А вы знаете какая нынче болтливая прислуга? Нет? Так спросите у уволенных служанок за последние три года. И, ах да. Если подобное дойдёт до ушей графа Севарт, я не думаю, что это пойдёт на благо вашей репутации. Но у вас есть выбор, или вы прекращаете эти отношения или же женитесь! Всего хорошего!
Дойдя до дверей я их демонстративно открыла. Хмурый лорд прошагал мимо.
Заперев за гостем дверь, я направилась в свою спальню. Меня ужасно раздражало, когда мой план шёл не так как задумано. Столько времени и никаких результатов, только головная боль с прислугой, из молоденьких служанок осталась только моя Риан, остальных пришлось уволить за длинный язык, а перед этим запугать. Последний инцидент был полгода назад. Когда я услышала, как семнадцатилетняя Ирил шепчет кухарке о ночном госте… Лупила её я тогда веником…
Я уже неделю не посещаю дом лорда Вильема, не занимаюсь танцами, не учусь… Но мне есть чем заняться, к примеру расшифровкой тёмного ину, так что время не потрачено зря. Мама ходит хмурая, лорд Вильем давно не появлялся. Похоже он решил прекратить отношения, но вот за ужином мама произнесла слова, которые меня удивили:
- Может тебе пойти в городской лицей для девочек?
Я даже подавилась котлетой:
- В смысле? Зачем?
Она меланхолично мешала ложечкой чай в изящной белой кружке украшенной росписью цветов ириса.
- Мне кажется, ты не сможешь больше учиться в доме лорда Вильема, последнее время наши отношения не очень хороши, а тебе надо получать образование.
- Ясно, - нахмурилась я, - Вы поругались?
- Не то что бы… просто последнее время он излишне настойчив, хотя свою позицию я ему озвучила давно.
- Что? Какую еще позицию? – отложила я столовые приборы.
Мама нахмурилась и со вздохом пояснила:
- Он снова сделал мне предложение.
- Так это же хорошо! Так… В каком смысле снова?!
У меня забилось сердце как бешенное. Кажется, сейчас откроется то, что я в своих планах просто не учла… не продумала… Или же приняла за не значительное?
- Как-то давно он уже звал замуж, но я отказала. Зачем это нам? Мы с тобой итак живём неплохо, я не хочу снова жить взаперти и спрашивать дозволения на выход. Кажется, тогда он понял это, но сейчас снова завёл старую песню. Только это больше похоже на ультиматум, мол: либо соглашаюсь, либо мы больше незнакомы. Как-то так…
- Вероятно это из-за меня, - призналась, опустив глаза, - я при разговоре с лордом сказала, что ты жаловалась на тошноту…
- О… - округлила мама рот, - я это же из-за пунша, я не беременна…
- Ну не знаю… - протянула я.
- Аида! – повысила она голос, а после помолчав спросила: - ты знаешь откуда берутся дети?
- Возможно… - пожала я плечами. – Но разговор сейчас не обо мне. Матушка, может вам стоит принять предложение лорда Вильема?
Она замолчала, тонкие пальчики с длинными ноготками по столу постукивали незнакомый мне ритм.
- В самом деле, - скрестила Александра руки на груди, - зачем мне это?
- Ну, - усмехнулась я, - может потому что у нас нет дохода? А деньги имеют свойство заканчиваться.
- Не говори глупости, мы не бедны…
- Но и не богаты, ведь индивидуальных учителей мы позволить не можем?
- Аида, - закатила глаза моя родительница, - я попробую заняться торговлей, может нам открыть кондитерскую? Вон, леди Панира живёт сама и прекрасно себя чувствует без вступления в брак.
- Как живёт леди Панира – это личное дело леди Паниры. А вам матушка, нужно задумываться о своём будущем. Вы не думали, что останетесь одна, когда я выйду замуж?
- Аида, тебе незачем вы…
- Что за чушь! – встала я из-за стола. – Матушка, по-моему, вы летаете в облаках и не понимаете нашего положения. Мы одни! Нас некому защитить, граф Севарт далеко и пока до него дойдёт новость о нашем бедственном положении, мы раз десять перевернёмся! Да и вы думаете, что ему много до нас дела? Мы можем им пугать мелких аристократов и мещан, но именно пугать. А что будет если возникнет конфликт с кем-то серьёзным, м?
- Да зачем нам конфликтовать…
- Не важно, присмотрит кто-нибудь что есть одинокая вдова, затащит тебя в угол, а потом как порядочный мужчина женится, вы этого хотите? Или думаете, что после такого, насильника накажут? Серьёзно? А если он будет сыночком маркиза? Или его верным вассалом? Ведь он свою вину может загладить тем, что женится на женщине чью честь он запятнал. У нас нет ни отцов, ни братьев, ни сыновей, мы с тобой одни! А когда я выйду замуж, ты совсем останешься одинока. Потому что я не хочу подвергать себя опасности и становится чьей-то содержанкой.
- Не драматизируй, - спокойно сказала мама, отхлебнув из чашки остывший чай. – Ты всё видишь в дурном свете. Почему с нами должно произойти что-то плохое?
Я снова вернулась за стол с горечью понимая, что её мне не запугать. Да и на что я рассчитывала? В своё время она не испугалась бежать с каким-то щеглом, выйдя замуж умудрялась идти наперекор мужу, который мог её отлупить и запереть. Ругалась со своей свекровью. Да в ней не капли здравого разума!
Попробую иначе:
- Матушка, так вам совсем не нравится лорд Вильем?
- Ну, не то что бы… - смутилась она. – Просто я не хочу снова становиться чьей-то женой.
- Жаль, - картинно вздохнула, - а я бы хотела такого отца как он. Печально конечно, но думаю он долго одиноким не будет.
- Что ты имеешь в виду? – заинтересовалась родительница.
Прикрыв глаза, чтобы скрыть самодовольство, я пояснила:
- Так знаете, как на него засматриваются? Мы с Риан часто гуляем и лорд Вильем прям на слуху, и не только у женщин, а также девицы им восхищаются. А что тут удивительного? Не дурен собой, с хорошей профессией, доходом, прекрасные манеры, а сколько связей!
- Связей? – удивилась она.
- Ну да, болеют как бедные, так и богатые, и хорошие отношения с врачом пытаются держать все. Он же в любой дом вхож.
- Милая, - схватилась за голову матушка, откинувшись на стуле, - почему ты о браке говоришь, как о какой-то сделке?
Потому что по сути так оно и есть, хотя бы для нас в нынешнем положении - но этого я не скажу.
- О чём вы? Вы же сами сказали, что он вам нравится, просто помимо этого, у лорда Вильема есть ещё много других плюсов. Но ладно, вам, наверное, не интересно…
- Я подумаю! – закатив глаза воскликнула мама. – Так какие ещё плюсы?
- Ну, начнём с того, что он доктор, а знаете сколько нынче стоят его услуги…
Кажется, они надомной издеваются!!! Теперь матушка ходит по ночам к лорду Вильему, но что за поведение? Говорит, что у него прислуга не болтливая в отличие от нашей. Похоже наш разговор с лордом был полностью пересказан Александре, и теперь я расплачиваюсь за свои некоторые громкие слова. И кто из нас тут взрослый?!
Я злобно воткнула вилку в пирожное и раздался скрежет метало об тарелку.
- Аида! – скривился от неприятного звука Виктар.
Мы сидели в кондитерской и ели десерты пока ниши родители где-то шлялись, и я не знала где.
Нас окружали столики, аромат ванили и фруктов, сидели люди, витрина пестрела красивыми сладостями.
- М? – меланхолично ответила.
- Ты с таким видом сидишь, как будто уксус пьёшь.
- А тебя не раздражает поведение наших родителей? – откинувшись назад спросила я, перестав терзать бедное кондитерское изделие.
- Нет, а должны?
- Ты к примеру, знаешь где они?
- Нет, - пожал мой оппонент плечами.
- И я не знаю, могут пойти слухи…
- Что? - встрепенулся мальчишка, - какие слухи?
- Что наши родители встречаются, - осторожно подвела я.
- И что? Мы же с тобой тоже видимся.
- Не как друзья.
- А как кто?
Я закатила глаза:
- Как возлюбленные.
- Ааа… - протянул он, - а нам какая разница?
- Они не обручены.
- И что?
- Это неприлично.
- Почему?
Да что здесь происходит?! Я как будто разговариваю со стеной.
- Такие вещи называют прелюбодеянием. А это значит, что могут пойти слухи если они только вдвоём куда-то пошли, а у моей мамы нет с собой даже служанки.
- И что? Мы тоже с тобой только вдвоём и снами только кучер и то он в карете.
- Мы дети, нам до четырнадцати такое позволительно, - насупилась я раздражённая от такого отношения. – Нашим родителям сначала надо пожениться, а потом уже так разгуливать. Ты бы хотел, чтобы я стала твоей сестрой?
- Да упаси боже! – картинно прикрыл он глаза рукой. – Сёстры должны быть милыми, а ты себя ведёшь как моя бабушка, всё время ворчишь и поучаешь.
- Ну уж извини, я не твоя любимая Астра, её бы ты точно в сёстры себе захотел.
- Не, на ней бы я женился, - сказав этот абсурд Виктар показал язык.
- Олух, - злобно фыркнула я, отвернувшись от него.
Я стала задумываться, может и правда я зря так пекусь, и наши родители сами разберутся? Ведь они взрослые люди и должны сами оценивать риски, а я к ним привязалась, и правда, как бабка старая.
- Ну что, пойдём к пруду? – спросила я приятеля.
- Не, давай ещё немного посидим, ты на уроке танцев мне все ноги оттоптала, болят.
Я кивнула:
- Конечно, я во всём виновата, а не то что ты хочешь ещё десертов поесть, смотри, растолстеешь и твоя Астра на тебя не взглянет.
- Да ладно тебе, мне к ней вообще запретили подходить, только одна радость, поесть пирожных.
- У тебя слишком много карманных денег, - скривила я губы.
- Ну хочешь и тебе куплю раз у тебя их слишком мало, - невозмутимо ответили мне.
Вот так и прошёл день за пустыми разговорами.
На следующий день гуляя по площади с Виктарам, я купила газету. Сегодня мы всё же добрались до пруда. Мальчишка кормил уточек на пруду, а я присела на скамейку раскрыв страницы желтой прессы. Мой взгляд бросился на карикатурный рисунок мужчины и женщины, такой уродливый, барышня в рваном платье, а мужчина с лошадиными зумами и с чемоданчиком, на котором изображён росток, такая символика вроде у фармацевтов… Рядом был заголовок: «И до нас дошли грех и блуд империи».
- Что? – прошептала я.
Я пробежалась глазами по тексту и от злобы смяла страницу.
Не давеча вдова Брок была замечена в оранжерее с нашим всеми известном докторе Томсо Вильеме. Пара о своих намерениях на будущее не объявляла, но под раскидистыми ветками забывшись в поцелуе влюблённые не замечали весь мир. И что это было наш очевидец сказать затрудняется: сильная любовь или же необузданная похоть. Прилюдно попрать мораль, нарушить догмы божьи и предаться греху – к этому склоняюсь я как человек, чтящий бога и призирающий блуд. А ведь в оранжерее есть дети, так почему было такое вопиющие поведение? Разве…
Перечитав всё вновь, я снова смяла газету.
- Нет, не показалось, - выдохнула я.
Да они охренели!!! – мысленно завопила я.
Какое-то время я сидела, уставившись в пустоту. Даже не замечая гуляющей возле пруда Астры и оживившегося от этого Виктара. Сейчас мне было не до пустоголового влюблённого мальчишки. То чего я опасалась произошло и сейчас нужно думать, как решить эту проблему. Как токового закона и наказания за прелюбодеяние нет, это в деревнях за подобное староста ставит на пени и заставляет на нём стоять на одной ноги от рассвета и до полудня. Если же грешники не женаты, то их после подобного поженят, а если кто-то состоит в браке – высекут. А в городах всё иначе. Общественное порицание проявляется по-разному и стража, которая должна блюсти порядок необычным образом оказывается слепа. А значит если кто-то захочет кинуть камень в маму… М… Вильему повезло родится мужчиной, он может просто заявить, что его совратили и ему даже посочувствуют. Но его защищает не только факт его пола, но и то, что у него очень востребованная профессия и с ним вряд ли кто-то захочет сориться. После издания газеты родственники матери могут требовать жениться на ней. Но заставить Александру уже некому, её родители мертвы и рычагов давления в виде ежемесячного довольствия ни у кого нет, поэтому ей нечем угрожать.
У меня немного разболелась голова от этих мыслей. С одной стороны, ничего смертельного не произошло, а с другой моя родительница сильно опозорилась. Теперь ни одного письма не придёт на её имя, приглашать на вечера и праздники её не будут тоже. Она получит полное общественное игнорирование. С такой репутацией ей бесполезно задумываться об открытии магазина или кондитерской. Целоваться в общественном месте женатой паре нельзя, не прилично, а они в обще…
Что ж… Александра снова будет платить за свою глупость, жаль, что и мне придётся тоже.
Я снова развернула газету и стала выискивать информацию о смерти герцогини, прошло уже столько времени, а новость так и не была освящена. Это странно… Ах, вот оно…
«Герцег Мортер снова вдовец. Все королевство сочувствует его горю»
И всё? Даа… как-то мало…
- Аида! – позвал меня Виктар. – Пойдём в кондитерскую?
-Да, пойдём, - положила я газету на скамейку.
Мама происшествие в оранжерее со мной не обсуждала, а я предпочла не заводить об этом разговор сама.
Что ж, посмотрим, как долго она сможет игнорировать сложившуюся ситуацию.
В воскресный день мы направились в храм что бы принести подношение. Мама в бежевом платье и накинутом на голову кружевном покрове, сегодня хмурилась с самого утра. Нужно как минимум раз в месяц посещать подобное место иначе будут осуждать.
Я же в розовом платье, ещё могла не покрывать голову, так как это по правилам нужно делать с четырнадцати лет.
В подношение богу мама заготовила мешочек серебряных монет, а более бедные могли принести с собой корзину продуктов.
Храм строился круглой формы с высокой шпилеобразной крышей, окна строились только под потолком, а двери всегда двухстворчатые и огромные, на них всегда вырезаны две птицы герст, но по сути обычные аисты. По нашим поверьям приближённые к богу именно золотые птицы герсты, они его верные подданные и любимые существа. В нашем королевстве все храмы исписаны этими животными, их статуями или вырезанными в дереве. Но если убрать золотой цвет, это просто обычный аист, впрочем, который тоже у нас является божьей птицей, символизирующей милосердие, удачу и плодородие. У нашего бога нет имени и лица, храмовники говорят, что наш бог слеп и нем, однако он слышит наши молитвы и если грешник раскается, то всегда получит прощение. А ещё говорят, что бог всегда может отличить тёмную душу от светлой так как, чтобы это понять не нужны глаза, после смерти все получат по заслугам. А сейчас зайдя в храм, в самом центре стоит высокая из белого мрамора скульптура нашего безымянного бога, облачённого в свободнее одежды, а его лицо пустое, только слегка нос обозначен. Он стоит со слегка вытянутыми руками опущенными ладонями в низ. Возле него две птицы герст застывшие с расправленными крыльями, они выкованы из метала и покрыты золотом, глаза бусинки из чёрного камня отполированы так, что в них играют языки пламени от зажжённых лампад. Потолок украшен изображениями аистов, парящих в небе, а по стенам изображены эти птицы, которые только стремятся к нему.
Подношение нужно положить к ногам одного из герстов. Мама достала мешочек из сумочки, и опустила его между корзиной фруктов и остальными мешочками на каменный пол. Птицы выше неё, наверное, ещё на пол метра, а сама статуя бога ещё метра на три. Скрестив руки на груди, она стала читать молитву, прося о чём-то. Я стояла рядом, разглядывая пол усеянный подношениями остальных прихожан.
Дойдя до дверей я их демонстративно открыла. Хмурый лорд прошагал мимо.
Заперев за гостем дверь, я направилась в свою спальню. Меня ужасно раздражало, когда мой план шёл не так как задумано. Столько времени и никаких результатов, только головная боль с прислугой, из молоденьких служанок осталась только моя Риан, остальных пришлось уволить за длинный язык, а перед этим запугать. Последний инцидент был полгода назад. Когда я услышала, как семнадцатилетняя Ирил шепчет кухарке о ночном госте… Лупила её я тогда веником…
***
Я уже неделю не посещаю дом лорда Вильема, не занимаюсь танцами, не учусь… Но мне есть чем заняться, к примеру расшифровкой тёмного ину, так что время не потрачено зря. Мама ходит хмурая, лорд Вильем давно не появлялся. Похоже он решил прекратить отношения, но вот за ужином мама произнесла слова, которые меня удивили:
- Может тебе пойти в городской лицей для девочек?
Я даже подавилась котлетой:
- В смысле? Зачем?
Она меланхолично мешала ложечкой чай в изящной белой кружке украшенной росписью цветов ириса.
- Мне кажется, ты не сможешь больше учиться в доме лорда Вильема, последнее время наши отношения не очень хороши, а тебе надо получать образование.
- Ясно, - нахмурилась я, - Вы поругались?
- Не то что бы… просто последнее время он излишне настойчив, хотя свою позицию я ему озвучила давно.
- Что? Какую еще позицию? – отложила я столовые приборы.
Мама нахмурилась и со вздохом пояснила:
- Он снова сделал мне предложение.
- Так это же хорошо! Так… В каком смысле снова?!
У меня забилось сердце как бешенное. Кажется, сейчас откроется то, что я в своих планах просто не учла… не продумала… Или же приняла за не значительное?
- Как-то давно он уже звал замуж, но я отказала. Зачем это нам? Мы с тобой итак живём неплохо, я не хочу снова жить взаперти и спрашивать дозволения на выход. Кажется, тогда он понял это, но сейчас снова завёл старую песню. Только это больше похоже на ультиматум, мол: либо соглашаюсь, либо мы больше незнакомы. Как-то так…
- Вероятно это из-за меня, - призналась, опустив глаза, - я при разговоре с лордом сказала, что ты жаловалась на тошноту…
- О… - округлила мама рот, - я это же из-за пунша, я не беременна…
- Ну не знаю… - протянула я.
- Аида! – повысила она голос, а после помолчав спросила: - ты знаешь откуда берутся дети?
- Возможно… - пожала я плечами. – Но разговор сейчас не обо мне. Матушка, может вам стоит принять предложение лорда Вильема?
Она замолчала, тонкие пальчики с длинными ноготками по столу постукивали незнакомый мне ритм.
- В самом деле, - скрестила Александра руки на груди, - зачем мне это?
- Ну, - усмехнулась я, - может потому что у нас нет дохода? А деньги имеют свойство заканчиваться.
- Не говори глупости, мы не бедны…
- Но и не богаты, ведь индивидуальных учителей мы позволить не можем?
- Аида, - закатила глаза моя родительница, - я попробую заняться торговлей, может нам открыть кондитерскую? Вон, леди Панира живёт сама и прекрасно себя чувствует без вступления в брак.
- Как живёт леди Панира – это личное дело леди Паниры. А вам матушка, нужно задумываться о своём будущем. Вы не думали, что останетесь одна, когда я выйду замуж?
- Аида, тебе незачем вы…
- Что за чушь! – встала я из-за стола. – Матушка, по-моему, вы летаете в облаках и не понимаете нашего положения. Мы одни! Нас некому защитить, граф Севарт далеко и пока до него дойдёт новость о нашем бедственном положении, мы раз десять перевернёмся! Да и вы думаете, что ему много до нас дела? Мы можем им пугать мелких аристократов и мещан, но именно пугать. А что будет если возникнет конфликт с кем-то серьёзным, м?
- Да зачем нам конфликтовать…
- Не важно, присмотрит кто-нибудь что есть одинокая вдова, затащит тебя в угол, а потом как порядочный мужчина женится, вы этого хотите? Или думаете, что после такого, насильника накажут? Серьёзно? А если он будет сыночком маркиза? Или его верным вассалом? Ведь он свою вину может загладить тем, что женится на женщине чью честь он запятнал. У нас нет ни отцов, ни братьев, ни сыновей, мы с тобой одни! А когда я выйду замуж, ты совсем останешься одинока. Потому что я не хочу подвергать себя опасности и становится чьей-то содержанкой.
- Не драматизируй, - спокойно сказала мама, отхлебнув из чашки остывший чай. – Ты всё видишь в дурном свете. Почему с нами должно произойти что-то плохое?
Я снова вернулась за стол с горечью понимая, что её мне не запугать. Да и на что я рассчитывала? В своё время она не испугалась бежать с каким-то щеглом, выйдя замуж умудрялась идти наперекор мужу, который мог её отлупить и запереть. Ругалась со своей свекровью. Да в ней не капли здравого разума!
Попробую иначе:
- Матушка, так вам совсем не нравится лорд Вильем?
- Ну, не то что бы… - смутилась она. – Просто я не хочу снова становиться чьей-то женой.
- Жаль, - картинно вздохнула, - а я бы хотела такого отца как он. Печально конечно, но думаю он долго одиноким не будет.
- Что ты имеешь в виду? – заинтересовалась родительница.
Прикрыв глаза, чтобы скрыть самодовольство, я пояснила:
- Так знаете, как на него засматриваются? Мы с Риан часто гуляем и лорд Вильем прям на слуху, и не только у женщин, а также девицы им восхищаются. А что тут удивительного? Не дурен собой, с хорошей профессией, доходом, прекрасные манеры, а сколько связей!
- Связей? – удивилась она.
- Ну да, болеют как бедные, так и богатые, и хорошие отношения с врачом пытаются держать все. Он же в любой дом вхож.
- Милая, - схватилась за голову матушка, откинувшись на стуле, - почему ты о браке говоришь, как о какой-то сделке?
Потому что по сути так оно и есть, хотя бы для нас в нынешнем положении - но этого я не скажу.
- О чём вы? Вы же сами сказали, что он вам нравится, просто помимо этого, у лорда Вильема есть ещё много других плюсов. Но ладно, вам, наверное, не интересно…
- Я подумаю! – закатив глаза воскликнула мама. – Так какие ещё плюсы?
- Ну, начнём с того, что он доктор, а знаете сколько нынче стоят его услуги…
***
Кажется, они надомной издеваются!!! Теперь матушка ходит по ночам к лорду Вильему, но что за поведение? Говорит, что у него прислуга не болтливая в отличие от нашей. Похоже наш разговор с лордом был полностью пересказан Александре, и теперь я расплачиваюсь за свои некоторые громкие слова. И кто из нас тут взрослый?!
Я злобно воткнула вилку в пирожное и раздался скрежет метало об тарелку.
- Аида! – скривился от неприятного звука Виктар.
Мы сидели в кондитерской и ели десерты пока ниши родители где-то шлялись, и я не знала где.
Нас окружали столики, аромат ванили и фруктов, сидели люди, витрина пестрела красивыми сладостями.
- М? – меланхолично ответила.
- Ты с таким видом сидишь, как будто уксус пьёшь.
- А тебя не раздражает поведение наших родителей? – откинувшись назад спросила я, перестав терзать бедное кондитерское изделие.
- Нет, а должны?
- Ты к примеру, знаешь где они?
- Нет, - пожал мой оппонент плечами.
- И я не знаю, могут пойти слухи…
- Что? - встрепенулся мальчишка, - какие слухи?
- Что наши родители встречаются, - осторожно подвела я.
- И что? Мы же с тобой тоже видимся.
- Не как друзья.
- А как кто?
Я закатила глаза:
- Как возлюбленные.
- Ааа… - протянул он, - а нам какая разница?
- Они не обручены.
- И что?
- Это неприлично.
- Почему?
Да что здесь происходит?! Я как будто разговариваю со стеной.
- Такие вещи называют прелюбодеянием. А это значит, что могут пойти слухи если они только вдвоём куда-то пошли, а у моей мамы нет с собой даже служанки.
- И что? Мы тоже с тобой только вдвоём и снами только кучер и то он в карете.
- Мы дети, нам до четырнадцати такое позволительно, - насупилась я раздражённая от такого отношения. – Нашим родителям сначала надо пожениться, а потом уже так разгуливать. Ты бы хотел, чтобы я стала твоей сестрой?
- Да упаси боже! – картинно прикрыл он глаза рукой. – Сёстры должны быть милыми, а ты себя ведёшь как моя бабушка, всё время ворчишь и поучаешь.
- Ну уж извини, я не твоя любимая Астра, её бы ты точно в сёстры себе захотел.
- Не, на ней бы я женился, - сказав этот абсурд Виктар показал язык.
- Олух, - злобно фыркнула я, отвернувшись от него.
Я стала задумываться, может и правда я зря так пекусь, и наши родители сами разберутся? Ведь они взрослые люди и должны сами оценивать риски, а я к ним привязалась, и правда, как бабка старая.
- Ну что, пойдём к пруду? – спросила я приятеля.
- Не, давай ещё немного посидим, ты на уроке танцев мне все ноги оттоптала, болят.
Я кивнула:
- Конечно, я во всём виновата, а не то что ты хочешь ещё десертов поесть, смотри, растолстеешь и твоя Астра на тебя не взглянет.
- Да ладно тебе, мне к ней вообще запретили подходить, только одна радость, поесть пирожных.
- У тебя слишком много карманных денег, - скривила я губы.
- Ну хочешь и тебе куплю раз у тебя их слишком мало, - невозмутимо ответили мне.
Вот так и прошёл день за пустыми разговорами.
На следующий день гуляя по площади с Виктарам, я купила газету. Сегодня мы всё же добрались до пруда. Мальчишка кормил уточек на пруду, а я присела на скамейку раскрыв страницы желтой прессы. Мой взгляд бросился на карикатурный рисунок мужчины и женщины, такой уродливый, барышня в рваном платье, а мужчина с лошадиными зумами и с чемоданчиком, на котором изображён росток, такая символика вроде у фармацевтов… Рядом был заголовок: «И до нас дошли грех и блуд империи».
- Что? – прошептала я.
Я пробежалась глазами по тексту и от злобы смяла страницу.
Не давеча вдова Брок была замечена в оранжерее с нашим всеми известном докторе Томсо Вильеме. Пара о своих намерениях на будущее не объявляла, но под раскидистыми ветками забывшись в поцелуе влюблённые не замечали весь мир. И что это было наш очевидец сказать затрудняется: сильная любовь или же необузданная похоть. Прилюдно попрать мораль, нарушить догмы божьи и предаться греху – к этому склоняюсь я как человек, чтящий бога и призирающий блуд. А ведь в оранжерее есть дети, так почему было такое вопиющие поведение? Разве…
Перечитав всё вновь, я снова смяла газету.
- Нет, не показалось, - выдохнула я.
Да они охренели!!! – мысленно завопила я.
Какое-то время я сидела, уставившись в пустоту. Даже не замечая гуляющей возле пруда Астры и оживившегося от этого Виктара. Сейчас мне было не до пустоголового влюблённого мальчишки. То чего я опасалась произошло и сейчас нужно думать, как решить эту проблему. Как токового закона и наказания за прелюбодеяние нет, это в деревнях за подобное староста ставит на пени и заставляет на нём стоять на одной ноги от рассвета и до полудня. Если же грешники не женаты, то их после подобного поженят, а если кто-то состоит в браке – высекут. А в городах всё иначе. Общественное порицание проявляется по-разному и стража, которая должна блюсти порядок необычным образом оказывается слепа. А значит если кто-то захочет кинуть камень в маму… М… Вильему повезло родится мужчиной, он может просто заявить, что его совратили и ему даже посочувствуют. Но его защищает не только факт его пола, но и то, что у него очень востребованная профессия и с ним вряд ли кто-то захочет сориться. После издания газеты родственники матери могут требовать жениться на ней. Но заставить Александру уже некому, её родители мертвы и рычагов давления в виде ежемесячного довольствия ни у кого нет, поэтому ей нечем угрожать.
У меня немного разболелась голова от этих мыслей. С одной стороны, ничего смертельного не произошло, а с другой моя родительница сильно опозорилась. Теперь ни одного письма не придёт на её имя, приглашать на вечера и праздники её не будут тоже. Она получит полное общественное игнорирование. С такой репутацией ей бесполезно задумываться об открытии магазина или кондитерской. Целоваться в общественном месте женатой паре нельзя, не прилично, а они в обще…
Что ж… Александра снова будет платить за свою глупость, жаль, что и мне придётся тоже.
Я снова развернула газету и стала выискивать информацию о смерти герцогини, прошло уже столько времени, а новость так и не была освящена. Это странно… Ах, вот оно…
«Герцег Мортер снова вдовец. Все королевство сочувствует его горю»
И всё? Даа… как-то мало…
- Аида! – позвал меня Виктар. – Пойдём в кондитерскую?
-Да, пойдём, - положила я газету на скамейку.
***
Мама происшествие в оранжерее со мной не обсуждала, а я предпочла не заводить об этом разговор сама.
Что ж, посмотрим, как долго она сможет игнорировать сложившуюся ситуацию.
В воскресный день мы направились в храм что бы принести подношение. Мама в бежевом платье и накинутом на голову кружевном покрове, сегодня хмурилась с самого утра. Нужно как минимум раз в месяц посещать подобное место иначе будут осуждать.
Я же в розовом платье, ещё могла не покрывать голову, так как это по правилам нужно делать с четырнадцати лет.
В подношение богу мама заготовила мешочек серебряных монет, а более бедные могли принести с собой корзину продуктов.
Храм строился круглой формы с высокой шпилеобразной крышей, окна строились только под потолком, а двери всегда двухстворчатые и огромные, на них всегда вырезаны две птицы герст, но по сути обычные аисты. По нашим поверьям приближённые к богу именно золотые птицы герсты, они его верные подданные и любимые существа. В нашем королевстве все храмы исписаны этими животными, их статуями или вырезанными в дереве. Но если убрать золотой цвет, это просто обычный аист, впрочем, который тоже у нас является божьей птицей, символизирующей милосердие, удачу и плодородие. У нашего бога нет имени и лица, храмовники говорят, что наш бог слеп и нем, однако он слышит наши молитвы и если грешник раскается, то всегда получит прощение. А ещё говорят, что бог всегда может отличить тёмную душу от светлой так как, чтобы это понять не нужны глаза, после смерти все получат по заслугам. А сейчас зайдя в храм, в самом центре стоит высокая из белого мрамора скульптура нашего безымянного бога, облачённого в свободнее одежды, а его лицо пустое, только слегка нос обозначен. Он стоит со слегка вытянутыми руками опущенными ладонями в низ. Возле него две птицы герст застывшие с расправленными крыльями, они выкованы из метала и покрыты золотом, глаза бусинки из чёрного камня отполированы так, что в них играют языки пламени от зажжённых лампад. Потолок украшен изображениями аистов, парящих в небе, а по стенам изображены эти птицы, которые только стремятся к нему.
Подношение нужно положить к ногам одного из герстов. Мама достала мешочек из сумочки, и опустила его между корзиной фруктов и остальными мешочками на каменный пол. Птицы выше неё, наверное, ещё на пол метра, а сама статуя бога ещё метра на три. Скрестив руки на груди, она стала читать молитву, прося о чём-то. Я стояла рядом, разглядывая пол усеянный подношениями остальных прихожан.
