По дороге из Дамаска в Багдад шёл старый еврей, Жиденькая седая бородёнка и редкие волосинки вместо пейсов указывали на почтенный возраст. Картину дополняли стоптанная обувь и поношенный сюртук, а старая холщовая сумка через плечо указывала на бедность. Еврей шёл не торопясь, как будто ему в этом мире уже некуда спешить.
Бандит из группировки ИГИЛ выстрелил в спину еврею, скорее по привычке, чем в надежде поживиться, но сумку обшарил.
- И что ты там нашёл? – спросил полевой командир.
- Ничего, - сплюнул бандит, - там кусок дерева и больше ничего.
- Ладно, поехали дальше, нечего тут торчать, - приказал командир, и тут еврей поднялся на ноги и пошёл дальше. – А ну-ка, давай его ко мне! – заинтересовался он непонятной ситуацией.
Еврея схватили и приволокли к командиру.
- Уезжаем, а то нас накроют, если долго стоять на одном месте! – приказал он, настороженно вглядываясь в небо.
Через полчаса машины въехали во двор и их загнали в ангар. Командир отдал распоряжения на арабском и прошёл к себе, приказав и старика вести туда же.
- Он ещё ни разу не промахивался, - заметил главарь, имея ввиду стрелявшего.
- Он и не промахнулся, - старик, скривил физиономию, видно рана болела.
-Тогда почему ты жив? – не понял главарь.
- Я не могу умереть, много раз пытался, но так и не получилось, даже кидался за борт с палубы корабля, но меня вытащил на берег спрут.
- Сказки рассказываешь, - с сомнением произнёс главарь, - все могут умереть.
- Все могут, я не могу, - возразил старик.
- Так ты что, бессмертный? А если я отрежу тебе голову?
- Попробуй, если жизнь не мила, - горько усмехнулся старик. – Первого палача убила молния, а следующие падали бездыханными, мне много раз пытались отрубить голову. Три раза сжигали на костре, но его заливал ливень, поливший с совершенно ясного неба. А сколько раз вешали, я уже со счёта сбился, повишу, а потом снимают и я дальше иду. Даже махновцы зарубили на Украине, но я потом встал и ушёл.
- Значит, ты бессмертный? – удивился главарь.
- Вечный, - горько вздохнул старик.
- И как ты получил такой дар?
- Это не дар, это проклятие, думаешь, это такое счастье, жить вечно? – вздохнул старик. – Однажды я прогнал усталого путника от своего порога и вот уже две тысячи лет брожу по свету и не нахожу смерти.
- Погоди, разве это такой грех, прогнать усталого путника?
- Не мне судить, но он сказал: - «за это ты будешь жить вечно». Вот я и живу, - старик снова тяжело вздохнул.
- Погоди, ты же еврей и веришь в эти христианские сказки? – Главарь очень удивился.
- Ты тоже еврей, но пасёшь этих мусульманских баранов, - эти слова старик произнёс на древнем арамейском, но главарь понял.
- Откуда ты узнал? – насторожился главарь.
- Проживи две тысячи лет, и ты тоже научишься отличать суть от картинки. «Верю, не верю», вот ты веришь, что тебе что-то удастся, но ты же не знаешь, будет это так, или иначе.
- Я бы правил миром, если бы жил вечно! – воскликнул плевой командир.
- А смысл? – старик снисходительно улыбнулся. – Править миром, это такая же кара, как и жить вечно, лучше сесть в тенёчке и съесть плов, запить хорошим вином и обнять молодую женщину.
- Как тебе не стыдно, ты же еврей, - рассмеялся главарь.
- Мы все евреи, или не евреи, грешники, или праведники, все живём одинаково. Нам нельзя есть свинину, так мы и не умеем её готовить, нельзя пить вино, так и тут мы не научились делать хорошее вино. Ограничения ограничивают нас в наших способностях. Но всё это суета, лишённая смысла. Вот ты хочешь расширить Израиль, а зачем? Разве мы устроили то, что у нас есть, лучшим образом? К тому же подул северный ветер, и он сметёт таких, как ты и твои бараны.
- Ты о турках? Они тоже слушают Америку. – главарь ухмыльнулся.
- Я говорил о ветре, который может сдуть всех, а турки смелые, когда их много, не о них надо думать.
- Ладно, потом подумаем, сейчас надо поесть, парни уже приготовили плов. – Главарь взял в руки рацию и приказал подать еду. – а что за дрова у тебя в котомке?
- Это не дрова, и они не горят, это кусок того креста, на котором распяли путника. Я выкупил его за большие деньги и оставил у себя. За две тысячи лет я много чего продал и купил, разорялся и богател, правил народами и был нищим, наконец, я пытаюсь стать самим собой, вдруг мне что-то простится, и я смогу умереть.
Плов был хорош, но трапеза длилась недолго, штурмовик выполнил заход на цель, и тяжёлая бомба упала прямо в комнату, где сидел главарь со стариком. Взрыв уничтожил весь отряд, а наутро мальчишки решили покопаться в развалинах. К их удивлению из-под обломков вылез старый еврей, осмотрелся и пошёл по дороге к Багдаду.
- Уважаемый, вы кто? – вежливо спросил мальчик.
- Вечный жид, - горестно вздохнул старик, - опять не повезло.
Мальчик смотрел вслед удаляющемуся старику, а другие пока вытаскивали из-под обломков всё, что могло пригодиться в их бедной, разрушенной войной жизни.
Бандит из группировки ИГИЛ выстрелил в спину еврею, скорее по привычке, чем в надежде поживиться, но сумку обшарил.
- И что ты там нашёл? – спросил полевой командир.
- Ничего, - сплюнул бандит, - там кусок дерева и больше ничего.
- Ладно, поехали дальше, нечего тут торчать, - приказал командир, и тут еврей поднялся на ноги и пошёл дальше. – А ну-ка, давай его ко мне! – заинтересовался он непонятной ситуацией.
Еврея схватили и приволокли к командиру.
- Уезжаем, а то нас накроют, если долго стоять на одном месте! – приказал он, настороженно вглядываясь в небо.
Через полчаса машины въехали во двор и их загнали в ангар. Командир отдал распоряжения на арабском и прошёл к себе, приказав и старика вести туда же.
- Он ещё ни разу не промахивался, - заметил главарь, имея ввиду стрелявшего.
- Он и не промахнулся, - старик, скривил физиономию, видно рана болела.
-Тогда почему ты жив? – не понял главарь.
- Я не могу умереть, много раз пытался, но так и не получилось, даже кидался за борт с палубы корабля, но меня вытащил на берег спрут.
- Сказки рассказываешь, - с сомнением произнёс главарь, - все могут умереть.
- Все могут, я не могу, - возразил старик.
- Так ты что, бессмертный? А если я отрежу тебе голову?
- Попробуй, если жизнь не мила, - горько усмехнулся старик. – Первого палача убила молния, а следующие падали бездыханными, мне много раз пытались отрубить голову. Три раза сжигали на костре, но его заливал ливень, поливший с совершенно ясного неба. А сколько раз вешали, я уже со счёта сбился, повишу, а потом снимают и я дальше иду. Даже махновцы зарубили на Украине, но я потом встал и ушёл.
- Значит, ты бессмертный? – удивился главарь.
- Вечный, - горько вздохнул старик.
- И как ты получил такой дар?
- Это не дар, это проклятие, думаешь, это такое счастье, жить вечно? – вздохнул старик. – Однажды я прогнал усталого путника от своего порога и вот уже две тысячи лет брожу по свету и не нахожу смерти.
- Погоди, разве это такой грех, прогнать усталого путника?
- Не мне судить, но он сказал: - «за это ты будешь жить вечно». Вот я и живу, - старик снова тяжело вздохнул.
- Погоди, ты же еврей и веришь в эти христианские сказки? – Главарь очень удивился.
- Ты тоже еврей, но пасёшь этих мусульманских баранов, - эти слова старик произнёс на древнем арамейском, но главарь понял.
- Откуда ты узнал? – насторожился главарь.
- Проживи две тысячи лет, и ты тоже научишься отличать суть от картинки. «Верю, не верю», вот ты веришь, что тебе что-то удастся, но ты же не знаешь, будет это так, или иначе.
- Я бы правил миром, если бы жил вечно! – воскликнул плевой командир.
- А смысл? – старик снисходительно улыбнулся. – Править миром, это такая же кара, как и жить вечно, лучше сесть в тенёчке и съесть плов, запить хорошим вином и обнять молодую женщину.
- Как тебе не стыдно, ты же еврей, - рассмеялся главарь.
- Мы все евреи, или не евреи, грешники, или праведники, все живём одинаково. Нам нельзя есть свинину, так мы и не умеем её готовить, нельзя пить вино, так и тут мы не научились делать хорошее вино. Ограничения ограничивают нас в наших способностях. Но всё это суета, лишённая смысла. Вот ты хочешь расширить Израиль, а зачем? Разве мы устроили то, что у нас есть, лучшим образом? К тому же подул северный ветер, и он сметёт таких, как ты и твои бараны.
- Ты о турках? Они тоже слушают Америку. – главарь ухмыльнулся.
- Я говорил о ветре, который может сдуть всех, а турки смелые, когда их много, не о них надо думать.
- Ладно, потом подумаем, сейчас надо поесть, парни уже приготовили плов. – Главарь взял в руки рацию и приказал подать еду. – а что за дрова у тебя в котомке?
- Это не дрова, и они не горят, это кусок того креста, на котором распяли путника. Я выкупил его за большие деньги и оставил у себя. За две тысячи лет я много чего продал и купил, разорялся и богател, правил народами и был нищим, наконец, я пытаюсь стать самим собой, вдруг мне что-то простится, и я смогу умереть.
Плов был хорош, но трапеза длилась недолго, штурмовик выполнил заход на цель, и тяжёлая бомба упала прямо в комнату, где сидел главарь со стариком. Взрыв уничтожил весь отряд, а наутро мальчишки решили покопаться в развалинах. К их удивлению из-под обломков вылез старый еврей, осмотрелся и пошёл по дороге к Багдаду.
- Уважаемый, вы кто? – вежливо спросил мальчик.
- Вечный жид, - горестно вздохнул старик, - опять не повезло.
Мальчик смотрел вслед удаляющемуся старику, а другие пока вытаскивали из-под обломков всё, что могло пригодиться в их бедной, разрушенной войной жизни.
