Собиратели каштанов.
Психологический (социальный) детектив.
Предупреждение! Все факты, имена и фамилии вымышленные – с реальностью не пересекаются. Поэтому все совпадения могли возникнуть только случайно.
В качестве эпиграфа:
«Любое преступление, которое раскрывает ваша полиция, означает, что кто-то из исполнителей преступления неслабо так накосячил…» - из достаточно ядовитого интервью профессора медицины Нарваля, обвинённого в преступной халатности и соучастии, для электронной газеты «Происшествия нашего города».
«Идеальных преступлений не бывает!» - лозунг в местечковом отделении полиции.
«Когда спадает жара, когда ветер начинает сбрасывать осенние листья с деревьев, когда начинаются самые мерзкие дожди в году, когда грипп – это просто всеобщее заболевание – на улицу выходят они – мерзкие, злобные и вонючие! Смотрите возле кинотеатров, учебных заведений и других учреждений города! Сериал «Собиратели каштанов» начался!» - вещал малоизвестный комик в своём стендапе.
«И зачем, Михайлович, ты смотришь эту чушь? Ведь даже не смешно!» - раздражённо спросил участковый инспектор полиции – лейтенант Пташкин – у старенького вахтёра.
«А что ещё мне смотреть? Очередную грызню политиков, новости, которые постоянно врут или – например – канал про природу, где показывают как трахаются носороги? Противно же! А у этих хоть иногда шутки смешные бывают…»
«Так ведь и у этого противно! Почему он считает, что люди, которые собирают каштаны, обязательно должны быть мерзкими, злобными и вонючими? Вроде бы – ничего плохого они не делают…»
«Так, а какими им быть? Мне вот тоже предлагали такую «подработку» - но я отказался. Представь – за килограмм каштанов дают всего то три «денежки»… А это надо собирать – иногда в грязи, мусорных кучах возиться, а иногда и под дождичком… Нет – я хоть и старый дурень, как говорит моя жена, но такая работа точно уж не по мне. Люди этим занимаются явно не от хорошей жизни…»
«Ты имеешь ввиду – пьяницы и тунеядцы?»
«Ну… Некоторые из них – да, но точно не все. Обстоятельства в жизни бывают разными… Хорошую работу не так просто и найти.»
«Вот – значит – ты сам говоришь, что не все из них мерзкие, злобные и вонючие!» - решил подцепить старика лейтенантик.
«А какими им быть прикажешь? Вот сам посуди – чистенькую парадную одежду ты наденешь, чтобы сразу измазать – даже если в центре города собирать – на ухоженных клумбах – всё равно – земля влажная – перемажешься в два счёта. Нет – Игорь Владимирович – чистая и опрятная одежда – она только для работы в офисе… Тут надеваешь ту, что постарше… Такую, что даже испачкать не страшно. Ну – это про «мерзких». «Вонючие» - так это потому, что многие (не все) из них действительно выпивают, причём не высококачественный дорогой алкоголь, даже не казёнку – скорее всего – какую-то бормотуху – значит – действительно штын будет… Про злобность рассказывать? Да мне всё равно делать нечего – хоть с тобой потреплюсь – нет у них хорошей работы, а – значит – и жизни тоже хорошей вообще нет. Долго «добряком» останешься?»
«Ладно, Михайлович – пойду я. Работа…»
«Иди – иди. Небось начальство уже заждалось. Кстати – к вам там одного такого привезли – вроде бы взрослый мужик, а зарёванный весь – то-ли у него кого-то убили, то-ли он сам. Трясётся весь – ещё инфаркт его схватит…»
«А почему к нам? Это вроде бы дело для «убойного отдела» – это совсем в другую часть города везти должны.»
«А хрен там разберётся! Он вроде бы сам полицию вызвал, что-то невнятное про убийство бормотал – пьяный видать был… Ну – или – в шоке… На территории нашего участка. Вот и послали машинку, чтобы разобраться. Ваши не так-то и торопились – думали – пьяный бред. Вроде как час «добирались»… А – говорят – над трупом его и взяли…»
«А хоть что за труп-то? Собутыльник – небось? Выпивку не поделили? Ну да… Тогда это обычная бытовуха – навряд спецы из «убойного» даже заинтересуются сильно – нам разгребать придётся. Ну хоть не «висяк» - и то ладно…»
«Э… Нет – милок – серьёзнее всё. Бабу какую-то пришибли…»
«О! Так он ещё и насильник? Что хоть за девушка? Красивая была?»
«А мне откуда знать? Но я у ваших поспрашивал – вроде молоденькая, но её никто не раздевал – так – стрельнули просто… На насилие не похоже…»
«Грабёж?»
«Вот сам и узнай, но мне сказали, что при ней даже приличная сумма денег была – и не наши «денежки», вроде как евро!»
«Эх, Михайлович – всё-то ты знаешь, хоть по должности тебе и не положено. Смотри – от начальства когда-нибудь выговор получишь!»
«Это ещё за что? Я просто тут сижу, скучаю… Я же не виноват, что каждый из ваших так трепаться любит, да ещё и глаза у меня есть – хоть плохие уже, но я и сейчас многое подмечаю – не зря раньше детективом был…»
«Так почему бросил? Детективу всяко больше платят, чем тут – вахтёру.»
«Э – нет – годы уже совсем не те, чтобы что-то искать, следить за кем-то… А тут работа не бей лежачего… Жена хотела, чтобы я дома сидел, но – не скажу, что она у меня совсем уж грымза – но целыми днями с ней? Боже упаси! Я бы спился на раз…»
«Скажешь – сейчас не пьёшь совсем?»
«Отчего же не пить-то? Выпиваю – но немного и только по вечерам – на работе я должен быть трезвый… А так – чем мне заниматься? Что дома, что тут – сидеть в кресле, смотреть телевизор. Причём тут телевизор лучше, да и денежка капает хоть какая… Ещё – «не пилит» никто, да и с интересными людьми поговорить можно – вот – с тобой – например…»
«Хитро тут у тебя всё получается… Пойду я.»
Вахтёр перекрестил в спину уходящего полицейского и мысленно пожелал: «Пусть тебя это дело стороной как-то минует. Думаю – непросто тут всё – нервно очень будет. Пока молодой – нервишки надо беречь…»
«Эй, Никитична! Всё своим ядовитым зельем торгуешь?» - спросила молоденькая продавщица обуви с рынка гораздо более пожилую даму.
«Слышь, Светка! Я тебе ещё задам! С чего это мой самогон вдруг «ядовитым» стал? Не у меня-ли ты сама затариваешься?»
«Да брось, Никитична! Я не ругаться к тебе пришла. Слух до меня дошёл, что один из твоих «постоянных покупателей» маньяком оказался… Вот – разузнать хотела – может ты что-то знаешь – интересно ведь. На вид вроде приличный старикашка – мухи не обидит. Видать – как раз твоё зелье ему в голову и ударило…»
«Экая ты прошмандовка! Да как ты смеешь Григорьича «старикашкой» называть? Мужчине ещё и пятидесяти нет – а ты его в старики записала! Ещё и меня «старухой» назови!»
«Ну… Он всяко старше меня будет, а и выглядит не совсем хорошо… Но это не важно совсем – лучше скажи – он действительно насильником и убивцем оказался, любо глупые слухи просто. Пропал что-то – а то ведь каждый день к тебе за пойлом ноги волочил…»
«А я откель знаю? Но что скажу – думаю – не мог он убить… Говорят – пристрелили девицу. А откуда у него оружие? Всякое – конечно – может быть… Только я бы поставила недельную выручку на то, что он никого не убивал. Зачем ему?»
«Ну… Крыша поехала…»
«Да нет, брось ты это – не такой он – раньше учителем был… Или – как это зовётся у них – «преподавателем» - вот!»
«Скажу так – как раз преподаватели – самые злобные существа в мире и есть. Жалко им что ли студенту тройку поставить? Молодыми сами никогда не были? У меня жизнь гораздо лучше была, пока я в университете училась, чем тут – на рынке – стоять… Вышвырнули!»
«А учиться не пробовала?»
«А когда учиться, если у меня Любовь Жизни была… Да и по дискотекам походить хотелось – девушек бесплатно впускали…»
«Так остальные – вроде бы как – учатся… Это только ты непутёвая такая.»
«Ну… Ботаники – конечно – доучиваются… Токмо жизни у них нет – так – штаны и юбки свои над книжками пропёрдывают… Мне так не хотелось, даже и сейчас не хочется…»
«Дура ты! Так и будешь на ветру, под дождём свою дешёвую обувь всю жизнь продавать? Поверь – чуть время пройдёт – вот уж несладко станет!»
«Да ну! Я ещё красивая и молодая – замуж удачно выскочу!»
«Проститутка ты малолетняя!»
«Э!!! Нет! Проститутки гораздо больше меня имеют, вот только живут совсем недолго… Ладно – не будем ссориться. Так что там Григорьевич? Он убил или нет?»
«Не думаю… Скорее «ментам» как-то по глупости попался, а они и рады на него всю вину навешать – «дело» пришить… Говорят (у меня в том районе несколько покупателей живёт) – видели его – каштаны собирал – в кучах листьев, что дворники сгребли, да так и не вывезли (сжигать – мол – сейчас запрещают), копался. Причём аккуратно копался – потихоньку кучу отодвигал – даже не разбрасывал. Потому дворники его и не гоняли. В общем – и в тот день – тогда немного дождило, а он всё равно «работал» - тоже кучи переворачивал. Некоторые даже из злорадства из своих окон смотрели – всегда интересно смотреть как вода течёт, огонь горит, ну – или – другой человек работает…»
«Ты по делу говори! Некогда мне тут лирику всякую слушать!»
«Ух ты – какая! Ладно – всё равно – хорошая ты девка – слушай… В общем – копается он в очередной куче – вдруг как заорёт! Начал листья и ветки разбрасывать… Дворник возмутиться решил – экое хулиганство! Только Григорьич его и близко к тому месту не подпустил… Сам дрожит весь, рыдать начал – ему помогать впору, а нет. Человека из себя вывело что-то… Григорьич сам полицию вызвал и никого туда не подпускал. Кстати – мент, что с дворником разговаривал – сказал, что всё правильно сделал – иначе толпа народа бы набежала – все улики попортила… Больше часа машина полицейская ехала – а мужик сам корчится – видать – плохо ему, но никого не пущает. Вот так! Григорьича менты быстро забрали – увезли, только полиция долго там оставалась – приезжали какие-то «важные люди» - искали там что-то, скорая приехала – дворник рассказывает, что труп молодой девки забрала. Говорит, что одетая, только шапочка в крови вся – видать ей голову кто-то размозжил. Ещё клянётся, что… Как это он сказал? О! Огнестрел! Навылет – мол! Не знаю, с чего он так решил. А ещё – говорит – сумочка при ней была – дорогая… Ну – её менты забрали… Ну – пожалуй – это всё, что я знаю. Только вот Григорьича давно уж нет тут у меня – жалко его – хороший мужик был…»
«Его жалко, а девку нет? Смотри – Никитична – убивцу тебе жалко!»
«С чего ты решила, что это он убил? Скорее её раньше убили и прикопали под палками и листьями, а Григорьич просто труп нашёл. Забыла сказать – дворник говорил, что на девке одежда была дорогая, но попорченная – погода – сама видишь какая – в общем – грязная и мокрая полностью – а в тот день дождик только лишь слегка моросил… Зато в ночь до этого ливень сильный был. Да и дворник почему-то решил, что «труп несвежий» - не знаю – с чего это ему втемяшилось в голову, но я-то в трупах не разбираюсь совсем. Вот так…»
«Ладно, Никитична – пойду я – вон – к моему прилавку пара девчонок подошла…»
«Боишься, что сопрут что-нибудь?»
«Да ну… У меня там всё распарованно лежит. Так просто не спереть. Только – а вдруг – удастся «втюхать» хоть что-нибудь…»
«Так, Пташкин – для тебя «дело» есть… На «летучке» ты как всегда не был – и постоянно «из уважительных причин» - наверное у какой-то из старух опять мешок картошки украли, или у малолетки велосипед?» - подполковник Васечкин (смешная фамилия, хотя он её чтил очень уж серьёзно) был свиреп.
«Господин подполковник, Анатолий Васильевич – на моём участке двенадцати летнего мальчишку избили так, что челюсть своротили на сторону – отобрали всего нечего – просто хулиганам «позлодействовать» захотелось – а ведь я их всех знаю – пришлось «вразумлять». Так чтобы и мальца больше трогать не смели, ну и этим злодюгам не хочется срок в «малолетке» присваивать… Представьте – 10 человек на одного! А что он мог противопоставить? Но их родители очень уж за них просят…»
«Очень просят? Поделишься? Или ты меня за хрена ментовского считаешь?»
«А как-же – поделюсь конечно! Вот – мама одного из «преступников» отдала мне банку малинового варенья. Хорошее варенье – так все мои родичи говорят – но я малину вообще не люблю… И даже не взять было нельзя! Уважаемая женщина на моём участке – не возьмёшь – обидишь… Её малинового варенья у меня полная кладовка, хоть это я и не люблю… В министерстве образования работает… Представляете – Игорёха – замечательный мальчик – я так думаю – и уж – поверьте – совсем не из-за ненавистного мне варенья! Я его считаю «компьютерным гением» - он мне когда-то комп «почистил»… Все вирусы убрал – сейчас компьютер работает в девять раз быстрее… Супер! Умница мальчик – не просто «ботаник», а ещё и спортом занимается… Сильным стал, драться умеет. Вот только – связался он точно не с той компашкой! Прохожих обворовывают – не часто – просто когда «на пиво» не хватает… И больше половины компании – такие-же замечательные дети, которые подпали под чужое влияние…»
«Говоришь их десять было? Почему ты пятерых не смог от «дурного влияния» спасти? Родителям бы сказал!» - подполковник нервничал.
«А там не десяток детей – там несколько сотен! Которые просто под «влияние» попали…»
«На твоём участке – вообще сколько детей-то?»
«1308! Может быть уже 1321 – я не знаю – когда роженицы моего участка дадут потомство – мне не сообщают… Но как-то так…»
«Ого! Похоже организованная преступная группировка из детей начинается?»
«Начинается, но Вы же сами приказали мне семейство Лавриных не трогать вообще никак. Их папаша замечательный бизнесмен – меня как шавку государственную воспринимает, да и жена его тоже. Их «Денисочка» всем и руководит… Тоже своего рода «вундеркинд» - вырастит – станет Боссом Корлеоне нашего времени и нашей страны…»
«Так, Птичкин! Во первых – не Боссом, а Доном… Разница большая, во вторых – Марио Пьюзо вообще никак не трогай, если даже деталей понять твой ум не может!»
«Господин подполковник! Прошу не коверкать мою фамилию! Я не Птичкин – я Пташкин!» - Игорь гордился своей фамилией, впрочем как и подполковник своей. Их деды прошли Великую Отечественную Войну – дошли до Берлина! (Впрочем сейчас это очень мало значит. Для всех, но точно не для них… И их деды даже были из одной роты – роты, от которой осталось только два человека – Васечкин и Пташкин…)
«Так – Игорёк – я тебе как второй отец! Ты наконец-то девчонку себе завёл? Чтобы Легендарный род продолжить!»
«Никак нет, Анатолий Васильевич – нахожусь в активном поиске… Но я просто хочу найти один раз и навсегда, как деды, отцы, как Вы!»
Сегодня подполковник Васечкин невероятно поссорился со своей супругой – поссорился до того, что пришлось забрать вещи на «ближайшие пару недель» и переехать в уютную гостиницу – благо – зарплата подполковника полиции позволяла… Знали бы их дети! Но София – старшая дочка отучилась в Гарварде (Как приходилось крутиться, чтобы обеспечить её образование!). Но она настолько Замечательная, что она там уже просто преподаёт как профессор в одном из американских университетов… Конечно не Гарвард – но тоже совсем не плохо. Данька – его сын – замечательный программист – сейчас в Канаде – его перевели туда… Он сам добился! Замечательный 19-летний мальчишка. Не окончил университетов – не хотел! И вот только служба подполковником смогла повлиять на военкомат – сын бунтовал, не хотел учиться… А в армию на несколько лет тебя – блин – не запихнуть? Связи помогли – армия про сына просто
Психологический (социальный) детектив.
***
Предупреждение! Все факты, имена и фамилии вымышленные – с реальностью не пересекаются. Поэтому все совпадения могли возникнуть только случайно.
***
В качестве эпиграфа:
«Любое преступление, которое раскрывает ваша полиция, означает, что кто-то из исполнителей преступления неслабо так накосячил…» - из достаточно ядовитого интервью профессора медицины Нарваля, обвинённого в преступной халатности и соучастии, для электронной газеты «Происшествия нашего города».
«Идеальных преступлений не бывает!» - лозунг в местечковом отделении полиции.
***
«Когда спадает жара, когда ветер начинает сбрасывать осенние листья с деревьев, когда начинаются самые мерзкие дожди в году, когда грипп – это просто всеобщее заболевание – на улицу выходят они – мерзкие, злобные и вонючие! Смотрите возле кинотеатров, учебных заведений и других учреждений города! Сериал «Собиратели каштанов» начался!» - вещал малоизвестный комик в своём стендапе.
«И зачем, Михайлович, ты смотришь эту чушь? Ведь даже не смешно!» - раздражённо спросил участковый инспектор полиции – лейтенант Пташкин – у старенького вахтёра.
«А что ещё мне смотреть? Очередную грызню политиков, новости, которые постоянно врут или – например – канал про природу, где показывают как трахаются носороги? Противно же! А у этих хоть иногда шутки смешные бывают…»
«Так ведь и у этого противно! Почему он считает, что люди, которые собирают каштаны, обязательно должны быть мерзкими, злобными и вонючими? Вроде бы – ничего плохого они не делают…»
«Так, а какими им быть? Мне вот тоже предлагали такую «подработку» - но я отказался. Представь – за килограмм каштанов дают всего то три «денежки»… А это надо собирать – иногда в грязи, мусорных кучах возиться, а иногда и под дождичком… Нет – я хоть и старый дурень, как говорит моя жена, но такая работа точно уж не по мне. Люди этим занимаются явно не от хорошей жизни…»
«Ты имеешь ввиду – пьяницы и тунеядцы?»
«Ну… Некоторые из них – да, но точно не все. Обстоятельства в жизни бывают разными… Хорошую работу не так просто и найти.»
«Вот – значит – ты сам говоришь, что не все из них мерзкие, злобные и вонючие!» - решил подцепить старика лейтенантик.
«А какими им быть прикажешь? Вот сам посуди – чистенькую парадную одежду ты наденешь, чтобы сразу измазать – даже если в центре города собирать – на ухоженных клумбах – всё равно – земля влажная – перемажешься в два счёта. Нет – Игорь Владимирович – чистая и опрятная одежда – она только для работы в офисе… Тут надеваешь ту, что постарше… Такую, что даже испачкать не страшно. Ну – это про «мерзких». «Вонючие» - так это потому, что многие (не все) из них действительно выпивают, причём не высококачественный дорогой алкоголь, даже не казёнку – скорее всего – какую-то бормотуху – значит – действительно штын будет… Про злобность рассказывать? Да мне всё равно делать нечего – хоть с тобой потреплюсь – нет у них хорошей работы, а – значит – и жизни тоже хорошей вообще нет. Долго «добряком» останешься?»
«Ладно, Михайлович – пойду я. Работа…»
«Иди – иди. Небось начальство уже заждалось. Кстати – к вам там одного такого привезли – вроде бы взрослый мужик, а зарёванный весь – то-ли у него кого-то убили, то-ли он сам. Трясётся весь – ещё инфаркт его схватит…»
«А почему к нам? Это вроде бы дело для «убойного отдела» – это совсем в другую часть города везти должны.»
«А хрен там разберётся! Он вроде бы сам полицию вызвал, что-то невнятное про убийство бормотал – пьяный видать был… Ну – или – в шоке… На территории нашего участка. Вот и послали машинку, чтобы разобраться. Ваши не так-то и торопились – думали – пьяный бред. Вроде как час «добирались»… А – говорят – над трупом его и взяли…»
«А хоть что за труп-то? Собутыльник – небось? Выпивку не поделили? Ну да… Тогда это обычная бытовуха – навряд спецы из «убойного» даже заинтересуются сильно – нам разгребать придётся. Ну хоть не «висяк» - и то ладно…»
«Э… Нет – милок – серьёзнее всё. Бабу какую-то пришибли…»
«О! Так он ещё и насильник? Что хоть за девушка? Красивая была?»
«А мне откуда знать? Но я у ваших поспрашивал – вроде молоденькая, но её никто не раздевал – так – стрельнули просто… На насилие не похоже…»
«Грабёж?»
«Вот сам и узнай, но мне сказали, что при ней даже приличная сумма денег была – и не наши «денежки», вроде как евро!»
«Эх, Михайлович – всё-то ты знаешь, хоть по должности тебе и не положено. Смотри – от начальства когда-нибудь выговор получишь!»
«Это ещё за что? Я просто тут сижу, скучаю… Я же не виноват, что каждый из ваших так трепаться любит, да ещё и глаза у меня есть – хоть плохие уже, но я и сейчас многое подмечаю – не зря раньше детективом был…»
«Так почему бросил? Детективу всяко больше платят, чем тут – вахтёру.»
«Э – нет – годы уже совсем не те, чтобы что-то искать, следить за кем-то… А тут работа не бей лежачего… Жена хотела, чтобы я дома сидел, но – не скажу, что она у меня совсем уж грымза – но целыми днями с ней? Боже упаси! Я бы спился на раз…»
«Скажешь – сейчас не пьёшь совсем?»
«Отчего же не пить-то? Выпиваю – но немного и только по вечерам – на работе я должен быть трезвый… А так – чем мне заниматься? Что дома, что тут – сидеть в кресле, смотреть телевизор. Причём тут телевизор лучше, да и денежка капает хоть какая… Ещё – «не пилит» никто, да и с интересными людьми поговорить можно – вот – с тобой – например…»
«Хитро тут у тебя всё получается… Пойду я.»
Вахтёр перекрестил в спину уходящего полицейского и мысленно пожелал: «Пусть тебя это дело стороной как-то минует. Думаю – непросто тут всё – нервно очень будет. Пока молодой – нервишки надо беречь…»
***
«Эй, Никитична! Всё своим ядовитым зельем торгуешь?» - спросила молоденькая продавщица обуви с рынка гораздо более пожилую даму.
«Слышь, Светка! Я тебе ещё задам! С чего это мой самогон вдруг «ядовитым» стал? Не у меня-ли ты сама затариваешься?»
«Да брось, Никитична! Я не ругаться к тебе пришла. Слух до меня дошёл, что один из твоих «постоянных покупателей» маньяком оказался… Вот – разузнать хотела – может ты что-то знаешь – интересно ведь. На вид вроде приличный старикашка – мухи не обидит. Видать – как раз твоё зелье ему в голову и ударило…»
«Экая ты прошмандовка! Да как ты смеешь Григорьича «старикашкой» называть? Мужчине ещё и пятидесяти нет – а ты его в старики записала! Ещё и меня «старухой» назови!»
«Ну… Он всяко старше меня будет, а и выглядит не совсем хорошо… Но это не важно совсем – лучше скажи – он действительно насильником и убивцем оказался, любо глупые слухи просто. Пропал что-то – а то ведь каждый день к тебе за пойлом ноги волочил…»
«А я откель знаю? Но что скажу – думаю – не мог он убить… Говорят – пристрелили девицу. А откуда у него оружие? Всякое – конечно – может быть… Только я бы поставила недельную выручку на то, что он никого не убивал. Зачем ему?»
«Ну… Крыша поехала…»
«Да нет, брось ты это – не такой он – раньше учителем был… Или – как это зовётся у них – «преподавателем» - вот!»
«Скажу так – как раз преподаватели – самые злобные существа в мире и есть. Жалко им что ли студенту тройку поставить? Молодыми сами никогда не были? У меня жизнь гораздо лучше была, пока я в университете училась, чем тут – на рынке – стоять… Вышвырнули!»
«А учиться не пробовала?»
«А когда учиться, если у меня Любовь Жизни была… Да и по дискотекам походить хотелось – девушек бесплатно впускали…»
«Так остальные – вроде бы как – учатся… Это только ты непутёвая такая.»
«Ну… Ботаники – конечно – доучиваются… Токмо жизни у них нет – так – штаны и юбки свои над книжками пропёрдывают… Мне так не хотелось, даже и сейчас не хочется…»
«Дура ты! Так и будешь на ветру, под дождём свою дешёвую обувь всю жизнь продавать? Поверь – чуть время пройдёт – вот уж несладко станет!»
«Да ну! Я ещё красивая и молодая – замуж удачно выскочу!»
«Проститутка ты малолетняя!»
«Э!!! Нет! Проститутки гораздо больше меня имеют, вот только живут совсем недолго… Ладно – не будем ссориться. Так что там Григорьевич? Он убил или нет?»
«Не думаю… Скорее «ментам» как-то по глупости попался, а они и рады на него всю вину навешать – «дело» пришить… Говорят (у меня в том районе несколько покупателей живёт) – видели его – каштаны собирал – в кучах листьев, что дворники сгребли, да так и не вывезли (сжигать – мол – сейчас запрещают), копался. Причём аккуратно копался – потихоньку кучу отодвигал – даже не разбрасывал. Потому дворники его и не гоняли. В общем – и в тот день – тогда немного дождило, а он всё равно «работал» - тоже кучи переворачивал. Некоторые даже из злорадства из своих окон смотрели – всегда интересно смотреть как вода течёт, огонь горит, ну – или – другой человек работает…»
«Ты по делу говори! Некогда мне тут лирику всякую слушать!»
«Ух ты – какая! Ладно – всё равно – хорошая ты девка – слушай… В общем – копается он в очередной куче – вдруг как заорёт! Начал листья и ветки разбрасывать… Дворник возмутиться решил – экое хулиганство! Только Григорьич его и близко к тому месту не подпустил… Сам дрожит весь, рыдать начал – ему помогать впору, а нет. Человека из себя вывело что-то… Григорьич сам полицию вызвал и никого туда не подпускал. Кстати – мент, что с дворником разговаривал – сказал, что всё правильно сделал – иначе толпа народа бы набежала – все улики попортила… Больше часа машина полицейская ехала – а мужик сам корчится – видать – плохо ему, но никого не пущает. Вот так! Григорьича менты быстро забрали – увезли, только полиция долго там оставалась – приезжали какие-то «важные люди» - искали там что-то, скорая приехала – дворник рассказывает, что труп молодой девки забрала. Говорит, что одетая, только шапочка в крови вся – видать ей голову кто-то размозжил. Ещё клянётся, что… Как это он сказал? О! Огнестрел! Навылет – мол! Не знаю, с чего он так решил. А ещё – говорит – сумочка при ней была – дорогая… Ну – её менты забрали… Ну – пожалуй – это всё, что я знаю. Только вот Григорьича давно уж нет тут у меня – жалко его – хороший мужик был…»
«Его жалко, а девку нет? Смотри – Никитична – убивцу тебе жалко!»
«С чего ты решила, что это он убил? Скорее её раньше убили и прикопали под палками и листьями, а Григорьич просто труп нашёл. Забыла сказать – дворник говорил, что на девке одежда была дорогая, но попорченная – погода – сама видишь какая – в общем – грязная и мокрая полностью – а в тот день дождик только лишь слегка моросил… Зато в ночь до этого ливень сильный был. Да и дворник почему-то решил, что «труп несвежий» - не знаю – с чего это ему втемяшилось в голову, но я-то в трупах не разбираюсь совсем. Вот так…»
«Ладно, Никитична – пойду я – вон – к моему прилавку пара девчонок подошла…»
«Боишься, что сопрут что-нибудь?»
«Да ну… У меня там всё распарованно лежит. Так просто не спереть. Только – а вдруг – удастся «втюхать» хоть что-нибудь…»
***
«Так, Пташкин – для тебя «дело» есть… На «летучке» ты как всегда не был – и постоянно «из уважительных причин» - наверное у какой-то из старух опять мешок картошки украли, или у малолетки велосипед?» - подполковник Васечкин (смешная фамилия, хотя он её чтил очень уж серьёзно) был свиреп.
«Господин подполковник, Анатолий Васильевич – на моём участке двенадцати летнего мальчишку избили так, что челюсть своротили на сторону – отобрали всего нечего – просто хулиганам «позлодействовать» захотелось – а ведь я их всех знаю – пришлось «вразумлять». Так чтобы и мальца больше трогать не смели, ну и этим злодюгам не хочется срок в «малолетке» присваивать… Представьте – 10 человек на одного! А что он мог противопоставить? Но их родители очень уж за них просят…»
«Очень просят? Поделишься? Или ты меня за хрена ментовского считаешь?»
«А как-же – поделюсь конечно! Вот – мама одного из «преступников» отдала мне банку малинового варенья. Хорошее варенье – так все мои родичи говорят – но я малину вообще не люблю… И даже не взять было нельзя! Уважаемая женщина на моём участке – не возьмёшь – обидишь… Её малинового варенья у меня полная кладовка, хоть это я и не люблю… В министерстве образования работает… Представляете – Игорёха – замечательный мальчик – я так думаю – и уж – поверьте – совсем не из-за ненавистного мне варенья! Я его считаю «компьютерным гением» - он мне когда-то комп «почистил»… Все вирусы убрал – сейчас компьютер работает в девять раз быстрее… Супер! Умница мальчик – не просто «ботаник», а ещё и спортом занимается… Сильным стал, драться умеет. Вот только – связался он точно не с той компашкой! Прохожих обворовывают – не часто – просто когда «на пиво» не хватает… И больше половины компании – такие-же замечательные дети, которые подпали под чужое влияние…»
«Говоришь их десять было? Почему ты пятерых не смог от «дурного влияния» спасти? Родителям бы сказал!» - подполковник нервничал.
«А там не десяток детей – там несколько сотен! Которые просто под «влияние» попали…»
«На твоём участке – вообще сколько детей-то?»
«1308! Может быть уже 1321 – я не знаю – когда роженицы моего участка дадут потомство – мне не сообщают… Но как-то так…»
«Ого! Похоже организованная преступная группировка из детей начинается?»
«Начинается, но Вы же сами приказали мне семейство Лавриных не трогать вообще никак. Их папаша замечательный бизнесмен – меня как шавку государственную воспринимает, да и жена его тоже. Их «Денисочка» всем и руководит… Тоже своего рода «вундеркинд» - вырастит – станет Боссом Корлеоне нашего времени и нашей страны…»
«Так, Птичкин! Во первых – не Боссом, а Доном… Разница большая, во вторых – Марио Пьюзо вообще никак не трогай, если даже деталей понять твой ум не может!»
«Господин подполковник! Прошу не коверкать мою фамилию! Я не Птичкин – я Пташкин!» - Игорь гордился своей фамилией, впрочем как и подполковник своей. Их деды прошли Великую Отечественную Войну – дошли до Берлина! (Впрочем сейчас это очень мало значит. Для всех, но точно не для них… И их деды даже были из одной роты – роты, от которой осталось только два человека – Васечкин и Пташкин…)
«Так – Игорёк – я тебе как второй отец! Ты наконец-то девчонку себе завёл? Чтобы Легендарный род продолжить!»
«Никак нет, Анатолий Васильевич – нахожусь в активном поиске… Но я просто хочу найти один раз и навсегда, как деды, отцы, как Вы!»
Сегодня подполковник Васечкин невероятно поссорился со своей супругой – поссорился до того, что пришлось забрать вещи на «ближайшие пару недель» и переехать в уютную гостиницу – благо – зарплата подполковника полиции позволяла… Знали бы их дети! Но София – старшая дочка отучилась в Гарварде (Как приходилось крутиться, чтобы обеспечить её образование!). Но она настолько Замечательная, что она там уже просто преподаёт как профессор в одном из американских университетов… Конечно не Гарвард – но тоже совсем не плохо. Данька – его сын – замечательный программист – сейчас в Канаде – его перевели туда… Он сам добился! Замечательный 19-летний мальчишка. Не окончил университетов – не хотел! И вот только служба подполковником смогла повлиять на военкомат – сын бунтовал, не хотел учиться… А в армию на несколько лет тебя – блин – не запихнуть? Связи помогли – армия про сына просто
