Тута бежала на закат. Зачем, она и сама не знала, просто бежала на закат. Бегают на Ирезе все и бегают очень быстро. Так уж устроила вселенная, что планета Иреза получилась странной со всех сторон. Иреза располагалась на краю галактики, а вот с какого края от галактики, это уже вопрос. Звезда у Ирезы тоже получилась какая-то странная, все звёзды, как звёзды, а вот эта имела зелёный цвет, не так чтобы очень, но вполне определённо эта звезда имела слишком много зелёного света в спектре.
При всём этом, звезде досталась такая планета, как Иреза, почти полностью покрытая океаном. Единственный континент которой, располагался на экваторе Ирезы и представлял собой почти безжизненную пустыню. Редкая растительность с синими листьями и цветами-раструбами, служила пищей для дюнных зайцев, небольших зверьков с большими ушами-раструбами.
Зверьки обладали уникальным слухом и быстрыми ногами, но природа создала на Ирезе и разумных жителей. Длинноногие жители Ирезы умели быстро бегать и зайцев настигали почти всегда. Единственным шансом спастись для дюнных зайцев, оставалось убегать с тех мест, где жили ирезианцы. Жители планеты имели два пальца на ступнях, чтобы не увязать в красном песке, который в свете зелёной звезды казался бурым. На руках природа тоже оставила аборигенам всего три пальца, но больше и не надо, чтобы ловить дюнных зайцев.
Когда зайцы убегали далеко, приходилось есть мох, который рос на камнях, но и на этом можно прожить. Дикари, которые хорошо приспособлены к жизни на этой непонятной планете. Ничего не могло их подтолкнуть в развитии, да и куда им ещё развиваться. Бегали они быстро, при отсутствии зайцев, могли прожить на мхах, а смятения души выкладывали в музыке, достаточно неплохо играя на окарине. Этот инструмент они лепили из синей глины, находя её в редких оазисах. В общем, о развитии много тысяч лет не могло быть и речи, ведь для развития нужен толчок.
Тута бежала на закат, не понимая, зачем она бежит туда. Хотя нет, она бежала именно за закатом. Бежала на берег океана, когда звезда садится в воду и на воде образуется красивая зелёная дорожка. Туте не нужны зайцы, она давно привыкла обходиться мхами, совсем не думая, сыта она или голодна. Просто на закате Тута ловила вдохновение. Музыка получалась просто волшебной, и Тута забывала обо всём на свете.
А ещё Тута пела после того, как заканчивалась музыка. Пела без слов, поскольку стихов она сочинять не умела. Вот и сегодня она дождалась, когда звезда коснулась воды и достала окарину. Мелодия не понравилась и Тута дождалась, когда от звезды остался небольшой кусочек. Вот тут оно и приходит, вдохновение. Пальцы легли на окарину, закрывая отверстия и мелодия потекла, окрашивая наступающую ночь в звуки музыки.
- Красивая музыка, - заметил на языке Ирезы человек, усевшийся неподалёку на песок. – Ты ловишь вдохновение на закате?
- Угадал, а ты кто? - Тута смотрела на незнакомца, раскрыв широко глаза.
Незнакомец поразил её своей внешностью. Светлая кожа, светлые волосы и голубые глаза.
- Я родился среди звёзд от Света и Тьмы в теле женщины, если это тебе интересно. Ты не похожа на остальных, не бегаешь за зайцами, не сидишь со всеми, распевая песни.
- Мне надоели эти песни, хочется нового, но я не умею сочинять, - смутилась Тута.
- Ты красиво играла, - заметил незнакомец, - в тебе есть что-то. Вот вернётся мой звездолёт, и она научит тебя сочинять стихи.
- Звездолёт? – удивилась Тута, - я такого ещё не видела ни разу.
- Мы с Анса друзья, летаем между звёзд, Анса возит меня от звезды к звезде, - незнакомец рассказывал на понятном языке.
- А как тебя зовут? – Тута хотела побольше узнать о необычном незнакомце.
- Радомир, так меня мама назвала, - улыбнулся незнакомец. – А как зовут тебя?
- Тута, меня тоже так мама назвала, - улыбнулась Тута.
Смешная улыбка озарила лицо Туты, да и вся она вызывала улыбку, настолько гротескная внешность у жителей Ирезы.
Анса вернулась к утру, вынырнув из океана и подлетев к берегу. Ментальный разговор касался только Радомира.
- Интересный океан, кого в нём только нет, - отчиталась Анса.
- А я тут встретил местную любительницу музыки, её зовут Тута, - подумал Радомир. – Ты не можешь научить её сочинять стихи?
- Могу, но как я это сделаю, она же не владеет телепатией, разве только ты её научишь, - резонно возразила Анса.
- А ты создай аватар, это будет быстрее и проще, - придумал Радомир. – Только не шокируй её.
- Я же помню твою сестру, создам такой аватар, хотя, лучше скопирую Первых. – Анса занялась созданием аватара, а Радомир продолжил беседу с Тутой.
-- Тебя интересует просто музыка, или ты чего-то ищешь? – Радомир рассматривал Туту.
- Меня что-то зовёт, но я никак не могу это ухватить, стараюсь поймать, но оно убегает, - с грустью заметила Тута.
- Музыку вселенной услышать непросто, - заметил Радомир, - Анса хорошо слышит её, она научит тебя, только аватар создаст.
- А что это такое? – Тута и слова такого не слышала никогда.
- Какая-нибудь женщина, которая сможет говорить с тобой, ведь звездолёт не умеет говорить, мы ведём разговоры в мыслях, а тебя долго учить этому.
- Начи меня, - попросила Тута с такой наивной надеждой на мордашке, что Радомир улыбнулся.
- На это нужно много времени, я не собирался оставаться тут надолго, - честно произнёс Радомир, - просто заинтересовал ваш мир, но теперь я знаю о нём достаточно. Кстати, а как называется ваша планета?
- Иреза, - в голосе Туты послышалась любовь, - Красивая.
- Вы любите свою планету, и она необычная, - согласился Радомир.
Хотя назвать Ирезу красивой можно с натяжкой, но её жители любят свою планету, для них она самая красивая. А для Туты, Радомир стал самым красивым. Тута разглядывала его, стесняясь своих чувств, пока Анса не создала аватар. Похожий на Первых, аватар ступила на песок Ирезы и подошла к Туте.
- Ты хочешь научиться сочинять стихи? – улыбнулась аватар. – Я научу тебя, если в тебе есть к этому способности, а ещё я научу тебя слушать музыку вселенной.
Вот так и началось обучение Туты. Она оказалась талантливой ученицей, жадно впитывающей всё новое. Особенно удавалось Туте на закате, когда от звезды оставалось совсем немного и дорожка на воде уже не слепила глаза. Тогда Тута раскрывалась, как цветок, порой сочиняя настоящие шедевры. Ночью и музыка вселенной слышна лучше и Тута буквально зависала под её звуки. А песни Анса она слушала с замиранием сердца. Иногда они пели вместе, и тогда даже Радомир заслушивался, настолько это получалось прекрасно.
Днём, когда солнце поднималось выше, Тута убегала поесть немного мха, Анса даже специально отсылала её. Тута же не вечная, как они, ей требуется еда и вода, и она бежала к ближайшему оазису, по пути собирая мох с камней. Зайцев она не любила есть и раньше, просто стало жалко наивных ушастиков, которые никому не делали ничего плохого. Да и еда перестала занимать Туту, ей хотелось музыки и поэзии, поэтому она порой и забывала поесть.
Анса же в это время ныряла в океан, где она нашла выход радиоактивных пород и пополняла запас энергии. Мало ли что будет впереди, а энергия никогда не пропадёт. Радомиру хватало солнца планеты Иреза. Умение строить тело из энергии давало возможность не думать вовсе о еде. Иногда он плавал в море, или прогуливался по пескам Ирезы, наблюдая за аборигенами. Надо отдать должное Туте, она выделялась из общего числа сородичей своим талантом и тягой к прекрасному.
Но всему приходит конец. Тута уже достаточно хорошо слагала стихи, а музыку вселенной слушала с такой пронзительностью, что Анса решила закончить обучение.
- Заберите меня к звёздам, - попросила Тута, когда пришёл час расставания.
- Ты погибнешь там, - возразил Радомир, - для этого надо научиться жить на чистой энергии. Анса не возит ни еды, ни воды, только энергию. Нам пора, вселенная зовёт нас, не грусти, всё будет хорошо.
Тута кинулась на грудь и обняла Радомира, прекрасно понимая, что больше они не встретятся. Анса поднялась в небо Ирезы и улетела к звёздам, а Тута рыдала, оставшись на планете. Но плакать вечно невозможно, прошло достаточно времени и Тута взяла в руки окарину. Мелодия вышла пронзительной, полной тоски и расставания. Стихи сами полились, наполнившись любовью и грустью, прекрасные стихи, каких прежде Тута никогда не сочиняла.
Она так и прибегала каждый вечер на закате на берег океана, чтобы сочинить новые стихи и спеть новые песни. Уже пришло время заводить детей, но Тута не могла делать это с соплеменниками, ведь перед глазами вставал Радомир, в которого она влюбилась навсегда.
- Ты так ничего и не понял? – Анса завела разговор с Радомиром, когда уже поглотила аватар.
- А что я должен был понять? – Радомир удивился таким словам Анса. – Мы изучили новую планету, по-своему интересную, ты научила эту девушку сочинять стихи и слушать музыку вселенной. По-моему, всё прошло просто замечательно.
- Мужчины все такие непонятливые? – Анса не умет вздыхать, она не аватар. – девочка влюбилась в тебя.
- Что же я могу поделать? – Радомир даже руки развёл в стороны. – не становиться же её мужем, так мы навечно останемся на этой планете, во всяком случае, пока жива Тута.
- Мужчины… - Анса сообщила это с какой-то тоской, - на Леантре ты не спрашивал, что тебе делать.
- У них дефицит мужчин, - возразил Радомир, - пришлось немного помочь.
- Хватит об этом, а сочинила новые стихи и песни, хочешь послушать, я создам аватар?
- Немного позже, я сверну пространство, а уже там послушаю твои песни.
Не беда, можно и потом, Анса ничего не забывает. Пространство свёрнуто и Анса рванула в него, пронзая пространство, как иголка пронзает клубок ниток.
*****
Тута бежала на закат. Бег нравился ей, днём он охлаждал тело, а ночью согревал. Можно на ночь закопать тело в тёплый песок, но он всё равно остывает и тогда она бежала. Бегать на Ирезе умели все, иначе не догнать дюнного зайца, который слышит своими ушами раструбами на большое расстояние. Но Тута просто бежала на закат. Это началось тогда, когда прилетел живой корабль. Анса необычная, она живая и от неё Тута узнала так много, что теперь она сильно отличалась от жителей планеты Иреза. Это название означало «Красивая», хотя жители других планет вряд ли назвали бы Ирезу красивой.
Единственный континент представлял собой пустыню с красным песком. Но жизнь нашла себе место и здесь. Дюнные зайцы питались скудной растительностью и мхами, обильно росшими на камнях, а сами становились пищей для местных жителей. Впрочем, и мох шёл в пищу жителям Ирезы, особенно, когда зайцы куда-то убегали. Но Тута бежала не за зайцами, она просто бежала на закат. Волшебное зрелище, закаты на Ирезе, когда их необычное солнце с зеленоватым отливом садится в океан. А вот и берег океана. Тута заворожённо смотрела на закат, ей нравилось провожать солнце. Закаты на Ирезе незабываемые если смотреть на океан. Солнце едва касалось воды и по ней легла яркая дорожка.
С тех пор её душа сильно отличалась от остальных жителей Ирезы. Те растили детей, ловили зайцев, гоняясь за ними по песку, находили себе пару и снова заводили детей. Таких же пятнистых, с огромной копной волос на голове. Иногда они играли на окарине, когда что-то просыпалось в душе, даже собирались вместе, чтобы сыграть что-то, что будет потом помниться долго. Всё-таки не такие уж они и дикари, жители Ирезы, хотя нет, они именно дикари, тут нечего стесняться, но жители Ирезы замерли в своём развитии, ведь для развития нужен толчок и причина.
Для Туты таким толчком явился прилёт живого корабля. Какие они необычные, этот корабль и его обитатель. Он совсем не похож на жителей Ирезы, светлый, голубоглазый и очень умный. А как сочинял стихи его корабль! Тута с тех пор сама стала сочинять стихи, которые выходили совсем не такими красивыми. Но постепенно стихи становились всё лучше, и Тута начала петь их, когда оставалась одна.
- Почувствуй торжество момента, когда звезда садится в воду, когда темнеют небосводы и расставляются акценты… - произнесла Тута и сморщила свой носик. – Совсем не то, не пришло вдохновение ещё.
Оно приходит позже, когда их солнце почти уходит за горизонт, оставляя крошечный зелёный кусочек и дорожка на воде не слепит глаза, тогда Тута и сочиняет свои стихи. А пока она достала окарину, но мелодия получилась слишком весёлая, ещё очень светло. Тута уселась на песок, сложив свои ноги с двупалыми ступнями. Теперь она напоминала комок ярко рыжей шерсти с торчащими пятнистыми руками. Так можно просидеть всю ночь, так тепло и спокойно. А дорожка стала уже не такой слепящей и даже солнце уже не резало глаза.
Вот он, момент истины, когда светило почти скрылось в океане. И Тута нараспев стала читать стихи. В них было всё, тоска и надежда, полёт души к далёким звёздам, неизвестные миры, о которых она только слышала от необыкновенного пришельца. Иногда Тута подносила к губам окарину и звуки нарушали тишину. Но вот солнце скрылось совсем, дорожка на воде исчезла, а небо стало таким звёздным, как будто всё слеплено из маленьких ярких звёздочек. Теперь Тута пела о звёздах, пела так необычно, что порой кто-то приходил её послушать.
- Красивая песня, - услышала Тута и обернулась с лёгкой досадой.
Вдохновение улетело, теперь оно может совсем не вернуться сегодня. А её ночная гостья слишком уж необычна. Красновато-коричневая кожа и отсутствие волос и острые ушки делали её странной, но лицо доброжелательное, хотя и совершенно непривычное.
- Так вот ты какая, настоящая Тута, - мило проворковала гостья, - Радомир показывал аватар. Ты тоже любишь сочинять стихи? Его корабль читал нам стихи через твоего аватара.
- Ты знаешь Радомира? – удивилась Тута, - ты совсем на него не похожа.
- Совсем, он рождён от другой женщины, и мы приютили их у себя, когда их мама улетела во вселенную. – гостья говорила на языке жителей Ирезы.
- Сочинять стихи меня научила Анса, а ты как оказалась на нашей планете? – не поняла Тута.
- Мой звездолёт неподалёку, сейчас он погрузился в океан, изучает его обитателей, а я решила прогуляться и услышала твою песню. Спой ещё что-нибудь, - попросила незнакомка.
- Вдохновение ушло, я прибегаю сюда на закате и ловлю вдохновение, - Тута сожалела о ушедшем вдохновении.
- Тогда спой то, что ты пела раньше, - попросила гостья.
- Раньше уже ушло, песня живёт, покуда она звучит, а так получится только воспоминание. – Воспоминания Тута любила, если они хорошие.
- Если воспоминание красивое, то почему бы и не вспомнить его, - резонно заметила гостья.
- Хорошо, я попробую спеть для тебя, - согласилась Тута.
Она поднесла к губам окарину и заиграла на ней. В мелодии была грусть и тоска, а ещё там были светлые нотки, такие же светлые, как и … стоп, как волосы и лицо. Это лицо Тэсар узнала бы из тысяч. Эта смешная женщина влюбилась в Радомира? Удивительное открытие сделала Тэсар. Так вот почему она прибегает сюда и поёт о звёздах, там, среди звёзд осталась её любовь. Нет, она не расскажет этой женщине о том, что Радомир влюблён вовсе не в неё. А Тута пела, теперь окарина молчала, но голос Туты пел такую мелодию, от которой душа выворачивалась из груди.
