ПРОЛОГ
Я прислушалась к громоподобному храпу, вылетавшему из черного зева пещеры. Решительно подняла с земли оружие: в левую руку щит, в правую – боевой молот. Тяжело, но что поделать.
– Приготовились, – громко скомандовала я, и маленькая атаманша подняла над головой руку, чтобы дать отмашку остальным.
– Три. Два. Один. Начали!
Импровизированный оркестр из пяти человек грянул туш. Громыхали кастрюли, надрывался старенький охотничий рожок, трещотки крутились над головами – дети добросовестно отрабатывала обещанные им пять медиков.
«БО-ОМ!» – раскатисто пел импровизированный гонг в моих руках.
Первыми на издаваемые звуки отреагировала стая ворон. Птицы с шумом снялись с насиженных веток и предпочли перебраться в более тихое местечко.
Мы еще немного поднажала и усиленная моим заклинанием звуковая масса мощным потоком хлынула в темный провал, где мрачно восторжествовала. Эхо тоже не осталось в стороне, помножив шум.
Раскатистый храп оборвался. Послышалась сонная возня и скрип кровати, сигнализирующие о том, что «страхолюдина» соизволила проснуться.
– Ну наконец-то, – мрачно возрадовалась я, опустила щит с боевым топором на землю и повернувшись к группе поддержки:
– Монеты на пеньке. А теперь тикайте отсюда, у меня важный разговор намечается.
– Хорошо, тетя ведьма, – сказала перемазанная черникой атаманша, и вся банда бесшумно затерялась в высоких кустах, окружавших подход к пещере.
Прочистив горло, я громко потребовала:
– Горыныч! Выходи.
Из пещеры донеслось недовольно-удивленное «ЧЕГОСЬ?!», а следом загремело, грохнуло и понеслось к выходу. Земля мелко дрожала под моими ногами, от рева закладывало уши, а воздух ощутимо нагрелся и стал тяжелее.
Из темноты показались три чешуйчатые головы: синяя, зеленая и желтая. Затем я разглядела мощную грудную клетку дракона и две здоровенные передние лапы. Последним, что удалось увидеть, были сложенные крылья и гребенчатый хвост.
– Давненько я рыцарями не закусывал! – проорала первая голова.
– Ну? Где тот смертник? – возмутилась вторая.
– Братцы, так это ж баба! – заметила меня третья.
– Я не баба, – поправила я. – А ваш будущий партнер.
Крайние головы дракона повернулись к средней и долго, вкрадчиво шушукались, после чего первая выразительно сплюнула и проворчала:
– Поначитаются книжек всяких срамных про любовь девственницы и дракона, а потом к почетным пенсионерам пристают.
– Извиняй, красна девица… – поспешила сгладить резкое высказывание вторая из голов. – Но ты не думай, дело не в тебе. Мы просто не подходим друг другу. Виды разные.
– И в человеков мы превращаться не могем, это все сказочников байки, – на всякий случай уточнила третья.
Я не сразу поняла в чем меня пытаются обвинить, а как поняла, так едва от возмущения не задохнулась.
– Да я про деловые отношения! Хочу вашим партнером по бизнесу стать.
– Ааа… – понимающе протянули головы, после чего желтая глянула эдак сочувственно и ласково уточнила:
– Ты блаженная, да?
Вместо оправданий я молча вынула из-за пазухи помятый конверт от учителя и передала дракону. Тот бережно принял когтистыми пальцами послание, суетливо распечатал, затем спохватился и сбегал в пещеру за очками, которые поспешно водрузил на нос синей головы.
– Так-так-так… И что тут у нас? – пробормотала она, раскрывая сложенный вчетверо лист. – «Горыныч, друг мой, посылаю к тебе свою ученицу. Девушка она талантливая, умная и, что самое важное, нуждающаяся в срочном улучшении своего материального положения. Надеюсь, что вы окажетесь полезны друг другу. Твой друг, П. Оселкович».
– Пашка-Пашка, – прослезилась желтая голова, прижимая к груди кончик хвоста.
– Сколько лет, сколько зим, сколько подвигов, – вздохнула зеленая.
– А… где? – растерялась синяя, приподнимая очки и оглядываясь в поисках меня.
Пока дракон читал «нуждающаяся в срочном улучшении своего материального положения» успела обойти его внушительное туловище, полюбоваться сине-желто-зеленым окрасом шкуры и незаметно ковырнуть ногтем ближайшую чешуйку. Разочарованно скривилась, когда та не поддалась, и бойко протопала к самому входу, где и принялась деловито измерять ширину кусочком прихваченной из деревни бечевки.
– Эй, девица, – позвала одна из голов Горыныча, – а звать-то тя как?
– Василиса, – ответила я, записывая в блокнотик размеры и уже прикидывая внешний вид будущей вывески.
По всему выходило, что вывеска получится большая, яркая, возможно, даже с магической подсветкой. Мимо такой вряд ли пройдешь, даже если захочешь. Но дракон никак не мог проникнуться важностью момента и продолжал допытываться.
– Это из которых Василис? – уточнила одна из голов.
– Из Премудрых? – развернулась другая.
– Али из Прекрасных? – сверкнула любопытными глазами третья.
– Из Предерзких, – не стала утаивать я, достала из кармана мел и с видом дотошного инспектора осмотрела место будущего заработка. – Вход идеально соответствует атмосфере, поэтому место, где будем продавать билеты, надо вынести вот сюда, так сказать на подступы к логову.
На стене появился меловой набросок небольшой будочки для кассира.
– Здесь поставим столик для автографов… – И снова уверенный взмах мелком, несколько широких шагов внутрь. – Тут сделаем начало экскурсии в сокровищницу…
И если раньше Дракон-Горыныч просто стоял и удивленно смотрел на творящееся перед ним самоуправство, не в силах сделать хоть что-то с неугомонной мной, то на последней фразе его аж перекосило.
– В сокровищницу?! – заорали головы и бросились следом за мной в пещеру.
– Эй, красна девица! Стой! – рычала первая.
– Не тронь мою коллекцию! – переживала вторая.
– Да чего ж это делается?! – возмущалась третья.
А красна девица уже зажгла крохотный огонек у себя над головой и по-хозяйски осматривала место жительства исполинского ящера.
Но давайте же обо всем по порядку.
И начать предлагаю с той ночи, когда я караулила покойницу…
Остановка первая.
Боровичи
В свои гордые двадцать один я была девицей хоть куда.
Высокая, рыжеволосая, да к тому же без пяти минут выпускница Древотяпской магической школы, а это ого-го как почетно!
К слову, последний факт отваживал от меня легкомысленных парней лучше хранящих мою честь братьев, давая возможность спокойно постигать магическую науку.
В начале весны вместе с другими учениками я на целый месяц уехала из школы, где провела много лет и спалила не один класс, чтобы проведать родных и подготовиться к выпускному экзамену.
Месяц пролетел быстро. Вот только вчера родители встречали меня на крыльце дома, а уже сегодня машут вслед и провожают в обратную дорогу.
Мне требовалось приехать в Древотяпск хотя бы за пару дней до начала выпускного экзамена, а тут очень вовремя подвернулся обоз из трех телег, что ехал в ту же сторону. За символическую плату в один серебряный меня, без пяти минут мага-практика, согласились подвезти до города. Вот только никто не предупредил, что ехать я буду в шумной компании таких же страждущих добраться до колыбели человечества, попутно тормозя практически в каждой более-менее крупной деревне.
Боровичи оказались пятой остановкой на пути следования, но в отличие от других мест, здесь ко мне, скучающей над тарелкой с ужином, подсел аж сам староста.
И пришел он не один, а, как водится, с непристойным предложением провести «незабываемую ночь возле гроба покойницы».
– Боитесь, что сбежит? – мрачно пошутила я, но вместо вежливой улыбки мужчина энергично затряс головой.
– Очень боимся, госпожа ведьма!
Я выронила ложку из ослабевших пальцев.
Посчитав это дурным знаком, староста торопливо осенил себя знаком Триединого, а после для надежности скрутил из пальцев фигу и показал ту всем четырем углам корчмы, где я имела неосторожность ужинать.
Движение оказалось до того заразным, что сперва его повторили все местные, заглянувшие перекусить, а после и мои спутники.
Староста пододвинул стул ближе и начал самозабвенно жаловаться:
– Вы ж нас поймите, госпожа ведьма. Ширха и при жизни была бабой мерзкой. Поговаривали даже, что она самому Соловью Разбойнику теткой приходится. Не знаю уж, как там а самом деле, но двух мужиков своих Ширха в могилу свела. Сына, единственную кровинушку, из дома выгнала. Внуков и тех знать не захотела. А как своих родственников в деревне не осталось, так взялась эта вредная баба за нас. Никакого спасу от нее не было! К счастью, померла.
Забывшийся староста схватил со стола мою кружку с квасом и сделал два глотка, ополовинив содержимое чаши.
– Мы уж думали все, отмучались, – продолжил он, вытирая мокрые губы рукавом. – Могилку для нее подготовили, в общий дом отнесли, все честь по чести, а тут приезжает свояк с новостью, что в соседних Кузнецах покойники повадились вставать из могил. Так и поняли – вот она беда! Пришла откуда не ждали.
Староста осенил себя еще одним оберегающим знаком, показал всем углам внушительную фигу и допил квас, а я в задумчивости побарабанила пальцами по столешнице.
Про Кузнецы свояк старосте не соврал. Пару недель назад там действительно с кладбища мертвяки полезли. Людей не тронули, только всех собак съели, а уж дальше маги из школы подоспели и всех кого надо упокоили, а впечатлительным деревенским сделали внушение.
Позже выяснилось, что проблема была в артефакте, который селяне по незнанию закопали вместе с телом одного из усопших, а тот возьми да и дай мощный выплеск силы (понятное дело артефакт, а не покойник). Он-то и поднял мертвецов из могилок.
Повториться такое здесь, в Боровичах, никак не могло, но староста так настойчиво уговаривал и так искренне переживал, что проще было согласиться, чем объяснить причину отказа.
– Хорошо, – сказала я, поднимаясь. – Ведите к покойнице, посмотрю, что там с ней случилось.
Тело Ширхи по старой традиции обмыли, нарядили в нарядное платье, а гроб отнесли в общий дом, где с ней могли попрощаться все желающие.
К слову, кроме меня желающих во всех Боровичах не нашлось. Даже староста предпочел остаться у входа и не подходить к злой бабе близко.
Я подобным трепетом перед Ширхой не страдала, поэтому обошла по кругу стол, на котором возвышался гроб. Заодно проверила магический фон – все в пределах нормы. Безбоязненно дотронулась до лба покойницы, проверила шею и запястья на наличие укусов нежити, убедилась, что вредная баба отправилась на тот свет самостоятельно, а не при поддержке кого-то из местных, и развернулась к старосте.
– Можете не переживать. Она мертва. Окончательно и бесповоротно.
Но даже это старосту не убедило.
Он сложил перед собой руки, глянул просительно и самым натуральным образом взмолился к моей совести:
– Госпожа ведьма, Триединым вас заклинаю! Вы уж покараульте одну ноченьку, будьте так добры, уберегите нас, простых смертных, от зла притаившегося… – И совсем иным голосом: – А ежели эта вомпырюга воскреснуть изволит, то вы уж ее тогда хрясь! Хрясь по темечку! Вот вам и ухват потяжелее. Кузнец еще утром принес.
Я с сомнением покосилась на внушительных размеров ухват, прислоненный к бревенчатой стене общего дома. Таким я «хрясь по темечку» покойнице не организую. Я такой и двумя руками-то не подниму!
– Выручайте, госпожа ведьма, вы уж войдите в наше положение, не оставьте люд добрый, – заискивающим голоском сказал староста и выразительно похлопал по карману, в котором призывно звякнули монеты. – А уж мы-то в долгу не останемся. Скинемся всем честным народом, и честь по чести отплатим за помощь вашу магхическую.
«Магхическая помощь» селянам не требовалась. Я слабо верила в способности злой бабки мстить с того света и уже хотела было отказаться, но вспомнила о предстоящем экзамене.
Оставалось каких-то пара дней до самого главного экзамена в моей ученической карьере, и если теорию можно повторять прямо в пути, то с практической частью были очевидные сложности.
Дома я отработать все заклинания, что были в билетах, но полностью уверена в себе не была. Паника требовала повторить их вместе с теорией, но на постоялых дворах магические всполохи, вырывающиеся из-за шторок и из тонкой щелочки под дверью, не приветствовались как хозяевами, так и другими постояльцами. А тут еще и эти остановки, удлиняющие путь!
– Подежурить значит… – задумчиво протянула я, уже присматривая место возле печки, потом подозрительно покосилась на покойницу, на не менее бледного старосту и уверенно кивнула. – Хорошо. Я подежурю.
Староста просиял, как поднявшееся из-за горизонта солнышко.
Я перенесла свои вещи с постоялого двора, заодно прихватив связку свечей для защитного круга и пару бутербродов для восполнения резерва. Староста проконтролировал, чтобы я заперла на засов дверь в общий дом, пообещал прийти с первыми петухами и умчался радовать селян внезапным «налогом на ведьму».
Оставшись одна, я обошла дом и еще раз убедилась в собственной безопасности, а после выложила из свечей круг, запирающий магию, села внутрь и открыла конспекты.
– Так… И что тут у нас? Билет первый. Упокоение душ…
Зря боровичане в лице старосты наговаривали на бабку.
Ширха мирно лежала в гробу, позволив мне самозабвенно готовиться к экзамену, штудируя конспекты и отрабатывая комбинации. Я бы даже сказала, что в ее компании провела идеальную ночь, если бы не наступившее следом утро.
***
Утро подкралось незаметно. Солнце попыталось пробиться сквозь плотные шторы и дотянуться до меня, сидевшую на полу в центре догорающего свечного круга, но не преуспело.
Зато преуспел местный крылатый будильник.
– Кукаре… – язвительно пропел петух на все Боровичи.
– Тяв-тяв-тяв, – внезапно всполошились деревенские собаки.
– Ме! – требовательно вклинилась в этот хор голосов какая-то отчаянная коза.
Я отвлеклась на шум живности, сбилась, накосячила с заклинанием и в ужасе уставилась на плоды рук своих.
Для тех, кто никогда не видел магических заклинаний в действии, сразу поясню: это только у старших рас заклинания в виде вспышек, всполохов и молний. Для человеческих же магов все, что выше второй ступени сложности, принимало форму. Чаще всего животных, птиц, растений и геометрических фигур, но вот это прям очень редко.
Например, громкоговоритель имел вид черной бабочки, которую сажали на шею. Поисковое заклинание – форму маленькой юркой змейки, а стандартное магическая атака принимала облик хищной кошки.
И если маг сбивался в процессе, то вместо милой зверушки, получалась кривая химера. Вот как сейчас.
– Да уж… Жизнь тебя не пощадила, – сказала я висящей в воздухе чудо-юде и сверилась с конспектом, разложенным на коленях.
Конспект утверждал, что в результате должен получиться шустрый маленький мышонок, который побежит выманивать домового. Реальность же моргала разноцветными глазами, дергала лягушачьими лапами и демонстрировала неприличный жест рукой, росшей прямо из мохнатой спины существа.
Я поскорее щелкнула пальцами левой руки, развеивая получившегося монстрика, с тоской глянула на догорающий свечной круг, в котором провела эту ночь. Посмотрела на покойницу, чинно сложившую руки на груди. На список билетов для экзамена и чиркнула карандашом возле тринадцатого.
За окнами вновь взвыли псы, а следом дверь в дом содрогнулась под ударами пудовых кулачищ.
– Госпожа ведьмааааа… – встревоженным приведением провыл в замочную скважину староста. – Вы тамо того? – Многозначительная пауза. – Или не того?