— Потому что ты лучше подходишь моему сыну, чем та крошка. — Давным-давно усопший барон Гейб пожал плечами, словно удивленный, что надлежит объяснять настолько очевидные вещи. — Малышка Тереза слишком боялась своего отца и не смела сказать ему и слова против. Вряд ли какому-нибудь мужу понравится, что его супруга будет всегда и во всем ставить слова родителей выше его собственного мнения. Это во-первых. А во-вторых, мне пришелся по нраву твой характер. Именно такая женщина должна быть подле моего сына.
Не скрою, слова призрака мне в чем-то даже польстили, и я улыбнулась.
— И что же в моем характере вас привлекло? — не удержалась я от кокетливого вопроса.
— Твоя решительность, — принялся перечислять барон Гейб. — Твое умение быстро ориентироваться в ситуации. Смотри, ты в нашем мире меньше суток, но уже поняла, в какое змеиное гнездо угодила. Любая другая на твоем месте заперлась бы в комнате и неделю страдала, оплакивая потерю былой жизни. Но ты не такая. Ты сразу же начала действовать. И это приятно удивило меня. — Помолчал немного и негромко, будто беседуя сам с собою, завершил: — Петеру нужна такая жена. Сам он, уж прости за откровенность, слишком мягок по характеру.
— Слишком мягок? — недоверчиво переспросила я, невольно вспомнив волевой подбородок Петера.
Странно, а по его виду и не скажешь подобного. Высокий, симпатичный, напористый мужчина.
Хотя… Вот как раз напора его я ни разу и не заметила. Взять хотя бы тот момент, когда Дуглас Трей непрошенно заявился в гости. По-настоящему решительный мужчина просто выставил бы незваного визитера прочь. Но, с другой стороны, возможно, Петер просто не хотел портить отношений с ближайшим родственником жены.
— Увы, но да. — Барон Гейб огорченно всплеснул руками. От слишком порывистого движения фигура призрака в зеркале замерцала, пошла рябью, и на какой-то миг я подумала, что сейчас она растает. Но почти сразу все вернулось в норму, а Гейб уже продолжал: — Наверное, это моя вина. Я всегда был слишком занят, уделял воспитанию сына мало внимания. Да и вообще считал, что не мужское это дело — возиться с подрастающим поколением. Когда спохватился — оказалось уже поздно. Петер был поздним ребенком, и мое здоровье к моменту его юношества оставляло желать лучшего. А потом я узнал, что стал дедом. И, как ни странно, меня это немного успокоило.
— Вы знали, что ваш сын женился без вашей на то воли? — пораженно воскликнула я.
— Конечно, знал, — спокойно ответил барон. — Милочка моя, к тому моменту я и моя жена давным-давно переехали из города сюда. Лекари надеялись, что на свежем воздухе моя, увы, безнадежная болезнь замедлит течение. Петер пытался скрыть свою интрижку, но это было просто невозможно. Тогда в замке было слишком много слуг, не говорю уж про целителей, которые сменяли друг друга каждый месяц. Я все надеялся, что уж следующий точно сотворит чудо, и мои легкие задышат в полную силу. В итоге мне человек пять доложили о том, что мой сын слишком часто уединяется с одной симпатичной селяночкой, подвязавшейся помогать на кухне. И о том, что она забеременела, я тоже узнал одним из первых.
— Только не говорите, что стояли со свечкой около их кровати, — съязвила я.
Призрак негромко рассмеялся от моей незамысловатой шутки. Правда, почти сразу посерьезнел.
— Около их кровати со свечками стояло, пожалуй, все население замка, — ответил он. — Но все на самом деле куда проще. Тея, мать Агнессы, была не так наивна, как пыталась казаться. Она прекрасно понимала, что рано или поздно наскучит молодому аристократу. Близилась зима, которую наша семья обычно предпочитала проводить в Мефолде. По вполне понятным причинам я желал остаться в замке. Жизнь в городе меня тяготила. Его каменные стены словно давили мне на грудь, заставляя постоянно корчиться в приступах душераздирающего кашля. Гессанта, моя жена, естественно, планировала составить мне компанию. А вот Петер рвался в столицу. И его можно было понять. Он только начал вкушать прелесть званых приемов. И мне ли тебе рассказывать, как может кутить девятнадцатилетний парень, оставшийся без присмотра родителей?
Я понимающе хмыкнула.
О да, в этом барон Гейб прав. Юношеская влюбленность подобна пожару. Быстро вспыхивает, сжигая все на своем пути. Но чаще всего быстро и гаснет. Тее было чего опасаться. Если бы Петер уехал в Мефолд, то до следующего лета от их любви, скорее всего, остались бы только воспоминания. Лишь очень сильные чувства выдерживают испытания временем и расстоянием.
— Тея попросила у одного из целителей из числа тех, кто в этот момент пытался справиться с моим недугом, средство, увеличивающее вероятность зачатия, — проговорил барон Гейб. — Тот, понятное дело, немедленно доложил обо всем мне.
— И вы после этого не приказали выгнать Тею из замка? — изумилась я.
— Зачем? — философично вопросил призрак. — Я прекрасно понимал, что в результате этого проведу остаток жизни в ссоре с единственным сыном. А еще я так же понимал, что осталось мне всего ничего. И я не стал ничего делать. Мне было очень любопытно, как Петер справится с этой ситуацией.
— Полагаю, вас не очень удовлетворило его решение, — с сарказмом проговорила я.
— Я ожидал подобного, — с легкой горечью отозвался барон Гейб. — Петер… Как я уже говорил, ему не хватает твердости. Ему бы прийти ко мне, шарахнуть кулаком по столу, сказать, что не хочет для своей дочери судьбы байстрючки. Но он предпочел молчать и скрывать все до последнего.
— Он не хотел вас тревожить, — попыталась я вступиться за Петера, вспомнив рассказ Агнессы. — Он понимал, что вы в очень тяжелом положении, поэтому…
— Наследства он боялся лишиться! — со злостью воскликнул призрак и опять опасно зарябил. Впрочем, это не продлилось долго, и барон Гейб продолжил с едва заметной усмешкой: — Но я приготовил ему сюрприз. Хороший такой сюрприз.
— Драгоценные камни, — понятливо отозвалась я. — Вы спрятали основную часть своего состояния.
— Вот именно. — Я с трудом различала в пыльном зеркале выражение лица барона Гейба, но не сомневалась, что он широко улыбается. — А еще я оставил ему план, где надлежит искать сокровище. Только, вот беда, зашифрованный.
— Судя по всему, вы более чем постарались с этим делом, — буркнула я. — Если за столько лет Петер так и не нашел ваши драгоценности.
— Полагаю, он особо и не старался, — с какой-то непонятной интонацией протянул барон. — Но я рад, что Лия выполнила наш уговор и привела тебя. Кто-то должен расшевелить это сонное царство.
Я не удержалась и скорчила выразительную физиономию, показывающую мое отношение к словам призрака.
Что-то мне не очень хочется лезть во все эти семейные тайны и интриги. Да и образ Петера, что скрывать очевидное, в результате разговора с душой его усопшего отца значительно поблек в моих глазах.
Как говорится, поменяла шило на мыло. Развелась с одним непутевым мужем, который был рад всю ответственность переложить на мои плечи. И в итоге тут же обзавелась вторым таким же.
Хотя… Пожалуй, не стану нагнетать. Петер все-таки получше Вадима будет. По крайней мере, не пьет, на работу гнать его не надо. Но все равно как-то не так я представляла себе принца на белом коне. Даже не думала, что придется этого принца под заботливое крылышко брать.
— И сейчас вы мне скажете, где искать ваши сокровища, — скорее утвердительно, чем вопросительно протянула я, по-прежнему сохраняя на лице на редкость кислое выражение.
— Я? — с искренним изумлением фыркнул барон Гейб. — Даже не подумаю. Милочка моя, сама, все сама. Ты уже наверняка поняла, что в этом деле у тебя будет немало соперников. Мне самому интересно, кто же в итоге одержит победу. Лично я ставлю на тебя.
— Да, но… — начала было я.
Но не успела договорить. Призрак, стоявший за моей спиной, мгновенно растаял, словно только привиделся мне. Скрипнув, повернулась дверная ручка, которую не так давно я безуспешно дергала. И в комнату вошел сам Петер.
Вот только его тут не хватало!
И я торопливо отвернулась от зеркала, растянув губы в смущенной улыбке.
— Тереза? — удивленно проговорил Петер и как-то нервно обвел взглядом комнатушку, в углах которой уже поселились густые сиреневые тени близкого вечера. — Что ты тут делаешь?
— Мне было скучно, — извиняющимся тоном произнесла я. — Вот, хотела изучить комнаты замка. Чтобы не путаться в них. Ты сам понимаешь, что меня привезли сюда в бессознательном состоянии. Я даже не в курсе, где твой кабинет или спальня.
Петер как-то странно дернулся при последнем слове, и я тут же замолчала.
Неужели он считает, что я намереваюсь ночью тайком проникнуть в его комнату и обесчестить?
Вообще, любопытно. Судя по всему, первый сексуальный опыт у Петера случился довольно рано. Тогда почему он как огня чурается любого проявления элементарного женского внимания? Вспомнить хотя бы, как он отреагировал, когда застал меня в бесформенной ночной хламиде.
— Но почему ты здесь? — после короткой паузы спросил Петер. — Сюда, наверное, лет сто как никто не заглядывал.
— Я решила начать с самого верхнего этажа, — пожав плечами, объяснила я. — Собственно, а почему бы и нет?
— Да нет, просто… — протянул Петер. Мельком посмотрел в зеркало и тут же отвел взгляд. Как-то бочком подобрался к нему и накинул покрывало.
Я услышала, как после этого Петер с нескрываемым облегчением перевел дыхание. Так-так-так. Неужели неупокоенная душа отца являлась и ему?
— А ты знаешь, что это за комната? — поинтересовался он, вновь обернувшись ко мне.
— Понятия не имею. — Я легкомысленно пожала плечами и выразительно покосилась на мебель, чьи очертания лишь угадывались под плотными матерчатыми чехлами. Неуверенно предположила: — Чья-нибудь спальня?
— Да, — подтвердил Петер. — Моего отца.
Я нахмурилась и еще раз внимательно осмотрелась.
Получается, барон Гейб умер именно здесь? В принципе, это объясняет, почему в зеркале поселился его призрак. Даже в нашем мире этот предмет интерьера издавна наделяли мистическими свойствами. Недаром принято занавешивать зеркала на все то время, пока тело усопшего находится в доме. А то, мол, душа заблудится между двумя мирами.
Но как-то не тянет эта комната на спальню владельца замка. Слишком скудна обстановка. Да и этаж высоковат. Если барон Гейб умирал долго и мучительно, а так оно и было по рассказам, то куда логичнее было бы поселить его где-нибудь внизу. Больным полезен свежий воздух. А тут попробуй преодолей лестницу сначала вниз, а потом долгий утомительный подъем.
— Я понимаю твое удивление, — сказал Петер. — Но, видишь ли, мой отец страдал болезнью легких. Собственно, она и свела его в могилу. И он утверждал, будто тут ему легче дышится. Окна были постоянно открыты нараспашку, в комнате даже в самую сильную жару было прохладно из-за сквозняка.
— Ясно, — буркнула я.
— Скажи, а ты не почувствовала ничего странного? — не унимался Петер. — Понимаешь, после смерти отца служанки со временем отказались убирать его спальню. Даже под угрозой немедленного расчета. Говорили, что за ними как будто кто-то следит. Болтали о непонятных тенях в зеркале. И со временем я устал бороться с этими слухами. К тому же мне вполне хватало для проживания и двух первых этажей. Поэтому комнату заперли. — Встрепенулся, словно ему в голову пришла какая-то мысль, и вкрадчиво поинтересовался: — Кстати, а как ты сюда попала? Или нашла ключи?
— Тут было открыто, — честно ответила я. — Дверь, правда, скрипела, как будто петли давно не смазывали. Но я не взламывала ее.
Петер на всякий случай подошел к порогу. Несколько раз подергал ручку, как будто желал убедиться в правдивости моих слов.
Ишь ты, еще и не доверяет. Лучше бы обратил внимание на дочку, которая давно точит зуб на надежно спрятанное сокровище барона Гейба.
— Странно, — протянул Петер и еще раз тщательно осмотрел дверь, на которой, понятное дело, не было и следа от предполагаемого взлома.
— Возможно, тут хозяйничала Агнесса? — не упустила я удобного случая подпустить шпильку в адрес дочери Петера.
И мне не было ни капли стыдно при этом. А что в этом такого? Девчонка вовсю плетет интриги за спиной своего отца. Если мои слова заставят Петера насторожиться и по-новому взглянуть на своего отпрыска — то это послужит ему лишь во благо.
— Зачем ей это? — отмахнулся было от моего предположения Петер. Правда, руку так и не отпустил, а промеж его бровей появилась глубокая морщина.
Думай, думай, мой хороший. Не сказать, что я безумно рада от того, что обзавелась мужем-тюфяком. Но человека я из тебя попытаюсь сделать.
— Вообще-то, я искал тебя, чтобы пригласить на ужин, — медленно продолжил Петер, по всей видимости, все еще пребывая во власти предыдущей мысли. — Все накрыто на стол. Ждут только тебя.
Да, любят в этом доме поесть. Принципы правильного питания им явно не знакомы. Эдак через пару месяцев подобной диеты я раздобрею килограммов на тридцать.
А впрочем, разок можно шикануть. С завтрашнего утра начну утренние пробежки. Интриги интригами, а о здоровье забывать не следует.
Эх, если бы я знала в тот момент, какая физическая нагрузка будет ждать меня в ближайшем будущем!
НОВЫЙ ГОСТЬ
Ужин прошел совершенно обыденно. Агнесса, как и за обедом, примостилась на самом дальнем конце стола. Петер сидел напротив, и до приторности услужливый Вейн буквально обосновался за его стулом, то и дело подливая и подливая хозяину вина. При каждом выпитом бокале я морщилась, словно от невыносимой зубной боли. Нет, Петер не пьянел. Его речь оставалась ясной, а язык не заплетался. Но это настораживало еще сильнее. Помнится, Вадим тоже в одно время хвастался, что способен перепить любого своего собутыльника.
Правда, одна сцена меня все-таки насторожила. Она прошла практически мимо моего внимания, поскольку в этот момент я храбро сражалась с огромнейшим куском жареного мяса в отвратительных сальных прожилках. Но тут же умерила свой пыл, когда услышала любезный голосок Агнессы.
— Кстати, господин, — проворковала она, лениво ковыряясь вилкой в предложенном кушанье. — Приходили из деревни. Молочник, мясник. Вроде бы, мы задолжали им какую-то сумму.
— Как, опять? — вскричал Петер с таким гневом, что я едва не подавилась вином, которое как раз пригубила. — Безобразие! Я буквально на прошлой неделе передал тебе кругленькую сумму, чтобы ты рассчиталась с ними.
Агнесса вздохнула и печально опустила ресницы, словно говоря — а я-то что могу тут поделать.
У меня начала зверски чесаться переносица. Собственно, она всегда у меня чесалась, когда я чувствовала ложь.
— Это летнее житье обходится мне даже дороже, чем круглогодичное содержание дома в Мефолде, — продолжал злиться Петер. — Никак не пойму, почему такое происходит? Слуг тут всего ничего, продукты должны быть дешевле, поскольку напрямую из деревни.
— Жадность, господин. — Агнесса потупила глазки. — Это все жадность. В городе большой выбор всевозможных лавок, и в погоне за покупателями хозяева их с готовностью идут на скидки. А здешние жители прекрасно понимают, что у вас просто нет иной альтернативы. Вот и дерут такую цену, которую сочтут нужной.
Я мысленно кашлянула.
Складно говорит эта Агнесса, да только врет. Не стоит забывать, что в деревнях конкуренция за сбыт продукции еще ожесточеннее, чем в городе.
Не скрою, слова призрака мне в чем-то даже польстили, и я улыбнулась.
— И что же в моем характере вас привлекло? — не удержалась я от кокетливого вопроса.
— Твоя решительность, — принялся перечислять барон Гейб. — Твое умение быстро ориентироваться в ситуации. Смотри, ты в нашем мире меньше суток, но уже поняла, в какое змеиное гнездо угодила. Любая другая на твоем месте заперлась бы в комнате и неделю страдала, оплакивая потерю былой жизни. Но ты не такая. Ты сразу же начала действовать. И это приятно удивило меня. — Помолчал немного и негромко, будто беседуя сам с собою, завершил: — Петеру нужна такая жена. Сам он, уж прости за откровенность, слишком мягок по характеру.
— Слишком мягок? — недоверчиво переспросила я, невольно вспомнив волевой подбородок Петера.
Странно, а по его виду и не скажешь подобного. Высокий, симпатичный, напористый мужчина.
Хотя… Вот как раз напора его я ни разу и не заметила. Взять хотя бы тот момент, когда Дуглас Трей непрошенно заявился в гости. По-настоящему решительный мужчина просто выставил бы незваного визитера прочь. Но, с другой стороны, возможно, Петер просто не хотел портить отношений с ближайшим родственником жены.
— Увы, но да. — Барон Гейб огорченно всплеснул руками. От слишком порывистого движения фигура призрака в зеркале замерцала, пошла рябью, и на какой-то миг я подумала, что сейчас она растает. Но почти сразу все вернулось в норму, а Гейб уже продолжал: — Наверное, это моя вина. Я всегда был слишком занят, уделял воспитанию сына мало внимания. Да и вообще считал, что не мужское это дело — возиться с подрастающим поколением. Когда спохватился — оказалось уже поздно. Петер был поздним ребенком, и мое здоровье к моменту его юношества оставляло желать лучшего. А потом я узнал, что стал дедом. И, как ни странно, меня это немного успокоило.
— Вы знали, что ваш сын женился без вашей на то воли? — пораженно воскликнула я.
— Конечно, знал, — спокойно ответил барон. — Милочка моя, к тому моменту я и моя жена давным-давно переехали из города сюда. Лекари надеялись, что на свежем воздухе моя, увы, безнадежная болезнь замедлит течение. Петер пытался скрыть свою интрижку, но это было просто невозможно. Тогда в замке было слишком много слуг, не говорю уж про целителей, которые сменяли друг друга каждый месяц. Я все надеялся, что уж следующий точно сотворит чудо, и мои легкие задышат в полную силу. В итоге мне человек пять доложили о том, что мой сын слишком часто уединяется с одной симпатичной селяночкой, подвязавшейся помогать на кухне. И о том, что она забеременела, я тоже узнал одним из первых.
— Только не говорите, что стояли со свечкой около их кровати, — съязвила я.
Призрак негромко рассмеялся от моей незамысловатой шутки. Правда, почти сразу посерьезнел.
— Около их кровати со свечками стояло, пожалуй, все население замка, — ответил он. — Но все на самом деле куда проще. Тея, мать Агнессы, была не так наивна, как пыталась казаться. Она прекрасно понимала, что рано или поздно наскучит молодому аристократу. Близилась зима, которую наша семья обычно предпочитала проводить в Мефолде. По вполне понятным причинам я желал остаться в замке. Жизнь в городе меня тяготила. Его каменные стены словно давили мне на грудь, заставляя постоянно корчиться в приступах душераздирающего кашля. Гессанта, моя жена, естественно, планировала составить мне компанию. А вот Петер рвался в столицу. И его можно было понять. Он только начал вкушать прелесть званых приемов. И мне ли тебе рассказывать, как может кутить девятнадцатилетний парень, оставшийся без присмотра родителей?
Я понимающе хмыкнула.
О да, в этом барон Гейб прав. Юношеская влюбленность подобна пожару. Быстро вспыхивает, сжигая все на своем пути. Но чаще всего быстро и гаснет. Тее было чего опасаться. Если бы Петер уехал в Мефолд, то до следующего лета от их любви, скорее всего, остались бы только воспоминания. Лишь очень сильные чувства выдерживают испытания временем и расстоянием.
— Тея попросила у одного из целителей из числа тех, кто в этот момент пытался справиться с моим недугом, средство, увеличивающее вероятность зачатия, — проговорил барон Гейб. — Тот, понятное дело, немедленно доложил обо всем мне.
— И вы после этого не приказали выгнать Тею из замка? — изумилась я.
— Зачем? — философично вопросил призрак. — Я прекрасно понимал, что в результате этого проведу остаток жизни в ссоре с единственным сыном. А еще я так же понимал, что осталось мне всего ничего. И я не стал ничего делать. Мне было очень любопытно, как Петер справится с этой ситуацией.
— Полагаю, вас не очень удовлетворило его решение, — с сарказмом проговорила я.
— Я ожидал подобного, — с легкой горечью отозвался барон Гейб. — Петер… Как я уже говорил, ему не хватает твердости. Ему бы прийти ко мне, шарахнуть кулаком по столу, сказать, что не хочет для своей дочери судьбы байстрючки. Но он предпочел молчать и скрывать все до последнего.
— Он не хотел вас тревожить, — попыталась я вступиться за Петера, вспомнив рассказ Агнессы. — Он понимал, что вы в очень тяжелом положении, поэтому…
— Наследства он боялся лишиться! — со злостью воскликнул призрак и опять опасно зарябил. Впрочем, это не продлилось долго, и барон Гейб продолжил с едва заметной усмешкой: — Но я приготовил ему сюрприз. Хороший такой сюрприз.
— Драгоценные камни, — понятливо отозвалась я. — Вы спрятали основную часть своего состояния.
— Вот именно. — Я с трудом различала в пыльном зеркале выражение лица барона Гейба, но не сомневалась, что он широко улыбается. — А еще я оставил ему план, где надлежит искать сокровище. Только, вот беда, зашифрованный.
— Судя по всему, вы более чем постарались с этим делом, — буркнула я. — Если за столько лет Петер так и не нашел ваши драгоценности.
— Полагаю, он особо и не старался, — с какой-то непонятной интонацией протянул барон. — Но я рад, что Лия выполнила наш уговор и привела тебя. Кто-то должен расшевелить это сонное царство.
Я не удержалась и скорчила выразительную физиономию, показывающую мое отношение к словам призрака.
Что-то мне не очень хочется лезть во все эти семейные тайны и интриги. Да и образ Петера, что скрывать очевидное, в результате разговора с душой его усопшего отца значительно поблек в моих глазах.
Как говорится, поменяла шило на мыло. Развелась с одним непутевым мужем, который был рад всю ответственность переложить на мои плечи. И в итоге тут же обзавелась вторым таким же.
Хотя… Пожалуй, не стану нагнетать. Петер все-таки получше Вадима будет. По крайней мере, не пьет, на работу гнать его не надо. Но все равно как-то не так я представляла себе принца на белом коне. Даже не думала, что придется этого принца под заботливое крылышко брать.
— И сейчас вы мне скажете, где искать ваши сокровища, — скорее утвердительно, чем вопросительно протянула я, по-прежнему сохраняя на лице на редкость кислое выражение.
— Я? — с искренним изумлением фыркнул барон Гейб. — Даже не подумаю. Милочка моя, сама, все сама. Ты уже наверняка поняла, что в этом деле у тебя будет немало соперников. Мне самому интересно, кто же в итоге одержит победу. Лично я ставлю на тебя.
— Да, но… — начала было я.
Но не успела договорить. Призрак, стоявший за моей спиной, мгновенно растаял, словно только привиделся мне. Скрипнув, повернулась дверная ручка, которую не так давно я безуспешно дергала. И в комнату вошел сам Петер.
Вот только его тут не хватало!
И я торопливо отвернулась от зеркала, растянув губы в смущенной улыбке.
— Тереза? — удивленно проговорил Петер и как-то нервно обвел взглядом комнатушку, в углах которой уже поселились густые сиреневые тени близкого вечера. — Что ты тут делаешь?
— Мне было скучно, — извиняющимся тоном произнесла я. — Вот, хотела изучить комнаты замка. Чтобы не путаться в них. Ты сам понимаешь, что меня привезли сюда в бессознательном состоянии. Я даже не в курсе, где твой кабинет или спальня.
Петер как-то странно дернулся при последнем слове, и я тут же замолчала.
Неужели он считает, что я намереваюсь ночью тайком проникнуть в его комнату и обесчестить?
Вообще, любопытно. Судя по всему, первый сексуальный опыт у Петера случился довольно рано. Тогда почему он как огня чурается любого проявления элементарного женского внимания? Вспомнить хотя бы, как он отреагировал, когда застал меня в бесформенной ночной хламиде.
— Но почему ты здесь? — после короткой паузы спросил Петер. — Сюда, наверное, лет сто как никто не заглядывал.
— Я решила начать с самого верхнего этажа, — пожав плечами, объяснила я. — Собственно, а почему бы и нет?
— Да нет, просто… — протянул Петер. Мельком посмотрел в зеркало и тут же отвел взгляд. Как-то бочком подобрался к нему и накинул покрывало.
Я услышала, как после этого Петер с нескрываемым облегчением перевел дыхание. Так-так-так. Неужели неупокоенная душа отца являлась и ему?
— А ты знаешь, что это за комната? — поинтересовался он, вновь обернувшись ко мне.
— Понятия не имею. — Я легкомысленно пожала плечами и выразительно покосилась на мебель, чьи очертания лишь угадывались под плотными матерчатыми чехлами. Неуверенно предположила: — Чья-нибудь спальня?
— Да, — подтвердил Петер. — Моего отца.
Я нахмурилась и еще раз внимательно осмотрелась.
Получается, барон Гейб умер именно здесь? В принципе, это объясняет, почему в зеркале поселился его призрак. Даже в нашем мире этот предмет интерьера издавна наделяли мистическими свойствами. Недаром принято занавешивать зеркала на все то время, пока тело усопшего находится в доме. А то, мол, душа заблудится между двумя мирами.
Но как-то не тянет эта комната на спальню владельца замка. Слишком скудна обстановка. Да и этаж высоковат. Если барон Гейб умирал долго и мучительно, а так оно и было по рассказам, то куда логичнее было бы поселить его где-нибудь внизу. Больным полезен свежий воздух. А тут попробуй преодолей лестницу сначала вниз, а потом долгий утомительный подъем.
— Я понимаю твое удивление, — сказал Петер. — Но, видишь ли, мой отец страдал болезнью легких. Собственно, она и свела его в могилу. И он утверждал, будто тут ему легче дышится. Окна были постоянно открыты нараспашку, в комнате даже в самую сильную жару было прохладно из-за сквозняка.
— Ясно, — буркнула я.
— Скажи, а ты не почувствовала ничего странного? — не унимался Петер. — Понимаешь, после смерти отца служанки со временем отказались убирать его спальню. Даже под угрозой немедленного расчета. Говорили, что за ними как будто кто-то следит. Болтали о непонятных тенях в зеркале. И со временем я устал бороться с этими слухами. К тому же мне вполне хватало для проживания и двух первых этажей. Поэтому комнату заперли. — Встрепенулся, словно ему в голову пришла какая-то мысль, и вкрадчиво поинтересовался: — Кстати, а как ты сюда попала? Или нашла ключи?
— Тут было открыто, — честно ответила я. — Дверь, правда, скрипела, как будто петли давно не смазывали. Но я не взламывала ее.
Петер на всякий случай подошел к порогу. Несколько раз подергал ручку, как будто желал убедиться в правдивости моих слов.
Ишь ты, еще и не доверяет. Лучше бы обратил внимание на дочку, которая давно точит зуб на надежно спрятанное сокровище барона Гейба.
— Странно, — протянул Петер и еще раз тщательно осмотрел дверь, на которой, понятное дело, не было и следа от предполагаемого взлома.
— Возможно, тут хозяйничала Агнесса? — не упустила я удобного случая подпустить шпильку в адрес дочери Петера.
И мне не было ни капли стыдно при этом. А что в этом такого? Девчонка вовсю плетет интриги за спиной своего отца. Если мои слова заставят Петера насторожиться и по-новому взглянуть на своего отпрыска — то это послужит ему лишь во благо.
— Зачем ей это? — отмахнулся было от моего предположения Петер. Правда, руку так и не отпустил, а промеж его бровей появилась глубокая морщина.
Думай, думай, мой хороший. Не сказать, что я безумно рада от того, что обзавелась мужем-тюфяком. Но человека я из тебя попытаюсь сделать.
— Вообще-то, я искал тебя, чтобы пригласить на ужин, — медленно продолжил Петер, по всей видимости, все еще пребывая во власти предыдущей мысли. — Все накрыто на стол. Ждут только тебя.
Да, любят в этом доме поесть. Принципы правильного питания им явно не знакомы. Эдак через пару месяцев подобной диеты я раздобрею килограммов на тридцать.
А впрочем, разок можно шикануть. С завтрашнего утра начну утренние пробежки. Интриги интригами, а о здоровье забывать не следует.
Эх, если бы я знала в тот момент, какая физическая нагрузка будет ждать меня в ближайшем будущем!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
НОВЫЙ ГОСТЬ
Глава первая
Ужин прошел совершенно обыденно. Агнесса, как и за обедом, примостилась на самом дальнем конце стола. Петер сидел напротив, и до приторности услужливый Вейн буквально обосновался за его стулом, то и дело подливая и подливая хозяину вина. При каждом выпитом бокале я морщилась, словно от невыносимой зубной боли. Нет, Петер не пьянел. Его речь оставалась ясной, а язык не заплетался. Но это настораживало еще сильнее. Помнится, Вадим тоже в одно время хвастался, что способен перепить любого своего собутыльника.
Правда, одна сцена меня все-таки насторожила. Она прошла практически мимо моего внимания, поскольку в этот момент я храбро сражалась с огромнейшим куском жареного мяса в отвратительных сальных прожилках. Но тут же умерила свой пыл, когда услышала любезный голосок Агнессы.
— Кстати, господин, — проворковала она, лениво ковыряясь вилкой в предложенном кушанье. — Приходили из деревни. Молочник, мясник. Вроде бы, мы задолжали им какую-то сумму.
— Как, опять? — вскричал Петер с таким гневом, что я едва не подавилась вином, которое как раз пригубила. — Безобразие! Я буквально на прошлой неделе передал тебе кругленькую сумму, чтобы ты рассчиталась с ними.
Агнесса вздохнула и печально опустила ресницы, словно говоря — а я-то что могу тут поделать.
У меня начала зверски чесаться переносица. Собственно, она всегда у меня чесалась, когда я чувствовала ложь.
— Это летнее житье обходится мне даже дороже, чем круглогодичное содержание дома в Мефолде, — продолжал злиться Петер. — Никак не пойму, почему такое происходит? Слуг тут всего ничего, продукты должны быть дешевле, поскольку напрямую из деревни.
— Жадность, господин. — Агнесса потупила глазки. — Это все жадность. В городе большой выбор всевозможных лавок, и в погоне за покупателями хозяева их с готовностью идут на скидки. А здешние жители прекрасно понимают, что у вас просто нет иной альтернативы. Вот и дерут такую цену, которую сочтут нужной.
Я мысленно кашлянула.
Складно говорит эта Агнесса, да только врет. Не стоит забывать, что в деревнях конкуренция за сбыт продукции еще ожесточеннее, чем в городе.
