«Бик и Мик в поисках страны Мурляндии».
— Эй, малый! Ты, чего это такое делаешь?
Чёрный, как уголёк, пушистый котёнок с белой грудкой выпустил из острых зубок добычу и уставился на серого котищу своими голубыми любопытными глазами.
— Сосиску ворую.
— А почему в единственном числе?
Котёнок обернулся и увидел, что за ним тянулась целая сосисочная анаконда.
— То-то я чую тяжело мне.
— Спохватились уже. Видишь, продавчихи бегут.
— А что же делать?
— Удирать, конечно.
— А сосиски как же?
— Да, пёс с ними, — мурлыкнул кот и схватив котёнка за шкурку, шмыгнул с ним в трубу за кустами. Труба была узкая и людям в неё было не пролезть.
— Спасибо Вам, дядя кот, — вежливо поблагодарил котёнок, встрепенув помявшуюся шёрстку.
— Бик меня зовут.
— А у меня нет имени, — с грустью поведал уголёк.
— Будешь Мик.
— Бик и Мик, это очень интересно!
— Куда уж, интереснее-то?.. Тебя никто не учил, что воровать нельзя.
— Никто, дядя Бик. А как же не воровать-то, если люди сами не дают? А есть-то, ведь хочется.
— Ещё как хочется, — облизнулся серый кот, вспоминая сосисочную анаконду, которая вот-вот была уже у него в зубах. Да, малый этот подпалился. — Нужно выпрашивать.
— А как выпрашивать?
— Тонко, изящно, с элементами забавы и умиления.
— Какие слова интересные...
— Будем с тобой напарниками.
— А как это?
— Ну, выступать с тобой будем вместе перед людьми, как самые настоящие артисты в цирке. А они нам за это — вкуснятку. Ясно тебе?
— Ух-ты-ы... вкуснятку... Ясно! — воскликнул уголёк.
На утро в магазин, где продавались сосиски, сардельки и всевозможная колбаса, запах которой заставлял желудочек зычно урчать, пробрался серый кот Бик. За ним по пятам котёнок Мик.
— Вот это покупатели! — улыбнулась продавец за прилавком.
— А ну, пошли вон! Блохастые! Сейчас веником выгоню! — грозно кричала её напарница.
— Мик, действуем! — мурлыкнул серый кот и сев на задние лапки, передними стал выпрашивать еду, а Мик пританцовывать — и на передних лапках, и на задних. И прыгал, и вертелся...
— Никогда воровать нельзя. Только выпрашивать — тонко, изящно, с элементами забавы и умиления.
— Больше не буду воровать, дядя Бик.
— Этому ещё моя бабушка учила. Она у меня артисткой в цирке работала, и люди ей аплодировали, как нам с тобой сегодня.
— Мудрая у Вас бабушка, — заключил котёнок Мик и вновь принялся уплетать за обе щеки их с Биком награду — полную миску колбасных обрезков.
Несмотря на летнюю тёплую ночь, кот Бик грустил. Он долго с тоскою в зелёных глазах смотрел на звёздное небо. Брюшко его было почти сытым, котёнок Мик лежал рядом, маленьким чёрным комочком, и тоже молчал, глядя на звёзды. А лёгкий ветерок играл с кошачьей шёрсткой.
— Я ведь раньше в доме жил, — нарушил ночную тишину Бик. — Хозяйка была... Собственная лежанка, полная миска еды... любовь, ласка... а потом...
— Выгнала? — жалостливо спросил Мик.
— Нет. Она была хорошим человеком. Самым-самым лучшим. Как мама — доброй и ласковой. — У Бика по косматой щёчке покатилась слеза и застряла в усиках. — Видишь вон ту звезду в небе — самую большую и яркую?
Чёрный котёнок давно приметил эту звёздочку, потому что Бик всегда смотрел на неё, не отрывая глаз.
— Вижу, — ответил Мик.
— Моя хозяйка сейчас — там, на этой звезде.
— И Вы с ней разговариваете?
— Всегда, — ответил серый кот.
— Здорово. А вот, звёздам же видно всё? — спросил котёнок.
— Наверное.
— Значит, хозяйка Ваша знает, где находится страна Мурляндия?
— Страна Мурляндия? — переспросил Бик.
— Я от пацанов слыхал, — начал объяснять Мик, — что есть такая страна — настоящий кошачий рай. А ещё там есть дерево желаний. Если поспать бесстрашно на самой высокой ветке, то любое желание обязательно сбудется.
— Не слышал я о таком рае. Хотя знаешь, жизнь с моей хозяйкой и была настоящей страной Мурляндией, что и другой не нужно.
— А как её звали?
— Аполлинарией Вальдемаровной.
— Как красиво её звали — Аполлинария. Вальдемаровна. И так длинно... А почему у нас такие короткие имена? Потому что мы — кошки, да, дядя Бик?
— Вообще-то меня Биктимир зовут Сальвадорович.
— Ой.., — воскликнул Мик, — какое и у Вас, оказывается, имя длинное!
— Не волнуйся, у тебя длиннее — Микеланджело Буонаротти-евич.
Котёнок округлил голубые глазки и встрепенулся.
— О-го себе имечко! Откуда Вы такое взяли?
— Это имя знаменитого скульптора, — объяснил Бик. — Хозяйка меня к искусству приучала. Она у меня экскурсоводом в музее работала. Все её уважали и меня тоже. Она меня на работу с собой брала. И вот когда никого из посетителей не было, возьмёт меня на руки, и так мы с ней гуляем по залу — картины рассматриваем. Картины молчат, а мы на них смотрим. Поднесёт меня к картине или к скульптуре и рассказывает о ней, кто её создал, когда, что картина пережила. Интересно было её слушать да на ус мотать. Кстати, картины пишут акварельными красками и масляными. А ещё простым карандашом, это называется «графика».
— Ой как, интересно, дядя Бик! Вот Вы на усы-то и намотали столько науки. И мне передаёте. Вы настоящий учёный кот.
— Хозяйка шутила, что мне впору профессором становиться, потому что для кота — я очень умный. Слушай, Мик, а пошли с тобой в музей?
— Пошли!
Так пушистые безбилетники проникли в музей через подвал. Мягко ступая лапками, они прошли все ходы и выходы, и попали в большой и красивый зал — картинную галерею. Мик никогда в жизни не видел: натюрморты с цветами и фруктами, различные пейзажи — зима, весна, лето, осень, портреты людей. Он рассматривал дела рук человеческих и слушал Бика.
— Микеланджело Буонаротти — он скульптор. Возьмёт кусок гипса и выцарапывает фигуры. Он умер в тысяча пятьсот шестьдесят четвёртом году, в Риме. Рим — это город такой в Италии, столицей называется.
— Дядя Бик, а Италия, это случайно не страна Мурляндия? — с надеждой спросил Мик.
— Нет, в Италии живут итальянцы — это такая порода человеческая. Не отвлекайся, Мик. А Сальвадор Дали, чьё отчество я ношу, этот помоложе будет. Умер в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. Очень я уважаю его картины. Сальвадор Дали — художник.
— Художник, это тот, кто рисует? А кошек он рисовал?
— Да вроде, нет. Только художники пишут картины, а не рисуют, ясно?
— Ясно!
— Кошек писали Владимир Румянцев, — Бик посмотрел на стену, на которой красовалась отдыхающая на клавишах фортепиано кошка, — кстати, вот он. Ещё Луис Уэйн, Генриетта Ронер-Книп и прочие-прочие достойные лица.
— Ой, как Вы красиво сказали: и прочие-прочие достойные лица!..
— Это не я сказал. А Гоголь.
— А Гоголь кто? Тоже художник?
— Эй, Гоголи! Хватит тут разглагольствовать.
Бик с Миком обернулись. К ним, грациозно ступая, приближался большой рыжий кот.
Подошёл, сел и сурово спросил:
— Кто такие, как пробрались, ваши билеты?
— А ты кто такой? — в ответ спросил Бик, напустив на себя важности.
— Я — хранитель музея. Его сигнализация. Фёдор Эдмондович Дантес. — И рыжий котяра неслышно ударил лапой о гранитный пол.
— Ух-ты.., — поразился пушистый чёрный комочек тому, что в имени целых три слова. — А я Мик... Микеланджело Буонароттиевич.., ммм... Гоголь. А это мой дядя — Биктимур...
— Биктимир, — поправил Бик.
— Да. Биктимир Сальвадорович... Дали.
— Вот именно, — подтвердил серый кот. — Будем знакомы.
— Ой, ёшки-бревёшки, какие мы все из себя, — хохотнул рыжий.
— Мы с дядей не все из себя. Мы просто смотрим картины. Стены не метим. Ищем.
— Если мышей, то их тут нет.
— Страну Мурляндию.
— Хой, и вы туда же собрались, — опять захохотал рыжий кот.
— А почему мы не можем туда собраться? Мы что белки, что-ли? — огрызнулся Бик.
— А чего Вы такой злой, Фёдор Эдмундович Дантист?
— Не Эдмундович, а Эдмондович. И не Дантист, а Дантес.
— Он не злой, Мик. Он — важный. Должность высокую занимает. Весь из
себя... Пуп канализации. — Бик сморщил нос и фыркнув, отвернулся.
— Я не пуп! — возразил Фёдор. — И совсем не важный! Я обычный кот. На еду себе зарабатываю здесь. Вот и приходится быть строгим и порядок блюсти. Тоже мечтал страну Мурляндию найти. Реки молока, гирлянды сосисок, рыба на деревьях
вместо листьев...
— Так давайте искать её вместе?! — воскликнул Мик.
Но Фёдор не захотел:
— А мне и здесь неплохо живётся. Меня здесь любят, уважают, кормят,
документы имею: трудовую книжку и паспорт. Так что, свою страну Мурляндию я уже нашёл...
Всех троих привлёк посторонний шум и голоса людей. Коты спрятались, и
притаившись, смотрели в темноту.
В картинной галерее появились двое с фонариками. Один другому говорит
шёпотом:
— Берём картины с кошками. За кошек нынче много денег дают.
— Понял, — ответил второй. — А живых? Берём?
— Живые по помойкам шастают, а не в музее околачиваются.
— Да? — удивился второй. — А я кошачий мявк слышал.
— Показалось. Нет в музее кошек. Оп! — Грабитель посветив фонариком,
увидел картину с рыжей кошечкой в шляпе. — Есть. Снимаем.
И как только они коснулись картины, пушистые герои не сговариваясь, устроили тройную сигнализацию, закричав во весь свой звонкий кошачий голос.
Тут же появились охранники и схватили грабителей.
— Феденька, хороший котик. Феденька, смелый мальчик. Герой наш пушистый,
получай вкуснятинку, рыжий хвостик, — хвалила директор музея Фёдора Эдмондовича Дантеса, поставив перед ним полную миску кошачьих консервов.
— Всегда пожалуйста, Маргарита Сергеевна, — мурлыкнул Федя и полизал шершавым язычком руку директорши.
Когда она ушла, рыжий кот долго и внимательно смотрел на ароматные мясные кусочки политые сырным соусом в своей миске, и облизнувшись, вздохнул: «Да, не один я молодец, не один, со мной ещё двое было... Где они сейчас?.. Надеюсь, не удрапали куда-нибудь».
Федя миновав подвал, вылез на улицу и посмотрел по сторонам. Его новых
товарищей нигде не было видно, но он их чувствовал носиком. Ведь кошачий нюх очень обострён. Фёдор крикнул:
— Биктимир! Микеланджело! Вы где?
– Тут мы! — откликнулись бродяжки и высунули из-за угла свои мордочки.
— Пировать будем?
— Попировать — мы всегда рады! ? воскликнул от радости котёнок, ведь он
уже довольно сильно проголодался.
А после съеденного угощения, Бик облизывая усы, обнял маленького Мика лапой:
— М-да, действительно, Фёдор Эдмондович Дантес нашёл свою страну Мурляндию. Может, Микеланджело, и мы с тобой её, когда-нибудь найдём...
Подросший пушистый чёрный котик с белой грудкой и голубыми глазами играл в зелёной травке с бабочками. Они пытались сесть ему на нос, на уши, на хвост, а он ловил их лапками. И как же весело ему было. И как же звонок был его смех, который перебивал тихий тонкий плач.
Мик подошёл ближе к тому месту откуда слышались всхлипы и увидел молодую породистую кошечку, которая утирала с косматых щёчек слёзки.
— Привет, — осторожно поздоровался бродяжка.
Кошечка перестала плакать и посмотрела на чёрный комок шерсти, грудка которого ярко белела.
— Привет, — ответила она.
— А я Микеланджело. Но можешь просто звать меня Мик. А ты кто?
Кошечка ещё раз всхлипнула и ответила:
— Бесси.
Котёнок подошёл ближе.
— А почему ты плачешь, Бесси? У тебя такое красивое имя. И вообще, ты вся
такая красивая...
— У меня хозяин потерялся.
— Как это потерялся? Он что, маленький?
— Нет, — мотнула Бесси. — Ему тридцать лет. Это было обычное утро. Мы позавтракали: я — колбасой, он — бутербродом без колбасы. Я пошла гулять, а Пашка поехал на работу... и всё. Сегодня второй день уже. Дворовые говорят, что он меня бросил. Но как он может меня бросить, если его машины нет! Значит, он не вернулся домой, значит, он потерялся.
— Всё верно, — согласился Бик, неожиданно появившись из зарослей. Кошечка, увидев его, встрепенулась. Зелёные глазки блеснули от мысли — какой симпатяжка, этот серый котище.
— Ой! Дядя Бик, — воскликнул котёнок.
— Бик и Мик, это так мультяшно, — хихикнула Бесси, забыв про слёзы.
— Вообще-то, меня Биктимир зовут, — с серьёзным видом сказал серый кот.
— Сальвадорович, — тут же вставил Мик. — Дали.
Звонкий смех кошечки разнёсся на всю полянку.
— Как мультяшно! Не могу...
— М-да.., — выдохнул Бик. — Можешь звать меня Биктимир, если так не
мультяшно.
— Биктимир — звучит гораздо лучше. Поверь моей девичье-кошачьей душе. А я Бесси.
— Очень приятно, Бесси.
— И мне! — воскликнул Мик и тут же доложил Бику, что у их новой знакомой
хозяин потерялся.
— Я слышал, — ответил кот.
— Я не верю, что Паша меня предал. Что он меня бросил. Он очень хороший!
Он мне шёрстку вычёсывает, гладит, он... — Бесси резко отвернула мордочку, и слёзы вновь потекли по косматым щёчкам, — самый лучший.
— Верю, — вздохнул Бик, а потом твёрдо сказал: — Значит, его нужно найти.
— А где ж мы будем его искать, дядя Бик?
— Ну, сперва котов поспрашивать нужно, может, кто-то что-то видел.
Посовещаться. У Мотьки Рекс в братанах ходит, может, тоже чего видал, слыхал, пёс, всё-таки.
— Так давайте скорее распрашивать, — встрепенулась Бесси. — Вдруг он в
какой-нибудь люк провалился. И теперь не может вылезти.
— Люки все закрыты, — успокоил Бик, — в них даже мышь не провалится, не
то что человек. Город думает о своих двуногих и четырёхлапых обитателях.
Но день близился к закату. И расспрашивать было пока некого. Домашние коты и кошки давно мурчали под боком своих мамочек и папочек, а бродячие попрятались по укромным местам, подальше от злых людей и собак.
Ночь Бесси провела со своими новыми знакомыми в подвале. Бик с Миком
принесли ей карася, который заработали своим выступлением перед рыбным магазином. Породистая кошечка интеллигентно оставила бродяжкам половину рыбки, которую друзья разделили между собой.
Утром кошачью братию разбудил мужской голос доносившийся с улицы. Он звал её, свою любимицу, о которой переживал все эти дни.
— Бесси! Бесси! Бесси!
Кошечка услышав своё имя, встрепенулась.
— Это он! — воскликнула она. — Это Пашка!
Бесси выскочила на улицу. У её родного подъезда стояло такси, а рядом
светловолосый парень на костылях. Он стоял на одном месте поддерживаемый молодой девушкой и звал свою кошку:
— Бесси! Бесси!
— Бессинька! Бесси! — вторила ему девушка.
— Я здееессь!!! — Кошка рванула к своему хозяину со всех своих тоненьких лап.
Оказывается, Павел попал в аварию на своей машине, после чего его отвезли на скорой помощи в больницу. Там он и познакомился с этой девушкой Алёной — медсестрой.
— Ну вот, — с грустной мечтательностью вздохнул кот Бик, — и Бесси вновь обрела свою страну Мурляндию... Может, и нам с тобой, Мик, судьба улыбнётся...
— Улыбнётся, дядя Бик. Я в это верю.
— Ребят! Ну я с вами не прощаюсь.
Котики обернулись. Бесси вернулась к своим друзьям очень счастливая. Такая счастливая, что от счастья этого её глаза светились солнечными лучиками.
— Ну, конечно, — ответил Бик и слегка наклонил голову, Бесси ему очень
понравилась.
— Скоро увидимся, Биктимир, — Кошечка лизнула его в нос и махнула
пушистым хвостом на прощанье. — Пока.
— Пока...
— Есть охота... — вздохнул Бик, тёпая по мокрому после дождя асфальту.
— Очень охота, — подхватил Мик, следуя рядом. — Хоть бы скелетик рыбий какой нашёлся...
Часть 1. «Знакомство».
— Эй, малый! Ты, чего это такое делаешь?
Чёрный, как уголёк, пушистый котёнок с белой грудкой выпустил из острых зубок добычу и уставился на серого котищу своими голубыми любопытными глазами.
— Сосиску ворую.
— А почему в единственном числе?
Котёнок обернулся и увидел, что за ним тянулась целая сосисочная анаконда.
— То-то я чую тяжело мне.
— Спохватились уже. Видишь, продавчихи бегут.
— А что же делать?
— Удирать, конечно.
— А сосиски как же?
— Да, пёс с ними, — мурлыкнул кот и схватив котёнка за шкурку, шмыгнул с ним в трубу за кустами. Труба была узкая и людям в неё было не пролезть.
— Спасибо Вам, дядя кот, — вежливо поблагодарил котёнок, встрепенув помявшуюся шёрстку.
— Бик меня зовут.
— А у меня нет имени, — с грустью поведал уголёк.
— Будешь Мик.
— Бик и Мик, это очень интересно!
— Куда уж, интереснее-то?.. Тебя никто не учил, что воровать нельзя.
— Никто, дядя Бик. А как же не воровать-то, если люди сами не дают? А есть-то, ведь хочется.
— Ещё как хочется, — облизнулся серый кот, вспоминая сосисочную анаконду, которая вот-вот была уже у него в зубах. Да, малый этот подпалился. — Нужно выпрашивать.
— А как выпрашивать?
— Тонко, изящно, с элементами забавы и умиления.
— Какие слова интересные...
— Будем с тобой напарниками.
— А как это?
— Ну, выступать с тобой будем вместе перед людьми, как самые настоящие артисты в цирке. А они нам за это — вкуснятку. Ясно тебе?
— Ух-ты-ы... вкуснятку... Ясно! — воскликнул уголёк.
На утро в магазин, где продавались сосиски, сардельки и всевозможная колбаса, запах которой заставлял желудочек зычно урчать, пробрался серый кот Бик. За ним по пятам котёнок Мик.
— Вот это покупатели! — улыбнулась продавец за прилавком.
— А ну, пошли вон! Блохастые! Сейчас веником выгоню! — грозно кричала её напарница.
— Мик, действуем! — мурлыкнул серый кот и сев на задние лапки, передними стал выпрашивать еду, а Мик пританцовывать — и на передних лапках, и на задних. И прыгал, и вертелся...
***
— Никогда воровать нельзя. Только выпрашивать — тонко, изящно, с элементами забавы и умиления.
— Больше не буду воровать, дядя Бик.
— Этому ещё моя бабушка учила. Она у меня артисткой в цирке работала, и люди ей аплодировали, как нам с тобой сегодня.
— Мудрая у Вас бабушка, — заключил котёнок Мик и вновь принялся уплетать за обе щеки их с Биком награду — полную миску колбасных обрезков.
Часть 2. «В музее».
Несмотря на летнюю тёплую ночь, кот Бик грустил. Он долго с тоскою в зелёных глазах смотрел на звёздное небо. Брюшко его было почти сытым, котёнок Мик лежал рядом, маленьким чёрным комочком, и тоже молчал, глядя на звёзды. А лёгкий ветерок играл с кошачьей шёрсткой.
— Я ведь раньше в доме жил, — нарушил ночную тишину Бик. — Хозяйка была... Собственная лежанка, полная миска еды... любовь, ласка... а потом...
— Выгнала? — жалостливо спросил Мик.
— Нет. Она была хорошим человеком. Самым-самым лучшим. Как мама — доброй и ласковой. — У Бика по косматой щёчке покатилась слеза и застряла в усиках. — Видишь вон ту звезду в небе — самую большую и яркую?
Чёрный котёнок давно приметил эту звёздочку, потому что Бик всегда смотрел на неё, не отрывая глаз.
— Вижу, — ответил Мик.
— Моя хозяйка сейчас — там, на этой звезде.
— И Вы с ней разговариваете?
— Всегда, — ответил серый кот.
— Здорово. А вот, звёздам же видно всё? — спросил котёнок.
— Наверное.
— Значит, хозяйка Ваша знает, где находится страна Мурляндия?
— Страна Мурляндия? — переспросил Бик.
— Я от пацанов слыхал, — начал объяснять Мик, — что есть такая страна — настоящий кошачий рай. А ещё там есть дерево желаний. Если поспать бесстрашно на самой высокой ветке, то любое желание обязательно сбудется.
— Не слышал я о таком рае. Хотя знаешь, жизнь с моей хозяйкой и была настоящей страной Мурляндией, что и другой не нужно.
— А как её звали?
— Аполлинарией Вальдемаровной.
— Как красиво её звали — Аполлинария. Вальдемаровна. И так длинно... А почему у нас такие короткие имена? Потому что мы — кошки, да, дядя Бик?
— Вообще-то меня Биктимир зовут Сальвадорович.
— Ой.., — воскликнул Мик, — какое и у Вас, оказывается, имя длинное!
— Не волнуйся, у тебя длиннее — Микеланджело Буонаротти-евич.
Котёнок округлил голубые глазки и встрепенулся.
— О-го себе имечко! Откуда Вы такое взяли?
— Это имя знаменитого скульптора, — объяснил Бик. — Хозяйка меня к искусству приучала. Она у меня экскурсоводом в музее работала. Все её уважали и меня тоже. Она меня на работу с собой брала. И вот когда никого из посетителей не было, возьмёт меня на руки, и так мы с ней гуляем по залу — картины рассматриваем. Картины молчат, а мы на них смотрим. Поднесёт меня к картине или к скульптуре и рассказывает о ней, кто её создал, когда, что картина пережила. Интересно было её слушать да на ус мотать. Кстати, картины пишут акварельными красками и масляными. А ещё простым карандашом, это называется «графика».
— Ой как, интересно, дядя Бик! Вот Вы на усы-то и намотали столько науки. И мне передаёте. Вы настоящий учёный кот.
— Хозяйка шутила, что мне впору профессором становиться, потому что для кота — я очень умный. Слушай, Мик, а пошли с тобой в музей?
— Пошли!
Так пушистые безбилетники проникли в музей через подвал. Мягко ступая лапками, они прошли все ходы и выходы, и попали в большой и красивый зал — картинную галерею. Мик никогда в жизни не видел: натюрморты с цветами и фруктами, различные пейзажи — зима, весна, лето, осень, портреты людей. Он рассматривал дела рук человеческих и слушал Бика.
— Микеланджело Буонаротти — он скульптор. Возьмёт кусок гипса и выцарапывает фигуры. Он умер в тысяча пятьсот шестьдесят четвёртом году, в Риме. Рим — это город такой в Италии, столицей называется.
— Дядя Бик, а Италия, это случайно не страна Мурляндия? — с надеждой спросил Мик.
— Нет, в Италии живут итальянцы — это такая порода человеческая. Не отвлекайся, Мик. А Сальвадор Дали, чьё отчество я ношу, этот помоложе будет. Умер в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. Очень я уважаю его картины. Сальвадор Дали — художник.
— Художник, это тот, кто рисует? А кошек он рисовал?
— Да вроде, нет. Только художники пишут картины, а не рисуют, ясно?
— Ясно!
— Кошек писали Владимир Румянцев, — Бик посмотрел на стену, на которой красовалась отдыхающая на клавишах фортепиано кошка, — кстати, вот он. Ещё Луис Уэйн, Генриетта Ронер-Книп и прочие-прочие достойные лица.
— Ой, как Вы красиво сказали: и прочие-прочие достойные лица!..
— Это не я сказал. А Гоголь.
— А Гоголь кто? Тоже художник?
— Эй, Гоголи! Хватит тут разглагольствовать.
Бик с Миком обернулись. К ним, грациозно ступая, приближался большой рыжий кот.
Подошёл, сел и сурово спросил:
— Кто такие, как пробрались, ваши билеты?
— А ты кто такой? — в ответ спросил Бик, напустив на себя важности.
— Я — хранитель музея. Его сигнализация. Фёдор Эдмондович Дантес. — И рыжий котяра неслышно ударил лапой о гранитный пол.
— Ух-ты.., — поразился пушистый чёрный комочек тому, что в имени целых три слова. — А я Мик... Микеланджело Буонароттиевич.., ммм... Гоголь. А это мой дядя — Биктимур...
— Биктимир, — поправил Бик.
— Да. Биктимир Сальвадорович... Дали.
— Вот именно, — подтвердил серый кот. — Будем знакомы.
— Ой, ёшки-бревёшки, какие мы все из себя, — хохотнул рыжий.
— Мы с дядей не все из себя. Мы просто смотрим картины. Стены не метим. Ищем.
— Если мышей, то их тут нет.
— Страну Мурляндию.
— Хой, и вы туда же собрались, — опять захохотал рыжий кот.
— А почему мы не можем туда собраться? Мы что белки, что-ли? — огрызнулся Бик.
— А чего Вы такой злой, Фёдор Эдмундович Дантист?
— Не Эдмундович, а Эдмондович. И не Дантист, а Дантес.
— Он не злой, Мик. Он — важный. Должность высокую занимает. Весь из
себя... Пуп канализации. — Бик сморщил нос и фыркнув, отвернулся.
— Я не пуп! — возразил Фёдор. — И совсем не важный! Я обычный кот. На еду себе зарабатываю здесь. Вот и приходится быть строгим и порядок блюсти. Тоже мечтал страну Мурляндию найти. Реки молока, гирлянды сосисок, рыба на деревьях
вместо листьев...
— Так давайте искать её вместе?! — воскликнул Мик.
Но Фёдор не захотел:
— А мне и здесь неплохо живётся. Меня здесь любят, уважают, кормят,
документы имею: трудовую книжку и паспорт. Так что, свою страну Мурляндию я уже нашёл...
Всех троих привлёк посторонний шум и голоса людей. Коты спрятались, и
притаившись, смотрели в темноту.
В картинной галерее появились двое с фонариками. Один другому говорит
шёпотом:
— Берём картины с кошками. За кошек нынче много денег дают.
— Понял, — ответил второй. — А живых? Берём?
— Живые по помойкам шастают, а не в музее околачиваются.
— Да? — удивился второй. — А я кошачий мявк слышал.
— Показалось. Нет в музее кошек. Оп! — Грабитель посветив фонариком,
увидел картину с рыжей кошечкой в шляпе. — Есть. Снимаем.
И как только они коснулись картины, пушистые герои не сговариваясь, устроили тройную сигнализацию, закричав во весь свой звонкий кошачий голос.
Тут же появились охранники и схватили грабителей.
***
— Феденька, хороший котик. Феденька, смелый мальчик. Герой наш пушистый,
получай вкуснятинку, рыжий хвостик, — хвалила директор музея Фёдора Эдмондовича Дантеса, поставив перед ним полную миску кошачьих консервов.
— Всегда пожалуйста, Маргарита Сергеевна, — мурлыкнул Федя и полизал шершавым язычком руку директорши.
Когда она ушла, рыжий кот долго и внимательно смотрел на ароматные мясные кусочки политые сырным соусом в своей миске, и облизнувшись, вздохнул: «Да, не один я молодец, не один, со мной ещё двое было... Где они сейчас?.. Надеюсь, не удрапали куда-нибудь».
Федя миновав подвал, вылез на улицу и посмотрел по сторонам. Его новых
товарищей нигде не было видно, но он их чувствовал носиком. Ведь кошачий нюх очень обострён. Фёдор крикнул:
— Биктимир! Микеланджело! Вы где?
– Тут мы! — откликнулись бродяжки и высунули из-за угла свои мордочки.
— Пировать будем?
— Попировать — мы всегда рады! ? воскликнул от радости котёнок, ведь он
уже довольно сильно проголодался.
А после съеденного угощения, Бик облизывая усы, обнял маленького Мика лапой:
— М-да, действительно, Фёдор Эдмондович Дантес нашёл свою страну Мурляндию. Может, Микеланджело, и мы с тобой её, когда-нибудь найдём...
ЧАСТЬ 3. «Новая знакомая».
Подросший пушистый чёрный котик с белой грудкой и голубыми глазами играл в зелёной травке с бабочками. Они пытались сесть ему на нос, на уши, на хвост, а он ловил их лапками. И как же весело ему было. И как же звонок был его смех, который перебивал тихий тонкий плач.
Мик подошёл ближе к тому месту откуда слышались всхлипы и увидел молодую породистую кошечку, которая утирала с косматых щёчек слёзки.
— Привет, — осторожно поздоровался бродяжка.
Кошечка перестала плакать и посмотрела на чёрный комок шерсти, грудка которого ярко белела.
— Привет, — ответила она.
— А я Микеланджело. Но можешь просто звать меня Мик. А ты кто?
Кошечка ещё раз всхлипнула и ответила:
— Бесси.
Котёнок подошёл ближе.
— А почему ты плачешь, Бесси? У тебя такое красивое имя. И вообще, ты вся
такая красивая...
— У меня хозяин потерялся.
— Как это потерялся? Он что, маленький?
— Нет, — мотнула Бесси. — Ему тридцать лет. Это было обычное утро. Мы позавтракали: я — колбасой, он — бутербродом без колбасы. Я пошла гулять, а Пашка поехал на работу... и всё. Сегодня второй день уже. Дворовые говорят, что он меня бросил. Но как он может меня бросить, если его машины нет! Значит, он не вернулся домой, значит, он потерялся.
— Всё верно, — согласился Бик, неожиданно появившись из зарослей. Кошечка, увидев его, встрепенулась. Зелёные глазки блеснули от мысли — какой симпатяжка, этот серый котище.
— Ой! Дядя Бик, — воскликнул котёнок.
— Бик и Мик, это так мультяшно, — хихикнула Бесси, забыв про слёзы.
— Вообще-то, меня Биктимир зовут, — с серьёзным видом сказал серый кот.
— Сальвадорович, — тут же вставил Мик. — Дали.
Звонкий смех кошечки разнёсся на всю полянку.
— Как мультяшно! Не могу...
— М-да.., — выдохнул Бик. — Можешь звать меня Биктимир, если так не
мультяшно.
— Биктимир — звучит гораздо лучше. Поверь моей девичье-кошачьей душе. А я Бесси.
— Очень приятно, Бесси.
— И мне! — воскликнул Мик и тут же доложил Бику, что у их новой знакомой
хозяин потерялся.
— Я слышал, — ответил кот.
— Я не верю, что Паша меня предал. Что он меня бросил. Он очень хороший!
Он мне шёрстку вычёсывает, гладит, он... — Бесси резко отвернула мордочку, и слёзы вновь потекли по косматым щёчкам, — самый лучший.
— Верю, — вздохнул Бик, а потом твёрдо сказал: — Значит, его нужно найти.
— А где ж мы будем его искать, дядя Бик?
— Ну, сперва котов поспрашивать нужно, может, кто-то что-то видел.
Посовещаться. У Мотьки Рекс в братанах ходит, может, тоже чего видал, слыхал, пёс, всё-таки.
— Так давайте скорее распрашивать, — встрепенулась Бесси. — Вдруг он в
какой-нибудь люк провалился. И теперь не может вылезти.
— Люки все закрыты, — успокоил Бик, — в них даже мышь не провалится, не
то что человек. Город думает о своих двуногих и четырёхлапых обитателях.
Но день близился к закату. И расспрашивать было пока некого. Домашние коты и кошки давно мурчали под боком своих мамочек и папочек, а бродячие попрятались по укромным местам, подальше от злых людей и собак.
Ночь Бесси провела со своими новыми знакомыми в подвале. Бик с Миком
принесли ей карася, который заработали своим выступлением перед рыбным магазином. Породистая кошечка интеллигентно оставила бродяжкам половину рыбки, которую друзья разделили между собой.
Утром кошачью братию разбудил мужской голос доносившийся с улицы. Он звал её, свою любимицу, о которой переживал все эти дни.
— Бесси! Бесси! Бесси!
Кошечка услышав своё имя, встрепенулась.
— Это он! — воскликнула она. — Это Пашка!
Бесси выскочила на улицу. У её родного подъезда стояло такси, а рядом
светловолосый парень на костылях. Он стоял на одном месте поддерживаемый молодой девушкой и звал свою кошку:
— Бесси! Бесси!
— Бессинька! Бесси! — вторила ему девушка.
— Я здееессь!!! — Кошка рванула к своему хозяину со всех своих тоненьких лап.
Оказывается, Павел попал в аварию на своей машине, после чего его отвезли на скорой помощи в больницу. Там он и познакомился с этой девушкой Алёной — медсестрой.
— Ну вот, — с грустной мечтательностью вздохнул кот Бик, — и Бесси вновь обрела свою страну Мурляндию... Может, и нам с тобой, Мик, судьба улыбнётся...
— Улыбнётся, дядя Бик. Я в это верю.
— Ребят! Ну я с вами не прощаюсь.
Котики обернулись. Бесси вернулась к своим друзьям очень счастливая. Такая счастливая, что от счастья этого её глаза светились солнечными лучиками.
— Ну, конечно, — ответил Бик и слегка наклонил голову, Бесси ему очень
понравилась.
— Скоро увидимся, Биктимир, — Кошечка лизнула его в нос и махнула
пушистым хвостом на прощанье. — Пока.
— Пока...
ЧАСТЬ 4. «Бик, Мик и Эльгеэап».
— Есть охота... — вздохнул Бик, тёпая по мокрому после дождя асфальту.
— Очень охота, — подхватил Мик, следуя рядом. — Хоть бы скелетик рыбий какой нашёлся...
