Сегодня мой день рождения и мне исполнилось пятьдесят шесть лет. Мой возраст меня не пугает, а придает мне силы, уверенности в себе и в будущем. Я чувствую себя любимой и по-женски счастливой. Я сижу на кухне с бокалом красного сухого вина и конфетами из горького шоколада. Мы уже отметили праздник с моими домашними – любящим мужем и падчерицей с дочкой – и они уже спят. А я наслаждаюсь спокойствием, тишиной и счастьем.
Не знаю, это только мой мозг так устроен или это свойственно всем женщинам, но безмятежность быстро проходит и в голову проникают совершенно разные мысли – и грустные, и горькие. Вспоминаю прошлый свой день рождения, свой юбилей в пятьдесят пять лет. Тогда я чуть со стыда не сгорела из-за того, что бывший муж меня опозорил. И хоть пятьдесят пять это не круглая дата, а полукруглая, тот день для меня был очень важен. У меня была мечта отметить юбилей в хорошем кафе в кругу самых близких и дорогих людей. Мне захотелось собрать их всех вместе и порадовать вкусной едой, красивой атмосферой. Я пригласила родителей (своих и мужа), сестер с их мужьями и близких подруг. Сына и мужа тоже, естественно. Вспоминаю, как с воодушевлением ездила выбирать сначала кафе, а потом блюда, напитки, составляла меню на вечер. Договаривалась с гостями, чтобы именно в этот день все смогли отпроситься пораньше с работы и приехать в кафе. Заказывала такси для родителей. Обошла с десяток магазинов, чтобы найти красивое и не слишком дорогое платье. Делала укладку и макияж в салоне. И перед началом вечера просила мужа, чтобы он был аккуратнее с алкоголем и не напивался. Но мужнино «Окей, Надюшка, не переживай!» довольно быстро растворилось в стопочках и ко времени подачи горячего он был уже навеселе. И навеселе настолько, что когда принесли и поставили на стол тарелки с пыхавшем паром моим любимым мясом по-французски, он захотел сказать тост в мою честь. Сергей встал, поднял руку со стопкой водки и невероятно громко и бодро произнес (видимо, собрав всю свою волю в кулак): «Дорогая моя Надежда!» После этого вдруг внезапно обмяк и пополз вниз своим тучным телом. И сползал до тех пор, пока пятой точкой не оказался на стуле, а лицом не упал прямо в тарелку с горячим мясом. Как же обидно и стыдно мне было в тот момент! Вся эта сцена длилась, наверное, какие-то секунды. Но от этих самых секунд я была готова тут же провалиться сквозь землю и остаться там навсегда. Я же ему говорила, насколько для меня важен этот юбилей, ведь впервые в жизни я отмечаю его в кафе! Он видел, как я пыталась организовать этот вечер, чтобы все было идеально. Но, как будто бы назло, резко перечеркнул все мои старания и все мои ожидания. И в очередной раз опозорил перед самыми близкими людьми. На мои глаза навернулись слезы, застелили их пеленой и я не могла рассмотреть лица своих гостей. Я просто стояла и не знала, что делать. Я чувствовала себя не взрослой опытной женщиной, а маленькой беззащитной пятилетней девочкой, которая долго мечтала, чтобы ей подарили на день рождения мягкого плюшевого зайца с длинными ушами, а соседский мальчишка эти уши оторвал. Какая же я глупая, раз подумала, что у меня все может быть хорошо! Еще и нарядилась в это платье изумрудного цвета, да кому оно нужно? И моя красивая прическа? По всей видимости, никому в мои пятьдесят пять…
Тяжелая пауза, наполненная испанским стыдом, продолжалась до тех пор, пока моя подруга Светка не очнулась первая и не крикнула театрально весело: «Ну, а все трезвые, продолжаем поздравлять!». Она подошла, обняла меня и сказала тост. Она спасла этот вечер и меня (я миллион раз благодарна судьбе за такую подругу, ведь, если бы не она, я бы до сих пор находилась в глубокой депрессии). Тост и алкоголь оживили моих гостей, они развеселились и стали делать вид, что ничего неприличного не произошло. А что же Сергей? Да ничего, как с гуся вода. Подбежала свекровь, подняла его голову с тарелки и вытерла салфеткой лицо. А он так и продолжал сидеть на стуле в обмякшем состоянии.
Еще глоток вина и я вспоминаю, как мы с ним познакомились и поженились, как жили раньше. На момент знакомства я уже была беременной от другого парня и Сергей об этом знал. Проявив тогда благородство, он стал спасателем моей девичьей репутации. Хотя инициатором нашего знакомства и свадьбы была моя мать. Когда она поняла, что со мной происходит и выпытала подробности про отца ребенка, то устроила невероятную истерику (я до сих пор не понимаю, по каким признакам, кроме материнского чутья, она могла узнать, потому что уверена абсолютно точно, что живота тогда еще не было видно). Она кричала и вопила, что я принесла ей безотцовщину в подоле, что она меня не так воспитывала, что ей стыдно за меня и она хочет выгнать меня из этого дома на улицу. Я также, как сейчас, сидела на кухне на табуретке, а она стояла напротив, кричала и размахивала руками. Тогда я боялась, что она будет меня бить, но обошлось. До сих пор, хоть и прошло уже очень много лет, я вздрагиваю, когда вспоминаю этот момент своей жизни. Возвышающаяся кричащая мать и я, сжавшаяся и пытающаяся спрятаться в табуретку… После бури, как водится, наступило затишье. Мама долго старалась меня игнорировать: перестала разговаривать со мной, заходить в мою комнату, а если мы оказывались в одно время на кухне, то делала вид, что не видит меня. Наверное, она думала, что это хороший способ воспитания. А по мне, то лучше так, чем постоянные крики. В этой ситуации маму волновала совсем не я – как я буду рожать, как я буду справляться одна с ребенком, - а мнение других людей: что же подумают и скажут родственники, а соседи, а коллеги по работе. Она очень сильно боялась, что я опозорю ее перед людьми, а о моих чувствах она даже не переживала. Естественно, она рассказала все отцу и они вместе стали думать, как решить ситуацию.
Моя первая любовь – Андрюшка, Андрей – был моим однокурсником по торговому училищу. Группа у нас была большая, одни девчонки, а он единственный парень-красавец. И, как бы неправдоподобно это ни звучало, но мы с ним действительно просто дружили. Гуляли вместе, ходили на танцы, готовились к экзаменам. Я тогда думала, что он меня любит и поэтому не пытается приставать ко мне, чтобы не обидеть. Все изменилось на сборе картошки на последнем курсе. Недалеко от наших общежитий находилась деревня. Андрей сходил туда и договорился пожить в комнате в доме у деревенской бабушки. Ей он сказал, что мы молодожены. Во время сбора картошки ночевали мы только там. Я прекрасно помню, что в том возрасте секс мне не был нужен и совершенно не понравился. Все это тогда было очень быстро и непонятно. Я просто подчинилась Андрею, чтобы сделать ему приятное и совершенно не думала о последствиях. Девчонки прикрывали нас перед бригадиром. А уже потом, в городе, я почувствовала, что с моим организмом начинает происходить что-то странное. Как будто бы он начал жить своей собственной жизнью, а я внезапно стала ощущать себя волшебницей. Периодически сами по себе начали появляться мысли: «А вдруг это потому, что я беременна? Вдруг я стану мамой?». Но эти мысли меня невероятно пугали, за ними скрывалось столько нового и неопределенного, что я всегда старалась их отгонять. Ведь иначе мне бы пришлось что-то делать – или принимать ситуацию или решать. А я морально не была к этому готова. К тому же, в первое время токсикоз меня не мучил, и я старалась в этом найти точку опоры, чтобы убедить саму себя, что все как обычно. Когда делилась своими сомнениями со Светкой, то надеялась, что она меня успокоит, скажет, что я зря переживаю. Но Светка воскликнула: «Да ты, мать, беременна!» и отправила меня на откровенный разговор к Андрею. По сути, тогда рассказывала только я, а Андрей так толком ничего и не сказал. Он просто сделал вид, что это все его не касается и он здесь ни при чем. После разговора стал вести себя очень отстраненно и равнодушно. Я несколько раз хотела подойти к нему, обнять, поговорить, но каждый раз не решалась. Он как будто бы нацепил маску и его надменный вид отталкивал и даже пугал меня. И я не понимала, чем я заслужила такое обращение. Ведь сексом занимались мы вдвоем и я была не виновата, что забеременела от него. А я-то думала, что я его знаю! И думала, что он меня любит! Как же я ошибалась и в нем и в себе… Мое сердце разрывалось на миллионы маленьких осколков и я чувствовала, как они меня ранят изнутри. Через несколько дней после нашего разговора он вообще перестал приходить в училище. Еще через несколько дней староста группы тихонечко подозвала меня к себе после занятий и сказала, что Андрей перевелся в другое училище в нашем городе. Домашнего телефона у него не было и я не могла ему позвонить. Я не стала его разыскивать, а просто смирилась. Если ни я, ни мой ребенок ему оказались не нужны, значит, и не любил он меня. Я доверилась ему по молодости и наивности, и потому что сама любила. Сколько слез я тогда пролила – море? океан? – знает только моя подушка и отчасти подруга Светка. Я все думала и никак не могла понять, что же со мной не так и за что он решил бросить меня с ребенком? Почему посчитал, что я недостаточно хороша для него? И то, что он так поступил со мной, очень сильно повлияло на мою самооценку. После этого на протяжении почти всей своей жизни я считала, что я хуже других девушек и женщин.
Лучший друг отца – дядя Вова - был по совместительству его коллегой по работе. Они работали в одной бригаде на заводе и вместе ездили по выходным на рыбалку. Время было такое, что все ходили друг к другу в гости – и родственники, и друзья и коллеги. И частенько дядя Вова с женой Лейлой приходили к нам на праздники или мои родители ходили к ним. Я знала, что у них есть двое сыновей примерно моего возраста, но ни разу их не встречала. И вот моя внезапная беременность натолкнула маму на мысль выдать меня замуж за их младшего сына Сергея. Он как раз в то время вернулся из армии и, по словам дяди Вовы, бездельничал и не хотел браться за ум. Тетя Лейла идею со свадьбой очень горячо поддержала. Так и получилось, что наши родители договорились без нас о нашей свадьбе, соблюдая только свои интересы: мои родители хотели спасти репутацию, а родители Сергея пристроить его в хорошие руки, чтобы он остепенился. Ни у меня, ни у него мнение тогда никто не спрашивал. Я в то время все еще страдала по Андрею, поэтому знакомство с Сергеем на меня не произвело никакого впечатления. Он оказался обычным парнем, достаточно застенчивым, постарше меня. И я думаю, что я тоже тогда его особо не впечатлила, к тому же он знал о моем положении. Притяжения не возникло, ни физического, ни эмоционального. Сама свадьба была довольно скромной – мы просто расписались и отметили дома в семейном кругу (в этот круг входили наши родители, мои две сестры и его брат). Интимной жизни у нас не было очень долго. Не знаю точно, что на это повлияло: то ли то, что мы сблизились искусственно и нас не тянуло друг к другу, то ли его пугала моя беременность. Я сама и он, скорее всего тоже, думали тогда, что при беременности нельзя заниматься сексом. Но в любом случае, он очень-очень долго даже не предпринимал никаких попыток к физической близости. Мы жили в одной комнате в общежитии, спали рядом в одной кровати и все. Сейчас с высоты своего жизненного опыта я понимаю, что ситуация была очень странная и неестественная. Мы были друг для друга даже не как брат и сестра, а просто как два совершенно чужих и равнодушных друг к другу человека. Зато наши родители добились своего – я родила ребенка, имея штамп в паспорте, а Сергей устроился на работу, чтобы содержать семью, и получал зарплату. Не могу сказать, что мы жили плохо. Разве что Сергей мне ни в чем и никогда не помогал – ни по дому, ни с ребенком. Жили почти всегда спокойно. Только один раз, когда сыночек Ванечка был маленький, мы поругались очень сильно и чуть не разошлись. У меня тогда был грипп и высокая температура, сил совсем не было. Ночью сынок проснулся и заплакал. Я разбудила Сергея и попросила встать и успокоить ребенка. На это он спросонья недовольно пробурчал: «Твой же ребенок, твои проблемы, сама вставай». Раньше я даже не думала, что во мне есть столько злости и гнева! У меня все вскипело внутри от этих слов и я готова была разорвать его на части! Тут же решила, что не буду с ним жить дальше. Эта злость придала мне силы, чтобы вскочить с кровати. Я успокоила ребенка, закутала его в одеяло и быстро оделась сама. Подошла с ребенком на руках к двери и осторожно стала обуваться. В этот момент, заподозрив неладное, прибежал Сергей и стал умолять меня, чтобы я не уходила, встал передо мной на колени, загородив собой дверь. Я точно знала, что он меня не любит и не боится потерять. Может быть, он испугался, что его мама будет недовольна из-за моего ухода (а она женщина властная и он до сих пор побаивается ее). Может быть, он привык жить в комфорте, когда все приготовлено и убрано и ему не нужно самому заниматься бытом. Сергей просил прощения и обещал, что больше не будет так разговаривать со мной. Я слушала его и понимала, что идти мне с грудным ребенком среди ночи абсолютно некуда. Я не знала, куда пойду, когда собиралась, поддавшись эмоциям. Моя мама не ждет меня обратно и не обрадуется мне, а свекровь тем более. Только поэтому я тогда сделала вид, что поверила Сергею и простила его. Но запомнила этот случай на всю жизнь.
После нашей свадьбы Сергей ко мне не прикасался года три. Не знаю, был ли у него кто-то в то время или нет. Я тогда и не думала об этом. Во-первых, мне было все равно. А во-вторых, мне самой не хотелось. Несмотря на молодость, уставала я тогда просто дико - и во время короткого декрета и после, когда я стала водить сыночка в ясли и вышла на работу в магазин. Мне тогда было совершенно не до удовольствий. Сил у меня на них не оставалось, ведь после работы всегда ждала нескончаемая домашняя работа во вторую смену. Барьер внутрисемейного целомудрия мы нарушили случайно, под новый год. Тогда мы собирались поехать в гости к родителям Сергея, но внезапно тридцать первого декабря ударили сильные морозы и автобусы отменили. Я в срочном порядке готовила праздничный ужин. К счастью, бутылку шампанского и бутылку водки мы смогли купить заранее. Ребенка я уложила спать вечером, в привычное для него время. И вот, мы ночью сидим вдвоем с Сергеем за столом, выключили свет, зажгли свечи. Смотрим телевизор на минимальном звуке. Уже поели, уже выпили водки. До двенадцати часов еще долго, шампанское пить еще рано. Осмелев от водки, Сергей подошел ко мне, сначала погладил по голове, потом поцеловал в щечку, потом в губы. Мне так неожиданно и непривычно было чувствовать его прикосновения и поцелуи. Но водка подействовала и на меня. Я не сопротивлялась ему, поддалась его напору. Он поднял меня на руки и отнес на кровать. Как потом еще долго смеялась Светка, мы переспали, потому что нечего было делать. Не то чтобы мне очень понравилось, но и противно тоже не было. В этот раз женская интуиция меня опять подвела. Я предполагала, что после этой ночи наша сексуальная жизнь наладится. Но нет. В следующий вечер Сергей уснул, как обычно, не сделав никакой попытки к близости.
Не знаю, это только мой мозг так устроен или это свойственно всем женщинам, но безмятежность быстро проходит и в голову проникают совершенно разные мысли – и грустные, и горькие. Вспоминаю прошлый свой день рождения, свой юбилей в пятьдесят пять лет. Тогда я чуть со стыда не сгорела из-за того, что бывший муж меня опозорил. И хоть пятьдесят пять это не круглая дата, а полукруглая, тот день для меня был очень важен. У меня была мечта отметить юбилей в хорошем кафе в кругу самых близких и дорогих людей. Мне захотелось собрать их всех вместе и порадовать вкусной едой, красивой атмосферой. Я пригласила родителей (своих и мужа), сестер с их мужьями и близких подруг. Сына и мужа тоже, естественно. Вспоминаю, как с воодушевлением ездила выбирать сначала кафе, а потом блюда, напитки, составляла меню на вечер. Договаривалась с гостями, чтобы именно в этот день все смогли отпроситься пораньше с работы и приехать в кафе. Заказывала такси для родителей. Обошла с десяток магазинов, чтобы найти красивое и не слишком дорогое платье. Делала укладку и макияж в салоне. И перед началом вечера просила мужа, чтобы он был аккуратнее с алкоголем и не напивался. Но мужнино «Окей, Надюшка, не переживай!» довольно быстро растворилось в стопочках и ко времени подачи горячего он был уже навеселе. И навеселе настолько, что когда принесли и поставили на стол тарелки с пыхавшем паром моим любимым мясом по-французски, он захотел сказать тост в мою честь. Сергей встал, поднял руку со стопкой водки и невероятно громко и бодро произнес (видимо, собрав всю свою волю в кулак): «Дорогая моя Надежда!» После этого вдруг внезапно обмяк и пополз вниз своим тучным телом. И сползал до тех пор, пока пятой точкой не оказался на стуле, а лицом не упал прямо в тарелку с горячим мясом. Как же обидно и стыдно мне было в тот момент! Вся эта сцена длилась, наверное, какие-то секунды. Но от этих самых секунд я была готова тут же провалиться сквозь землю и остаться там навсегда. Я же ему говорила, насколько для меня важен этот юбилей, ведь впервые в жизни я отмечаю его в кафе! Он видел, как я пыталась организовать этот вечер, чтобы все было идеально. Но, как будто бы назло, резко перечеркнул все мои старания и все мои ожидания. И в очередной раз опозорил перед самыми близкими людьми. На мои глаза навернулись слезы, застелили их пеленой и я не могла рассмотреть лица своих гостей. Я просто стояла и не знала, что делать. Я чувствовала себя не взрослой опытной женщиной, а маленькой беззащитной пятилетней девочкой, которая долго мечтала, чтобы ей подарили на день рождения мягкого плюшевого зайца с длинными ушами, а соседский мальчишка эти уши оторвал. Какая же я глупая, раз подумала, что у меня все может быть хорошо! Еще и нарядилась в это платье изумрудного цвета, да кому оно нужно? И моя красивая прическа? По всей видимости, никому в мои пятьдесят пять…
Тяжелая пауза, наполненная испанским стыдом, продолжалась до тех пор, пока моя подруга Светка не очнулась первая и не крикнула театрально весело: «Ну, а все трезвые, продолжаем поздравлять!». Она подошла, обняла меня и сказала тост. Она спасла этот вечер и меня (я миллион раз благодарна судьбе за такую подругу, ведь, если бы не она, я бы до сих пор находилась в глубокой депрессии). Тост и алкоголь оживили моих гостей, они развеселились и стали делать вид, что ничего неприличного не произошло. А что же Сергей? Да ничего, как с гуся вода. Подбежала свекровь, подняла его голову с тарелки и вытерла салфеткой лицо. А он так и продолжал сидеть на стуле в обмякшем состоянии.
Еще глоток вина и я вспоминаю, как мы с ним познакомились и поженились, как жили раньше. На момент знакомства я уже была беременной от другого парня и Сергей об этом знал. Проявив тогда благородство, он стал спасателем моей девичьей репутации. Хотя инициатором нашего знакомства и свадьбы была моя мать. Когда она поняла, что со мной происходит и выпытала подробности про отца ребенка, то устроила невероятную истерику (я до сих пор не понимаю, по каким признакам, кроме материнского чутья, она могла узнать, потому что уверена абсолютно точно, что живота тогда еще не было видно). Она кричала и вопила, что я принесла ей безотцовщину в подоле, что она меня не так воспитывала, что ей стыдно за меня и она хочет выгнать меня из этого дома на улицу. Я также, как сейчас, сидела на кухне на табуретке, а она стояла напротив, кричала и размахивала руками. Тогда я боялась, что она будет меня бить, но обошлось. До сих пор, хоть и прошло уже очень много лет, я вздрагиваю, когда вспоминаю этот момент своей жизни. Возвышающаяся кричащая мать и я, сжавшаяся и пытающаяся спрятаться в табуретку… После бури, как водится, наступило затишье. Мама долго старалась меня игнорировать: перестала разговаривать со мной, заходить в мою комнату, а если мы оказывались в одно время на кухне, то делала вид, что не видит меня. Наверное, она думала, что это хороший способ воспитания. А по мне, то лучше так, чем постоянные крики. В этой ситуации маму волновала совсем не я – как я буду рожать, как я буду справляться одна с ребенком, - а мнение других людей: что же подумают и скажут родственники, а соседи, а коллеги по работе. Она очень сильно боялась, что я опозорю ее перед людьми, а о моих чувствах она даже не переживала. Естественно, она рассказала все отцу и они вместе стали думать, как решить ситуацию.
Моя первая любовь – Андрюшка, Андрей – был моим однокурсником по торговому училищу. Группа у нас была большая, одни девчонки, а он единственный парень-красавец. И, как бы неправдоподобно это ни звучало, но мы с ним действительно просто дружили. Гуляли вместе, ходили на танцы, готовились к экзаменам. Я тогда думала, что он меня любит и поэтому не пытается приставать ко мне, чтобы не обидеть. Все изменилось на сборе картошки на последнем курсе. Недалеко от наших общежитий находилась деревня. Андрей сходил туда и договорился пожить в комнате в доме у деревенской бабушки. Ей он сказал, что мы молодожены. Во время сбора картошки ночевали мы только там. Я прекрасно помню, что в том возрасте секс мне не был нужен и совершенно не понравился. Все это тогда было очень быстро и непонятно. Я просто подчинилась Андрею, чтобы сделать ему приятное и совершенно не думала о последствиях. Девчонки прикрывали нас перед бригадиром. А уже потом, в городе, я почувствовала, что с моим организмом начинает происходить что-то странное. Как будто бы он начал жить своей собственной жизнью, а я внезапно стала ощущать себя волшебницей. Периодически сами по себе начали появляться мысли: «А вдруг это потому, что я беременна? Вдруг я стану мамой?». Но эти мысли меня невероятно пугали, за ними скрывалось столько нового и неопределенного, что я всегда старалась их отгонять. Ведь иначе мне бы пришлось что-то делать – или принимать ситуацию или решать. А я морально не была к этому готова. К тому же, в первое время токсикоз меня не мучил, и я старалась в этом найти точку опоры, чтобы убедить саму себя, что все как обычно. Когда делилась своими сомнениями со Светкой, то надеялась, что она меня успокоит, скажет, что я зря переживаю. Но Светка воскликнула: «Да ты, мать, беременна!» и отправила меня на откровенный разговор к Андрею. По сути, тогда рассказывала только я, а Андрей так толком ничего и не сказал. Он просто сделал вид, что это все его не касается и он здесь ни при чем. После разговора стал вести себя очень отстраненно и равнодушно. Я несколько раз хотела подойти к нему, обнять, поговорить, но каждый раз не решалась. Он как будто бы нацепил маску и его надменный вид отталкивал и даже пугал меня. И я не понимала, чем я заслужила такое обращение. Ведь сексом занимались мы вдвоем и я была не виновата, что забеременела от него. А я-то думала, что я его знаю! И думала, что он меня любит! Как же я ошибалась и в нем и в себе… Мое сердце разрывалось на миллионы маленьких осколков и я чувствовала, как они меня ранят изнутри. Через несколько дней после нашего разговора он вообще перестал приходить в училище. Еще через несколько дней староста группы тихонечко подозвала меня к себе после занятий и сказала, что Андрей перевелся в другое училище в нашем городе. Домашнего телефона у него не было и я не могла ему позвонить. Я не стала его разыскивать, а просто смирилась. Если ни я, ни мой ребенок ему оказались не нужны, значит, и не любил он меня. Я доверилась ему по молодости и наивности, и потому что сама любила. Сколько слез я тогда пролила – море? океан? – знает только моя подушка и отчасти подруга Светка. Я все думала и никак не могла понять, что же со мной не так и за что он решил бросить меня с ребенком? Почему посчитал, что я недостаточно хороша для него? И то, что он так поступил со мной, очень сильно повлияло на мою самооценку. После этого на протяжении почти всей своей жизни я считала, что я хуже других девушек и женщин.
Лучший друг отца – дядя Вова - был по совместительству его коллегой по работе. Они работали в одной бригаде на заводе и вместе ездили по выходным на рыбалку. Время было такое, что все ходили друг к другу в гости – и родственники, и друзья и коллеги. И частенько дядя Вова с женой Лейлой приходили к нам на праздники или мои родители ходили к ним. Я знала, что у них есть двое сыновей примерно моего возраста, но ни разу их не встречала. И вот моя внезапная беременность натолкнула маму на мысль выдать меня замуж за их младшего сына Сергея. Он как раз в то время вернулся из армии и, по словам дяди Вовы, бездельничал и не хотел браться за ум. Тетя Лейла идею со свадьбой очень горячо поддержала. Так и получилось, что наши родители договорились без нас о нашей свадьбе, соблюдая только свои интересы: мои родители хотели спасти репутацию, а родители Сергея пристроить его в хорошие руки, чтобы он остепенился. Ни у меня, ни у него мнение тогда никто не спрашивал. Я в то время все еще страдала по Андрею, поэтому знакомство с Сергеем на меня не произвело никакого впечатления. Он оказался обычным парнем, достаточно застенчивым, постарше меня. И я думаю, что я тоже тогда его особо не впечатлила, к тому же он знал о моем положении. Притяжения не возникло, ни физического, ни эмоционального. Сама свадьба была довольно скромной – мы просто расписались и отметили дома в семейном кругу (в этот круг входили наши родители, мои две сестры и его брат). Интимной жизни у нас не было очень долго. Не знаю точно, что на это повлияло: то ли то, что мы сблизились искусственно и нас не тянуло друг к другу, то ли его пугала моя беременность. Я сама и он, скорее всего тоже, думали тогда, что при беременности нельзя заниматься сексом. Но в любом случае, он очень-очень долго даже не предпринимал никаких попыток к физической близости. Мы жили в одной комнате в общежитии, спали рядом в одной кровати и все. Сейчас с высоты своего жизненного опыта я понимаю, что ситуация была очень странная и неестественная. Мы были друг для друга даже не как брат и сестра, а просто как два совершенно чужих и равнодушных друг к другу человека. Зато наши родители добились своего – я родила ребенка, имея штамп в паспорте, а Сергей устроился на работу, чтобы содержать семью, и получал зарплату. Не могу сказать, что мы жили плохо. Разве что Сергей мне ни в чем и никогда не помогал – ни по дому, ни с ребенком. Жили почти всегда спокойно. Только один раз, когда сыночек Ванечка был маленький, мы поругались очень сильно и чуть не разошлись. У меня тогда был грипп и высокая температура, сил совсем не было. Ночью сынок проснулся и заплакал. Я разбудила Сергея и попросила встать и успокоить ребенка. На это он спросонья недовольно пробурчал: «Твой же ребенок, твои проблемы, сама вставай». Раньше я даже не думала, что во мне есть столько злости и гнева! У меня все вскипело внутри от этих слов и я готова была разорвать его на части! Тут же решила, что не буду с ним жить дальше. Эта злость придала мне силы, чтобы вскочить с кровати. Я успокоила ребенка, закутала его в одеяло и быстро оделась сама. Подошла с ребенком на руках к двери и осторожно стала обуваться. В этот момент, заподозрив неладное, прибежал Сергей и стал умолять меня, чтобы я не уходила, встал передо мной на колени, загородив собой дверь. Я точно знала, что он меня не любит и не боится потерять. Может быть, он испугался, что его мама будет недовольна из-за моего ухода (а она женщина властная и он до сих пор побаивается ее). Может быть, он привык жить в комфорте, когда все приготовлено и убрано и ему не нужно самому заниматься бытом. Сергей просил прощения и обещал, что больше не будет так разговаривать со мной. Я слушала его и понимала, что идти мне с грудным ребенком среди ночи абсолютно некуда. Я не знала, куда пойду, когда собиралась, поддавшись эмоциям. Моя мама не ждет меня обратно и не обрадуется мне, а свекровь тем более. Только поэтому я тогда сделала вид, что поверила Сергею и простила его. Но запомнила этот случай на всю жизнь.
После нашей свадьбы Сергей ко мне не прикасался года три. Не знаю, был ли у него кто-то в то время или нет. Я тогда и не думала об этом. Во-первых, мне было все равно. А во-вторых, мне самой не хотелось. Несмотря на молодость, уставала я тогда просто дико - и во время короткого декрета и после, когда я стала водить сыночка в ясли и вышла на работу в магазин. Мне тогда было совершенно не до удовольствий. Сил у меня на них не оставалось, ведь после работы всегда ждала нескончаемая домашняя работа во вторую смену. Барьер внутрисемейного целомудрия мы нарушили случайно, под новый год. Тогда мы собирались поехать в гости к родителям Сергея, но внезапно тридцать первого декабря ударили сильные морозы и автобусы отменили. Я в срочном порядке готовила праздничный ужин. К счастью, бутылку шампанского и бутылку водки мы смогли купить заранее. Ребенка я уложила спать вечером, в привычное для него время. И вот, мы ночью сидим вдвоем с Сергеем за столом, выключили свет, зажгли свечи. Смотрим телевизор на минимальном звуке. Уже поели, уже выпили водки. До двенадцати часов еще долго, шампанское пить еще рано. Осмелев от водки, Сергей подошел ко мне, сначала погладил по голове, потом поцеловал в щечку, потом в губы. Мне так неожиданно и непривычно было чувствовать его прикосновения и поцелуи. Но водка подействовала и на меня. Я не сопротивлялась ему, поддалась его напору. Он поднял меня на руки и отнес на кровать. Как потом еще долго смеялась Светка, мы переспали, потому что нечего было делать. Не то чтобы мне очень понравилось, но и противно тоже не было. В этот раз женская интуиция меня опять подвела. Я предполагала, что после этой ночи наша сексуальная жизнь наладится. Но нет. В следующий вечер Сергей уснул, как обычно, не сделав никакой попытки к близости.
