Местные товарищи не смогли ничего противопоставить «захватчикам». Сначала они думали, что это ФСБ, а когда подъехал Кожевников-младший, не любящий приезжать на работу рано утром, и все разобрались, кто тут командует, было немного поздно. Конечно, посыпались гневные звонки в прокуратуру, таможенное управление и непосредственно в Летную таможню, но это ничего не дало. Виктор заранее оповестил всех, в том числе «командные» связи в милиции и прокуратуре, о том, чем собирается заняться, поэтому звонки никого не удивили. В СМИ выдали конкретную информацию: уголовное дело, контрабанда в крупном размере, и все такое. Гордееву даже пришлось встать перед камерами и ответить на ряд вопросов, в принципе повторив вышеизложенное. Вечером ролик прошел по местным каналам. Реакция Димы Мятникова не заставила себя долго ждать.
- Вот, молодец, уже становишься медийным лицом, - хохотал он в трубке, - моя школа!
Все было в самом разгаре, когда Гордееву пришлось улететь в Москву. Они с Плесковой сидели в кафе, беседа текла как обычно. В какой-то миг нахлынуло, и Виктор решился:
- Есть один вопрос, но не знаю, как рассказать.
- Насчет чего? – спросила полковница.
- Насчет такого Половинина. Может, слышали, у нас типа избили его, а у вас идет проверка в УСБ.
«Как же тяжело идет-то…»
- Слышала такое. Это как-то связано с тобой?
- Как сказать… Ну, в общем все было так, - и Виктор выложил ей всю подноготную.
Плескова внимательно слушала, раз или два прерывая повествование короткими смешками.
- Ты понимаешь, какой это шанс для тебя? – помолчав, спросила она.
- Так… какая гарантия, что меня-то назначат? - сделал обиженный вид Гордеев. В душе он понимал, что сейчас надо сыграть свой лучший спектакль в жизни.
- А я на что? – в свою очередь обиделась Плескова. – Ни во что меня не ставишь?
- Зачем вы так?
- Хватит нюни распускать. Придумаем что-нибудь.
Все решилось, как нельзя лучше. Через некоторое время после возвращения Гордеева из Москвы на Половинина надавили с нескольких сторон, и он «лопнул». Рассказал все полностью, как было. Его обвинили в мошенничестве и с позором выгнали из органов. Ухватов отслеживал ситуацию, поэтому сие понял правильно и попросился в отставку. Якобы нашел себе место где-то на Севере, чиновником. Исполняющим обязанности становился Гордеев, но Ухватов ни в чем его не подозревал. Да и с чего бы, кажется? Ведь Гордеев был его лучшим другом, везде помогал! Он сдал Виктору все дела, пожал руку и тихо скрылся в дверях. В середине осени Виктор Семенович Гордеев надел полковничьи погоны и был утвержден на должность начальника Летной таможни.
Цель достигнута. Пусть промежуточная, но серьезная и стратегическая.
«Четырнадцать лет прошло. И что дальше?»
Виктор лежал на диване, подложив руки за голову. Был выходной, дома было пусто – жена насталась с утра по магазинам, обещая вечером сделать Гордееву какой-то умопомрачительный сюрприз. Обещала заехать к дочери на новую, недавно купленную квартиру – посмотреть, как она там обустраивается, что надо помочь купить, чем надо помочь в бытовом смысле. Пусть. Зато сейчас никто не мешает. Есть время полежать, поглазеть в красивый потолок и помозговать.
Когда он с армии молодым офицером пришел в таможню, о чем он думал? Заработать денег, в первую очередь. Все тогда про это только и трындели – в таможне можно денег срубить! Потом постепенно пришла мысль о карьере. Нет, она была и раньше, в той же армии, но там больше о звездах на погонах думали, а в таможне звезды и карьера поначалу были мыслями вторичными, чего уж лукавить. Все же про «бабки» вначале думалось, чтобы найти место сладкое и там работать долго. А то, глядишь, уволят или переведут куда-то с «пассажирки», и будешь сосать лапу во всех смыслах. Или в народное хозяйство придется идти, а там куда – на завод? Не у всех ума хватает на свой бизнес, а на дядю горбатиться – так и не заработаешь ввек. Не до карьеры вроде… И крутился Гордеев, прогибался перед начальством. Да, прогибался, и даже… спал с ним. «Вот же вспомнил», - улыбнулся Виктор. «И стучал…», - сползла улыбка с губ. Да, стучал, и подставлял! «А что было делать? Или ты, или тебя!» Зато не только на месте усидел и денег заработал, но и вопрос карьеры закрыл. «Или нет?»
В плане звезд цель остается – генеральская звезда с лампасами. Но это пока практически недостижимо. Таможенных должностей с такими звездами в регионе две – у начальника управления и у его первого зама. Следовательно, следующая карьерная цель – одна из этих должностей. Интересно, насколько хватит возможностей у Плесковой, чтобы помочь ему в этом вопросе? Или надо ждать, пока сопьется Воронков? Или договориться с Воронковым о замене первого зама? «Куда же тебя понесло, Витя? Надо сменить движение мыслей!» - опять заулыбался Гордеев, вскочил с дивана и направился на кухню.
Назначение обмывали в той же «Долине», где недавно гуляли «по поводу» у Мятникова. Контингент, по сути, был тот же. Гордеев поставил условие – никаких подарков, зато с каждого гостя – по плодотворной идее для нового начальника Летной таможни! Пусть в тост завуалируют, пусть на бумажке красивой напишут и вручат – без разницы. Идея гостям понравилась, и хотя в действительности было больше смеха, чем толку, зато вечер прошел не скучно.
Мятников весь вечер крутился возле Гордеева. Со стороны казалось, что он искренне рад за друга, прямо-таки осыпал его разными комплиментами и говорил ласковые слова Татьяне. «Что-то надо», - решил Виктор, и не ошибся. В конце вечера Дима отвел его в сторонку и, под предлогом встречи Нового Года на мятниковской даче, выдал:
- Надо собрать большую встречу в аэропорту. Со всеми начальниками, кого только можно найти. Там сейчас большое строительство, а мы в стороне. Это плохо. На тебе весь кипиш, на мне – деловая часть. Завтра вышлю по «мылу» тебе всю повестку, чтобы был в теме. Ну и – сам понимаешь, - от тебя поддержка, а еще лучше – предварительная «артподготовка». Чтобы все были за меня. Внакладе не останешься, поверь. – И улыбнувшись, добавил: - Хорошая у меня идея? Я уж при всех не стал…
Почитав присланное, Гордееву стало не по себе. Он еще никогда толком не занимался подобными вещами – таможенные совещания близко не стояли по статусу с подобными мероприятиями. Здесь же предлагалось привлечь руководителей аэропорта, авиакомпаний, милиции, пограничных и таможенных структур, а так же чиновников из городской и областной администрации. Тема была затронута весьма серьезная: расширение и оснащение пунктов пропуска пассажиров в аэропорту. Было понятно, что под эту «гребенку» Дима хочет расчесать все – строительство новых терминалов, сопутствующих зданий, служебных зон, а также их обустройство и, что главное, финансирование всех этих производств. Мда…
Параллельно с этим делом Виктор занимался еще одним, не менее трудоемким процессом. Насонов ногами и руками упирался, но никак не хотел идти первым замом.
- Витя, увольняй к черту, но я не пойду, - Вова раскраснелся, и к нему было страшно подходить. – Вон тебе Серега Дубинкин, чем плох? Чего ты ко мне пристал? Не хочу я наверх, не хочу!
Но только Насонов был нужен Гордееву на этом месте. Володя был именно тот человек, который мог, во-первых, без лишних слов, сделать то, что его попросят, а во-вторых, никогда бы не подставил Виктора и ничего бы про него не рассказал. Это был идеальный исполнитель, на которого можно было сбросить все, даже самые неприятные дела. Гордеев не мог всего объяснить Насонову напрямую, поэтому старался воздействовать на другие точки: давнюю дружбу, порядочность, совесть. Но Насон стоял крепко, как стена – нет, и все!
- Вова, скажи, чего хочешь, и я выполню твое условие.
- Да ничего не хочу, что мы как дети, е-мое!
- Нет, ну наверняка ведь есть в жизни что-то, что ты всегда мечтал заиметь.
- Бляха муха, да все, что хотел – купил уж давно. Не знаю…
Так, теплее. «Заворочался, армейский дружок?»
- В общем, я вот что хочу сказать, - Гордеев выдержал театральную паузу. – Сам понимаешь, я сейчас уже на такой должности, что мне грех жаловаться. Зарплата хорошая…
Насонов усмехнулся.
- … Короче, Володь, я хочу отказаться от ваших денег.
Вова поднял взгляд на Виктора.
- Нет, я не отказываюсь от своей помощи всем, это и остальное будет в силе, пока я здесь. Но сейчас вопросов стало больше, и многие уже глобальнее, в том числе – кого на какие места ставить. Из наших, проверенных ребят, конечно. Тут и деньги могут понадобиться. А чтобы не бегать туда-сюда и обсуждать каждый вопрос, и чтобы курировать все важные процессы, ты мне нужен под рукой постоянно. Понимаешь?
Насон вздохнул.
- Понимаю.
- А раз понимаешь, скажу тебе так: сам вверх ползу, и тебя буду тащить, сколько могу. И глядишь, недалек тот день, когда сядем в лампасных штанах друг напротив друга и нахерачимся до потери сознания. Как ты, не против?
Вова Насонов был таким же бывшим военным, как и Гордеев, и мысль о генеральском будущем еще была жива в его подсознании. Он помолчал, потом кивнул. Виктор хлопнул его по плечу.
- Вот и славно. Готовься к командировке в Москву, товарищ майор. Я подскажу, к кому подойти.
Наступил день совещания по мятниковской повестке. «Артподготовку» Гордеев провел слабенько. Разослав приглашения на встречу, реально поговорить он смог только с руководством милиции да с погранцами. Аэропортовское начальство, с которым отношения только налаживались, получив его сообщение, элементарно не ответило, а представители некоторых авиакомпаний попросту уходили от конкретики. Было понятно – проблема с «Горными авиалиниями» была на слуху у всех, кто терся в аэропорту. Впрочем, Дима тоже в курсе ситуации. Соваться в администрации города и области было без толку, Мятников там наверняка уже пообщался, по этой же причине Виктор не стал дополнительно звонить и Воронкову.
В назначенный день настроение с утра было не очень. Собрание должно было пройти на таможенной территории, и Гордеев с утра загонял Дубинкина по хозяйственным вопросам – подготовить канцелярию, воду, чтобы чисто было, и так далее. Честно говоря, он немного побаивался, что кто-то проигнорирует собрание – но нет, собрались все приглашенные, и Мятников, присевший слева от Виктора (справа при всем параде разместился Воронков), покровительственно похлопал его по спине, дескать, молодец, все нормально. Тем не менее, открывая собрание на правах хозяина, Виктор откровенно нервничал. Он озвучил известную всем повестку дня и предоставил слово Мятникову. И постепенно вся нервозность сошла на «нет». Дима до того складно рассказывал про все плюсы работы с его предприятием, настолько подробно останавливался на некоторых нюансах, что впору было заслушаться. А когда он вводил в свое повествование цифры со многими нулями, описывал выгоды каждой организации, присутствующей здесь и дополнял все это ссылками на правительство и Президента – Виктор был готов протереть глаза и прочистить уши: тот ли Дима Мятников, которого он знает столько лет, стоит перед ним? Да, тот, но чуть изменившийся. В лучшую сторону. И это было понятно хотя бы потому, как его бурно стали поддерживать присутствующие. Причем не только те, кто это должен был сделать «по велению души» - милиция, пограничники, сам Гордеев и тот же Воронков, но и – что было очень неожиданно – руководители аэропорта. Нет, они не высказывали ПОЛНОЙ поддержки, что было бы равносильно прерыванию всех связей с московскими хозяевами, - нет, но их слова были весьма правильными и однозначно ложились в ту же струю, что и слова Мятникова. Чиновничество выразилось просто – что на пользу, то как бы не во вред, а потому поддержка обеспечена. Дима под столом потирал руки, но Гордеев понимал – еще не все решено. И когда высказаться оставалось только представителям авиакомпаний, все взгляды уперлись в переносицу Кожевникова-младшего. Однако никакой бури не состоялось. Что-то промямлив, тот предложил высказываться дальше всем остальным. На этом совещание можно было считать законченным. Было принято определенной формы резюме, в некотором роде обязывающее всех участников данного мероприятия оказывать поддержку Мятникову и Ко. После подписания этого документа почти все разошлись, остались лишь Воронков, Мятников и Гордеев.
- Опять нет повода не выпить, да, Дмитрий Васильевич? – улыбнулся Воронков.
- Однозначно, - засмеялся Мятников. – С меня кабак, выбирайте, какой.
- Только не сегодня, - генерал посмотрел на часы. – У меня сегодня… м-мероприятие. Я позвоню.
Все вышли. Виктор дал знак дежурящему в соседней комнате Дубинкину – типа, мы все, пусть там приберут, я потом позвоню. Сергей понятливо покивал. Проводив генерала до машины, Гордеев и Мятников одновременно вздохнули и засмеялись.
- Держи пять, - сунул руку Дима, - я в тебе не сомневался, но тем не менее – огромное тебе спасибо! Как ты аэропортовских уговорил меня поддержать?
«Да никак!» Если бы Виктор знал, почему так произошло? Но зачем в таком признаваться?
- Это важно? – ответил он вопросом на вопрос.
- Нет. Но насчет них я сильно боялся. И если бы они залупились – никто с администрации против них не попер бы. Я твой должник.
- Разберемся…
- Обязательно. У меня сейчас тур по северу, там тоже надо кое-кого поломать, там кузен поможет, ну и Ворон пособит. А потом, как выделят средства, мы с тобой все и порешаем. Давай, до скорого…
Глядя на отъезжающую Димину машину, Виктор подумал о том, что надо бы сходить в церковь и поставить свечку. И не одну. Жена наверняка знает, как там это делается. Слишком многое в жизни получается, а Боженьку он ни разу не благодарил. Неправильно.
В этот момент заболело сердце. «Вот, и к врачу надо сходить. А то не дай Бог…»
Врача он посетил через пару дней. Спросил у знакомых, посоветовали серьезного специалиста. Обследовав Гордеева, эскулап его обрадовал:
- Все нормально. Вы практически абсолютно здоровы. Мелочи не в счет. Алкоголь в меру, лучше водку или коньяк, и поменьше нервов. Купите старого доброго клофелина – это на предмет давления, или если понервничаете…
- Клофелин? – Виктор сразу вспомнил газетные и киношные истории о клофелинщицах.
- Это глупые истории вокруг хорошего лекарства, - поморщился доктор. – Но вы же лечиться будете, а не водкой запивать…
- Боже упаси!
Вестями о здоровье Гордеев поделился с женой. Та сощурила глаза и попросила доказательств. «Хорошо, что дочке купили квартиру», - подумал Виктор, поворачивая жену спиной к себе.
Насонова утвердили первым замом, и Гордеев вздохнул с облегчением. «Сосновские» славно отметили данное событие на Володиной даче. Виктор туда не поехал, и были причины – Седов все еще «жаждал крови». А портить себе настроение не входило в планы Гордеева, да и доктор прописал – не нервничать! Зато теперь можно было подумать, что переложить на плечи первого зама. Список направлений определился быстро. Помимо «пассажирки», что было вполне естественно, он передал Володе конкурсы по закупу, от которых так нехорошо пахло. И еще в списке значилось то, за что Насонова начали потихоньку ненавидеть: он стал курировать вопросы приема и увольнения сотрудников. При этом, как казалось, ему не составляло труда самому выйти с инициативой о наказании, или того хуже - расставании с неугодным таможенником.
- Вот, молодец, уже становишься медийным лицом, - хохотал он в трубке, - моя школа!
Все было в самом разгаре, когда Гордееву пришлось улететь в Москву. Они с Плесковой сидели в кафе, беседа текла как обычно. В какой-то миг нахлынуло, и Виктор решился:
- Есть один вопрос, но не знаю, как рассказать.
- Насчет чего? – спросила полковница.
- Насчет такого Половинина. Может, слышали, у нас типа избили его, а у вас идет проверка в УСБ.
«Как же тяжело идет-то…»
- Слышала такое. Это как-то связано с тобой?
- Как сказать… Ну, в общем все было так, - и Виктор выложил ей всю подноготную.
Плескова внимательно слушала, раз или два прерывая повествование короткими смешками.
- Ты понимаешь, какой это шанс для тебя? – помолчав, спросила она.
- Так… какая гарантия, что меня-то назначат? - сделал обиженный вид Гордеев. В душе он понимал, что сейчас надо сыграть свой лучший спектакль в жизни.
- А я на что? – в свою очередь обиделась Плескова. – Ни во что меня не ставишь?
- Зачем вы так?
- Хватит нюни распускать. Придумаем что-нибудь.
Все решилось, как нельзя лучше. Через некоторое время после возвращения Гордеева из Москвы на Половинина надавили с нескольких сторон, и он «лопнул». Рассказал все полностью, как было. Его обвинили в мошенничестве и с позором выгнали из органов. Ухватов отслеживал ситуацию, поэтому сие понял правильно и попросился в отставку. Якобы нашел себе место где-то на Севере, чиновником. Исполняющим обязанности становился Гордеев, но Ухватов ни в чем его не подозревал. Да и с чего бы, кажется? Ведь Гордеев был его лучшим другом, везде помогал! Он сдал Виктору все дела, пожал руку и тихо скрылся в дверях. В середине осени Виктор Семенович Гордеев надел полковничьи погоны и был утвержден на должность начальника Летной таможни.
Глава 39
Цель достигнута. Пусть промежуточная, но серьезная и стратегическая.
«Четырнадцать лет прошло. И что дальше?»
Виктор лежал на диване, подложив руки за голову. Был выходной, дома было пусто – жена насталась с утра по магазинам, обещая вечером сделать Гордееву какой-то умопомрачительный сюрприз. Обещала заехать к дочери на новую, недавно купленную квартиру – посмотреть, как она там обустраивается, что надо помочь купить, чем надо помочь в бытовом смысле. Пусть. Зато сейчас никто не мешает. Есть время полежать, поглазеть в красивый потолок и помозговать.
Когда он с армии молодым офицером пришел в таможню, о чем он думал? Заработать денег, в первую очередь. Все тогда про это только и трындели – в таможне можно денег срубить! Потом постепенно пришла мысль о карьере. Нет, она была и раньше, в той же армии, но там больше о звездах на погонах думали, а в таможне звезды и карьера поначалу были мыслями вторичными, чего уж лукавить. Все же про «бабки» вначале думалось, чтобы найти место сладкое и там работать долго. А то, глядишь, уволят или переведут куда-то с «пассажирки», и будешь сосать лапу во всех смыслах. Или в народное хозяйство придется идти, а там куда – на завод? Не у всех ума хватает на свой бизнес, а на дядю горбатиться – так и не заработаешь ввек. Не до карьеры вроде… И крутился Гордеев, прогибался перед начальством. Да, прогибался, и даже… спал с ним. «Вот же вспомнил», - улыбнулся Виктор. «И стучал…», - сползла улыбка с губ. Да, стучал, и подставлял! «А что было делать? Или ты, или тебя!» Зато не только на месте усидел и денег заработал, но и вопрос карьеры закрыл. «Или нет?»
В плане звезд цель остается – генеральская звезда с лампасами. Но это пока практически недостижимо. Таможенных должностей с такими звездами в регионе две – у начальника управления и у его первого зама. Следовательно, следующая карьерная цель – одна из этих должностей. Интересно, насколько хватит возможностей у Плесковой, чтобы помочь ему в этом вопросе? Или надо ждать, пока сопьется Воронков? Или договориться с Воронковым о замене первого зама? «Куда же тебя понесло, Витя? Надо сменить движение мыслей!» - опять заулыбался Гордеев, вскочил с дивана и направился на кухню.
Назначение обмывали в той же «Долине», где недавно гуляли «по поводу» у Мятникова. Контингент, по сути, был тот же. Гордеев поставил условие – никаких подарков, зато с каждого гостя – по плодотворной идее для нового начальника Летной таможни! Пусть в тост завуалируют, пусть на бумажке красивой напишут и вручат – без разницы. Идея гостям понравилась, и хотя в действительности было больше смеха, чем толку, зато вечер прошел не скучно.
Мятников весь вечер крутился возле Гордеева. Со стороны казалось, что он искренне рад за друга, прямо-таки осыпал его разными комплиментами и говорил ласковые слова Татьяне. «Что-то надо», - решил Виктор, и не ошибся. В конце вечера Дима отвел его в сторонку и, под предлогом встречи Нового Года на мятниковской даче, выдал:
- Надо собрать большую встречу в аэропорту. Со всеми начальниками, кого только можно найти. Там сейчас большое строительство, а мы в стороне. Это плохо. На тебе весь кипиш, на мне – деловая часть. Завтра вышлю по «мылу» тебе всю повестку, чтобы был в теме. Ну и – сам понимаешь, - от тебя поддержка, а еще лучше – предварительная «артподготовка». Чтобы все были за меня. Внакладе не останешься, поверь. – И улыбнувшись, добавил: - Хорошая у меня идея? Я уж при всех не стал…
Почитав присланное, Гордееву стало не по себе. Он еще никогда толком не занимался подобными вещами – таможенные совещания близко не стояли по статусу с подобными мероприятиями. Здесь же предлагалось привлечь руководителей аэропорта, авиакомпаний, милиции, пограничных и таможенных структур, а так же чиновников из городской и областной администрации. Тема была затронута весьма серьезная: расширение и оснащение пунктов пропуска пассажиров в аэропорту. Было понятно, что под эту «гребенку» Дима хочет расчесать все – строительство новых терминалов, сопутствующих зданий, служебных зон, а также их обустройство и, что главное, финансирование всех этих производств. Мда…
Параллельно с этим делом Виктор занимался еще одним, не менее трудоемким процессом. Насонов ногами и руками упирался, но никак не хотел идти первым замом.
- Витя, увольняй к черту, но я не пойду, - Вова раскраснелся, и к нему было страшно подходить. – Вон тебе Серега Дубинкин, чем плох? Чего ты ко мне пристал? Не хочу я наверх, не хочу!
Но только Насонов был нужен Гордееву на этом месте. Володя был именно тот человек, который мог, во-первых, без лишних слов, сделать то, что его попросят, а во-вторых, никогда бы не подставил Виктора и ничего бы про него не рассказал. Это был идеальный исполнитель, на которого можно было сбросить все, даже самые неприятные дела. Гордеев не мог всего объяснить Насонову напрямую, поэтому старался воздействовать на другие точки: давнюю дружбу, порядочность, совесть. Но Насон стоял крепко, как стена – нет, и все!
- Вова, скажи, чего хочешь, и я выполню твое условие.
- Да ничего не хочу, что мы как дети, е-мое!
- Нет, ну наверняка ведь есть в жизни что-то, что ты всегда мечтал заиметь.
- Бляха муха, да все, что хотел – купил уж давно. Не знаю…
Так, теплее. «Заворочался, армейский дружок?»
- В общем, я вот что хочу сказать, - Гордеев выдержал театральную паузу. – Сам понимаешь, я сейчас уже на такой должности, что мне грех жаловаться. Зарплата хорошая…
Насонов усмехнулся.
- … Короче, Володь, я хочу отказаться от ваших денег.
Вова поднял взгляд на Виктора.
- Нет, я не отказываюсь от своей помощи всем, это и остальное будет в силе, пока я здесь. Но сейчас вопросов стало больше, и многие уже глобальнее, в том числе – кого на какие места ставить. Из наших, проверенных ребят, конечно. Тут и деньги могут понадобиться. А чтобы не бегать туда-сюда и обсуждать каждый вопрос, и чтобы курировать все важные процессы, ты мне нужен под рукой постоянно. Понимаешь?
Насон вздохнул.
- Понимаю.
- А раз понимаешь, скажу тебе так: сам вверх ползу, и тебя буду тащить, сколько могу. И глядишь, недалек тот день, когда сядем в лампасных штанах друг напротив друга и нахерачимся до потери сознания. Как ты, не против?
Вова Насонов был таким же бывшим военным, как и Гордеев, и мысль о генеральском будущем еще была жива в его подсознании. Он помолчал, потом кивнул. Виктор хлопнул его по плечу.
- Вот и славно. Готовься к командировке в Москву, товарищ майор. Я подскажу, к кому подойти.
Наступил день совещания по мятниковской повестке. «Артподготовку» Гордеев провел слабенько. Разослав приглашения на встречу, реально поговорить он смог только с руководством милиции да с погранцами. Аэропортовское начальство, с которым отношения только налаживались, получив его сообщение, элементарно не ответило, а представители некоторых авиакомпаний попросту уходили от конкретики. Было понятно – проблема с «Горными авиалиниями» была на слуху у всех, кто терся в аэропорту. Впрочем, Дима тоже в курсе ситуации. Соваться в администрации города и области было без толку, Мятников там наверняка уже пообщался, по этой же причине Виктор не стал дополнительно звонить и Воронкову.
В назначенный день настроение с утра было не очень. Собрание должно было пройти на таможенной территории, и Гордеев с утра загонял Дубинкина по хозяйственным вопросам – подготовить канцелярию, воду, чтобы чисто было, и так далее. Честно говоря, он немного побаивался, что кто-то проигнорирует собрание – но нет, собрались все приглашенные, и Мятников, присевший слева от Виктора (справа при всем параде разместился Воронков), покровительственно похлопал его по спине, дескать, молодец, все нормально. Тем не менее, открывая собрание на правах хозяина, Виктор откровенно нервничал. Он озвучил известную всем повестку дня и предоставил слово Мятникову. И постепенно вся нервозность сошла на «нет». Дима до того складно рассказывал про все плюсы работы с его предприятием, настолько подробно останавливался на некоторых нюансах, что впору было заслушаться. А когда он вводил в свое повествование цифры со многими нулями, описывал выгоды каждой организации, присутствующей здесь и дополнял все это ссылками на правительство и Президента – Виктор был готов протереть глаза и прочистить уши: тот ли Дима Мятников, которого он знает столько лет, стоит перед ним? Да, тот, но чуть изменившийся. В лучшую сторону. И это было понятно хотя бы потому, как его бурно стали поддерживать присутствующие. Причем не только те, кто это должен был сделать «по велению души» - милиция, пограничники, сам Гордеев и тот же Воронков, но и – что было очень неожиданно – руководители аэропорта. Нет, они не высказывали ПОЛНОЙ поддержки, что было бы равносильно прерыванию всех связей с московскими хозяевами, - нет, но их слова были весьма правильными и однозначно ложились в ту же струю, что и слова Мятникова. Чиновничество выразилось просто – что на пользу, то как бы не во вред, а потому поддержка обеспечена. Дима под столом потирал руки, но Гордеев понимал – еще не все решено. И когда высказаться оставалось только представителям авиакомпаний, все взгляды уперлись в переносицу Кожевникова-младшего. Однако никакой бури не состоялось. Что-то промямлив, тот предложил высказываться дальше всем остальным. На этом совещание можно было считать законченным. Было принято определенной формы резюме, в некотором роде обязывающее всех участников данного мероприятия оказывать поддержку Мятникову и Ко. После подписания этого документа почти все разошлись, остались лишь Воронков, Мятников и Гордеев.
- Опять нет повода не выпить, да, Дмитрий Васильевич? – улыбнулся Воронков.
- Однозначно, - засмеялся Мятников. – С меня кабак, выбирайте, какой.
- Только не сегодня, - генерал посмотрел на часы. – У меня сегодня… м-мероприятие. Я позвоню.
Все вышли. Виктор дал знак дежурящему в соседней комнате Дубинкину – типа, мы все, пусть там приберут, я потом позвоню. Сергей понятливо покивал. Проводив генерала до машины, Гордеев и Мятников одновременно вздохнули и засмеялись.
- Держи пять, - сунул руку Дима, - я в тебе не сомневался, но тем не менее – огромное тебе спасибо! Как ты аэропортовских уговорил меня поддержать?
«Да никак!» Если бы Виктор знал, почему так произошло? Но зачем в таком признаваться?
- Это важно? – ответил он вопросом на вопрос.
- Нет. Но насчет них я сильно боялся. И если бы они залупились – никто с администрации против них не попер бы. Я твой должник.
- Разберемся…
- Обязательно. У меня сейчас тур по северу, там тоже надо кое-кого поломать, там кузен поможет, ну и Ворон пособит. А потом, как выделят средства, мы с тобой все и порешаем. Давай, до скорого…
Глядя на отъезжающую Димину машину, Виктор подумал о том, что надо бы сходить в церковь и поставить свечку. И не одну. Жена наверняка знает, как там это делается. Слишком многое в жизни получается, а Боженьку он ни разу не благодарил. Неправильно.
В этот момент заболело сердце. «Вот, и к врачу надо сходить. А то не дай Бог…»
Врача он посетил через пару дней. Спросил у знакомых, посоветовали серьезного специалиста. Обследовав Гордеева, эскулап его обрадовал:
- Все нормально. Вы практически абсолютно здоровы. Мелочи не в счет. Алкоголь в меру, лучше водку или коньяк, и поменьше нервов. Купите старого доброго клофелина – это на предмет давления, или если понервничаете…
- Клофелин? – Виктор сразу вспомнил газетные и киношные истории о клофелинщицах.
- Это глупые истории вокруг хорошего лекарства, - поморщился доктор. – Но вы же лечиться будете, а не водкой запивать…
- Боже упаси!
Вестями о здоровье Гордеев поделился с женой. Та сощурила глаза и попросила доказательств. «Хорошо, что дочке купили квартиру», - подумал Виктор, поворачивая жену спиной к себе.
Насонова утвердили первым замом, и Гордеев вздохнул с облегчением. «Сосновские» славно отметили данное событие на Володиной даче. Виктор туда не поехал, и были причины – Седов все еще «жаждал крови». А портить себе настроение не входило в планы Гордеева, да и доктор прописал – не нервничать! Зато теперь можно было подумать, что переложить на плечи первого зама. Список направлений определился быстро. Помимо «пассажирки», что было вполне естественно, он передал Володе конкурсы по закупу, от которых так нехорошо пахло. И еще в списке значилось то, за что Насонова начали потихоньку ненавидеть: он стал курировать вопросы приема и увольнения сотрудников. При этом, как казалось, ему не составляло труда самому выйти с инициативой о наказании, или того хуже - расставании с неугодным таможенником.
