Гордеев встречался с представителями брокерских компаний, бизнесменами и политиками, с которыми близко познакомился, будучи начальником городняка. Действительно, многие знали о предстоящем переходе Виктора в управление, чем еще больше его удивляли. Получалось, что утечка информации шла с Москвы, либо – от Южанина, хотя наверняка предупредили и его. Впрочем, с ним Гордеев не виделся.
Встречи касались в основном финансовых вопросов, поэтому все надо было решать быстро и четко. Даже Виктору не совсем было пока понятно, чем он будет дальше заниматься на новой должности, поэтому чаще всего «дела» приходилось прекращать, к взаимному неудовольствию сторон. Впрочем, денег у Гордеева было достаточно, да и имеющиеся вложения давали определенный выхлоп. Опять же – новое место, там Плескова явно не даст умереть с голода, а он уж себя покажет понятливым и исполнительным работником.
Кто-то из заинтересованных лиц приезжал к нему в таможню, к кому-то Виктор ездил сам. Отпускал водителя, брал закрепленную машину – с недавних пор это был джип BMW, - и раскатывал по городу с наслаждением. Ожидаемое назначение и большие звезды грели душу, и меньше об этом за последнее время он грезить не стал. «Эх, скорее бы!»
Очередной день не стал исключением. Проехав по всем запланированным встречам, Гордеев направлялся обратно в таможню. В какой-то момент, задумавшись о перспективах, он не заметил, что едет на «красный». Тормозить было поздно – мощная и тяжелая «бэха» со всей дури въехала в бок неновому «ауди». «Вот это влип!» - только и подумал он, моментально выходя из машины. Вокруг стал собираться народ. Кое-кто стал фотографировать произошедшее на телефоны.
- Вот, напокупают себе машин, а ездить не умеют… Пьяный, наверно… Надо ГАИ вызвать…
Тональность разговоров окружающих была вполне предсказуема. В покореженной иномарке сидел мужчина и морщился. Гордеев зашел со стороны пассажирской двери и открыл ее.
- Извините, виноват. Что у вас?
- Ты мне, кажись, ногу сломал…
- Давайте сразу договоримся, если вы не против, - быстро проговорил Виктор. – Я вам оплачиваю все возможные расходы по больнице, ремонту машины, решаю вопросы с ГИБДД. В этом случае вы не будете иметь ко мне претензий. И компенсация от меня, конечно. Сколько вас устроит?
Мужик на время забыл о боли.
- Ну, можно решить…
- Тогда посиди, я сейчас вызову «скорую» и ГАИ.
Гордеев вызвал «скорую», а потом стал набирать номера знакомых в областной ГИБДД. Но как назло, никто не брал трубку. «Скорая» приехала быстро, а вот с гаишниками даже благодаря зевакам ничего не решалось – видимо, никто не мог дозвониться.
Набирая номера, Виктор быстро осмотрел свою машину. Крепкая «бэха» пострадала не сильно, только бампер и фара были серьезно повреждены. «Так, это решаемо. Но куда же все делись?» Тут он вспомнил о старом знакомом из городской ГИБДД, с которым его знакомил еще Большов. «Какой же у него номер? Может, поможет? Его наши с Большим разногласия вроде не коснулись, звонил ведь, даже с днем таможни поздравлял периодически. Ну-ка, ну-ка…»
- Але? Это кто?
«Фу, правильно».
- Алло, Федя? Ларин, ты? Это Гордеев.
- О, какие люди! Неожиданно. А что за номер незнакомый?
- Да я поменял недавно, как перешел на новое место.
- А, да, Гера что-то говорил…
- Слушай, у меня вопрос срочный. Ты все еще в ГорГАИ?
- Нет, я уже на пенсии. А что?
В этот момент все же подъехала кем-то вызванная машина ГИБДД. Сотрудники лениво вылезали из патрульной машины.
- У меня тут проблема. Я в ДТП попал, а светиться не хочу. Виноват я, без вопросов, но все вопросы уже решили, я все затраты покрою. Ваша машина подъехала, ты можешь порешать, чтобы меня не наказывали сильно, или вообще не оформляли?
Трубка на мгновение замолчала.
- Говори адрес дорожного и бортовой номер патруля, - отозвался Федор.
Только Виктор все передал, как к нему подошел один из гаишников, старший лейтенант. Представившись, он попросил документы.
- М-м, начальник таможни, - усмехнулся он. – Позвонили уже, куда надо?
- Да, - кивнул Гордеев, - вам сейчас наберут.
- Да пусть набирают, тут дорожное с пострадавшим, просто так не отделаетесь…
Виктор похолодел. Как же все не вовремя!
Тем временем второй гаишник, капитан, разговаривал с пострадавшим из «ауди», возле которого суетились врачи. Пару раз он повернулся и взглянул на Виктора. Потом схватился за мобильник и, отойдя в сторону, стал разговаривать. Закончив беседу, тоже подошел к Виктору.
- Начальник таможни, значит?
«Вот же Ларин! Все рассказал!»
- А что пострадавшему помощь не оказали? – продолжал допытываться капитан.
- Так вон же врачи все сделали!
- Ладно. С пострадавшим, насколько понял, вы обо всем договорились?
- Да, все решим.
- Хорошо. Его сейчас увезут в травмпункт, тут недалеко…
- Я знаю, где это, - прервал Гордеев.
- Очень хорошо, - кивнул капитан. – Ваша задача – отправить его машину в сервис, оплатить ремонт, потом забрать пострадавшего из травмпункта – он готов ждать! - и отвезти домой. Кстати, эвакуатор уже едет, я вызвал. Естественно, надо решить все вопросы с пострадавшим по компенсации. Как только он все с вами решает, он звонит мне, - капитан помахал своей визиткой, - а я оформляю вам пятьсот рублей за… «светофор». За протоколом придется приехать к нам в отдел, часа через три. Извините, но день для вас сегодня потерян, - и капитан ехидно улыбнулся. – Ваша-то машина на ходу?
- Да, на ходу, - ответил Виктор. – Что я вам буду должен?
Гаишники переглянулись.
- Дружба начальника Городской таможни дорогого стоит, - опять улыбнулся капитан. – Даст Бог – поможете нам, если приведет дорога…
- Конечно, - сказал Гордеев и выдавил самую сладкую улыбку, на которую был способен в этот момент. – В любое время.
Рядом было два сервиса, и в один из них он и приткнул «ауди». Предъявленная цифра ремонта в другое время ему показалась бы завышенной, но деньги с собой были, а потому Виктор не стал торговаться и сразу все оплатил. После этого он забрал из травмпункта пострадавшего и отвез его домой – повезло, что тот жил относительно недалеко. Гордеев отдал ему документы по ремонту и сто тысяч рублями в качестве компенсации. Взяв расписку об отсутствии претензий и еще раз пространно извинившись, он попрощался. По пути заехал в первый попавшийся супермаркет и купил три одинаковые коробки – с коньяком. Разложив их в три черных пакета, он ровно через три часа прибыл в районную ГИБДД, где у знакомого уже капитана обменял два пакета на протокол о нарушении ПДД. Отъехав от ГИБДД, Гордеев набрал своему водителю:
- Сергей, понимаю, что поздновато, но я буду через пятнадцать минут у твоего дома. Надо отвезти меня домой. С меня коньяк.
Водитель, увидев передок «бэхи», открыл рот, но благоразумно говорить ничего не стал.
- Сзади пакет, это тебе, - сказал Виктор, уже переместившись на пассажирское сиденье. – Сейчас я тебе дам координаты автосервиса и кого там спросить. Завтра двинешь туда прямо с утра, там при тебе все отремонтируют. Скажи, чтобы номер хорошо перекрасили, это самое главное. В таможню я сам доберусь. Как же башка болит…
Он приехал домой, когда Татьяна уже спала. Зайдя на кухню, он налил себе в бокал на два пальца коньяка и махом выпил. Потом сел на стул и вгляделся вглубь бутылки.
Сегодня вся его карьера могла пойти прахом из-за минутной расслабленности. Хорошо, что все удалось решить финансово. Деньги не имели значения на сегодняшний момент, их было много, но никаких денег не хватило бы, если… Дальше он даже не хотел думать. Теоретически все было закончено в момент получения протокола. Практически надо было подождать с полгода-год, чтобы эта история не вылезла на Божий свет по какой-нибудь, самой невероятной причине. «Нет-нет, только не это!» - подумал Виктор, налил еще и, выпив, направился в спальню.
Долгожданная «рокировка» прошла действительно достаточно тихо. Теперь стало понятно, что имела в виду Плескова, когда говорила о «помощи» СМИ, которые должны были забыть о Гордееве. Везде - и в местных СМИ, и в федеральных, и даже в ведомственных, где говорилось о перемещениях между управлением и Городской таможней, - конкретизировалось только назначение Южанина. И лишь в паре мест, вкратце и мельком сообщалось о переходе Гордеева. Как таковое удалось провернуть из Москвы – Виктор мог только догадываться.
Он начал помаленьку обосновываться на новом месте. Приняли его не слишком тепло. Беднякову было просто неприятно, что человек, которого он когда-то хотел «съесть», теперь работает у него замом. Но с начальником в чем-то даже было проще, ведь Бедняков со дня на день ждал вызова в Москву. А вот кто неприятно удивил, так это Мочалов. Первый зам не скрывал своего отношения к Гордееву как к потенциальному претенденту на освобождаемое Бедняковым кресло. Следовало как можно быстрее разубедить его в этом – никакие враги в управлении Виктору в его нынешнем положении были не нужны.
Позвонил Насон.
- С новым местом тебя, - сухо поздравил он. – Я по делу, долго не задержу.
- Что у тебя? – спросил Гордеев.
- У Паши Адамова завтра суд начнется. Ты можешь там чем-нибудь помочь?
Значит, довели все-таки дело до суда. Впрочем, ювелирка – это не хухры-мухры, да и ФСБ не будет просто так ездить на задержание. «Как все не вовремя…»
- Пока ничем помочь не могу. Попробуйте сами, денег дайте там…
- Ясно, - прервал его рассуждения Насонов. – Пока.
«Обидятся, - подумал Гордеев. – И наплевать! Деньги у них есть, связи тоже. Должны понимать, что не каждый раз их за шкирку буду вытаскивать».
И так как больше «сосновские» его не беспокоили, Виктор решил, что все уладилось. По работе вроде тоже все складывалось как надо. Бедняков улетел в Москву, и Мочалов, став «и.о.», немного успокоился. В какой-то момент они даже стали вместе с Гордеевым ходить на обед. Там обсуждали различные темы, смеялись над курьезными случаями из таможенной практики. При этом новоявленный руководитель откровенно тупил. Так, не работавший ранее на досмотрах Мочалов на полном серьезе выяснял у Виктора, как могло произойти то, что случилось в Летной таможне, когда служебная собака по запаху «нашла» у пассажира пачку денег – почти миллион рублей. Судя по всему, и.о. начальника управления прочитал об этом случае в сводке и теперь пытался допытаться до истины. Гордеев сначала пытался объяснить это всерьез, потом чуть поиздевался над молодым генералом. Но того было не успокоить.
- То есть собака не могла учуять деньги? – в который раз спрашивал Мочалов.
- Если деньги не были специально помечены – нет, - устал объяснять Виктор.
- Но ведь как-то она обнаружила?
- Да Господи, это или подстава, или кто-то информацию слил, вот и все, - не выдержал Гордеев.
- Нет, все равно надо у Сотилайнена точно узнать, как было…
«Сейчас, разбежался Сотилайнен тебе все рассказывать», - посмеялся про себя Виктор.
Постепенно их отношения с Мочаловым дошли до той степени откровенности, что генерал стал делиться с Виктором опасениями – кого могут назначить начальником управления?
- Надо на свои кадры опираться. Вот у нас в Татарстане, помню… - размышлял Мочалов.
«Вот ты сам здесь варяг, не местный, а ведешь себя, как будто всю жизнь тут прожил, - думал Гордеев, слушая это нытье и глядя на погоны собеседника. - Когда уже, когда..?»
- А ты этого Каменева знал вообще? – напомнил Виктору про возможного кандидата в начальники Мочалов. - Что он за человек?
- Нет, он и был-то тут всего ничего. Временщик.
- Жалко. И с Москвы по нему никакой толковой информации.
«Ага! Значит, и у этого дрища есть кто-то в столице. Запомним».
Мочалов между тем продолжал:
- Пришлют какого-нибудь ублюдка, и будем тут танцевать под его дудку…
«Что-то подобное я уже слышал. Точно! Мостовков, царствие ему небесное…»
Слушать дальше это было невмоготу, еще тоскливее было глядеть на генеральские погоны на чужих плечах. Гордеев нашел повод и вышел от Мочалова. Зайдя к себе в кабинет, он сел и выдохнул в воздух: «Анна Дмитриевна, ну когда уже???»
Беспокоить Плескову было нельзя, и Виктор с головой ушел в изучение документов. Платежи никогда не были его сильной стороной, поэтому день за днем, неделю за неделей он разбирался со всеми основными моментами в работе и вскоре мог спокойно оперировать главными цифрами на совещаниях, а также при различных оперативных выездах. Это не осталось незамеченным наверху. Плескова позвонила ему сама.
- Молодец, вижу - уже в теме. В ближайшее время вышлем тебе для ознакомления некоторые бумаги. Ознакомься, позже тебе придется кое-что подписать.
Вот так, просто и незатейливо. И ничего вроде не сказала, даже если бы телефон прослушивался, для чужих ушей никакой лишней информации не было. Зато все было понятно. Понятно благодаря ТОМУ САМОМУ разговору.
Бумаги пришли через пару недель. Ознакомившись с ними, Гордеев в целом понял «рабочую» ситуацию. Периодически ему было необходимо просто – «хи-хи, если бы это было так просто, на это место не сажали бы своего человека!» - подписывать определенные приказы и распоряжения, находящиеся в его сфере ответственности. И все. После этого кто-то что-то будет делать, что-то с этого получать, делиться с того с определенными людьми, а те – каким-то образом с ним. Где-то тут в схеме уже включена Плескова. Вот так. Тихо и аккуратно. Мочалову, или кто там будет после него – большой привет!
- Коррупция, мать ее, в России непобедима, - буркнул себе под нос Виктор и на всякий случай оглядел пустой кабинет.
Ближе к осени пришло известие – помер Замышляев. Причем Гордееву об этом сообщили не «сосновские», ни кто-то из Летной таможни, а случайно увиденный в управлении знакомый таможенный брокер.
- Для всех Валя Сеновалова рассказала, что якобы он уснул во время рыбалки, устал и упал в воду, - поведал он. - Но по разговорам тех, кто был на похоронах, это не совсем так. Говорят - был пьян, упал в воду и все. Филинов приходил, речь толкал. Но мало народу было, мало…
Вот же судьба! Сколько Виктор помнил, пил Замышляев много и постоянно, и как не пыталась Валька с этим бороться, сделать ничего так и не смогла. Все поражались здоровью Замышляева – как только его печень выдерживает? А вот выдерживала. В таможне бухал, в службе авиационной безопасности аэропорта бухал. А вот попал по оказии поближе к воде – и нет человека.
На похороны, конечно, Гордеев бы не пошел, хотя с Замышляевым его связывали несколько лет совместной работы. Но вот то, что никто об этом не сказал, не оповестил – было странным. Тот же Насон знал оба новых телефонных номера Виктора. Обиделись?
Впрочем, времени, да и особого желания выяснять отношения не было. Тем более, что пошли первые документы «на подпись». Все было прописано на первый взгляд абсолютно ясно, предельно достоверно, и придраться Гордеев ни к чему не мог. Хоть и не собирался. Но, может быть, его пока проверяют на достоверных приказах? Что ж, он готов. Доверие к Плесковой хоть и не безмерно, но она его не обманывала и ни в чем не подвела. Почему он должен ее подводить?
По внутреннему номеру позвонил Мочалов.
- Ты кушать пойдешь?
Они встретились в коридоре и пошагали в сторону столовой.
- Тебе по Летной таможне не звонили? – спросил и.о.
Встречи касались в основном финансовых вопросов, поэтому все надо было решать быстро и четко. Даже Виктору не совсем было пока понятно, чем он будет дальше заниматься на новой должности, поэтому чаще всего «дела» приходилось прекращать, к взаимному неудовольствию сторон. Впрочем, денег у Гордеева было достаточно, да и имеющиеся вложения давали определенный выхлоп. Опять же – новое место, там Плескова явно не даст умереть с голода, а он уж себя покажет понятливым и исполнительным работником.
Кто-то из заинтересованных лиц приезжал к нему в таможню, к кому-то Виктор ездил сам. Отпускал водителя, брал закрепленную машину – с недавних пор это был джип BMW, - и раскатывал по городу с наслаждением. Ожидаемое назначение и большие звезды грели душу, и меньше об этом за последнее время он грезить не стал. «Эх, скорее бы!»
Очередной день не стал исключением. Проехав по всем запланированным встречам, Гордеев направлялся обратно в таможню. В какой-то момент, задумавшись о перспективах, он не заметил, что едет на «красный». Тормозить было поздно – мощная и тяжелая «бэха» со всей дури въехала в бок неновому «ауди». «Вот это влип!» - только и подумал он, моментально выходя из машины. Вокруг стал собираться народ. Кое-кто стал фотографировать произошедшее на телефоны.
- Вот, напокупают себе машин, а ездить не умеют… Пьяный, наверно… Надо ГАИ вызвать…
Тональность разговоров окружающих была вполне предсказуема. В покореженной иномарке сидел мужчина и морщился. Гордеев зашел со стороны пассажирской двери и открыл ее.
- Извините, виноват. Что у вас?
- Ты мне, кажись, ногу сломал…
- Давайте сразу договоримся, если вы не против, - быстро проговорил Виктор. – Я вам оплачиваю все возможные расходы по больнице, ремонту машины, решаю вопросы с ГИБДД. В этом случае вы не будете иметь ко мне претензий. И компенсация от меня, конечно. Сколько вас устроит?
Мужик на время забыл о боли.
- Ну, можно решить…
- Тогда посиди, я сейчас вызову «скорую» и ГАИ.
Гордеев вызвал «скорую», а потом стал набирать номера знакомых в областной ГИБДД. Но как назло, никто не брал трубку. «Скорая» приехала быстро, а вот с гаишниками даже благодаря зевакам ничего не решалось – видимо, никто не мог дозвониться.
Набирая номера, Виктор быстро осмотрел свою машину. Крепкая «бэха» пострадала не сильно, только бампер и фара были серьезно повреждены. «Так, это решаемо. Но куда же все делись?» Тут он вспомнил о старом знакомом из городской ГИБДД, с которым его знакомил еще Большов. «Какой же у него номер? Может, поможет? Его наши с Большим разногласия вроде не коснулись, звонил ведь, даже с днем таможни поздравлял периодически. Ну-ка, ну-ка…»
- Але? Это кто?
«Фу, правильно».
- Алло, Федя? Ларин, ты? Это Гордеев.
- О, какие люди! Неожиданно. А что за номер незнакомый?
- Да я поменял недавно, как перешел на новое место.
- А, да, Гера что-то говорил…
- Слушай, у меня вопрос срочный. Ты все еще в ГорГАИ?
- Нет, я уже на пенсии. А что?
В этот момент все же подъехала кем-то вызванная машина ГИБДД. Сотрудники лениво вылезали из патрульной машины.
- У меня тут проблема. Я в ДТП попал, а светиться не хочу. Виноват я, без вопросов, но все вопросы уже решили, я все затраты покрою. Ваша машина подъехала, ты можешь порешать, чтобы меня не наказывали сильно, или вообще не оформляли?
Трубка на мгновение замолчала.
- Говори адрес дорожного и бортовой номер патруля, - отозвался Федор.
Только Виктор все передал, как к нему подошел один из гаишников, старший лейтенант. Представившись, он попросил документы.
- М-м, начальник таможни, - усмехнулся он. – Позвонили уже, куда надо?
- Да, - кивнул Гордеев, - вам сейчас наберут.
- Да пусть набирают, тут дорожное с пострадавшим, просто так не отделаетесь…
Виктор похолодел. Как же все не вовремя!
Тем временем второй гаишник, капитан, разговаривал с пострадавшим из «ауди», возле которого суетились врачи. Пару раз он повернулся и взглянул на Виктора. Потом схватился за мобильник и, отойдя в сторону, стал разговаривать. Закончив беседу, тоже подошел к Виктору.
- Начальник таможни, значит?
«Вот же Ларин! Все рассказал!»
- А что пострадавшему помощь не оказали? – продолжал допытываться капитан.
- Так вон же врачи все сделали!
- Ладно. С пострадавшим, насколько понял, вы обо всем договорились?
- Да, все решим.
- Хорошо. Его сейчас увезут в травмпункт, тут недалеко…
- Я знаю, где это, - прервал Гордеев.
- Очень хорошо, - кивнул капитан. – Ваша задача – отправить его машину в сервис, оплатить ремонт, потом забрать пострадавшего из травмпункта – он готов ждать! - и отвезти домой. Кстати, эвакуатор уже едет, я вызвал. Естественно, надо решить все вопросы с пострадавшим по компенсации. Как только он все с вами решает, он звонит мне, - капитан помахал своей визиткой, - а я оформляю вам пятьсот рублей за… «светофор». За протоколом придется приехать к нам в отдел, часа через три. Извините, но день для вас сегодня потерян, - и капитан ехидно улыбнулся. – Ваша-то машина на ходу?
- Да, на ходу, - ответил Виктор. – Что я вам буду должен?
Гаишники переглянулись.
- Дружба начальника Городской таможни дорогого стоит, - опять улыбнулся капитан. – Даст Бог – поможете нам, если приведет дорога…
- Конечно, - сказал Гордеев и выдавил самую сладкую улыбку, на которую был способен в этот момент. – В любое время.
Рядом было два сервиса, и в один из них он и приткнул «ауди». Предъявленная цифра ремонта в другое время ему показалась бы завышенной, но деньги с собой были, а потому Виктор не стал торговаться и сразу все оплатил. После этого он забрал из травмпункта пострадавшего и отвез его домой – повезло, что тот жил относительно недалеко. Гордеев отдал ему документы по ремонту и сто тысяч рублями в качестве компенсации. Взяв расписку об отсутствии претензий и еще раз пространно извинившись, он попрощался. По пути заехал в первый попавшийся супермаркет и купил три одинаковые коробки – с коньяком. Разложив их в три черных пакета, он ровно через три часа прибыл в районную ГИБДД, где у знакомого уже капитана обменял два пакета на протокол о нарушении ПДД. Отъехав от ГИБДД, Гордеев набрал своему водителю:
- Сергей, понимаю, что поздновато, но я буду через пятнадцать минут у твоего дома. Надо отвезти меня домой. С меня коньяк.
Водитель, увидев передок «бэхи», открыл рот, но благоразумно говорить ничего не стал.
- Сзади пакет, это тебе, - сказал Виктор, уже переместившись на пассажирское сиденье. – Сейчас я тебе дам координаты автосервиса и кого там спросить. Завтра двинешь туда прямо с утра, там при тебе все отремонтируют. Скажи, чтобы номер хорошо перекрасили, это самое главное. В таможню я сам доберусь. Как же башка болит…
Он приехал домой, когда Татьяна уже спала. Зайдя на кухню, он налил себе в бокал на два пальца коньяка и махом выпил. Потом сел на стул и вгляделся вглубь бутылки.
Сегодня вся его карьера могла пойти прахом из-за минутной расслабленности. Хорошо, что все удалось решить финансово. Деньги не имели значения на сегодняшний момент, их было много, но никаких денег не хватило бы, если… Дальше он даже не хотел думать. Теоретически все было закончено в момент получения протокола. Практически надо было подождать с полгода-год, чтобы эта история не вылезла на Божий свет по какой-нибудь, самой невероятной причине. «Нет-нет, только не это!» - подумал Виктор, налил еще и, выпив, направился в спальню.
Долгожданная «рокировка» прошла действительно достаточно тихо. Теперь стало понятно, что имела в виду Плескова, когда говорила о «помощи» СМИ, которые должны были забыть о Гордееве. Везде - и в местных СМИ, и в федеральных, и даже в ведомственных, где говорилось о перемещениях между управлением и Городской таможней, - конкретизировалось только назначение Южанина. И лишь в паре мест, вкратце и мельком сообщалось о переходе Гордеева. Как таковое удалось провернуть из Москвы – Виктор мог только догадываться.
Он начал помаленьку обосновываться на новом месте. Приняли его не слишком тепло. Беднякову было просто неприятно, что человек, которого он когда-то хотел «съесть», теперь работает у него замом. Но с начальником в чем-то даже было проще, ведь Бедняков со дня на день ждал вызова в Москву. А вот кто неприятно удивил, так это Мочалов. Первый зам не скрывал своего отношения к Гордееву как к потенциальному претенденту на освобождаемое Бедняковым кресло. Следовало как можно быстрее разубедить его в этом – никакие враги в управлении Виктору в его нынешнем положении были не нужны.
Позвонил Насон.
- С новым местом тебя, - сухо поздравил он. – Я по делу, долго не задержу.
- Что у тебя? – спросил Гордеев.
- У Паши Адамова завтра суд начнется. Ты можешь там чем-нибудь помочь?
Значит, довели все-таки дело до суда. Впрочем, ювелирка – это не хухры-мухры, да и ФСБ не будет просто так ездить на задержание. «Как все не вовремя…»
- Пока ничем помочь не могу. Попробуйте сами, денег дайте там…
- Ясно, - прервал его рассуждения Насонов. – Пока.
«Обидятся, - подумал Гордеев. – И наплевать! Деньги у них есть, связи тоже. Должны понимать, что не каждый раз их за шкирку буду вытаскивать».
И так как больше «сосновские» его не беспокоили, Виктор решил, что все уладилось. По работе вроде тоже все складывалось как надо. Бедняков улетел в Москву, и Мочалов, став «и.о.», немного успокоился. В какой-то момент они даже стали вместе с Гордеевым ходить на обед. Там обсуждали различные темы, смеялись над курьезными случаями из таможенной практики. При этом новоявленный руководитель откровенно тупил. Так, не работавший ранее на досмотрах Мочалов на полном серьезе выяснял у Виктора, как могло произойти то, что случилось в Летной таможне, когда служебная собака по запаху «нашла» у пассажира пачку денег – почти миллион рублей. Судя по всему, и.о. начальника управления прочитал об этом случае в сводке и теперь пытался допытаться до истины. Гордеев сначала пытался объяснить это всерьез, потом чуть поиздевался над молодым генералом. Но того было не успокоить.
- То есть собака не могла учуять деньги? – в который раз спрашивал Мочалов.
- Если деньги не были специально помечены – нет, - устал объяснять Виктор.
- Но ведь как-то она обнаружила?
- Да Господи, это или подстава, или кто-то информацию слил, вот и все, - не выдержал Гордеев.
- Нет, все равно надо у Сотилайнена точно узнать, как было…
«Сейчас, разбежался Сотилайнен тебе все рассказывать», - посмеялся про себя Виктор.
Постепенно их отношения с Мочаловым дошли до той степени откровенности, что генерал стал делиться с Виктором опасениями – кого могут назначить начальником управления?
- Надо на свои кадры опираться. Вот у нас в Татарстане, помню… - размышлял Мочалов.
«Вот ты сам здесь варяг, не местный, а ведешь себя, как будто всю жизнь тут прожил, - думал Гордеев, слушая это нытье и глядя на погоны собеседника. - Когда уже, когда..?»
- А ты этого Каменева знал вообще? – напомнил Виктору про возможного кандидата в начальники Мочалов. - Что он за человек?
- Нет, он и был-то тут всего ничего. Временщик.
- Жалко. И с Москвы по нему никакой толковой информации.
«Ага! Значит, и у этого дрища есть кто-то в столице. Запомним».
Мочалов между тем продолжал:
- Пришлют какого-нибудь ублюдка, и будем тут танцевать под его дудку…
«Что-то подобное я уже слышал. Точно! Мостовков, царствие ему небесное…»
Слушать дальше это было невмоготу, еще тоскливее было глядеть на генеральские погоны на чужих плечах. Гордеев нашел повод и вышел от Мочалова. Зайдя к себе в кабинет, он сел и выдохнул в воздух: «Анна Дмитриевна, ну когда уже???»
Беспокоить Плескову было нельзя, и Виктор с головой ушел в изучение документов. Платежи никогда не были его сильной стороной, поэтому день за днем, неделю за неделей он разбирался со всеми основными моментами в работе и вскоре мог спокойно оперировать главными цифрами на совещаниях, а также при различных оперативных выездах. Это не осталось незамеченным наверху. Плескова позвонила ему сама.
- Молодец, вижу - уже в теме. В ближайшее время вышлем тебе для ознакомления некоторые бумаги. Ознакомься, позже тебе придется кое-что подписать.
Вот так, просто и незатейливо. И ничего вроде не сказала, даже если бы телефон прослушивался, для чужих ушей никакой лишней информации не было. Зато все было понятно. Понятно благодаря ТОМУ САМОМУ разговору.
Бумаги пришли через пару недель. Ознакомившись с ними, Гордеев в целом понял «рабочую» ситуацию. Периодически ему было необходимо просто – «хи-хи, если бы это было так просто, на это место не сажали бы своего человека!» - подписывать определенные приказы и распоряжения, находящиеся в его сфере ответственности. И все. После этого кто-то что-то будет делать, что-то с этого получать, делиться с того с определенными людьми, а те – каким-то образом с ним. Где-то тут в схеме уже включена Плескова. Вот так. Тихо и аккуратно. Мочалову, или кто там будет после него – большой привет!
- Коррупция, мать ее, в России непобедима, - буркнул себе под нос Виктор и на всякий случай оглядел пустой кабинет.
Ближе к осени пришло известие – помер Замышляев. Причем Гордееву об этом сообщили не «сосновские», ни кто-то из Летной таможни, а случайно увиденный в управлении знакомый таможенный брокер.
- Для всех Валя Сеновалова рассказала, что якобы он уснул во время рыбалки, устал и упал в воду, - поведал он. - Но по разговорам тех, кто был на похоронах, это не совсем так. Говорят - был пьян, упал в воду и все. Филинов приходил, речь толкал. Но мало народу было, мало…
Вот же судьба! Сколько Виктор помнил, пил Замышляев много и постоянно, и как не пыталась Валька с этим бороться, сделать ничего так и не смогла. Все поражались здоровью Замышляева – как только его печень выдерживает? А вот выдерживала. В таможне бухал, в службе авиационной безопасности аэропорта бухал. А вот попал по оказии поближе к воде – и нет человека.
На похороны, конечно, Гордеев бы не пошел, хотя с Замышляевым его связывали несколько лет совместной работы. Но вот то, что никто об этом не сказал, не оповестил – было странным. Тот же Насон знал оба новых телефонных номера Виктора. Обиделись?
Впрочем, времени, да и особого желания выяснять отношения не было. Тем более, что пошли первые документы «на подпись». Все было прописано на первый взгляд абсолютно ясно, предельно достоверно, и придраться Гордеев ни к чему не мог. Хоть и не собирался. Но, может быть, его пока проверяют на достоверных приказах? Что ж, он готов. Доверие к Плесковой хоть и не безмерно, но она его не обманывала и ни в чем не подвела. Почему он должен ее подводить?
По внутреннему номеру позвонил Мочалов.
- Ты кушать пойдешь?
Они встретились в коридоре и пошагали в сторону столовой.
- Тебе по Летной таможне не звонили? – спросил и.о.
