"Бог всё устроит".
Семья Ланы пару дней назад переехала из ветхой однушки в новую двухкомнатную квартиру в центре города. Наконец у девочки появилось своё личное пространство, где она может делать всё, что ей заблагорассудится. Комнатка пусть небольшая, но своя собственная.
Девочка распаковала серую картонную коробку и вытащила из неё всяких монстриков, страшилищ, а потом аккуратно расставила их на полке над письменным столом у окна. На другую, что пониже, расставила любимые книжки с ужастиками. На третью - самую низкую, учебники 8 класса.
Над своей кроватью и на дверь повесила плакаты и постеры с обожаемыми панк и рок-группами. Включила на всю громкость любимую песню с орущим загробным голосом и плюхнулась на кровать заправленную красным покрывалом, открыла книгу с байками про мертвецов и погрузилась в чтение. Ударные звуки барабанов совершенно не доставляли дискомфорт её ушам. Наоборот, девочка, испытывала неописуемое удовольствие или, как говорится на молодёжном сленге, ловила кайф. Во всём этом бесовском гаме на её груди мирно покоился выбившийся на чёрную футболку с черепом - православный крестик. Лана была крещёная и верующая. Любила праздновать Рождество Христово и Пасху. Но переходный возраст, друзья, боязнь выглядеть "серой мышью" склонили четырнадцатилетнюю девочку-подростка в сторону, где быть обычным человеком, одеваться, как все нормальные люди, это отстой, это низшее из всего, что может быть. А вот, подражание нечисти, ассоциировать себя с оборотнем, вампиром, монстром, носить жуткие чёрные одежды, маски, чёрные ногти, вампирский грим, слушать сатанинскую музыку, вести себя бесновато - это круто, это жесть, это выше всего, это свобода!
Мать Ланы - Татьяна Ивановна ничего не могла с этим поделать. Любое слово воспринималось "в штыки". И бедная женщина лишь тихонько вздыхала по углам о своей добродушной, светлой девочке, какой Светлана была в детстве. И как только отец собирался жёстко поговорить с дочерью, тут же его останавливала: "Бог всё устроит", - говорила она.
Наступило четырнадцатое октября - праздник Покрова Пресвятой Богородицы и пятнадцатилетие Ланы.
Девочка не успела проснуться, как в комнату к ней вбежала радостная мама и со словами: "С днём рождения, дорогая дочка!" - вручила ей подарок - сшитую собственными руками тряпичную куклу в русско-дворянском стиле. Лана натянуто улыбнулась и поблагодарив маму, поцеловала её в щёку.
- Давай скорей вставай, - поторапливала Татьяна Ивановна сонную дочурку, раздёргивая шторы, - завтрак уже стынет. Я приготовила твои любимые блинчики с малиновым вареньем.
- Уже иду, мам, - позевнула девочка, кутаясь в тёплое одеяло.
Но, когда мама вышла из комнаты, Лана ещё раз посмотрела на куклу, повертев её в руках.
- Опупеть. Мать совсем ошалела. Взрослому человеку дарить какие-то дурацкие куклы, - скривив носик, она откинула игрушку в сторону.
А мама... мама всё услышала. Её сердце сжалось от обиды, слёзы навернулись на глаза... А её девочке даже было невдомёк, с какой горячей любовью она создавала для неё эту куклу, с каким трепетом пришивала к платьицу каждую пайетку, каждую бусинку... Но она была - мать - всплакнула в платочек и простила.
- Ничего-ничего... Бог всё устроит. Верю, что настанет тот день, когда я снова увижу свою ласковую девочку Светочку.
После завтрака Лана убежала в школу, её отец - Сергей Фёдорович уехал на работу, а мама собралась на праздничную службу в храм.
В храме поставила свечку и помолилась перед иконой Покрова Божией Матери:
- Матушка Пресвятая Богородица, со слезами и скорбью молю Тебя, Царица Небесная, возврати мне мою добрую девочку. Вразуми её, наставь на путь истины Сына Твоего Божественного. Как ни Тебе ли, Матери Бога нашего не понять меня, несчастную мать. День и ночь болит у меня сердце за девочку мою. Не дай ей погибнуть. Спаси и сохрани её. Во имя Отца и Сына и Святаго духа. Аминь.
На праздничном торжестве многие гости подарили Лане деньги, завёрнутые в яркие красивые конверты. Вечер был шумный, громыхала музыка, были танцы, смех, звон бокалов с газировкой и море сладостей - день рождения удался на славу. Всё было хорошо, но после ухода гостей, маме именинницы вдруг стало плохо. Сердце сильно закололо. Вызвали скорую. Скорая помощь приехала только через полчаса. Сделали укол. Татьяне Ивановне полегчало. Но на следующий день вновь стало плохо. В больницу лечь женщина отказалась. Папа девочки сильно ругался на неё из-за этого. А Лана... Лана очень испугалась за родную маму и больше не выпускала из рук сшитую ею куклу. Она не знала как ей помочь, к кому обратиться. И тут взгляд Ланы пал на образ Казанской Божией Матери, которая стояла на комоде. Рядом с иконой лежало единственное в их доме Святое Евангелие. Оно было карманного формата, в чёрной обложке без опознавательных знаков. Девочка взяла его и открыв начала читать, и вдруг из её глаз брызнули слёзы. Лана читала и ревела, и не могла остановиться. Что это? Почему она ревёт, как белуга? Читая, она разумела написанное. И в какой-то момент, Лана взглянула на свою комнату и на свой образ жизни другими глазами. Девочка вся сжалась в комок и озираясь на всё с ужасом, тихо повторяла: "Нет. Нет. Это не моё... Нет". Потом она сорвала все плакаты и разорвала их, поскидала в мусорный мешок всех монстров, все книги с нечистью, диски с рок и панк-группами, маски и даже косметику с чёрным лаком. Всё собрала и вынесла на помойку. Только Богу известно, как обрадовалось сердце матери. Девочка изумилась, как сразу просветлела её комната.
Откопав заброшенные в шкафу юбку с кофтой, Лана на следующий день надела их и отправилась в церковь.
Войдя внутрь у неё снова беспричинно стали литься слёзы. Настоятель храма сказал, что это слёзы умиления. Значит, Господь коснулся её сердца. Она смотрела на пречистые лики Богородицы, Спасителя, Святых угодников Божиих, Ангелов и понимала, вот ОНО выше всего! Вот, где душа парит над землёй на огромных крыльях свободы и света!
Девочка поставила свечу за здравие мамочки и помолилась.
На следующий день Лана пришла в школу в синих джинсах, в голубой кофточке и без макияжа. Друзья её сперва не узнали, а потом начали посмеиваться.
- Что, Петрова, сдулась? Решила стать бесцветной массой, как весь пипл.
Лана спрыгнула с подоконника, на котором сидела и подойдя к однокласснику с накрашенными чёрными губами, вонзилась в него взглядом:
- Лучше быть бесцветной массой на стороне Света, с Богом, чем быть вот такой "яркой личностью", как ты, но на стороне тьмы.
- Да, что плохого в тьме?
- То, что Тьма - это мир сатаны. Ты - сатанист?
- Ну нет, - замялся парень. - Это наш жизненный принцип.
Ввиду своего возраста никто из ребят сатанистами не был, просто, это философия их жизни, на которую они имеют право - эдакое самовыражение. Они считали себя нормальными людьми, и дебилами тех, кто их не понимал.
- Так вот, раз ты не сатанист, - продолжала Лана, - что стоит тебе, Никитос, хотя бы раз в жизни, из любопытства, посетить храм?
- Не-не, не моя тема, - махнул подросток.
- А ты был, когда-нибудь в храме, чтобы говорить, что это "не твоя тема"?
- Не, ни разу, - снова махнул парень и развернулся к друзьям, которые слушая Лану, похохатывали.
- Так, посети, Ник. И вы все, - она обернулась на ребят, таких же индивидуалов, какой ещё вчера была сама. - Вы жаждите свободы? А свобода - это Бог. Когда я познала Бога и пришла в храм - я ощутила такой полёт свободы, такое возвышение, такой кайф - вам даже и не снилось. Вы даже не понимаете, как и я раньше этого не понимала, что подражанием слугам тьмы, вы неосознанно поклоняетесь служите самому дьяволу.
- Да, фигня это всё, - хохотнул Никитос, снова глядя на девочку.
- Что именно? - переспросила Лана.
- Ну, вот это всё, что ты сейчас наплела.
Лана сложила руки на груди и задумчиво сверля друга взглядом, кое-что придумала.
- Давай поспорим?
- Так... - с хитрым прищуром произнёс Ник.
- Ты завтра посетишь храм, - сказала она ему.
- Так... - снова произнёс парень с тем же прищуром.
- И, если ты не изменишь своего мнения...
- Ты меня поцелуешь, - поставил своё условие Никитос и подмигнул.
- Договорились, - сразу согласилась Лана. - Но, если ты поймёшь, что православный христианин - ты покрестишься.
- Замазано, - улыбнулся Ник, на сто процентов уверенный, что победа у него в кармане.
Ребята скрепили свой спор пожатием рук, которое разбил один из их друзей с крашенными чёрными волосами.
Перемена закончилась и все вернулись на урок.
Зачем ему это было нужно? Жил себе преспокойненько, самовыражался. Черпал вдохновение из депрессии и душевной боли...
Но нет! Как и было оговорено, мальчик Никита на следующий день отправился в храм Святого Александра Невского. На входе перемялся с ноги на ногу, потёр нос и с обречённостью вошёл в Божий дом. Но, как только он это сделал, то сразу окунулся в атмосферу величественного торжества Православия.
- Супер, - вырвалось из его уст. Он с любопытством и изумлением взирал на внутреннюю красоту православного храма. С раскрытым ртом рассматривал настенные иконы с образами Бога, Богородицы, Святых и Ангелов Божиих. В это время пел приходской хор. Певчие стояли на клиросе - возвышенном месте по обе стороны алтаря. Прихожане, как ни старались, не могли оторвать осуждающего взгляда от эпатажного мальчика с иссиня-чёрными волосами. Пирсинг был воткнут всюду, где только можно: в нижней губе, носу, ушах. Сами губы и глаза были размалёваны чёрной краской. На шее, вместо нательного крестика, болтался серебряный череп и вампирский клык. Более того, на его пальцах, которыми он собирался творить крестное знамение был замечен чёрный лак на ногтях! Но, как только Никита, пусть и неумело, осенил себя крестом - случилось чудо! Что-то перевернулось в нём... взорвалось. Ощущение было такое, словно его душа долгие годы томилась в тесной темнице и после животворящего знамения, вырвалась на свободу! Она запарила над землёй, хватая ртом свежий воздух, дышала полной грудью и не могла надышаться. Душа на свободе! На свободе! И на этой свободе она больше не могла жить без Бога! Не могла! Никита, как и его одноклассница пересмотрел свою жизнь. Увидел в кого он превратился - в монстра, потерявшего облик человеческий. Он стоял сейчас, как чертёнок всеми презираемый... И только Христос глядел на него с теплотой и протягивал ему Свою руку. Но возьмётся ли за неё Никитос?
Да. Да!
В тот же день Никита вернулся домой и закрывшись в ванной, стал смывать со своего лица маску искажающую образ Божий, между делом снимая с себя пирсинг и кидая его на раковину. Снова умылся с мылом. Потом ещё и ещё... подросток старался тщательно смыть с себя всю эту краску, чтобы и следа от неё не осталось.
Потом сунул голову под струю холодной воды, а после склонившись над раковиной, стал пригоршнями подносить воду ко рту и жадно пить. Когда жажда была утолена, мальчик закрутил краник. Отдышавшись, Никита, словно, чего-то боясь, посмотрел в зеркало. Вглядываясь в своё отражение, он улыбнулся себе - ведь на него смотрел симпатичный парень, с правильными чертами лица и открытыми серо-голубыми глазами. Да, за таким красавцем девчонки табунами бегать будут! И почему он раньше считал себя уродом? А он не урод. Он не может быть уродом, потому что создан по образу и подобию Божиему!
Лана стала ходить в храм почти каждый день. И с каждым днём её маме становилась всё лучше и лучше. И наконец, Татьяна Ивановна совсем поправилась. А Никита... А Никита покрестился. И не потому, что проиграл спор, а потому, что сам этого захотел. Ему хотелось всё больше и больше узнавать о Православии, стать его, хотя бы маленькой частицей. К сожалению, не все из их "ярких" друзей образумились. Так и остались самовыражаться, неосознанно поклоняясь князю тьмы.
Зато Лана и Никита теперь нашли своё самовыражение: она стала волонтёром, а он - певчим в том самом храме Святого Александра Невского. Ребята больше не черпали вдохновение из депрессии и отчаянья. Теперь они черпали вдохновение только из Самого Христа.
Близился ныне модный заморский праздник нечисти - Хэллоуин. И магазины со скоростью кометы наполнились товарами страха: жуткими масками оборотней, монстров, зомби; светильниками Джека - тыквами со зловеще светящимися дырками вместо глаз, внушающими ужас фигурками скелетов, привидений и прочих чудовищ...
Раньше Лана и Никита не упустили бы возможность поучаствовать в этом осеннем празднике смерти. Но это было раньше, чего уж теперь вспоминать?
После воскресной службы в храме Лана отправилась в магазин, чтобы на подаренные ей деньги купить добрых кукол, мягких зверюшек, развлекательных игр и отправить их в Детский дом. Ей хотелось порадовать обездоленных детей хоть чем-то. Но увидев множество атрибутики к Хэллоуину, не смогла устоять и на все эти деньги скупила почти всю витрину.
- Любите Хэллоуин? - поинтересовалась продавец на кассе.
- Нет. Хэллоуин - праздник нечисти и сатаны, - ответила Лана, сбрасывая зловещие игрушки и маски в пакеты. - Христианам не следует в нём участвовать.
- А тогда зачем Вам столько? Перепродадите за более высокую цену нехристианам? Ну, конечно, - продолжала она, выбивая чек, - храмы же нужно на что-то строить.
- А вот напраслину гнать - тоже грех. Удачного дня! - с улыбкой сказала девочка и вышла из магазина.
Домой Лана пришла с тремя полными пакетами.
- Мам, пап, это я! - крикнула она с порога. Плюхнув раздутые пакеты на пол, включила в прихожей свет.
Мать вышла к ней из кухни, держа в руках полотенце.
- Уу, сколько ты всего накупила. Давай скорей показывай. - Женщина уже нагнулась, чтобы взять пакеты.
- Мам! Даже не трогай! - вскрикнула Лана, остановив её. Даже не прикасайся к этому.
Татьяна Ивановна уставилась на дочь изумлённым взглядом.
- Я сейчас вымою руки и всё объясню.
Лана шмыгнула в ванную. Но мама всё-таки заглянула в один из пакетов и ахнула. Когда дочка вышла из ванной, спросила:
- Светочка моя родная, ты что же заново?
- Ну что ты, мама? Боже упаси. Это всё я купила специально, чтобы вся эта жуть-мерзость не досталась людям, которые захотят её купить и не осквернила их.
- Тогда пусть вся эта мерзость оскверняет нас? - сурово спросил папа, выйдя из кухни.
- Да, ну как вы не поймёте? Любую вещь нечисти нужно бросать в огонь. Я и скупила почти всю витрину, чтобы бросить это в огонь. Чтобы, хоть на одну эту частичку очистить Мир от нечисти.
Мама с папой переглянулись.
- Нет, конечно, Мир нужно делать чище... но ты же хотела сделать подарки детям-сиротам.
- Да, мам. Но я уверена, что эти дети поддержали бы меня и не расстроились, понимая, что в первую очередь нужно очистить наш Мир от скверны. Ведь я делаю это для Господа. Что я ещё могу для Него сделать?..
И тут отец решительно заявил:
- Поехали.
- Куда ты собрался? - поинтересовалась мама.
- Татьяна, дочь тебе только что всё объяснила. Атрибутику нечисти нужно сжигать.
- Да всё я поняла, Серёжа. Я спрашиваю где ты собрался это всё сжигать?
- Где-нибудь подальше от людей.
- Только гляди, не додумайся в лесу это сделать. Это очень-очень опасно для людей и окружающей среды.
Семья Ланы пару дней назад переехала из ветхой однушки в новую двухкомнатную квартиру в центре города. Наконец у девочки появилось своё личное пространство, где она может делать всё, что ей заблагорассудится. Комнатка пусть небольшая, но своя собственная.
Девочка распаковала серую картонную коробку и вытащила из неё всяких монстриков, страшилищ, а потом аккуратно расставила их на полке над письменным столом у окна. На другую, что пониже, расставила любимые книжки с ужастиками. На третью - самую низкую, учебники 8 класса.
Над своей кроватью и на дверь повесила плакаты и постеры с обожаемыми панк и рок-группами. Включила на всю громкость любимую песню с орущим загробным голосом и плюхнулась на кровать заправленную красным покрывалом, открыла книгу с байками про мертвецов и погрузилась в чтение. Ударные звуки барабанов совершенно не доставляли дискомфорт её ушам. Наоборот, девочка, испытывала неописуемое удовольствие или, как говорится на молодёжном сленге, ловила кайф. Во всём этом бесовском гаме на её груди мирно покоился выбившийся на чёрную футболку с черепом - православный крестик. Лана была крещёная и верующая. Любила праздновать Рождество Христово и Пасху. Но переходный возраст, друзья, боязнь выглядеть "серой мышью" склонили четырнадцатилетнюю девочку-подростка в сторону, где быть обычным человеком, одеваться, как все нормальные люди, это отстой, это низшее из всего, что может быть. А вот, подражание нечисти, ассоциировать себя с оборотнем, вампиром, монстром, носить жуткие чёрные одежды, маски, чёрные ногти, вампирский грим, слушать сатанинскую музыку, вести себя бесновато - это круто, это жесть, это выше всего, это свобода!
Мать Ланы - Татьяна Ивановна ничего не могла с этим поделать. Любое слово воспринималось "в штыки". И бедная женщина лишь тихонько вздыхала по углам о своей добродушной, светлой девочке, какой Светлана была в детстве. И как только отец собирался жёстко поговорить с дочерью, тут же его останавливала: "Бог всё устроит", - говорила она.
Наступило четырнадцатое октября - праздник Покрова Пресвятой Богородицы и пятнадцатилетие Ланы.
Девочка не успела проснуться, как в комнату к ней вбежала радостная мама и со словами: "С днём рождения, дорогая дочка!" - вручила ей подарок - сшитую собственными руками тряпичную куклу в русско-дворянском стиле. Лана натянуто улыбнулась и поблагодарив маму, поцеловала её в щёку.
- Давай скорей вставай, - поторапливала Татьяна Ивановна сонную дочурку, раздёргивая шторы, - завтрак уже стынет. Я приготовила твои любимые блинчики с малиновым вареньем.
- Уже иду, мам, - позевнула девочка, кутаясь в тёплое одеяло.
Но, когда мама вышла из комнаты, Лана ещё раз посмотрела на куклу, повертев её в руках.
- Опупеть. Мать совсем ошалела. Взрослому человеку дарить какие-то дурацкие куклы, - скривив носик, она откинула игрушку в сторону.
А мама... мама всё услышала. Её сердце сжалось от обиды, слёзы навернулись на глаза... А её девочке даже было невдомёк, с какой горячей любовью она создавала для неё эту куклу, с каким трепетом пришивала к платьицу каждую пайетку, каждую бусинку... Но она была - мать - всплакнула в платочек и простила.
- Ничего-ничего... Бог всё устроит. Верю, что настанет тот день, когда я снова увижу свою ласковую девочку Светочку.
После завтрака Лана убежала в школу, её отец - Сергей Фёдорович уехал на работу, а мама собралась на праздничную службу в храм.
В храме поставила свечку и помолилась перед иконой Покрова Божией Матери:
- Матушка Пресвятая Богородица, со слезами и скорбью молю Тебя, Царица Небесная, возврати мне мою добрую девочку. Вразуми её, наставь на путь истины Сына Твоего Божественного. Как ни Тебе ли, Матери Бога нашего не понять меня, несчастную мать. День и ночь болит у меня сердце за девочку мою. Не дай ей погибнуть. Спаси и сохрани её. Во имя Отца и Сына и Святаго духа. Аминь.
***
На праздничном торжестве многие гости подарили Лане деньги, завёрнутые в яркие красивые конверты. Вечер был шумный, громыхала музыка, были танцы, смех, звон бокалов с газировкой и море сладостей - день рождения удался на славу. Всё было хорошо, но после ухода гостей, маме именинницы вдруг стало плохо. Сердце сильно закололо. Вызвали скорую. Скорая помощь приехала только через полчаса. Сделали укол. Татьяне Ивановне полегчало. Но на следующий день вновь стало плохо. В больницу лечь женщина отказалась. Папа девочки сильно ругался на неё из-за этого. А Лана... Лана очень испугалась за родную маму и больше не выпускала из рук сшитую ею куклу. Она не знала как ей помочь, к кому обратиться. И тут взгляд Ланы пал на образ Казанской Божией Матери, которая стояла на комоде. Рядом с иконой лежало единственное в их доме Святое Евангелие. Оно было карманного формата, в чёрной обложке без опознавательных знаков. Девочка взяла его и открыв начала читать, и вдруг из её глаз брызнули слёзы. Лана читала и ревела, и не могла остановиться. Что это? Почему она ревёт, как белуга? Читая, она разумела написанное. И в какой-то момент, Лана взглянула на свою комнату и на свой образ жизни другими глазами. Девочка вся сжалась в комок и озираясь на всё с ужасом, тихо повторяла: "Нет. Нет. Это не моё... Нет". Потом она сорвала все плакаты и разорвала их, поскидала в мусорный мешок всех монстров, все книги с нечистью, диски с рок и панк-группами, маски и даже косметику с чёрным лаком. Всё собрала и вынесла на помойку. Только Богу известно, как обрадовалось сердце матери. Девочка изумилась, как сразу просветлела её комната.
Откопав заброшенные в шкафу юбку с кофтой, Лана на следующий день надела их и отправилась в церковь.
Войдя внутрь у неё снова беспричинно стали литься слёзы. Настоятель храма сказал, что это слёзы умиления. Значит, Господь коснулся её сердца. Она смотрела на пречистые лики Богородицы, Спасителя, Святых угодников Божиих, Ангелов и понимала, вот ОНО выше всего! Вот, где душа парит над землёй на огромных крыльях свободы и света!
Девочка поставила свечу за здравие мамочки и помолилась.
На следующий день Лана пришла в школу в синих джинсах, в голубой кофточке и без макияжа. Друзья её сперва не узнали, а потом начали посмеиваться.
- Что, Петрова, сдулась? Решила стать бесцветной массой, как весь пипл.
Лана спрыгнула с подоконника, на котором сидела и подойдя к однокласснику с накрашенными чёрными губами, вонзилась в него взглядом:
- Лучше быть бесцветной массой на стороне Света, с Богом, чем быть вот такой "яркой личностью", как ты, но на стороне тьмы.
- Да, что плохого в тьме?
- То, что Тьма - это мир сатаны. Ты - сатанист?
- Ну нет, - замялся парень. - Это наш жизненный принцип.
Ввиду своего возраста никто из ребят сатанистами не был, просто, это философия их жизни, на которую они имеют право - эдакое самовыражение. Они считали себя нормальными людьми, и дебилами тех, кто их не понимал.
- Так вот, раз ты не сатанист, - продолжала Лана, - что стоит тебе, Никитос, хотя бы раз в жизни, из любопытства, посетить храм?
- Не-не, не моя тема, - махнул подросток.
- А ты был, когда-нибудь в храме, чтобы говорить, что это "не твоя тема"?
- Не, ни разу, - снова махнул парень и развернулся к друзьям, которые слушая Лану, похохатывали.
- Так, посети, Ник. И вы все, - она обернулась на ребят, таких же индивидуалов, какой ещё вчера была сама. - Вы жаждите свободы? А свобода - это Бог. Когда я познала Бога и пришла в храм - я ощутила такой полёт свободы, такое возвышение, такой кайф - вам даже и не снилось. Вы даже не понимаете, как и я раньше этого не понимала, что подражанием слугам тьмы, вы неосознанно поклоняетесь служите самому дьяволу.
- Да, фигня это всё, - хохотнул Никитос, снова глядя на девочку.
- Что именно? - переспросила Лана.
- Ну, вот это всё, что ты сейчас наплела.
Лана сложила руки на груди и задумчиво сверля друга взглядом, кое-что придумала.
- Давай поспорим?
- Так... - с хитрым прищуром произнёс Ник.
- Ты завтра посетишь храм, - сказала она ему.
- Так... - снова произнёс парень с тем же прищуром.
- И, если ты не изменишь своего мнения...
- Ты меня поцелуешь, - поставил своё условие Никитос и подмигнул.
- Договорились, - сразу согласилась Лана. - Но, если ты поймёшь, что православный христианин - ты покрестишься.
- Замазано, - улыбнулся Ник, на сто процентов уверенный, что победа у него в кармане.
Ребята скрепили свой спор пожатием рук, которое разбил один из их друзей с крашенными чёрными волосами.
Перемена закончилась и все вернулись на урок.
***
Зачем ему это было нужно? Жил себе преспокойненько, самовыражался. Черпал вдохновение из депрессии и душевной боли...
Но нет! Как и было оговорено, мальчик Никита на следующий день отправился в храм Святого Александра Невского. На входе перемялся с ноги на ногу, потёр нос и с обречённостью вошёл в Божий дом. Но, как только он это сделал, то сразу окунулся в атмосферу величественного торжества Православия.
- Супер, - вырвалось из его уст. Он с любопытством и изумлением взирал на внутреннюю красоту православного храма. С раскрытым ртом рассматривал настенные иконы с образами Бога, Богородицы, Святых и Ангелов Божиих. В это время пел приходской хор. Певчие стояли на клиросе - возвышенном месте по обе стороны алтаря. Прихожане, как ни старались, не могли оторвать осуждающего взгляда от эпатажного мальчика с иссиня-чёрными волосами. Пирсинг был воткнут всюду, где только можно: в нижней губе, носу, ушах. Сами губы и глаза были размалёваны чёрной краской. На шее, вместо нательного крестика, болтался серебряный череп и вампирский клык. Более того, на его пальцах, которыми он собирался творить крестное знамение был замечен чёрный лак на ногтях! Но, как только Никита, пусть и неумело, осенил себя крестом - случилось чудо! Что-то перевернулось в нём... взорвалось. Ощущение было такое, словно его душа долгие годы томилась в тесной темнице и после животворящего знамения, вырвалась на свободу! Она запарила над землёй, хватая ртом свежий воздух, дышала полной грудью и не могла надышаться. Душа на свободе! На свободе! И на этой свободе она больше не могла жить без Бога! Не могла! Никита, как и его одноклассница пересмотрел свою жизнь. Увидел в кого он превратился - в монстра, потерявшего облик человеческий. Он стоял сейчас, как чертёнок всеми презираемый... И только Христос глядел на него с теплотой и протягивал ему Свою руку. Но возьмётся ли за неё Никитос?
Да. Да!
В тот же день Никита вернулся домой и закрывшись в ванной, стал смывать со своего лица маску искажающую образ Божий, между делом снимая с себя пирсинг и кидая его на раковину. Снова умылся с мылом. Потом ещё и ещё... подросток старался тщательно смыть с себя всю эту краску, чтобы и следа от неё не осталось.
Потом сунул голову под струю холодной воды, а после склонившись над раковиной, стал пригоршнями подносить воду ко рту и жадно пить. Когда жажда была утолена, мальчик закрутил краник. Отдышавшись, Никита, словно, чего-то боясь, посмотрел в зеркало. Вглядываясь в своё отражение, он улыбнулся себе - ведь на него смотрел симпатичный парень, с правильными чертами лица и открытыми серо-голубыми глазами. Да, за таким красавцем девчонки табунами бегать будут! И почему он раньше считал себя уродом? А он не урод. Он не может быть уродом, потому что создан по образу и подобию Божиему!
Лана стала ходить в храм почти каждый день. И с каждым днём её маме становилась всё лучше и лучше. И наконец, Татьяна Ивановна совсем поправилась. А Никита... А Никита покрестился. И не потому, что проиграл спор, а потому, что сам этого захотел. Ему хотелось всё больше и больше узнавать о Православии, стать его, хотя бы маленькой частицей. К сожалению, не все из их "ярких" друзей образумились. Так и остались самовыражаться, неосознанно поклоняясь князю тьмы.
Зато Лана и Никита теперь нашли своё самовыражение: она стала волонтёром, а он - певчим в том самом храме Святого Александра Невского. Ребята больше не черпали вдохновение из депрессии и отчаянья. Теперь они черпали вдохновение только из Самого Христа.
Близился ныне модный заморский праздник нечисти - Хэллоуин. И магазины со скоростью кометы наполнились товарами страха: жуткими масками оборотней, монстров, зомби; светильниками Джека - тыквами со зловеще светящимися дырками вместо глаз, внушающими ужас фигурками скелетов, привидений и прочих чудовищ...
Раньше Лана и Никита не упустили бы возможность поучаствовать в этом осеннем празднике смерти. Но это было раньше, чего уж теперь вспоминать?
После воскресной службы в храме Лана отправилась в магазин, чтобы на подаренные ей деньги купить добрых кукол, мягких зверюшек, развлекательных игр и отправить их в Детский дом. Ей хотелось порадовать обездоленных детей хоть чем-то. Но увидев множество атрибутики к Хэллоуину, не смогла устоять и на все эти деньги скупила почти всю витрину.
- Любите Хэллоуин? - поинтересовалась продавец на кассе.
- Нет. Хэллоуин - праздник нечисти и сатаны, - ответила Лана, сбрасывая зловещие игрушки и маски в пакеты. - Христианам не следует в нём участвовать.
Продавец одарила девочку странной улыбкой.
- А тогда зачем Вам столько? Перепродадите за более высокую цену нехристианам? Ну, конечно, - продолжала она, выбивая чек, - храмы же нужно на что-то строить.
- А вот напраслину гнать - тоже грех. Удачного дня! - с улыбкой сказала девочка и вышла из магазина.
Домой Лана пришла с тремя полными пакетами.
- Мам, пап, это я! - крикнула она с порога. Плюхнув раздутые пакеты на пол, включила в прихожей свет.
Мать вышла к ней из кухни, держа в руках полотенце.
- Уу, сколько ты всего накупила. Давай скорей показывай. - Женщина уже нагнулась, чтобы взять пакеты.
- Мам! Даже не трогай! - вскрикнула Лана, остановив её. Даже не прикасайся к этому.
Татьяна Ивановна уставилась на дочь изумлённым взглядом.
- Я сейчас вымою руки и всё объясню.
Лана шмыгнула в ванную. Но мама всё-таки заглянула в один из пакетов и ахнула. Когда дочка вышла из ванной, спросила:
- Светочка моя родная, ты что же заново?
- Ну что ты, мама? Боже упаси. Это всё я купила специально, чтобы вся эта жуть-мерзость не досталась людям, которые захотят её купить и не осквернила их.
- Тогда пусть вся эта мерзость оскверняет нас? - сурово спросил папа, выйдя из кухни.
- Да, ну как вы не поймёте? Любую вещь нечисти нужно бросать в огонь. Я и скупила почти всю витрину, чтобы бросить это в огонь. Чтобы, хоть на одну эту частичку очистить Мир от нечисти.
Мама с папой переглянулись.
- Нет, конечно, Мир нужно делать чище... но ты же хотела сделать подарки детям-сиротам.
- Да, мам. Но я уверена, что эти дети поддержали бы меня и не расстроились, понимая, что в первую очередь нужно очистить наш Мир от скверны. Ведь я делаю это для Господа. Что я ещё могу для Него сделать?..
И тут отец решительно заявил:
- Поехали.
- Куда ты собрался? - поинтересовалась мама.
- Татьяна, дочь тебе только что всё объяснила. Атрибутику нечисти нужно сжигать.
- Да всё я поняла, Серёжа. Я спрашиваю где ты собрался это всё сжигать?
- Где-нибудь подальше от людей.
- Только гляди, не додумайся в лесу это сделать. Это очень-очень опасно для людей и окружающей среды.
