- Никогда тебе этого не прошу, - зло сказал Денис, отпивая виски прямо из бутылки.
- А сознаться тогда нельзя было? - во все глаза, глядя на человека, который оказался родным отцом, спросила я. - Надо было обязательно исковеркать мне жизнь?
- Не мог я сознаться! Ты была еще ребенком и могла от такой новости выкинуть какой-нибудь фокус. Денис, тоже же спокойно мириться не стал бы. То, что я сделал, было, единственным выходом. Что коверкаю тебе жизнь, я не знал. Я видел любовь в глазах Егора, я знал, что он раньше себе причинит боль, чем обидит тебя. Я думал вы, просто пересидите ночь, пообщаетесь. Может, ты присмотришься к Егору, а потом ты вернёшься, а Денис, психанув, оставит тебя в покое. Твоя влюбленность в Дениса была лишь детским увлечением. По-настоящему ты реагировала только на Егора, на его взгляды, на его прикосновения. Тебе он нравился, но в силу своей юности и неопытности ты этого не понимала. Я был уверен, что у Егора получиться пробудить твои чувства. Прости, я хотел, как лучше!
- Я пойду, - поднялась я из кресла.
- Куда? - испуганно произнес Кирилл Владимирович.
Странно, узнала правду, а называть его папой теперь язык не поворачивается.
- Как можно дальше из этого места сплошного вранья и недосказанности, - решила я ударить его побольнее.
- Ника…
- Зато, я теперь знаю, почему меня не любила мама! Я не принесла ей счастья, на которое она рассчитывала с моим появлением. Ты не бросил жену, и ей пришлось выйти за отца…простого работягу. А потом снова удар, ты женился на ней только из-за меня, я осуществила ее мечту, но снова не принесла ей счастья.
- Ника, не уходи так! Только не так! - крикнул отец, когда я выходила из его кабинета.
Идти мне было некуда. У меня было два дома. Отчий и дом мужа, и они оба меня предали. Был еще дом бабушки, там, где прошло мое раннее детство. Но добираться туда было четыре часа, да и, что я там найду по приезду? Руины? Подумав, я решила позвонить Лизе.
- Алло! - радостно ответила подруга. - Ты уже по мне успела соскучиться?
- Можно и так сказать, - усмехнулась я. - Не приютишь временно бездомную подругу?
- Конечно! А что произошло?
- Давай при встрече!
- Ок! Приезжай!
По дороге заехала в магазин и купила шампанского, и всякой всячины.
В квартиру подруги я ввалилась с двумя огромными пакетами, которые еле дотащила.
- Ого! Ты либо неделю не ела, либо ко мне надолго, - выдала Лиза.
- Второе!
- Что все так серьезно?
- Серьёзней некуда! На, раскладывай продукты в холодильник.
- Так яйца, колбаса, сыр, помидоры огурцы, - я смотрю, ты основательно подготовилась! Так, стоп! Шампанское?! Раз, два, три, ... шесть бутылок? Литовская ты же не пьешь шампанское!
- Решила восполнить такое упущение.
- Что произошло?
- Я нашла отца! - открывая бутылку, произнесла я.
- Он же погиб! - застыла с фужерами в руках Лиза.
- Это был отчим, настоящий жив здоров. И как, оказалось, активно вмешивается в мою жизнь! - разливая шампанское по фужерам, с горечью произнесла я.
А потом было море шампанского, океан слез, и горы негодования в адрес Кирилла Владимировича, Егора и Ирен.
Утро оповестило о своем приходе резким, неприятным звуком, который шел из коридора.
- Боже, уберите этот звук! - крикнула я и застонала.
От звука собственного голоса голову пронзило сотня набатов. Во рту все пересохло, и кажется, действительно кто-то нагадил. С трудом разлепив глаза, я осмотрелась. Комната была не моя! Так куда меня на этот раз занесло? А потом я вспомнила события прошлого дня и открывшуюся сногсшибательную новость.
- Так я у Лизы! - выдохнула я. - Лиз, я кажется, умерла! - крикнула я.
- Тогда я тоже, - простонал рядом хриплый голос. - Больше никогда не буду с тобой пить!
- Сколько мы вчера вылакали?
- Все шесть бутылок!
- Ужас. Если я ещё не умерла, то ближайшие пару часов точно скончаюсь.
В этот момент вновь раздался тот неприятный звук. А я в нём с удивлением узнала свой пиликающий телефон.
- Литовская, что же у тебя такая противная музыка на звонки.
- Сама не знаю, как-то раньше нравилась.
С трудом выбравшись из кровати, я первым делом поползла на кухню утолить жажду.
- Лиз, у тебя аспирин есть?
- Да, что ты все время орешь? - сзади подала голос подруга.
Оказалось, она тоже выползла утолить жажду.
- Есть, на, держи!
Кинув шипучую таблетку в стакан, и ожидая пока она растворится, я поползла в коридор разыскивать свой телефон. Но он сам оповестил, о своем местонахождении, вновь зазвонив.
Трясущимися руками я вытащила его из сумки и плюхнулась на тумбочку. Отражения в зеркале я тщательно избегала, боясь подхватить испуг.
Посмотрев на надрывающийся телефон, отметила, что номер незнакомый. Пока раздумывала ответить или нет, абонент перестал звонить. Тогда я стала проверять пропущенные звонки. Звонков было много. Причем вызванивать меня начали ещё вечером, но мы с Лизой вошли в азарт и ничего не слышали. Итак, звонил Кирилл Владимирович раз пятнадцать, этот понятно переживал, как бы я очередной фокус не выкинула. Я и выкинула, напилась до зелёных человечков. Раз двадцать звонил Денис, наверное, хотел предложить, напиться вместе, как брат и сестра. И ещё было множество звонков с неизвестного номера. И вот с него звонят снова. Такой настойчивости я решила ответить.
- Алло! - нажала принять вызов.
- Вероника Александровна? – безэмоционально произнес мужской голос.
- Да, я вас слушаю.
- Я звоню из первой городской больницы. Егор Андреевич Литовской вам кем приходится?
- Мужем. А что случилось?
- Он попал в аварию. Сел нетрезвым за руль и не справился с управлением! - сказал безликий голос на том конце.
- Что с ним? - прошептала я.
- Он в коме. Повреждения многочисленны...
Я, как сумасшедшая неслась по широкому коридору, пропахшему медикаментами. За моей спиной развевался накинутый на плечи белый халат.
- Девушка, это больница! Здесь нельзя бегать! - перегородила мне путь медсестра.
- Здесь мой муж! Литовский Егор Андреевич!
- Он в реанимации, к нему нельзя!
- Я должна его увидеть!
- Говорю же он в тяжёлом состоянии и к нему нельзя! - холодно ответила она.
- Но...
- Постойте, я сейчас пойду, позову его лечащего врача. Он вам все объяснит! - сжалилась медсестра.
- Хорошо, спасибо!
Когда мужчина по телефону сказал, что Егор в больнице, в коме, я никак не могла понять, что он такое говорит. Да Егор ни разу в жизни не сел за руль нетрезвым. Потом, когда первый шок прошел, до меня дошел весь ужас ситуации. Вчера ведь адвокат вручил ему документы о разводе, вот Егор и напился. Но куда он поехал не трезвый?
А потом меня пронзило осознанием, что я не хочу его терять. Нет, не так! Я не могу его потерять! Это, что всю жизнь прожить и больше не разу не почувствовать его руки на плечах? Его страстные губы шепчущие, какая я нетерпеливая. Его нежный голос и ласковый взгляд, когда он смотрит на меня.
А потом я вспомнила последний наш разговор. Его слова:
"Ника, я люблю тебя! Люблю больше чем себя, больше собственной гордости. Ее я давно растоптал!"
И его глаза полные боли, когда он смотрел, как я ухожу из его жизни.
- Добрый день, вы Вероника Александровна?
- Добрый день, Максим Леонидович?
- Да, это я, - мягко ответил врач.
- Я хочу видеть мужа! - сразу заявила я.
- Я же вам по телефону сказал, что не надо приезжать. Ваш муж без сознания, в тяжёлом состоянии, в реанимации. К нему нельзя и помочь ему, вы ничем не сможете, - ответил он.
- Пожалуйста, доктор! Одним глазком всего пару минут! - сквозь слезы я умоляюще смотрела на врача.
- Ну, хорошо, одна минута и вы тут же уйдете, - сжалился довольно молодой доктор.
- Обещаю!
Меня проводили в палату, рассчитанную на троих пациентов с пищащими приборами.
Егор лежал на средней. Я его даже не узнала. Хотела сказать, что они ошиблись и это не мой муж. Но табличка, висевшая в ногах, гласила, что это Литовский Егор Андреевич.
Таким я его никогда не видела. Довольно крупный мужчина сейчас, он словно уменьшился в размерах. Руки, ноги в гипсе. Голова замотана, изо рта торчат трубки. Лицо в кровоподтеках, а когда-то нежные губы бледные, словно из них выпустили всю кровь и покрыты коркой.
Не в силах сдержать всхлип, я прижала руку ко рту.
- Все пойдемте, - произнес доктор, который оказывается все это время, был со мной.
- Егор…
- Пойдемте, Пойдемте! Вы обещали, иначе больше не пущу! - построжился Максим Леонидович.
- Он выкарабкается? - с надеждой спросила я, когда мы вышли из палаты.
- Если сегодня - завтра продержится, то жить будет. Мужчина молодой, крепкий. Но реабилитация может затянуться на полгода - год. Травмы серьезные. Черепно-мозговая всё-таки.
- Что-нибудь нужно? Лекарства, там не знаю ещё что-нибудь? - спросила я.
- Нет, у нас все есть. Езжайте домой Вероника Александровна, когда будут новости, вам позвонят! - сказал врач и пошел в ординаторскую.
- Доктор, а вы не знаете, где это произошло? - крикнула ему в спину.
- Его привезли с Варшавского шоссе.
- Спасибо, доктор! - нервно теребя ключик на запястье, произнесла я.
- До свидания, Вероника Александровна.
- До свидания, Максим Леонидович.
Устало опустившись на кушетку, я продолжила нервно теребить ключик. В голове в отчаянии билась мысль:
"Он ехал ко мне! Получил документы, выпил, сел за руль и поехал ко мне, чтоб поговорить!"
- Боже, пожалуйста, пусть он останется жить! - взмолилась я. - Я дура не понимала, как он мне дорог, пока практически не потеряла его.
Слезы из глаз лились не переставая. Глядя на ключ, вновь вспомнила слова Егора.
"Моя любимая, та которой я подарил ключи от своего сердца, занимаясь со мной любовью, мысленно была с другим! Именно его имя она кричала в порыве страсти!"
И другие его слова:
"Я приготовил подарок. С денежной стороны он не очень ценен, но с эмоциональный стороны это дорогой, я бы даже сказал бесценный подарок. Но только я хотел тебе его преподнести, как в дом вошёл Денис, и все твое внимание переключилось на него. Я как будто исчез."
В мыслях пронеслась сцена, когда Егор поздравил меня с восемнадцатилетием:
"Егор Андреевич, это, наверное, очень дорого! - сказала я, держа в руках коробочку с ювелирным украшением из дорогого салона.
- Открывай, в денежном эквиваленте, там ничего дорогого!"
- О Боже! Он тогда подарил мне ключик от своего сердца в прямом смысле!
Рыдания уже душили меня.
- Девушка, выпейте! Это успокаивающее, - произнесла медсестра.
Выпив содержимое стакана до дна. Я вызвала такси и поехала домой.
А дом там, где сердце.
Квартира встретила меня тишиной и запущенностью. Меня не было всего месяц, но за это время столько всего изменилось.
Толстый слой пыли, горы мусора, поломанная мебель. Некогда уютное гнездышко, которое я обустраивала по своему вкусу, превратилось в хаос.
Переходя из одной комнаты в другую, я вспоминала, как впервые оказалась здесь, как пыталась привыкнуть к жизни с незнакомым мужчиной, как страстно отдавалась ему ночью!
- Ну почему нужно практически потерять человека, чтоб понять, как ты его любишь?! - крикнула я, и слезы вновь покатились из глаз.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я принялась за уборку. Ведь когда Егор вернётся, ему нужна будет забота и уход. И желательно, чтоб в доме был порядок.
Начать решила с нашей спальни. Первое сняла с неубранной постели белье и застелила ее чистым. Глядя на кровать, я чувствовала, как скользят по телу руки Егора, а до слуха донесся жаркий шепот.
- Моя горячая девочка!
Прогнав видение, я продолжила уборку, да только натолкнувшись взглядом на террасу с джакузи, вспомнила, как мы с Егором дурачились в нем, а потом как он сладко меня любил.
Одно видение сменялось другим, и каждый раз я была счастлива, только не осознавала, что счастье — это быть рядом с ним. Постепенно предаваясь воспоминаниям, я навела порядок. Единственное место, где я не успела убраться, был кабинет Егора.
Вооружившись мусорными пакетами, я вошла в святую святых мужа. Здесь был самый большой хаос. Сломанная мебель, горы скомканной бумаги, пустые бутылки валялись везде: на полу, на столе, на полках. Сервант открыт, початые бутылки на боку. Рабочий стол завален документами, которые перемешались в беспорядке, здесь же недопитый стакан с алкоголем и снова пустая бутылка.
Взяв пакет, я принялась расчищать завалы мусора. Когда собирала бумажки, мое внимание привлекла надпись на одной из них. Я развернула лист. Вверху четким ровным почерком Егора было выведено:
Любимая Ника!
Ты мой свет! Ты мой воздух! Ты моя жизнь!
Ты ненавидишь меня, и у тебя есть на это причины.
А я тебя люблю! Люблю больше всего на свете! Нет в мире ничего и никого более дорого для меня. Жизнь без тебя померкла. Я живу во тьме, иду куда-то и натыкаюсь на углы.
Так и в моих попытках оправдаться перед тобой, я натыкаюсь на стену обиды, презрения и ненависти.
Знаю, заслужить твою любовь мне так, и не удалось.
Но, как вымолить у тебя прощения!
Какие привести аргументы?
Как мне вернуть твое уважение?
На этом письмо обрывалось. Порывисто схватила другой листок, развернув его я, вновь стала читать строки, предназначенные мне.
Ты была дочерью моего друга и партнёра. Маленький назойливый сорванец, постоянно достающий Дена.
Ты была такой маленькой, одинокой, с двумя тощими косичками и брекетами, но упрямым характером. За тобой было любопытно наблюдать, потому что неизвестно было, что ты выкинешь в следующий момент. Тогда я видел в тебе лишь ребенка. Но все резко изменилось. Я был в длительной командировке, а когда вернулся, меня ждал сюрприз. Из маленького гадкого утёнка ты превратилась в прекрасного лебедя. И мои чувства изменились. Уже хотелось не защищать тебя, а выкрасть и укрыть в недоступной башне.
Но как оказалось, у меня был соперник. Молодой, красивый, амбициозный. И ты смотрела на него, как Бога. Я по сравнению с ним представлялся тебе старым некрасивым и скучным. Ты никогда не смотрела мне в глаза и всегда пыталась как можно быстрее сбежать от меня.
А я каждый раз приходил в надежде увидеть тебя хоть разок.
Развернув следующий листок, я впилась в строки напряженным взглядом.
День, когда ты стала моей женой, был самым счастливым в моей жизни. Ты стала моей! Мне удалось выкрасть тебя и укрыть в своей башне.
Ты была растеряна и не понимала, что произошло, а я ликовал:
"Моя!" - повторял себе каждую минуту.
Глядел на тебя и думал:
"Никогда не отпущу!"
Первые недели семейной жизни стали притирками. Приходилось подстраиваться под тебя и в тоже время не давать слабину, чтоб ты не ушла от меня…
И ещё...
Любимая Ника!
Ты не знаешь, но моя жизнь давно принадлежит тебе! Одно твое слово, одно твое действие и меня не будет. Я подарил свою душу, сердце, свою жизнь тебе, моя любовь. Ты даже не догадываешься, но на твоём запястье висит ключ от моего сердца. Не догадываясь, ты уже пять лет носишь его при себе. А я, глядя на него, чувствую себя счастливым, ведь ты его хранишь…
Потом я стала разворачивать все листы бумаги, все они были исписаны крупным уверенным почерком и повествовали о переживаниях и терзаниях Егора.
Я поняла, что он писал мне письмо, пытаясь объяснить свои поступки, свои чувства, свою боль. Вот только не одно письмо не было отправлено.
- А сознаться тогда нельзя было? - во все глаза, глядя на человека, который оказался родным отцом, спросила я. - Надо было обязательно исковеркать мне жизнь?
- Не мог я сознаться! Ты была еще ребенком и могла от такой новости выкинуть какой-нибудь фокус. Денис, тоже же спокойно мириться не стал бы. То, что я сделал, было, единственным выходом. Что коверкаю тебе жизнь, я не знал. Я видел любовь в глазах Егора, я знал, что он раньше себе причинит боль, чем обидит тебя. Я думал вы, просто пересидите ночь, пообщаетесь. Может, ты присмотришься к Егору, а потом ты вернёшься, а Денис, психанув, оставит тебя в покое. Твоя влюбленность в Дениса была лишь детским увлечением. По-настоящему ты реагировала только на Егора, на его взгляды, на его прикосновения. Тебе он нравился, но в силу своей юности и неопытности ты этого не понимала. Я был уверен, что у Егора получиться пробудить твои чувства. Прости, я хотел, как лучше!
- Я пойду, - поднялась я из кресла.
- Куда? - испуганно произнес Кирилл Владимирович.
Странно, узнала правду, а называть его папой теперь язык не поворачивается.
- Как можно дальше из этого места сплошного вранья и недосказанности, - решила я ударить его побольнее.
- Ника…
- Зато, я теперь знаю, почему меня не любила мама! Я не принесла ей счастья, на которое она рассчитывала с моим появлением. Ты не бросил жену, и ей пришлось выйти за отца…простого работягу. А потом снова удар, ты женился на ней только из-за меня, я осуществила ее мечту, но снова не принесла ей счастья.
- Ника, не уходи так! Только не так! - крикнул отец, когда я выходила из его кабинета.
ГЛАВА 15
Идти мне было некуда. У меня было два дома. Отчий и дом мужа, и они оба меня предали. Был еще дом бабушки, там, где прошло мое раннее детство. Но добираться туда было четыре часа, да и, что я там найду по приезду? Руины? Подумав, я решила позвонить Лизе.
- Алло! - радостно ответила подруга. - Ты уже по мне успела соскучиться?
- Можно и так сказать, - усмехнулась я. - Не приютишь временно бездомную подругу?
- Конечно! А что произошло?
- Давай при встрече!
- Ок! Приезжай!
По дороге заехала в магазин и купила шампанского, и всякой всячины.
В квартиру подруги я ввалилась с двумя огромными пакетами, которые еле дотащила.
- Ого! Ты либо неделю не ела, либо ко мне надолго, - выдала Лиза.
- Второе!
- Что все так серьезно?
- Серьёзней некуда! На, раскладывай продукты в холодильник.
- Так яйца, колбаса, сыр, помидоры огурцы, - я смотрю, ты основательно подготовилась! Так, стоп! Шампанское?! Раз, два, три, ... шесть бутылок? Литовская ты же не пьешь шампанское!
- Решила восполнить такое упущение.
- Что произошло?
- Я нашла отца! - открывая бутылку, произнесла я.
- Он же погиб! - застыла с фужерами в руках Лиза.
- Это был отчим, настоящий жив здоров. И как, оказалось, активно вмешивается в мою жизнь! - разливая шампанское по фужерам, с горечью произнесла я.
А потом было море шампанского, океан слез, и горы негодования в адрес Кирилла Владимировича, Егора и Ирен.
***
Утро оповестило о своем приходе резким, неприятным звуком, который шел из коридора.
- Боже, уберите этот звук! - крикнула я и застонала.
От звука собственного голоса голову пронзило сотня набатов. Во рту все пересохло, и кажется, действительно кто-то нагадил. С трудом разлепив глаза, я осмотрелась. Комната была не моя! Так куда меня на этот раз занесло? А потом я вспомнила события прошлого дня и открывшуюся сногсшибательную новость.
- Так я у Лизы! - выдохнула я. - Лиз, я кажется, умерла! - крикнула я.
- Тогда я тоже, - простонал рядом хриплый голос. - Больше никогда не буду с тобой пить!
- Сколько мы вчера вылакали?
- Все шесть бутылок!
- Ужас. Если я ещё не умерла, то ближайшие пару часов точно скончаюсь.
В этот момент вновь раздался тот неприятный звук. А я в нём с удивлением узнала свой пиликающий телефон.
- Литовская, что же у тебя такая противная музыка на звонки.
- Сама не знаю, как-то раньше нравилась.
С трудом выбравшись из кровати, я первым делом поползла на кухню утолить жажду.
- Лиз, у тебя аспирин есть?
- Да, что ты все время орешь? - сзади подала голос подруга.
Оказалось, она тоже выползла утолить жажду.
- Есть, на, держи!
Кинув шипучую таблетку в стакан, и ожидая пока она растворится, я поползла в коридор разыскивать свой телефон. Но он сам оповестил, о своем местонахождении, вновь зазвонив.
Трясущимися руками я вытащила его из сумки и плюхнулась на тумбочку. Отражения в зеркале я тщательно избегала, боясь подхватить испуг.
Посмотрев на надрывающийся телефон, отметила, что номер незнакомый. Пока раздумывала ответить или нет, абонент перестал звонить. Тогда я стала проверять пропущенные звонки. Звонков было много. Причем вызванивать меня начали ещё вечером, но мы с Лизой вошли в азарт и ничего не слышали. Итак, звонил Кирилл Владимирович раз пятнадцать, этот понятно переживал, как бы я очередной фокус не выкинула. Я и выкинула, напилась до зелёных человечков. Раз двадцать звонил Денис, наверное, хотел предложить, напиться вместе, как брат и сестра. И ещё было множество звонков с неизвестного номера. И вот с него звонят снова. Такой настойчивости я решила ответить.
- Алло! - нажала принять вызов.
- Вероника Александровна? – безэмоционально произнес мужской голос.
- Да, я вас слушаю.
- Я звоню из первой городской больницы. Егор Андреевич Литовской вам кем приходится?
- Мужем. А что случилось?
- Он попал в аварию. Сел нетрезвым за руль и не справился с управлением! - сказал безликий голос на том конце.
- Что с ним? - прошептала я.
- Он в коме. Повреждения многочисленны...
ГЛАВА 16
Я, как сумасшедшая неслась по широкому коридору, пропахшему медикаментами. За моей спиной развевался накинутый на плечи белый халат.
- Девушка, это больница! Здесь нельзя бегать! - перегородила мне путь медсестра.
- Здесь мой муж! Литовский Егор Андреевич!
- Он в реанимации, к нему нельзя!
- Я должна его увидеть!
- Говорю же он в тяжёлом состоянии и к нему нельзя! - холодно ответила она.
- Но...
- Постойте, я сейчас пойду, позову его лечащего врача. Он вам все объяснит! - сжалилась медсестра.
- Хорошо, спасибо!
Когда мужчина по телефону сказал, что Егор в больнице, в коме, я никак не могла понять, что он такое говорит. Да Егор ни разу в жизни не сел за руль нетрезвым. Потом, когда первый шок прошел, до меня дошел весь ужас ситуации. Вчера ведь адвокат вручил ему документы о разводе, вот Егор и напился. Но куда он поехал не трезвый?
А потом меня пронзило осознанием, что я не хочу его терять. Нет, не так! Я не могу его потерять! Это, что всю жизнь прожить и больше не разу не почувствовать его руки на плечах? Его страстные губы шепчущие, какая я нетерпеливая. Его нежный голос и ласковый взгляд, когда он смотрит на меня.
А потом я вспомнила последний наш разговор. Его слова:
"Ника, я люблю тебя! Люблю больше чем себя, больше собственной гордости. Ее я давно растоптал!"
И его глаза полные боли, когда он смотрел, как я ухожу из его жизни.
- Добрый день, вы Вероника Александровна?
- Добрый день, Максим Леонидович?
- Да, это я, - мягко ответил врач.
- Я хочу видеть мужа! - сразу заявила я.
- Я же вам по телефону сказал, что не надо приезжать. Ваш муж без сознания, в тяжёлом состоянии, в реанимации. К нему нельзя и помочь ему, вы ничем не сможете, - ответил он.
- Пожалуйста, доктор! Одним глазком всего пару минут! - сквозь слезы я умоляюще смотрела на врача.
- Ну, хорошо, одна минута и вы тут же уйдете, - сжалился довольно молодой доктор.
- Обещаю!
Меня проводили в палату, рассчитанную на троих пациентов с пищащими приборами.
Егор лежал на средней. Я его даже не узнала. Хотела сказать, что они ошиблись и это не мой муж. Но табличка, висевшая в ногах, гласила, что это Литовский Егор Андреевич.
Таким я его никогда не видела. Довольно крупный мужчина сейчас, он словно уменьшился в размерах. Руки, ноги в гипсе. Голова замотана, изо рта торчат трубки. Лицо в кровоподтеках, а когда-то нежные губы бледные, словно из них выпустили всю кровь и покрыты коркой.
Не в силах сдержать всхлип, я прижала руку ко рту.
- Все пойдемте, - произнес доктор, который оказывается все это время, был со мной.
- Егор…
- Пойдемте, Пойдемте! Вы обещали, иначе больше не пущу! - построжился Максим Леонидович.
- Он выкарабкается? - с надеждой спросила я, когда мы вышли из палаты.
- Если сегодня - завтра продержится, то жить будет. Мужчина молодой, крепкий. Но реабилитация может затянуться на полгода - год. Травмы серьезные. Черепно-мозговая всё-таки.
- Что-нибудь нужно? Лекарства, там не знаю ещё что-нибудь? - спросила я.
- Нет, у нас все есть. Езжайте домой Вероника Александровна, когда будут новости, вам позвонят! - сказал врач и пошел в ординаторскую.
- Доктор, а вы не знаете, где это произошло? - крикнула ему в спину.
- Его привезли с Варшавского шоссе.
- Спасибо, доктор! - нервно теребя ключик на запястье, произнесла я.
- До свидания, Вероника Александровна.
- До свидания, Максим Леонидович.
Устало опустившись на кушетку, я продолжила нервно теребить ключик. В голове в отчаянии билась мысль:
"Он ехал ко мне! Получил документы, выпил, сел за руль и поехал ко мне, чтоб поговорить!"
- Боже, пожалуйста, пусть он останется жить! - взмолилась я. - Я дура не понимала, как он мне дорог, пока практически не потеряла его.
Слезы из глаз лились не переставая. Глядя на ключ, вновь вспомнила слова Егора.
"Моя любимая, та которой я подарил ключи от своего сердца, занимаясь со мной любовью, мысленно была с другим! Именно его имя она кричала в порыве страсти!"
И другие его слова:
"Я приготовил подарок. С денежной стороны он не очень ценен, но с эмоциональный стороны это дорогой, я бы даже сказал бесценный подарок. Но только я хотел тебе его преподнести, как в дом вошёл Денис, и все твое внимание переключилось на него. Я как будто исчез."
В мыслях пронеслась сцена, когда Егор поздравил меня с восемнадцатилетием:
"Егор Андреевич, это, наверное, очень дорого! - сказала я, держа в руках коробочку с ювелирным украшением из дорогого салона.
- Открывай, в денежном эквиваленте, там ничего дорогого!"
- О Боже! Он тогда подарил мне ключик от своего сердца в прямом смысле!
Рыдания уже душили меня.
- Девушка, выпейте! Это успокаивающее, - произнесла медсестра.
Выпив содержимое стакана до дна. Я вызвала такси и поехала домой.
А дом там, где сердце.
***
Квартира встретила меня тишиной и запущенностью. Меня не было всего месяц, но за это время столько всего изменилось.
Толстый слой пыли, горы мусора, поломанная мебель. Некогда уютное гнездышко, которое я обустраивала по своему вкусу, превратилось в хаос.
Переходя из одной комнаты в другую, я вспоминала, как впервые оказалась здесь, как пыталась привыкнуть к жизни с незнакомым мужчиной, как страстно отдавалась ему ночью!
- Ну почему нужно практически потерять человека, чтоб понять, как ты его любишь?! - крикнула я, и слезы вновь покатились из глаз.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я принялась за уборку. Ведь когда Егор вернётся, ему нужна будет забота и уход. И желательно, чтоб в доме был порядок.
Начать решила с нашей спальни. Первое сняла с неубранной постели белье и застелила ее чистым. Глядя на кровать, я чувствовала, как скользят по телу руки Егора, а до слуха донесся жаркий шепот.
- Моя горячая девочка!
Прогнав видение, я продолжила уборку, да только натолкнувшись взглядом на террасу с джакузи, вспомнила, как мы с Егором дурачились в нем, а потом как он сладко меня любил.
Одно видение сменялось другим, и каждый раз я была счастлива, только не осознавала, что счастье — это быть рядом с ним. Постепенно предаваясь воспоминаниям, я навела порядок. Единственное место, где я не успела убраться, был кабинет Егора.
Вооружившись мусорными пакетами, я вошла в святую святых мужа. Здесь был самый большой хаос. Сломанная мебель, горы скомканной бумаги, пустые бутылки валялись везде: на полу, на столе, на полках. Сервант открыт, початые бутылки на боку. Рабочий стол завален документами, которые перемешались в беспорядке, здесь же недопитый стакан с алкоголем и снова пустая бутылка.
Взяв пакет, я принялась расчищать завалы мусора. Когда собирала бумажки, мое внимание привлекла надпись на одной из них. Я развернула лист. Вверху четким ровным почерком Егора было выведено:
Любимая Ника!
Ты мой свет! Ты мой воздух! Ты моя жизнь!
Ты ненавидишь меня, и у тебя есть на это причины.
А я тебя люблю! Люблю больше всего на свете! Нет в мире ничего и никого более дорого для меня. Жизнь без тебя померкла. Я живу во тьме, иду куда-то и натыкаюсь на углы.
Так и в моих попытках оправдаться перед тобой, я натыкаюсь на стену обиды, презрения и ненависти.
Знаю, заслужить твою любовь мне так, и не удалось.
Но, как вымолить у тебя прощения!
Какие привести аргументы?
Как мне вернуть твое уважение?
На этом письмо обрывалось. Порывисто схватила другой листок, развернув его я, вновь стала читать строки, предназначенные мне.
Ты была дочерью моего друга и партнёра. Маленький назойливый сорванец, постоянно достающий Дена.
Ты была такой маленькой, одинокой, с двумя тощими косичками и брекетами, но упрямым характером. За тобой было любопытно наблюдать, потому что неизвестно было, что ты выкинешь в следующий момент. Тогда я видел в тебе лишь ребенка. Но все резко изменилось. Я был в длительной командировке, а когда вернулся, меня ждал сюрприз. Из маленького гадкого утёнка ты превратилась в прекрасного лебедя. И мои чувства изменились. Уже хотелось не защищать тебя, а выкрасть и укрыть в недоступной башне.
Но как оказалось, у меня был соперник. Молодой, красивый, амбициозный. И ты смотрела на него, как Бога. Я по сравнению с ним представлялся тебе старым некрасивым и скучным. Ты никогда не смотрела мне в глаза и всегда пыталась как можно быстрее сбежать от меня.
А я каждый раз приходил в надежде увидеть тебя хоть разок.
Развернув следующий листок, я впилась в строки напряженным взглядом.
День, когда ты стала моей женой, был самым счастливым в моей жизни. Ты стала моей! Мне удалось выкрасть тебя и укрыть в своей башне.
Ты была растеряна и не понимала, что произошло, а я ликовал:
"Моя!" - повторял себе каждую минуту.
Глядел на тебя и думал:
"Никогда не отпущу!"
Первые недели семейной жизни стали притирками. Приходилось подстраиваться под тебя и в тоже время не давать слабину, чтоб ты не ушла от меня…
И ещё...
Любимая Ника!
Ты не знаешь, но моя жизнь давно принадлежит тебе! Одно твое слово, одно твое действие и меня не будет. Я подарил свою душу, сердце, свою жизнь тебе, моя любовь. Ты даже не догадываешься, но на твоём запястье висит ключ от моего сердца. Не догадываясь, ты уже пять лет носишь его при себе. А я, глядя на него, чувствую себя счастливым, ведь ты его хранишь…
Потом я стала разворачивать все листы бумаги, все они были исписаны крупным уверенным почерком и повествовали о переживаниях и терзаниях Егора.
Я поняла, что он писал мне письмо, пытаясь объяснить свои поступки, свои чувства, свою боль. Вот только не одно письмо не было отправлено.
