На пирсе стоит одинокий старик и смотрит вдаль. Его можно принять за кого угодно, настолько потемнел он от палящего солнц, а глубокие морщины изрезали его лицо так глубоко, что сложно понять, испанец он или индеец, или вообще непонятно кто. Только золотая серьга в ухе, да косынка, повязанная, как у моряков на судах, выдавали моряка, хотя и давно осевшего на суше. Сгорбленная фигура и седые волосы говорят о грузе прожитых лет, но и это обманчивое впечатление. Глаза горят огнём, в котором видны былые сражения, грохот корабельных пушек и ярость абордажа.
Этому человеку едва исполнилось пятьдесят, да и родился он далеко отсюда, в далёком городе Стамбуле. Но, если назвать его турком, то н оскорбится, поправив, что он осман. Только какой он теперь осман, он так прочно осел на берегу в этом перуанском порту, что он просто затерянный в этом мире бродяга. А когда-то его имя наводило ужас на всех мореходов Индийского океана, да и Средиземного моря тоже.
- Пошевеливайтесь, черти, иначе Осман-паша вздёрнет вас на реях! – капитан суров и многие его боялись.
Но новый матрос Гохран не испытывали никакого страха перед крикливым капитаном, а когда плеть обрушилась на его спину, он вырвал её из рук капитана и удавил того его же плетью. Кинувшихся на помощь подручных, он раскидал, как котят. Выхватив из ножен ятаган, он нёс смерть любому, кто посмел приблизиться сейчас к нему. Покончив с подручными капитана, он поднялся к штурвалу и направил парусник прочь от турецкой эскадры.
- Капитан, куда мы теперь отправимся? - Боцман набрался смелости и подошёл к Горхану. – Осман-паша повесит всех нас, если мы встретимся с его флотом.
- Станем вольными птицами, парящими над миром, - загадочно ответил новый капитан.
- Уважаемый капитан имеет ввиду пиратство? – Боцман, закрутил фразу в витиеватую форму.
- Говори проще, на этом судне все равны, а пиратство ничем не хуже других промыслов, грабит же наша родина греков и другие народы, так почему нам не взять с этого свою долю. – Капитан смерил взглядом боцмана, - надо будет сменить судно, это слишком заметное.
Суда они потом меняли неоднократно. Бриги и бригантины, доу и самбуки, даже на джонках плавали пару лет, когда добрались до Юго-восточной Азии. Грабили турецких купцов, пока Средиземное море не стало для них тесным. Головорезы попались отчаянные, тем более, что капитан оказался прекрасным фехтовальщиком и научил всю команду. Внук янычара, он с детства усвоил это искусство, управляясь одновременно с двумя ятаганами.
После Средиземного моря настал черёд португальцев, голландцев и англичан у берегов Африки. Частенько они поднимали флаги алжирских и тунисских пиратов, грабя торговые суда всех стран. Суда, возившие «чёрное дерево» Горхан грабил особенно безжалостно, вырезая команду подчистую. Негров отвозили обратно в Африку, а дальше уже как будет угодно Аллаху.
В Кейптауне он и нашёл свою любовь, маленькую рыжую немку или голландку, они об этом никогда не говорили. Он просто украл Эльзу и увёз на Шри-Ланку, куда порой возвращался после удачных грабежей. Эльза родила ему троих детей, сына и парочку дочерей. Дочки давно замужем и вполне счастливы, а вот сын пропал после того боя, когда Горхан потерял и судно, и всю команду. Спасся он под перевёрнутой шлюпкой, а британцы не заинтересовались старым яликом, только прострелили его из мушкета.
Воздух выходил их шлюпки и смерть казалась неизбежной, но британские военные корабли уже отошли достаточно далеко. Сорвав с головы мокрый платок, Горхан скрутил из него пробку и заткнул отверстие в днище. Воздух всё равно становился тяжёлым, углекислый газ накапливался, и он вынырнул из-под лодки. С британцев уже и не смотрели в его сторону, поэтому от просто поставил шлюпку на ровный киль, начерпав при этом воды по самые борта. А дальше пришлось вспоминать матросскую науку.
Навалившись на нос, он задрал корму шлюпки вверх и резко толкнул от себя. Шлюпка небольшая и приём удался, уже кое-что из бортов торчало над поверхностью. Теперь вычерпать ладонями ещё воды и потом можно осторожно забраться с кормы в лодку. Остальное он черпал до рассвета, а вокруг уже плавали акулы, но в лодке они не страшны. А вот вёсел не оказалось и его носило по воле ветра, пока шлюпку не подобрал британский бриг, который вёз каторжан в Австралию
Горхан не был бы самим собой, если бы и тут не устроил бунт, который завершился победой каторжан. А вот теперь он упивался кровью, плевать он хотел на раны, лез в самую гущу сражения, но всегда выходил победителем. Боль потери единственного сына усилилась, когда он узнал о смерти Эльзы. Так и остался Горхан один, Команда почти ушла от него, остались только отъявленные головорезы и он снова сменил судно. Небольшое доу, на которое перетащили пушки, сделав его грозным, хотя и маленьким судном.
- Капитан, нас уже слишком много для такого судёнышка, - новый боцман прав, арабы и негры охотно шли в его команду.
- Значит, надо раздобыть самбук, они побольше будут, - на том и остановились
Только убивать команду самбука не пришлось, купец оказался с пониманием и уступил своё судно под гарантии сохранения жизни. Собственно, доу ему и осталось, правда, без товара, только жизнь стоит дороже любого товара. На самбуке они и ушли к берегам Индии и дальше до Вьетнама и Кореи. И уж тут досталось всем, португальцам, англичанам и даже корейским пиратам.
Большую джонку он у них и отбил, а потом оснастил таким количеством пушек, что и большому фрегату было бы трудно с ним тягаться. Японию они пропустили, как-то не появлялось желания дожидаться торговых судов. Зато всю Малайзию и Филиппины он шерстил с ужасающей жестокостью. Британцев грабили и топили, пока джонка не пошла ко дну. Небольшой бриг оказался весьма боевым и до абордажа дело так и не дошло.
В этот раз он залез в большую бочку, стоявшую пустой на палубе, окинул взглядом погибших товарищей, устилавших палубу, закинул внутрь заветный сундучок и остался на поверхности, пока его судно уже ложилось на дно Тихого океана. Питаясь сырой рыбой, которую удавалось убить из бочки, страдая от жажды и набирая в бочку дождевую воду, он и приплыл к берегам Перу. И вот теперь Горхан стоит на пирсе и смотрит в море, отнявшее у него почти всё, оставив ему жизнь, в которой не осталось никакого смысла.
- Кровавый Гор! – окликнул его знакомый голос. – Стоишь и ждёшь, что море заберёт и тебя?
- Ты выжил? – удивился обернувшийся Горхан. – да, море отняло у меня всё, кроме моей жизни.
- Напраслину не возводи на него, не такое оно и плохое, - заметил боцман, - кое-что оно может и вернуть.
- Пока только отнимает, а возвращает боль и слёзы, - скривился старый разбойник.
- А если бы оно вынесло к твоим ногам молодого парня, полного сил и настоящего красавца?
Боцман ехидно скривил рожу и подмигнул капитану.
- Шутишь?
- Ни капли, он жив, но не буду же я тащить его через океан.
- Как? – слова застряли в горле у старого пирата.
- Всё проще, чем кажется и сложнее, чем хотелось бы. – Боцман глубоко вздохнул и начал своё повествование: - Британцы осмотрелись, прострелили дно лодки, чтобы наверняка и взяли курс на Манилу. Внимание на корму они не обратили, а там я ухватился за канат и твоего сына держал на поверхности. Да пацан и сам неплохо держался со мной, а ночью я подтянулся и парнишку затянул на палубу. а потом устроились в трюме и так просидели мышами до самой Манилы.
Беседу они продолжили в домике капитана. Небольшой домик, да и что нужно одинокому моряку, разочаровавшемся в жизни.
- А что было потом? – налив рома в стаканы, капитан приготовился слушать.
- Плавали по морям, продали дом, который ты купил тогда для Эльзы, какой-то англичанин купил его весьма неплохо. А потом добрались до арабских берегов и купили самбук, поменяли паруса на бригантину. Замечательное судёнышко из красного дерева. Вот на нём и плаваем до сих пор, стараясь возить пассажиров и грузы по всем морям. Червя он не боится, а воевать в последнее время перестали. Но тут твой парень может дать сто очков вперёд любому британцу, ты же сам его научил.
- А где он сейчас? – нетерпеливо спросил Горхан.
- Придётся подождать, будет здесь через пару недель, я просто поехал вперёд, ведь никто не знал, где тебя искать, если ты жив. Только твой парень почему-то не хотел верить в твою смерть, ты же везучий сукин сын.
Две недели тянулись ужасно медленно, а когда они кончились, Горхан чуть с ума не сошёл, но ещё через три дня в порт вошла бригантина, загруженная провизией из Чили. Капитан поставил судно под разгрузку, а потом они долго сидели в маленьком домике, не в силах произнести ничего, достойного этого момента. Жизнь, сложная штука, она состоит из потерь и разочарований, но порой подкидывает такие подарки, что остаётся только удивляться.
«Кисмет», - говорят турки, арабы говорят: «Иншалла», но смысл один и тот же, никто не знает своей судьбы, только небо.
Этому человеку едва исполнилось пятьдесят, да и родился он далеко отсюда, в далёком городе Стамбуле. Но, если назвать его турком, то н оскорбится, поправив, что он осман. Только какой он теперь осман, он так прочно осел на берегу в этом перуанском порту, что он просто затерянный в этом мире бродяга. А когда-то его имя наводило ужас на всех мореходов Индийского океана, да и Средиземного моря тоже.
*****
- Пошевеливайтесь, черти, иначе Осман-паша вздёрнет вас на реях! – капитан суров и многие его боялись.
Но новый матрос Гохран не испытывали никакого страха перед крикливым капитаном, а когда плеть обрушилась на его спину, он вырвал её из рук капитана и удавил того его же плетью. Кинувшихся на помощь подручных, он раскидал, как котят. Выхватив из ножен ятаган, он нёс смерть любому, кто посмел приблизиться сейчас к нему. Покончив с подручными капитана, он поднялся к штурвалу и направил парусник прочь от турецкой эскадры.
- Капитан, куда мы теперь отправимся? - Боцман набрался смелости и подошёл к Горхану. – Осман-паша повесит всех нас, если мы встретимся с его флотом.
- Станем вольными птицами, парящими над миром, - загадочно ответил новый капитан.
- Уважаемый капитан имеет ввиду пиратство? – Боцман, закрутил фразу в витиеватую форму.
- Говори проще, на этом судне все равны, а пиратство ничем не хуже других промыслов, грабит же наша родина греков и другие народы, так почему нам не взять с этого свою долю. – Капитан смерил взглядом боцмана, - надо будет сменить судно, это слишком заметное.
Суда они потом меняли неоднократно. Бриги и бригантины, доу и самбуки, даже на джонках плавали пару лет, когда добрались до Юго-восточной Азии. Грабили турецких купцов, пока Средиземное море не стало для них тесным. Головорезы попались отчаянные, тем более, что капитан оказался прекрасным фехтовальщиком и научил всю команду. Внук янычара, он с детства усвоил это искусство, управляясь одновременно с двумя ятаганами.
После Средиземного моря настал черёд португальцев, голландцев и англичан у берегов Африки. Частенько они поднимали флаги алжирских и тунисских пиратов, грабя торговые суда всех стран. Суда, возившие «чёрное дерево» Горхан грабил особенно безжалостно, вырезая команду подчистую. Негров отвозили обратно в Африку, а дальше уже как будет угодно Аллаху.
В Кейптауне он и нашёл свою любовь, маленькую рыжую немку или голландку, они об этом никогда не говорили. Он просто украл Эльзу и увёз на Шри-Ланку, куда порой возвращался после удачных грабежей. Эльза родила ему троих детей, сына и парочку дочерей. Дочки давно замужем и вполне счастливы, а вот сын пропал после того боя, когда Горхан потерял и судно, и всю команду. Спасся он под перевёрнутой шлюпкой, а британцы не заинтересовались старым яликом, только прострелили его из мушкета.
Воздух выходил их шлюпки и смерть казалась неизбежной, но британские военные корабли уже отошли достаточно далеко. Сорвав с головы мокрый платок, Горхан скрутил из него пробку и заткнул отверстие в днище. Воздух всё равно становился тяжёлым, углекислый газ накапливался, и он вынырнул из-под лодки. С британцев уже и не смотрели в его сторону, поэтому от просто поставил шлюпку на ровный киль, начерпав при этом воды по самые борта. А дальше пришлось вспоминать матросскую науку.
Навалившись на нос, он задрал корму шлюпки вверх и резко толкнул от себя. Шлюпка небольшая и приём удался, уже кое-что из бортов торчало над поверхностью. Теперь вычерпать ладонями ещё воды и потом можно осторожно забраться с кормы в лодку. Остальное он черпал до рассвета, а вокруг уже плавали акулы, но в лодке они не страшны. А вот вёсел не оказалось и его носило по воле ветра, пока шлюпку не подобрал британский бриг, который вёз каторжан в Австралию
Горхан не был бы самим собой, если бы и тут не устроил бунт, который завершился победой каторжан. А вот теперь он упивался кровью, плевать он хотел на раны, лез в самую гущу сражения, но всегда выходил победителем. Боль потери единственного сына усилилась, когда он узнал о смерти Эльзы. Так и остался Горхан один, Команда почти ушла от него, остались только отъявленные головорезы и он снова сменил судно. Небольшое доу, на которое перетащили пушки, сделав его грозным, хотя и маленьким судном.
- Капитан, нас уже слишком много для такого судёнышка, - новый боцман прав, арабы и негры охотно шли в его команду.
- Значит, надо раздобыть самбук, они побольше будут, - на том и остановились
Только убивать команду самбука не пришлось, купец оказался с пониманием и уступил своё судно под гарантии сохранения жизни. Собственно, доу ему и осталось, правда, без товара, только жизнь стоит дороже любого товара. На самбуке они и ушли к берегам Индии и дальше до Вьетнама и Кореи. И уж тут досталось всем, португальцам, англичанам и даже корейским пиратам.
Большую джонку он у них и отбил, а потом оснастил таким количеством пушек, что и большому фрегату было бы трудно с ним тягаться. Японию они пропустили, как-то не появлялось желания дожидаться торговых судов. Зато всю Малайзию и Филиппины он шерстил с ужасающей жестокостью. Британцев грабили и топили, пока джонка не пошла ко дну. Небольшой бриг оказался весьма боевым и до абордажа дело так и не дошло.
В этот раз он залез в большую бочку, стоявшую пустой на палубе, окинул взглядом погибших товарищей, устилавших палубу, закинул внутрь заветный сундучок и остался на поверхности, пока его судно уже ложилось на дно Тихого океана. Питаясь сырой рыбой, которую удавалось убить из бочки, страдая от жажды и набирая в бочку дождевую воду, он и приплыл к берегам Перу. И вот теперь Горхан стоит на пирсе и смотрит в море, отнявшее у него почти всё, оставив ему жизнь, в которой не осталось никакого смысла.
- Кровавый Гор! – окликнул его знакомый голос. – Стоишь и ждёшь, что море заберёт и тебя?
- Ты выжил? – удивился обернувшийся Горхан. – да, море отняло у меня всё, кроме моей жизни.
- Напраслину не возводи на него, не такое оно и плохое, - заметил боцман, - кое-что оно может и вернуть.
- Пока только отнимает, а возвращает боль и слёзы, - скривился старый разбойник.
- А если бы оно вынесло к твоим ногам молодого парня, полного сил и настоящего красавца?
Боцман ехидно скривил рожу и подмигнул капитану.
- Шутишь?
- Ни капли, он жив, но не буду же я тащить его через океан.
- Как? – слова застряли в горле у старого пирата.
- Всё проще, чем кажется и сложнее, чем хотелось бы. – Боцман глубоко вздохнул и начал своё повествование: - Британцы осмотрелись, прострелили дно лодки, чтобы наверняка и взяли курс на Манилу. Внимание на корму они не обратили, а там я ухватился за канат и твоего сына держал на поверхности. Да пацан и сам неплохо держался со мной, а ночью я подтянулся и парнишку затянул на палубу. а потом устроились в трюме и так просидели мышами до самой Манилы.
Беседу они продолжили в домике капитана. Небольшой домик, да и что нужно одинокому моряку, разочаровавшемся в жизни.
- А что было потом? – налив рома в стаканы, капитан приготовился слушать.
- Плавали по морям, продали дом, который ты купил тогда для Эльзы, какой-то англичанин купил его весьма неплохо. А потом добрались до арабских берегов и купили самбук, поменяли паруса на бригантину. Замечательное судёнышко из красного дерева. Вот на нём и плаваем до сих пор, стараясь возить пассажиров и грузы по всем морям. Червя он не боится, а воевать в последнее время перестали. Но тут твой парень может дать сто очков вперёд любому британцу, ты же сам его научил.
- А где он сейчас? – нетерпеливо спросил Горхан.
- Придётся подождать, будет здесь через пару недель, я просто поехал вперёд, ведь никто не знал, где тебя искать, если ты жив. Только твой парень почему-то не хотел верить в твою смерть, ты же везучий сукин сын.
Две недели тянулись ужасно медленно, а когда они кончились, Горхан чуть с ума не сошёл, но ещё через три дня в порт вошла бригантина, загруженная провизией из Чили. Капитан поставил судно под разгрузку, а потом они долго сидели в маленьком домике, не в силах произнести ничего, достойного этого момента. Жизнь, сложная штука, она состоит из потерь и разочарований, но порой подкидывает такие подарки, что остаётся только удивляться.
«Кисмет», - говорят турки, арабы говорят: «Иншалла», но смысл один и тот же, никто не знает своей судьбы, только небо.
