И никакой реакции в ответ. Интересно, это ее так контузило столкновение, или она боится грозного управляющего.
- Лолочка, не пугай меня, — погладила я ее по плечу.
Только от моего прикосновения она, кажется, очнулась и, вывернувшись из рук Карла, резко поднялась и отступила.
- Все в порядке? — повторила я вопрос, вглядываясь в мгновенно покрасневшее лицо. Горничная лишь коротко кивнула и опустила глаза в пол.
Сорел прокашлялся и, пряча глаза, быстро проговорил:
- Я зайду позже.
- По поводу? — решила уточнить, пока не сбежал.
- По поводу нашего сегодняшнего разговора, — давясь словами, пояснил он. Сильно же мужику приспичило.
- А-а-а. Созрел, наконец?
В ответ я получила убийственный взгляд. А разговор-то, видимо, важный для него, раз он через себя переступил и пришел. И даже через силу кивнул. Чудны дела твои, Господи! Меня даже любопытство разобрало, но упрямство сильнее, поэтому время потянуть нужно обязательно.
- Завтра, Карл, сегодняшний день я обещала Лоле.
Девушка, о которой шла речь, схватила меня за руку и начала отрицательно качать головой.
- Не спорь, — успокаивающе похлопала ее по руке. – Я не собираюсь менять свои планы из-за того, что кто-то не стал разговаривать, когда у него была такая возможность.
Сорел промолчал, после чего кинул быстрый взгляд на все еще смущенную девушку и отрывисто кивнул. Ой, как интересно! Он даже не возмутился по поводу того, что я горничную поставила, как дело более важное, чем его неотложный разговор. Вот пусть и помучается, нечего было тумана напускать. Проследив взглядом за удаляющейся спиной управляющего, захлопнула дверь. Стоящая рядом Лола вздрогнула и, быстро кинув взгляд на меня как бы невзначай, стала поправлять свою юбку.
-Я что-то важное упустила? – девушка еще больше покраснела и быстро стала качать головой.
- Шею свернешь, — предостерегла ее я, уж очень рьяно она отнекивается.
Лола замерла, а потом как-то уж совсем печально посмотрев, указала на дверь, изобразила падение и обняла себя руками, как бы напоминая мне о том, что Карл ее поймал. И вот после этого она опять покрылась багрянцем и начала теребить платье.
- Тебе неловко? – догадалась я.
Девушка качнула головой и умоляюще уставилась на меня.
- Ага, могу представить, этот тип на кого угодно страха нагонит, его фотку только в разделе «их разыскивает милиция» печатать, — на непонимающий взгляд Лолы, пояснила. – Говорю, выглядит он как бандит с большой дороги.
Лола беззвучно рассмеялась и, кажется, совсем успокоилась. Вот и замечательно!
- Не стоит его бояться. Он хороший человек, только характер сложный, — решила немного заступиться за Карла, мало ли, а то начнет по углам от него забиваться.
Она о чем-то задумалась, потом медленно кивнула, сложила руки книжечкой и указала на дверь. Надо же, какая нетерпеливая, у самой еще краска с лица окончательно не сошла, а уже готова к труду и обороне.
- Да, конечно, иди. Я тебя подожду.
Надеюсь, вторая попытка окажется гораздо продуктивней первой, а то добьемся только того, что заработаем Лоле сотрясение и доведем до заикания обитателей поместья. Но к счастью, на этот раз Лола, перед тем как выйти, аккуратно открыла дверь, выглянула в коридор, осматривая пространство, и только после этого сделала шаг за пределы помещения. Вот, я же говорю, что она очень быстро учится, молодчинка.
Ждать ее возвращения оказалось совсем недолго, я даже не успела удобно расставить кресла вокруг маленького столика, за которым мы проводили занятия. Лола, заняв свое место, благоговейно опустила книгу в центр стола и нежно погладила ее обложку. Моя преподавательница словесности в средней школе прослезилась бы от этого зрелища. Она в свое время очень натерпелась от нашего класса. И среди наших проделок склеенные страницы ее экземпляра учебника была лишь разминка. Но она так и не смогла привить нам особую любовь к своему предмету. Для начала мы прошлись по тем буквам, которые выучили в прошлый раз, так мы выяснили, что Лола не упустила ни одной из них. Наверное, после занятия она еще с полночи пробегала их глазами, выискивая в данной ей книге.
-Умница, Лола! — похвалила ее, вызывая сияющую улыбку на милом личике.
Следующие несколько часов мы провели, склонившись над книгой, пробегая пальцами по строчкам. Я проговаривала ей буквы пока по отдельности, но думаю, что если она завтра сможет вспомнить все буквы, то можно будет начать читать слоги. Я радовалась ее успехам не меньше самой Лолы и по праву гордилась нами. Когда спина начала болеть, а глаза слезиться, пришлось прервать урок, как обычно к жуткому расстройству девушки.
- Книга тебе, отдых мне, — засмеялась я.
Еще один грустный взгляд и книга медленно поползла по поверхности надежно удерживаемая девичьими ручками.
- Перед сном повторишь, а пока отдохни, голову тоже нужно время от времени остужать, а то мозг закипит.
Ой, зря я пошутила. Лола привыкла верить мне на слово и теперь в ужасе смотрела на меня, дожидаясь скорой кончины от перегрева головы. Я даже успела уловить непроизвольно дрогнувшие руки, которые, скорее всего, хотели пощупать температуру на макушке.
- Лола, я пошутила, — воскликнула я, не желая ее пугать.
Та облегченно выдохнула и укоризненно на меня посмотрела. Ну вот, я умудрилась дважды за вечер вызвать неудовольствие своей служанки, докатилась. Докатилась! Лола, собираясь уходить, направилась к двери, но вдруг остановилась и вернулась, как будто на что-то решившись. Положив книгу на стол, освободив руки, принялась объяснять, что ее беспокоит.
Пальцем указала на меня, потом повела линию на уровне моих глаз и сжала обе свои руки в крепкий комочек и прижала туда, где расположено сердце и опять вернула к глазам.
- Что это? Я не понимаю.
Лола снова показала на глаза, а потом прочертила у себя на лице дорожки, по щекам изображая слезы. Она думает, что я плакала?
- Слезы?
Она отрицательно покачала головой и указала на голову.
- Грустно?
Кивнула, и снова ткнула в область сердца.
- Грустно на сердце?
Снова кивнула и указала на меня.
- Ты считаешь, что мне грустно?
Опять утвердительный кивок.
Когда-нибудь она станет умной, сильной духом и очень проницательной женщиной, которая выделяет главное и зрит в корень. А еще она добрая и замечательная. Вот от ее заботы я и вправду прослезилась, впервые с того момента как попала сюда. Вот так, столько происшествий, а расплакалась я оттого, что кто-то, кому ничего от меня не надо, проявил искреннюю заботу. Лолу не на шутку напугали мои молчаливые слезы, и она стала судорожно оглядываться, не зная, что ей делать. Я ее обняла, чтобы не пугать и тихо сказала, глотая слезы:
- Ничего страшного не случилось, честное слово, не переживай.
Она указала на себя и вопросительно заглянула мне в глаза.
- Нет, хорошая моя, ты не можешь ничем помочь. Не грусти, ладно? А то если я еще и тебя утешать буду, совсем расклеюсь, — засмеялась я сквозь слезы.
Лола лишь сильнее сжала мои плечи, услышав надрывную боль сквозь смех. Аккуратно довела меня до диванчика и крепко держала, пока поток слез совсем не иссяк. Совсем расклеилась. Так нельзя, все только начинается, а я уже нюни распустила. Шумно вздохнула, встряхнулась, мысленно похлопала себя по щекам и после этого отклеилась от Лолы.
- Спасибо, уже лучше. Наверное, это нервы и тоска, ведь я здесь совсем недавно и сложно привыкать к новому месту с новыми людьми, — оправдалась вроде правдоподобно. Ложь она увидеть не должна, ведь я ни словом не соврала, просто чуть-чуть недоговорила. Я ей доверяла и по большому счету могла бы и рассказать о сердечной катастрофе, но тогда нужно было посвятить и в остальное, однако, не думаю, что ей нужна эта правда, да и я не готова это все обсуждать.
Лола сочувственно кивнула и ласково погладила меня по голове, точно, так как делала мама, когда я приходила в слезах с разбитыми коленями или после очередной драки со старшим братом.
- Ну, все, хватит истерик. Надо привести себя в порядок. Совсем скоро ужин, и я не хочу, чтобы Жак переживал из-за моих опухших глаз и красного носа, а то еще в постель уложит как тяжелобольную, с него станется.
Следующие несколько минут мы пытались стереть все следы моей внезапной слабости. Я испытывала на себе посоветованные Лолой примочки для глаз и активно запудривала нос. Перед тем как спустится в столовую, еще раз заглянула в зеркало, чтобы убедиться в успехе наших манипуляций и осталась довольна результатом. Последним штрихом пощипала скулы, чтобы скрыть бледность и направилась на ужин.
А за столом все те же на манеже. Карл с каменной маской безразличия ко всему происходящему и взволнованный Жак, который просто-таки подскочил при моем появлении.
-Элизе, милая! – и я уже была зажата в медвежьих объятиях. Что-то часто в последнее время я попадаю в окружение чужих рук. Это что, такой способ избавиться от меня через хроническое удушение? А потом я была расцелована в обе щеки и очень бережно усажена за стол.
- Ты даже не представляешь, что ты сегодня совершила.
- Почему же, представляю. Я сегодня разняла драку двух собак, — совершенно спокойно резюмировала я.
- Непростых собак, ты спасла ведущих загоняющих.
- Кого?
- Айко является лидером, он ведет за собой загоняющих добычу псов, без него они просто свора.
-То есть, если он их не ведет, они не пойдут за добычей?
- Может, и пойдут, но как одиночки без координации в действиях, а в результате вместо охоты, мы бы искали их по всему лесу, как заблудившихся щенков.
- Без Айко охота бы не состоялась?
- Именно. И притом дело бы не ограничилось одной пропущенной охотой, такого лидера готовят долго, для этого нужен щенок с особыми качествами.
- Но ведь у хозяина угодий наверняка тоже есть охотничьи псы, неужели нельзя пойти за ними? – Задавая вопрос, я специально не произносила имя Лебрена, чтобы сохранить хоть видимость хладнокровия.
- Использовать чужих охотничьих собак, равносильно тому, что попросить его личную лошадь в пользование, — с каким-то трепетным ужасом возмутился Жак.
Видя непонимание на моем лице, Жак только развел руками. Картину прояснил, вмешавшийся в разговор, Сорел.
- Лошади и собаки готовятся под одного хозяина, и никто никогда их не одалживает и ни в коем случае не дает в пользование, это равносильно тому, что придет маркиз Лебрен к Жаку и попросит Вас у него на недельку… покататься.
Фу, как грубо, зато сразу расставило все на свои места. Аристократия! Жена на третьем месте после лошади и собаки и такая же вещь. Закачаешься! Но прогресс налицо, в средневековье в этой очереди перед женщиной еще и меч числился. Да и ответ, зачем все было организовано, теперь понятен. Это я думала, что охоту такой мелочью не отменить, а вон, как оказалось. Расчет все же шел на то, чтобы исключить нас из участия.
- Карл, — одернул Сорела Жак. – Следи за тем, что несешь.
Ух ты, Карл покраснел. Нет, правда, пошел бордовыми пятнами. Зрелище было потрясающим: лысая, блестящая голова ярко-красного цвета, как лампочка. Я залюбовалась. Уверена, что такое состояние для него редкое явление. Вот бы сюда фотоаппарат, я бы этот эксклюзив бережно хранила, так сказать, реликвию для потомков.
- Извините, маркиза, Вы ведете себя и говорите, порой, с мужским взглядом на вещи. Я привык разговаривать с Вами прямо и забылся. Еще раз простите за столь неделикатное высказывание.
Ни фига себе, а извиняется-то он совершенно искренне. Только, на мой взгляд, абсолютно зря.
- Карл, знаете, меня больше устраивает, когда со мной говорят прямо. Поэтому не стоит извиняться и менять свое отношение, оно меня вполне устраивает. Пусть грубо, но зато честно.
Я прямо посмотрела в его глаза, давая понять, что совершенно серьезна сейчас. Он понимающе кивнул и немного расслабился.
Дальше ужин пошел по обычному сценарию: Жак наслаждался трапезой, находясь мысленно где-то далеко от нас; Карл размеренно пережевывал, приготовленное кухаркой, безобразие, периодически поглядывая на меня с любопытством; а я, как всегда пыталась разыскать на тарелке хоть что-нибудь съедобное, производя раскопки среди овощей, крупы и соединяющей их жижи. Не найдя ничего приемлемого для себя, пожевала простой хлеб, запивая чистой водой. Такими темпами от меня одни глаза останутся. И так эти блюда не подразумевают большое количество калорий, так и это есть невозможно. Точно! Пока Жак мне безмерно благодарен, нужно брать быка за рога.
- Жак, — лилейным голосом пропела я, отчего оба мужчины вздрогнули и с подозрением уставились на меня. – Помнишь, мы говорили о том, что ты разрешишь мне внести некоторые изменения в меню?
Жак осторожно кивнул и с трудом сглотнул то, чем чуть не подавился.
- Вот я подумала, если не буду сразу менять все привычные Вам блюда, а лишь вставлю немного своего, так сказать, для ознакомления, ты не будешь против?
Он был явно против, но отказать не посмел и лишь осторожно кивнул.
- Спасибо! – взвизгнула я и поспешила успокоить. – Да не надо так волноваться, Вам понравится, вот увидите!
Получив недоверчивый, но несопротивляющийся взгляд, подскочила, направляясь в комнату, нужно составить список чего именно я хочу, и расписать блюда на составляющие для кухарки. Я летела как на крыльях, уже предвкушая нормальный обед. Вот, а всего час назад плакала. А зачем, спрашивается? Все можно изменить. Для этого не надо ждать у моря погоды, а нужно взять все в свои руки и тогда все будет, как захочешь сама.
Мой энтузиазм чуть не захлебнулся, когда меня осенили две вещи: во-первых, писать мне нечем; во-вторых, кухарка, наверняка, читать не умеет. Ладно, где наша не пропадала? Все равно ж знакомиться хотела, так вот лично все объясню и покажу. Зато руки разомну, а то от безделья скоро плесенью покроюсь.
Вот так развалившись на кровати и мечтательно прикрыв глаза, перебирала в уме, что именно я съем в первую очередь. Сразу сразить их наповал пельмешками в бульоне или лучше начать с борща? А еще хочу чего-нибудь сладенького или пирожков с яйцами и луком. Ум-м-м. На мое предвкушающее мычание отозвался голодный и согласный со мной желудок. Погладив себя по животу, про себя пообещала ему позаботиться обо всем и что он очень скоро будет доволен. Дожила, с частями тела уже по отдельности разговариваю. Раньше, по большей части, только сама с собой, а теперь вон, по запчастям себя воспринимаю.
Из задумчивости меня вывел тихий стук в дверь, странно ведь никого не жду. Поднявшись с кровати и подойдя к двери, приоткрыла ее, выглядывая в коридор. Сказать, что я была удивлена, значит, ничего не сказать. Я была просто в шоке, ступоре, растерянности и оцепенении одновременно. За дверью во всей своей красе стоял маркиз Тристан Лебрен. Я покраснела, потом побледнела и еще пару раз сменила окрас, пока пыталась справиться с бушующей в моей душе бурей. Пальцами вцепилась в дверь мертвой хваткой, то ли чтобы не сбежать в порыве трусости, то ли чтобы не позволить себе на него наброситься буйной нимфоманкой.
С трудом сглотнув ком в горле, и, распечатав мгновенно ссохшиеся губы, прошептала:
- Здравствуй, Тристан.
- Здравствуй, — хрипло ответил он, неотрывно изучая взглядом мое лицо от неверящих глаз до нервно подрагивающего подбородка.
- Зачем ты здесь? – нервно спросила я, не зная, что ожидать от такого внезапного прихода.
- Лолочка, не пугай меня, — погладила я ее по плечу.
Только от моего прикосновения она, кажется, очнулась и, вывернувшись из рук Карла, резко поднялась и отступила.
- Все в порядке? — повторила я вопрос, вглядываясь в мгновенно покрасневшее лицо. Горничная лишь коротко кивнула и опустила глаза в пол.
Сорел прокашлялся и, пряча глаза, быстро проговорил:
- Я зайду позже.
- По поводу? — решила уточнить, пока не сбежал.
- По поводу нашего сегодняшнего разговора, — давясь словами, пояснил он. Сильно же мужику приспичило.
- А-а-а. Созрел, наконец?
В ответ я получила убийственный взгляд. А разговор-то, видимо, важный для него, раз он через себя переступил и пришел. И даже через силу кивнул. Чудны дела твои, Господи! Меня даже любопытство разобрало, но упрямство сильнее, поэтому время потянуть нужно обязательно.
- Завтра, Карл, сегодняшний день я обещала Лоле.
Девушка, о которой шла речь, схватила меня за руку и начала отрицательно качать головой.
- Не спорь, — успокаивающе похлопала ее по руке. – Я не собираюсь менять свои планы из-за того, что кто-то не стал разговаривать, когда у него была такая возможность.
Сорел промолчал, после чего кинул быстрый взгляд на все еще смущенную девушку и отрывисто кивнул. Ой, как интересно! Он даже не возмутился по поводу того, что я горничную поставила, как дело более важное, чем его неотложный разговор. Вот пусть и помучается, нечего было тумана напускать. Проследив взглядом за удаляющейся спиной управляющего, захлопнула дверь. Стоящая рядом Лола вздрогнула и, быстро кинув взгляд на меня как бы невзначай, стала поправлять свою юбку.
-Я что-то важное упустила? – девушка еще больше покраснела и быстро стала качать головой.
- Шею свернешь, — предостерегла ее я, уж очень рьяно она отнекивается.
Лола замерла, а потом как-то уж совсем печально посмотрев, указала на дверь, изобразила падение и обняла себя руками, как бы напоминая мне о том, что Карл ее поймал. И вот после этого она опять покрылась багрянцем и начала теребить платье.
- Тебе неловко? – догадалась я.
Девушка качнула головой и умоляюще уставилась на меня.
- Ага, могу представить, этот тип на кого угодно страха нагонит, его фотку только в разделе «их разыскивает милиция» печатать, — на непонимающий взгляд Лолы, пояснила. – Говорю, выглядит он как бандит с большой дороги.
Лола беззвучно рассмеялась и, кажется, совсем успокоилась. Вот и замечательно!
- Не стоит его бояться. Он хороший человек, только характер сложный, — решила немного заступиться за Карла, мало ли, а то начнет по углам от него забиваться.
Она о чем-то задумалась, потом медленно кивнула, сложила руки книжечкой и указала на дверь. Надо же, какая нетерпеливая, у самой еще краска с лица окончательно не сошла, а уже готова к труду и обороне.
- Да, конечно, иди. Я тебя подожду.
Надеюсь, вторая попытка окажется гораздо продуктивней первой, а то добьемся только того, что заработаем Лоле сотрясение и доведем до заикания обитателей поместья. Но к счастью, на этот раз Лола, перед тем как выйти, аккуратно открыла дверь, выглянула в коридор, осматривая пространство, и только после этого сделала шаг за пределы помещения. Вот, я же говорю, что она очень быстро учится, молодчинка.
Ждать ее возвращения оказалось совсем недолго, я даже не успела удобно расставить кресла вокруг маленького столика, за которым мы проводили занятия. Лола, заняв свое место, благоговейно опустила книгу в центр стола и нежно погладила ее обложку. Моя преподавательница словесности в средней школе прослезилась бы от этого зрелища. Она в свое время очень натерпелась от нашего класса. И среди наших проделок склеенные страницы ее экземпляра учебника была лишь разминка. Но она так и не смогла привить нам особую любовь к своему предмету. Для начала мы прошлись по тем буквам, которые выучили в прошлый раз, так мы выяснили, что Лола не упустила ни одной из них. Наверное, после занятия она еще с полночи пробегала их глазами, выискивая в данной ей книге.
-Умница, Лола! — похвалила ее, вызывая сияющую улыбку на милом личике.
Следующие несколько часов мы провели, склонившись над книгой, пробегая пальцами по строчкам. Я проговаривала ей буквы пока по отдельности, но думаю, что если она завтра сможет вспомнить все буквы, то можно будет начать читать слоги. Я радовалась ее успехам не меньше самой Лолы и по праву гордилась нами. Когда спина начала болеть, а глаза слезиться, пришлось прервать урок, как обычно к жуткому расстройству девушки.
- Книга тебе, отдых мне, — засмеялась я.
Еще один грустный взгляд и книга медленно поползла по поверхности надежно удерживаемая девичьими ручками.
- Перед сном повторишь, а пока отдохни, голову тоже нужно время от времени остужать, а то мозг закипит.
Ой, зря я пошутила. Лола привыкла верить мне на слово и теперь в ужасе смотрела на меня, дожидаясь скорой кончины от перегрева головы. Я даже успела уловить непроизвольно дрогнувшие руки, которые, скорее всего, хотели пощупать температуру на макушке.
- Лола, я пошутила, — воскликнула я, не желая ее пугать.
Та облегченно выдохнула и укоризненно на меня посмотрела. Ну вот, я умудрилась дважды за вечер вызвать неудовольствие своей служанки, докатилась. Докатилась! Лола, собираясь уходить, направилась к двери, но вдруг остановилась и вернулась, как будто на что-то решившись. Положив книгу на стол, освободив руки, принялась объяснять, что ее беспокоит.
Пальцем указала на меня, потом повела линию на уровне моих глаз и сжала обе свои руки в крепкий комочек и прижала туда, где расположено сердце и опять вернула к глазам.
- Что это? Я не понимаю.
Лола снова показала на глаза, а потом прочертила у себя на лице дорожки, по щекам изображая слезы. Она думает, что я плакала?
- Слезы?
Она отрицательно покачала головой и указала на голову.
- Грустно?
Кивнула, и снова ткнула в область сердца.
- Грустно на сердце?
Снова кивнула и указала на меня.
- Ты считаешь, что мне грустно?
Опять утвердительный кивок.
Когда-нибудь она станет умной, сильной духом и очень проницательной женщиной, которая выделяет главное и зрит в корень. А еще она добрая и замечательная. Вот от ее заботы я и вправду прослезилась, впервые с того момента как попала сюда. Вот так, столько происшествий, а расплакалась я оттого, что кто-то, кому ничего от меня не надо, проявил искреннюю заботу. Лолу не на шутку напугали мои молчаливые слезы, и она стала судорожно оглядываться, не зная, что ей делать. Я ее обняла, чтобы не пугать и тихо сказала, глотая слезы:
- Ничего страшного не случилось, честное слово, не переживай.
Она указала на себя и вопросительно заглянула мне в глаза.
- Нет, хорошая моя, ты не можешь ничем помочь. Не грусти, ладно? А то если я еще и тебя утешать буду, совсем расклеюсь, — засмеялась я сквозь слезы.
Лола лишь сильнее сжала мои плечи, услышав надрывную боль сквозь смех. Аккуратно довела меня до диванчика и крепко держала, пока поток слез совсем не иссяк. Совсем расклеилась. Так нельзя, все только начинается, а я уже нюни распустила. Шумно вздохнула, встряхнулась, мысленно похлопала себя по щекам и после этого отклеилась от Лолы.
- Спасибо, уже лучше. Наверное, это нервы и тоска, ведь я здесь совсем недавно и сложно привыкать к новому месту с новыми людьми, — оправдалась вроде правдоподобно. Ложь она увидеть не должна, ведь я ни словом не соврала, просто чуть-чуть недоговорила. Я ей доверяла и по большому счету могла бы и рассказать о сердечной катастрофе, но тогда нужно было посвятить и в остальное, однако, не думаю, что ей нужна эта правда, да и я не готова это все обсуждать.
Лола сочувственно кивнула и ласково погладила меня по голове, точно, так как делала мама, когда я приходила в слезах с разбитыми коленями или после очередной драки со старшим братом.
- Ну, все, хватит истерик. Надо привести себя в порядок. Совсем скоро ужин, и я не хочу, чтобы Жак переживал из-за моих опухших глаз и красного носа, а то еще в постель уложит как тяжелобольную, с него станется.
Следующие несколько минут мы пытались стереть все следы моей внезапной слабости. Я испытывала на себе посоветованные Лолой примочки для глаз и активно запудривала нос. Перед тем как спустится в столовую, еще раз заглянула в зеркало, чтобы убедиться в успехе наших манипуляций и осталась довольна результатом. Последним штрихом пощипала скулы, чтобы скрыть бледность и направилась на ужин.
А за столом все те же на манеже. Карл с каменной маской безразличия ко всему происходящему и взволнованный Жак, который просто-таки подскочил при моем появлении.
-Элизе, милая! – и я уже была зажата в медвежьих объятиях. Что-то часто в последнее время я попадаю в окружение чужих рук. Это что, такой способ избавиться от меня через хроническое удушение? А потом я была расцелована в обе щеки и очень бережно усажена за стол.
- Ты даже не представляешь, что ты сегодня совершила.
- Почему же, представляю. Я сегодня разняла драку двух собак, — совершенно спокойно резюмировала я.
- Непростых собак, ты спасла ведущих загоняющих.
- Кого?
- Айко является лидером, он ведет за собой загоняющих добычу псов, без него они просто свора.
-То есть, если он их не ведет, они не пойдут за добычей?
- Может, и пойдут, но как одиночки без координации в действиях, а в результате вместо охоты, мы бы искали их по всему лесу, как заблудившихся щенков.
- Без Айко охота бы не состоялась?
- Именно. И притом дело бы не ограничилось одной пропущенной охотой, такого лидера готовят долго, для этого нужен щенок с особыми качествами.
- Но ведь у хозяина угодий наверняка тоже есть охотничьи псы, неужели нельзя пойти за ними? – Задавая вопрос, я специально не произносила имя Лебрена, чтобы сохранить хоть видимость хладнокровия.
- Использовать чужих охотничьих собак, равносильно тому, что попросить его личную лошадь в пользование, — с каким-то трепетным ужасом возмутился Жак.
Видя непонимание на моем лице, Жак только развел руками. Картину прояснил, вмешавшийся в разговор, Сорел.
- Лошади и собаки готовятся под одного хозяина, и никто никогда их не одалживает и ни в коем случае не дает в пользование, это равносильно тому, что придет маркиз Лебрен к Жаку и попросит Вас у него на недельку… покататься.
Фу, как грубо, зато сразу расставило все на свои места. Аристократия! Жена на третьем месте после лошади и собаки и такая же вещь. Закачаешься! Но прогресс налицо, в средневековье в этой очереди перед женщиной еще и меч числился. Да и ответ, зачем все было организовано, теперь понятен. Это я думала, что охоту такой мелочью не отменить, а вон, как оказалось. Расчет все же шел на то, чтобы исключить нас из участия.
- Карл, — одернул Сорела Жак. – Следи за тем, что несешь.
Ух ты, Карл покраснел. Нет, правда, пошел бордовыми пятнами. Зрелище было потрясающим: лысая, блестящая голова ярко-красного цвета, как лампочка. Я залюбовалась. Уверена, что такое состояние для него редкое явление. Вот бы сюда фотоаппарат, я бы этот эксклюзив бережно хранила, так сказать, реликвию для потомков.
- Извините, маркиза, Вы ведете себя и говорите, порой, с мужским взглядом на вещи. Я привык разговаривать с Вами прямо и забылся. Еще раз простите за столь неделикатное высказывание.
Ни фига себе, а извиняется-то он совершенно искренне. Только, на мой взгляд, абсолютно зря.
- Карл, знаете, меня больше устраивает, когда со мной говорят прямо. Поэтому не стоит извиняться и менять свое отношение, оно меня вполне устраивает. Пусть грубо, но зато честно.
Я прямо посмотрела в его глаза, давая понять, что совершенно серьезна сейчас. Он понимающе кивнул и немного расслабился.
Дальше ужин пошел по обычному сценарию: Жак наслаждался трапезой, находясь мысленно где-то далеко от нас; Карл размеренно пережевывал, приготовленное кухаркой, безобразие, периодически поглядывая на меня с любопытством; а я, как всегда пыталась разыскать на тарелке хоть что-нибудь съедобное, производя раскопки среди овощей, крупы и соединяющей их жижи. Не найдя ничего приемлемого для себя, пожевала простой хлеб, запивая чистой водой. Такими темпами от меня одни глаза останутся. И так эти блюда не подразумевают большое количество калорий, так и это есть невозможно. Точно! Пока Жак мне безмерно благодарен, нужно брать быка за рога.
- Жак, — лилейным голосом пропела я, отчего оба мужчины вздрогнули и с подозрением уставились на меня. – Помнишь, мы говорили о том, что ты разрешишь мне внести некоторые изменения в меню?
Жак осторожно кивнул и с трудом сглотнул то, чем чуть не подавился.
- Вот я подумала, если не буду сразу менять все привычные Вам блюда, а лишь вставлю немного своего, так сказать, для ознакомления, ты не будешь против?
Он был явно против, но отказать не посмел и лишь осторожно кивнул.
- Спасибо! – взвизгнула я и поспешила успокоить. – Да не надо так волноваться, Вам понравится, вот увидите!
Получив недоверчивый, но несопротивляющийся взгляд, подскочила, направляясь в комнату, нужно составить список чего именно я хочу, и расписать блюда на составляющие для кухарки. Я летела как на крыльях, уже предвкушая нормальный обед. Вот, а всего час назад плакала. А зачем, спрашивается? Все можно изменить. Для этого не надо ждать у моря погоды, а нужно взять все в свои руки и тогда все будет, как захочешь сама.
Мой энтузиазм чуть не захлебнулся, когда меня осенили две вещи: во-первых, писать мне нечем; во-вторых, кухарка, наверняка, читать не умеет. Ладно, где наша не пропадала? Все равно ж знакомиться хотела, так вот лично все объясню и покажу. Зато руки разомну, а то от безделья скоро плесенью покроюсь.
Вот так развалившись на кровати и мечтательно прикрыв глаза, перебирала в уме, что именно я съем в первую очередь. Сразу сразить их наповал пельмешками в бульоне или лучше начать с борща? А еще хочу чего-нибудь сладенького или пирожков с яйцами и луком. Ум-м-м. На мое предвкушающее мычание отозвался голодный и согласный со мной желудок. Погладив себя по животу, про себя пообещала ему позаботиться обо всем и что он очень скоро будет доволен. Дожила, с частями тела уже по отдельности разговариваю. Раньше, по большей части, только сама с собой, а теперь вон, по запчастям себя воспринимаю.
Из задумчивости меня вывел тихий стук в дверь, странно ведь никого не жду. Поднявшись с кровати и подойдя к двери, приоткрыла ее, выглядывая в коридор. Сказать, что я была удивлена, значит, ничего не сказать. Я была просто в шоке, ступоре, растерянности и оцепенении одновременно. За дверью во всей своей красе стоял маркиз Тристан Лебрен. Я покраснела, потом побледнела и еще пару раз сменила окрас, пока пыталась справиться с бушующей в моей душе бурей. Пальцами вцепилась в дверь мертвой хваткой, то ли чтобы не сбежать в порыве трусости, то ли чтобы не позволить себе на него наброситься буйной нимфоманкой.
С трудом сглотнув ком в горле, и, распечатав мгновенно ссохшиеся губы, прошептала:
- Здравствуй, Тристан.
- Здравствуй, — хрипло ответил он, неотрывно изучая взглядом мое лицо от неверящих глаз до нервно подрагивающего подбородка.
- Зачем ты здесь? – нервно спросила я, не зная, что ожидать от такого внезапного прихода.
