Глава 1
Я слышал её нежный голос каждое утро. Мой день начинался с мыслей о ней. О, боже, как же божественно она пела! В её голосе я улавливал радость, жизнь и любовь. Её звали Элина Макроуз, но для всех она была просто Эли.
Дом Макроузов выделялся среди остальных в нашем городе – светлый, уютный, с неизменной атмосферой тепла. Эли была вторым ребёнком в семье Джонатана и Кэтрин Макроузов. Их дом был полон любви, и эту семью уважали и ценили во всём Ютсоне. Джонатан, глава семьи, был не только уважаемым человеком, но и владельцем судопортовой компании, дающей работу многим жителям города.
Кэтрин любила рассказывать за чашкой чая своим подругам, как Эли появилась на свет:
– Это было февральское утро, День святого Валентина. Я думала, что умру от боли, – говорила она, вспоминая четыре долгих часа родов. – Но когда я впервые увидела нашу Эли, все страдания тут же забылись.
Эли была долгожданным ребёнком, но, к сожалению, не первой дочерью Макроузов. Трагедия двухлетней давности всё ещё отбрасывала тень на их семью. Их старшая дочь Амелия умерла от тяжёлой болезни в возрасте 13 лет. Её уход стал невыносимой утратой для Джонатана и Кэтрин.
А теперь позвольте представить меня – я Тед Гонфрид, и, как вы, наверное, уже догадались, безумно влюблён в Эли.
Моя семья переехала в Ютсон три месяца назад из Лондона. Отец, Энтони Гонфрид, был талантливым хирургом, но его страсть к азартным играм обернулась для нас катастрофой. Однажды он проиграл всё – даже наш дом. В поисках хоть какой-то опоры мы скитались по родственникам, пока судьба не преподнесла неожиданный подарок: дом в Штатах, оставленный в наследство дядей Тери, кузеном моего отца.
Я был рад уехать из мрачного, дождливого Лондона. Там я чувствовал себя чужим: школа была строгой, католической, а я всегда верил в большее, чем могли предложить её стены. Мои родители постоянно ссорились, а я, чтобы помочь семье, работал в свободное время, раздавая газеты и убирая полы в церкви за кусок хлеба.
С переездом в Ютсон жизнь словно начала меняться. Я надеялся, что здесь мы сможем начать всё заново.
Глава 2
Я хорошо помню день, когда юрист зачитывал завещание дяди Тери. В комнате была его любовница – нервная женщина средних лет, закуривавшая сигарету за сигаретой. Видимо, она надеялась на долю наследства, но, к её разочарованию, дядя Тери оказался верен семейным ценностям. Всё досталось моему отцу.
Помимо дома, в завещании была трогательная просьба: ухаживать за ивой в саду, посаженной женой дяди Тери, Жозефиной, которая умерла молодой. Эта ива теперь стояла между моим окном и соседским домом Макроузов.
Ютсон встретил нас приветливо. Отец устроился хирургом в местную больницу, а мама быстро подружилась с соседками. Я поступил в колледж Френдината, и хотя учёба не была моим сильным местом, поступить мне всё-таки удалось.
Именно в первый день учёбы я увидел её. Она была в лёгком бледно-розовом сарафане и красных балетках. Её длинные чёрные волосы блестели на солнце, а глаза были глубокими и ярко-голубыми. Это была любовь с первого взгляда.
Приехав домой, я не мог перестать думать о ней. Её имя – Эли – звучало у меня в голове снова и снова.
На следующий день я решил, что обязательно подойду и заговорю с ней. Надел свой самый нарядный костюм – белоснежный, который мама сшила для меня ещё в Лондоне. Однако всё пошло не так.
Когда меня представили классу, я нервно выдавил:
– Меня зовут Тед Гонфрид. Мы недавно переехали из Лондона.
Но тут из заднего ряда раздался голос:
– А где сшили твой костюм? В цирке?
Класс разразился смехом. Это был Грегори Райтман, местный шутник. Я почувствовал, как заливаюсь краской. Учитель велел мне сесть, и я опустился за парту, избегая взглядов.
На перемене ко мне подошли близнецы Рик и Тайлер Норвины.
– Ты правда из Лондона? – спросил один из них.
– Да.
– А зачем вы сюда переехали?
– Нам достался дом от дяди.
Они обменялись взглядами и побежали, не сказав больше ни слова.
Вечером я услышал её голос. Он доносился из соседнего дома, где Макроузы устраивали вечеринку. Я выглянул в окно и увидел Эли. Она была прекрасна – солнечный свет играл на её волосах. Вдруг она подняла взгляд на наш дом и заметила меня. Я испугался и поспешно отступил.
За ужином отец, к счастью, был трезв и даже спросил:
– Ну, как вам Ютсон?
– Мне нравятся соседи, – ответила мама.
После ужина я поднялся в свою комнату. Она была необычной – пятиугольной формы, угловой. Дом дяди Тери явно нуждался в ремонте, но пока на это не было средств.
На следующее утро я вновь поспешил в колледж в надежде увидеть Эли. В автобусе я сел на свободное место, но вскоре услышал зловещий гул. Это был Билли Гринс, которого все знали как Верзилу Билла.
– Ты кто такой? – прорычал он, усаживаясь рядом.
От его запаха у меня буквально навернулись слёзы. Я попытался ответить, но он лишь сильнее сжал мою ногу, отчего я взвыл от боли. Смех в автобусе усилился.
Наконец, автобус остановился, и я прихрамывая покинул его, мечтая лишь об одном – скорее увидеть Эли.
Глава 3
“Где я? Где я?” — повторял я, слыша лишь собственный голос. Вокруг была лишь пустота. Я ничего не видел, но ноги несли меня вперед по холодному покрытию. Вдруг впереди замаячила белая точка. Свет, подумал я, и направился к нему. С каждым шагом он становился шире.
Бум!
Я обернулся и увидел… свое лицо!
“Все хорошо, все хорошо,” — шептал я себе, пока не вскочил в кровати. Это был всего лишь дурной сон. Меня накрыло холодным потом, который струился с лица. Я взглянул на часы — полвосьмого утра. Время вставать.
Отодвинув занавески, я заметил красоту летнего утра. Птицы пели, солнце ярко светило, и ночной кошмар как рукой сняло. Собравшись, я пошел к автобусной остановке, где по привычке получил свою порцию издевок от верзилы Билли.
Выйдя из автобуса, я поправил рубашку и брюки и направился к колледжу Фердинанта. Около фонтана я заметил ее — Эли. В светло-зеленом летнем платье, она сияла, словно звезда. При виде ее я забывал все обиды и унижения.
— Привет, Теди, — услышал я.
На мгновение я остолбенел, осознав, что это обращение ко мне.
— Привет, Эли, — ответил я, сжимая в руках папку.
— Ты знаешь, как меня зовут? — спросила она, улыбаясь.
О, еще как знаю, подумал я.
— Да, мы соседи, мои окна выходят прямо на ваш дом, — ответил я, переминаясь с ноги на ногу.
— И почему же ты никогда со мной не здороваешься, если мы соседи? — продолжала она.
— Эммм…
— Может, присядешь с нами, поболтаем? — предложила она.
— Мне нужно в лабораторию, я с профессором Маккоули работаю над проектом, — ответил я, стараясь скрыть волнение.
— Ну что ж, до встречи в классе, — улыбнулась она.
— Пока, — бросил я и, стремительно повернувшись, поспешил к входу.
Она сказала мне “привет”. Это было лучше любого подарка.
Да, мне было 20 лет, и я впервые влюбился. Эли Макроуз стала смыслом моей жизни. На дворе стоял 1953 год.
Ютсон оказался маленьким городом, где все обо всем знали. Отец быстро обзавелся друзьями, один из которых предложил мне работу официантом в баре. Вечерами я разносил пиво, а утром, вымотанный, отправлялся на занятия.
Однажды, вернувшись домой, я увидел Эли с высоким, подтянутым брюнетом — Кевином Вэйстоном, сыном генерала. Вспышка ревности охватила меня, но я кто? Всего лишь “мямля”.
Вскоре родители сообщили, что нас пригласили на помолвку дочери Джонатана Макроуза. Я нашел предлог остаться дома, но не смог там усидеть и отправился в Кровавую долину — место, куда никто не смел заходить.
Сквозь холод и мрак я бродил по лесу, пока не услышал странный звук. Пройдя ближе, я увидел огненный шар и существо с длинными пальцами и фиолетовыми глазами. Оно стояло напротив меня, смотря прямо в душу. Очнулся я уже утром.
“Это был сон,” — решил я и направился домой.
Глава 4
Шел мелкий дождь — редкость для Ютсона, напомнившая мне о Лондоне, о прошлом, которое я старался забыть.
С момента помолвки Эли прошли три недели. Я избегал мыслей о ней, но ежедневные встречи не позволяли забыть. Однажды, дожидаясь автобуса, я увидел черный Cadillac. Это был водитель семьи Макроузов.
Проходя мимо, я услышал смех хулиганов. Билли и его друзья окружили меня, и один из них поставил подножку. Упав в грязь, я поднял голову и услышал насмешки. В этот момент вмешался водитель.
— Эй! — крикнул он. Хулиганы разбежались.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Да, сэр.
— Садись, мисс Эли подвезет, — сказал он, подводя меня к машине.
Увидев ее, стоящую у дверей автомобиля, я почувствовал, как сердце замерло.
— Теди, садись, — сказала она.
— Не стоит беспокоиться, я на автобусе доеду.
— Нет, я настаиваю, — произнесла она, взяв меня за руку.
Сев в машину, я был слишком взволнован, чтобы заметить роскошь.
— Не обращай внимания на этих придурков, — сказала она, держа меня за руку.
— Я привык, — улыбнулся я.
— Почему ты такой не общительный?
— Я англичанин, — ответил я, вызвав у нее улыбку.
Мы разговорились, и, выйдя из машины, я был на седьмом небе от счастья.
Утром следующего дня я собрался раньше обычного и отправился в колледж пешком. При мысли о встрече с Эли сердце билось быстрее. Но, увидев ее, плачущую на лавке, я замер.
Подойдя ближе, я услышал слова:
— Не переживай, Эли, он вернется.
Я узнал, что Кевина отправили в Нормандию. Вместо радости я ощутил решимость: “Я позабочусь об Эли”.
Глава 5
Прошло полгода с тех пор, как мы переехали в Ютсон, и я могу с уверенностью сказать, что жизнь изменилась — и, как ни странно, в лучшую сторону. Мы с Эли стали близкими друзьями, и тот период был лучшим в моей жизни. Впервые за двадцать лет я был счастлив. Родители перестали скандалить, отец не притрагивался к алкоголю, его жалованье повысили, мама завела подруг среди соседей. А я… Я был счастлив уже от того, что был другом Эли Макроуз. Да, я всё ещё оставался «мямлей», ночами работал в пабе, оставался изгоем, с которым никто не хотел дружить. Но мне это было неважно, ведь у меня была Эли.
Всё свободное время я проводил у неё дома. Я познакомился с её родителями — мистером Джонатаном Макроузом и миссис Кэтрин Макроуз. Это оказались замечательные люди. Раньше я думал, что состоятельные люди высокомерны и избалованны, но, вероятно, я так считал, потому что никогда с ними не общался. Особенно радовало, что и моя семья Гонфридов тоже подружилась с соседями.
Эли стала мне не просто другом, а близким человеком. Она рассказывала мне свои секреты, мы вместе выполняли курсовые проекты, обсуждали книги, музыку и фильмы. Я был чем-то вроде её лучшей подруги. Конечно, она не знала, что я влюблён в неё по уши, не догадывалась, что я готов на всё ради неё. Но я был счастлив хотя бы тем, что мы общались. Я верил и надеялся, что однажды она увидит во мне больше, чем просто друга. Ведь без веры в жизни нет ни цели, ни смысла.
Прошло полгода. В Нормандии бушевал военный конфликт с участием наших войск. Сыновья, братья и отцы Ютсона воевали за честь и свободу страны. Вы можете спросить: почему же я, хоть и «мямля», не был отправлен на фронт? Всё дело в том, что ещё в школьные годы, когда я учился в Лондоне, я подвергался насмешкам и издевательствам. Однажды меня сильно избили трое одноклассников. Я провёл три недели в больнице с сотрясением мозга и многочисленными ушибами. После этого я стал негодным для службы в армии.
Эли часто рассказывала мне о своём женихе Кэвине. Слушать про него было неприятно, но я не показывал этого. Я наслаждался моментами, когда мог просто быть рядом с Эли, видеть её улыбку и слышать её нежный голос. Она была доброй, чуткой и искренней, готовой сопереживать чужой боли как своей. Каждый день, проведённый с ней, делал меня счастливее и одновременно разбивал моё сердце.
17 сентября 1953 года мой отец отмечал своё пятидесятилетие. Это был его первый юбилей, который решили отметить с размахом. Мама была организатором праздника, и на мне лежала вся основная работа: от закупки продуктов до уборки дома и сада. Дом был небольшой, но с необычной планировкой. Я начал генеральную уборку со своей комнаты, а затем перешёл к комнате для гостей, которая почти всегда стояла запертой.
Когда я начал подметать пол, отодвинул стол и обнаружил тайник. Это был небольшой сейф с круглым замком. Я пробовал разные комбинации, но ничего не получилось. Спустя несколько минут услышал шаги и быстро вернул стол на место. Это была мама, которая зашла проверить, как я справляюсь.
Весь вечер я не мог перестать думать о тайнике. Ночью, когда все уснули, я снова пробрался в комнату гостей и попытался открыть сейф, но опять безуспешно. На следующее утро, пока я был на занятиях, мои мысли вертелись только вокруг того, как его вскрыть.
Вечером начался юбилей отца. Гости приходили один за другим. Лужайка перед домом превратилась в настоящее место для праздника. Когда пришли Макроузы, я на миг забыл о сейфе. Эли была в бежевом платье и выглядела просто великолепно.
В разгар праздника Эли пролила на платье чай. Я предложил ей помочь и пошёл за порошком для выведения пятен, который мама хранила в подвале. Поднимаясь по лестнице, я поскользнулся, упал и больно ударился спиной. Собравшись с силами, я сел и заметил в углу подвала небольшую дыру. Просунув руку, я нащупал странный круглый предмет. Это был чёрный камень с прорезями, на котором было выгравировано: 13272.
Эти цифры моментально запомнились мне. Вернувшись наверх, я отдал порошок Эли, и мы вернулись к гостям. Но как только гости разошлись, я, дождавшись, пока родители уснут, тихо пробрался в комнату гостей. Введя найденный код, я открыл сейф. Сердце замирало в предвкушении, но меня ждало разочарование: внутри не было ни золота, ни драгоценностей. Только чёрная книга без названия.
Закрыв сейф, я отнёс книгу к себе в комнату и решил посмотреть, что в ней, на следующее утро.
Глава 6
Сегодня 14 апреля 1955 года, а это значит, что прошло два года. За это время жизнь нашей семьи полностью изменилась. Мы обосновались в Ютсоне, словно жили здесь всю жизнь. Соседи стали для нас почти родными.
Я закончил обучение и получил работу в компании Джонатана Макроуза, отца Эли. Мне предложили должность помощника управляющего судостроительным цехом. Мой начальник, мистер Саймон Чарнейк, был строгим, но справедливым. Я выполнял все задания вовремя и заслужил его похвалы.
За эти два года я изменился до неузнаваемости. Из «мямли» я превратился в уверенного, сильного человека. Я сменил очки на линзы, изменил причёску и стиль одежды. Те, кто знал меня раньше, говорили: «Это не наш Тедди, его подменили».
Как мне это удалось? Всё началось с одного случая, который изменил меня навсегда.
Однажды, идя в колледж, я решил больше не прятаться. Вместо заднего входа, который мы называли «мышиной норой», я пошёл через главный вход. Толпа студентов, привыкшая к моей робости, замерла, увидев меня. Все смотрели на меня в полной тишине, пока ко мне не направился их лидер, верзила Билли Гринс.
Билли встал прямо передо мной, вплотную. Он хотел толкнуть меня своим коронным приёмом, но в тот момент я вложил всю обиду за прошлую жизнь в свой кулак и ударил его в челюсть. Он упал на асфальт без сознания.
