«А про прокуратуру-то он сдуру мне сказанул!» - понял Виктор. Он встал и пошел к двери. На выходе он повернулся. Мочалов стоял так же у стола, но его рука уже была вытянута в сторону Гордеева, словно он хотел остановить Виктора, задержать его.
- Увидимся еще, - сказал Гордеев и вышел.
Водитель отвез его к небольшому четырехэтажному зданию в учебном городке.
- Выключи телефон, - сказал он водителю. – А то меня могут искать, в том числе через тебя.
Тот, зевая, принялся доставать мобильник.
Поморцев уже ждал. Поздоровавшись, Виктор сел в старое кресло и, не вдаваясь в лишние подробности, рассказал адвокату события последних дней. Поморцев задал несколько вопросов, потом спросил:
- Хотите чаю? Разговор будет долгий.
- Нет, спасибо.
- Скажу честно – я тут полазил в интернете…
«Да они что, сговорились, что ли!»
- …и в целом осознаю, что у вас за ситуация. Некоторую информацию я получил по своим каналам. И хочу сказать, что у вас не одна проблема, а две.
«Цену набивает, скотина!» - подумал Гордеев.
- Но обо всем по порядку, - продолжил адвокат. – Вопрос номер один. Пока не совсем ясно, что у них, этих самых москвичей, на вас имеется. Из того, что мне рассказали вы, никакой криминальной картины я не составлю. Будет конкретика – будем работать.
- Меня это не очень устраивает, - буркнул Виктор. – Что, если они мне эту конкретику мне предъявят уже завтра? И откуда я вас буду звать – из СИЗО?
- Ну, в СИЗО люди живут долго и иногда даже счастливо, - засмеялся Поморцев, - да и без решения суда и без адвоката никто вас туда сразу не увезет. Но опять же встает вопрос – за что? Или вы что-то от меня скрываете? Ведь адвокат как врач…
- Если бы я понимал, что я скрываю, - перебил Поморцева Гордеев, - я бы это не скрывал.
- Что ж, хорошо, - потер руки адвокат. – Тогда вопрос номер два. Что от вас хочет Непрошин?
«Черт! Конечно же. Но откуда этот-то дятел знает?»
- Пока вы думаете над ответом, Виктор Семенович, хочу пояснить, что о том, что именно вы передали информацию для проверки складов временного хранения на таможне, уже знают многие заинтересованные лица. Поэтому вопрос мой, скажем так – риторический. И то, что вы до сих пор не в определенном кабинете офисного здания по известному вам адресу, говорит только об одном – Непрошин чем-то занят. Политика, наверно, он же там весь в политике. А расспрашивать вас, Виктор Семенович, он захочет лично. В присутствии охраны, конечно, - хохотнул адвокат.
Виктор вытер пот. Глаза его бегали по полу, словно чего-то там выискивая.
- Так вот, - Поморцев как будто смаковал этот разговор. – Продолжим выстраивать логическую цепочку. Учитывая то, что вы до сих пор гуляете по улицам и считаете основной не совсем понятную до сих пор проблему, связанную с московскими гостями, вы либо не совсем умный человек, в чем лично я очень сомневаюсь, либо до сих пор думали, что Непрошину до вас нет дела. И сильно в этом ошиблись, особенно с учетом того, что сам факт вашего участия в данном деле стал известен.
- От кого? – проскрипел Гордеев.
- А какая разница? – развел руки адвокат. – Я полагаю, вы это знаете. И вот представьте, что это узнал Непрошин. И еще он узнал, что это известно не только ему. И еще знает, что некая информированная – и очень уважаемая - часть населения нашего города интересуется, ждет не дождется, предвкушая, как поступит в данном случае конкретный господин Непрошин со своим конкретным обидчиком. Понимаете, в какой ситуации этот конкретный господин? И какие преимущества его ожидают, если он поступит… скажем так – верно?
Виктор обреченно покачал головой.
- А за конкретного обидчика – за вас, извиняюсь, - продолжил Поморцев, - никто не вступается. Снова вопрос – почему? Серьезные связи, высокая должность… ну и так далее.
«И никто не звонит, да, Витек? Понятно теперь молчание телефона?»
- Не будем в этих стенах, - адвокат обвел вокруг себя руками, - упоминать те структуры, в связях с которыми вас подозревали. Насколько понимаю, не зря. – Он сделал паузу, но, увидев, что Гордеев никак не отреагировал, продолжил: - Судя по тому, что сейчас происходит, вы с ними больше не контактируете. Но и выгоды от этого вам уже никакой, одни убытки. Возможно, я не прав, но чутье подсказывает мне, что товарищи из тех структур тоже прилагают определенные усилия, чтобы вам досадить. Допускаю даже, что по каким-то, более ведомым Вам, чем мне, причинам, те товарищи могут объединить свои усилия с товарищем Непрошиным. Ведь могут?
Виктор закрыл лицо руками и застонал.
- И возникает следующий вопрос, - Поморцев явно издевался, - кто же вас сможет защитить?
Гордеев поднял глаза на адвоката. Неужели он предлагает свою помощь? А что, возможно у него есть какие-то связи, возможности. Деньги пока есть, надо только найти нужные «выходы»…
- Нет, вы неправильно меня поняли, Виктор Семенович, - покачал головой Поморцев. – Откуда у бедного адвоката такие возможности? Да и не с руки мне связываться с теми силами, что настроены сейчас против вас. Слишком многих вы обманули и подставили.
В грудине слева закололо. Где-то Виктор слышал, что так начинается инфаркт. Или инсульт?
- Неважно вы что-то выглядите. Точно чаю не хотите? Или воды? – озаботился адвокат.
- Не хочу, - выдохнул Гордеев. – Что решим?
- Вот что могу пока посоветовать. По москвичам – звоните, как будет что-то реальное, сразу подключимся. По Непрошину – рекомендую на всякий случай переговорить с вашими операми, или как там это называется, в общем, с той службой, где имеется силовая поддержка. Есть же у таможни какой-то свой спецназ? Может, смогут чем помочь.
- Я думал об этом, - признался Виктор, - но вряд ли, там ведь нужны заявления, основания. И опять же – огласка. А тут еще эти москвичи… Короче, нет. Проще в полицию заявление написать.
- Проще, - ухмыльнулся Поморцев, - но толковее ли?
Он помолчал, потом встал и подошел к окну.
- Я бы на вашем месте на дачу уехал. Надолго. Много народу про дачу знает?
Виктор подумал.
- Немало.
- Ну, даже если… до криминала вряд ли дойдет. Совсем уж подонков из людей делать не стоит.
- Может, лучше за границу улететь?
- Зачем уж совсем наглеть? Тем более, что на границе уже может стоять запрет на вылет.
- А москвичи?
- А что москвичи? Подписку они с вас не брали, устная договоренность не является аргументом для суда. К тому же, если я правильно понял, у вас официальный больничный лист по какому-то нервному заболеванию, а потом вы в отпуске. Все законно. Времени у вас будет много, можно будет все обдумать. Возможно – что-то решить, к примеру, с тем же Непрошиным. А москвичи… пусть катаются туда-сюда. Время работает на вас.
Гордеев потер лицо. Боль в груди прошла. Вроде все выглядело логично.
- Хорошо, - согласился он, - так и сделаю.
- Пока не очень хорошо, - заулыбался адвокат. – Консультация была не бесплатной, вы же понимаете? Удобнее наличными или будете перечислять на карточку?..
Водитель спал, закрыв двери, и Виктор еле его добудился.
- Поехали, заедем в какой-нибудь торговый центр, потом – домой. После включай телефон и езжай на работу. Если спросят, найдешь что сказать?
- Не волнуйтесь, Виктор Семенович. Отбрехаюсь.
Пока водитель разворачивал машину, он посмотрел наверх. Окна в офисе адвоката еще горели.
В магазине он набрал продуктов, в основном – консервов, минералки и пару бутылок коньяка. Погрузив все в купленные там же клетчатые сумки, а сумки – в тележку, он прямо с тележкой заехал в отдел сотовой связи.
- Вам действительно без разницы, какой компании будет сим-карта? – девушка за прилавком непонимающе глядела на Виктора.
- Без разницы, - торопливо выпалил он. – Какие меньше берут? Вот и давайте, мини-симку. И положите сразу тысячу на счет. Все, спасибо!
Осталось обо всем рассказать Татьяне и по-быстрому свалить. И не наткнуться на Непрошина или его подчиненных. Гордеев пробирался домой короткими перебежками, заглядывая за все углы. «Так и чокнуться можно», - подумал он, закрывая за собой дверь в квартиру. Наскоро перекусив, он услышал, как входит жена.
Узнав, для чего в холле поставлены сумки, Татьяна вздохнула.
- И как же ты дальше собираешься жить? – с укором посмотрела на него жена.
Ответить было нечего.
Позже он подробно проинструктировал ее, что делать и кому что говорить, как быть, если что-то поломается у машины, где брать деньги, собственноручно вбил ей в телефонную книгу нового абонента «Сергей ремонт» с новым номером для связи. Татьяна только тупо кивала.
- А чем ты там будешь заниматься? – вдруг спросила она. – На компьютере ты не играешь, книги почти не читаешь. И один.
- Не волнуйся. Ноутбук освою, там же буду новости смотреть. И книги буду читать, все, что есть, прочитаю, что зря, что ли, покупали все это? Одному и лучше, никто не будет мешать.
В трубку он уже вставил новую симку, так что никто уже не мог его беспокоить. Кроме жены. А она лежала рядом с ним, глядя в потолок и иногда тихонько вздыхая. Такси Виктор вызвал на раннее утро, и времени было достаточно, чтобы сказать какие-то нежные слова человеку, которого он, по сути, бросал. Да, так было лучше… наверно. Как она все это перенесет?
Жена была с ним с самого начала. С тех самых первых армейских звезд, с первой служебной квартиры, первой скрипучей кровати. Он шел наверх по этажам карьерной лестницы, не разбираясь в средствах, а она всегда ждала его дома. Он изменял ей, а она проявляла мудрость и хранила семью. Он кричал на нее и даже однажды ударил, а она прощала его. Он дарил ей дорогие подарки, а для нее самым важным было, чтобы ее муж был накормлен и здоров. И был почаще рядом. Муж… он ведь сейчас и не муж ей, после развода-то, так, сожитель. Наверно, не понять мужикам, что значит для женщин подобный шаг, даже фиктивный. А теперь он и вовсе сваливает куда подальше, оставляя ее в этом огромном доме – одну. «Так или не так?»
Все это пролетело перед глазами Виктора в один миг, и он, резко развернувшись к Татьяне, начал быстро целовать ее – всю-всю, не разбирая, куда. Из самого его естества выходило то, чего он сам от себя не ожидал:
- Прости меня, пожалуйста, прости, прости!
Сначала она лежала как резиновая кукла, и он даже не понял – может она уснула, а он не заметил? Но в какой-то момент Татьяна, тяжело вздохнув, обхватила его за голову и, прижав ее к себе, прошептала:
- И ты меня прости. Давай спать, завтра тяжелый день…
Утром он не стал будить жену, – конечно же, жену! – когда уезжал. Закинув сумки в багажник, Гордеев развалился на заднем сиденье такси и приготовился немного покемарить.
- Далеко ехать, однако, - пробасил шофер. – Не знаете, как там дороги? Чистят, нет? Ни разу туда не ездил, ни зимой, ни летом.
- Не знаю, давно не был, - ответил Виктор.
- Ну, с Богом, - сказал шофер, и они тронулись.
«С Богом!» - подумал Виктор. И перекрестился.
На даче Виктор освоился довольно быстро. Мало-мальски готовить он умел еще в курсантские годы, поэтому сварить суп с тушенки или запечь в духовке курицу было для него делом несложным. Какие-то продукты он привез с собой, но это оказалось в чем-то даже лишним – поселок был построен для людей с достатком, и сразу подразумевалось, что кому-то в лом будет лишний раз переться в окрестные торговые центры. Поэтому тут имелся достаточно неплохой магазинчик, в котором был весьма сносный набор продуктов и выпивки. Зимой народ в поселок почти не ездил, и продавщица откровенно тосковала. Поэтому периодические походы Виктора за хлебом, про который он совсем забыл во время городского закупа, превратились в своего рода церемонию, а еще и поводом размяться с утра пораньше. Он обменивался с продавщицей – Алевтиной, как он узнал, - новостями, нехитрыми шутками, покупал еще теплый хлеб и, по необходимости, еще что-нибудь. Иногда ему казалось, что Алевтина слишком хитро косит глаза в его сторону, но что-то внутри говорило Гордееву, что не надо обращать на это внимания, и он шел обратно в коттедж, с удовольствием вдыхая свежий морозный воздух.
Газовое отопление обеспечивало комфорт и обогрев, а когда Виктору было тоскливо, он еще таскал из сарайки сухие дрова и зажигал камин. И тогда ему казалось, что нет в жизни ничего прекраснее, чем вот так лежать на софе, читать при настольной лампе книгу и слушать, как трещат горящие поленья. Иногда он позволял себе вечерком бокал коньяку. Хотелось еще, но он крепился, постоянно давая себе зарок – вот все кончится, и тогда..! Чтобы «спрыгнуть» с любимого коньяка, в интернете нашел рецепт и попробовал сделать себе глинтвейн, но только извел вино – получилась какая-то гадость, которую пришлось вылить.
Иногда с вечера у него появлялись мысли об утренних пробежках. Но вставая утром и выглядывая на улицу, Виктор осознавал – нет, не готов, сегодня будет достаточно похода за свежим хлебом или вокруг коттеджа. Как-то он решил поколоть помельче дрова, чтобы немного взбодриться, но быстро понял – не время года и не время по возрасту. Колун занял свое привычное место возле поленницы.
На Новый Год к нему приехала жена. Они вместе быстро, за неимением елки, украсили большую комнату еловыми ветками и мишурой. Татьяна не плакала и не истерила, чем даже внесла в душу Гордеева определенную смуту – а не делает ли она что-то за его спиной? Но внешне ничем предосудительным жена себя не выдавала. Она рассказала Виктору последние известия из города. Дома было все спокойно: на нее никто не выходил, никто не звонил, про мужа никто не спрашивал. Дочери она сообщила, что папа уехал отдохнуть, поверила та или нет – неизвестно, во всяком случае, отреагировала она спокойно, у нее там своих дел невпроворот – семья, бизнес… Впрочем, Даша уже давно была отрезанным ломтем, и родителей она вспоминала не так часто.
- Нынешняя молодежь вся такая, - вздыхала Татьяна.
Они пили шампанское, ели привезенные женой фрукты и сладости, и смотрели телевизор. Утром Татьяна, ухмыляясь, заглянула в кастрюли, оценивая варево мужа, и замерила высоту накопившейся пыли, после чего, охая, принялась кашеварить и убираться. Гордеев с удовольствием смотрел на работающую жену и не смог отказать себе в удовольствии оттащить ее за талию поближе к дивану. Свежий воздух и накопившаяся тоска сделали секс еще приятнее, и Виктор вскоре был готов повторить попытку в любом другом месте большого дома. Татьяна почти не противилась, принимая эту игру.
- Мы с тобой почти как молодые, - говорила она.
- Ага, - поддакивал он, - только в нашем возрасте каждый раз как последний.
- Вот ты дурак, - качала головой жена.
Когда жена уезжала, в душе у Виктора все переворачивалось.
«Ну почему нельзя вот так жить? Спокойно, ни от кого не зависеть, не бегать. Почему?»
- Не балуй здесь, - сказала Татьяна, садясь в машину. В этот момент ей кто-то позвонил. Она посмотрела на телефон и сбросила звонок.
- Кто там? – спросил Гордеев.
- Да так, неважно, - улыбнулась жена. – Давай, с Новым Годом!
- Давай…
Он прошел в дом, зажег камин и долго сидел у огня, размышляя о том, что предстоит сделать.
«Что тут торчать? Вот закончится больничный, и все равно придется вылазить из этой берлоги…»
Но и что делать дальше – Гордеев не понимал.
- Увидимся еще, - сказал Гордеев и вышел.
Водитель отвез его к небольшому четырехэтажному зданию в учебном городке.
- Выключи телефон, - сказал он водителю. – А то меня могут искать, в том числе через тебя.
Тот, зевая, принялся доставать мобильник.
Поморцев уже ждал. Поздоровавшись, Виктор сел в старое кресло и, не вдаваясь в лишние подробности, рассказал адвокату события последних дней. Поморцев задал несколько вопросов, потом спросил:
- Хотите чаю? Разговор будет долгий.
- Нет, спасибо.
- Скажу честно – я тут полазил в интернете…
«Да они что, сговорились, что ли!»
- …и в целом осознаю, что у вас за ситуация. Некоторую информацию я получил по своим каналам. И хочу сказать, что у вас не одна проблема, а две.
«Цену набивает, скотина!» - подумал Гордеев.
- Но обо всем по порядку, - продолжил адвокат. – Вопрос номер один. Пока не совсем ясно, что у них, этих самых москвичей, на вас имеется. Из того, что мне рассказали вы, никакой криминальной картины я не составлю. Будет конкретика – будем работать.
- Меня это не очень устраивает, - буркнул Виктор. – Что, если они мне эту конкретику мне предъявят уже завтра? И откуда я вас буду звать – из СИЗО?
- Ну, в СИЗО люди живут долго и иногда даже счастливо, - засмеялся Поморцев, - да и без решения суда и без адвоката никто вас туда сразу не увезет. Но опять же встает вопрос – за что? Или вы что-то от меня скрываете? Ведь адвокат как врач…
- Если бы я понимал, что я скрываю, - перебил Поморцева Гордеев, - я бы это не скрывал.
- Что ж, хорошо, - потер руки адвокат. – Тогда вопрос номер два. Что от вас хочет Непрошин?
«Черт! Конечно же. Но откуда этот-то дятел знает?»
- Пока вы думаете над ответом, Виктор Семенович, хочу пояснить, что о том, что именно вы передали информацию для проверки складов временного хранения на таможне, уже знают многие заинтересованные лица. Поэтому вопрос мой, скажем так – риторический. И то, что вы до сих пор не в определенном кабинете офисного здания по известному вам адресу, говорит только об одном – Непрошин чем-то занят. Политика, наверно, он же там весь в политике. А расспрашивать вас, Виктор Семенович, он захочет лично. В присутствии охраны, конечно, - хохотнул адвокат.
Виктор вытер пот. Глаза его бегали по полу, словно чего-то там выискивая.
- Так вот, - Поморцев как будто смаковал этот разговор. – Продолжим выстраивать логическую цепочку. Учитывая то, что вы до сих пор гуляете по улицам и считаете основной не совсем понятную до сих пор проблему, связанную с московскими гостями, вы либо не совсем умный человек, в чем лично я очень сомневаюсь, либо до сих пор думали, что Непрошину до вас нет дела. И сильно в этом ошиблись, особенно с учетом того, что сам факт вашего участия в данном деле стал известен.
- От кого? – проскрипел Гордеев.
- А какая разница? – развел руки адвокат. – Я полагаю, вы это знаете. И вот представьте, что это узнал Непрошин. И еще он узнал, что это известно не только ему. И еще знает, что некая информированная – и очень уважаемая - часть населения нашего города интересуется, ждет не дождется, предвкушая, как поступит в данном случае конкретный господин Непрошин со своим конкретным обидчиком. Понимаете, в какой ситуации этот конкретный господин? И какие преимущества его ожидают, если он поступит… скажем так – верно?
Виктор обреченно покачал головой.
- А за конкретного обидчика – за вас, извиняюсь, - продолжил Поморцев, - никто не вступается. Снова вопрос – почему? Серьезные связи, высокая должность… ну и так далее.
«И никто не звонит, да, Витек? Понятно теперь молчание телефона?»
- Не будем в этих стенах, - адвокат обвел вокруг себя руками, - упоминать те структуры, в связях с которыми вас подозревали. Насколько понимаю, не зря. – Он сделал паузу, но, увидев, что Гордеев никак не отреагировал, продолжил: - Судя по тому, что сейчас происходит, вы с ними больше не контактируете. Но и выгоды от этого вам уже никакой, одни убытки. Возможно, я не прав, но чутье подсказывает мне, что товарищи из тех структур тоже прилагают определенные усилия, чтобы вам досадить. Допускаю даже, что по каким-то, более ведомым Вам, чем мне, причинам, те товарищи могут объединить свои усилия с товарищем Непрошиным. Ведь могут?
Виктор закрыл лицо руками и застонал.
- И возникает следующий вопрос, - Поморцев явно издевался, - кто же вас сможет защитить?
Гордеев поднял глаза на адвоката. Неужели он предлагает свою помощь? А что, возможно у него есть какие-то связи, возможности. Деньги пока есть, надо только найти нужные «выходы»…
- Нет, вы неправильно меня поняли, Виктор Семенович, - покачал головой Поморцев. – Откуда у бедного адвоката такие возможности? Да и не с руки мне связываться с теми силами, что настроены сейчас против вас. Слишком многих вы обманули и подставили.
В грудине слева закололо. Где-то Виктор слышал, что так начинается инфаркт. Или инсульт?
- Неважно вы что-то выглядите. Точно чаю не хотите? Или воды? – озаботился адвокат.
- Не хочу, - выдохнул Гордеев. – Что решим?
- Вот что могу пока посоветовать. По москвичам – звоните, как будет что-то реальное, сразу подключимся. По Непрошину – рекомендую на всякий случай переговорить с вашими операми, или как там это называется, в общем, с той службой, где имеется силовая поддержка. Есть же у таможни какой-то свой спецназ? Может, смогут чем помочь.
- Я думал об этом, - признался Виктор, - но вряд ли, там ведь нужны заявления, основания. И опять же – огласка. А тут еще эти москвичи… Короче, нет. Проще в полицию заявление написать.
- Проще, - ухмыльнулся Поморцев, - но толковее ли?
Он помолчал, потом встал и подошел к окну.
- Я бы на вашем месте на дачу уехал. Надолго. Много народу про дачу знает?
Виктор подумал.
- Немало.
- Ну, даже если… до криминала вряд ли дойдет. Совсем уж подонков из людей делать не стоит.
- Может, лучше за границу улететь?
- Зачем уж совсем наглеть? Тем более, что на границе уже может стоять запрет на вылет.
- А москвичи?
- А что москвичи? Подписку они с вас не брали, устная договоренность не является аргументом для суда. К тому же, если я правильно понял, у вас официальный больничный лист по какому-то нервному заболеванию, а потом вы в отпуске. Все законно. Времени у вас будет много, можно будет все обдумать. Возможно – что-то решить, к примеру, с тем же Непрошиным. А москвичи… пусть катаются туда-сюда. Время работает на вас.
Гордеев потер лицо. Боль в груди прошла. Вроде все выглядело логично.
- Хорошо, - согласился он, - так и сделаю.
- Пока не очень хорошо, - заулыбался адвокат. – Консультация была не бесплатной, вы же понимаете? Удобнее наличными или будете перечислять на карточку?..
Водитель спал, закрыв двери, и Виктор еле его добудился.
- Поехали, заедем в какой-нибудь торговый центр, потом – домой. После включай телефон и езжай на работу. Если спросят, найдешь что сказать?
- Не волнуйтесь, Виктор Семенович. Отбрехаюсь.
Пока водитель разворачивал машину, он посмотрел наверх. Окна в офисе адвоката еще горели.
В магазине он набрал продуктов, в основном – консервов, минералки и пару бутылок коньяка. Погрузив все в купленные там же клетчатые сумки, а сумки – в тележку, он прямо с тележкой заехал в отдел сотовой связи.
- Вам действительно без разницы, какой компании будет сим-карта? – девушка за прилавком непонимающе глядела на Виктора.
- Без разницы, - торопливо выпалил он. – Какие меньше берут? Вот и давайте, мини-симку. И положите сразу тысячу на счет. Все, спасибо!
Осталось обо всем рассказать Татьяне и по-быстрому свалить. И не наткнуться на Непрошина или его подчиненных. Гордеев пробирался домой короткими перебежками, заглядывая за все углы. «Так и чокнуться можно», - подумал он, закрывая за собой дверь в квартиру. Наскоро перекусив, он услышал, как входит жена.
Узнав, для чего в холле поставлены сумки, Татьяна вздохнула.
- И как же ты дальше собираешься жить? – с укором посмотрела на него жена.
Ответить было нечего.
Позже он подробно проинструктировал ее, что делать и кому что говорить, как быть, если что-то поломается у машины, где брать деньги, собственноручно вбил ей в телефонную книгу нового абонента «Сергей ремонт» с новым номером для связи. Татьяна только тупо кивала.
- А чем ты там будешь заниматься? – вдруг спросила она. – На компьютере ты не играешь, книги почти не читаешь. И один.
- Не волнуйся. Ноутбук освою, там же буду новости смотреть. И книги буду читать, все, что есть, прочитаю, что зря, что ли, покупали все это? Одному и лучше, никто не будет мешать.
В трубку он уже вставил новую симку, так что никто уже не мог его беспокоить. Кроме жены. А она лежала рядом с ним, глядя в потолок и иногда тихонько вздыхая. Такси Виктор вызвал на раннее утро, и времени было достаточно, чтобы сказать какие-то нежные слова человеку, которого он, по сути, бросал. Да, так было лучше… наверно. Как она все это перенесет?
Жена была с ним с самого начала. С тех самых первых армейских звезд, с первой служебной квартиры, первой скрипучей кровати. Он шел наверх по этажам карьерной лестницы, не разбираясь в средствах, а она всегда ждала его дома. Он изменял ей, а она проявляла мудрость и хранила семью. Он кричал на нее и даже однажды ударил, а она прощала его. Он дарил ей дорогие подарки, а для нее самым важным было, чтобы ее муж был накормлен и здоров. И был почаще рядом. Муж… он ведь сейчас и не муж ей, после развода-то, так, сожитель. Наверно, не понять мужикам, что значит для женщин подобный шаг, даже фиктивный. А теперь он и вовсе сваливает куда подальше, оставляя ее в этом огромном доме – одну. «Так или не так?»
Все это пролетело перед глазами Виктора в один миг, и он, резко развернувшись к Татьяне, начал быстро целовать ее – всю-всю, не разбирая, куда. Из самого его естества выходило то, чего он сам от себя не ожидал:
- Прости меня, пожалуйста, прости, прости!
Сначала она лежала как резиновая кукла, и он даже не понял – может она уснула, а он не заметил? Но в какой-то момент Татьяна, тяжело вздохнув, обхватила его за голову и, прижав ее к себе, прошептала:
- И ты меня прости. Давай спать, завтра тяжелый день…
Утром он не стал будить жену, – конечно же, жену! – когда уезжал. Закинув сумки в багажник, Гордеев развалился на заднем сиденье такси и приготовился немного покемарить.
- Далеко ехать, однако, - пробасил шофер. – Не знаете, как там дороги? Чистят, нет? Ни разу туда не ездил, ни зимой, ни летом.
- Не знаю, давно не был, - ответил Виктор.
- Ну, с Богом, - сказал шофер, и они тронулись.
«С Богом!» - подумал Виктор. И перекрестился.
Глава 55
На даче Виктор освоился довольно быстро. Мало-мальски готовить он умел еще в курсантские годы, поэтому сварить суп с тушенки или запечь в духовке курицу было для него делом несложным. Какие-то продукты он привез с собой, но это оказалось в чем-то даже лишним – поселок был построен для людей с достатком, и сразу подразумевалось, что кому-то в лом будет лишний раз переться в окрестные торговые центры. Поэтому тут имелся достаточно неплохой магазинчик, в котором был весьма сносный набор продуктов и выпивки. Зимой народ в поселок почти не ездил, и продавщица откровенно тосковала. Поэтому периодические походы Виктора за хлебом, про который он совсем забыл во время городского закупа, превратились в своего рода церемонию, а еще и поводом размяться с утра пораньше. Он обменивался с продавщицей – Алевтиной, как он узнал, - новостями, нехитрыми шутками, покупал еще теплый хлеб и, по необходимости, еще что-нибудь. Иногда ему казалось, что Алевтина слишком хитро косит глаза в его сторону, но что-то внутри говорило Гордееву, что не надо обращать на это внимания, и он шел обратно в коттедж, с удовольствием вдыхая свежий морозный воздух.
Газовое отопление обеспечивало комфорт и обогрев, а когда Виктору было тоскливо, он еще таскал из сарайки сухие дрова и зажигал камин. И тогда ему казалось, что нет в жизни ничего прекраснее, чем вот так лежать на софе, читать при настольной лампе книгу и слушать, как трещат горящие поленья. Иногда он позволял себе вечерком бокал коньяку. Хотелось еще, но он крепился, постоянно давая себе зарок – вот все кончится, и тогда..! Чтобы «спрыгнуть» с любимого коньяка, в интернете нашел рецепт и попробовал сделать себе глинтвейн, но только извел вино – получилась какая-то гадость, которую пришлось вылить.
Иногда с вечера у него появлялись мысли об утренних пробежках. Но вставая утром и выглядывая на улицу, Виктор осознавал – нет, не готов, сегодня будет достаточно похода за свежим хлебом или вокруг коттеджа. Как-то он решил поколоть помельче дрова, чтобы немного взбодриться, но быстро понял – не время года и не время по возрасту. Колун занял свое привычное место возле поленницы.
На Новый Год к нему приехала жена. Они вместе быстро, за неимением елки, украсили большую комнату еловыми ветками и мишурой. Татьяна не плакала и не истерила, чем даже внесла в душу Гордеева определенную смуту – а не делает ли она что-то за его спиной? Но внешне ничем предосудительным жена себя не выдавала. Она рассказала Виктору последние известия из города. Дома было все спокойно: на нее никто не выходил, никто не звонил, про мужа никто не спрашивал. Дочери она сообщила, что папа уехал отдохнуть, поверила та или нет – неизвестно, во всяком случае, отреагировала она спокойно, у нее там своих дел невпроворот – семья, бизнес… Впрочем, Даша уже давно была отрезанным ломтем, и родителей она вспоминала не так часто.
- Нынешняя молодежь вся такая, - вздыхала Татьяна.
Они пили шампанское, ели привезенные женой фрукты и сладости, и смотрели телевизор. Утром Татьяна, ухмыляясь, заглянула в кастрюли, оценивая варево мужа, и замерила высоту накопившейся пыли, после чего, охая, принялась кашеварить и убираться. Гордеев с удовольствием смотрел на работающую жену и не смог отказать себе в удовольствии оттащить ее за талию поближе к дивану. Свежий воздух и накопившаяся тоска сделали секс еще приятнее, и Виктор вскоре был готов повторить попытку в любом другом месте большого дома. Татьяна почти не противилась, принимая эту игру.
- Мы с тобой почти как молодые, - говорила она.
- Ага, - поддакивал он, - только в нашем возрасте каждый раз как последний.
- Вот ты дурак, - качала головой жена.
Когда жена уезжала, в душе у Виктора все переворачивалось.
«Ну почему нельзя вот так жить? Спокойно, ни от кого не зависеть, не бегать. Почему?»
- Не балуй здесь, - сказала Татьяна, садясь в машину. В этот момент ей кто-то позвонил. Она посмотрела на телефон и сбросила звонок.
- Кто там? – спросил Гордеев.
- Да так, неважно, - улыбнулась жена. – Давай, с Новым Годом!
- Давай…
Он прошел в дом, зажег камин и долго сидел у огня, размышляя о том, что предстоит сделать.
«Что тут торчать? Вот закончится больничный, и все равно придется вылазить из этой берлоги…»
Но и что делать дальше – Гордеев не понимал.
