«Ладно, не буду тебя мучать,» - говорит это Чудо: «Я тебя выхожу… Раб мне нужен… Не всегда же самой… Разве что ты найдёшь потом чем себя выкупить… Спи…»
***
Рабство у Кристины – так это Чудо звали – было не обременительным… Ну вот совсем…
А вот это Чудо – эта Богиня – она вообще – способна ли боль причинить? Способна ли унизить?
Дима всегда считал себя Счастливчиком…
Но Вот Так?
Эта невероятная девушка очень чувственно ухаживала за старым для неё мужиком… Вот так бывает?
Он ей не подходил ни по каким параметрам… Вот – достаточно старый и покалеченный…
Глаз у него не вытек – стал видеть гораздо хуже, но всё-таки сохранился… Даже выглядел нормально – это он в осколке зеркала увидел – в самом ценном, что было у Кристины…
Вот девочка – молоденькая и невероятно Красивая – просто Богиня – «заставляла» его делать только то, что он считал реально мужской работой – как-то обустроить их каморку, добыть что-то для костра или пищу…
Эй – он это и сам для себя делал…
Вообще – условия «выкупа из рабства» - это Чудо поставила такие, что он в первый же день мог откупиться – у него в схронах – столько всего припрятано было…
Только он в самом страшном сне даже не думал, чтобы от неё откупиться…
Он был Влюблён…
Реально Влюблён…
Вот после того, как его покинула жена – он даже не мог о таком мечтать…
Странно – он не раскрыл все свои схроны перед ней сразу – наверное – он был всё-таки с «говнецом» в душе – просто иногда – не сразу – приносил ей «подарки» - так называл он, «дань» - так называла она…
Только какая же эта «дань», если эта молоденькая девочка – совсем ему не по возрасту (так считал он – а как считала она – он никогда и не пробовал узнать) – так радовалась – радовалась даже самым незначительным мелочам…
И чувство благодарности она выражала так, что вот Так его не благодарил никто… За всю его жизнь…
Да, она называла его: «Мой раб…» - но Дима больше не хотел себе другого имени…
Столько любви и нежности…
Вообще – стареющий мужчина не мог представить себе большего Счастья…
Одно слово – Счастливчик…
Почему он не отдал этой Богине всё своё имущество сразу? У него Столько было напрятано по схронам… Он считал, что в его душе полно «говнеца» - вот неправильный он… Правильный бы сразу кинул всё к ногам своей «рабовладелице», поднял бы её уровень жизни на порядок…
Но для себя он понял, что не верит, что всё может быть Так замечательно… После жизни с женой не верил… Да и поверит ли? Хоть когда-нибудь?
Свою «кастрюлю» он принёс только через неделю – когда понял, что не только он, но и его Кристинка уже давно задолбалась от непропечённых на костре мышей и крыс – или практически сожжённых – свои силки и ловушки он обходил регулярно… Добычи было много – как она радовалась добыче – из дробовика армейского – столько не настреляешь…
Иногда часть добычи приходилось отпустить – или закоптить – она отпускала его на целый день теперь – вот и коптил он часть добычи в своей коморке…
Начнётся зима – и эти зверьки – которые на разрухе развелись – попрячутся… А у него будет запас мяса…
И у него была его коморка, о которой Любимая не знала ничего…
И ей об этой коморке он не сказал ни слова…
Иногда мужику надо побыть одному…
Сбежать? Он мог бы – вполне… Только – дурак он что ли от Счастья своего сбегать? Вот такой женщины у него никогда не было…
***
И сколько раз он сам себя мучал – называя это «муки совести» - когда сам – в своей каморке коптил им запас на зиму…
И для этого ему приходилось всё время увеличивать свою зону поиска горючих материалов – на то, чтобы закоптить дичь требуется Столько топлива…
Иногда он не мог рассчитать свои силы – чтобы принести топливо в их каморку… И тогда они вдвоём мёрзли – ночи становились холоднее, а тёплой одежды он так и не добыл – всё, что было до войны – сгорело в пожарах – или уже было разграблено…
И тогда они проводили ночь в крепких объятьях – согревая друг друга…
Что может быть лучше…
Только мысль: «Я – дерьмо полное… Вот так свою конуру протопил – коптя на зиму трупики этих животных… Да – это запас для нас – на долгую зиму – я всё так припрятал – что никто разграбить не сможет – ни животное – ни человек… Только Кристинка мёрзнет…»
А другая – постыдная мысль – от которой он сам страдал: «Принеси я Кристинке сразу всю добычу – я ей стану не нужен – выгонит меня девочка… Не по возрасту я ей – ей бы молоденького себе найти… Моя жена именно так поступила когда-то… А я один зимой погибну…»
И третья – самая мучительная мысль: «Я полное дерьмо… Я не могу даже Любимой Девочке довериться…»
И так он мучался, выполняя обязанности «раба» - вообще он для себя решил – обычные мужские обязанности – свою женщину обеспечить…
Любимую…
Только он так боялся поверить в то, что это Совершенство его тоже любит всем сердцем…
***
А как радовалась она, когда он вместо мышей, крыс – и – иногда кота или собаки – принёс ей подстреленного голубя…
Вот не попадались в его ловушки голуби…
Иногда вороны – странно – ворона – более умная птица, чем голубь – но ворон он коптил на зиму – вдруг – не будет что есть – вдруг его запасы покрадут – тогда и такую мерзость можно съесть…
А стрелу, что побывала в его плече – странно – не сломалась стрела-то – когда его так жестоко избивали – она отдала ему сразу…
Левая рука почти не действовала – походу без волшебной помощи роботов-врачей, которых бы направлял Крейт – всё пошло немного не так – знаний в медицине – ни его – ни его Богини не хватило…
Но стрела была у него – и лук… Он долго – нереально долго тренировался – и вот – первая добыча…
Скорее не заслуженная… Голубей много – но они стали не в пример пугливыми…
Вероятно – вороны их пугали – или толпа голодных людей, что жили поодиночке и за ними пыталась охотится…
Он вообще в другого голубя целил – но на взлёте – подстрелил этого… Конечно – это подарок для его Девочки…
Он даже не рассчитывал – что ему хоть кусочек достанется – ну не постоянно же ей крыс и мышей жрать…
Только она по другому распорядилась – и праздновали вдвоём Так…
Эту маленькую в общем-то тушку она так вкусно приготовила – и разделила пополам – Диме досталась Такая вкусная пища…
А лук свой он ей не отдал… Даже не показал…
Ещё один повод почувствовать себя полным «дерьмом» - «говнецом эдаким»…
Вероятно – спортивная девочка без увечий – смогла бы настрелять диких голубей столько, сколько ему за жизнь не добыть…
Только – будет ли он ей потом нужен?
***
А ещё был секс…
Вот пересмотрев кучу порно – вообще – когда-то окунувшись туда – он даже не представлял себе, что бывает Так хорошо…
Кристина это называла «сексуальная повинность раба…»
Только… Только – как бы Его Девочка это не называла – он о таком даже мечтать не мог… Всю свою довоенную жизнь…
Пускай – два не мытых давно тела… Немного пованивающих…
Но Столько страсти…
***
А могла ли его Кристина быть жестокой?
Вот это Божественно чуткое и доброе Создание?
И он вспоминал – могла…
Расстрелянные дети – дети, которые пытались убить его – жестоко так убить – но всё равно дети…
Вот он бы так с детьми не смог…
А Кристина защитила его – даже от детей…
И – наверное – защитила бы снова…
***
Пришла зима – а с ней новые проблемы…
Нет – хоть все зверьки попрятались – он наготовил всякой копчёной дичи столько, что им вполне хватило бы на несколько лет, да и дров – ну всякого хлама, что может гореть и давать тепло – он наготовил столько! Не сосчитать…
Вообще – жить вдвоём – оказалось несравненно легче, чем одному…
Пока он охотился – проверял свои ловушки – или бездумно и безудержно с луком гонялся за голубями – стало получаться – вот даже с такими пугливыми – всё-таки тренировка, хотя левая рука двигалась плохо – и могла отказать в любой момент – но он готов был на любые подвиги – чтобы свою Девочку прокормить…
На любые ли? Он так и не отдал ей лук и стрелу…
Так вот – пока он охотился – она и воды принесёт – а с каждым разом за водой всё дальше идти… Реки в городе нет – а вода только от разбитого бомбардировкой и обстрелами водопровода – где-то во впадинах – или вообще лужах сохранилась… Дождей почти не было – вероятно Город стоял где-то в засушливом месте – кто знает – как Крейты до войны воду обеспечивали…
И кушать божественно приготовит…
Не Девочка – Золото просто – да что там Золото – нет – она – Богиня…
***
И вот как-то вечером его Кристина сообщила, что она беременна, что он теперь не раб – а муж…
Вообще – было жутко непредвиденно и немного обидно, когда его Божество сказала: «Всё… Я беременна… Я хочу ребёночка… Знаю – не ко времени… Только вот что скажу… Ты теперь свободен – можешь уходить – знаю – без меня проживёшь… Хочешь – иди… А ребёнка я рожу… Я столько припасов приготовила – благодаря тебе, что теперь мы с ребетёнком выживем… Можешь уходить – не держу…»
Что в жизни этой Девочки – ребёнка совсем – произошло до войны, что такую боль – ей – молоденькой могло причинить, что она перестала верить в мужчин? Совсем перестала верить…
Что-то точно было… Но это в прошлом… Прошлом – которое теперь не вернётся…
Только теперь Дима понял, почему она называла его не иначе как «мой раб»… Даже в самые интимные моменты…
В жизни этой Красавицы – этой Несравненной произошло что-то Такое, что навсегда перекорёжило её такой светлый и добрый мозг…
Какая-то сволочь – мужик – успел причинить этому ребёнку Такую боль!
***
Любовь и взаимность крепла каждый день…
Диме теперь приходилось делать гораздо больше – теперь Кристина не могла сходить за водой…
Вообще-то зима – и иногда выпадал снег – тогда они вместе заготавливали воду…
Но снега было мало – и чтобы принести воду – надо было долго сначала искать – потом долбить лёд – разрушенный водопровод – который используется одиночками и даже бандами – он не вечен…
Но Дима не жаловался… Для своего беременного Чуда он готов был отдать свою кровь… Вот – выпей Девочка…
Только отдавал не ей…
Постоянные стычки из-за воды со взрослыми одиночками, бандами – и малолетними придурками, которые охотились на взрослых со всё большей сноровкой…
Он был Счастливчиком…
Пускай – иногда очень израненный – он приносил всё-таки хотя бы несколько кусочков так нужного ей льда…
А иногда помногу – он стал гораздо осторожнее – так легко его было не поймать – для себя он бы, наверное сдался…
Но Дома – вот эту конуру – пещерку – он теперь воспринимал как самый лучший Дом на свете – куда уж там его довоенным апартаментам…
Дома он получал Поддержку…
Всегда – восторженный взгляд своей Ненаглядной – всегда похвалу – даже если лёд был грязным… Если даже после кипячения вода отдавала жутким привкусом и запахом…
Иногда он вспоминал – если бы в довоенной жизни – его любимая жена – вот так бы восхищалась им – да он бы Горы Свернул…
Он был Счастлив…
***
Беременность шла очень тяжело…
Оба понимали – что-то идёт не так…
Но что делать? Где найти врача?
А вообще – люди-врачи бывают?
В их довоенной жизни все проблемы решали Крейты – были доктора-роботы… Были даже доктора-люди… Только доктора люди – вот сейчас – без поддержки роботов – ничего бы не сделали…
***
Вот этого дня Дима больше никогда не забудет…
Роды были просто ужасны…
Как его Богиня мучалась… Всё – вероятно – абсолютно всё шло не так…
Наконец-то у него в руках маленький комочек орущей плоти – их ребёнок. .
«Покажи мне…» - из последних сил просит Кристина…
«Вот, Любимая! Ты умница! Ты родила такую красивую и здоровую девочку… Дальше всё будет хорошо…»
Хорошо? Огромная лужа крови разливается под его Богиней… Всё не хорошо… Совсем не хорошо… Лужа увеличивается… Как остановить кровотечение?
«Какая Красивая! Давай будет Лизочка…»
Это были последние слова Кристины…
***
Красивая? Вот этот сморщенный гномик? Который постоянно орёт…
И Это забрало жизнь его Девочки – самой Любимой в мире?
И ребёнок ведь орёт не просто так – кушать хочет… А кормить чем?
Чем вообще их кормят?
Материнским молоком?
Но ведь мать этого ребёнка – своё Счастье – он только что схоронил…
Он ей сделал такую красивую могилку… Исцарапал свои руки в кровь – но курганчик из битых осколков синтекамня выглядит действительно неплохо…
Весной – если выживет – он принесёт земли – всё-таки в домах Города кто-то держал вазоны на окнах – даже у него были вазоны…
Пускай – после бомбёжек – всё это превратилось в грязь – но кое где – он это видел летом и осенью – осталась земля – и там даже какие-то вазоны – из неприхотливых – выжили и приросли…
Весной он сделает Её могилку самой красивой…
Но их ребёнок мучается от голода – постоянно кричит…
Что делать?
***
Ребёнок постоянно кричит…
Девочка родилась здоровенькой – упитанной…
Но чем её накормить?
Он когда-то читал, что есть такое животное – корова, есть еще овца и коза…
И они дают молоко…
Только где они есть?
Ещё – наверное – можно выкормить красным вином…
Вот до войны – был такой напиток…
Дима до войны на вино не обращал внимания…
А сейчас где найти?
Он пробовал напоить доченьку кровью дичи – сколько разной дичи он набил для дочки – ведь его Кристина так её любила…
Доченьку жестоко сташнивает…
Он пробовал разрезать себе незначительную вену – и накормить своей кровью…
Та же реакция…
***
Ребёночек уже не кричит – похрипывает – так мучается от голода…
Животик провалился… На груди видна каждая косточка…
Дима решил, что больше мучать это в общем-то ненавистное существо нельзя…
Он выбрал очень большой синтекамень – почему-то выбирал долго – ему нужно было выбрать Именно Тот камень…
Дочке не холодно – она возле костра – и закутана очень хорошо…
Только кормить её просто нечем…
Ни одна бродячая собака близко не подойдёт – не повредит – он недалеко, а собаки – которых каждый пытается поймать и съесть – такие пугливые…
***
Он занёс камень над головой ребёнка – над головой Лизы…
Сколько можно её мучать?
Надо размахнуться и опустить этот чёртов камень… Не мучать ребёнка и себя…
Он поднял камень…
Его отшатнуло – вот это мерзкое существо – это то, что осталось от его Кристинки…
Оно мучается, мучает его…
Но он не может – вот сейчас просто не может покончить с этим…
Он грохнулся на пол… Камень отлетел далеко…
Ничего – он потом его подберёт – доделает то, что нужно…
Взрослый – сильный мужик – он сделает как надо…
Но сейчас его душили слёзы…
Такого воя Город еще не слышал…
Вероятно все жители – и одиночки – и банды – от этого воя – человеческого воя – воя безудержного несчастья – сжались в своих укромных уголках…
Неизвестно – есть ли Ад, но если и есть – таких криков не издаёт – вероятно – ни один из его постоянно замученных обитателей…
Взрывы бомбардировки не так были страшны для обитателей Города, как вот этот плач мужчины…
***
Собаки выли, вторя плачу Димы…
Вот они уже несколько лет не выли и не лаяли – чтобы не привлекать к себе внимания охотников…
Но этот плач, похоже, вызвал у них какое-то затаённое чувство…
