Застигнутый врасплох орк первые секунды был в оцепенении. Придя в себя, ощущая тонкие руки, которые его обхватили, он резко вскочил, распрямляя руки, скинув Тарарда на землю. Кинжал выскочил из руки охотника и затерялся в темноте. Орк пытался нащупать на земле свой топор, пока Тарард отползал назад. С выкриком на орка бросился со спины Матис, попытавшись совладать тяжелым топором дикаря, он нанес небольшой порез по боку орка. Дикарь резко развернулся, пытаясь схватить атаковавшего его человека. Тарард, перекатившись под ноги орку, повалил его на землю, Матис атаковал проклятием обессиливающая дикаря.
— Сейчас эти твари сюда сбегутся, надо уходить, — заявил Тарард.
— Подожди. Дай немного времени, если они найдут своего… Может у нас все получиться, — сказал Матис и принялся напускать энергию в тело еле живого орка.
— Ну все, заканчивай. Слышишь орочьи голоса? Если тебя схватят, ты уже своему учителю ничем не поможешь.
— Еще немного.
Матис продолжал направлять темные потоки энергии, насыщая ими орка, тем самым привлекая этими вспышками магии к себе внимание. Тарард нервно оборачивался по сторонам и был готов бежать, все ожидая, когда маг закончит.
— Они уже близко! — крикнул охотник.
— Все, можно… — не успел договорить Матис, как охотник его сдернул и потащил за собой, прочь от поселения орков.
Солнце скоро должно было встать, горизонт наливался фиолетовым восходом, можно было уже отчетливо разглядывать природу вокруг. Тарард, еще раз оглядевшись по сторонам, присел на траву.
— Теперь можно отдохнуть, — сказал охотник.
Запыхавшийся Матис рухнул на землю. Маг все никак не мог избавиться от тяжелой отдышки, в горле все пересохло, и его тянуло рвать.
— Ну расскажи хоть, — спросил охотник, дождавшись, когда Матис привел дыхание в норму. — Что ты сделал с этим орком?
— Зачаровал его проклятием, если его оттащат в лагерь, или хотя бы группа орков будет рядом, когда он умрет, их поразит магия. Его тело покинет болезнь, которая заразит ближайших к нему живых, — сказал маг, постоянно сплевывая.
— Неплохо придумал, думаю, все получиться. Давай быстрее, приходи в себя, убегать ночью от орков по степям – это тебе не магию свою творить, — сказал с насмешкой Тарард.
Матис ничего не ответил.
— Теперь ответь мне, маг, куда тебя понесло? Я что, не ясно сказал тебе дожидаться меня?
— А что мне было делать? Пока тебя не было, группа орков вышла из лагеря. Они стали прохаживаться в разные стороны, потом разделились.
— Какие молодцы, — подметил Тарард, — выслали патруль перед поселением.
— Не знаю, что они выслали, но я видел, как один из этих орков шел прямо на меня. Чтобы не привлечь внимания, я решил отползти подальше, в сторону от его движения.
— Тебе повезло, ты его видел в свете их костров, а он тебя нет.
— Он нашел место, откуда мы вели наблюдение, а потом.
— Дай угадаю, пошел по твоему следу?
— Ага, — буркнул Матис, выдохнув, — он был совсем рядом – переползать дальше нельзя было. Я попытался затаиться в этой канаве, рассчитывая, что он уйдет, сражаться мне с ним не хотелось, а магия привлекла бы излишнее внимание. Он был уже близко, когда ты накинулся на него. Честно сказать, не ожидал, что ты так вступишься за меня.
— Я и не собирался за тебя вступаться, — фыркнул Тарард. — Теперь я лишился и своего кинжала, сначала арбалет, потом моя трубка. С вами, магами, и жизни недолго лишиться.
— Да ладно тебе. И все же не хочешь признавать, что хотел спасти меня, даже ценной своей жизни.
— Нужен ты мне? Больше всего я жалею, что эти тупые дикари испортили мой табак и сломали трубку. Когда вернусь, первым делом, закажу себе отличную трубку и буду долго наслаждаться самым дорогим табаком.
— И это все что тебе нужно?
— В отличие от вас, магов, я мечтаю о реальных вещах.
— Ты ведь не веришь в наш успех! Наверное в некромантию раньше тоже не верил, пока не увидел, на что способен учитель. У всех должна быть цель, высшая цель, к которой надо стремиться.
— Мои цели, в отличие от твоих и Нергала, хоть и не такие огромные, зато вполне достижимые, и прекрати эти глупые разговоры. Ты и другие маги хотят воевать с мощнейшей армией, наверное, очень спешите погибнуть, а я хочу заиметь от этого похода как можно больше ценностей. Хорошо жить на них, хоть под королевской, хоть в свободной от власти городах.
— А больше бы хотел жить при каком раскладе?
Охотник призадумался.
— Наверное, ты уже отдохнул, — сказал Тарард, — если есть силы донимать меня своими разговорами. Тогда пойдем, а лучше – побежим. Нергал будет ждать от нас вестей. Скоро начнутся главные “переговоры” с дикарями.
В степях среди больших желтых холмов возвышалась небольшая каменистая гора. До вершины этой горы можно было добраться по очень крутой и узкой тропе, обвевавшей гору несколько раз. Большей половиной вершины этой горы была плоская, поросшая травой земля, где стояло древнее изваяние. Меньшая каменистая часть вершины дальше тянулась ввысь, рядом с ней были разбросаны каменные валуны светло-коричневого цвета, как и вся окружающая каменная порода.
— Ну и долго ты будешь разглядывать эти руины? — спросил Зулур, сидя на большом камне.
— Ты только посмотри, гоблин, — сказал Нергал, — опять это изваяние, колонны по кругу, соединенные сверху каменными блоками и в середине, определенно здесь что-то было.
— Есть и более красивые древние строения, здесь ничего нет такого, чтобы так их рассматривать. Или я чего-то не знаю?
— Я уже видел похожие строения, а также читал о похожих монументах, которые находят по всему миру.
— Я не видел таких строений на Ториноре, и здесь такое мне не попадалось.
— Взгляни, как хорошо оно сохранилось, на много лучше того, что мне довелось найти в лесу. Скорее всего, они возводились по одному образцу. Что странно, все надписи затерты.
— Может это просто схожие постройки? Кто мог в древности возводить одинаковые строения по всему миру?
— Все схоже, и здесь есть даже больше, чем в других руинах. Если бы надписи сохранились, я мог с уверенностью сказать, что эта постройка принадлежит сумеречным эльфам.
— Кому?
— Их так называют менарии по названию земель, где они обитают. Ты их можешь знать, как древний или лесной народ Эфирии. Их по-разному величают, а в ваших местах и не везде могут верить в их существование. Ты же знаешь о них?
— Да, из древних легенд. Раньше они населяли всю Эфирию, и знаю, что на Габилеоне они до сих пор обитают, правда, не видел их ни разу.
— Скорее всего, они воздвигали эти строения в честь каких-то своих божеств, — предположил Нергал.
— Нет, ты ошибаешься, некромант. С пришествием титанов лесной народ был изгнан с Торинора. Ты хочешь сказать, что эти лесные жители могли обрабатывать камень, причем массово и весьма искусно, чтобы возводить подобные строения по всему миру задолго до титанов?
— Почему бы и нет? Ведь жизнь на Эфирии идет и без воспетых в легендах титанов и богов, почему она не могла быть до них?
— Трудно тебя переспорить, маг. Ну согласись, забавно получается.
— Ты про что?
— Ну как, есть древний народ, существования которого у тебя не вызывает сомнений, при всем этом ты категорический отрицаешь существование богов. При этом многие, кто живет на Ториноре, могут даже не знать, что до сих пор существует этот лесной народ, с которым люди ведут войны, но они абсолютно убеждены в существовании своих богов.
— Только не забудь, Зулур, что есть воины, которые с ними воюют, и я с такими встречался, а кто в твоих землях видел своих богов?
— Ну сам-то ты их не видел. Так вот я убежден, что найдутся десятки людей, которые будут утверждать, что видели или слышали своих богов.
— Это самообманьщики или плуты, которые на этом хотят нажиться.
— Некромант, может эти воины и тебя обманывали, и пытались на тебе нажиться?
Нергал, устав от споров с Зулуром, молча покачал головой и выдохнул. Гоблин тоже выдохнул и немного оскалился, чувствуя победу в этом споре за собой, хотя и сам понимал абсурдность своих рассуждений, но ему доставляло удовольствие спорить, особенно побеждать в этих спорах Нергала.
На вершину поднялся Чагат, неся большие вьюки с припасами. За ним неловко двигалась орочья нежить. Они поднимали на гору тот самый груз из повозки, это были трупы орков.
— Сейчас я сориентируюсь, — сказал Нергал, оперевшись на посох двумя руками. — Зулур, спроси еще раз у Чагата: где точно проходит совет вождей?
— Точно он не знает, — ответил Зулур, — говорит, что они зажигают в центре костер, внутри этих руин разворачивают большой шатер и посторонних во время совета не подпускают. Он зовет эти развалины домом предков, рассказывает, что духи древних вождей обитают здесь и могут наставлять орков.
— Это чушь, — возмутился Нергал. — Я бы почувствовал призраков, если бы они здесь были. Только не надо это переводить, не будем его расстраивать.
Нергал отметил места, куда следует закопать трупы, их было одиннадцать штук.
— Надо сделать так, чтобы не было видно повреждения земли и они были плотно прикопаны, но не глубоко, — сказал некромант.
Снимать дерн поручили Чагату, а то орочья нежить могла излишне наследить.
Пока орки прятали трупы своих сородичей, Нергал присел на камень, где сидел, свесив ноги, гоблин.
— Не желаешь? — спросил гоблин у Нергала, протягивая ему одну из палочек солонины, вытащенных из мешка.
Нергал слегка качнул головой в сторону, отказываясь от предложения гоблина, наблюдая за работой орков.
— А хотя давай, — протянул руку Нергал.
Зулур, быстро уничтожал мясные палочки, пока Нергал неспешно разжевывал палочку бычей солонины.
— Интересно, — сказал Зулур, нарушив умиротворяющую тишину. — Твой план сработает?
— Должен. Чагат рассказывал про то, что вожди всех племен собираются в это, так называемое у орков, святое место по вопросам, касающимся их племен. Если проклятия Матиса примут за эпидемию, которая стала поражать племена дикарей, то я думаю, они должны собрать свой совет для решения этой проблемы.
— Посмотрим. Теперь главное, чтобы они не провалили свое задание.
— Они справятся. Или погибнут.
— Ну, за твоего мага я не сомневаюсь, а вот Тарард может дать деру, если его шкура будет в опасности.
Нергал ничего не ответил, молча наблюдая за орками.
Дни ожидания Матиса и Тарарда тянулись очень долго. От их действий зависело очень многое в шатком плане некроманта.
Нергал постоянно переговаривался с Азуром о состоянии дел на родине. Из этих переговоров следовало, что армия мертвых росла, но прогнозы о возможности подготовить стодвадцатитысячную армию становились все менее оправданными, отчего надежды на план Нергала по привлечению дикарей были все более необходимым.
Зулур эти дни проводил уединенно, часто что-то записывая и разговаривая с единственным живым орком.
Чагат был слишком спокоен, о чем-то постоянно размышляя:
— Шаман мертвецов, — обратился через гоблина орк к Нергалу, — я хотел попросить для себя.
— Ну говори.
— Шаман мертвецов может возвращать к жизни мертвых. Он вернет Зогру к жизни?
Нергалу стало неловко от просьбы, по его, да и многих, пренебрежительному отношению к дикарям, из-за проявления у дикарей чувств, пусть даже к себе подобным.
Зулур ожидал ответа призадумавшегося некроманта.
— Боюсь, тебе будет сложно это объяснить, Чагат. Я могу вернуть жизнь в тело твоей любимой, но ты должен понять, что это будет просто мертвое тело, существующее за счет моей энергии, которая будет побуждать остатки жизненной энергии, осуществлять подобие жизнедеятельности. Но это будет не она. Только ее гниющие тело.
Чагат опустил голову, опять погружаясь в свои мысли.
— Я не раз уже такое слышал, — вздохнул некромант.
— Про воскрешение орчихи? — спросил гоблин.
— Часто люди приходили ко мне с просьбами. И они не хотели слушать никакие доводы, только уперто выпрашивали, чтобы я вернул их погибших близких: жен, детей, родственников. Пока не напугаешь или угрозами, или своей силой от них нельзя было отделаться. Как-то раз я никак не мог отделаться от одной женщины, которая просила вернуть к жизни ее младенца, она сама заявляла, что отстанет от меня, только если выполню ее просьбу или погублю ее.
— Ты ее испепелил?
— Нет, оживил тело ребенка, которое она носил постоянно собой.
— Она, наверное, была помешанная? Зачем ей нужен живой труп ребенка?
— Они готовы цепляться за любую возможность, порой даже понимая абсурдность этого. Поверь мне, отчаявшиеся готовы на многое.
— И что же с ними стало?
— Не знаю. Мать схватила своего ребенка, который мог двигался, ходить, обняла и куда-то убежала. Если она так и не осознала, что собиралась растить живой труп, который не является ее ребенком, тогда она очень плохо кончила. Я считаю что поступил неправильно. Оживлять младенцев, нельзя и преступно, их молодая, недавно зародившиеся жизненная энергия отличается от нашей, и реакция на мою некромантию может быть неожиданной. Мне даже показалось, что он был не просто нежитью, а с сознанием – это при том что у них ещё оно только формируется.
Гоблин хотел еще порасспрашивать Нергала на интересующие его темы, но подошел Чагат и попросил перевести:
— Я понял тебя, шаман мертвецов. Я слышал от старых орков, что главное – это наш дух. Тело всего лишь вместилище духа, если нельзя ее вернуть, тогда не надо беспокоить тело.
Нергала удивила рассудительность орка, который отошел после сказанного в сторону и лег под камень.
— Меня мучает один вопрос, — начал Зулур, — хотя догадываюсь, но хочу услышать от тебя.
— И, что же?
— А как понимают тебя мертвые орки? После смерти они начинают знать все языки? Или здесь как-то влияет магия на них?
— Почти так, — ответил Нергал. — У магии нет определенного языка – это универсальный язык для всех. У этой нежити нет прижизненных знаний, как и душ, они – заново сотканные создания из остатков их энергии жизни и моей силы. Когда я создаю их своей энергией, то они клеймятся под меня, не только чтобы подчинялись исключительно мне, но и понимать меня, мой язык. Они могут воспринимать наши слова, отдаваемые команды, конечно, не так эффективно, как когда я отдаю команды через магическое воздействие, при этом способе не имеет значения, на какой язык восприятия была сориентирована та или иная нежить. С призраками все по-другому, как раз-таки призраки это и есть то содержание тела, вот они будут общаться с нами на языке, который знали при жизни, в теории могут, конечно, и выучить другой, но они одержимы и, скорее всего, не будут ни на что отвлекаться от своей цели. Хотя для общения между собой душам в мире духов не нужно знать языки друг друга.
— Я так и думал, — хихикнул гоблин.
— Ты скоро сможешь стать хранителем знаний о некромантии.
— Вот еще, если бы я был магом, это имело бы смысл, а так не вижу цели в этих знаниях.
Три нежити подошли к обрыву, Чагат присоединился к ним. Он указал пальцем в степи, подзывая некроманта. Нергал и Зулур подошли к ним. Они наблюдали, как два человека быстро приближаются к скале предков.
Матис и Тарард преодолели круговую тропу и вышли на вершину.
— Ну наконец. Как вы? — спросил Нергал.
— Мы все сделали учитель, — выговорил запыхавшийся Матис.
Нергал пожал ему руку, хлопнув по плечу. От этого хлопка поднялась пыль от одежды Матиса. Оба они были сильно измазаны пылью вперемешку с застывшем потом.
— Сейчас эти твари сюда сбегутся, надо уходить, — заявил Тарард.
— Подожди. Дай немного времени, если они найдут своего… Может у нас все получиться, — сказал Матис и принялся напускать энергию в тело еле живого орка.
— Ну все, заканчивай. Слышишь орочьи голоса? Если тебя схватят, ты уже своему учителю ничем не поможешь.
— Еще немного.
Матис продолжал направлять темные потоки энергии, насыщая ими орка, тем самым привлекая этими вспышками магии к себе внимание. Тарард нервно оборачивался по сторонам и был готов бежать, все ожидая, когда маг закончит.
— Они уже близко! — крикнул охотник.
— Все, можно… — не успел договорить Матис, как охотник его сдернул и потащил за собой, прочь от поселения орков.
Солнце скоро должно было встать, горизонт наливался фиолетовым восходом, можно было уже отчетливо разглядывать природу вокруг. Тарард, еще раз оглядевшись по сторонам, присел на траву.
— Теперь можно отдохнуть, — сказал охотник.
Запыхавшийся Матис рухнул на землю. Маг все никак не мог избавиться от тяжелой отдышки, в горле все пересохло, и его тянуло рвать.
— Ну расскажи хоть, — спросил охотник, дождавшись, когда Матис привел дыхание в норму. — Что ты сделал с этим орком?
— Зачаровал его проклятием, если его оттащат в лагерь, или хотя бы группа орков будет рядом, когда он умрет, их поразит магия. Его тело покинет болезнь, которая заразит ближайших к нему живых, — сказал маг, постоянно сплевывая.
— Неплохо придумал, думаю, все получиться. Давай быстрее, приходи в себя, убегать ночью от орков по степям – это тебе не магию свою творить, — сказал с насмешкой Тарард.
Матис ничего не ответил.
— Теперь ответь мне, маг, куда тебя понесло? Я что, не ясно сказал тебе дожидаться меня?
— А что мне было делать? Пока тебя не было, группа орков вышла из лагеря. Они стали прохаживаться в разные стороны, потом разделились.
— Какие молодцы, — подметил Тарард, — выслали патруль перед поселением.
— Не знаю, что они выслали, но я видел, как один из этих орков шел прямо на меня. Чтобы не привлечь внимания, я решил отползти подальше, в сторону от его движения.
— Тебе повезло, ты его видел в свете их костров, а он тебя нет.
— Он нашел место, откуда мы вели наблюдение, а потом.
— Дай угадаю, пошел по твоему следу?
— Ага, — буркнул Матис, выдохнув, — он был совсем рядом – переползать дальше нельзя было. Я попытался затаиться в этой канаве, рассчитывая, что он уйдет, сражаться мне с ним не хотелось, а магия привлекла бы излишнее внимание. Он был уже близко, когда ты накинулся на него. Честно сказать, не ожидал, что ты так вступишься за меня.
— Я и не собирался за тебя вступаться, — фыркнул Тарард. — Теперь я лишился и своего кинжала, сначала арбалет, потом моя трубка. С вами, магами, и жизни недолго лишиться.
— Да ладно тебе. И все же не хочешь признавать, что хотел спасти меня, даже ценной своей жизни.
— Нужен ты мне? Больше всего я жалею, что эти тупые дикари испортили мой табак и сломали трубку. Когда вернусь, первым делом, закажу себе отличную трубку и буду долго наслаждаться самым дорогим табаком.
— И это все что тебе нужно?
— В отличие от вас, магов, я мечтаю о реальных вещах.
— Ты ведь не веришь в наш успех! Наверное в некромантию раньше тоже не верил, пока не увидел, на что способен учитель. У всех должна быть цель, высшая цель, к которой надо стремиться.
— Мои цели, в отличие от твоих и Нергала, хоть и не такие огромные, зато вполне достижимые, и прекрати эти глупые разговоры. Ты и другие маги хотят воевать с мощнейшей армией, наверное, очень спешите погибнуть, а я хочу заиметь от этого похода как можно больше ценностей. Хорошо жить на них, хоть под королевской, хоть в свободной от власти городах.
— А больше бы хотел жить при каком раскладе?
Охотник призадумался.
— Наверное, ты уже отдохнул, — сказал Тарард, — если есть силы донимать меня своими разговорами. Тогда пойдем, а лучше – побежим. Нергал будет ждать от нас вестей. Скоро начнутся главные “переговоры” с дикарями.
В степях среди больших желтых холмов возвышалась небольшая каменистая гора. До вершины этой горы можно было добраться по очень крутой и узкой тропе, обвевавшей гору несколько раз. Большей половиной вершины этой горы была плоская, поросшая травой земля, где стояло древнее изваяние. Меньшая каменистая часть вершины дальше тянулась ввысь, рядом с ней были разбросаны каменные валуны светло-коричневого цвета, как и вся окружающая каменная порода.
— Ну и долго ты будешь разглядывать эти руины? — спросил Зулур, сидя на большом камне.
— Ты только посмотри, гоблин, — сказал Нергал, — опять это изваяние, колонны по кругу, соединенные сверху каменными блоками и в середине, определенно здесь что-то было.
— Есть и более красивые древние строения, здесь ничего нет такого, чтобы так их рассматривать. Или я чего-то не знаю?
— Я уже видел похожие строения, а также читал о похожих монументах, которые находят по всему миру.
— Я не видел таких строений на Ториноре, и здесь такое мне не попадалось.
— Взгляни, как хорошо оно сохранилось, на много лучше того, что мне довелось найти в лесу. Скорее всего, они возводились по одному образцу. Что странно, все надписи затерты.
— Может это просто схожие постройки? Кто мог в древности возводить одинаковые строения по всему миру?
— Все схоже, и здесь есть даже больше, чем в других руинах. Если бы надписи сохранились, я мог с уверенностью сказать, что эта постройка принадлежит сумеречным эльфам.
— Кому?
— Их так называют менарии по названию земель, где они обитают. Ты их можешь знать, как древний или лесной народ Эфирии. Их по-разному величают, а в ваших местах и не везде могут верить в их существование. Ты же знаешь о них?
— Да, из древних легенд. Раньше они населяли всю Эфирию, и знаю, что на Габилеоне они до сих пор обитают, правда, не видел их ни разу.
— Скорее всего, они воздвигали эти строения в честь каких-то своих божеств, — предположил Нергал.
— Нет, ты ошибаешься, некромант. С пришествием титанов лесной народ был изгнан с Торинора. Ты хочешь сказать, что эти лесные жители могли обрабатывать камень, причем массово и весьма искусно, чтобы возводить подобные строения по всему миру задолго до титанов?
— Почему бы и нет? Ведь жизнь на Эфирии идет и без воспетых в легендах титанов и богов, почему она не могла быть до них?
— Трудно тебя переспорить, маг. Ну согласись, забавно получается.
— Ты про что?
— Ну как, есть древний народ, существования которого у тебя не вызывает сомнений, при всем этом ты категорический отрицаешь существование богов. При этом многие, кто живет на Ториноре, могут даже не знать, что до сих пор существует этот лесной народ, с которым люди ведут войны, но они абсолютно убеждены в существовании своих богов.
— Только не забудь, Зулур, что есть воины, которые с ними воюют, и я с такими встречался, а кто в твоих землях видел своих богов?
— Ну сам-то ты их не видел. Так вот я убежден, что найдутся десятки людей, которые будут утверждать, что видели или слышали своих богов.
— Это самообманьщики или плуты, которые на этом хотят нажиться.
— Некромант, может эти воины и тебя обманывали, и пытались на тебе нажиться?
Нергал, устав от споров с Зулуром, молча покачал головой и выдохнул. Гоблин тоже выдохнул и немного оскалился, чувствуя победу в этом споре за собой, хотя и сам понимал абсурдность своих рассуждений, но ему доставляло удовольствие спорить, особенно побеждать в этих спорах Нергала.
На вершину поднялся Чагат, неся большие вьюки с припасами. За ним неловко двигалась орочья нежить. Они поднимали на гору тот самый груз из повозки, это были трупы орков.
— Сейчас я сориентируюсь, — сказал Нергал, оперевшись на посох двумя руками. — Зулур, спроси еще раз у Чагата: где точно проходит совет вождей?
— Точно он не знает, — ответил Зулур, — говорит, что они зажигают в центре костер, внутри этих руин разворачивают большой шатер и посторонних во время совета не подпускают. Он зовет эти развалины домом предков, рассказывает, что духи древних вождей обитают здесь и могут наставлять орков.
— Это чушь, — возмутился Нергал. — Я бы почувствовал призраков, если бы они здесь были. Только не надо это переводить, не будем его расстраивать.
Нергал отметил места, куда следует закопать трупы, их было одиннадцать штук.
— Надо сделать так, чтобы не было видно повреждения земли и они были плотно прикопаны, но не глубоко, — сказал некромант.
Снимать дерн поручили Чагату, а то орочья нежить могла излишне наследить.
Пока орки прятали трупы своих сородичей, Нергал присел на камень, где сидел, свесив ноги, гоблин.
— Не желаешь? — спросил гоблин у Нергала, протягивая ему одну из палочек солонины, вытащенных из мешка.
Нергал слегка качнул головой в сторону, отказываясь от предложения гоблина, наблюдая за работой орков.
— А хотя давай, — протянул руку Нергал.
Зулур, быстро уничтожал мясные палочки, пока Нергал неспешно разжевывал палочку бычей солонины.
— Интересно, — сказал Зулур, нарушив умиротворяющую тишину. — Твой план сработает?
— Должен. Чагат рассказывал про то, что вожди всех племен собираются в это, так называемое у орков, святое место по вопросам, касающимся их племен. Если проклятия Матиса примут за эпидемию, которая стала поражать племена дикарей, то я думаю, они должны собрать свой совет для решения этой проблемы.
— Посмотрим. Теперь главное, чтобы они не провалили свое задание.
— Они справятся. Или погибнут.
— Ну, за твоего мага я не сомневаюсь, а вот Тарард может дать деру, если его шкура будет в опасности.
Нергал ничего не ответил, молча наблюдая за орками.
Дни ожидания Матиса и Тарарда тянулись очень долго. От их действий зависело очень многое в шатком плане некроманта.
Нергал постоянно переговаривался с Азуром о состоянии дел на родине. Из этих переговоров следовало, что армия мертвых росла, но прогнозы о возможности подготовить стодвадцатитысячную армию становились все менее оправданными, отчего надежды на план Нергала по привлечению дикарей были все более необходимым.
Зулур эти дни проводил уединенно, часто что-то записывая и разговаривая с единственным живым орком.
Чагат был слишком спокоен, о чем-то постоянно размышляя:
— Шаман мертвецов, — обратился через гоблина орк к Нергалу, — я хотел попросить для себя.
— Ну говори.
— Шаман мертвецов может возвращать к жизни мертвых. Он вернет Зогру к жизни?
Нергалу стало неловко от просьбы, по его, да и многих, пренебрежительному отношению к дикарям, из-за проявления у дикарей чувств, пусть даже к себе подобным.
Зулур ожидал ответа призадумавшегося некроманта.
— Боюсь, тебе будет сложно это объяснить, Чагат. Я могу вернуть жизнь в тело твоей любимой, но ты должен понять, что это будет просто мертвое тело, существующее за счет моей энергии, которая будет побуждать остатки жизненной энергии, осуществлять подобие жизнедеятельности. Но это будет не она. Только ее гниющие тело.
Чагат опустил голову, опять погружаясь в свои мысли.
— Я не раз уже такое слышал, — вздохнул некромант.
— Про воскрешение орчихи? — спросил гоблин.
— Часто люди приходили ко мне с просьбами. И они не хотели слушать никакие доводы, только уперто выпрашивали, чтобы я вернул их погибших близких: жен, детей, родственников. Пока не напугаешь или угрозами, или своей силой от них нельзя было отделаться. Как-то раз я никак не мог отделаться от одной женщины, которая просила вернуть к жизни ее младенца, она сама заявляла, что отстанет от меня, только если выполню ее просьбу или погублю ее.
— Ты ее испепелил?
— Нет, оживил тело ребенка, которое она носил постоянно собой.
— Она, наверное, была помешанная? Зачем ей нужен живой труп ребенка?
— Они готовы цепляться за любую возможность, порой даже понимая абсурдность этого. Поверь мне, отчаявшиеся готовы на многое.
— И что же с ними стало?
— Не знаю. Мать схватила своего ребенка, который мог двигался, ходить, обняла и куда-то убежала. Если она так и не осознала, что собиралась растить живой труп, который не является ее ребенком, тогда она очень плохо кончила. Я считаю что поступил неправильно. Оживлять младенцев, нельзя и преступно, их молодая, недавно зародившиеся жизненная энергия отличается от нашей, и реакция на мою некромантию может быть неожиданной. Мне даже показалось, что он был не просто нежитью, а с сознанием – это при том что у них ещё оно только формируется.
Гоблин хотел еще порасспрашивать Нергала на интересующие его темы, но подошел Чагат и попросил перевести:
— Я понял тебя, шаман мертвецов. Я слышал от старых орков, что главное – это наш дух. Тело всего лишь вместилище духа, если нельзя ее вернуть, тогда не надо беспокоить тело.
Нергала удивила рассудительность орка, который отошел после сказанного в сторону и лег под камень.
— Меня мучает один вопрос, — начал Зулур, — хотя догадываюсь, но хочу услышать от тебя.
— И, что же?
— А как понимают тебя мертвые орки? После смерти они начинают знать все языки? Или здесь как-то влияет магия на них?
— Почти так, — ответил Нергал. — У магии нет определенного языка – это универсальный язык для всех. У этой нежити нет прижизненных знаний, как и душ, они – заново сотканные создания из остатков их энергии жизни и моей силы. Когда я создаю их своей энергией, то они клеймятся под меня, не только чтобы подчинялись исключительно мне, но и понимать меня, мой язык. Они могут воспринимать наши слова, отдаваемые команды, конечно, не так эффективно, как когда я отдаю команды через магическое воздействие, при этом способе не имеет значения, на какой язык восприятия была сориентирована та или иная нежить. С призраками все по-другому, как раз-таки призраки это и есть то содержание тела, вот они будут общаться с нами на языке, который знали при жизни, в теории могут, конечно, и выучить другой, но они одержимы и, скорее всего, не будут ни на что отвлекаться от своей цели. Хотя для общения между собой душам в мире духов не нужно знать языки друг друга.
— Я так и думал, — хихикнул гоблин.
— Ты скоро сможешь стать хранителем знаний о некромантии.
— Вот еще, если бы я был магом, это имело бы смысл, а так не вижу цели в этих знаниях.
Три нежити подошли к обрыву, Чагат присоединился к ним. Он указал пальцем в степи, подзывая некроманта. Нергал и Зулур подошли к ним. Они наблюдали, как два человека быстро приближаются к скале предков.
Матис и Тарард преодолели круговую тропу и вышли на вершину.
— Ну наконец. Как вы? — спросил Нергал.
— Мы все сделали учитель, — выговорил запыхавшийся Матис.
Нергал пожал ему руку, хлопнув по плечу. От этого хлопка поднялась пыль от одежды Матиса. Оба они были сильно измазаны пылью вперемешку с застывшем потом.
