Глава 1 Безбашенная.
Анфиса вздрогнула, будто ей кастрюля в голову прилетела, и рванула в кухонное пространство. Что сегодня приготовим? Уже ночь, ну и что, зато завтра лишь подогрею. Иногда появляется желание приготовить сразу 33 блюда. Один знакомый говорит, что есть нужно как раз в темное время суток. Не припомню, как он это обосновывает, но мне нравится – думала Анфиса. – самые вкусные бутерброды – это ночные, и не важно, с сыром, котлетой или авокадо. Открыла дверцу холодильника: сыр зеленоватого оттенка (и это не песто), одно куриное яйцо и хомяк на петле висит, а нет, это колбасная попка. Надо идти в маркет. Составила список: разного цвета корнеплоды, кочан, вырезка, зелень, приправы, молоко. Отправилась, на велосипеде, конечно. Это очень веселый транспорт в отличие от автомобиля - на права так и не удалось сдать. Мало того, путаешь педали газа и тормоза, реакцией спортсменки природа не наградила. Велосипед и для фигуры полезен, кстати, а заниматься йогой, пилатесом или ходить в зал не по приколу, больше по душе эдакая самостоятельность. Велоагрегат в ночи с одной фарой несется с пригорка, от эмоций хочется кричать – все эти карусели и поездки с ветерком приводят Анфису в восторг. Какая-то мелодия прилипла, напевает, глубоко дышит прохладным воздухом, после дождя он свеж и полезен как никогда. Наушники лучше не носить, не услышал сигнал автомобиля, всё, готовься к воспеванию. Анфису никто воспевать не будет, она ведь абсолютный атеист, как и ее родители. Бабушка верила в бога. Только благодаря ей в Анфисе было столько веры в Высшие силы. Все страдания ее, не считая физических травм, были выдумкой и драмой для души, что с реальностью совершенно не совпадало. Её неуёмный мозг постоянно требует новых впечатлений, она будто живет в чреве маятника. Анфиса, сидя в седле своего двухколесного коня, вспомнила про письмо и чуть не упала, наехав на булыжник. Уже почти добралась до продуктового. Забыла сумочку с кошельком, пришлось возвращаться домой.
Я не знаю, как так вышло, дальше события неслись со скоростью бешенной белки летяги. Второй заезд был уже подшофе, потому что в шкафчике оказался бутыль с алкоголем, который иной раз она недолюбливала, уж слишком тяжело было голове после плясок и караоке – после пары капель именно к этому стремилась её душа. В пьяном бреду Анфиса всегда звала на помощь Жофрея и считала себя Анжеликой, с коей она имела некоторое сходство. Или ей так казалось. Где только она не побывала в эту безумно темную ночь! Трезвому человеку не хватит энергии на столько подвигов. Ни одна подушка, ни одна стенка не слышала и не была способна догадаться о том, что с этой женщиной что-то не так. Задорна, смешлива и шустра, она увлекала за собой и все, кто были рядом, ощущали лишь неуловимое напряжение, за ней хотелось бежать, с ней хотелось творить, она заряжала блеском глаз, волнами нежных рук, желанием неугомонно что-то вытворять.
Тридцать восемь часов и шесть минут спустя, когда тело было сломлено, Анфиса очнулась в больнице. Что случилось? Зашла медсестра и сообщила, что она попала в аварию, мол, рождена под счастливой звездой, чудом уцелела.
Да что вы говорите! Совершенно не планируя, я умудрилась неудачно покончить жизнь самоубийством? Не смешная шутка.
Надо шить новую коллекцию одежды из квадратов, нарисовать открытки друзьям, связать купальник, прочесть столько интересных книг, и бог знает, что еще. А тут это. Кто посмел остановить мой бешенный ритм жизни?!
Койка комфортная, болит шея и нога. Мне дали по шее, отобрали права и пнули? Да нет у меня прав, на велосипед они не нужны. Хорошо, что не грузовик, а то бы плакала мои планы, отмывали бы долго асфальт, ручейки багровые текли. Никаких трубок, аппаратов, белые стены, теплое одеяло. Никто не знает, где я. Да кому я нужна? ... Явно некому было отговорить пьяную женщину от поездок на велосипеде. А может, здесь будет не так и скучно, как кажется на первый взгляд. Ноги ходят – половина успеха для новых подвигов. Пару дней в месте, где тебя кормят, спрашивают, как себя чувствуешь – санаторий! Не хватает только купальника, бассейна и полотен…ан, нет, полотенце тут есть. И бассейн микроразмера для гигиены, хах. Телевизор! О, что там нынче показывают? Какие телешоу? Шел фильм про иллюзионистов по одному из каналов. Распилился дядька фокусник. А фокусник и иллюзионист это одно и то же или нет? На велосипеде нет номерного знака, документов с собой я не ношу. Если во сне я снова перевоплощалась в Анжелику, то меня так и записали – Анжелика Де Пейрак. Пришел доктор, так и есть, мою фантазию приняли за чистую монету. Хотелось расхохотаться в голос.
- Здравствуйте доктор, меня записали как Анжелику?
- Да, вы же Анжелика?
- Нет.
Доктор поднял брови:
- Тогда почему вы решили, что вас так записали?
- Ну…эм… Меня зовут Анфиса Профортель.
– Так. А Анжелика – это кто? Ваша близняшка? Двойник? Какие еще версии озвучить, не знаю.
- Нет, это героиня романа.
- Думаете, что у нас тут в больнице экстрасенсы работают или романисты?
- Нет, я могла во сне болтать.
Забавная вы. – улыбнулся доктор. – Мы историю болезни оформили, впишем имя, попросите родных принести документы, пожалуйста. Завтра с утра сдайте анализы в процедурном. Давайте вас осмотрю. Сейчас что-то беспокоит?
- Ну не особо, нога, шея, немного голова.
- Нужно убедиться, что это не сотрясение, пройдемте на снимок, на ноге гематома, выдадим мазь. Вам главное покой. Попробуйте встать. Голова не кружится? Ваши вещи в тумбочке. – щебетал симпатичный доктор. Постоял, ну и ушел, наконец.
Потеря сознания говорит о сотрясении. Надели сорочку на беспомощную бабу! Ну да, я не тактильная, раздражает, когда меня касаются, особенно без спросу. Открыла тумбочку, вещи аккуратно сложены, сверху лежит смартфон. О, уцелел, отлично, даже заряд почти полный. Позвонила подруге, попросила присмотреть за Мажориком, объяснила, что запасной ключ от квартиры в почтовом ящике без номера. Немного попала в аварию, приходить, мол, не надо, велосипеда больше нет, вот по кому панихиду надо провести. Сосисками пса не кормить, не положено самцу такой породы есть подобное непотребство, ему только гипоаллергенный корм и воду, кость только определенной фирмы и иногда собачьи печеньки, всё в его ящике, под столешницей у раковины, пеленки подстелить и гулять по вечерам можно, особенно с Риткой. Скорее бы увидеться, он сразу завиляет хвостом и будет как котенок моститься в тех местах, где болит, или где удобнее, конечно.
Пора здесь освоиться и пройтись. Чуть не забыла сходить на рентген.
В кабинете никого. Опоздала или повезло? Так и хочется повести себя как малолетка, видимо, харизма доктора пробудила что-то в женской душе.
Господи, один краше и моложе другого! Темноглазый брюнет с львиной гривой, молоденький… Анфиса в раю! Кстати, в этом отделении нет ни одной медсестры, одни медбратья.
Анфиса аккуратно легла на стол, как ей предложил брюнет. Сказано не шевелиться, но волосинка щекочет ухо, им зашевелить никак нельзя. Когда снимки со всех сторон были сделаны, Анфиса во всю шевелила ушами! Кажется, врач этого даже не заметил. Привлечь внимание молодого доктора таким оригинальным способом, возможно, удалось бы, если бы он хотя бы одним глазком пригляделся к Анфисе. Любезно попрощавшись с доктором, розовощекая пациентка вышла из кабинета.
В отдельной комнате можно было играть с «сокамерниками», такими же пострадавшими, как Анфиса, - кто от стула, кто от лестницы, кто от мотоцикла. Одна старушка пострадала от качелей, решив вечером, пока никого, покататься на подлетайке, сделав солнышко, вспомнила молодость – называется. Дочь ее долго ругала и отчитывала, теперь ходит с перебинтованной рукой, легко отделалась. Обменялись с Зиной номерами, такие старушки нуждаются не только в почете, а мы в дружбе с ними, ведь никто так не поднимет настроение, как бабуля, забывшая, сколько ей уже годков натикало?
Анфиса приходит домой. Стоит у выключателя, начинает его щелкать туда-сюда. Лицо бледное, руки холодные, уголки губ опущены. Хватит. Снимает туфли, кидает куртку в прихожей как попало, сумка с грохотом падаем на пол с плеча. Она медленно идет по коридору, проводя рукой по шершавой поверхности стен, ожидая, что они вспыхнут, станет теплее и ярче. Но не искринки. Дошла до спальни, упала ничком, светлые волосы разметались по неподушке, она ведь не метилась, куда приземлиться.
Проходит день, она так и лежит в постели одетая, ни о чем не думая, глядит в потолок, с закатом закрывая глаза, с рассветом, открывая. Телефонный звонок дал прийти в себя, подруга просит забрать ребенка из детского сада. Анфиса оставляет трубку в постели, соскакивает с кровати и несется в ванную. Все процедуры проделаны, стоит что-нибудь поесть. Блинчики, какими когда-то почивала её бабуля. Включила бы телевизор, да лет десять уже как-то без него обходимся. А где Мажорик? Йорк, который всегда крутится под ногами, куда-то исчез. Ай, опять заперла малыша в ванной, покорнейший, даже звука не издаст. Пойдем на прогулку, так не хочется, чтоб нас заметили, вернее, меня. В принципе, около дома в такое время только прохожие, мы их не знаем, главное, не привлечь никого своей улыбкой. Солнце светит ярко, что улыбка невольно напрашивается. Организм, не привыкший унывать, на третий день сдается, как правило. После прогулки, где ветер трепал волосы обеих и сделал им на головах гнезда, хозяйка и маленькая собачка тщательно помыли лапы и руки, вытерли их полотенцем. Часы показывают уже семнадцать ноль-ноль. Пора выдвигаться за конфеткой Маргариткой.
По пути Анфисе встретился странноватый старичок. Говорит, что ей надо сходить в Собор (где она с роду не бывала..) и непременно в римско-католический Святейшего Сердца Иисуса. Ну вот она уже почти у порога. Спускается по ступенькам, проходит по площади, глядит на Деву Марию, цветущую зелень, шаги неспешные. Что я тут делаю? В здании Собора пусто, но слышно пение хора. Анфиса идет по центру, меж двух рядов скамеек и стульев, и вдруг поворачивает голову направо. Конверт. Чей он? Стоит ли брать чужое... Почти против собственной воли, она подходит к стулу, обитому алой парчой и берет письмо в руки. По виду письмо старое, засаленное, буквально зачитанное до дыр. Такое вряд ли кому-то нужно, от него явно избавились. Анфиса не спешит ознакомиться с содержанием, нюхает его, крутит, вертит в руках, потом засовывает в сумочку. А как же девочка?! Глядит на часы. Боже, меня, что, загипнотизировали?! Звонит подруга, Анфиса говорит, что уже почти рядом с садом, запрыгивает на свой велосипед и мчит в детский сад, хорошо, что он недалеко, успела, фух.
Маргарита маленькая, но рассудильная леди, всегда заводит с Анфисой беседы на довольно серьезные темы. Вот сегодня она недоумевала, почему Петя не принес пластилин. Если говорить про финансовые возможности родителей, то, думает Рита, купить восковой пластилин может каждый родитель, пластилин стоит недорого. Если забыл, то понятно, мы дети, часто забываем. А почему мама не проверила готовность ребенка к походу в детский сад? Анфиса предположила, может, у мамы, слишком много дел, и она иногда что-то упускает, в этом нет ничего зазорного. Если бы я была начальником такой мамы, я бы ее уволила – заявила девочка. Какая строгая дамочка! С такой шутки плохи. А ты сама, детка, никогда ничего не забываешь? Нет, ничего. И мама моя тоже ничего не забывает, никогда-никогда. Вот это здорово. Наверное, ты хорошо питаешься и ведешь здоровый образ жизни? Само собой! Анфисе начало казаться, что пятилетка старше её. Что, если она проживает не первую жизнь на этой земле? Её душа явно древнее моей – решила Анфиса. Спорить с Маргаритой никогда и в голову не придет, ведь она полна выводами мамы академика и плюс над повышением интеллекта и способностей этой девчушки трудится куча лучших репетиров города. Идем ко мне домой, потом мама покончит со своими делами и заберет тебя. Чем займемся? Давай играть в мяч с твоей собачкой? Давай! Ах, моя дорогая, тебе еще жить и жить! Кому тебя доверить? Этой девочке совсем не до тебя будет, она много времени проводит за учебой, ее родители вечно на работе. Я ж не заберу тебя с собой, твой век и так недолог. Было очень весело, получилось хорошенько поразвлечься, включили светомузыку, играли на пианино, бренчали по тарелкам, собака лаяла, бесились от души. Анфисе это было очень нужно. Так чувствуешь себя только с чужими детьми, все проблемы и заботы улетучиваются, будто не было. Только родился, чист, как ангел, весел, как дитя. Ни одна хмурая мыслишка не закралась с тех пор, как взялась за ручку с Маргариткой. Вот что значит – быть в моменте. Решили выйти на улицу, чтобы покататься на качелях, было так здорово, но хлынул дождь и раздались раскаты грома. Помчались к дому, успели изрядно намокнуть, внутри закутались в простыни и залезли с книгой под одеяло. Собаку пришлось искупать целиком. Три непосредственности, три искренние души.
Был у дамочек один секрет. Однажды мама Риты приболела и чтобы не заразить ее, просила Анфису взять ее к себе на пару дней. Оказалось, мама никакая не больная, а к ней пожаловал мужчина на желтом, очень крутом автомобиле. Анфиса не лгала, ничего не придумывала, а просто объяснила девочке, что маме нужны цветы, комплименты и любовь мужчины. А я мешаю? – спросила Марго. Нет, есть другая важная причина. Маме нужно понять кавалера, годится ли он тебе в отцы и тогда уже можно будет знакомиться. Мама должна быть уверена в надежности этого человека, ведь дочка для мамы самый важный на свете человек, ее надо беречь, радовать, любить. Иногда человек с первого взгляда может показаться очень милым, а в определенных ситуациях он проявляет свою истинную сущность, поэтому нужно время. Девчонки договорились, что маме нужно личное время и иногда даже секрет. Теперь секрет есть не только у мамы, но и у нас с тобой.
Мама Антонина была в этот день особенно очаровательна, черное платье, нить жемчуга, алая помада, глаза горят, улыбка до ушей, аромат духов готов задушить всех окружающих. Она была на свидании?... У меня новость – заявила Тоня. Фиса и Рита разинули рты. Вилли сделал ей предложение и предложил уехать в Финляндию, одну из самых благополучных стран мира. Она должна поговорить с дочерью и во всем признаться, кстати, ему тоже, если он не передумает, после им стоит познакомиться, ну и по-девчачьи посоветоваться. Ой, девчонки, это вы сами! Обнялись на прощание. Дверь захлопнулась, теперь Анфиса осталась наедине с собой.
В каждой девочке и женщине живет три ипостаси: хозяйка, творец и кокетка. Хозяйка в Анфисе жила редко, но если появлялась, то заставляла убрать каждый миллиметр жилья, очистить его от каждой увиденной пылинки. Кокеткой она чувствовала себя неловко, а в творца превращалась с удовольствием и чаще всего. поэтому, намучившись с ней, другие ипостаси старались ее выжить всеми методами. В мозгу сразу всплывали все данные кому-бы то ни было обещания, книги требовали внимания, а глаза вообще закрывались, мол, пора в царство Морфея. Все та же хозяйка начинала готовить сразу пятнадцать блюд на неделю вперед. Там, вместо того, чтобы взять необходимое, она достала письмо и принялась его читать.
