- Привези ему коньяк, лучше «Мартель» ХО, он будет очень признателен. И, - Мостовков увидел, что Гордеев открыл рот, - сразу хочу предупредить: мне – ничего не надо. Давай, удачи!
На этот раз в Москву Виктор ехал как старый знакомый. Менять счастливые приметы было ни к чему, и он остановился в той же гостинице, с теми же телефонными проститутками и тем же утюгом. Знакомой дорогой он пришел в знакомое здание, и вот он уже в кабинете Плесковой.
- Да, мне звонили, - Анна Дмитриевна как всегда была по-деловому лаконична. – Рассказывайте, что там у вас за схемы.
Пока Гордеев рассказывал, она крутила в руках ручку. На предложенную копию расчетов она практически не взглянула. Когда Виктор закончил, она взглянула ему в глаза.
- Вы представляете, что это может означать для московских таможен? Для местных аэропортов? Сколько перевозчиков сейчас захотят таможиться у вас, а не здесь? Какие это деньги?
- Да, конечно, понимаю, - голос его немного подвел, но отвечать надо было в любом случае.
- Мне сказали, что вы весьма неглупый человек.
- Стараюсь таковым быть, а не казаться, - сумничал Виктор.
- И еще мне сказали, что вся эта схема - это ваша инициатива и ваша разработка. Это правда?
Она прожгла его взглядом. Виктор покраснел.
- Да, - пролепетал он, с ужасом ожидая последствий.
Ручка перестала вертеться в ее пальцах, и Плескова красивым почерком что-то вывела на цветном листочке, который подвинула Гордееву. Цифра, которую он там увидел, умещалась в одном из принесенных ему недавно конвертов. Он все понял и кивнул.
- Будете прилетать ко мне с этим отчетом раз в полгода, - она показала на цветной листочек, потом вытащила из стола зажигалку и сожгла его в стоящей тут же пепельнице, после чего растерла пепел темным карандашом. – Думаю, что идея просто отличная, и при соответственном отчислении налогов в бюджет она будет работать долгие годы.
Двоякий смысл фразы про налоги понравился Виктору, и он улыбнулся.
- Конечно, безусловно…
- Но, насколько понимаю, основной вопрос вашей командировки – утверждение вас в должности первого заместителя начальника Летной таможни.
- Да.
- Быстрый у вас рост, однако, - Плескова засмеялась. – Давайте документы.
Потом он передал документы для оформления соответствующим специалистам, и они с полковником Плесковой пошли в находящийся недалеко ресторанчик. Плескову здесь, видимо, знали, потому как их сразу проводили в отдельную кабинку.
Затем они кушали и общались. Анна Дмитриевна рассказала ему о своем служебном пути, семье, интересах, он рассказал ей о себе. Из ресторана они вышли уже хорошо знакомыми людьми. Когда они уже подходили к зданию таможенной службы, она остановила его и тихо сказала:
- Никому ничего, даже Воронкову, понимаешь? Нас ничего не связывает, пусть ему даже про этот обед расскажут. Держись меня, и не пропадешь. Говорю тебе это не потому, что считаю тебя глупым – просто работать в команде всегда выгоднее. А кто не с нами – тот против нас, не так ли? – Она засмеялась. – Иди, забирай документы, первый зам…
Когда Виктор летел обратно, ему пришлось задуматься над весьма серьезным вопросом:
«В скольких командах я сейчас работаю? Вот некая московская – это один. Мятниковская – это два. Сосновские ребята – команда? Команда. Три. «Пассажирка» мне деньги собирает - значит, я там в команде? Да. Это четыре. Тогда и карго пусть будет командой – это пять. А Анатолий? Выходит, шесть.
Не оборзел ли я?»
Прилетающего из Москвы Гордеева ждали очень многие. И то, что он прибыл, в том или ином смысле обрадовало всех.
На «пассажирке» просто обрадовались тому, что он на месте.
- Когда ты здесь – спокойнее, - объяснил Насон. – Ну и поздравляем, конечно. Заезжай, если что…
Начальник управления больше обрадовался шикарному коньячному набору, чем новостям из первопрестольной. И пока Гордеев говорил общие слова о том, что они обсуждали с Плесковой, Воронков, не отрываясь, рассматривал красивую бутылку, бокалы и упаковку. Виктор уже собрался уходить, когда в дверь постучали.
- Заходи, ты как раз вовремя, - махнул рукой Воронков.
В кабинет вошла молодая блондинка.
- Знакомься, Гордеев, - генерал повелительно повел рукой в ее сторону, чуть не выронив подаренный бокал. – Беркина Антонина Витальевна, с Городской таможни, очень толковый работник. Тоня, а это Виктор Семенович Гордеев, первый зам с Летной таможни.
- Очень приятно, - едва слышно прошептала «толковый работник» Тоня и посмотрела Виктору прямо в глаза. Гордееву все стало ясно без слов. Скромная девушка, тихий голос, очи долу. Но вот взглянула..! Видимо, обхаживает дяденьку-генерала, скоро в гору пойдет, держись, Дима Мятников! И обручальное колечко на руке, оп-па, как не стыдно?
- Петр Вадимович, вот те самые документы, что вы просили, - пропищала тем временем Беркина.
- Это подождет, - проважничал генерал. – Смотри, какой классный коньяк мне Гордеев с Москвы привез! Здесь такой хрен купишь, правда?
Спорить с Воронковым никто и не собирался, хотя этот набор Виктор купил полчаса назад в центре города. Но он кивнул на пару с блондинкой.
- Надо попробовать, - кивнул головой генерал, - и бокалов как раз три. Ну-ну, без возражений! Тоня, пошукай там в холодильнике, где-то лимон был, точно помню.
Беркина достала из холодильника лимон, из стоящей рядом тумбы – тарелку и нож. «Не первый раз девочка этим занимается», - подумал Виктор. Его взгляд на шуструю Тоню заметил Воронков.
- Гордеев, тебе что, девушка понравилась? – со строгой ухмылкой спросил он.
Виктор покраснел. «Вот же черт!» Генерал заржал, засмеялась и Беркина.
- Ладно, давайте отметим назначение, - Воронков налил всем коньяку. Потом взял свой бокал, понюхал нутро: – Вещь! Давай, Гордеев, не опозорь высокого звания и будь всегда его достоин!
Виктор чокнулся с Воронковым, потом с Антониной. Выпил, посмаковал, закусил лимоном. Засиживаться не стоило.
- Если позволите, Петр Вадимович…
- Да, давай, - махнул рукой генерал, - молодец, и все такое. Нужное дело ты сделал. И сам на ступень вырос. Ухватову там привет, скажи, пусть заедет на днях. И еще раз спасибо за коньяк!
По дороге в аэропорт Виктор размышлял о плюсах и минусах таких встреч. Конечно, выпивать с руководителем управления не каждому дано! Но во что это, так сказать, выльется? Не будет ли Воронков относиться к нему как к мальчику на побегушках? Опять же лишний свидетель генеральских пьянок. Ухватов был прав по поводу Воронкова, тоже, видать, посидел уже с начальником. «Ладно, сделаем зарубочку в памяти. И девочку надо запомнить, не помешает».
Ухватову Гордеев тоже подарил коньячок, и тоже «Мартель», правда без лишних причиндалов – просто бутылку, но начальник Летной таможни и этому был несказанно рад. Пить с ним Виктор не стал, сказался сильно занятым, но Ухватов и не настаивал - у него была привычка бухать в одиночку. На этом раздача подарков в осязаемой форме была закончена.
Каргошников через Добрынина он вызвал через день. Плаксин пришел на полчаса раньше, но Виктор его не принял. Ему было неприятно, что Степа пытается за его счет чего-то там у себя решать. Как говорится - бизнес отдельно, дружба отдельно. Впрочем, дружбы-то как таковой и не было, хотя Степа явно пытался делать в этом направлении какие-то шаги. И жена, и дочь уже рассказали Гордееву о том, что соответствующие Плаксины-родичи внезапно активизировали контакты с ними. И Виктору это очень не нравилось. «Пусть знает свое место», - решил он. Поэтому в назначенное время Степа зашел вместе с двумя другими представителями. Он был явно сконфужен, искал взгляд Гордеева, но Виктор такой возможности ему не давал.
Схема беседы была практически такой же, как в первый раз, за двумя исключениями. Первым было то, что на этот раз в основном говорил Виктор. Он разъяснил общие положения, выслушал поздравления с назначением и благодарные слова за хорошую работу, после чего оппоненты снова стали заходить по одному. Каждый снова принес по конверту, которые теперь являлись ежемесячным взносом от каждой конкретной организации карго, и которые отправились по прежнему маршруту в тот же ящик. Вторым исключением было то, что на этот раз Плаксин зашел последним. Он протянул конверт, почесал голову, и потом как бы нехотя сказал:
- Нет желания встретиться на природе?
- Степа, у меня сейчас времени вообще нет, - как бы извинился Гордеев. А что еще было сказать?
- Да… я понял, - промямлил Степа, попрощался и вышел за дверь.
Домой Виктор ехал так быстро, как не ездил давно. Во-первых, была пятница, и хотелось от всего «рабочего» отдохнуть. Во-вторых, надо было просто посидеть и поговорить с женой. Тут вот дочь окончила школу, уже собралась поступать в институт. А он, отец, все в разъездах и делах, решает вопросы по своим назначениям, по проблемам таможни, по проблемам карго. Никуда не делись вопросы, связанные с деятельностью мятниковской «команды», и, как ранее, Виктор в любое время суток должен был решать – и решал! – вопросы по аэропорту. Невольно получилось, что он сбросил на жену все тяготы «последнего звонка», все эти экзамены, нервы. Ну да, вроде не жаловались, денег дополнительно не просили, жена что-то рассказывала – вроде все хорошо прошло. Но - все равно не хорошо. Сейчас надо как-то отметить окончание школы, посоветоваться с женой, что купить дочери в подарок. И по институту - куда поступать, чем помочь, с кем что порешать. Это уже на нем, коню понятно. И еще один момент, тоже важный, и тоже надо с женой обсудить, больше пока не с кем.
Большая часть копимых денег лежала мертвым грузом. Конечно, это было неправильно. Тупо тратить было опасно – даже при связях можно было нехило загреметь, те же налоговики постепенно поднимали голову. Когда Виктор начал тихонько шевелить по вопросам вложения средств своих высокопоставленных знакомых, основное направление советов отдавало конкретным криминальным душком, а связываться с подобным он совсем не хотел. Но все равно надо было искать какой-то выход. И вот недавно Гордеев услышал, что их бывший зам по правоохранке Горьков открыл свое охранное агентство. Набрал народ с органов, с «афганцев», обучил, получил нужные лицензии и сейчас занимается охраной различных точек – от торговых до банковских. Второй раз эту тему затронул родственник - Тима Бородин. Они с женой тоже размышляли, куда направить средства. Жена предлагала начать разводить элитных собак («сук плодить», как выразился Тимофей) и торговать щенками. Бородину же нравилась идея охранного бизнеса, но его останавливала существенная проблема. Официально охранное предприятие должно было быть зарегистрировано на бывшего сотрудника из каких-нибудь «органов». Что приводило к нонсенсу: учредитель – один, а лицензия – на другом, из органов. А если конфликт?
В итоге они с Гордеевым в целом обсудили эту тему и пришли к выводу, что при наличии желания у двух сторон все может выгореть. Виктор возьмет на себя документальную часть, решение и необходимое официальное «сопровождение», а Тима – наем сотрудников. Все остальные вопросы оговорили решать совместно, привлекая к этому своих половинок. Вот об этом Виктор никак и не мог побеседовать с женой.
Татьяна в целом была не против задуманного. Как женщина и жена, она боялась двух вещей – что не справится и что пропадут деньги. По первому вопросу Виктор ей объяснил просто: ничего сложного, все что-то начинают, неужели мы тупее других? В конце концов, Дашка получит образование и заменит маму, всего и делов. А сейчас просто надо побегать, документы отдать да получить, осуществить контроль, ну и по мелочи. Он сам не может, но помогать-то будет! Жена согласилась. А по второму вопросу – так все для того и делается, чтобы не хранить деньги в заначке, а чтобы они работали, чтобы все законно было, чтобы зарабатывали, все ж официально, и на себя работаешь, не то, что ты сейчас в своей конторе! Они вдвоем сидели на кухне, пили и ели приготовленные Татьяной вкусности, и Виктор вдруг отчетливо вспомнил тот вечер, когда там, в Сосновке, так же за столом с женой они планировали изменения в жизни. Сколько всего прошло за эти годы? И жизнь, и страна, и они изменились, квартира вот совсем другая, мебель в ней такая шикарная, а тогда, помнится, софу мечтали купить! У Виктора заурчало в животе, а потом где-то внутри его кто-то сказал – помнишь? И он взял из рук удивленной жены бокал, поставил его на стол, и потянул Татьяну в спальню. Оба знали, что дочка гуляет где-то с подругами, и все равно оба рассмеялись, залезая под одеяло, когда Виктор вдруг произнес:
- Пора уже дочке квартиру купить…
Жена, обняв его, ничего не ответила, но было похоже, что вопрос с подарком дочери на окончание школы был решен.
Выходные прошли идеально. Гордеевы съездили на природу, повстречались с друзьями. На работу Виктор вышел прекрасно отдохнувшим и в отличном настроении. В обед решил заехать на «пассажирку», и заодно посмотреть, чего нового настроили в аэропорту. Бывая здесь в среднем раз в неделю, Гордеев не уставал удивляться тому, что и снаружи, и внутри порта все время что-то меняется. Возле старой гостиницы строилась железнодорожная станция, к которой подводили ветку для электричек. Всю привокзальную площадь превратили в одну большую стоянку, с турникетами и разметкой. Теперь уже московские руководители, а не здоровяк Шурик сотоварищи, стригли бабло с заезжих машин. На другой стороне площади строился новый четырехзвездочный отель, из которого в перспективе можно будет напрямую попасть в здание аэропорта. Для этого достраивали дополнительный терминал. Внутри аэропорта также все приводилось в соответствие с лучшими мировыми образцами, и москвичи не жалели на это денег. Перспектива стать так называемым хабом в центре Евразии по примеру аэропорта Франкфурта в центре Европы – разве это не цель, которой стоит добиваться? Так что от подобных трат все только выигрывали, в том числе структуры, работающие в порту. Милиция, пограничники, работники аэропортовских служб различной направленности, работники различных кафе и бутиков… Таможня не была исключением, и Гордеев со смесью ужаса и ностальгии вспоминал старые накопители, секторы для оформления, рабочие помещения. Сейчас все было другое, качественное, современное, и всего этого было просто больше. А значит – условия для работы прекрасные, так будь готов, дорогой инспектор, к тому, что и спрашивать с тебя за работу в подобных условиях тоже будут по высшему разряду!
Вот такие новости и рассказывал сейчас Вова Насонов своему начальнику, прогуливаясь с ним по портовским залам. Они уже виделись с утра на совещании, но там все было по официалу, а сейчас Володя рассказывал новости, о которых на собрании говорить не приходилось. Теперь они с Гордеевым не так часто виделись, как раньше, и Насону это явно не нравилось, но он понимал, что Виктор не даст его в обиду, и лично он, Володя Насонов, нужен будет Гордееву еще очень долго. И это его устраивало.
- Степа по субботам стал заезжать, - продолжал делиться Насон, - как-то в одно воскресенье на рыбалку ездили. На работе, говорит, вроде все нормально. Квартиру дочери через год хочет покупать, машину менять себе и Тайке. Везет человеку, все по официалу, никто не докапывается, бизнес постоянный. А я все на «десятке» езжу, так и до пенсии ездить буду…
На этот раз в Москву Виктор ехал как старый знакомый. Менять счастливые приметы было ни к чему, и он остановился в той же гостинице, с теми же телефонными проститутками и тем же утюгом. Знакомой дорогой он пришел в знакомое здание, и вот он уже в кабинете Плесковой.
- Да, мне звонили, - Анна Дмитриевна как всегда была по-деловому лаконична. – Рассказывайте, что там у вас за схемы.
Пока Гордеев рассказывал, она крутила в руках ручку. На предложенную копию расчетов она практически не взглянула. Когда Виктор закончил, она взглянула ему в глаза.
- Вы представляете, что это может означать для московских таможен? Для местных аэропортов? Сколько перевозчиков сейчас захотят таможиться у вас, а не здесь? Какие это деньги?
- Да, конечно, понимаю, - голос его немного подвел, но отвечать надо было в любом случае.
- Мне сказали, что вы весьма неглупый человек.
- Стараюсь таковым быть, а не казаться, - сумничал Виктор.
- И еще мне сказали, что вся эта схема - это ваша инициатива и ваша разработка. Это правда?
Она прожгла его взглядом. Виктор покраснел.
- Да, - пролепетал он, с ужасом ожидая последствий.
Ручка перестала вертеться в ее пальцах, и Плескова красивым почерком что-то вывела на цветном листочке, который подвинула Гордееву. Цифра, которую он там увидел, умещалась в одном из принесенных ему недавно конвертов. Он все понял и кивнул.
- Будете прилетать ко мне с этим отчетом раз в полгода, - она показала на цветной листочек, потом вытащила из стола зажигалку и сожгла его в стоящей тут же пепельнице, после чего растерла пепел темным карандашом. – Думаю, что идея просто отличная, и при соответственном отчислении налогов в бюджет она будет работать долгие годы.
Двоякий смысл фразы про налоги понравился Виктору, и он улыбнулся.
- Конечно, безусловно…
- Но, насколько понимаю, основной вопрос вашей командировки – утверждение вас в должности первого заместителя начальника Летной таможни.
- Да.
- Быстрый у вас рост, однако, - Плескова засмеялась. – Давайте документы.
Потом он передал документы для оформления соответствующим специалистам, и они с полковником Плесковой пошли в находящийся недалеко ресторанчик. Плескову здесь, видимо, знали, потому как их сразу проводили в отдельную кабинку.
Затем они кушали и общались. Анна Дмитриевна рассказала ему о своем служебном пути, семье, интересах, он рассказал ей о себе. Из ресторана они вышли уже хорошо знакомыми людьми. Когда они уже подходили к зданию таможенной службы, она остановила его и тихо сказала:
- Никому ничего, даже Воронкову, понимаешь? Нас ничего не связывает, пусть ему даже про этот обед расскажут. Держись меня, и не пропадешь. Говорю тебе это не потому, что считаю тебя глупым – просто работать в команде всегда выгоднее. А кто не с нами – тот против нас, не так ли? – Она засмеялась. – Иди, забирай документы, первый зам…
Когда Виктор летел обратно, ему пришлось задуматься над весьма серьезным вопросом:
«В скольких командах я сейчас работаю? Вот некая московская – это один. Мятниковская – это два. Сосновские ребята – команда? Команда. Три. «Пассажирка» мне деньги собирает - значит, я там в команде? Да. Это четыре. Тогда и карго пусть будет командой – это пять. А Анатолий? Выходит, шесть.
Не оборзел ли я?»
Глава 36
Прилетающего из Москвы Гордеева ждали очень многие. И то, что он прибыл, в том или ином смысле обрадовало всех.
На «пассажирке» просто обрадовались тому, что он на месте.
- Когда ты здесь – спокойнее, - объяснил Насон. – Ну и поздравляем, конечно. Заезжай, если что…
Начальник управления больше обрадовался шикарному коньячному набору, чем новостям из первопрестольной. И пока Гордеев говорил общие слова о том, что они обсуждали с Плесковой, Воронков, не отрываясь, рассматривал красивую бутылку, бокалы и упаковку. Виктор уже собрался уходить, когда в дверь постучали.
- Заходи, ты как раз вовремя, - махнул рукой Воронков.
В кабинет вошла молодая блондинка.
- Знакомься, Гордеев, - генерал повелительно повел рукой в ее сторону, чуть не выронив подаренный бокал. – Беркина Антонина Витальевна, с Городской таможни, очень толковый работник. Тоня, а это Виктор Семенович Гордеев, первый зам с Летной таможни.
- Очень приятно, - едва слышно прошептала «толковый работник» Тоня и посмотрела Виктору прямо в глаза. Гордееву все стало ясно без слов. Скромная девушка, тихий голос, очи долу. Но вот взглянула..! Видимо, обхаживает дяденьку-генерала, скоро в гору пойдет, держись, Дима Мятников! И обручальное колечко на руке, оп-па, как не стыдно?
- Петр Вадимович, вот те самые документы, что вы просили, - пропищала тем временем Беркина.
- Это подождет, - проважничал генерал. – Смотри, какой классный коньяк мне Гордеев с Москвы привез! Здесь такой хрен купишь, правда?
Спорить с Воронковым никто и не собирался, хотя этот набор Виктор купил полчаса назад в центре города. Но он кивнул на пару с блондинкой.
- Надо попробовать, - кивнул головой генерал, - и бокалов как раз три. Ну-ну, без возражений! Тоня, пошукай там в холодильнике, где-то лимон был, точно помню.
Беркина достала из холодильника лимон, из стоящей рядом тумбы – тарелку и нож. «Не первый раз девочка этим занимается», - подумал Виктор. Его взгляд на шуструю Тоню заметил Воронков.
- Гордеев, тебе что, девушка понравилась? – со строгой ухмылкой спросил он.
Виктор покраснел. «Вот же черт!» Генерал заржал, засмеялась и Беркина.
- Ладно, давайте отметим назначение, - Воронков налил всем коньяку. Потом взял свой бокал, понюхал нутро: – Вещь! Давай, Гордеев, не опозорь высокого звания и будь всегда его достоин!
Виктор чокнулся с Воронковым, потом с Антониной. Выпил, посмаковал, закусил лимоном. Засиживаться не стоило.
- Если позволите, Петр Вадимович…
- Да, давай, - махнул рукой генерал, - молодец, и все такое. Нужное дело ты сделал. И сам на ступень вырос. Ухватову там привет, скажи, пусть заедет на днях. И еще раз спасибо за коньяк!
По дороге в аэропорт Виктор размышлял о плюсах и минусах таких встреч. Конечно, выпивать с руководителем управления не каждому дано! Но во что это, так сказать, выльется? Не будет ли Воронков относиться к нему как к мальчику на побегушках? Опять же лишний свидетель генеральских пьянок. Ухватов был прав по поводу Воронкова, тоже, видать, посидел уже с начальником. «Ладно, сделаем зарубочку в памяти. И девочку надо запомнить, не помешает».
Ухватову Гордеев тоже подарил коньячок, и тоже «Мартель», правда без лишних причиндалов – просто бутылку, но начальник Летной таможни и этому был несказанно рад. Пить с ним Виктор не стал, сказался сильно занятым, но Ухватов и не настаивал - у него была привычка бухать в одиночку. На этом раздача подарков в осязаемой форме была закончена.
Каргошников через Добрынина он вызвал через день. Плаксин пришел на полчаса раньше, но Виктор его не принял. Ему было неприятно, что Степа пытается за его счет чего-то там у себя решать. Как говорится - бизнес отдельно, дружба отдельно. Впрочем, дружбы-то как таковой и не было, хотя Степа явно пытался делать в этом направлении какие-то шаги. И жена, и дочь уже рассказали Гордееву о том, что соответствующие Плаксины-родичи внезапно активизировали контакты с ними. И Виктору это очень не нравилось. «Пусть знает свое место», - решил он. Поэтому в назначенное время Степа зашел вместе с двумя другими представителями. Он был явно сконфужен, искал взгляд Гордеева, но Виктор такой возможности ему не давал.
Схема беседы была практически такой же, как в первый раз, за двумя исключениями. Первым было то, что на этот раз в основном говорил Виктор. Он разъяснил общие положения, выслушал поздравления с назначением и благодарные слова за хорошую работу, после чего оппоненты снова стали заходить по одному. Каждый снова принес по конверту, которые теперь являлись ежемесячным взносом от каждой конкретной организации карго, и которые отправились по прежнему маршруту в тот же ящик. Вторым исключением было то, что на этот раз Плаксин зашел последним. Он протянул конверт, почесал голову, и потом как бы нехотя сказал:
- Нет желания встретиться на природе?
- Степа, у меня сейчас времени вообще нет, - как бы извинился Гордеев. А что еще было сказать?
- Да… я понял, - промямлил Степа, попрощался и вышел за дверь.
Домой Виктор ехал так быстро, как не ездил давно. Во-первых, была пятница, и хотелось от всего «рабочего» отдохнуть. Во-вторых, надо было просто посидеть и поговорить с женой. Тут вот дочь окончила школу, уже собралась поступать в институт. А он, отец, все в разъездах и делах, решает вопросы по своим назначениям, по проблемам таможни, по проблемам карго. Никуда не делись вопросы, связанные с деятельностью мятниковской «команды», и, как ранее, Виктор в любое время суток должен был решать – и решал! – вопросы по аэропорту. Невольно получилось, что он сбросил на жену все тяготы «последнего звонка», все эти экзамены, нервы. Ну да, вроде не жаловались, денег дополнительно не просили, жена что-то рассказывала – вроде все хорошо прошло. Но - все равно не хорошо. Сейчас надо как-то отметить окончание школы, посоветоваться с женой, что купить дочери в подарок. И по институту - куда поступать, чем помочь, с кем что порешать. Это уже на нем, коню понятно. И еще один момент, тоже важный, и тоже надо с женой обсудить, больше пока не с кем.
Большая часть копимых денег лежала мертвым грузом. Конечно, это было неправильно. Тупо тратить было опасно – даже при связях можно было нехило загреметь, те же налоговики постепенно поднимали голову. Когда Виктор начал тихонько шевелить по вопросам вложения средств своих высокопоставленных знакомых, основное направление советов отдавало конкретным криминальным душком, а связываться с подобным он совсем не хотел. Но все равно надо было искать какой-то выход. И вот недавно Гордеев услышал, что их бывший зам по правоохранке Горьков открыл свое охранное агентство. Набрал народ с органов, с «афганцев», обучил, получил нужные лицензии и сейчас занимается охраной различных точек – от торговых до банковских. Второй раз эту тему затронул родственник - Тима Бородин. Они с женой тоже размышляли, куда направить средства. Жена предлагала начать разводить элитных собак («сук плодить», как выразился Тимофей) и торговать щенками. Бородину же нравилась идея охранного бизнеса, но его останавливала существенная проблема. Официально охранное предприятие должно было быть зарегистрировано на бывшего сотрудника из каких-нибудь «органов». Что приводило к нонсенсу: учредитель – один, а лицензия – на другом, из органов. А если конфликт?
В итоге они с Гордеевым в целом обсудили эту тему и пришли к выводу, что при наличии желания у двух сторон все может выгореть. Виктор возьмет на себя документальную часть, решение и необходимое официальное «сопровождение», а Тима – наем сотрудников. Все остальные вопросы оговорили решать совместно, привлекая к этому своих половинок. Вот об этом Виктор никак и не мог побеседовать с женой.
Татьяна в целом была не против задуманного. Как женщина и жена, она боялась двух вещей – что не справится и что пропадут деньги. По первому вопросу Виктор ей объяснил просто: ничего сложного, все что-то начинают, неужели мы тупее других? В конце концов, Дашка получит образование и заменит маму, всего и делов. А сейчас просто надо побегать, документы отдать да получить, осуществить контроль, ну и по мелочи. Он сам не может, но помогать-то будет! Жена согласилась. А по второму вопросу – так все для того и делается, чтобы не хранить деньги в заначке, а чтобы они работали, чтобы все законно было, чтобы зарабатывали, все ж официально, и на себя работаешь, не то, что ты сейчас в своей конторе! Они вдвоем сидели на кухне, пили и ели приготовленные Татьяной вкусности, и Виктор вдруг отчетливо вспомнил тот вечер, когда там, в Сосновке, так же за столом с женой они планировали изменения в жизни. Сколько всего прошло за эти годы? И жизнь, и страна, и они изменились, квартира вот совсем другая, мебель в ней такая шикарная, а тогда, помнится, софу мечтали купить! У Виктора заурчало в животе, а потом где-то внутри его кто-то сказал – помнишь? И он взял из рук удивленной жены бокал, поставил его на стол, и потянул Татьяну в спальню. Оба знали, что дочка гуляет где-то с подругами, и все равно оба рассмеялись, залезая под одеяло, когда Виктор вдруг произнес:
- Пора уже дочке квартиру купить…
Жена, обняв его, ничего не ответила, но было похоже, что вопрос с подарком дочери на окончание школы был решен.
Выходные прошли идеально. Гордеевы съездили на природу, повстречались с друзьями. На работу Виктор вышел прекрасно отдохнувшим и в отличном настроении. В обед решил заехать на «пассажирку», и заодно посмотреть, чего нового настроили в аэропорту. Бывая здесь в среднем раз в неделю, Гордеев не уставал удивляться тому, что и снаружи, и внутри порта все время что-то меняется. Возле старой гостиницы строилась железнодорожная станция, к которой подводили ветку для электричек. Всю привокзальную площадь превратили в одну большую стоянку, с турникетами и разметкой. Теперь уже московские руководители, а не здоровяк Шурик сотоварищи, стригли бабло с заезжих машин. На другой стороне площади строился новый четырехзвездочный отель, из которого в перспективе можно будет напрямую попасть в здание аэропорта. Для этого достраивали дополнительный терминал. Внутри аэропорта также все приводилось в соответствие с лучшими мировыми образцами, и москвичи не жалели на это денег. Перспектива стать так называемым хабом в центре Евразии по примеру аэропорта Франкфурта в центре Европы – разве это не цель, которой стоит добиваться? Так что от подобных трат все только выигрывали, в том числе структуры, работающие в порту. Милиция, пограничники, работники аэропортовских служб различной направленности, работники различных кафе и бутиков… Таможня не была исключением, и Гордеев со смесью ужаса и ностальгии вспоминал старые накопители, секторы для оформления, рабочие помещения. Сейчас все было другое, качественное, современное, и всего этого было просто больше. А значит – условия для работы прекрасные, так будь готов, дорогой инспектор, к тому, что и спрашивать с тебя за работу в подобных условиях тоже будут по высшему разряду!
Вот такие новости и рассказывал сейчас Вова Насонов своему начальнику, прогуливаясь с ним по портовским залам. Они уже виделись с утра на совещании, но там все было по официалу, а сейчас Володя рассказывал новости, о которых на собрании говорить не приходилось. Теперь они с Гордеевым не так часто виделись, как раньше, и Насону это явно не нравилось, но он понимал, что Виктор не даст его в обиду, и лично он, Володя Насонов, нужен будет Гордееву еще очень долго. И это его устраивало.
- Степа по субботам стал заезжать, - продолжал делиться Насон, - как-то в одно воскресенье на рыбалку ездили. На работе, говорит, вроде все нормально. Квартиру дочери через год хочет покупать, машину менять себе и Тайке. Везет человеку, все по официалу, никто не докапывается, бизнес постоянный. А я все на «десятке» езжу, так и до пенсии ездить буду…
