История Санты??? Линия Смены Дат.
Рассказ фэнтези.
В мире есть очень много семейных праздников. Из самого определения вполне понятно, что в этот день принято, что семья собирается вместе.
Но…
Есть два праздника – в которые особо важно присутствие действительно близких людей.
И вовсе не потому, что в эти праздники принято веселиться.
Нет!
В эти праздники злые существа могут забрать у человека Душу!
Конечно, если Вы считаете, что она у Вас ещё есть…
Но всё равно – как бы Вы не считали – в эти дни человек очень уязвим.
Именно потому и было принято собираться вместе – охранять человека и его Душу…
А где компания близких людей – пусть они и испуганы – кто-то обязательно ляпнет какую-то очень неуместную шутку. Кто-то нервно хихикнет… Конечно-же им сделают замечание и посмотрят очень осудительно. Но это повторится… Снова и снова…
Чтобы было не так страшно – кто-то обязательно наиграет или запоёт грустную песню – в пол голоса – даже если ни слуха, ни голоса у него вовсе нет. Кто-то подхватит – делать что-то вместе – не так и страшно, даже осуждать станут меньше. И вот уже поют… Конечно не все – обязательно кто-то будет делать строгий вид. Но создавать строгий вид – это тоже работа… Причём не такая и лёгкая. Эти люди отвлекутся от своего важного занятия – сначала один, потом и другие.
А грустных песен не так и много – их сложнее запоминать.
Но люди продолжают петь – начали они вообще с мрачного, потом перешли к песням о несчастной любви – их немножечко больше, потом о жизни, а после – ничего не остаётся – кроме как начать и весёлые. Ведь – когда поёшь – становится не так и страшно…
А где весёлая песня – трудно сохранять мрачное настроение…
И потихоньку люди начинают веселиться – слышатся шуточки – ну – и дальше…
Постепенно – с годами – значения праздников забываются. Люди уже и не помнят, что должны были охранять души – друга или близкого человека, ну или вообще свои… Люди запомнили, что в прошлом году это был Праздник – и всем было даже весело…
Значение забывается, но Праздники остаются…
Такие праздники – их всего два:
Первый – главный для одного человека, но абсолютно не обязательный для остального человечества – День Рождения. Злые существа пытаются заполучить душу именинника (Вернее не совсем так – день имени – совсем другой праздник – человек тогда тоже уязвим, но всё-таки не так… Но того, кто родился – тоже принято называть именинником.) – друзья и близкие люди должны его защитить. Они не помнят об этом – они пришли веселиться и веселить. Загвоздка заключается в том, что чем больше Вы и ваши друзья веселятся – тем – конечно – злым существам труднее отобрать у Вас Душу. Потому – просто расслабьтесь и веселитесь – Вы защищены. Конечно – если у Вас есть компания…
Второй – это тяжёлый день для каждого – уязвимы все. Линия Смены Дат… Конечно-же – это Новый Год. И опять – чем больше веселье, тем более защищены Вы…
Человек – старик с длинной седой бородой – очнулся на больничной койке.
Он не помнил – когда у него день рождения, но чувствовал, что оно уже скоро. Да что и сказать – имени своего он тоже не помнил.
Как он тут очутился?
Этого он не знал…
«Наконец-то Вы пришли в себя!» - радостно воскликнула миловидная медсестричка, которая поправляла старое одеяло в дырявом пододеяльнике на соседнем пациенте – мальчишке, который от боли в животе ворочался даже во сне. Одеяло постоянно сползало, а Джейн так боялась, что мальчик замёрзнет – в этом месяце «Благотворительному госпиталю Святого Себастьяна» опять урезали государственное пособие, а благотворительных взносов было меньше – приближался праздник – все копили на подарки для близких – потому за отопление нечем было платить.
Она подскочила к старому мужчине: «У Вас что-то болит? Принести воды?»
«Милая девушка! Ничего не нужно. Скажите кто я и где?»
«Вы не помните? Ничего… Это не страшно. Вы в благотворительном госпитале. Я сейчас позову доктора Генделера – он Вам всё объяснит! Подумать только – он больше недели старался всеми силами вывести Вас из комы. Он такой молодец! Он справился. Вот – водичка, если Вы всё-таки захотите пить…» - она принесла кружку с отбитой ручкой и унеслась в коридор – вероятно – вызывать доктора.
Лысеющий, немного сутулый человек в очках шаркая тапками зашёл в палату. Скорее всего это и был доктор Генделер. Он дожёвывал бутерброд без масла, зато с какой-то явно дешёвой чесночной колбасой (даже на расстоянии от колбасы действительно несло чесноком). Правда – любящая жена добавила к бутерброду листик капусты и пару кусочков тонко нарезанного помидора – получилось даже вкусно – настоящая любовь делает Великие Дела! Доктор все силы отдавал пациентам, потому совершенно забыл об обеде и только сейчас нашёл время скрыться в своём крошечном кабинетике и перекусить. Но неугомонная Джейн вытянула его и сейчас. Он очень ценил старания персонала, которого было слишком мало для такого учреждения, но доктор был голоден (он так сегодня спешил, что не смог уделить времени «чудесному скромному завтраку»), а ему так и не дали посидеть в тишине и насладиться своим бутербродом. Потому он был немного подавлен и даже чуточку зол, а никакие силы уже не смогли бы отобрать у него спасительный бутерброд.
От самых дверей он окинул взглядом всех пациентов палаты – их было много: «Плохо! Из оборудования только старый кардиограф и рентгеновский аппарат, да и то они держатся только стараниями Саймона – хоть и молоденький – но один из лучших техников города. Ему бы не тут – у нас – работать, а уехать учиться в Университет столицы. Но мальчик – как и все мы – старается Спасти и Помочь всем этим бедолагам. А я? Что я могу сделать, если дорогих лекарств не достать, нужного оборудования нет и не будет, да и знаний у меня недостаточно…» - проносилось в голове Генделера. Насчёт своих знаний доктор был абсолютно неправ – его с радостью приглашали в любую дорогую больницу города, страны, да и не только – с руками бы оторвали. Насчёт всего остального – да что он мог сделать? Душа у него болела за каждого пациента. Но и так – при «наличии отсутствия» многого необходимого – он очень часто делал настоящие чудеса.
Наконец доктор дожевал свой бутерброд – вот эту ценную вещь у него не отобрал бы никто. Чувство голода не прошло, но хоть живот перестало сводить. Ещё больше сутулясь он дошаркал до старика с длинной белой бородой: «Вы очнулись! Замечательно! Я и не знал что делать! Косточки у Вас целы все, сердце работает замечательно – как у молодого. Я немножечко Вам завидую – мне бы так. А что делать с Вашей комой – я просто не знал. Аппарата МРТ у меня тут просто нет, да и других тоже… Если Вы вспомните номер Вашей медицинской страховки – Вас точно переведут в гораздо лучшую больницу. Расскажите – как Вы себя чувствуете, на что жалуетесь?»
«Доктор! Кто я? Что со мной?»
«Вы не помните? Как жаль! Амнезию мне тут не вылечить… У Вас что-то болит?»
«Нет, доктор – я чувствую себя хорошо. Как я тут очутился?»
«Вас подобрали на улице – практически раздетым. Многочисленные ушибы, возможно – я проверить не могу – сотрясение мозга. А так – осмотр показал, что Вы – практически здоровы. Сколько пальцев Вы видите?»
«Три, теперь два, четыре…»
«Какое сегодня число? Вы хоть это помните?»
«Нет. Какое?»
«Ну – до Дня Смены Дат осталось семь дней. Посчитаете?»
«День Смены Дат – это Новый Год? Тогда сегодня – 24 декабря?»
«Мозг работает. Могу сказать, что Вы здоровы. Думаю – амнезия со временем пройдёт…»
«Спасибо, доктор…»
«Вообще-то благодарите не меня, а нашу милую Джейн – сегодня она на смене. Ну и Берту – та – конечно – постоянно ворчит… Но медсёстры сделали для Вас всё что мы могли. Постоянно менять Вам поддерживающие капельницы – есть и пить Вы не могли. Хорошо, что дыхательная система организма и сердце были у Вас в порядке. Иначе кроме как первые несколько часов поддержать Вашу жизнь мы бы не смогли – аппарат искусственного дыхания у нас ручного типа – девушки бы просто выбились из сил... Наш Саймон пытался приделать к нему электрический двигатель, но почему-то не вышло…»
«Сколько я должен?»
«О! Вы совсем молодец! Вспомнили, что в мире есть деньги. Скажу так – ничего не должны… Правда одноразовую капельницу пришлось использовать для Вас по нескольку раз – не бойтесь – не заразитесь – она была только Вашей. Но наши дела таки – не взыщите… Поскольку у Вас ничего не болит, у меня для Вас есть две новости.»
«Это какие?»
«Хорошая в том, что – насколько я могу понять без дальнейших дорогих обследований – Вы здоровы. Плохая вытекает из первой – Вы обязаны освободить больничную койку. Нам уже пришлось отказать нескольким пациентам с обморожениями. Санитарный контроль нашего города не допускает расположения пациентов в коридорах и на неприспособленных местах. Что-то санитарный контроль слишком уж привязался к нам – не знаю почему…»
«Вы не смогли дать нужную взятку,» - грустно заметил старик.
«Ну… Возможно. Но чего нет – того нет.»
«Куда мне идти?»
«Знаете – это не ко мне – это в полицию. Возможно они Вам как-то помогут. Ещё есть ночлежка – она бесплатная… Правда – туда надо вставать в очередь ещё с самого утра, а сейчас уже обед давно прошёл. Но… А что я могу для Вас сделать?» - доктор снял очки и посмотрел в глаза пациенту своими подслеповатыми глазами – будто так он мог увидеть больше.
Глаза на минуту встретились, и у старика в воображении почему-то возникла картинка – красивая сказочная птица поднимается к синему небу с белыми облачками. Картинка была чудесной, но несколько кусочков от неё будто бы отвалились. Вообще-то – они валялись рядышком с этой воображаемой картинкой. Непомнящий себя старичок в своём воображении починил эту картинку – стало гораздо лучше.
Генделер надел свои очки обратно: «А впрочем… На улице холодно и снег. Ещё замёрзните… Я поговорю с охранниками – выгонять Вас сегодня на ночь не станут – санитарная комиссия всё равно до полудня навряд-ли заявится. И да – я всё-таки советую сходить в полицию – они ещё работают, а тут недалеко. Ещё – мой Вам совет – погуляйте по городу – возможно что-нибудь вспомните. Не бойтесь – Вас впустят. Койку всё-таки придётся освободить – нового пациента могут привезти даже ночью – по ночам это даже чаще. В коридоре есть кресла. Они старенькие и не очень удобные… Но у нас в коридорах не так и холодно – а на улице мороз. Что бы ещё для Вас сделать? О! Попрошу-ка я нашего повара подогреть для Вас перловки – поедите! И завтраком Вас накормят. Джейн? У нас на обед снова была перловка? Ещё осталось?»
«Да, доктор. Есть перловка и хлеб. Масла – правда – в этом месяце нет совсем – сами знаете. Никто не ворует – но и из дома не принесёшь – на всех всё равно не хватит… А так – как всегда – утром овсянка, на обед – перловка – на ужин – макароны. Но ужин ещё не готовили…»
«В общем,» - продолжал Генделер: «Если ничего лучшего не найдёте – приходите. Вас впустят. А сейчас Вам всё-таки придётся встать, пройти с Джейн, сдать больничную пижаму в стирку и получить свои вещи. Джейн! Проводи – выдай – и на кухню своди. Ты поняла?»
Джейн, которая снова безуспешно пыталась накрыть коротким старым одеялом мальчишку (он постанывал от боли и ворочался во сне), вздрогнула: «Конечно, доктор!» - она немножко переживала, что уйдёт надолго, а мальчик раскроется и замёрзнет – ещё простудится. Когда-то её младший братик умер от этой простой болезни. Именно поэтому она выбрала «карьеру» медсестры, да ещё и в заведении, где платили очень уж немного. По результатам школьных сочинений и многочисленных тестов девочке пророчили хорошее будущее – замечательный писатель или журналист. Но сейчас она уже давно ничего не писала (Как это сделать, если все силы отдаёшь пациентам, а домой возвращаешься только упасть на свою кровать и заснуть?/).
Доктор посмотрел на пациента – тот в задумчивости почёсывал бороду. Скажем так – кожа под бородой чесалась просто жуть, но ведь не будешь же раздирать себе лицо на глазах уважаемых доктора и медицинской сестры.
«У Вас что-то болит?» - спросил Генделер.
«Нет – просто в голову пришла какая-то мысль, но я её уже упустил…»
«Замечательно! Если мысли приходят – возможно – Вы уже что-то начали вспоминать. В общем – кресло в коридоре ждёт Вас. Или не ждёт – очень надеюсь, что полиция предложит Вам что-нибудь лучше. А сейчас – извините – Вам надо идти.»
Никто не заметил, что борода у пациента выросла на целый сантиметр.
Джейн провела старичка в закуток коридора, а сама залезла в очень маленькую кладовочку и начала там рыться.
Освещение в этой части коридора было очень уж тусклым – окон не было, а слабенькая лампочка очень плохо светила – потому от стен, от старых кресел, которые были даже тут, от столиков падали тени. Свет лампочки ещё и подрагивал – становился то ярче, то сильно тусклее.
Бывшему пациенту вдруг показалось, что тени говорят с ним.
Одни «зловещие» тени (почему он решил, что они уж слишком зловещие?) тихо говорили ему: «Скоро-скоро – мы заполучим тебя. До твоего дня рождения осталось очень недолго. А компании у тебя нет. Никто тебя и не защитит.»
Другие – впрочем – не менее злые, но всё-таки – казалось привлекательно шептали: «Пойдём с нами… Мы дадим тебе великую власть…»
Старик испугался – не начало ли это сумасшествия.
Наконец-то Джейн вытащила из кладовки довольно увесистый пластиковый пакет – она веселилась: «Смотрите, что у меня для Вас есть! Это Ваши вещи, но не только!» - девушка увидела, что бывший пациент дрожит, тон её стал серьёзным и деловым: «С Вами всё в порядке? Вы побледнели,» - как она могла рассмотреть при таком освещении? Она продолжила: «Вам нездоровится? Идёмте к доктору – кровать ещё есть…»
Старый человек ответил: «Девочка… Вас ведь Джейн зовут? Джейн – не беспокойтесь. Со мной всё нормально. Кажется – я что-то начинаю вспоминать, но это постоянно от меня ускользает. Жаль…» - не будет же он пугать эту заботливую девушку своим сумасшествием.
«Начинаете вспоминать!» - улыбнулась медсестра: «Так это же – Замечательно! Вы обязательно вспомните всё! А теперь смотрите – Вас нашли избитого, в нижнем белье. Оно на Вас – под пижамой. Ещё из вещей у вас был этот мешок непонятного цвета, а в нём коробка от обуви из очень дорогого магазина. У нас ничего не воруют – но так Вас доставили…»
«Да… Трудно что-то понять…» - вздохнул старик.
«Вы не беспокойтесь – раздетым на улицу Вас никто не выпустит. Мы с девчонками и ребятами собрали для Вас одежду. Она очень не новая – какая была… Но –надеюсь – Вы скоро всё вспомните и сможете переодеться в своей квартире или доме. В городе бездомных у нас не так и много – все они живут в ночлежке или на вокзале. Но Вы – точно не из их числа – посмотрите только – какая ухоженная у Вас борода и волосы. Другие этого не замечают, но моя мама была парикмахером – уж я-то могу понять, когда за волосами ухаживают. В общем – смотрите – это старые ботинки нашего охранника. Они были разодраны, но Саймон их хорошо починил. Конечно – не Ваш размер – у охранника лапищи здоровенные, но наша уборщица передала ветошь – подложите. Не беспокойтесь – всё чистенькое. Уборщица отдаёт Вам свой ватник – немного коротковат для Вас, но женщина она упитанная – как раз сможете застегнуть.
Рассказ фэнтези.
***
В мире есть очень много семейных праздников. Из самого определения вполне понятно, что в этот день принято, что семья собирается вместе.
Но…
Есть два праздника – в которые особо важно присутствие действительно близких людей.
И вовсе не потому, что в эти праздники принято веселиться.
Нет!
В эти праздники злые существа могут забрать у человека Душу!
Конечно, если Вы считаете, что она у Вас ещё есть…
Но всё равно – как бы Вы не считали – в эти дни человек очень уязвим.
Именно потому и было принято собираться вместе – охранять человека и его Душу…
А где компания близких людей – пусть они и испуганы – кто-то обязательно ляпнет какую-то очень неуместную шутку. Кто-то нервно хихикнет… Конечно-же им сделают замечание и посмотрят очень осудительно. Но это повторится… Снова и снова…
Чтобы было не так страшно – кто-то обязательно наиграет или запоёт грустную песню – в пол голоса – даже если ни слуха, ни голоса у него вовсе нет. Кто-то подхватит – делать что-то вместе – не так и страшно, даже осуждать станут меньше. И вот уже поют… Конечно не все – обязательно кто-то будет делать строгий вид. Но создавать строгий вид – это тоже работа… Причём не такая и лёгкая. Эти люди отвлекутся от своего важного занятия – сначала один, потом и другие.
А грустных песен не так и много – их сложнее запоминать.
Но люди продолжают петь – начали они вообще с мрачного, потом перешли к песням о несчастной любви – их немножечко больше, потом о жизни, а после – ничего не остаётся – кроме как начать и весёлые. Ведь – когда поёшь – становится не так и страшно…
А где весёлая песня – трудно сохранять мрачное настроение…
И потихоньку люди начинают веселиться – слышатся шуточки – ну – и дальше…
Постепенно – с годами – значения праздников забываются. Люди уже и не помнят, что должны были охранять души – друга или близкого человека, ну или вообще свои… Люди запомнили, что в прошлом году это был Праздник – и всем было даже весело…
Значение забывается, но Праздники остаются…
Такие праздники – их всего два:
Первый – главный для одного человека, но абсолютно не обязательный для остального человечества – День Рождения. Злые существа пытаются заполучить душу именинника (Вернее не совсем так – день имени – совсем другой праздник – человек тогда тоже уязвим, но всё-таки не так… Но того, кто родился – тоже принято называть именинником.) – друзья и близкие люди должны его защитить. Они не помнят об этом – они пришли веселиться и веселить. Загвоздка заключается в том, что чем больше Вы и ваши друзья веселятся – тем – конечно – злым существам труднее отобрать у Вас Душу. Потому – просто расслабьтесь и веселитесь – Вы защищены. Конечно – если у Вас есть компания…
Второй – это тяжёлый день для каждого – уязвимы все. Линия Смены Дат… Конечно-же – это Новый Год. И опять – чем больше веселье, тем более защищены Вы…
***
Человек – старик с длинной седой бородой – очнулся на больничной койке.
Он не помнил – когда у него день рождения, но чувствовал, что оно уже скоро. Да что и сказать – имени своего он тоже не помнил.
Как он тут очутился?
Этого он не знал…
«Наконец-то Вы пришли в себя!» - радостно воскликнула миловидная медсестричка, которая поправляла старое одеяло в дырявом пододеяльнике на соседнем пациенте – мальчишке, который от боли в животе ворочался даже во сне. Одеяло постоянно сползало, а Джейн так боялась, что мальчик замёрзнет – в этом месяце «Благотворительному госпиталю Святого Себастьяна» опять урезали государственное пособие, а благотворительных взносов было меньше – приближался праздник – все копили на подарки для близких – потому за отопление нечем было платить.
Она подскочила к старому мужчине: «У Вас что-то болит? Принести воды?»
«Милая девушка! Ничего не нужно. Скажите кто я и где?»
«Вы не помните? Ничего… Это не страшно. Вы в благотворительном госпитале. Я сейчас позову доктора Генделера – он Вам всё объяснит! Подумать только – он больше недели старался всеми силами вывести Вас из комы. Он такой молодец! Он справился. Вот – водичка, если Вы всё-таки захотите пить…» - она принесла кружку с отбитой ручкой и унеслась в коридор – вероятно – вызывать доктора.
Лысеющий, немного сутулый человек в очках шаркая тапками зашёл в палату. Скорее всего это и был доктор Генделер. Он дожёвывал бутерброд без масла, зато с какой-то явно дешёвой чесночной колбасой (даже на расстоянии от колбасы действительно несло чесноком). Правда – любящая жена добавила к бутерброду листик капусты и пару кусочков тонко нарезанного помидора – получилось даже вкусно – настоящая любовь делает Великие Дела! Доктор все силы отдавал пациентам, потому совершенно забыл об обеде и только сейчас нашёл время скрыться в своём крошечном кабинетике и перекусить. Но неугомонная Джейн вытянула его и сейчас. Он очень ценил старания персонала, которого было слишком мало для такого учреждения, но доктор был голоден (он так сегодня спешил, что не смог уделить времени «чудесному скромному завтраку»), а ему так и не дали посидеть в тишине и насладиться своим бутербродом. Потому он был немного подавлен и даже чуточку зол, а никакие силы уже не смогли бы отобрать у него спасительный бутерброд.
От самых дверей он окинул взглядом всех пациентов палаты – их было много: «Плохо! Из оборудования только старый кардиограф и рентгеновский аппарат, да и то они держатся только стараниями Саймона – хоть и молоденький – но один из лучших техников города. Ему бы не тут – у нас – работать, а уехать учиться в Университет столицы. Но мальчик – как и все мы – старается Спасти и Помочь всем этим бедолагам. А я? Что я могу сделать, если дорогих лекарств не достать, нужного оборудования нет и не будет, да и знаний у меня недостаточно…» - проносилось в голове Генделера. Насчёт своих знаний доктор был абсолютно неправ – его с радостью приглашали в любую дорогую больницу города, страны, да и не только – с руками бы оторвали. Насчёт всего остального – да что он мог сделать? Душа у него болела за каждого пациента. Но и так – при «наличии отсутствия» многого необходимого – он очень часто делал настоящие чудеса.
Наконец доктор дожевал свой бутерброд – вот эту ценную вещь у него не отобрал бы никто. Чувство голода не прошло, но хоть живот перестало сводить. Ещё больше сутулясь он дошаркал до старика с длинной белой бородой: «Вы очнулись! Замечательно! Я и не знал что делать! Косточки у Вас целы все, сердце работает замечательно – как у молодого. Я немножечко Вам завидую – мне бы так. А что делать с Вашей комой – я просто не знал. Аппарата МРТ у меня тут просто нет, да и других тоже… Если Вы вспомните номер Вашей медицинской страховки – Вас точно переведут в гораздо лучшую больницу. Расскажите – как Вы себя чувствуете, на что жалуетесь?»
«Доктор! Кто я? Что со мной?»
«Вы не помните? Как жаль! Амнезию мне тут не вылечить… У Вас что-то болит?»
«Нет, доктор – я чувствую себя хорошо. Как я тут очутился?»
«Вас подобрали на улице – практически раздетым. Многочисленные ушибы, возможно – я проверить не могу – сотрясение мозга. А так – осмотр показал, что Вы – практически здоровы. Сколько пальцев Вы видите?»
«Три, теперь два, четыре…»
«Какое сегодня число? Вы хоть это помните?»
«Нет. Какое?»
«Ну – до Дня Смены Дат осталось семь дней. Посчитаете?»
«День Смены Дат – это Новый Год? Тогда сегодня – 24 декабря?»
«Мозг работает. Могу сказать, что Вы здоровы. Думаю – амнезия со временем пройдёт…»
«Спасибо, доктор…»
«Вообще-то благодарите не меня, а нашу милую Джейн – сегодня она на смене. Ну и Берту – та – конечно – постоянно ворчит… Но медсёстры сделали для Вас всё что мы могли. Постоянно менять Вам поддерживающие капельницы – есть и пить Вы не могли. Хорошо, что дыхательная система организма и сердце были у Вас в порядке. Иначе кроме как первые несколько часов поддержать Вашу жизнь мы бы не смогли – аппарат искусственного дыхания у нас ручного типа – девушки бы просто выбились из сил... Наш Саймон пытался приделать к нему электрический двигатель, но почему-то не вышло…»
«Сколько я должен?»
«О! Вы совсем молодец! Вспомнили, что в мире есть деньги. Скажу так – ничего не должны… Правда одноразовую капельницу пришлось использовать для Вас по нескольку раз – не бойтесь – не заразитесь – она была только Вашей. Но наши дела таки – не взыщите… Поскольку у Вас ничего не болит, у меня для Вас есть две новости.»
«Это какие?»
«Хорошая в том, что – насколько я могу понять без дальнейших дорогих обследований – Вы здоровы. Плохая вытекает из первой – Вы обязаны освободить больничную койку. Нам уже пришлось отказать нескольким пациентам с обморожениями. Санитарный контроль нашего города не допускает расположения пациентов в коридорах и на неприспособленных местах. Что-то санитарный контроль слишком уж привязался к нам – не знаю почему…»
«Вы не смогли дать нужную взятку,» - грустно заметил старик.
«Ну… Возможно. Но чего нет – того нет.»
«Куда мне идти?»
«Знаете – это не ко мне – это в полицию. Возможно они Вам как-то помогут. Ещё есть ночлежка – она бесплатная… Правда – туда надо вставать в очередь ещё с самого утра, а сейчас уже обед давно прошёл. Но… А что я могу для Вас сделать?» - доктор снял очки и посмотрел в глаза пациенту своими подслеповатыми глазами – будто так он мог увидеть больше.
Глаза на минуту встретились, и у старика в воображении почему-то возникла картинка – красивая сказочная птица поднимается к синему небу с белыми облачками. Картинка была чудесной, но несколько кусочков от неё будто бы отвалились. Вообще-то – они валялись рядышком с этой воображаемой картинкой. Непомнящий себя старичок в своём воображении починил эту картинку – стало гораздо лучше.
Генделер надел свои очки обратно: «А впрочем… На улице холодно и снег. Ещё замёрзните… Я поговорю с охранниками – выгонять Вас сегодня на ночь не станут – санитарная комиссия всё равно до полудня навряд-ли заявится. И да – я всё-таки советую сходить в полицию – они ещё работают, а тут недалеко. Ещё – мой Вам совет – погуляйте по городу – возможно что-нибудь вспомните. Не бойтесь – Вас впустят. Койку всё-таки придётся освободить – нового пациента могут привезти даже ночью – по ночам это даже чаще. В коридоре есть кресла. Они старенькие и не очень удобные… Но у нас в коридорах не так и холодно – а на улице мороз. Что бы ещё для Вас сделать? О! Попрошу-ка я нашего повара подогреть для Вас перловки – поедите! И завтраком Вас накормят. Джейн? У нас на обед снова была перловка? Ещё осталось?»
«Да, доктор. Есть перловка и хлеб. Масла – правда – в этом месяце нет совсем – сами знаете. Никто не ворует – но и из дома не принесёшь – на всех всё равно не хватит… А так – как всегда – утром овсянка, на обед – перловка – на ужин – макароны. Но ужин ещё не готовили…»
«В общем,» - продолжал Генделер: «Если ничего лучшего не найдёте – приходите. Вас впустят. А сейчас Вам всё-таки придётся встать, пройти с Джейн, сдать больничную пижаму в стирку и получить свои вещи. Джейн! Проводи – выдай – и на кухню своди. Ты поняла?»
Джейн, которая снова безуспешно пыталась накрыть коротким старым одеялом мальчишку (он постанывал от боли и ворочался во сне), вздрогнула: «Конечно, доктор!» - она немножко переживала, что уйдёт надолго, а мальчик раскроется и замёрзнет – ещё простудится. Когда-то её младший братик умер от этой простой болезни. Именно поэтому она выбрала «карьеру» медсестры, да ещё и в заведении, где платили очень уж немного. По результатам школьных сочинений и многочисленных тестов девочке пророчили хорошее будущее – замечательный писатель или журналист. Но сейчас она уже давно ничего не писала (Как это сделать, если все силы отдаёшь пациентам, а домой возвращаешься только упасть на свою кровать и заснуть?/).
Доктор посмотрел на пациента – тот в задумчивости почёсывал бороду. Скажем так – кожа под бородой чесалась просто жуть, но ведь не будешь же раздирать себе лицо на глазах уважаемых доктора и медицинской сестры.
«У Вас что-то болит?» - спросил Генделер.
«Нет – просто в голову пришла какая-то мысль, но я её уже упустил…»
«Замечательно! Если мысли приходят – возможно – Вы уже что-то начали вспоминать. В общем – кресло в коридоре ждёт Вас. Или не ждёт – очень надеюсь, что полиция предложит Вам что-нибудь лучше. А сейчас – извините – Вам надо идти.»
Никто не заметил, что борода у пациента выросла на целый сантиметр.
***
Джейн провела старичка в закуток коридора, а сама залезла в очень маленькую кладовочку и начала там рыться.
Освещение в этой части коридора было очень уж тусклым – окон не было, а слабенькая лампочка очень плохо светила – потому от стен, от старых кресел, которые были даже тут, от столиков падали тени. Свет лампочки ещё и подрагивал – становился то ярче, то сильно тусклее.
Бывшему пациенту вдруг показалось, что тени говорят с ним.
Одни «зловещие» тени (почему он решил, что они уж слишком зловещие?) тихо говорили ему: «Скоро-скоро – мы заполучим тебя. До твоего дня рождения осталось очень недолго. А компании у тебя нет. Никто тебя и не защитит.»
Другие – впрочем – не менее злые, но всё-таки – казалось привлекательно шептали: «Пойдём с нами… Мы дадим тебе великую власть…»
Старик испугался – не начало ли это сумасшествия.
Наконец-то Джейн вытащила из кладовки довольно увесистый пластиковый пакет – она веселилась: «Смотрите, что у меня для Вас есть! Это Ваши вещи, но не только!» - девушка увидела, что бывший пациент дрожит, тон её стал серьёзным и деловым: «С Вами всё в порядке? Вы побледнели,» - как она могла рассмотреть при таком освещении? Она продолжила: «Вам нездоровится? Идёмте к доктору – кровать ещё есть…»
Старый человек ответил: «Девочка… Вас ведь Джейн зовут? Джейн – не беспокойтесь. Со мной всё нормально. Кажется – я что-то начинаю вспоминать, но это постоянно от меня ускользает. Жаль…» - не будет же он пугать эту заботливую девушку своим сумасшествием.
«Начинаете вспоминать!» - улыбнулась медсестра: «Так это же – Замечательно! Вы обязательно вспомните всё! А теперь смотрите – Вас нашли избитого, в нижнем белье. Оно на Вас – под пижамой. Ещё из вещей у вас был этот мешок непонятного цвета, а в нём коробка от обуви из очень дорогого магазина. У нас ничего не воруют – но так Вас доставили…»
«Да… Трудно что-то понять…» - вздохнул старик.
«Вы не беспокойтесь – раздетым на улицу Вас никто не выпустит. Мы с девчонками и ребятами собрали для Вас одежду. Она очень не новая – какая была… Но –надеюсь – Вы скоро всё вспомните и сможете переодеться в своей квартире или доме. В городе бездомных у нас не так и много – все они живут в ночлежке или на вокзале. Но Вы – точно не из их числа – посмотрите только – какая ухоженная у Вас борода и волосы. Другие этого не замечают, но моя мама была парикмахером – уж я-то могу понять, когда за волосами ухаживают. В общем – смотрите – это старые ботинки нашего охранника. Они были разодраны, но Саймон их хорошо починил. Конечно – не Ваш размер – у охранника лапищи здоровенные, но наша уборщица передала ветошь – подложите. Не беспокойтесь – всё чистенькое. Уборщица отдаёт Вам свой ватник – немного коротковат для Вас, но женщина она упитанная – как раз сможете застегнуть.
