1. День был жаркий
Часы пробили час.
- Венди! Венди!! ВЕНДИ, ТВОЮ МАТЬ!!!
- Что, Зак?
- Ричард опять напустил в подушку! Я выкину эту тварь в окно! - орал Зак Террингтон, брызгая слюной и недожеванным бутербродом.
- Господи, Зак! Это же котёнок!
- Котёнок?! Да у этого блохастого мешка хер как у мамонта! Он сжирает столько, сколько Гарри и Дэбора за месяц вместе взятые! Котёнок;
- Зак, - Венди Террингтон появилась в приёме кухни, высокая и стройная для своих тридцати трёх, - Зак, перестань говорить с набитым ртом! И отстань, наконец, от Рича. Он ещё не обжился...
- Не обжился?! Венди, клянусь, я собственноручно застрелю эту недоделанную меховую шапку, если.., -он понюхал подушку и скривился, - теперь весь дом провоняет кошачьей мочой! А потом и дерьмом!
- Зак, - миссис Террингтон все ещё пыталась успокоить мужа, - Зак, послушай...
- Мне НАСРАТЬ на эту тварь! - с наслаждением смакуя слова и сделав акцент на втором, Зак повторил: - МНЕ НАСРАТЬ НА НЕЁ!
- Зак! - Венди была уже возмущена, нервозность мужа передалась и ей.
- уходи на работу! И не сквернословь! Господи, Зак, наверху же дети!
- Ладнл, ладно, -пробурчал Зак, остывая. - Но когда-нибудь я пристрелю эту тварь, - он скрылся в двери, ведущей в сад.
Супруги Террингтон переехали в Иллинойс два года назад.Зак был у Венди вторым мужчиной и единственным мужем. Первым мужем был ушлый коммивояжёр, бросивший её вместе с двухгодовалой Дэбби (дочь звали Дэбора, но в семьёй её все называли Дэб или Дэбби) и совсем крошечным Гарри в тысяча девятьсот девяностом. Зак буквально подобрал их, голодную и холодную, с двумя маленькими детьми на руках, обогрел и снова возвратил ей радость жизни. На время... Теперь они переехали из обремененного тяжёлыми воспоминаниями Теннесси в казавшийся тогда просторным и светлым Иллинойс, и надеялись на долгую и безоблачную семейную жизнь.
Но в какой-то момент все пошло наперекосяк.
Зак долго не мог устроиться на подходящую работу, он был менеджером по рекламе от бога, но, как оказалось, конкуренция была слишком сильна, и гигантская рекламная машина прожевала его и выплюнула. И Зак сломался.
Он запил, причём запил по-мужски сильно, "всей душой отдаваясь делу", приходил раздражённый, постоянно срывая злость на детях, восьмилетней Дебби и шестилетнем Гарри. Он и Венди доводил до белого каления своими едкими и порой обидными замечаниями.
" Твою мать, Гарри, ты опять разбросал свои чертовы игрушки. А ну-ка, мелкий засранец, убери немедленно свою рухлядь, если не хочешь, чтобы твоя жопа засияла после нескольких ударов... Не хо-очешь?!Ах ты, сучонок!"
Венди долго думала над их отношениями и, внутренне содрогаясь, понимала, что изменить что-то очень и очень сложно.
"Ну что, милочка, бросишь ты своего рогатого бабуина, а дальше что? Махнёшь в Нью-Йорк? Будешь танцевать перед толстыми кошельками и трясти своими "помидорчиками"? А потом? Гарри, иди в школу? Дэб, ты одета? Отведи брата в школу, и проследи, чтобы он сел в автобус благополучно! О-ох, как же я устала!.."
- Мама, я пришла! - она вздрогнула, когда дочь с разбега приросла губами к её щеке., - я в комнату, мне должна Сэнди позвонить!
- Да, милая, да.... - рассеянно кивнула Венди: её мысли витали далеко отсюда.
Она любила свою мать. Любила за то, что та красивая, молодая, вкусно готовит и нежно-нежно целует, а главное - её зовут В е н д и! Совсем как подругу Питера Пэна.
Как красиво. И романтично. Только вместо Питера пидер Зак...Толстый и лысый. злобный и неопрятный. С дешёвыми вставными зубами и неизменной сигарой во рту. Фу, как она его ненавидит! НО это потом...потом... А сейчас Дэб растянулась поперёк кровати и слушала пение птиц в этот июньский тёплый вечер.
Часы пробили семь. В это время вся семья Террингтонов ужинала. Слышался детский смех, дружное шарканье ног о видавший виды линолеум, шутки и приколы. Дэбби всегда ждала этого времени с нарастающим удовольствием.
Единственное, что омрачало её радость - волнение по поводу этого... чёрт знает, как его и назвать. Никто не имел права начинать ужин без отца - таков был неписаный закон семьи Террингтонов. Но Зак н е и з и х с е м ь и. Он не и х родственник. Он - Чужой. Пришелец. Инопланетянин. Говно с ушами. Вечно придёт и испортит маленький уютный праздник. Если не пьяный, то долго и нудно будет читать свои нотации относительно учёбы, мальчиков и т.д.
"Вот, Дэб, детка, учись хорошо, а то закончишь как этот козёл Джэнкинс! Мыть толчки за двести пятьдесят долларов - привилегия свиньи".
И если пьяный - то держись! Сядет, обхватит своими потными волосатыми ручищами и начнёт опять-таки нудить:
"Тебя никто в школе не обижает? Нет? Только скажи! Да я... его... Чтобы знал. Голову откручу! "
И так несколько раз, дыша тебе в лицо кисло-сладким запахом перегара, потной рубашкой и подмышками. "Фу, - сморщила нос Дэбби, - какой он всё-таки отвратительный!".
Все собрались в гостиной. Ричи сидел, сложив лапы перед собой и изредка помахивал хвостом, что являлось у него признаком высшего удовольствия; Гарри, гримасничая, стучал ложкой по тарелке и с ,упоением вслушивался в стук, изредка повизгивая от удовольствия. Дебра возбуждённо рассказывала, как Лиззи и Кис подрались из-за накладных ногтей, а Элистер, местный хулиган, обул Престона Форжа, но будучи замечен директором Таннелом, тысячу раз написал на доске "Я больше не буду" и языком вылизал класс.
"Ой, ма-мммма, как это-о смешно-о!"
Все ждали Зака.
Часы пробили семь тридцать, потом восемь.
Зак появился в три минуты девятого, как всегда грубо и излишне шумно дрябнул дверью, чуть не снеся стеклянные фигурки Венди, которые она собирала на протяжении многих лет; протопал в ботинках в ванну, долго хрюкал, как кабан, моя уши указательными пальцами, часто сплёвывая и сморкаясь, зажав одну ноздрю. После он обычно проходил к столу и начинал шумно жрать, чмокать и чавкать разговаривая при этом, несмотря на плотно набитый пищей рот.
Но теперь он прошёл мимо стола, забыв потрепать вихрастый затылок Гарри костяшкой согнутого пальца и прорычать "А-аа, и ты тут, маленький сукин сын!"
Продолжение следует...
Часы пробили час.
- Венди! Венди!! ВЕНДИ, ТВОЮ МАТЬ!!!
- Что, Зак?
- Ричард опять напустил в подушку! Я выкину эту тварь в окно! - орал Зак Террингтон, брызгая слюной и недожеванным бутербродом.
- Господи, Зак! Это же котёнок!
- Котёнок?! Да у этого блохастого мешка хер как у мамонта! Он сжирает столько, сколько Гарри и Дэбора за месяц вместе взятые! Котёнок;
- Зак, - Венди Террингтон появилась в приёме кухни, высокая и стройная для своих тридцати трёх, - Зак, перестань говорить с набитым ртом! И отстань, наконец, от Рича. Он ещё не обжился...
- Не обжился?! Венди, клянусь, я собственноручно застрелю эту недоделанную меховую шапку, если.., -он понюхал подушку и скривился, - теперь весь дом провоняет кошачьей мочой! А потом и дерьмом!
- Зак, - миссис Террингтон все ещё пыталась успокоить мужа, - Зак, послушай...
- Мне НАСРАТЬ на эту тварь! - с наслаждением смакуя слова и сделав акцент на втором, Зак повторил: - МНЕ НАСРАТЬ НА НЕЁ!
- Зак! - Венди была уже возмущена, нервозность мужа передалась и ей.
- уходи на работу! И не сквернословь! Господи, Зак, наверху же дети!
- Ладнл, ладно, -пробурчал Зак, остывая. - Но когда-нибудь я пристрелю эту тварь, - он скрылся в двери, ведущей в сад.
Супруги Террингтон переехали в Иллинойс два года назад.Зак был у Венди вторым мужчиной и единственным мужем. Первым мужем был ушлый коммивояжёр, бросивший её вместе с двухгодовалой Дэбби (дочь звали Дэбора, но в семьёй её все называли Дэб или Дэбби) и совсем крошечным Гарри в тысяча девятьсот девяностом. Зак буквально подобрал их, голодную и холодную, с двумя маленькими детьми на руках, обогрел и снова возвратил ей радость жизни. На время... Теперь они переехали из обремененного тяжёлыми воспоминаниями Теннесси в казавшийся тогда просторным и светлым Иллинойс, и надеялись на долгую и безоблачную семейную жизнь.
Но в какой-то момент все пошло наперекосяк.
Зак долго не мог устроиться на подходящую работу, он был менеджером по рекламе от бога, но, как оказалось, конкуренция была слишком сильна, и гигантская рекламная машина прожевала его и выплюнула. И Зак сломался.
Он запил, причём запил по-мужски сильно, "всей душой отдаваясь делу", приходил раздражённый, постоянно срывая злость на детях, восьмилетней Дебби и шестилетнем Гарри. Он и Венди доводил до белого каления своими едкими и порой обидными замечаниями.
" Твою мать, Гарри, ты опять разбросал свои чертовы игрушки. А ну-ка, мелкий засранец, убери немедленно свою рухлядь, если не хочешь, чтобы твоя жопа засияла после нескольких ударов... Не хо-очешь?!Ах ты, сучонок!"
Венди долго думала над их отношениями и, внутренне содрогаясь, понимала, что изменить что-то очень и очень сложно.
"Ну что, милочка, бросишь ты своего рогатого бабуина, а дальше что? Махнёшь в Нью-Йорк? Будешь танцевать перед толстыми кошельками и трясти своими "помидорчиками"? А потом? Гарри, иди в школу? Дэб, ты одета? Отведи брата в школу, и проследи, чтобы он сел в автобус благополучно! О-ох, как же я устала!.."
- Мама, я пришла! - она вздрогнула, когда дочь с разбега приросла губами к её щеке., - я в комнату, мне должна Сэнди позвонить!
- Да, милая, да.... - рассеянно кивнула Венди: её мысли витали далеко отсюда.
Она любила свою мать. Любила за то, что та красивая, молодая, вкусно готовит и нежно-нежно целует, а главное - её зовут В е н д и! Совсем как подругу Питера Пэна.
Как красиво. И романтично. Только вместо Питера пидер Зак...Толстый и лысый. злобный и неопрятный. С дешёвыми вставными зубами и неизменной сигарой во рту. Фу, как она его ненавидит! НО это потом...потом... А сейчас Дэб растянулась поперёк кровати и слушала пение птиц в этот июньский тёплый вечер.
Часы пробили семь. В это время вся семья Террингтонов ужинала. Слышался детский смех, дружное шарканье ног о видавший виды линолеум, шутки и приколы. Дэбби всегда ждала этого времени с нарастающим удовольствием.
Единственное, что омрачало её радость - волнение по поводу этого... чёрт знает, как его и назвать. Никто не имел права начинать ужин без отца - таков был неписаный закон семьи Террингтонов. Но Зак н е и з и х с е м ь и. Он не и х родственник. Он - Чужой. Пришелец. Инопланетянин. Говно с ушами. Вечно придёт и испортит маленький уютный праздник. Если не пьяный, то долго и нудно будет читать свои нотации относительно учёбы, мальчиков и т.д.
"Вот, Дэб, детка, учись хорошо, а то закончишь как этот козёл Джэнкинс! Мыть толчки за двести пятьдесят долларов - привилегия свиньи".
И если пьяный - то держись! Сядет, обхватит своими потными волосатыми ручищами и начнёт опять-таки нудить:
"Тебя никто в школе не обижает? Нет? Только скажи! Да я... его... Чтобы знал. Голову откручу! "
И так несколько раз, дыша тебе в лицо кисло-сладким запахом перегара, потной рубашкой и подмышками. "Фу, - сморщила нос Дэбби, - какой он всё-таки отвратительный!".
Все собрались в гостиной. Ричи сидел, сложив лапы перед собой и изредка помахивал хвостом, что являлось у него признаком высшего удовольствия; Гарри, гримасничая, стучал ложкой по тарелке и с ,упоением вслушивался в стук, изредка повизгивая от удовольствия. Дебра возбуждённо рассказывала, как Лиззи и Кис подрались из-за накладных ногтей, а Элистер, местный хулиган, обул Престона Форжа, но будучи замечен директором Таннелом, тысячу раз написал на доске "Я больше не буду" и языком вылизал класс.
"Ой, ма-мммма, как это-о смешно-о!"
Все ждали Зака.
Часы пробили семь тридцать, потом восемь.
Зак появился в три минуты девятого, как всегда грубо и излишне шумно дрябнул дверью, чуть не снеся стеклянные фигурки Венди, которые она собирала на протяжении многих лет; протопал в ботинках в ванну, долго хрюкал, как кабан, моя уши указательными пальцами, часто сплёвывая и сморкаясь, зажав одну ноздрю. После он обычно проходил к столу и начинал шумно жрать, чмокать и чавкать разговаривая при этом, несмотря на плотно набитый пищей рот.
Но теперь он прошёл мимо стола, забыв потрепать вихрастый затылок Гарри костяшкой согнутого пальца и прорычать "А-аа, и ты тут, маленький сукин сын!"
Продолжение следует...
