ХИМЕРА
- Беги, дочка – мать подтолкнула её в сторону леса, закрывая собой. Страшные люди напали на них, и мама решила спасти ребёнка, жертвуя собой. От страха малышка побежала в лес, ей не было ещё и двух лет, она только начала разговаривать, но уже понимала мамины слова. Бежала она долго, по её представлениям. Наконец силы оставили её и она упала на мягкую лесную подстилку, свернулась калачиком и заснула.
Проснулась она от того, что в неё ткнулось что-то мокрое и холодное. Огромная кошка обнюхала её, а потом взяла осторожно зубами и понесла. Мокрый, шершавый язык прикасался к ней, а огромный зверь скользил между деревьев плавно и быстро. Её принесли в логово, где лежал котёнок, размером с взрослого кота. Странный котёнок, с двумя головами, он был такой беспомощный, что даже не видел ничего и едва мог ползать.
- Киса, – девочка протянула к нему руки и погладила.
Огромный зверь улёгся на землю, и котёнок потянулся к нему, ища мамин сосок. Он проголодался и очень хотел есть. Девочка помогла котёнку найти сосок и, тот с радостью присосался большой головой. Девочка тоже хотела есть, но для неё ничего не было, она обошла логово и не нашла еды. Огромная кошка поняла, что она голодна и подтолкнула мордой к своим соскам. От сосков пахло молоком и девочка попробовала его слизнуть, получилось не очень. Тогда она последовала примеру котёнка и наконец-то получила свою порцию молока. Когда то мама так же кормила её, но с тех пор она выросла и могла есть уже обычную пищу.
Наевшись, котёнок задремал, прижавшись к маминому боку. Девочка побродила по пещере, заняться ей было нечем, и она села на землю и начала рисовать не полу чёрточки и кружочки какой-то косточкой. Котёнок проспал недолго, а проснувшись, стал, снова есть, был он совсем малышкой и весь его распорядок складывался из еды и сна. Теперь и девочка проголодалась и припала к другому соску. Огромный зверь лизнул её своим шершавым языком. Девочка улеглась рядом с котёнком, обняв его ручкой. Когда она проснулась, то уже стало темно. Она посмотрела на улицу и заплакала, повторяя «мама». Огромный зверь смотрел на неё, а потом взял лапой и прижал к себе, громко мурлыча.
Так они и жили, когда огромная кошка уходила из пещеры, девочка следила за котёнком, чтобы он не выполз наружу, рисовала на полу и на стенах свои кружочки. Иногда она плакала, вспоминая маму, но где её искать и куда идти, она не знала, была она маленькой и несмышлёной девочкой. Иногда пещеру трясло, в голове мутилось и было очень страшно, тогда девочка брала на руки котёнка, который уже довольно хорошо вырос, и прижималась к огромной кошке. «Киса цаца, ибося», говорила она ему, котёнок засыпал на ручках мурлыча, а девочка уже говорила «киса мурр» и сама потихоньку засыпала. Ей нравилось говорить, и она болтала порой много своими детскими словами – « цаца, мур, ням, поси уять». А котёнок рос и рос, его уже тяжело было поднимать. Однажды он оцарапал её руку, девочка заплакала и сказала «киса бяка», а огромная кошка шлёпнула его лапой. Теперь химера приносила в пещеру и куски мяса, отдельные части животных. Котёнок учился есть взрослую пищу и девочка училась вместе с ним, к её игрушкам добавились кости разных животных, а желудок привык к сырому мясу. Девочка строила из костей разные игрушки, вспоминая свою прежнюю жизнь. Оказалось, что костью можно больно ударить и она уже обращалась с осторожностью, стараясь не повредить котёнка. Сила её отличалась от детей её возраста, выросших в домашних условиях. Расколотые кости были ещё и острыми, ими можно было больно порезаться, это она тоже усвоила и даже завела себе что-то, напоминающее нож из собачьей кости, которым даже убила крысу, опрометчиво показавшуюся возле их пещеры. Как и положено человеку, она открывала мир и его возможности. Так она играя и научилась точить свой нож о камень, научилась ковырять дырки в кости клыком хищников. Росла она конечно намного медленнее котёнка, которого через год мама выгнала из пещеры, научив конечно охотиться. Училась и девочка, крысы стали её постоянной добычей. Это в городах трёхлетние дети мало что умеют, кроме сборки кубиков, паззлов и прочей игровой дребедени. На природе приходится всему учиться самому и выживать самостоятельно.
Химера уже брала её на охоту, девочка залезала ей на спину и держалась за густую шерсть, порой забывая спрыгнуть перед атакой, только прижимаясь всем телом к тёплой спине. Поскольку она не обладала шерстяным покровом, то постепенно на полу их пещеры появился уголок из кусочков шкур разных животных, куда она залезала в прохладное время. Ещё через пару лет она догадалась, что шкуры можно сшивать, прокалывая остриём своего костяного «ножа» и продевая в отверстия жилы или кишки животных.
Течка у химер бывает не часто, поэтому она помогла вырастить за это время ещё пару поколений молодых химер. А когда ей исполнилось десять, девочка была уже маленьким диким зверем, способным убить достаточно серьёзного противника. Одежда её износилась, так что она сшила себе «маленькое чёрное платье» из шкур Чёрных Псов Зоны. А вот речь её осталась почти такой же, как у маленького ребёнка, да и где ей было учиться. Хотя она порой подслушивала разговоры у костра, с её слухом даже подкрадываться особо не нужно. Это имело и негативную сторону, сталкеры редко попадаются с изысканными манерами, а потому её речь изобиловала искажёнными формами самых изощрённых ругательств, смысла которых она даже не понимала. Химера обладала некоторыми телепатическими способностями, хотя явно не контролёр и даже не Чернобыльский Пёс. Этого хватало для общения на зверином уровне, так что этот мир она знала очень хорошо. Кроме ножа, девочка сделал себе и дубину из бедренной кости какого-то зверя. Долгие размышления и практические попытки помогли ей вставить в дубину собачьи клыки, так что плоть эта дубина рвала хорошо. При всём этом, она великолепно лазила по деревьям, чем порой помогала выслеживать добычу, осматривая местность своими острыми глазками.
Так прошло ещё пару лет и её тело стало меняться, появилось то, что отличает женщину от девочки. Она ощупывала себя, удивлённо рассматривала, что это такое, она не могла понять. Впрочем, «маленькое чёрное платье» уже неплохо держалось на её новых формах, так что в итоге она осталась довольна собой. Добыча её стала больше и сильнее, во всяком случае огреть слепого пса так, что он испустит дух, она уже вполне могла и иногда баловала свою старшую подругу свежей дичью. Иногда она прижималась во сне к своей стареющей подруге и во сне, зарывшись в шесть шептала «мама».
Тем временем химера сильно постарела, она уже не могла охотиться и давно бы умерла, если бы не девочка, которая таскала ей крыс, собак и даже как то принесла поросёнка. Это сильно продлило её жизнь, но однажды ночью девочка проснулась от того, что киса больше её не грела, она потолкала химеру, но та не отозвалась. Девочка потрогала носы у химеры, они стали холодными, но сухими, а не влажными, дыхания тоже не было. Смерть не была для неё в новинку, она её видела много раз, но то дичь, а это единственный друг. Утром она поняла, что её друга больше нет, поплакала и ушла из пещеры, ставшей могилой.
Жизнь её стала совсем другой, спать приходилось на деревьях, она начала мёрзнуть на ветках, поскольку ветер уносил её тепло, раньше она спала на шкурах, в своей пещере, прижавшись к тёплому другу. Пришлось возвращаться в пещеру за шкурами, но их сожрали крысы. Наглая местная живность и её подругу обглодала до косточек и всё съедобное утащила из пещеры. Пару раз она встречала своих бывших воспитанников, те узнавали её, но к себе не звали, у каждого была своя жизнь. Она соорудила себе одеяло из шкур убитых ею псов и в нём спасалась от холода по ночам, а когда зарядили нудные дожди, она решила вернуться в свою пещеру. Наглое крысиное семейство было изгнано с позором и потерями в личном составе, одеяло заняло место рядом со скелетом её подруги, а вход был помечен запахом, означавшим «я тут хозяин».
*****
Девочка кралась по лесу, явный запах крови и человека её и манил и пугал, надо было узнать, что так пахнет. За деревьями рыжеволосый человек занимался своими ранами, сняв комбинезон до пояса, промывал, вытирал, заклеивал и заматывал чем-то их. Странный человек, рыжие волосы, как и у неё, только короткие, на груди были такие же выпуклости, как и у неё, только больше и белая кожа, которая ни шла ни в какое сравнение с её грязной и задубевшей кожей. Закончив с телом, натянув на себя комбинезон, сталкерша занялась своей ногой, которая тоже была ранена, застонала, сдирая присохшую, наскоро намотанную повязку и принялась обмывать рану, проделав с ней всё. то же, то и с телом, она достала что-то из своего рюкзака и зачем то проткнула себе бедро. Потом закрыла глаза и откинулась к дереву.
- Пока жива, – проговорила она сама себе, – только что я буду делать с одним ножом в Зоне.
Достала что-то с пояса, вынула из него какую-то штуку и безвольно опустила руки.
- Патронов нет, – вздохнула она.
Девочка наконец решилась подойти ближе, пока та задремала, что это «она», девочка уже поняла, она давно различала самцов и самок. Рассматривая незнакомку, девочка подошла ещё ближе. Та вздрогнула, сработала видно сталкерская чуйка, и уставилась на лесное чудо, а посмотреть было на что, лохматая рыжая бестия в шкурах, босая и чумазая.
- Ты кто ? – удивлённо спросила она.
Девочка не поняла вопроса, тогда сталкерша ткнула себе в грудь пальцем и сказала «Катя», потом показала на девочку и повторила вопрос. Девочка задумалась, имя у неё когда то наверное было, но она его не помнила. Потом подумала и ответила «Киса», ткнув в грудь пальцем.
- Киса, ты где живёшь? Где твои родители? – спросила Катя.
Такую длинную фразу девочка не могла понять и удивлённо уставилась на Катю.
- Мама твоя где ? – изменила вопрос Катя
- Ам, – махнула девочка в сторону леса, «там» она не выговаривала.
- Можешь меня проводить? В ответ снова непонимающий поворот головы.
- Мама идти, – перефразировала свой вопрос Катя.
- Мама ти, паси, – сказала девочка, приглашая Катю.
Катя со стоном поднялась и нацепила свой рюкзак.
- Вава? – спросила девочка.
- Да Киса, вава, много разных вав, попала я в переделку и патроны кончились.
Девочка ничего не поняла из её фразы, кроме слова «вава», но помогла Кате подняться и идти. В это время из леса вышла химера.
- Беги Киса! – крикнула Катя, – я задержу.
Вдруг Киса бросилась на приготовившуюся к прыжку химеру.
- Бяка! Киса бяка! Ася нау! Ася опу! – кричала она. Катя даже сначала не поняла, что детский крик, это ругательства.
А Киса подошла к химере, схватила её за ухо и начала ругать.
- Бяка, изя, ню-ню-ню, – грозила она пальчиком огромному зверю.
Самое удивительно было то, что химера не то чтобы боялась, но ей было вроде как стыдно за желание полакомиться Катей. Когда химера, поджав хвост, исчезла в лесу, Киса подошла к Кате и подхватила её, помогая идти.
- Ну ты даёшь, подруга! – обалдевшая Катя никак в себя не могла прийти, – она тебя испугалась что ли?
Киса не поняла ни одного слова из её фразы, но помогала идти своей спутнице. Так они и добрались до пещеры, огромный скелет страшного хищника Зоны расставил всё в голове Кати, девочку вырастила химера. Что девочка сама воспитала не одну химеру с маленького котёнка, она конечно не могла знать. Осмотрев довольно уютную пещеру, Катя улеглась на шкуры и задремала. «Пи, Атя, аю ай» прошептала у неё над ухом Киса, гладя её рыжие волосы.
Когда Катя проснулась, девочка кинула ей крысу, «ням», пояснила она. Сама же с аппетитом поглощала вторую прямо в сыром виде. Потом она выдавила из крысиных кишок всё содержимое и развесила их на рёбрах скелета. На вопрос «зачем», она показала на подстилку из шкур и Катя догадалась, что она шьёт этим материалом. Свою крысу Катя решила всё-таки поджарить, выбралась из пещеры и развела костёр. Киса сморщила носик на запах дыма, огня она явно не знала, а на жареную крысу сказала «бяка», едва откусив предложенный кусочек. А вот шоколадка ей понравилась, удостоившись титула «цаца». Разговаривать пришлось односложно и больше жестами, что ухватывала Киса слёту, а порой даже стоило подумать о чём то, а Киса уже показывала нужное.
Две недели прожила Катя в гостях у Кисы, но человеку хочется хотя бы минимума удобств, помыться, постирать, поговорить нормально со знакомыми и Катя начала собираться. Раны её затянулись и уже не так болели, правда и аптечка была использована напрочь. С трудом удалось объяснить Кисе, что ей нужно идти, та никак не понимала, зачем ей идти в эти вонючие пещеры, в которых так много людей. При виде сталкеров у неё в мозгу всплывал образ из детства «Беги дочка!» крик порой настигал её и во сне.
Зато провожать её Киса пошла с радостью, по дороге ловко ведя её между аномалиями. «Вот это сталкер вышел бы из этой девочки», думала Катя, никаких приборов не надо. Киса останавливала её, если впереди были кабаны, или большая стая собак, чувствовала их по запаху. Когда вдали показались строения Милитари. Киса остановилась и принюхалась, «бяки», пояснила она и начала загибать пальцы сначала на одной, а потом и на другой руке. В общем бяк было очень много по её мнению.
- Ты права, Киса, бяк там больше, чем хотелось бы - со вздохом сказала Катя, – но мне надо туда кое за чем.
На прощанье Катя обняла Кису и даже хотела подарить ей нож, но Киса вернула его, «аона», сказала она, видимо, имея ввиду, что нож холодный. Потом они помахали руками, а потом Киса просто исчезла, растворившись в окружающем мире. Придя на базу «Свободы», Катя выкупалась, продала единственный артефакт, который был у неё в рюкзаке, купила патронов к пистолету и зажила обычной сталкерской жизнью, решив как-нибудь навестить свою лесную знакомую.
А Киса тем временем нашла маленького котёнка химеры, её мать убил «Долг», а котёнка не заметили. Котёнок сначала воспринял её плохо, но после угощения мясом стал более податливым и в итоге пошёл за Кисой в её пещеру. Потянулись будни воспитания из маленькой кисы настоящего хищника, Киса много охотилась, аппетит у котёнка рос и рос сам котёнок. Скоро она научила его охотиться на крыс и вопрос пропитания маленького нахлебника был решён. При этом пришлось обучать его хорошим манерам, не кусаться, не царапаться и вообще, вести себя, как положено приличной химере, как мама учила её и других котят. Через пару месяцев, когда котёнок был уже размером с овчарку, к ним в гости пришла Катя, Киса устроила нагоняй котёнку, «нельзя есть Катю и царапаться от счастья тоже нельзя и вообще, иди на крыс поохоться», примерно так можно было рассказать это словами. Девчата всегда девчата, тараторили от радости своё, обнимались и хвастались. Киса сделала себе новую булаву из чьей-то большой бедренной кости и сшила новое одеяло. А Катя хвасталась новым комбинезоном и своей снайперской винтовкой. Винтовка не вызвала восторгов у Кисы, в этом она ничего не понимала, а запах от ствола ей не понравился, на комбинезон она одобрительно кивнула.
- Беги, дочка – мать подтолкнула её в сторону леса, закрывая собой. Страшные люди напали на них, и мама решила спасти ребёнка, жертвуя собой. От страха малышка побежала в лес, ей не было ещё и двух лет, она только начала разговаривать, но уже понимала мамины слова. Бежала она долго, по её представлениям. Наконец силы оставили её и она упала на мягкую лесную подстилку, свернулась калачиком и заснула.
Проснулась она от того, что в неё ткнулось что-то мокрое и холодное. Огромная кошка обнюхала её, а потом взяла осторожно зубами и понесла. Мокрый, шершавый язык прикасался к ней, а огромный зверь скользил между деревьев плавно и быстро. Её принесли в логово, где лежал котёнок, размером с взрослого кота. Странный котёнок, с двумя головами, он был такой беспомощный, что даже не видел ничего и едва мог ползать.
- Киса, – девочка протянула к нему руки и погладила.
Огромный зверь улёгся на землю, и котёнок потянулся к нему, ища мамин сосок. Он проголодался и очень хотел есть. Девочка помогла котёнку найти сосок и, тот с радостью присосался большой головой. Девочка тоже хотела есть, но для неё ничего не было, она обошла логово и не нашла еды. Огромная кошка поняла, что она голодна и подтолкнула мордой к своим соскам. От сосков пахло молоком и девочка попробовала его слизнуть, получилось не очень. Тогда она последовала примеру котёнка и наконец-то получила свою порцию молока. Когда то мама так же кормила её, но с тех пор она выросла и могла есть уже обычную пищу.
Наевшись, котёнок задремал, прижавшись к маминому боку. Девочка побродила по пещере, заняться ей было нечем, и она села на землю и начала рисовать не полу чёрточки и кружочки какой-то косточкой. Котёнок проспал недолго, а проснувшись, стал, снова есть, был он совсем малышкой и весь его распорядок складывался из еды и сна. Теперь и девочка проголодалась и припала к другому соску. Огромный зверь лизнул её своим шершавым языком. Девочка улеглась рядом с котёнком, обняв его ручкой. Когда она проснулась, то уже стало темно. Она посмотрела на улицу и заплакала, повторяя «мама». Огромный зверь смотрел на неё, а потом взял лапой и прижал к себе, громко мурлыча.
Так они и жили, когда огромная кошка уходила из пещеры, девочка следила за котёнком, чтобы он не выполз наружу, рисовала на полу и на стенах свои кружочки. Иногда она плакала, вспоминая маму, но где её искать и куда идти, она не знала, была она маленькой и несмышлёной девочкой. Иногда пещеру трясло, в голове мутилось и было очень страшно, тогда девочка брала на руки котёнка, который уже довольно хорошо вырос, и прижималась к огромной кошке. «Киса цаца, ибося», говорила она ему, котёнок засыпал на ручках мурлыча, а девочка уже говорила «киса мурр» и сама потихоньку засыпала. Ей нравилось говорить, и она болтала порой много своими детскими словами – « цаца, мур, ням, поси уять». А котёнок рос и рос, его уже тяжело было поднимать. Однажды он оцарапал её руку, девочка заплакала и сказала «киса бяка», а огромная кошка шлёпнула его лапой. Теперь химера приносила в пещеру и куски мяса, отдельные части животных. Котёнок учился есть взрослую пищу и девочка училась вместе с ним, к её игрушкам добавились кости разных животных, а желудок привык к сырому мясу. Девочка строила из костей разные игрушки, вспоминая свою прежнюю жизнь. Оказалось, что костью можно больно ударить и она уже обращалась с осторожностью, стараясь не повредить котёнка. Сила её отличалась от детей её возраста, выросших в домашних условиях. Расколотые кости были ещё и острыми, ими можно было больно порезаться, это она тоже усвоила и даже завела себе что-то, напоминающее нож из собачьей кости, которым даже убила крысу, опрометчиво показавшуюся возле их пещеры. Как и положено человеку, она открывала мир и его возможности. Так она играя и научилась точить свой нож о камень, научилась ковырять дырки в кости клыком хищников. Росла она конечно намного медленнее котёнка, которого через год мама выгнала из пещеры, научив конечно охотиться. Училась и девочка, крысы стали её постоянной добычей. Это в городах трёхлетние дети мало что умеют, кроме сборки кубиков, паззлов и прочей игровой дребедени. На природе приходится всему учиться самому и выживать самостоятельно.
Химера уже брала её на охоту, девочка залезала ей на спину и держалась за густую шерсть, порой забывая спрыгнуть перед атакой, только прижимаясь всем телом к тёплой спине. Поскольку она не обладала шерстяным покровом, то постепенно на полу их пещеры появился уголок из кусочков шкур разных животных, куда она залезала в прохладное время. Ещё через пару лет она догадалась, что шкуры можно сшивать, прокалывая остриём своего костяного «ножа» и продевая в отверстия жилы или кишки животных.
Течка у химер бывает не часто, поэтому она помогла вырастить за это время ещё пару поколений молодых химер. А когда ей исполнилось десять, девочка была уже маленьким диким зверем, способным убить достаточно серьёзного противника. Одежда её износилась, так что она сшила себе «маленькое чёрное платье» из шкур Чёрных Псов Зоны. А вот речь её осталась почти такой же, как у маленького ребёнка, да и где ей было учиться. Хотя она порой подслушивала разговоры у костра, с её слухом даже подкрадываться особо не нужно. Это имело и негативную сторону, сталкеры редко попадаются с изысканными манерами, а потому её речь изобиловала искажёнными формами самых изощрённых ругательств, смысла которых она даже не понимала. Химера обладала некоторыми телепатическими способностями, хотя явно не контролёр и даже не Чернобыльский Пёс. Этого хватало для общения на зверином уровне, так что этот мир она знала очень хорошо. Кроме ножа, девочка сделал себе и дубину из бедренной кости какого-то зверя. Долгие размышления и практические попытки помогли ей вставить в дубину собачьи клыки, так что плоть эта дубина рвала хорошо. При всём этом, она великолепно лазила по деревьям, чем порой помогала выслеживать добычу, осматривая местность своими острыми глазками.
Так прошло ещё пару лет и её тело стало меняться, появилось то, что отличает женщину от девочки. Она ощупывала себя, удивлённо рассматривала, что это такое, она не могла понять. Впрочем, «маленькое чёрное платье» уже неплохо держалось на её новых формах, так что в итоге она осталась довольна собой. Добыча её стала больше и сильнее, во всяком случае огреть слепого пса так, что он испустит дух, она уже вполне могла и иногда баловала свою старшую подругу свежей дичью. Иногда она прижималась во сне к своей стареющей подруге и во сне, зарывшись в шесть шептала «мама».
Тем временем химера сильно постарела, она уже не могла охотиться и давно бы умерла, если бы не девочка, которая таскала ей крыс, собак и даже как то принесла поросёнка. Это сильно продлило её жизнь, но однажды ночью девочка проснулась от того, что киса больше её не грела, она потолкала химеру, но та не отозвалась. Девочка потрогала носы у химеры, они стали холодными, но сухими, а не влажными, дыхания тоже не было. Смерть не была для неё в новинку, она её видела много раз, но то дичь, а это единственный друг. Утром она поняла, что её друга больше нет, поплакала и ушла из пещеры, ставшей могилой.
Жизнь её стала совсем другой, спать приходилось на деревьях, она начала мёрзнуть на ветках, поскольку ветер уносил её тепло, раньше она спала на шкурах, в своей пещере, прижавшись к тёплому другу. Пришлось возвращаться в пещеру за шкурами, но их сожрали крысы. Наглая местная живность и её подругу обглодала до косточек и всё съедобное утащила из пещеры. Пару раз она встречала своих бывших воспитанников, те узнавали её, но к себе не звали, у каждого была своя жизнь. Она соорудила себе одеяло из шкур убитых ею псов и в нём спасалась от холода по ночам, а когда зарядили нудные дожди, она решила вернуться в свою пещеру. Наглое крысиное семейство было изгнано с позором и потерями в личном составе, одеяло заняло место рядом со скелетом её подруги, а вход был помечен запахом, означавшим «я тут хозяин».
*****
Девочка кралась по лесу, явный запах крови и человека её и манил и пугал, надо было узнать, что так пахнет. За деревьями рыжеволосый человек занимался своими ранами, сняв комбинезон до пояса, промывал, вытирал, заклеивал и заматывал чем-то их. Странный человек, рыжие волосы, как и у неё, только короткие, на груди были такие же выпуклости, как и у неё, только больше и белая кожа, которая ни шла ни в какое сравнение с её грязной и задубевшей кожей. Закончив с телом, натянув на себя комбинезон, сталкерша занялась своей ногой, которая тоже была ранена, застонала, сдирая присохшую, наскоро намотанную повязку и принялась обмывать рану, проделав с ней всё. то же, то и с телом, она достала что-то из своего рюкзака и зачем то проткнула себе бедро. Потом закрыла глаза и откинулась к дереву.
- Пока жива, – проговорила она сама себе, – только что я буду делать с одним ножом в Зоне.
Достала что-то с пояса, вынула из него какую-то штуку и безвольно опустила руки.
- Патронов нет, – вздохнула она.
Девочка наконец решилась подойти ближе, пока та задремала, что это «она», девочка уже поняла, она давно различала самцов и самок. Рассматривая незнакомку, девочка подошла ещё ближе. Та вздрогнула, сработала видно сталкерская чуйка, и уставилась на лесное чудо, а посмотреть было на что, лохматая рыжая бестия в шкурах, босая и чумазая.
- Ты кто ? – удивлённо спросила она.
Девочка не поняла вопроса, тогда сталкерша ткнула себе в грудь пальцем и сказала «Катя», потом показала на девочку и повторила вопрос. Девочка задумалась, имя у неё когда то наверное было, но она его не помнила. Потом подумала и ответила «Киса», ткнув в грудь пальцем.
- Киса, ты где живёшь? Где твои родители? – спросила Катя.
Такую длинную фразу девочка не могла понять и удивлённо уставилась на Катю.
- Мама твоя где ? – изменила вопрос Катя
- Ам, – махнула девочка в сторону леса, «там» она не выговаривала.
- Можешь меня проводить? В ответ снова непонимающий поворот головы.
- Мама идти, – перефразировала свой вопрос Катя.
- Мама ти, паси, – сказала девочка, приглашая Катю.
Катя со стоном поднялась и нацепила свой рюкзак.
- Вава? – спросила девочка.
- Да Киса, вава, много разных вав, попала я в переделку и патроны кончились.
Девочка ничего не поняла из её фразы, кроме слова «вава», но помогла Кате подняться и идти. В это время из леса вышла химера.
- Беги Киса! – крикнула Катя, – я задержу.
Вдруг Киса бросилась на приготовившуюся к прыжку химеру.
- Бяка! Киса бяка! Ася нау! Ася опу! – кричала она. Катя даже сначала не поняла, что детский крик, это ругательства.
А Киса подошла к химере, схватила её за ухо и начала ругать.
- Бяка, изя, ню-ню-ню, – грозила она пальчиком огромному зверю.
Самое удивительно было то, что химера не то чтобы боялась, но ей было вроде как стыдно за желание полакомиться Катей. Когда химера, поджав хвост, исчезла в лесу, Киса подошла к Кате и подхватила её, помогая идти.
- Ну ты даёшь, подруга! – обалдевшая Катя никак в себя не могла прийти, – она тебя испугалась что ли?
Киса не поняла ни одного слова из её фразы, но помогала идти своей спутнице. Так они и добрались до пещеры, огромный скелет страшного хищника Зоны расставил всё в голове Кати, девочку вырастила химера. Что девочка сама воспитала не одну химеру с маленького котёнка, она конечно не могла знать. Осмотрев довольно уютную пещеру, Катя улеглась на шкуры и задремала. «Пи, Атя, аю ай» прошептала у неё над ухом Киса, гладя её рыжие волосы.
Когда Катя проснулась, девочка кинула ей крысу, «ням», пояснила она. Сама же с аппетитом поглощала вторую прямо в сыром виде. Потом она выдавила из крысиных кишок всё содержимое и развесила их на рёбрах скелета. На вопрос «зачем», она показала на подстилку из шкур и Катя догадалась, что она шьёт этим материалом. Свою крысу Катя решила всё-таки поджарить, выбралась из пещеры и развела костёр. Киса сморщила носик на запах дыма, огня она явно не знала, а на жареную крысу сказала «бяка», едва откусив предложенный кусочек. А вот шоколадка ей понравилась, удостоившись титула «цаца». Разговаривать пришлось односложно и больше жестами, что ухватывала Киса слёту, а порой даже стоило подумать о чём то, а Киса уже показывала нужное.
Две недели прожила Катя в гостях у Кисы, но человеку хочется хотя бы минимума удобств, помыться, постирать, поговорить нормально со знакомыми и Катя начала собираться. Раны её затянулись и уже не так болели, правда и аптечка была использована напрочь. С трудом удалось объяснить Кисе, что ей нужно идти, та никак не понимала, зачем ей идти в эти вонючие пещеры, в которых так много людей. При виде сталкеров у неё в мозгу всплывал образ из детства «Беги дочка!» крик порой настигал её и во сне.
Зато провожать её Киса пошла с радостью, по дороге ловко ведя её между аномалиями. «Вот это сталкер вышел бы из этой девочки», думала Катя, никаких приборов не надо. Киса останавливала её, если впереди были кабаны, или большая стая собак, чувствовала их по запаху. Когда вдали показались строения Милитари. Киса остановилась и принюхалась, «бяки», пояснила она и начала загибать пальцы сначала на одной, а потом и на другой руке. В общем бяк было очень много по её мнению.
- Ты права, Киса, бяк там больше, чем хотелось бы - со вздохом сказала Катя, – но мне надо туда кое за чем.
На прощанье Катя обняла Кису и даже хотела подарить ей нож, но Киса вернула его, «аона», сказала она, видимо, имея ввиду, что нож холодный. Потом они помахали руками, а потом Киса просто исчезла, растворившись в окружающем мире. Придя на базу «Свободы», Катя выкупалась, продала единственный артефакт, который был у неё в рюкзаке, купила патронов к пистолету и зажила обычной сталкерской жизнью, решив как-нибудь навестить свою лесную знакомую.
А Киса тем временем нашла маленького котёнка химеры, её мать убил «Долг», а котёнка не заметили. Котёнок сначала воспринял её плохо, но после угощения мясом стал более податливым и в итоге пошёл за Кисой в её пещеру. Потянулись будни воспитания из маленькой кисы настоящего хищника, Киса много охотилась, аппетит у котёнка рос и рос сам котёнок. Скоро она научила его охотиться на крыс и вопрос пропитания маленького нахлебника был решён. При этом пришлось обучать его хорошим манерам, не кусаться, не царапаться и вообще, вести себя, как положено приличной химере, как мама учила её и других котят. Через пару месяцев, когда котёнок был уже размером с овчарку, к ним в гости пришла Катя, Киса устроила нагоняй котёнку, «нельзя есть Катю и царапаться от счастья тоже нельзя и вообще, иди на крыс поохоться», примерно так можно было рассказать это словами. Девчата всегда девчата, тараторили от радости своё, обнимались и хвастались. Киса сделала себе новую булаву из чьей-то большой бедренной кости и сшила новое одеяло. А Катя хвасталась новым комбинезоном и своей снайперской винтовкой. Винтовка не вызвала восторгов у Кисы, в этом она ничего не понимала, а запах от ствола ей не понравился, на комбинезон она одобрительно кивнула.
