Та, не говоря больше ни слова, развернулась и выскользнула прочь из комнаты. Я, недоумевая все сильнее и сильнее от странного поведения домоправительницы, последовала за ней.
Сесилия между тем быстро удалялась от меня по коридору. Что мне оставалось делать? Лишь последовать за ней. Хотя, что скрывать, я ощутила, как в моей душе заворочалось глухое раздражение на поведение служанки. Хотя бы могла объяснить, куда и почему меня ведет. И что за такое таинственное дело, если его нельзя обсудить прямо здесь?
Между тем Сесилия достигла лестницы и начала подниматься. Я нахмурилась. Куда она идет? Третий этаж нашего особняка еще толком не обжит. Дариан устроил там настоящий склад всевозможных вещей, до которых никак руки не дойдут после переезда. Со временем мы планировали все это разобрать и сделать несколько гостевых спален. Но сейчас комнаты на третьем этаже были по большей части заперты.
Сама того не замечая, я все больше и больше замедляла шаг. Как-то не хочется мне больше идти за Сесилией. Пусть сначала объяснит, что все это значит? И я окончательно остановилась, тяжело опершись на перила.
-- Простите, виера. -- Сесилия, уже достигшая площадки третьего этажа и поджидающая меня там, виновато улыбнулась. -- Я понимаю, что все это несколько странно и необычно. Но вы должны это увидеть!
-- Что именно я должна увидеть? -- донельзя заинтригованная ее словами, я поднялась еще на несколько ступеней.
-- Быстрее, быстрее! -- поторопила меня Сесилия, от нетерпения даже приплясывая.
Я нахмурилась. Да что все это значит? То Сесилия рыдает, умоляя меня срочно пойти с ней куда-то. Теперь тащит на третий этаж, где кроме пыли и паутины ничего нет.
Тем не менее я послушно преодолела оставшиеся ступени. Встала около домоправительницы, ожидая, что такого интересного она желала мне поведать.
В тот же миг где-то внизу хлопнула дверь, и раздался взволнованный крик Норберга, видимо, выбежавшего из библиотеки.
-- Алекса! -- позвал он меня. -- Где вы, Алекса? Ни в коем случае не приближайтесь к вашей домоправительнице!
От столь неожиданного и странного приказа я вздрогнула. С испугом покосилась на Сесилию, стоявшую рядом.
Та медленно растянула губы в зловещей ухмылке, от которой меня мороз по коже продрал. Ее глаза сухо и остро блеснули.
А затем на меня словно опустился темный мешок. Мир вокруг перестал существовать.
Как ни странно, я не умерла. По крайней мере, мертвые не способны испытывать боль, а у меня, между тем, от боли голова просто-таки раскалывалась. Именно эти ощущения вырвали меня из объятий небытия. Малейшее движение усиливало мои страдания многократно, на внутренней поверхности век расцветали огненные цветы небывалой муки, и тогда я тихонько стонала, как никогда ранее жалея себя.
Но все дурное имеет обыкновение заканчиваться. Через некоторое время я осознала, что и моя голова больше не грозит взорваться изнутри. Нет, я еще чувствовала боль. Но она затаилась тяжестью в затылке и небольшой ломотой в висках. Неприятно, но терпимо.
Тогда я рискнула открыть глаза и осмотреться, желая понять, куда угодила.
По всей видимости, я находилась в одной из комнат на третьем этаже. На это указывало огромное количество каких-то запыленных тюков и мебель, небрежно сдвинутая в один угол и накрытая белыми тряпками. Сама я лежала на каком-то дырявом матрасе, который из милости, видимо, бросила мне злобная похитительница. Над головой тускло мерцала магическая искорка, но ее света было недостаточно, чтобы я могла увидеть всю комнату. Поэтому углы помещения скрывались во мраке.
Я попробовала пошевелиться и тут же застонала вновь, поняв, что связана. Тугая веревка с такой силой врезалась в запястья и щиколотки, что я почти не чувствовала ни рук, ни ног. Ох, даже страшно представить, как будет больно, когда меня освободят!
"Если меня освободят".
Я предпочла не обратить внимания на этот испуганный шепоток. Рано еще паниковать. По сути, ничего совсем ужасного и непоправимого не произошло. Я по-прежнему нахожусь в собственном доме. Следовательно, мое обнаружение -- вопрос ближайшего будущего. Помнится, Норберг не так давно хвастался, что владеет поисковыми чарами. Вот и будет у него возможность на деле проявить свое мастерство.
Впрочем, на мага надейся, а сам не плошай. Кто мне мешает как следует заорать? Наверняка по крику меня найдут гораздо раньше.
И я открыла рот, намереваясь завопить во всю силу своих легких...
-- Один писк, и я тебе язык вырву, -- оборвал мое благое начинание чей-то спокойный равнодушный голос.
Я подавилась слюной. Ого! Угроза прозвучала более чем весомо.
Тьма в самом дальнем углу комнаты была чуть гуще обычной. Через несколько секунд я услышала шаги, и под небольшой круг света, даваемой магической искоркой, вышел незнакомец.
Я нахмурилась. Кто это? На вид он был немного старше меня, но явно младше тридцати. Волосы -- темные, глаза... Демоны, при таком освещении не разберешь, какого цвета у него глаза. Вроде бы, светлые. В принципе, парень как парень. Симпатичный дальше. Правда, почему-то черты его лица кажутся знакомыми, хотя я могла бы поклясться, что никогда прежде не видела этого мужчину...
Я мысленно осеклась и еще раз внимательно посмотрела на незнакомца. Ой, сдается, я начинаю понимать, почему он кажется мне знакомым. Неужели мне не повезло встретить еще одного брата Норберга? Помнится, тот говорил, что его отец является большим любителем женской красоты. Сколько же сыновей у него разбросано по свету?
-- Вы брат Норберга? -- робко поинтересовалась я.
-- Полагаю, что да, -- равнодушно согласился со мной парень. -- Правда, вряд ли тот догадывается о моем существовании. -- Подумал немного и завершил: -- И оно к лучшему. Не желаю иметь с этим семейством ничего общего!
В последней фразе незнакомца проскользнула такая ярость, что мне невольно стало не по себе.
-- И как вас зовут? -- продолжила я осторожные расспросы, стараясь не обращать внимания на холодные мурашки, ровным строем промаршировавших по моей спине.
-- Зачем будущему трупу знать мое имя? -- Парень пожал плечами. -- Ты ведь уже почти мертва, Алекса.
Честно признаюсь, воодушевления мне эти слова не прибавили. От ужаса хотелось заорать во все горло. О, милый и почти всемогущий Норберг! Приди и скорее спаси меня!
-- Только посмей пикнуть, -- опять предупредил меня незнакомец. -- Я ведь не шутил насчет твоего языка.
Хм-м, а почему он с такой легкостью читает мои мысли?
Незнакомец усмехнулся и медленно вытянул из своего кармана мой амулет, блокирующий ментальную магию. Несколько раз качнул его, любуясь отблесками света на хрустальной слезинке в обрамлении серебряной оправы.
Я огорченно вздохнула. Ах, вон оно как. Ну что же, это многое объясняет.
-- Что я тебе плохого сделала? -- обреченно спросила я, почти не надеясь на ответ и как-то незаметно отказавшись от излишней вежливости -- все равно не я первая начала "тыкать". -- Я ведь тебя даже не видела ни разу!
-- Мне не нравится, когда кто-нибудь нарушает мои планы. -- Парень пожал плечами и присел на краешек какого-то бесформенного тюка, стоявшего неподалеку.
-- Как я могла нарушить твои планы, если я тебя не знаю? -- возмущенно фыркнула я.
-- Ой, не играй в невинность, -- Незнакомец досадливо поморщился. -- Все ты прекрасно понимаешь. Ты хочешь поставить производство амулетов, блокирующих ментальную магию, на широкий поток. И это ой как невыгодно мне! Ты даже новому наместнику умудрилась подсунуть эту безделушку! И как мне теперь прикажешь иметь с ним дело? Я считаюсь его первым советником, но теперь не в силах повлиять ни на одно его решение. Понимаешь, от какой шикарной кормушки ты меня отлучила? Раньше я брал половину от суммы сделки, если требовалось протолкнуть нужное решение. А теперь...
И он огорченно махнул рукой.
Я заерзала на месте, пытаясь принять позу удобнее. Ну а кто виноват, собственно, в проблемах этого юнца? Я не заставляла Кеймона покупать у меня амулет. И я не представляю, как можно будет заставить королевского наместника отказаться от его использования.
-- Насчет последнего не беспокойся, -- холодно обронил незнакомец. -- Кеймон Регас обязательно перестанет использовать твой амулет, когда узнает, что он может непроизвольно взорваться. И при этом разнести всю грудную клетку владельца.
Я нахмурилась, не понимая, о чем это он. Мои амулеты совершенно безопасны! Я могу поклясться в этом чем угодно!
-- Тебя обнаружат мертвой с развороченной грудной клеткой, -- абсолютно спокойно уведомил меня парень. -- И я сделаю так, чтобы экспертиза определила -- взорвался именно амулет. После этого в Хельоне не останется такого глупца, кто бы рискнул продолжить носить твои безделушки.
Самое страшное заключалось в том, что я верила: все так и будет. Этот молодой и симпатичный мужчина без малейших угрызений совести убьет меня. А все потому, что я помешала ему исподволь контролировать Хельон.
-- Твое имя я могу узнать? -- повторила я свой недавний вопрос.
-- К чему тебе это? -- Парень покачал головой. -- Мертвым незачем знать имена. Кто знает, вдруг к твоим жалобам в царстве теней прислушаются боги. Я бы не хотел неприятностей.
-- Но ты брат Норберга, -- возразила я. -- И...
-- И мне плевать на этого напыщенного самовлюбленного сноба, -- перебил меня мужчина и скривился в неподдельной гримасе отвращения. -- Плевать на него и его слащавого противного братца Фелана. Послали же небеса родственничков! Эти типы купались в роскоши и благополучии, когда я учился выживать в ледяном ужасе Хельона. Они никогда не знали горького вкуса нужды и унижения, когда вынужден на коленях просить куска хлеба.
Я осеклась от гнева, прозвучавшего в тоне незнакомца. Он с такой силой сжал кулаки, что от напряжения побелели костяшки. Ого! Сдается, взывать к родственным чувствам в данном случае не только бесполезно, но и опасно.
-- Значит, тебе пришлись не по нраву мои эксперименты по созданию амулетов, -- печально резюмировала я. Робко добавила: -- Но зачем же надо было меня убивать? Мог бы поговорить сначала.
-- Честно говоря, сначала я планировал лишь покалечить тебя. -- Парень с равнодушной жестокостью усмехнулся. -- Помнишь тот блокнот, принадлежавший прежде Гастону Гальеру? Да, это я подсунул тебе его. Но призрак не убил бы тебя. Ему не хватило бы на это сил. Но из-за сильных ожогов твои пальцы утратили бы свою подвижность, а следовательно, ты бы не смогла заниматься прежним делом.
Я прикусила губу, воочию представив себе столь жуткую картину. Мое слишком бурное воображение мигом нарисовало мне очень печальную картину: мои руки превратились в обгоревшие культяшки, бесчувственные и бесполезные. Естественно, после этого и речи бы не шло о настолько тонкой и кропотливой работе, как изготовление талисманов.
-- Я бы не сказала, что неупокоенный дух Гастона Гальера был слишком слаб, -- осторожно заметила я.
Разговаривать! Я обязана говорить с этим типом как можно дольше, всеми возможным способами оттягивая момент неизбежной расправы. Норберг наверняка уже прибегнул к поисковым чарам, а следовательно...
Я мысленно ругнулась, заметив, как серые глаза злодея блеснули насмешливым огнем. Как, все-таки, тяжело общаться с телепатом! Ничто нельзя от него в секрете сохранить.
-- Я бы на твоем месте не рассчитывал на помощь Норберга, -- ответил парень. -- Видишь ли, поисковые чары могли бы сработать, если бы мы покинули твое жилище. Но ты сейчас в доме, где стены пропитаны твоим запахом, где твое незримое присутствие ощущается в воздухе. К тому же я принял кое-какие меры. Пока Норберг разберется, что к чему, будет уже поздно. Заклятие приведет его к твоему хладному трупу!
Последнюю фразу злодей выдохнул с таким нескрываемым восторгом, что меня передернуло от отвращения. Дался ему мой хладный труп! Что я ему дурного сделала, раз он меня настолько ненавидит?
-- Но вернемся к нашему призраку, -- резко переменил тему разговора преступник-менталист. -- Я знал, что ты отнесешь блокнот в свой кабинет, где занимаешься экспериментами. К тому времени я уже нанялся в ваш дом под видом строгой пожилой домоправительницы, поэтому немного изучил твои привычки. И опять-таки, это играло мне на руку. Если бы дух убил тебя в кабинете, то все бы решили, что ты по незнанию активировала какой-нибудь древний амулет. А кто рискнет использовать талисман мастерицы, которая погибла из-за собственной оплошности? Поэтому мне оставалось лишь терпеливо ждать, когда это произойдет. Но, право слово, я рассчитывал, что дух Гастона Гальера пробудится намного раньше. Любое твое простейшее заклятие должно было вызвать дух достопочтенного Гастона из мрака небытия. Однако этого не произошло. Почему?
Я растерянно пожала плечами. Почему? Наверное, потому, что прошлую неделю я почти не колдовала дома. Ну, если не считать той неудачной попытки создать средство для усмирения волос. Как-то так получилось. Нет, у меня были заказы, но не срочные. И вообще, на меня в последнее время навалились такая лень и апатия, что я утром с трудом заставляла себя из кровати выползти. Наверное, всему виной этот бесконечный снегопад, из-за которого кажется, что эта проклятая зима никогда не закончится. Только недавние события заставили меня хоть как-то встряхнуться. И в этом нет ничего удивительного: когда тебя с маниакальной настойчивостью пытаются убить, то волей-неволей начнешь шевелиться. Никому не хочется раньше времени отправиться на суд к богам.
-- А когда дух все-таки пробудился, то, опять-таки, по совершенно непонятной причине он стал слишком сильным, -- задумчиво продолжил злодей. -- Наверное, благодарить надо ту зеленую слизь, которую ты создала. Так или иначе, но чем дольше он находился в твоем кабинете, тем быстрее возрастала его мощь. Если бы его не обнаружили до утра, то кто знает, чем бы это могло закончиться. Боюсь, он бы разнес весь дом и вырвался на свободу. Поэтому пришлось, так сказать, форсировать события. Я разбудил Гисберта, сказал, что слышу загадочные звуки из-за стены твоего кабинета. Старик дворецкий, кстати, влюбился в Сесилию, как мальчишка. Благо хоть не пытался зажать меня в укромном уголке и потискать, а то это могло бы весьма неприятно для него закончиться. Но нет, хвала богам, Гисберт оказался слишком хорошо воспитанным для таких пошлых радостей. Но он оказался не в состоянии упустить такой великолепный случай для того, чтобы поразить избранницу своей отвагой и мужеством. Поэтому полез через окно. Ну а дальше ты в курсе. Так что скажи мне спасибо за то, что я не дал случиться самому страшному.
Поблагодарить его? За что? За то, что он сначала подсунул мне блокнот, дождался, когда призрак пробудится от многовековой спячки, а потом осознал, что неупокоенный дух может натворить слишком много бед, и не дал ему напитаться мощью? Причем действовал он при этом чужими руками. А ведь бедняга Гисберт вполне мог стать первой жертвой разъяренного призрака.
-- Ты спала с Норбергом? -- вдруг поинтересовался у меня парень.
Я закашлялась от возмущения, поскольку не ожидала услышать столь прямой и некрасивый вопрос. Фу, разве можно спрашивать о таком интимном?
Сесилия между тем быстро удалялась от меня по коридору. Что мне оставалось делать? Лишь последовать за ней. Хотя, что скрывать, я ощутила, как в моей душе заворочалось глухое раздражение на поведение служанки. Хотя бы могла объяснить, куда и почему меня ведет. И что за такое таинственное дело, если его нельзя обсудить прямо здесь?
Между тем Сесилия достигла лестницы и начала подниматься. Я нахмурилась. Куда она идет? Третий этаж нашего особняка еще толком не обжит. Дариан устроил там настоящий склад всевозможных вещей, до которых никак руки не дойдут после переезда. Со временем мы планировали все это разобрать и сделать несколько гостевых спален. Но сейчас комнаты на третьем этаже были по большей части заперты.
Сама того не замечая, я все больше и больше замедляла шаг. Как-то не хочется мне больше идти за Сесилией. Пусть сначала объяснит, что все это значит? И я окончательно остановилась, тяжело опершись на перила.
-- Простите, виера. -- Сесилия, уже достигшая площадки третьего этажа и поджидающая меня там, виновато улыбнулась. -- Я понимаю, что все это несколько странно и необычно. Но вы должны это увидеть!
-- Что именно я должна увидеть? -- донельзя заинтригованная ее словами, я поднялась еще на несколько ступеней.
-- Быстрее, быстрее! -- поторопила меня Сесилия, от нетерпения даже приплясывая.
Я нахмурилась. Да что все это значит? То Сесилия рыдает, умоляя меня срочно пойти с ней куда-то. Теперь тащит на третий этаж, где кроме пыли и паутины ничего нет.
Тем не менее я послушно преодолела оставшиеся ступени. Встала около домоправительницы, ожидая, что такого интересного она желала мне поведать.
В тот же миг где-то внизу хлопнула дверь, и раздался взволнованный крик Норберга, видимо, выбежавшего из библиотеки.
-- Алекса! -- позвал он меня. -- Где вы, Алекса? Ни в коем случае не приближайтесь к вашей домоправительнице!
От столь неожиданного и странного приказа я вздрогнула. С испугом покосилась на Сесилию, стоявшую рядом.
Та медленно растянула губы в зловещей ухмылке, от которой меня мороз по коже продрал. Ее глаза сухо и остро блеснули.
А затем на меня словно опустился темный мешок. Мир вокруг перестал существовать.
***
Как ни странно, я не умерла. По крайней мере, мертвые не способны испытывать боль, а у меня, между тем, от боли голова просто-таки раскалывалась. Именно эти ощущения вырвали меня из объятий небытия. Малейшее движение усиливало мои страдания многократно, на внутренней поверхности век расцветали огненные цветы небывалой муки, и тогда я тихонько стонала, как никогда ранее жалея себя.
Но все дурное имеет обыкновение заканчиваться. Через некоторое время я осознала, что и моя голова больше не грозит взорваться изнутри. Нет, я еще чувствовала боль. Но она затаилась тяжестью в затылке и небольшой ломотой в висках. Неприятно, но терпимо.
Тогда я рискнула открыть глаза и осмотреться, желая понять, куда угодила.
По всей видимости, я находилась в одной из комнат на третьем этаже. На это указывало огромное количество каких-то запыленных тюков и мебель, небрежно сдвинутая в один угол и накрытая белыми тряпками. Сама я лежала на каком-то дырявом матрасе, который из милости, видимо, бросила мне злобная похитительница. Над головой тускло мерцала магическая искорка, но ее света было недостаточно, чтобы я могла увидеть всю комнату. Поэтому углы помещения скрывались во мраке.
Я попробовала пошевелиться и тут же застонала вновь, поняв, что связана. Тугая веревка с такой силой врезалась в запястья и щиколотки, что я почти не чувствовала ни рук, ни ног. Ох, даже страшно представить, как будет больно, когда меня освободят!
"Если меня освободят".
Я предпочла не обратить внимания на этот испуганный шепоток. Рано еще паниковать. По сути, ничего совсем ужасного и непоправимого не произошло. Я по-прежнему нахожусь в собственном доме. Следовательно, мое обнаружение -- вопрос ближайшего будущего. Помнится, Норберг не так давно хвастался, что владеет поисковыми чарами. Вот и будет у него возможность на деле проявить свое мастерство.
Впрочем, на мага надейся, а сам не плошай. Кто мне мешает как следует заорать? Наверняка по крику меня найдут гораздо раньше.
И я открыла рот, намереваясь завопить во всю силу своих легких...
-- Один писк, и я тебе язык вырву, -- оборвал мое благое начинание чей-то спокойный равнодушный голос.
Я подавилась слюной. Ого! Угроза прозвучала более чем весомо.
Тьма в самом дальнем углу комнаты была чуть гуще обычной. Через несколько секунд я услышала шаги, и под небольшой круг света, даваемой магической искоркой, вышел незнакомец.
Я нахмурилась. Кто это? На вид он был немного старше меня, но явно младше тридцати. Волосы -- темные, глаза... Демоны, при таком освещении не разберешь, какого цвета у него глаза. Вроде бы, светлые. В принципе, парень как парень. Симпатичный дальше. Правда, почему-то черты его лица кажутся знакомыми, хотя я могла бы поклясться, что никогда прежде не видела этого мужчину...
Я мысленно осеклась и еще раз внимательно посмотрела на незнакомца. Ой, сдается, я начинаю понимать, почему он кажется мне знакомым. Неужели мне не повезло встретить еще одного брата Норберга? Помнится, тот говорил, что его отец является большим любителем женской красоты. Сколько же сыновей у него разбросано по свету?
-- Вы брат Норберга? -- робко поинтересовалась я.
-- Полагаю, что да, -- равнодушно согласился со мной парень. -- Правда, вряд ли тот догадывается о моем существовании. -- Подумал немного и завершил: -- И оно к лучшему. Не желаю иметь с этим семейством ничего общего!
В последней фразе незнакомца проскользнула такая ярость, что мне невольно стало не по себе.
-- И как вас зовут? -- продолжила я осторожные расспросы, стараясь не обращать внимания на холодные мурашки, ровным строем промаршировавших по моей спине.
-- Зачем будущему трупу знать мое имя? -- Парень пожал плечами. -- Ты ведь уже почти мертва, Алекса.
Честно признаюсь, воодушевления мне эти слова не прибавили. От ужаса хотелось заорать во все горло. О, милый и почти всемогущий Норберг! Приди и скорее спаси меня!
-- Только посмей пикнуть, -- опять предупредил меня незнакомец. -- Я ведь не шутил насчет твоего языка.
Хм-м, а почему он с такой легкостью читает мои мысли?
Незнакомец усмехнулся и медленно вытянул из своего кармана мой амулет, блокирующий ментальную магию. Несколько раз качнул его, любуясь отблесками света на хрустальной слезинке в обрамлении серебряной оправы.
Я огорченно вздохнула. Ах, вон оно как. Ну что же, это многое объясняет.
-- Что я тебе плохого сделала? -- обреченно спросила я, почти не надеясь на ответ и как-то незаметно отказавшись от излишней вежливости -- все равно не я первая начала "тыкать". -- Я ведь тебя даже не видела ни разу!
-- Мне не нравится, когда кто-нибудь нарушает мои планы. -- Парень пожал плечами и присел на краешек какого-то бесформенного тюка, стоявшего неподалеку.
-- Как я могла нарушить твои планы, если я тебя не знаю? -- возмущенно фыркнула я.
-- Ой, не играй в невинность, -- Незнакомец досадливо поморщился. -- Все ты прекрасно понимаешь. Ты хочешь поставить производство амулетов, блокирующих ментальную магию, на широкий поток. И это ой как невыгодно мне! Ты даже новому наместнику умудрилась подсунуть эту безделушку! И как мне теперь прикажешь иметь с ним дело? Я считаюсь его первым советником, но теперь не в силах повлиять ни на одно его решение. Понимаешь, от какой шикарной кормушки ты меня отлучила? Раньше я брал половину от суммы сделки, если требовалось протолкнуть нужное решение. А теперь...
И он огорченно махнул рукой.
Я заерзала на месте, пытаясь принять позу удобнее. Ну а кто виноват, собственно, в проблемах этого юнца? Я не заставляла Кеймона покупать у меня амулет. И я не представляю, как можно будет заставить королевского наместника отказаться от его использования.
-- Насчет последнего не беспокойся, -- холодно обронил незнакомец. -- Кеймон Регас обязательно перестанет использовать твой амулет, когда узнает, что он может непроизвольно взорваться. И при этом разнести всю грудную клетку владельца.
Я нахмурилась, не понимая, о чем это он. Мои амулеты совершенно безопасны! Я могу поклясться в этом чем угодно!
-- Тебя обнаружат мертвой с развороченной грудной клеткой, -- абсолютно спокойно уведомил меня парень. -- И я сделаю так, чтобы экспертиза определила -- взорвался именно амулет. После этого в Хельоне не останется такого глупца, кто бы рискнул продолжить носить твои безделушки.
Самое страшное заключалось в том, что я верила: все так и будет. Этот молодой и симпатичный мужчина без малейших угрызений совести убьет меня. А все потому, что я помешала ему исподволь контролировать Хельон.
-- Твое имя я могу узнать? -- повторила я свой недавний вопрос.
-- К чему тебе это? -- Парень покачал головой. -- Мертвым незачем знать имена. Кто знает, вдруг к твоим жалобам в царстве теней прислушаются боги. Я бы не хотел неприятностей.
-- Но ты брат Норберга, -- возразила я. -- И...
-- И мне плевать на этого напыщенного самовлюбленного сноба, -- перебил меня мужчина и скривился в неподдельной гримасе отвращения. -- Плевать на него и его слащавого противного братца Фелана. Послали же небеса родственничков! Эти типы купались в роскоши и благополучии, когда я учился выживать в ледяном ужасе Хельона. Они никогда не знали горького вкуса нужды и унижения, когда вынужден на коленях просить куска хлеба.
Я осеклась от гнева, прозвучавшего в тоне незнакомца. Он с такой силой сжал кулаки, что от напряжения побелели костяшки. Ого! Сдается, взывать к родственным чувствам в данном случае не только бесполезно, но и опасно.
-- Значит, тебе пришлись не по нраву мои эксперименты по созданию амулетов, -- печально резюмировала я. Робко добавила: -- Но зачем же надо было меня убивать? Мог бы поговорить сначала.
-- Честно говоря, сначала я планировал лишь покалечить тебя. -- Парень с равнодушной жестокостью усмехнулся. -- Помнишь тот блокнот, принадлежавший прежде Гастону Гальеру? Да, это я подсунул тебе его. Но призрак не убил бы тебя. Ему не хватило бы на это сил. Но из-за сильных ожогов твои пальцы утратили бы свою подвижность, а следовательно, ты бы не смогла заниматься прежним делом.
Я прикусила губу, воочию представив себе столь жуткую картину. Мое слишком бурное воображение мигом нарисовало мне очень печальную картину: мои руки превратились в обгоревшие культяшки, бесчувственные и бесполезные. Естественно, после этого и речи бы не шло о настолько тонкой и кропотливой работе, как изготовление талисманов.
-- Я бы не сказала, что неупокоенный дух Гастона Гальера был слишком слаб, -- осторожно заметила я.
Разговаривать! Я обязана говорить с этим типом как можно дольше, всеми возможным способами оттягивая момент неизбежной расправы. Норберг наверняка уже прибегнул к поисковым чарам, а следовательно...
Я мысленно ругнулась, заметив, как серые глаза злодея блеснули насмешливым огнем. Как, все-таки, тяжело общаться с телепатом! Ничто нельзя от него в секрете сохранить.
-- Я бы на твоем месте не рассчитывал на помощь Норберга, -- ответил парень. -- Видишь ли, поисковые чары могли бы сработать, если бы мы покинули твое жилище. Но ты сейчас в доме, где стены пропитаны твоим запахом, где твое незримое присутствие ощущается в воздухе. К тому же я принял кое-какие меры. Пока Норберг разберется, что к чему, будет уже поздно. Заклятие приведет его к твоему хладному трупу!
Последнюю фразу злодей выдохнул с таким нескрываемым восторгом, что меня передернуло от отвращения. Дался ему мой хладный труп! Что я ему дурного сделала, раз он меня настолько ненавидит?
-- Но вернемся к нашему призраку, -- резко переменил тему разговора преступник-менталист. -- Я знал, что ты отнесешь блокнот в свой кабинет, где занимаешься экспериментами. К тому времени я уже нанялся в ваш дом под видом строгой пожилой домоправительницы, поэтому немного изучил твои привычки. И опять-таки, это играло мне на руку. Если бы дух убил тебя в кабинете, то все бы решили, что ты по незнанию активировала какой-нибудь древний амулет. А кто рискнет использовать талисман мастерицы, которая погибла из-за собственной оплошности? Поэтому мне оставалось лишь терпеливо ждать, когда это произойдет. Но, право слово, я рассчитывал, что дух Гастона Гальера пробудится намного раньше. Любое твое простейшее заклятие должно было вызвать дух достопочтенного Гастона из мрака небытия. Однако этого не произошло. Почему?
Я растерянно пожала плечами. Почему? Наверное, потому, что прошлую неделю я почти не колдовала дома. Ну, если не считать той неудачной попытки создать средство для усмирения волос. Как-то так получилось. Нет, у меня были заказы, но не срочные. И вообще, на меня в последнее время навалились такая лень и апатия, что я утром с трудом заставляла себя из кровати выползти. Наверное, всему виной этот бесконечный снегопад, из-за которого кажется, что эта проклятая зима никогда не закончится. Только недавние события заставили меня хоть как-то встряхнуться. И в этом нет ничего удивительного: когда тебя с маниакальной настойчивостью пытаются убить, то волей-неволей начнешь шевелиться. Никому не хочется раньше времени отправиться на суд к богам.
-- А когда дух все-таки пробудился, то, опять-таки, по совершенно непонятной причине он стал слишком сильным, -- задумчиво продолжил злодей. -- Наверное, благодарить надо ту зеленую слизь, которую ты создала. Так или иначе, но чем дольше он находился в твоем кабинете, тем быстрее возрастала его мощь. Если бы его не обнаружили до утра, то кто знает, чем бы это могло закончиться. Боюсь, он бы разнес весь дом и вырвался на свободу. Поэтому пришлось, так сказать, форсировать события. Я разбудил Гисберта, сказал, что слышу загадочные звуки из-за стены твоего кабинета. Старик дворецкий, кстати, влюбился в Сесилию, как мальчишка. Благо хоть не пытался зажать меня в укромном уголке и потискать, а то это могло бы весьма неприятно для него закончиться. Но нет, хвала богам, Гисберт оказался слишком хорошо воспитанным для таких пошлых радостей. Но он оказался не в состоянии упустить такой великолепный случай для того, чтобы поразить избранницу своей отвагой и мужеством. Поэтому полез через окно. Ну а дальше ты в курсе. Так что скажи мне спасибо за то, что я не дал случиться самому страшному.
Поблагодарить его? За что? За то, что он сначала подсунул мне блокнот, дождался, когда призрак пробудится от многовековой спячки, а потом осознал, что неупокоенный дух может натворить слишком много бед, и не дал ему напитаться мощью? Причем действовал он при этом чужими руками. А ведь бедняга Гисберт вполне мог стать первой жертвой разъяренного призрака.
-- Ты спала с Норбергом? -- вдруг поинтересовался у меня парень.
Я закашлялась от возмущения, поскольку не ожидала услышать столь прямой и некрасивый вопрос. Фу, разве можно спрашивать о таком интимном?
