорно прокричала дама, подавая мне бокал.
Все, кто был в комнате, обернулись в мою сторону и как по команде разразились радостными аплодисментами. Я почувствовал себя не в своей тарелке. К счастью, компания тут же забыла обо мне и вернулась к танцам, разговорам, закускам и выпивке. Соря вокруг себя сигаретным пеплом, господин в красной бабочке предлагал мне бутерброды, тарталетки, канапе, говорил слащавым голосом и пытался подлить шампанского.
– Спасибо, я за рулем.
– Ну и что? Мы вам такси вызовем.
Я не собирался совмещать приятное с полезным, мне не терпелось перейти к делу, но дама в синем платье, вроде бы хозяйка дома, скрылась из виду.
– Что отмечаем? – спросил я моего собеседника.
– А вы не знаете?
– Я здесь случайно.
– Случайность – выдумка глупых людей, – проговорил господин в бабочке, тягучим тоном, будто смакуя каждое слово. – Случайность – божество атеистов. Вы атеист?
– Нет, я христианин.
– Тогда никаких случайностей.
– Мне бы с хозяином переговорить.
– Он наверху в спальне. Поднимитесь к нему. Вон по той лестнице.
– Ну, зачем же, я подожду, пока он спустится.
– Он не спустится. Поднимитесь, в этом нет ничего такого.
– Напомните мне – как его зовут?
– Здесь не называют имен. Не для того мы надели маски, чтобы называть имена. И вы свое имя никому не называйте. И на вашем месте, я бы надел маску.
Порывшись во внутреннем кармане пиджака, господин вынул черную шелковую маску. Я отклонил его любезное предложение и пошел на второй этаж. Когда я ступил на лестницу, музыка смолкла и красивый женский голос напевно и сладострастно затянул а капелла: «Ночь надвигается, фонарь качается, все погружается в ночную мглу». И грянули «Бублички», полились, понеслись, захлестнули, я оглянулся – все кружилось и качалось в такт музыке. Пухленькая девица в черном платья с блестками, колыхаясь всем телом, послала мне воздушный поцелуй. Улыбнувшись ей, я продолжил свой путь наверх.
Поднявшись на второй этаж, я заглянул в первую попавшуюся раскрытую дверь. В комнате стоял полумрак, показавшийся мне слишком густым после ярко освещенной гостиной. Я не сразу разглядел… На кровати лежал человек, точнее полусидел, опираясь спиной на большую подушку. Он был худ, бледен и еще вполне молод, пожалуй, ему едва перевалило за тридцать. Свет лампы, выхватывал из полутьмы лицо и грудь в белой рубашке. Я не ожидал встретить здесь такую картину и, растерявшись, замер на пороге.
– Кто вы? – спросил человек слабым голосом.
– Я ищу хозяина дома.
– Я и есть хозяин, проходите.
– Извините. Вы, кажется, не здоровы.
– Ерунда. Заходите. Посидите со мной. Вон в то кресло садитесь. Я не очень веселый собеседник, но раз уж вы зашли.
Я сел в кресло, стоявшее у двери. Сюда, в спальню, не доносился шум вечеринки – не было слышно ни музыки, ни смеха, ни голосов. Хозяина дома, видимо, измучила серьезная болезнь, в его изможденном лице читалась усталая обреченность. Короткие редкие волосы безжизненно липли к голове. На худых, лежавших поверх одеяла руках отчетливо проступали вены и суставы.
– Я по поводу покупки дома, я бы хотел его осмотреть.
– Какого дома?
– Этого. Ерохин должен был предупредить вас. Это он покупатель.
– Я не продаю дом.
– Нет? Не продаете?
– Готов поклясться.
– Так. Ясно. Значит, кто-то из нас ошибся.
Я вынул из кармана смартфон, и зашел на страницу сайта с объявлением о продаже. Поселок Беляши, на фото красовался именно этот коттедж – серый с белыми кантами. Я передал смартфон хозяину.
– Да, это мой дом, – с вялым удивлением согласился он. – Но я объявления не давал.
– Что же это? Ошибка или мошенничество?
– Не знаю, – он был совершенно спокоен, ситуация никак его не трогала.
– И к вам никто не обращался по поводу покупки?
– Нет. Вы первый.
Дело пахло не очень хорошо. Мне не нравилась веселая компания внизу. Тут лежит тяжело больной человек, а в гостиной дым коромыслом. И эта продажа дома… Что если кто-то из родственников больного, с нетерпением ожидая его скорой смерти, уже подыскивает покупателей?
– Это конечно не мое дело, – заметил я, – но хотелось бы разобраться, если вы не против.
– Попробуйте.
– Ваши родственники не могли дать объявление о продаже?
– Вряд ли. Я живу с сестрой. Она не станет такими вещами заниматься. Нет. Просто кто-то где-то что-то напутал.
– Этот кто-то должен был раздобыть фотографии вашего коттеджа.
– В объявлении есть контакты?
– Надо зарегистрироваться на сайте, чтобы получить номер телефона.
Пройдя регистрацию, я нашел номер продавца и позвонил – абонент был недоступен. Мне пришлось расстроить Ерохина, сообщив ему о том, что с «миленькой виллой» не все ладно. Он удивился, извинился, но никак не смог прояснить дело. Хозяин еще раз просмотрел объявление и вернул мне смартфон:
– Я разберусь с этим, потом, утром. А вашему другу придется поискать другой дом. Если найдется что-то здесь, в Беляшах, очень рекомендую.
Он стал рассказывать о поселке: лес, озеро, дороги, соседи… А я сидел в кресле у двери и не слушал – меня медленно пробирал холодный пот. У изголовья кровати я видел неясный темный силуэт. Я не знаю, когда именно он появился, может быть, он таился здесь уже давно, а я просто не обращал на него внимания. Высокая черная тень. Очертаниями она была похожа на человека в длинном плаще. Я не различал его глаз, но чувствовал, что он смотрит на меня. Призрак стоял прямо и неподвижно, а хозяин дома не замечал его и продолжал говорить тихо и монотонно. И мне почудилось, что собеседник мой уже мертв – в кровати лежит покойник и говорит тихим бесцветным, мертвым, голосом. Странная холодная тяжесть сдавила мне сердце. Пытаясь сбросить гнетущее оцепенение, я вскочил на ноги. Призрак тут же исчез. Казалось, то, что я видел, было лишь обычной тенью, и вот теперь я поменял угол зрения, и она пропала.
– В чем дело? – спросил хозяин дома.
Я снова опустился в кресло – тень больше не была видна. Неужели мне померещилось? Я глубоко вдохнул и заставил себя заговорить:
– Извините. Так вам здесь нравится?
Выглядел я, наверное, неважно – хозяин задержал на мне внимательный взгляд и только после небольшой паузы продолжил разговор:
– Да, особенно летом – грибы, рыбалка. И змей совсем нет. Только мухи и комары. Правда, Дина?
В дверях стояла девушка, худенькая в джинсах и джемпере, каштановые волосы рассыпались по плечам. Она куталась в пуховый платок и настороженно смотрела на меня большими темными глазами. Черты ее лица были простоватыми и милыми, как у ребенка.
– Это моя сестра, – пояснил хозяин. – Представляешь, Дина, человек приехал покупать наш дом.
Девушка удивленно и радостно встрепенулась:
– Ты решил продать дом?
– Нет. Но кто-то выставил его на сайте на продажу.
– Странно.
– Не то слово. Но ты устрой гостю экскурсию, раз уж он приехал, напои чаем.
Мы вышли из комнаты, Дина закрыла дверь. Я еще не очухался после жуткого видения и молчал, как невежа. Девушка в нерешительности остановилась у лестницы, наверное, она подумала, что я расстроен из-за сорвавшейся покупки.
– Здесь у нас еще две спальни, – проговорила она извиняющимся тоном. – На верху мансарда метров двадцать. Там бильярдный стол. Посмотрите?
– Какой смысл, если дом не продается? Меня друг просил к вам заехать, это он покупатель, не я.
– Понятно. Ну, как хотите.
– Мне показалось, вы обрадовались, когда услышали о продаже дома.
– Вам показалось. Мне все равно.
– Как вы думаете, кто мог выкинуть такую шутку с объявлением?
– Не знаю, – Дина быстро с опаской глянула на что-то у меня за плечом, – кто же мог так пошутить? – девушка перевела на меня напряженный взгляд. – И зачем? Что тут смешного?
– А какая тут может быть выгода? – спросил я. – И кому это может быть выгодно?
Дина крепилась, но, не выдержав, снова метнула взгляд мне за плечо. Я резко обернулся. Стены в полосатых обоях, белые двери, окно в конце коридора – и больше ничего. Ничего достойного внимания.
– Ваш брат тяжело болен? – вернулся я к разговору.
– Да. У Артема лейкоз.
– А шумные компании гостей ему не мешают?
– А кто-то шумит?
И правда, в доме стояла абсолютная тишина. С тех пор, как я поднялся на второй этаж, я не слышал ни музыки, ни смеха, ни звона посуды.
– Они ушли?
– Кто?
– Ваши гости.
– В доме никого не было, и нет.
– Никого? А как, по-вашему, кто впустил меня в дом?
– Дверь не заперта, вы сами вошли. А кто вас мог впустить?
Она шутит или врет? И почему так тихо, в самом деле? Прислушиваясь, я спустился на несколько ступенек. Дина спокойно наблюдала за мной. «Ну, убедитесь сами», – говорил ее взгляд. И я пошел вниз по лестнице на первый этаж. В гостиной не было ни одного человека, здесь царили покой и порядок. На столе блистал чистотой всего один бокал, а в пепельнице... В пепельнице лежали три окурка, один из них совсем свежий еще дымился.
– Вы курите? – спросил я сошедшую вслед за мной Дину.
– Нет, – она тоже заметила окурки и пожала плечами. – Это, наверное, садовник. Насчет обрезки приходил. Садитесь, я чай принесу.
Она ушла, должно быть, в кухню. Я осматривал гостиную и не мог понять, что со мной произошло. Вот здесь танцевали нарядные гости, там сидел господин в красной бабочке, вот так, от двери к столу шла дама в синем платье. Голые плечи, улыбки, пузырьки шампанского… «Ночь надвигается, фонарь качается…» Я не сумасшедший. На несколько минут я выпал из реальности? Меня занесло в прошлое, или в будущее, или в параллельный мир? А какое сейчас число, на всякий случай? Я заглянул в смартфон – все верно, по-прежнему тридцатое апреля и уже двадцать один сорок три. Я не сумасшедший. Тогда в чем дело? Это дурацкий розыгрыш? Не может быть. Или может?
Дина вернулась в гостиную уже без платка, с подносом в руках. Поставила на стол две чашки с блюдцами, сахарницу, вазочку с печеньем и конфетами.
– У вас здесь какая-то чертовщина творится, – заметил я, надеясь все-таки услышать от нее разъяснения.
– Вы еще что-то видели? – равнодушно спросила Дина.
– Видел.
– Испугались? Уезжайте.
– Я не боюсь. У меня ангел-хранитель надежный.
Я приврал – мне было страшно. Я знал, что боятся мне нечего, кем бы ни были те странные гости или черная тень в спальне, они не причинят мне вреда. Я не сделал ничего такого, чтобы дать темным силам власть над собой. И все же мне было не по себе. Дина снова ушла. Она, как будто, не приняла мои слова за шутку, и не назвала меня чокнутым, и даже, вроде бы, не удивилась. Похоже, она знает, что у них в доме неладно.
За окном уже совсем стемнело, приближалась весенняя ночь, первая в этом году майская ночь. В свете фонаря на газоне желтел цветник из легкомысленно жизнерадостных нарциссов. Мне захотелось выйти на улицу, подышать свежим воздухом, проветриться.
В прихожей над дверью горела лампа, ярко освещая только вход. Я взялся за ручку и… Что ж это такое? На меня снова накатило тяжелое оцепенение – здесь был еще кто-то. Я засек его краем глаза, я чувствовал его. Там что-то притаилось… Рвануть дверь и – вон из этого дома. Спокойно, сейчас разберемся, что за хрень здесь творится. Я медленно обернулся – в темном углу стояла та самая черная тень. Она казалась вылепленной из темноты, ее порождением, плоть от плоти. Это было что-то злое, нехорошее, хищное. Призрак не шевелился, я вглядывался в сумрак, я хотел понять, что это, но боялся приблизиться к черной сущности. Повернуться к ней спиной, отвести от нее глаза тоже было страшно. Я уже различал черты лица, темные, грубые, застывшие, неживые, все еще неясные. Это было лицо мертвеца… Он смотрел на меня пустыми черными глазами. Или это маска?
– Кто ты? Что тебе надо? – тихо спросил я.
Дурацкий вопрос – это я пришел к нему, а не он ко мне. Это он вправе спрашивать у меня, что мне надо. Или… А ведь меня кто-то сюда заманил. Этим объявлением о продаже дома. Хотели заманить Ерохина, а попался я. Или им все равно, кто б ни попался. Что же там прячется под черной маской? Или кто? Человек? Нет, это не человек. Наверное, его лицо еще страшнее чем, маска, которой он прикрылся.
– Кто ты? – снова спросил я, боясь, что чудовище мне ответит, впрочем, заговори оно, и возможно, эта тихая жуть рассыпалась бы в прах.
Я сделал шаг вперед, мое сердце, поначалу замиравшее от страха, теперь бешено колотилось. Я сделал еще шаг. А стоит ли? Мне нечего бояться – темные силы не властны над тобой до тех пор, пока ты сам не пойдешь на контакт с ними. Но вот, я уже говорю с этой сущностью, я приближаюсь к ней, и, может быть, тем самым даю ей карты в руки. Но я не мог остановиться, что-то тянуло меня в этот угол.
И вот, припарковавшись у ворот, я сквозь изящную кованую решетку разглядывал коттедж, и в общем-то он мне нравился – с виду добротный, справный, ухоженный с белыми наличниками и карнизами. Окна светились тепло и уютно, на крыльце старательно умывалась черная кошка. Весна была в разгаре, уже распустились липкие листочки, гулял теплый ветерок, в воздухе, наполненном ароматами, что-то бродило… Что-то зрело, какая-то весенняя томительная тревога. Я стоял, наслаждаясь медленно остывающим вечером, но, заметив в почерневшем небе холодно сияющий диск луны, понял, что уже совсем поздно и нужно поторапливаться.
Еще раз, на всякий случай, сверив адрес, я нажал кнопку звонка, и уже через несколько секунд из динамика донесся веселый женский голос:
– Да-а. Кто у нас там?
– Я по поводу покупки дома. Извините, что так поздно.
– Заходите.
Выпустив тихую трель, замок гостеприимно щелкнул. Я прошел по дорожке, выложенной розовой плиткой, – газон справа, газон слева, несколько стриженых уже зеленых кустиков у цоколя. Поднялся на крыльцо, кошка бросилась наутек. В дверях меня встретила стройная женщина в синем длинном платье и с карнавальной маской на лице. Из глубокого декольте выглядывали соблазнительные ключицы и плечи цвета топленого молока. В доме играла музыка, слышались голоса и смех.
– Кажется, я попал на бал. Еще раз извините, я не знал, что…
– Ничего-ничего, нам только вас и не хватало, – пошутила дама, улыбаясь из-под маски ярко накрашенным ртом.
Тонкими пальцами она поманила меня за собой через просторную прихожую в шумную гостиную. Большая комната была наполнена народом – все веселые, все нарядные, все в масках. Откуда-то лился быстрый фокстрот. На столе беспорядочно громоздились бокалы и тарелки с закусками, гости сидели на диване и в креслах, танцевали, расхаживали по комнате. Пахло едой и духами. Дама в синем, сверкая голыми плечами, подвела меня к столу и выбрала чистый бокал. Господин в черном пиджаке, красной бабочке и белой маске, сжимая в зубах сигарету, налил шампанского. Пена весело перевалила через края и побежала на скатерть.
– У нас новый гость! – задорно прокричала дама, подавая мне бокал.
Все, кто был в комнате, обернулись в мою сторону и как по команде разразились радостными аплодисментами. Я почувствовал себя не в своей тарелке. К счастью, компания тут же забыла обо мне и вернулась к танцам, разговорам, закускам и выпивке. Соря вокруг себя сигаретным пеплом, господин в красной бабочке предлагал мне бутерброды, тарталетки, канапе, говорил слащавым голосом и пытался подлить шампанского.
– Спасибо, я за рулем.
– Ну и что? Мы вам такси вызовем.
Я не собирался совмещать приятное с полезным, мне не терпелось перейти к делу, но дама в синем платье, вроде бы хозяйка дома, скрылась из виду.
– Что отмечаем? – спросил я моего собеседника.
– А вы не знаете?
– Я здесь случайно.
– Случайность – выдумка глупых людей, – проговорил господин в бабочке, тягучим тоном, будто смакуя каждое слово. – Случайность – божество атеистов. Вы атеист?
– Нет, я христианин.
– Тогда никаких случайностей.
– Мне бы с хозяином переговорить.
– Он наверху в спальне. Поднимитесь к нему. Вон по той лестнице.
– Ну, зачем же, я подожду, пока он спустится.
– Он не спустится. Поднимитесь, в этом нет ничего такого.
– Напомните мне – как его зовут?
– Здесь не называют имен. Не для того мы надели маски, чтобы называть имена. И вы свое имя никому не называйте. И на вашем месте, я бы надел маску.
Порывшись во внутреннем кармане пиджака, господин вынул черную шелковую маску. Я отклонил его любезное предложение и пошел на второй этаж. Когда я ступил на лестницу, музыка смолкла и красивый женский голос напевно и сладострастно затянул а капелла: «Ночь надвигается, фонарь качается, все погружается в ночную мглу». И грянули «Бублички», полились, понеслись, захлестнули, я оглянулся – все кружилось и качалось в такт музыке. Пухленькая девица в черном платья с блестками, колыхаясь всем телом, послала мне воздушный поцелуй. Улыбнувшись ей, я продолжил свой путь наверх.
Поднявшись на второй этаж, я заглянул в первую попавшуюся раскрытую дверь. В комнате стоял полумрак, показавшийся мне слишком густым после ярко освещенной гостиной. Я не сразу разглядел… На кровати лежал человек, точнее полусидел, опираясь спиной на большую подушку. Он был худ, бледен и еще вполне молод, пожалуй, ему едва перевалило за тридцать. Свет лампы, выхватывал из полутьмы лицо и грудь в белой рубашке. Я не ожидал встретить здесь такую картину и, растерявшись, замер на пороге.
– Кто вы? – спросил человек слабым голосом.
– Я ищу хозяина дома.
– Я и есть хозяин, проходите.
– Извините. Вы, кажется, не здоровы.
– Ерунда. Заходите. Посидите со мной. Вон в то кресло садитесь. Я не очень веселый собеседник, но раз уж вы зашли.
Я сел в кресло, стоявшее у двери. Сюда, в спальню, не доносился шум вечеринки – не было слышно ни музыки, ни смеха, ни голосов. Хозяина дома, видимо, измучила серьезная болезнь, в его изможденном лице читалась усталая обреченность. Короткие редкие волосы безжизненно липли к голове. На худых, лежавших поверх одеяла руках отчетливо проступали вены и суставы.
– Я по поводу покупки дома, я бы хотел его осмотреть.
– Какого дома?
– Этого. Ерохин должен был предупредить вас. Это он покупатель.
– Я не продаю дом.
– Нет? Не продаете?
– Готов поклясться.
– Так. Ясно. Значит, кто-то из нас ошибся.
Я вынул из кармана смартфон, и зашел на страницу сайта с объявлением о продаже. Поселок Беляши, на фото красовался именно этот коттедж – серый с белыми кантами. Я передал смартфон хозяину.
– Да, это мой дом, – с вялым удивлением согласился он. – Но я объявления не давал.
– Что же это? Ошибка или мошенничество?
– Не знаю, – он был совершенно спокоен, ситуация никак его не трогала.
– И к вам никто не обращался по поводу покупки?
– Нет. Вы первый.
Дело пахло не очень хорошо. Мне не нравилась веселая компания внизу. Тут лежит тяжело больной человек, а в гостиной дым коромыслом. И эта продажа дома… Что если кто-то из родственников больного, с нетерпением ожидая его скорой смерти, уже подыскивает покупателей?
– Это конечно не мое дело, – заметил я, – но хотелось бы разобраться, если вы не против.
– Попробуйте.
– Ваши родственники не могли дать объявление о продаже?
– Вряд ли. Я живу с сестрой. Она не станет такими вещами заниматься. Нет. Просто кто-то где-то что-то напутал.
– Этот кто-то должен был раздобыть фотографии вашего коттеджа.
– В объявлении есть контакты?
– Надо зарегистрироваться на сайте, чтобы получить номер телефона.
Пройдя регистрацию, я нашел номер продавца и позвонил – абонент был недоступен. Мне пришлось расстроить Ерохина, сообщив ему о том, что с «миленькой виллой» не все ладно. Он удивился, извинился, но никак не смог прояснить дело. Хозяин еще раз просмотрел объявление и вернул мне смартфон:
– Я разберусь с этим, потом, утром. А вашему другу придется поискать другой дом. Если найдется что-то здесь, в Беляшах, очень рекомендую.
Он стал рассказывать о поселке: лес, озеро, дороги, соседи… А я сидел в кресле у двери и не слушал – меня медленно пробирал холодный пот. У изголовья кровати я видел неясный темный силуэт. Я не знаю, когда именно он появился, может быть, он таился здесь уже давно, а я просто не обращал на него внимания. Высокая черная тень. Очертаниями она была похожа на человека в длинном плаще. Я не различал его глаз, но чувствовал, что он смотрит на меня. Призрак стоял прямо и неподвижно, а хозяин дома не замечал его и продолжал говорить тихо и монотонно. И мне почудилось, что собеседник мой уже мертв – в кровати лежит покойник и говорит тихим бесцветным, мертвым, голосом. Странная холодная тяжесть сдавила мне сердце. Пытаясь сбросить гнетущее оцепенение, я вскочил на ноги. Призрак тут же исчез. Казалось, то, что я видел, было лишь обычной тенью, и вот теперь я поменял угол зрения, и она пропала.
– В чем дело? – спросил хозяин дома.
Я снова опустился в кресло – тень больше не была видна. Неужели мне померещилось? Я глубоко вдохнул и заставил себя заговорить:
– Извините. Так вам здесь нравится?
Выглядел я, наверное, неважно – хозяин задержал на мне внимательный взгляд и только после небольшой паузы продолжил разговор:
– Да, особенно летом – грибы, рыбалка. И змей совсем нет. Только мухи и комары. Правда, Дина?
В дверях стояла девушка, худенькая в джинсах и джемпере, каштановые волосы рассыпались по плечам. Она куталась в пуховый платок и настороженно смотрела на меня большими темными глазами. Черты ее лица были простоватыми и милыми, как у ребенка.
– Это моя сестра, – пояснил хозяин. – Представляешь, Дина, человек приехал покупать наш дом.
Девушка удивленно и радостно встрепенулась:
– Ты решил продать дом?
– Нет. Но кто-то выставил его на сайте на продажу.
– Странно.
– Не то слово. Но ты устрой гостю экскурсию, раз уж он приехал, напои чаем.
Мы вышли из комнаты, Дина закрыла дверь. Я еще не очухался после жуткого видения и молчал, как невежа. Девушка в нерешительности остановилась у лестницы, наверное, она подумала, что я расстроен из-за сорвавшейся покупки.
– Здесь у нас еще две спальни, – проговорила она извиняющимся тоном. – На верху мансарда метров двадцать. Там бильярдный стол. Посмотрите?
– Какой смысл, если дом не продается? Меня друг просил к вам заехать, это он покупатель, не я.
– Понятно. Ну, как хотите.
– Мне показалось, вы обрадовались, когда услышали о продаже дома.
– Вам показалось. Мне все равно.
– Как вы думаете, кто мог выкинуть такую шутку с объявлением?
– Не знаю, – Дина быстро с опаской глянула на что-то у меня за плечом, – кто же мог так пошутить? – девушка перевела на меня напряженный взгляд. – И зачем? Что тут смешного?
– А какая тут может быть выгода? – спросил я. – И кому это может быть выгодно?
Дина крепилась, но, не выдержав, снова метнула взгляд мне за плечо. Я резко обернулся. Стены в полосатых обоях, белые двери, окно в конце коридора – и больше ничего. Ничего достойного внимания.
– Ваш брат тяжело болен? – вернулся я к разговору.
– Да. У Артема лейкоз.
– А шумные компании гостей ему не мешают?
– А кто-то шумит?
И правда, в доме стояла абсолютная тишина. С тех пор, как я поднялся на второй этаж, я не слышал ни музыки, ни смеха, ни звона посуды.
– Они ушли?
– Кто?
– Ваши гости.
– В доме никого не было, и нет.
– Никого? А как, по-вашему, кто впустил меня в дом?
– Дверь не заперта, вы сами вошли. А кто вас мог впустить?
Она шутит или врет? И почему так тихо, в самом деле? Прислушиваясь, я спустился на несколько ступенек. Дина спокойно наблюдала за мной. «Ну, убедитесь сами», – говорил ее взгляд. И я пошел вниз по лестнице на первый этаж. В гостиной не было ни одного человека, здесь царили покой и порядок. На столе блистал чистотой всего один бокал, а в пепельнице... В пепельнице лежали три окурка, один из них совсем свежий еще дымился.
– Вы курите? – спросил я сошедшую вслед за мной Дину.
– Нет, – она тоже заметила окурки и пожала плечами. – Это, наверное, садовник. Насчет обрезки приходил. Садитесь, я чай принесу.
Она ушла, должно быть, в кухню. Я осматривал гостиную и не мог понять, что со мной произошло. Вот здесь танцевали нарядные гости, там сидел господин в красной бабочке, вот так, от двери к столу шла дама в синем платье. Голые плечи, улыбки, пузырьки шампанского… «Ночь надвигается, фонарь качается…» Я не сумасшедший. На несколько минут я выпал из реальности? Меня занесло в прошлое, или в будущее, или в параллельный мир? А какое сейчас число, на всякий случай? Я заглянул в смартфон – все верно, по-прежнему тридцатое апреля и уже двадцать один сорок три. Я не сумасшедший. Тогда в чем дело? Это дурацкий розыгрыш? Не может быть. Или может?
Дина вернулась в гостиную уже без платка, с подносом в руках. Поставила на стол две чашки с блюдцами, сахарницу, вазочку с печеньем и конфетами.
– У вас здесь какая-то чертовщина творится, – заметил я, надеясь все-таки услышать от нее разъяснения.
– Вы еще что-то видели? – равнодушно спросила Дина.
– Видел.
– Испугались? Уезжайте.
– Я не боюсь. У меня ангел-хранитель надежный.
Я приврал – мне было страшно. Я знал, что боятся мне нечего, кем бы ни были те странные гости или черная тень в спальне, они не причинят мне вреда. Я не сделал ничего такого, чтобы дать темным силам власть над собой. И все же мне было не по себе. Дина снова ушла. Она, как будто, не приняла мои слова за шутку, и не назвала меня чокнутым, и даже, вроде бы, не удивилась. Похоже, она знает, что у них в доме неладно.
За окном уже совсем стемнело, приближалась весенняя ночь, первая в этом году майская ночь. В свете фонаря на газоне желтел цветник из легкомысленно жизнерадостных нарциссов. Мне захотелось выйти на улицу, подышать свежим воздухом, проветриться.
В прихожей над дверью горела лампа, ярко освещая только вход. Я взялся за ручку и… Что ж это такое? На меня снова накатило тяжелое оцепенение – здесь был еще кто-то. Я засек его краем глаза, я чувствовал его. Там что-то притаилось… Рвануть дверь и – вон из этого дома. Спокойно, сейчас разберемся, что за хрень здесь творится. Я медленно обернулся – в темном углу стояла та самая черная тень. Она казалась вылепленной из темноты, ее порождением, плоть от плоти. Это было что-то злое, нехорошее, хищное. Призрак не шевелился, я вглядывался в сумрак, я хотел понять, что это, но боялся приблизиться к черной сущности. Повернуться к ней спиной, отвести от нее глаза тоже было страшно. Я уже различал черты лица, темные, грубые, застывшие, неживые, все еще неясные. Это было лицо мертвеца… Он смотрел на меня пустыми черными глазами. Или это маска?
– Кто ты? Что тебе надо? – тихо спросил я.
Дурацкий вопрос – это я пришел к нему, а не он ко мне. Это он вправе спрашивать у меня, что мне надо. Или… А ведь меня кто-то сюда заманил. Этим объявлением о продаже дома. Хотели заманить Ерохина, а попался я. Или им все равно, кто б ни попался. Что же там прячется под черной маской? Или кто? Человек? Нет, это не человек. Наверное, его лицо еще страшнее чем, маска, которой он прикрылся.
– Кто ты? – снова спросил я, боясь, что чудовище мне ответит, впрочем, заговори оно, и возможно, эта тихая жуть рассыпалась бы в прах.
Я сделал шаг вперед, мое сердце, поначалу замиравшее от страха, теперь бешено колотилось. Я сделал еще шаг. А стоит ли? Мне нечего бояться – темные силы не властны над тобой до тех пор, пока ты сам не пойдешь на контакт с ними. Но вот, я уже говорю с этой сущностью, я приближаюсь к ней, и, может быть, тем самым даю ей карты в руки. Но я не мог остановиться, что-то тянуло меня в этот угол.
