— Но, моя милая, ты будешь там без присмотра, — напомнила матушка и всхлипнула.
— Да кому сказал — не реви! — строго прикрикнул на нее отец. — Ну без присмотра — и что? Мы ее не на войну отправляем, в конце концов.
— А если на нее нажалуются? — чуть слышно спросила матушка. — Оливия сказала, что в таком случае диплом аннулируют.
— А с какой стати на нее будут жаловаться? — Отец скептически фыркнул. — Она была лучшей на своем курсе. Трей прав. Если кто и способен справиться с этим заданием — то только Оливия.
Матушка украдкой утерла подозрительно заблестевшие глаза, но продолжить спор не рискнула. Оно и верно. Последнее слово в нашей семье всегда остается за отцом.
— Я верю в тебя. — Отец поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. — Оливия, ты обязательно справишься! В тебе ведь течет моя кровь. А значит, ты победительница по жизни.
Я растроганно улыбнулась. Правда, почти сразу нахмурилась вновь.
Эх, если бы дело касалось обычного распределения, то я была бы даже рада испробовать свои силы в столь необычном поручении. Но не оставляет меня уверенность, что Дэниель Горьен приготовил мне множество гадостей, желая поквитаться за мой отказ становиться его любовницей.
Ладно, что переживать заранее? Время покажет.
— Но помни, что мы всегда поддержим тебя, — торопливо добавила матушка. — Не бойся и не стесняйся рассказывать нам о всех твоих проблемах.
— Обязательно, — коротко сказала я.
И на этом наш семейный обед, получившийся далеко не таким радостным, как предполагался, закончился.
Остаток вечера я провела дома, перевезя вещи из общежития. Это был спокойный и тихий вечер в кругу семьи. С совместным чаепитием и долгими разговорами ни о чем.
Уже вечером, когда я собиралась идти спать, мать неожиданно привлекла меня к себе и крепко обняла.
— Оливия, у тебя точно все в порядке? — спросила она куда-то в мою макушку, не торопясь отпускать. — Ты сегодня какая-то грустная.
— Все хорошо, — солгала я. — Просто волнуюсь немного перед отъездом. Как меня встретят жители этого Адвертауна?
— Прекрасно они тебя встретят. — Матушка отстранилась и нежно поцеловала меня в лоб. — Ты же умничка у меня. Но, если хочешь, я поговорю…
— Нет, не надо, — тут же оборвала ее я. — Мама, я не хочу неприятностей для отца. Все будет хорошо.
После чего ласково улыбнулась матери, стараясь не показать, какая тревога в этот момент глодала мое несчастное сердце.
А уже поздно ночью, когда дом погрузился в сонную тишину, я внезапно разозлилась. Разозлилась так, как никогда и ни на кого еще не злилась.
Ну ладно, господин Дэниель Горьен. Вы хотели войны? Вы ее получите! Я из кожи вон выпрыгну, но не стану играть по вашим правилам!
Утром родители очень хотели проводить меня до здания факультета, но я отказалась. Пожалуй, им не стоит присутствовать при моем отъезде. Я не сомневалась, что Дэниель обязательно явится, чтобы позубоскалить напоследок. И не хотела отказывать себе в удовольствии сказать ему пару «ласковых» на прощание. А почему бы нет? Бояться мне его больше не стоит. Все, что он мог сделать для меня дурного, он уже сделал.
И я не ошиблась. Именно Дэниель неторопливо прогуливался около крыльца факультета, когда я подошла к нему, пыхтя под тяжестью сумки с моим барахлом. К слову, он не сделал ни малейшей попытки помочь мне. Лишь скрестил на груди руки, наблюдая за моим приближением с насмешливой ухмылкой.
Ух, так руки и чешутся вновь ему пощечину залепить!
— Доброе утро, Оливия, — вежливо поздоровался Дэниель, когда я поравнялась с ним и поставила сумку на землю. Окинул меня ироничным взглядом и почти пропел: — Как вижу, вы подготовились к долгому путешествию.
В конце фразы он фыркнул, как будто с трудом сдерживал смех. Спрашивается, и почему так веселится?
На мне было обычное серое платье и туфли на невысоком каблуке. Сверху я накинула теплый жакет на случай, если вечер выдастся прохладным. А в чем еще мне ехать? Не в роскошном же шелковом платье, которое в карете обязательно изомнется.
— Как вижу, у вас прекрасное настроение, — холодно проговорила я. — Сделал гадость — сердцу радость, не так ли?
— А ты считаешь, что у меня не было причин так поступить? — вопросом на вопрос ответил Дэниель, мгновенно отказавшись от приторной вежливости. — Между прочим, та рубашка стоила приличных денег.
— Пришлите мне счет, — огрызнулась я.
— Боюсь, ближайшие два года твои заработки будут составить минимум. — Дэниель с лживым сочувствием покачал головой. — Как говорится, на жизнь бы хватило. Вряд ли твои умения создавать иллюзии заинтересуют жителей Адвертауна. Там живут прагматичные люди, которым плевать на подобные фокусы.
— И все-таки вы отправили меня к ним, — парировала я. — Очень мудрое решение!
— Очень, — подтвердил Дэниель. — Оливия, ты внимательно меня вчера слушала? Надеюсь, не пропустила мимо ушей то, что при первой же жалобе тебя отзовут обратно в Рочер. А твой диплом в момент окажется аннулированным.
Я скрипнула зубами, получив лишнее подтверждение подлости мага.
Значит, вот на что он рассчитывает! Желает перечеркнуть все мои старания. Пустить шесть лет моего обучения коту под хвост.
— Ах ты… — Я задохнулась от возмущения. Зеленые глаза Дэниеля потемнели, и я в последний момент проглотила грязное ругательство. Выдохнула с бессильной злостью намного мягче, чем собиралась: — Сволочь ты последняя.
Дэниель негромко рассмеялся, позабавленный моей реакцией. А я угрюмо насупилась.
Интересно, если влепить ему еще одну пощечину прямо сейчас — то как он на это отреагирует? Поди, увернется. А жаль.
— Оливия, а я все-таки рад, что ты наконец-то стала обращаться ко мне на «ты», — внезапно проговорил Дэниель. Сделал шаг ко мне — и я невольно попятилась, не понимая, что ожидать от него. А маг продолжал: — Кстати. Еще не поздно все исправить в наших отношениях.
— То есть? — переспросила я, недоуменно сдвинув брови.
— Ты мне нравишься, — мягко сказал Дэниель. — Очень. Я вообще люблю девушек, которые искренне в своих эмоциях. И даже за пощечину я не в обиде. А рубашка — да демоны с ней! У меня таких с полсотни, чай, не обеднею. Поэтому предлагаю начать все заново и забыть то плохое, что произошло. Ты соглашаешься на предложение, что я тебе озвучил ранее. И мы уезжаем вместе. Естественно, не в Адвертаун, а ко мне домой.
— К тебе домой? — переспросила я. — Как это? А распределение?
— Это уже мои проблемы. — Дэниель пожал плечами. — Не переживай, придумаю что-нибудь. Скажу, что произошла небольшая накладка. В Адвертаун отправится какой-нибудь стихийник-троечник. Там ему будет самое место. А ты… Станешь моей личной ассистенткой.
— О, как мило с твоей стороны! — ядовито протянула я. — Но, кажется, ты забыл про Бретти. Теплое местечко-то в твоей постели уже занято.
— Бретти… — Дэниель внезапно помрачнел, как будто ему было неприятно упоминание имени девушки. — Увы, Бретани Коул не подходит мне так, как ты.
— Почему это? — изумилась я. — Она красива. Умна. И согласна на все твои условия. Словом, идеальная любовница.
— Но хочу я тебя, — с нажимом оборвал меня Дэниель.
Вот же заладил повторять! Хочу, хочу. Как маленький капризный ребенок, который требует у родителей новую игрушку.
— Ну и хоти дальше, — фыркнула я. — А ты мне вообще не нравишься.
Дэниель явно не ожидал от меня такого признания. Его губы сложились в немое «о», а в глазах заплескалась обида.
— Счастливо оставаться, — добавила я и подхватила с земли сумку.
Как раз в этот момент рядом остановилась карета, которая должна была увезти меня в Адвертаун.
Дэниель не сделал ни малейшей попытки помочь мне занести в нее багаж. Но и не уходил. Он вновь скрестил на груди руки, наблюдая за мной с совершенно непроницаемым выражением лица.
Поди, следит, чтобы я точно уехала.
Когда карета уже тронулась, увозя меня от факультета, я не выдержала и высунула голову в окно. Дэниель по-прежнему стоял около крыльца, провожая меня внимательным взглядом. И, не удержавшись, я показала ему язык. Тут же скрылась обратно в карете, не дожидаясь его реакции на эту поистине детскую шалость.
Ну-с, вперед в Адвертаун! Надеюсь, двести миль — это достаточное расстояние, чтобы Дэниель Горьен больше не делал мне пакостей.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ДЕРЕВНЮ!
— Приехали! — раздался снаружи зычный крик кучера.
Я приглушенно застонала, растирая кулаком ноющую поясницу.
Ох, как же я устала! Кто бы мог подумать, что несколько дней тряски будут настолько утомительными.
Не могу сказать, чтобы кучер гнал карету. Но и лишних остановок он не делал. Поэтому сейчас в моей голове все плыло от усталости. Ноги затекли от долгого сидения.
— Вылезай! — хрипло скомандовал кучер. — Заснула, что ли?
Понятно. Не стоит ожидать, что этот громила с хриплым басом поможет мне вытащить сумку и спуститься с подножки.
Я открыла дверцу. Выбралась наружу и замерла, изумленно озираясь вокруг себя.
Я была готова к самому худшему. Например, к тому, что Адвертаун окажется крохотным городком с дощатыми тротуарами и маленькими двухэтажными домиками. Но даже не предполагала, что меня привезут в самую настоящую деревню.
Карета стояла напротив покосившейся избы, глубоко вросшей в землю. Деревянный забор слишком давно не ремонтировали, поскольку местами он завалился в соседний двор, а местами просто отсутствовал. Напротив калитки восторженно похрюкивала огромная свинья, катаясь в нагретом солнцем песке.
— Что это? — вмиг осипшим голосом спросила я.
— Адвертаун, — провозгласил кучер. — Куда сказали везти — туда и привез. Забирай свое барахло!
— Но это не может быть Адвертаун! — возмутилась я. — Я ехала в город, а это…
— Это и есть Адвертаун, милочка, — перебил меня женский голос.
Я обернулась и увидела полную степенную женщину в просторном хлопковом сарафане, которая неторопливо шла ко мне от соседней избы. Незнакомка шумно лузгала семечки, небрежно сплевывая шелуху на землю.
— Ты кто такая? — спросила она, остановившись рядом.
— Ваша новая ведьма из Рочера, — вместо меня ответил кучер.
— Я не ведьма! — возмутилась я. — Что за вульгарное название? Я дипломированный маг!
— Ведьма? — обрадовалась женщина. — Ну наконец-то! Мы уж думали, про нас забыли. Оно и понятно. Кому ж охота в нашу глухомань.
— Не ведьма я, — упрямо повторила я. — А…
— Сумку свою забери! — рявкнул кучер, которому явно хотелось побыстрее уехать.
Поди, уже предвкушает заслуженный отдых в каком-нибудь ближайшем кабаке. А кучер продолжал с нажимом:
— Убедилась, что доставил, куда надоть? Все, вопросов ко мне больше нет.
Я обиженно засопела, но полезла в карету за багажом. А то с этого грубияна еще станется уехать вместе с моей поклажей. Видать, слишком сильно нутро требует пенного пива.
Стоило мне только спуститься с подножки в очередной раз, как кучер залихватски присвистнул и огрел лошадь кнутом. Та от такой подлости тонко заржала и резво рванула вперед. Я невольно закашлялась от клубов пыли, поднятых отъезжающей каретой.
— Как звать-то тебя, не ведьма? — поинтересовалась женщина. — Али ты из этих городских снобливых, кто с обычным людом не разговаривает, а то вдруг язык отсохнет?
— Оливия Ройс, — хмуро проговорила я. Спросила в свою очередь: — А вас?
— Ты мне не «выкай». — Женщина улыбнулась, и я вдруг осознала, что улыбаюсь ей в ответ. Уж больно славно у нее это получалось. И даже мое дурное настроение немного улучшилось. А она добавила: — Не приняты у нас ваши политесы. Мы люди простые, этикетам не обучены. Верина я. Верина Ошн. Староста этой деревни.
Староста?
Чудно. Я думала, старостами бывают только мужчины.
— Пойдем, дом твой покажу, — продолжила Верина. — Да поболтаем с тобой. Прям самой интересно, за какие грехи тебя к нам сослали. Небось, опять Дэниель в свои игры играет. От же гаденыш!
Я вздрогнула, услышав знакомое имя.
Получается, Верина знает Дэниеля Горьена? Очень интересно! Ну а с последней фразой женщины я была целиком и полностью согласна. Гаденыш он, это точно.
Верина с такой легкостью подхватила мою тяжело груженую сумку, словно та ничего не весила. И неторопливо отправилась к избе, выглядевшей так, словно здесь очень давно никто не жил.
— Да я сама… — запротестовала я.
— Ага, сама, — не оглядываясь, кинула мне Верина. — Успеешь натаскаться всяко разного. Тебе еще детей рожать.
Я аж икнула от простодушной доброты женщины. Надеюсь, пополнение населения этой деревушки не будет входить в круг моих служебных обязанностей?
— Давай, не отставай! — скомандовала женщина, бросив на меня взгляд через плечо. — И это… Гляди, в навоз не наступи. Туфельки у тебя красивые. Да только у нас галоши носить надоть.
После чего как следует пнула свинью, преграждавшую путь к калитке. Та душераздирающе завизжала и нехотя освободила дорогу. И я поспешила за Вериной, повыше подобрав подол платья.
Да уж, теперь я понимаю, почему так веселился Дэниель, когда увидел мою одежду. Мое городское платье выглядело слишком неуместным, а про обувь и говорить нечего. Надо было сапоги с собой захватить.
Спустя неполную минуту я стояла в тесных и темных сенях, пока Верина силилась открыть дверь. Нет, никаких замков тут и в помине не было. Просто ту перекосило от старости и влаги.
— Да что б тебя! — ругнулась женщина. Виновато посмотрела на меня и объяснила: — Тут это… Потолок чуть течет. Видать, разбухла, зараза, когда снег таял. Тут же крышу никто не чистил, как ты понимаешь.
Я лишь грустно поджала губы. Чем дальше — тем хуже. Поневоле задумаешься, а верно ли я поступила, решительно отказавшись от помощи отца? Реальность оказалась страшнее самых дурных моих предположений.
В этот момент Верина как следует двинула плечом по двери, и та со скрежетом давно несмазанных петель поддалась.
— Я тебе мужа своего вечером пришлю, — проговорила женщина, первой входя внутрь. — С топором.
Я приглушенно икнула от такой новости, потому что неуемное воображение мигом нарисовало мне кровавую картину скорой и жестокой расправы надо мной. И никто не узнает, где могилка моя. Мало ли какие ненормальные в этой деревне обитают.
— Он снизу подтешет — нормально будет, — продолжила тем временем Верина, и я с немалым облегчением вздохнула, невольно устыдившись за свои мысли. — А пока дверь не закрывай. Уж больно ты хлипенькая на вид да худенькая. Сама точно открыть не сумеешь.
Я вслед за ней сделала шаг в дом. С мрачной обреченностью обвела взглядом небольшую комнатку, в центре которой высилась печь. Из обстановки — лишь кровать у стены, больше напоминающая грубо сколоченные полати, пара шатких табуретов да стол около окна. И все такое грязное и пыльное, как будто тут много лет никто не жил.
— Это… — Верина повернулась ко мне и как-то растерянно улыбнулась. — Пол помыть я тебе тоже помогу. Тряпку-то когда-нибудь в руках держала?
— Нет, — честно ответила я.
— Тяжко тебе придется. — Верина недовольно цокнула языком. — Небось, ухватом тоже не приучена обращаться?
— Ухватом? — переспросила я.
Женщина вместо ответа кивнула на печь, к которой была прислонена какая-то длинная палка с рогаткой на конце.
— Ага, понятно, впервые видишь, — проговорила она, когда я с искренним недоумением воззрилась на столь чудное приспособление. — Ну рассказывай, горемычная. И как тебя угораздило к нам попасть?
— Да кому сказал — не реви! — строго прикрикнул на нее отец. — Ну без присмотра — и что? Мы ее не на войну отправляем, в конце концов.
— А если на нее нажалуются? — чуть слышно спросила матушка. — Оливия сказала, что в таком случае диплом аннулируют.
— А с какой стати на нее будут жаловаться? — Отец скептически фыркнул. — Она была лучшей на своем курсе. Трей прав. Если кто и способен справиться с этим заданием — то только Оливия.
Матушка украдкой утерла подозрительно заблестевшие глаза, но продолжить спор не рискнула. Оно и верно. Последнее слово в нашей семье всегда остается за отцом.
— Я верю в тебя. — Отец поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. — Оливия, ты обязательно справишься! В тебе ведь течет моя кровь. А значит, ты победительница по жизни.
Я растроганно улыбнулась. Правда, почти сразу нахмурилась вновь.
Эх, если бы дело касалось обычного распределения, то я была бы даже рада испробовать свои силы в столь необычном поручении. Но не оставляет меня уверенность, что Дэниель Горьен приготовил мне множество гадостей, желая поквитаться за мой отказ становиться его любовницей.
Ладно, что переживать заранее? Время покажет.
— Но помни, что мы всегда поддержим тебя, — торопливо добавила матушка. — Не бойся и не стесняйся рассказывать нам о всех твоих проблемах.
— Обязательно, — коротко сказала я.
И на этом наш семейный обед, получившийся далеко не таким радостным, как предполагался, закончился.
Остаток вечера я провела дома, перевезя вещи из общежития. Это был спокойный и тихий вечер в кругу семьи. С совместным чаепитием и долгими разговорами ни о чем.
Уже вечером, когда я собиралась идти спать, мать неожиданно привлекла меня к себе и крепко обняла.
— Оливия, у тебя точно все в порядке? — спросила она куда-то в мою макушку, не торопясь отпускать. — Ты сегодня какая-то грустная.
— Все хорошо, — солгала я. — Просто волнуюсь немного перед отъездом. Как меня встретят жители этого Адвертауна?
— Прекрасно они тебя встретят. — Матушка отстранилась и нежно поцеловала меня в лоб. — Ты же умничка у меня. Но, если хочешь, я поговорю…
— Нет, не надо, — тут же оборвала ее я. — Мама, я не хочу неприятностей для отца. Все будет хорошо.
После чего ласково улыбнулась матери, стараясь не показать, какая тревога в этот момент глодала мое несчастное сердце.
А уже поздно ночью, когда дом погрузился в сонную тишину, я внезапно разозлилась. Разозлилась так, как никогда и ни на кого еще не злилась.
Ну ладно, господин Дэниель Горьен. Вы хотели войны? Вы ее получите! Я из кожи вон выпрыгну, но не стану играть по вашим правилам!
Утром родители очень хотели проводить меня до здания факультета, но я отказалась. Пожалуй, им не стоит присутствовать при моем отъезде. Я не сомневалась, что Дэниель обязательно явится, чтобы позубоскалить напоследок. И не хотела отказывать себе в удовольствии сказать ему пару «ласковых» на прощание. А почему бы нет? Бояться мне его больше не стоит. Все, что он мог сделать для меня дурного, он уже сделал.
И я не ошиблась. Именно Дэниель неторопливо прогуливался около крыльца факультета, когда я подошла к нему, пыхтя под тяжестью сумки с моим барахлом. К слову, он не сделал ни малейшей попытки помочь мне. Лишь скрестил на груди руки, наблюдая за моим приближением с насмешливой ухмылкой.
Ух, так руки и чешутся вновь ему пощечину залепить!
— Доброе утро, Оливия, — вежливо поздоровался Дэниель, когда я поравнялась с ним и поставила сумку на землю. Окинул меня ироничным взглядом и почти пропел: — Как вижу, вы подготовились к долгому путешествию.
В конце фразы он фыркнул, как будто с трудом сдерживал смех. Спрашивается, и почему так веселится?
На мне было обычное серое платье и туфли на невысоком каблуке. Сверху я накинула теплый жакет на случай, если вечер выдастся прохладным. А в чем еще мне ехать? Не в роскошном же шелковом платье, которое в карете обязательно изомнется.
— Как вижу, у вас прекрасное настроение, — холодно проговорила я. — Сделал гадость — сердцу радость, не так ли?
— А ты считаешь, что у меня не было причин так поступить? — вопросом на вопрос ответил Дэниель, мгновенно отказавшись от приторной вежливости. — Между прочим, та рубашка стоила приличных денег.
— Пришлите мне счет, — огрызнулась я.
— Боюсь, ближайшие два года твои заработки будут составить минимум. — Дэниель с лживым сочувствием покачал головой. — Как говорится, на жизнь бы хватило. Вряд ли твои умения создавать иллюзии заинтересуют жителей Адвертауна. Там живут прагматичные люди, которым плевать на подобные фокусы.
— И все-таки вы отправили меня к ним, — парировала я. — Очень мудрое решение!
— Очень, — подтвердил Дэниель. — Оливия, ты внимательно меня вчера слушала? Надеюсь, не пропустила мимо ушей то, что при первой же жалобе тебя отзовут обратно в Рочер. А твой диплом в момент окажется аннулированным.
Я скрипнула зубами, получив лишнее подтверждение подлости мага.
Значит, вот на что он рассчитывает! Желает перечеркнуть все мои старания. Пустить шесть лет моего обучения коту под хвост.
— Ах ты… — Я задохнулась от возмущения. Зеленые глаза Дэниеля потемнели, и я в последний момент проглотила грязное ругательство. Выдохнула с бессильной злостью намного мягче, чем собиралась: — Сволочь ты последняя.
Дэниель негромко рассмеялся, позабавленный моей реакцией. А я угрюмо насупилась.
Интересно, если влепить ему еще одну пощечину прямо сейчас — то как он на это отреагирует? Поди, увернется. А жаль.
— Оливия, а я все-таки рад, что ты наконец-то стала обращаться ко мне на «ты», — внезапно проговорил Дэниель. Сделал шаг ко мне — и я невольно попятилась, не понимая, что ожидать от него. А маг продолжал: — Кстати. Еще не поздно все исправить в наших отношениях.
— То есть? — переспросила я, недоуменно сдвинув брови.
— Ты мне нравишься, — мягко сказал Дэниель. — Очень. Я вообще люблю девушек, которые искренне в своих эмоциях. И даже за пощечину я не в обиде. А рубашка — да демоны с ней! У меня таких с полсотни, чай, не обеднею. Поэтому предлагаю начать все заново и забыть то плохое, что произошло. Ты соглашаешься на предложение, что я тебе озвучил ранее. И мы уезжаем вместе. Естественно, не в Адвертаун, а ко мне домой.
— К тебе домой? — переспросила я. — Как это? А распределение?
— Это уже мои проблемы. — Дэниель пожал плечами. — Не переживай, придумаю что-нибудь. Скажу, что произошла небольшая накладка. В Адвертаун отправится какой-нибудь стихийник-троечник. Там ему будет самое место. А ты… Станешь моей личной ассистенткой.
— О, как мило с твоей стороны! — ядовито протянула я. — Но, кажется, ты забыл про Бретти. Теплое местечко-то в твоей постели уже занято.
— Бретти… — Дэниель внезапно помрачнел, как будто ему было неприятно упоминание имени девушки. — Увы, Бретани Коул не подходит мне так, как ты.
— Почему это? — изумилась я. — Она красива. Умна. И согласна на все твои условия. Словом, идеальная любовница.
— Но хочу я тебя, — с нажимом оборвал меня Дэниель.
Вот же заладил повторять! Хочу, хочу. Как маленький капризный ребенок, который требует у родителей новую игрушку.
— Ну и хоти дальше, — фыркнула я. — А ты мне вообще не нравишься.
Дэниель явно не ожидал от меня такого признания. Его губы сложились в немое «о», а в глазах заплескалась обида.
— Счастливо оставаться, — добавила я и подхватила с земли сумку.
Как раз в этот момент рядом остановилась карета, которая должна была увезти меня в Адвертаун.
Дэниель не сделал ни малейшей попытки помочь мне занести в нее багаж. Но и не уходил. Он вновь скрестил на груди руки, наблюдая за мной с совершенно непроницаемым выражением лица.
Поди, следит, чтобы я точно уехала.
Когда карета уже тронулась, увозя меня от факультета, я не выдержала и высунула голову в окно. Дэниель по-прежнему стоял около крыльца, провожая меня внимательным взглядом. И, не удержавшись, я показала ему язык. Тут же скрылась обратно в карете, не дожидаясь его реакции на эту поистине детскую шалость.
Ну-с, вперед в Адвертаун! Надеюсь, двести миль — это достаточное расстояние, чтобы Дэниель Горьен больше не делал мне пакостей.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ДЕРЕВНЮ!
Глава первая
— Приехали! — раздался снаружи зычный крик кучера.
Я приглушенно застонала, растирая кулаком ноющую поясницу.
Ох, как же я устала! Кто бы мог подумать, что несколько дней тряски будут настолько утомительными.
Не могу сказать, чтобы кучер гнал карету. Но и лишних остановок он не делал. Поэтому сейчас в моей голове все плыло от усталости. Ноги затекли от долгого сидения.
— Вылезай! — хрипло скомандовал кучер. — Заснула, что ли?
Понятно. Не стоит ожидать, что этот громила с хриплым басом поможет мне вытащить сумку и спуститься с подножки.
Я открыла дверцу. Выбралась наружу и замерла, изумленно озираясь вокруг себя.
Я была готова к самому худшему. Например, к тому, что Адвертаун окажется крохотным городком с дощатыми тротуарами и маленькими двухэтажными домиками. Но даже не предполагала, что меня привезут в самую настоящую деревню.
Карета стояла напротив покосившейся избы, глубоко вросшей в землю. Деревянный забор слишком давно не ремонтировали, поскольку местами он завалился в соседний двор, а местами просто отсутствовал. Напротив калитки восторженно похрюкивала огромная свинья, катаясь в нагретом солнцем песке.
— Что это? — вмиг осипшим голосом спросила я.
— Адвертаун, — провозгласил кучер. — Куда сказали везти — туда и привез. Забирай свое барахло!
— Но это не может быть Адвертаун! — возмутилась я. — Я ехала в город, а это…
— Это и есть Адвертаун, милочка, — перебил меня женский голос.
Я обернулась и увидела полную степенную женщину в просторном хлопковом сарафане, которая неторопливо шла ко мне от соседней избы. Незнакомка шумно лузгала семечки, небрежно сплевывая шелуху на землю.
— Ты кто такая? — спросила она, остановившись рядом.
— Ваша новая ведьма из Рочера, — вместо меня ответил кучер.
— Я не ведьма! — возмутилась я. — Что за вульгарное название? Я дипломированный маг!
— Ведьма? — обрадовалась женщина. — Ну наконец-то! Мы уж думали, про нас забыли. Оно и понятно. Кому ж охота в нашу глухомань.
— Не ведьма я, — упрямо повторила я. — А…
— Сумку свою забери! — рявкнул кучер, которому явно хотелось побыстрее уехать.
Поди, уже предвкушает заслуженный отдых в каком-нибудь ближайшем кабаке. А кучер продолжал с нажимом:
— Убедилась, что доставил, куда надоть? Все, вопросов ко мне больше нет.
Я обиженно засопела, но полезла в карету за багажом. А то с этого грубияна еще станется уехать вместе с моей поклажей. Видать, слишком сильно нутро требует пенного пива.
Стоило мне только спуститься с подножки в очередной раз, как кучер залихватски присвистнул и огрел лошадь кнутом. Та от такой подлости тонко заржала и резво рванула вперед. Я невольно закашлялась от клубов пыли, поднятых отъезжающей каретой.
— Как звать-то тебя, не ведьма? — поинтересовалась женщина. — Али ты из этих городских снобливых, кто с обычным людом не разговаривает, а то вдруг язык отсохнет?
— Оливия Ройс, — хмуро проговорила я. Спросила в свою очередь: — А вас?
— Ты мне не «выкай». — Женщина улыбнулась, и я вдруг осознала, что улыбаюсь ей в ответ. Уж больно славно у нее это получалось. И даже мое дурное настроение немного улучшилось. А она добавила: — Не приняты у нас ваши политесы. Мы люди простые, этикетам не обучены. Верина я. Верина Ошн. Староста этой деревни.
Староста?
Чудно. Я думала, старостами бывают только мужчины.
— Пойдем, дом твой покажу, — продолжила Верина. — Да поболтаем с тобой. Прям самой интересно, за какие грехи тебя к нам сослали. Небось, опять Дэниель в свои игры играет. От же гаденыш!
Я вздрогнула, услышав знакомое имя.
Получается, Верина знает Дэниеля Горьена? Очень интересно! Ну а с последней фразой женщины я была целиком и полностью согласна. Гаденыш он, это точно.
Верина с такой легкостью подхватила мою тяжело груженую сумку, словно та ничего не весила. И неторопливо отправилась к избе, выглядевшей так, словно здесь очень давно никто не жил.
— Да я сама… — запротестовала я.
— Ага, сама, — не оглядываясь, кинула мне Верина. — Успеешь натаскаться всяко разного. Тебе еще детей рожать.
Я аж икнула от простодушной доброты женщины. Надеюсь, пополнение населения этой деревушки не будет входить в круг моих служебных обязанностей?
— Давай, не отставай! — скомандовала женщина, бросив на меня взгляд через плечо. — И это… Гляди, в навоз не наступи. Туфельки у тебя красивые. Да только у нас галоши носить надоть.
После чего как следует пнула свинью, преграждавшую путь к калитке. Та душераздирающе завизжала и нехотя освободила дорогу. И я поспешила за Вериной, повыше подобрав подол платья.
Да уж, теперь я понимаю, почему так веселился Дэниель, когда увидел мою одежду. Мое городское платье выглядело слишком неуместным, а про обувь и говорить нечего. Надо было сапоги с собой захватить.
Спустя неполную минуту я стояла в тесных и темных сенях, пока Верина силилась открыть дверь. Нет, никаких замков тут и в помине не было. Просто ту перекосило от старости и влаги.
— Да что б тебя! — ругнулась женщина. Виновато посмотрела на меня и объяснила: — Тут это… Потолок чуть течет. Видать, разбухла, зараза, когда снег таял. Тут же крышу никто не чистил, как ты понимаешь.
Я лишь грустно поджала губы. Чем дальше — тем хуже. Поневоле задумаешься, а верно ли я поступила, решительно отказавшись от помощи отца? Реальность оказалась страшнее самых дурных моих предположений.
В этот момент Верина как следует двинула плечом по двери, и та со скрежетом давно несмазанных петель поддалась.
— Я тебе мужа своего вечером пришлю, — проговорила женщина, первой входя внутрь. — С топором.
Я приглушенно икнула от такой новости, потому что неуемное воображение мигом нарисовало мне кровавую картину скорой и жестокой расправы надо мной. И никто не узнает, где могилка моя. Мало ли какие ненормальные в этой деревне обитают.
— Он снизу подтешет — нормально будет, — продолжила тем временем Верина, и я с немалым облегчением вздохнула, невольно устыдившись за свои мысли. — А пока дверь не закрывай. Уж больно ты хлипенькая на вид да худенькая. Сама точно открыть не сумеешь.
Я вслед за ней сделала шаг в дом. С мрачной обреченностью обвела взглядом небольшую комнатку, в центре которой высилась печь. Из обстановки — лишь кровать у стены, больше напоминающая грубо сколоченные полати, пара шатких табуретов да стол около окна. И все такое грязное и пыльное, как будто тут много лет никто не жил.
— Это… — Верина повернулась ко мне и как-то растерянно улыбнулась. — Пол помыть я тебе тоже помогу. Тряпку-то когда-нибудь в руках держала?
— Нет, — честно ответила я.
— Тяжко тебе придется. — Верина недовольно цокнула языком. — Небось, ухватом тоже не приучена обращаться?
— Ухватом? — переспросила я.
Женщина вместо ответа кивнула на печь, к которой была прислонена какая-то длинная палка с рогаткой на конце.
— Ага, понятно, впервые видишь, — проговорила она, когда я с искренним недоумением воззрилась на столь чудное приспособление. — Ну рассказывай, горемычная. И как тебя угораздило к нам попасть?
