Виктор вспомнил, как Гера говорил про отца.
- Да, пожалуй, нехорошо…
- Давай выйдем на смену, скинемся и ему отнесем.
На том и порешили. Деньги Виктор решил отнести сам, один, и Насон не противился. Дождавшись вечерней смены Большова, Витя пришел к нему. Насон был прав – деньги Гера не хотел брать никак. Пришлось напомнить про отца, и тут Большой дрогнул.
- Спасибо, Витя, - он пожал Гордееву руку, и Виктор был уверен, что у Геры блеснули слезы.
Они еще немного побеседовали. Большой рассказал, что Медведев с Христенко предложили вариант – перевести его в грузовой отдел. Пообещали, что уговорят Маслова. Как минимум, будет еще год контракта, а потом – кто знает?
- Но я не верю Маслову, понимаешь? Он всех кинет. Медведев отличный мужик, и Паше я полностью доверяю, но он их подставит, зачем им жизнь из-за меня портить? Не пропаду.
Наутро Гордеева вызвал Маслов.
- Готовь характеристику на Большова, будем увольнение готовить. Требуется такая характеристика, чтобы было понятно – заключение нового контракта невозможно.
- А почему такая срочность? И почему я? Начальник же Трунов…
- Тебе что сказано? А Трунов человек новый, да и... В общем, готовь. От твоей характеристики зависит очень многое. Думаю, ты меня понимаешь.
Маслова Виктор понял хорошо. Даже очень. Положение было сложным. Поймет ли его Гера?
Большова уволили безо всякого шума. Никакого контракта никто предлагать ему не собирался, тем более – с такой характеристикой от непосредственного начальника. Виктор три дня ходил не свой. Но не выдержал и позвонил Большому:
- Гера, меня заставили…
- Заставили? Вот меня бы никто не заставил на тебя такое написать. Жаль, что память у тебя такая короткая. Что ж, тебе жить с этим. Бывай.
В трубке уже никто ничего не говорил, но у Виктора не было сил положить ее. Только что он потерял уважение со стороны человека, которому был обязан в этой жизни очень многим. И это было закономерным – ведь он совершил подлость. Не со зла, по необходимости – но подлость не становится от этого меньше. А самое главное – это только одна подлость, о которой тот человек знает. О скольких он еще даже не догадывается? «И чего ты, Витя, ожидал?»
Совесть продолжала точить его еще долго. Гордеев не мог заглушить ее голос ничем – ни работой, ни алкоголем, ни общением. Конечно, оправдания, мысли о карьере, о благополучии собственном и благополучии семьи, о невозможности иного исхода событий слегка тушили пожар в душе, но это было ненадолго. Вскоре все начиналось заново, перемалывая сознание в труху. «Ты его предал! Предал коллегу, наставника, хорошего, порядочного человека, который доверял тебе во всем. Предал друга!»
На работе находиться было просто невозможно, и двухнедельный отпуск пришелся как нельзя кстати. Всей семьей на майские праздники слетали в Таиланд, где удалось чуть-чуть развеяться. Жене Виктор не стал рассказывать все в подробностях, но ощущалось, что Татьяна в целом ситуацию понимала. Поэтому она старалась по максимуму таскать мужа по курорту и не давать ему застояться. Неделя за границей пролетела быстро, оставшееся время Гордеевы потратили на театры и кино. По вечерам супруги устраивали небольшие посиделки, иногда звали гостей. С коллегами Виктор старался не встречаться, чтобы ничто не напоминало ему о службе раньше времени, а потому на работу вышел уже в совсем другом настроении, чем уходил.
В таможне все было по-прежнему. Приятным сюрпризом стало то, как Трунов обрадовался выходу Гордеева из отпуска.
- Ужас, как ты здесь работаешь, тут же сумасшедший дом.
Начальники смен постепенно прояснили ситуацию. Трунов разосрался со всеми – с перевозками, с погранцами, с авиакомпаниями, с турагентствами. Его непонятно откуда взявшийся гонор и элементарное отсутствие профессиональных знаний стало непреодолимым препятствием на пути выстраивания взаимоотношений.
- Я только начинаю что-то решать, - рассказывал Насонов, - а он приходит и лается. Выгоняет представителей, девчонок с перевозок недавно оскорбил, с грузчиками поцапался. Нашему молодняку выговоров насовал. Дебил дебилом.
Интересно было то, что Маслов, по сути притащивший Трунова с Городской таможни и видевший в нем когда-то проводника своих идей, фактически самоустранился от того, чтобы как-то помогать своему протеже. Остальных проблемы начальника отдела не волновали, тому же Медведеву это было вообще поровну - своих проблем навалом. Потому Трунова так осчастливил выход Гордеева.
- Давай, принимай дела, а я в отпуск схожу, у меня с того года еще недогулено…
Виктора такое положение дел не могло не порадовать. Слабость непосредственного начальника – потенциал для роста! И он с головой окунулся в работу. Самым сложным было помириться с пограничниками, и тут серьезно помог Медведев. Вот с кем бы Виктор хотел сойтись поближе! Но, увы, не получалось. Во-первых, у Медведева были свои головняки - Маслов своего первого зама откровенно недолюбливал, да и сам Медведев понимал, что только определенное влияние Гуськова на нынешнего шефа, слабеющее с каждым днем, сохраняет его на нынешнем месте. И как только появится вариант с переводом в одну, как говорили, из восточных таможен, он с радостью ухватится за эту возможность. А во-вторых, помогая в рабочих моментах, Медведев уклонялся от контактов в нерабочее время. Объяснить это можно было только одним: его дружеским расположением к Буянкину и Большову, и как следствие – информированностью Медведева об их отношениях с Гордеевым. Тут Виктор уже ничего не мог поделать. Оставалась надеяться, что вместо Медведева будет назначен толковый человек, а не обалдуй.
И еще Виктор постоянно думал о том, что будет, когда Трунов выйдет с отпуска. Насколько реально будет пошатнуть его позиции и – чем черт не шутит! – занять наконец-то место начальника отдела. Он долго ждал, когда, наконец, сдержит свое обещание Анатолий, и они при встрече обсудят эту тему. Через несколько дней раздался долгожданный звонок.
- Давай, подъезжай на старое место. – Голос «друга» был необычайно весел.
Стол был уже накрыт.
- Я банкую, - поздоровавшись, сказал Анатолий. – У меня есть повод, но об этом говорить не будем – нельзя. Просто выпьем и порадуемся. И для тебя есть хорошие вести.
В животе у Виктора заурчало по всем поводам сразу. Они выпили и закусили. Гордеев ждал, когда собеседник первым приоткроет завесу.
- Итак, о деле, – Анатолий откинулся на диванчике. – Скоро у вас в управлении пройдет совещание. Там будут, помимо прочего, обсуждаться перспективы работы аэропорта в ближайшие пять лет и… что-то там по полномочиям таможни в связи с этим. Открою тебе маленький секрет: аэропорт собираются покупать, идет это давно, от московских олигархов, и они это рано или поздно сделают. Ни губернатор, ни кто-то другой им здесь не помеха, вопрос только во времени. Поэтому сейчас решается, кто с кем будет дружить, и кто где будет руководить. Как ты понимаешь, даже проиграв войну за аэропорт, локальные битвы надо выиграть, везде расставив своих людей. Поэтому в это втянуты все силовые службы региона, так что подобные совещания идут везде.
- Глобально, - вставил Виктор. – Только мелковат я для всего этого, думаю.
- А ты не думай. Твоя задача – на этом совещании…
- А я что, туда приглашен? – прервал собеседника Гордеев.
- Будешь приглашен, ты же на передовом рубеже борьбы с пассажирами, - захохотал Анатолий. Но сразу посерьезнел. – Да, ты там будешь. Маслову сейчас просто некого больше приглашать, никого компетентнее тебя в этой теме нет. Так вот: лови момент, общайся с людьми, слушай и запоминай все, о чем там будут говорить. Если что-то спросят – ответь так, чтобы все поняли, что ты профессионал и не зря сидишь на своем месте. От твоих действий зависит, вернется с отпуска твой начальник отдела, или тебя утвердят вместо него.
Вот как! А ведь действительно: Медведев явно не при делах, остальные замы в оформлении пассажиров ничего не смыслят, Трунов очень вовремя в отпуске… Виктор невольно улыбнулся.
- Будешь должен. – Анатолий правильно истолковал его улыбку. – А пока – наливай!
Маслов сообщил Гордееву о совещании в управлении через неделю. Кроме них, туда ехал только Христенко, и Виктор понял это как явный намек на слабость Маслова. Начальник таможни меж тем всю дорогу талдычил Гордееву про то, как должно себя вести. Было ясно - он боится.
Совещание прошло достаточно предсказуемо. Кроме них, присутствовали начальник управления, все его замы, а также начальник Городской таможни с заместителями (в одном из которых Виктор узнал Мятникова). Птичников начал с рассказа о различных таможенных новостях. Он сразу обозначил, кто является хозяином, толкуя битый час, как должны работать таможенные органы, и не стесняясь при подчиненных ругать начальников таможен. Виктору это чем-то напомнило масловские совещания на «пассажирке», только тут вообще никто не спорил. Когда Птичников начал спрашивать по отдельным темам присутствующих, Виктору стало немного тревожно, ведь того же Маслова Птичников вообще разделал под орех. Но когда очередь отвечать дошла до Гордеева (Маслов представил его как начальника отдела, что было примечательно), то Виктор не стушевался и грамотно ответил на все вопросы начальника управления, спокойно выдержав и его взгляд, и все замечания. После совещания к Виктору подошел Мятников.
- Приветствую, - он протянул руку, - если не ошибаюсь, встречались?
Дима Мятников в целом не изменился, остался таким же пацаном с кривоватой улыбкой, каким его помнил Виктор с первой встречи. Разве что форма придавала ему некоторую солидность.
- Было дело, - протянул он руку в ответ. – Виктор Гордеев, на всякий случай.
- Да я помню, - но глаза говорили, что это не так. – Как дела? Смотрю, ты продвинулся по службе?
- Ну, так… работаем помаленьку, - попытался пошутить Витя.
- Ясно. А Большой как?
- Его уволили, еще весной. - Виктор невольно закусил губу.
- Да? Жалко. – И опять не было видно, что собеседник говорит правду. – Ладно, давай, будет время – заезжай. На всякий случай возьми, вот телефоны, - он протянул Виктору визитку.
- Договорились. – Виктор пожал руку на прощание, и Мятников скрылся в дверях.
- Знаешь Дмитрия Васильевича? – К нему неслышно подошел Христенко.
- Да, нас как-то Гера Большов знакомил.
- Понятно. А то я думаю – откуда..? Ладно, поехали, Маслов ждет.
По дороге обратно Виктор молчал. Маслов с Христенко что-то обсуждали, а он прокручивал в голове две мысли: как дальше продолжить отношения с Мятниковым и… где сейчас Большов? Хоть время и лечит, но полностью забыть все, связанное с бывшим наставником, Виктор не мог.
Зайдя в кабинет, голова сразу переключилась на другое – Маслов назвал его «начальником отдела». Что это – оговорка, разовое «назначение», чтобы не мучить присутствующих на собрании всякими и.о., или… то, про что говорил Анатолий? И если так – сколько ждать до конкретики? Трунов должен выйти с отпуска через четыре дня, в понедельник.
Но Раечка позвонила уже в пятницу:
- Витечка, с тебя коробочка вкусненьких конфет!
Это могло означать только одно. Гордеев пулей пролетел через поселковый магазин, и вот он уже стоял перед красногубой и краснотуфельной Раечкой с бутылкой шампанского в одной руке и здоровенной коробкой грильяжа в другой.
- Кстати, - увидев его, сообщила Рая, - от тебя Славина забрали, охраной командовать… - Она увидела конфеты: - Ой, я же зубы поломаю!
Виктор был готов ее убить, так его колбасило. Раечка поняла, что перестаралась, забрала конфеты и бутылку, и вытащила на свет Божий новый контракт, где в строчке «должность» значилось «Начальник отдела». Виктор моментально подписал оба экземпляра, чмокнул в щеку обалдевшую Раечку и уже был готов бежать через две ступеньки к машине, но что-то его остановило. Тогда он развернулся, зашел в приемную, попросил у секретаря разрешения зайти к начальнику таможни и через минуту стоял перед кусающими усы Масловым.
- Я надеюсь, что не ошибся в тебе, Гордеев, - взгляд начальника таможни буровил его, но Виктор легко его терпел. – И теперь все зависит от тебя. Или будешь расти дальше, или… Все, иди.
- Спасибо, Евгений Данилович, оправдаю… вы не пожалеете… до свидания. – Он закрыл обе двери. Вот теперь можно бежать к машине.
Надо было решать вопрос с празднованием. Где – не вопрос, это у Насонова, и Володя никогда не будет против. Основная масса «сосновских» была сегодня с ночи, только Дубинкин заступал завтра в день. Ничего страшного, ради такого дела помучается. Гордеев набрал Насонова:
- Все еще спишь? Дуй в сад, разводи пары часов на шесть. Меня утвердили. Сейчас нашим наберу.
- Да ты что! Поздравляю! Что еще?
- Пока все. Еду с питьем с собой привезу. Разве что мясо на шашлык купи, заделай все, как надо, я потом деньги отдам. Самое главное – никому больше пока не говори, надо, чтобы были только свои, в смысле те, кто работает. Это насчет Плаксина…
- А-а, ясно. И насчет мяса тоже понял. Все, я пошел.
Степа Плаксин продолжал работать в таможенной сфере. Сейчас ему на пару с еще одним бывшим таможенником удалось продвинуться на руководящие должности в брокерской компании, хозяева которой давно искали подходящих людей. Все шло прекрасно, стороны были довольны друг другом. Степа стал прилично зарабатывать, ездил на крутой иномарке, по выходным появлялся у Насона в бане, иногда они выезжали и на рыбалку. Гордееву не очень нравилось сближение Степы с Володей, но попросив Насонова ничего не говорить Плаксину, он преследовал еще и иную цель – ему нужно было поговорить с «сосновскими» наедине.
После этого Виктор позвонил жене, сообщил новость, предупредил ее о сегодняшней пьянке и предложил провести пятничный вечер с кем-нибудь из подруг. Татьяна сначала хотела его посовестить, но когда он предложил не ограничивать в честь такого праздника траты, она сменила гнев на милость и пообещала «что-нибудь придумать». Виктор выдохнул и принялся обзванивать «земляков». Потом останется только купить поесть и выпить…
К указанному времени никто не опоздал, даже наоборот – Гордеев приехал последний. Заезжая в ворота садового товарищества, Виктор в очередной раз дивился, как славно Насонов все устроил на своем участке. Двухэтажный дом, большущая баня с предбанником, сарайчик, беседка, деревья и грядки – все было сделано качественно, с любовью и умением. И пруд – ведь Вовка обещал! Пусть карпов он туда все еще не запустил, да и сам прудик был очень маленьким – десять ковшей, как шутил Насон! – но там можно было искупаться. А еще по пьяни как-то кидали туда взрывпакеты, но тогда близко из соседей никого не было.
Все было уже готово – столы поставлены, мангал загружен, ванна с холодной водой под спиртное налита, баня растоплена. Земляки встретили поздравлениями нового начальника отдела и помогли разгрузить машину. Насонов занялся шашлыком, Коробков – спиртным, Дубинкин и Седов нарезали продукты на стол. Виктор умылся и сел, вытянув ноги. Он раздумывал, когда начать разговор. Долго думать ему не дали – Вася Коробков уже нес бутылку похолоднее.
- Ну, давайте, я скажу, - предложил Насон, пока Вася наливал водку.
- Не вижу препятствий, - хохотнул Седов. – Тебе и лет больше.
- Да, пожалуй, нехорошо…
- Давай выйдем на смену, скинемся и ему отнесем.
На том и порешили. Деньги Виктор решил отнести сам, один, и Насон не противился. Дождавшись вечерней смены Большова, Витя пришел к нему. Насон был прав – деньги Гера не хотел брать никак. Пришлось напомнить про отца, и тут Большой дрогнул.
- Спасибо, Витя, - он пожал Гордееву руку, и Виктор был уверен, что у Геры блеснули слезы.
Они еще немного побеседовали. Большой рассказал, что Медведев с Христенко предложили вариант – перевести его в грузовой отдел. Пообещали, что уговорят Маслова. Как минимум, будет еще год контракта, а потом – кто знает?
- Но я не верю Маслову, понимаешь? Он всех кинет. Медведев отличный мужик, и Паше я полностью доверяю, но он их подставит, зачем им жизнь из-за меня портить? Не пропаду.
Наутро Гордеева вызвал Маслов.
- Готовь характеристику на Большова, будем увольнение готовить. Требуется такая характеристика, чтобы было понятно – заключение нового контракта невозможно.
- А почему такая срочность? И почему я? Начальник же Трунов…
- Тебе что сказано? А Трунов человек новый, да и... В общем, готовь. От твоей характеристики зависит очень многое. Думаю, ты меня понимаешь.
Маслова Виктор понял хорошо. Даже очень. Положение было сложным. Поймет ли его Гера?
Большова уволили безо всякого шума. Никакого контракта никто предлагать ему не собирался, тем более – с такой характеристикой от непосредственного начальника. Виктор три дня ходил не свой. Но не выдержал и позвонил Большому:
- Гера, меня заставили…
- Заставили? Вот меня бы никто не заставил на тебя такое написать. Жаль, что память у тебя такая короткая. Что ж, тебе жить с этим. Бывай.
Глава 28
В трубке уже никто ничего не говорил, но у Виктора не было сил положить ее. Только что он потерял уважение со стороны человека, которому был обязан в этой жизни очень многим. И это было закономерным – ведь он совершил подлость. Не со зла, по необходимости – но подлость не становится от этого меньше. А самое главное – это только одна подлость, о которой тот человек знает. О скольких он еще даже не догадывается? «И чего ты, Витя, ожидал?»
Совесть продолжала точить его еще долго. Гордеев не мог заглушить ее голос ничем – ни работой, ни алкоголем, ни общением. Конечно, оправдания, мысли о карьере, о благополучии собственном и благополучии семьи, о невозможности иного исхода событий слегка тушили пожар в душе, но это было ненадолго. Вскоре все начиналось заново, перемалывая сознание в труху. «Ты его предал! Предал коллегу, наставника, хорошего, порядочного человека, который доверял тебе во всем. Предал друга!»
На работе находиться было просто невозможно, и двухнедельный отпуск пришелся как нельзя кстати. Всей семьей на майские праздники слетали в Таиланд, где удалось чуть-чуть развеяться. Жене Виктор не стал рассказывать все в подробностях, но ощущалось, что Татьяна в целом ситуацию понимала. Поэтому она старалась по максимуму таскать мужа по курорту и не давать ему застояться. Неделя за границей пролетела быстро, оставшееся время Гордеевы потратили на театры и кино. По вечерам супруги устраивали небольшие посиделки, иногда звали гостей. С коллегами Виктор старался не встречаться, чтобы ничто не напоминало ему о службе раньше времени, а потому на работу вышел уже в совсем другом настроении, чем уходил.
В таможне все было по-прежнему. Приятным сюрпризом стало то, как Трунов обрадовался выходу Гордеева из отпуска.
- Ужас, как ты здесь работаешь, тут же сумасшедший дом.
Начальники смен постепенно прояснили ситуацию. Трунов разосрался со всеми – с перевозками, с погранцами, с авиакомпаниями, с турагентствами. Его непонятно откуда взявшийся гонор и элементарное отсутствие профессиональных знаний стало непреодолимым препятствием на пути выстраивания взаимоотношений.
- Я только начинаю что-то решать, - рассказывал Насонов, - а он приходит и лается. Выгоняет представителей, девчонок с перевозок недавно оскорбил, с грузчиками поцапался. Нашему молодняку выговоров насовал. Дебил дебилом.
Интересно было то, что Маслов, по сути притащивший Трунова с Городской таможни и видевший в нем когда-то проводника своих идей, фактически самоустранился от того, чтобы как-то помогать своему протеже. Остальных проблемы начальника отдела не волновали, тому же Медведеву это было вообще поровну - своих проблем навалом. Потому Трунова так осчастливил выход Гордеева.
- Давай, принимай дела, а я в отпуск схожу, у меня с того года еще недогулено…
Виктора такое положение дел не могло не порадовать. Слабость непосредственного начальника – потенциал для роста! И он с головой окунулся в работу. Самым сложным было помириться с пограничниками, и тут серьезно помог Медведев. Вот с кем бы Виктор хотел сойтись поближе! Но, увы, не получалось. Во-первых, у Медведева были свои головняки - Маслов своего первого зама откровенно недолюбливал, да и сам Медведев понимал, что только определенное влияние Гуськова на нынешнего шефа, слабеющее с каждым днем, сохраняет его на нынешнем месте. И как только появится вариант с переводом в одну, как говорили, из восточных таможен, он с радостью ухватится за эту возможность. А во-вторых, помогая в рабочих моментах, Медведев уклонялся от контактов в нерабочее время. Объяснить это можно было только одним: его дружеским расположением к Буянкину и Большову, и как следствие – информированностью Медведева об их отношениях с Гордеевым. Тут Виктор уже ничего не мог поделать. Оставалась надеяться, что вместо Медведева будет назначен толковый человек, а не обалдуй.
И еще Виктор постоянно думал о том, что будет, когда Трунов выйдет с отпуска. Насколько реально будет пошатнуть его позиции и – чем черт не шутит! – занять наконец-то место начальника отдела. Он долго ждал, когда, наконец, сдержит свое обещание Анатолий, и они при встрече обсудят эту тему. Через несколько дней раздался долгожданный звонок.
- Давай, подъезжай на старое место. – Голос «друга» был необычайно весел.
Стол был уже накрыт.
- Я банкую, - поздоровавшись, сказал Анатолий. – У меня есть повод, но об этом говорить не будем – нельзя. Просто выпьем и порадуемся. И для тебя есть хорошие вести.
В животе у Виктора заурчало по всем поводам сразу. Они выпили и закусили. Гордеев ждал, когда собеседник первым приоткроет завесу.
- Итак, о деле, – Анатолий откинулся на диванчике. – Скоро у вас в управлении пройдет совещание. Там будут, помимо прочего, обсуждаться перспективы работы аэропорта в ближайшие пять лет и… что-то там по полномочиям таможни в связи с этим. Открою тебе маленький секрет: аэропорт собираются покупать, идет это давно, от московских олигархов, и они это рано или поздно сделают. Ни губернатор, ни кто-то другой им здесь не помеха, вопрос только во времени. Поэтому сейчас решается, кто с кем будет дружить, и кто где будет руководить. Как ты понимаешь, даже проиграв войну за аэропорт, локальные битвы надо выиграть, везде расставив своих людей. Поэтому в это втянуты все силовые службы региона, так что подобные совещания идут везде.
- Глобально, - вставил Виктор. – Только мелковат я для всего этого, думаю.
- А ты не думай. Твоя задача – на этом совещании…
- А я что, туда приглашен? – прервал собеседника Гордеев.
- Будешь приглашен, ты же на передовом рубеже борьбы с пассажирами, - захохотал Анатолий. Но сразу посерьезнел. – Да, ты там будешь. Маслову сейчас просто некого больше приглашать, никого компетентнее тебя в этой теме нет. Так вот: лови момент, общайся с людьми, слушай и запоминай все, о чем там будут говорить. Если что-то спросят – ответь так, чтобы все поняли, что ты профессионал и не зря сидишь на своем месте. От твоих действий зависит, вернется с отпуска твой начальник отдела, или тебя утвердят вместо него.
Вот как! А ведь действительно: Медведев явно не при делах, остальные замы в оформлении пассажиров ничего не смыслят, Трунов очень вовремя в отпуске… Виктор невольно улыбнулся.
- Будешь должен. – Анатолий правильно истолковал его улыбку. – А пока – наливай!
Маслов сообщил Гордееву о совещании в управлении через неделю. Кроме них, туда ехал только Христенко, и Виктор понял это как явный намек на слабость Маслова. Начальник таможни меж тем всю дорогу талдычил Гордееву про то, как должно себя вести. Было ясно - он боится.
Совещание прошло достаточно предсказуемо. Кроме них, присутствовали начальник управления, все его замы, а также начальник Городской таможни с заместителями (в одном из которых Виктор узнал Мятникова). Птичников начал с рассказа о различных таможенных новостях. Он сразу обозначил, кто является хозяином, толкуя битый час, как должны работать таможенные органы, и не стесняясь при подчиненных ругать начальников таможен. Виктору это чем-то напомнило масловские совещания на «пассажирке», только тут вообще никто не спорил. Когда Птичников начал спрашивать по отдельным темам присутствующих, Виктору стало немного тревожно, ведь того же Маслова Птичников вообще разделал под орех. Но когда очередь отвечать дошла до Гордеева (Маслов представил его как начальника отдела, что было примечательно), то Виктор не стушевался и грамотно ответил на все вопросы начальника управления, спокойно выдержав и его взгляд, и все замечания. После совещания к Виктору подошел Мятников.
- Приветствую, - он протянул руку, - если не ошибаюсь, встречались?
Дима Мятников в целом не изменился, остался таким же пацаном с кривоватой улыбкой, каким его помнил Виктор с первой встречи. Разве что форма придавала ему некоторую солидность.
- Было дело, - протянул он руку в ответ. – Виктор Гордеев, на всякий случай.
- Да я помню, - но глаза говорили, что это не так. – Как дела? Смотрю, ты продвинулся по службе?
- Ну, так… работаем помаленьку, - попытался пошутить Витя.
- Ясно. А Большой как?
- Его уволили, еще весной. - Виктор невольно закусил губу.
- Да? Жалко. – И опять не было видно, что собеседник говорит правду. – Ладно, давай, будет время – заезжай. На всякий случай возьми, вот телефоны, - он протянул Виктору визитку.
- Договорились. – Виктор пожал руку на прощание, и Мятников скрылся в дверях.
- Знаешь Дмитрия Васильевича? – К нему неслышно подошел Христенко.
- Да, нас как-то Гера Большов знакомил.
- Понятно. А то я думаю – откуда..? Ладно, поехали, Маслов ждет.
По дороге обратно Виктор молчал. Маслов с Христенко что-то обсуждали, а он прокручивал в голове две мысли: как дальше продолжить отношения с Мятниковым и… где сейчас Большов? Хоть время и лечит, но полностью забыть все, связанное с бывшим наставником, Виктор не мог.
Зайдя в кабинет, голова сразу переключилась на другое – Маслов назвал его «начальником отдела». Что это – оговорка, разовое «назначение», чтобы не мучить присутствующих на собрании всякими и.о., или… то, про что говорил Анатолий? И если так – сколько ждать до конкретики? Трунов должен выйти с отпуска через четыре дня, в понедельник.
Но Раечка позвонила уже в пятницу:
- Витечка, с тебя коробочка вкусненьких конфет!
Это могло означать только одно. Гордеев пулей пролетел через поселковый магазин, и вот он уже стоял перед красногубой и краснотуфельной Раечкой с бутылкой шампанского в одной руке и здоровенной коробкой грильяжа в другой.
- Кстати, - увидев его, сообщила Рая, - от тебя Славина забрали, охраной командовать… - Она увидела конфеты: - Ой, я же зубы поломаю!
Виктор был готов ее убить, так его колбасило. Раечка поняла, что перестаралась, забрала конфеты и бутылку, и вытащила на свет Божий новый контракт, где в строчке «должность» значилось «Начальник отдела». Виктор моментально подписал оба экземпляра, чмокнул в щеку обалдевшую Раечку и уже был готов бежать через две ступеньки к машине, но что-то его остановило. Тогда он развернулся, зашел в приемную, попросил у секретаря разрешения зайти к начальнику таможни и через минуту стоял перед кусающими усы Масловым.
- Я надеюсь, что не ошибся в тебе, Гордеев, - взгляд начальника таможни буровил его, но Виктор легко его терпел. – И теперь все зависит от тебя. Или будешь расти дальше, или… Все, иди.
- Спасибо, Евгений Данилович, оправдаю… вы не пожалеете… до свидания. – Он закрыл обе двери. Вот теперь можно бежать к машине.
Надо было решать вопрос с празднованием. Где – не вопрос, это у Насонова, и Володя никогда не будет против. Основная масса «сосновских» была сегодня с ночи, только Дубинкин заступал завтра в день. Ничего страшного, ради такого дела помучается. Гордеев набрал Насонова:
- Все еще спишь? Дуй в сад, разводи пары часов на шесть. Меня утвердили. Сейчас нашим наберу.
- Да ты что! Поздравляю! Что еще?
- Пока все. Еду с питьем с собой привезу. Разве что мясо на шашлык купи, заделай все, как надо, я потом деньги отдам. Самое главное – никому больше пока не говори, надо, чтобы были только свои, в смысле те, кто работает. Это насчет Плаксина…
- А-а, ясно. И насчет мяса тоже понял. Все, я пошел.
Степа Плаксин продолжал работать в таможенной сфере. Сейчас ему на пару с еще одним бывшим таможенником удалось продвинуться на руководящие должности в брокерской компании, хозяева которой давно искали подходящих людей. Все шло прекрасно, стороны были довольны друг другом. Степа стал прилично зарабатывать, ездил на крутой иномарке, по выходным появлялся у Насона в бане, иногда они выезжали и на рыбалку. Гордееву не очень нравилось сближение Степы с Володей, но попросив Насонова ничего не говорить Плаксину, он преследовал еще и иную цель – ему нужно было поговорить с «сосновскими» наедине.
После этого Виктор позвонил жене, сообщил новость, предупредил ее о сегодняшней пьянке и предложил провести пятничный вечер с кем-нибудь из подруг. Татьяна сначала хотела его посовестить, но когда он предложил не ограничивать в честь такого праздника траты, она сменила гнев на милость и пообещала «что-нибудь придумать». Виктор выдохнул и принялся обзванивать «земляков». Потом останется только купить поесть и выпить…
К указанному времени никто не опоздал, даже наоборот – Гордеев приехал последний. Заезжая в ворота садового товарищества, Виктор в очередной раз дивился, как славно Насонов все устроил на своем участке. Двухэтажный дом, большущая баня с предбанником, сарайчик, беседка, деревья и грядки – все было сделано качественно, с любовью и умением. И пруд – ведь Вовка обещал! Пусть карпов он туда все еще не запустил, да и сам прудик был очень маленьким – десять ковшей, как шутил Насон! – но там можно было искупаться. А еще по пьяни как-то кидали туда взрывпакеты, но тогда близко из соседей никого не было.
Все было уже готово – столы поставлены, мангал загружен, ванна с холодной водой под спиртное налита, баня растоплена. Земляки встретили поздравлениями нового начальника отдела и помогли разгрузить машину. Насонов занялся шашлыком, Коробков – спиртным, Дубинкин и Седов нарезали продукты на стол. Виктор умылся и сел, вытянув ноги. Он раздумывал, когда начать разговор. Долго думать ему не дали – Вася Коробков уже нес бутылку похолоднее.
- Ну, давайте, я скажу, - предложил Насон, пока Вася наливал водку.
- Не вижу препятствий, - хохотнул Седов. – Тебе и лет больше.
