Сидя в его кресле, я, заливаясь слезами, прочитала их все. Тщательно разгладив, все сложила в папку и приберегла для себя.
Когда стала разбирать завал на столе, обнаружила очередной для себя сюрприз. На столе лежала россыпь моих фотографий. На одних я была ещё девчонкой, пухлой с брекетами, крадущейся за Денисом. Другие, где я из гадкого утенка превратилась в прекрасного лебедя. И их было бесконечно много, с разных ракурсов, в разных нарядах. Улыбающаяся, задумчивая, грустная. Везде я. Фотографии, лежащие на столе я ни разу, не видела. Похоже, что они были сделаны тайно. Собрала их и положила в ту же папку, где спрятала неотправленные письма.
Собрав все фотографии, я увидела то, что они скрывали - бумаги о разводе. Пролистав их, на последней странице я увидела размашистую подпись Егора. Он подписал их, напился, сел за руль и поехал ко мне, наверное, чтоб еще раз попытаться попросить прощение. Но из-за аварии так и не доехал.
С громким всхлипом, который рвался из груди, как только я начала читать не отправленные послания, я разорвала злосчастные бумаги. Подбежав к камину, бросила их в его раскрытый зев и, чиркнув спичками, придала бумаги огню. Глядя, как горят бумаги, в огне видела свое неблаговидное поведение, как я вела себя, как грубила, как мечтала избавиться от мужа.
Неожиданно перед глазами пронеслось воспоминание, от которого у меня перехватило дыхание, а сердце болезненно сжалось. Это был вечер, когда мы собирались к отцу на юбилей и Егор обнаружил мои противозачаточные таблетки. Сколько жгучей боли тогда было в его глазах, сколько обиды. Но он взял себя в руки и не слово мне не сказал.
Бросив все, я выбежала в коридор. Схватив сумку, стала в ней возбужденно копаться, ища, то чего там не должно быть.
Найдя таблетки, я побежала в туалет. Раскрывая таблетку за таблеткой, я выкидывала их в унитаз.
- Боже, я больше никогда не стану их принимать! Я рожу Егору малышей столько, сколько он захочет, только пусть останется жить! - сквозь очередную истерику выкрикивала я. - А сначала я признаюсь, что люблю его! Безумно, отчаянно! И что не только я храню ключ от его сердца, но и у него давно ключи от моей души и сердца.
Вымотанная уборкой и нескончаемой истерикой, я побрела в нашу спальню, взяв футболку Егора, я легла на кровать. Так обнимая ее, я и уснула.
Утром меня разбудил звонок телефона.
Не разлепляя глаз, я пошарила по тумбочке в поисках нарушителя сна.
- Алло! - хриплым после рыданий голосом произнесла я.
- Ника, Егор попал в аварию. Он в больнице в реанимации! - сказал на том конце отец.
- Я знаю, - глядя в окно на моросящий дождь, ответила я. - Я вчера была там.
- Знаешь? Почему мне не сообщила?
- Как-то не до этого было, - ответила я.
- Как ты? - неуверенно спросил отец.
- Нормально. Извини, я сейчас не могу говорить, - поспешила я отделаться от разговора с ним.
- Да, конечно. Созвонимся позже.
- Ага, пока, - и не дожидаясь ответа, сбросила вызов.
Пока я была не готова, разговаривать с отцом вообще, и на открывшуюся тему в особенности. Не удавалось, не понять его, не простить. Даже думать обо всем не хотелось. Сейчас у меня были другие приоритеты.
Одевшись и слегка перекусив, я поспешила в больницу.
Было начало девятого, когда я подошла воротам медицинского учреждения и столкнулась нос к носу с Максимом Леонидовичем.
- Здравствуйте, Максим Леонидович, - с надеждой бродячего щенка посмотрела я на врача.
- Вероника Александровна? Вы, что здесь делаете в такую рань? - удивился мужчина.
- Пришла, узнать, как Егор.
- Ночь прошла спокойно. Он все в том же состоянии, пока никаких изменений. Вам лучше пойти домой. В ближайшие сутки ничего не изменится.
- Но, я не могу ничем заняться! Все мои мысли здесь с мужем. Может, если я буду рядом, он быстрее придет в себя? - с надеждой спросила я.
- Вероника Александровна, поймите, оттого, что вы будете сидеть рядом с его кроватью, ничего не изменится. Да вам никто и не разрешит там находиться. В реанимации находятся тяжелобольные пациенты и посторонних там быть не должно. Вот когда ваш муж придет в себя и его переведут в отдельную палату, тогда вы сможете ухаживать за ним.
- А что мне сейчас делать? - спросила я потерянным голосом.
- Занимайтесь своими привычными делами. Когда вашему мужу станет лучше, вам сообщат! - сказал Максим Леонидович и, развернувшись, пошел по своим делам.
А я осталась стоять посреди больничного двора, не зная, что делать дальше.
- Как заниматься привычными делами, когда все мысли только о Егоре?
Обреченно я пошла домой.
И потекли серые и унылые дни, наполненные переживаниями о любимом.
Да, я, наконец, смело признаюсь, что люблю Егора! И жизнь без него будет походить лишь на бледную тень, того, что было раньше!
Целыми днями я сидела в кабинете мужа, так мне казалось, что я ближе к нему. Пересматривала свои фотографии и из раза в раз перечитывала его, не отправленные послания, которые тщательно все разгладила. Ещё я постоянно поглядывала на телефон, в надежде, что сегодня он обязательно зазвонит. И мне сообщат новости о Егоре. Иногда он действительно звонил, но это был отец.
- Ника, ты как? - всегда спрашивал он.
- Все хорошо.
- Как дела у Егора?
- Пока без изменений.
И зачем каждый раз это спрашивать, сам же постоянно звонит в больницу и справляется о его здоровье.
- Может, переедешь ко мне?
- Нет.
- Ну, хорошо. Ты держись. Если понадоблюсь, ты знаешь, где меня искать.
- Ага.
И так каждый раз.
К вечеру я не выдерживала, и сама набирала номер больницы, чтоб услышать безразличное:
"Изменений нет!"
Учебу свою я запустила, впервые у меня появились хвосты, два не сданных зачёта. А без них к сессии не допустят. Но желания садиться за книги не было. Я, конечно, предпринимала попытки что-нибудь выучить, но уже через пять минут мои мысли улетали к Егору.
Каждый день звонила Лиза и интересовалась как у меня дела, когда вернусь в университет. На что ответить мне было нечего.
Незаметно подкрался Новый год. С утра названивал отец.
- Ника, где ты будешь отмечать Новый год?
- Дома.
- У Егора?
- Не у Егора, у нас.
- С кем?
- Одна.
- Приезжай, домой. Я тоже встречаю праздник один. Денис в Лондоне и не приедет.
- Спасибо, но я хочу остаться здесь.
- Ника, так нельзя! Надо выбираться из этой депрессии. Ты молода, у тебя вся жизнь впереди. А Егор может и не...
- Не звони мне больше! - оборвала я его.
- Ника, я же беспокоюсь!
- Твои беспокойства мне всегда боком выходят! - не удержалась я.
- Пока, с наступающим! - тяжко вздохнув, произнес отец.
Встретив Новый год, я уже собиралась лечь спать, когда внезапно зазвонил мой телефон. К этому времени я успела уже всех поздравить с наступившим и ни от кого не ждала звонка.
На экране высветился номер больницы. Мое сердце замедлило ритм, а потом от страха скатилось к пяткам. Я смотрела на телефон и боялась ответить. Ведь всегда самые плохие новости приходят ночью.
Я нерешительно приняла вызов.
- Алло! - затаив дыхания прошептала я.
- С Новым годом, Вероника Александровна! - произнес мужчина.
- И вас с новым годом, Максим Леонидович, - пропищала я и, набравшись храбрости, спросила - Что с Егором?
- Все хорошо с вашим Егором! Пришел в себя незадолго до полуночи и стал изводить медсестр. А когда узнал, что сегодня праздник, стал требовать позвонить вам и поздравить!
- Значит, он пришел в себя? Не умер! - слезы крупными каплями полились из моих глаз.
- Умер? Нет, для этого у чересчур много жизненной энергии! - ответил Максим Леонидович.
- Когда я смогу его увидеть?
- Думаю не раньше, чем через три дня. Нам надо его понаблюдать, а потом переведем в общую палату, и тогда вас пустят.
- Три дня? - разочарованно протянула я.
- Но поговорить с ним вы можете сейчас! - поспешил меня обрадовать доктор. - А то вон лежит и испепеляет меня взглядом.
Следом в трубке зашелестело и забулькало, а потом хриплый голос:
- Ника?
- Да, - тихо ответила я.
- С Новым годом!
Да это был его голос, хриплый с трудом узнаваемый, но его.
- С Новым годом, Егор! - холодно произнесла я. - Как ты себя чувствуешь?
- Как будто меня переехала машина, - прохрипел он.
- Я рада, что ты пришел в себя, - также холодно произнесла я.
- Правда?
- Да. Поправляйся, я навещу тебя, когда позволят! - сказала и сбросила вызов.
Дура! Вот, что я за дура такая! Я ведь до безумия рада, что он очнулся! Когда позвонил Максим Леонидович, думала сердце остановиться от страха. А услышав голос Егора, повела себя, как последняя стерва!
Но как начать признаваться в любви, попросить прощение, не видя его глаз? А вдруг я ему уже не нужна? Вдруг я убила его чувства, когда он получил документы о разводе.
И таких, а вдруг и может быть, моя гордость нашептывала очень много.
Через три дня Егора перевели в обычную палату и мне разрешили его навестить.
К этой встрече я тщательно готовилась. Надела шерстяное платье, распустила волосы, нанесла лёгкий макияж. Получился образ девушки, готовящейся к свиданию. Подумав, пошла, умываться и переодеваться. Достала из гардероба костюм из плотной ткани, завязала волосы в пучок, из макияжа ограничилась блеском для губ. Получился образ юриста, принесшего документы на развод. Психанув, пошла, вновь переодеваться. В итоге образ я сменила пять раз. В результате надела джинсы и теплый свитер, собрала волосы в хвост и ограничилась тушью и нюдовой помадой.
Через час я нервно входила в здание больницы, еще, через пятнадцать минут в нерешительности топталась у палаты.
- Ну, что же вы, Вероника Александровна, так рвались к мужу, а теперь не решаетесь войти? - подзадорил меня проходивший мимо Максим Леонидович.
- Понимаете, у нас с мужем непростые отношения. Мы успели доставить друг другу столько неприятностей. И я не знаю, как он меня встретит? - опустила я глаза.
- Он вас ждёт, - просто ответил доктор. - Как пришел в себя, так и ждёт. Поговорите о своих недомолвках и у вас все наладится. Давайте смелее! - приободрил меня Максим Леонидович.
Сделав глубокий вдох, я вошла в палату. Она была одноместной класса люкс. В распоряжении Егора были телевизор, холодильник, своя ванная комната. Сам он лежал на высокой больничной кровати и с напряжением смотрел на меня. За прошедшие две недели синяки и отек с лица спали, и он стал походить на себя. Только на шее оставался хомут, да нога была в гипсе.
- Привет! - слегка улыбнувшись, сказала я. - Выглядишь лучше.
- Спасибо, - так же глядя на меня, ответил он.
- Вот, цветы! Знаю ты не любитель их, но почему-то в больницу принято приносить цветы. Ещё фрукты, там апельсины яблоки. Тебе, наверное, нужны витамины, - несла я всякую ерунду.
- Это кактус! - глядя на цветок в моей руке, усмехнулся Егор. - Такой же колючий, как и ты.
- Ну да, тоже цветок, даже цветет при должном уходе, - неуверенно ответила я.
А Егор впился в меня вопросительным взглядом.
- Тебе может что-нибудь надо? Я могу привезти, - избегая ответа, спросила я.
- Не думал, что ты приедешь. Доктор сказал и в реанимацию ко мне прорвалась.
- Ну, да было дело, - ответила я. - Надо же было убедиться, что это действительно ты.
Егор ещё некоторое время буравил меня напряженным взглядом, а потом...
- Зачем ты пришла? - неожиданно резко спросил он. - Если из-за бумаг о разводе, то я их подписал. Они лежат дома в кабинете на моем столе! - сказав это, Егор отвёл от меня взгляд и уставился в окно.
Тут время ломать комедию закончилось.
- Я их сожгла, - глядя в такое родное, исхудавшее за время болезни и разлуки лицо ответила я.
- Ты что? - переспросил Егор и впился меня пристальным взглядом.
- Я их сожгла, - повторила я.
- За-зачем?
Ох, как сложно-то? Нагрубить, выходит намного легче, чем обнажить душу перед любимым человеком.
- Я выкинула в унитаз противозачаточные таблетки, - вместо ответа произнесла я.
- Да? - приподнялся Егор на локтях.
В его глазах медленно начал разгораться огонек надежды.
- Прости меня! - наконец, выдавила я.
А видя, как лицо Егора вытянулось в удивлении, меня прорвало.
- Я была глупой избалованной девчонкой! Я не замечала дальше, чем сама хотела видеть. Я придумала себе влюбленность в Дениса и твердо верила, что хочу быть с ним. Я распланировала всю свою жизнь так, как хотелось и с кем хотелось мне, выпуская из вида самое главное. Ты всегда оказывал на меня странное действие. С одной стороны, меня напрягало твое пристальное внимание ко мне. С другой стороны что-то внутри будоражило от твоих страстных взглядов. Хотелось одновременно, и скрыться от тебя и в тоже время купаться в тепле твоих глаз. Ты был для меня слишком взрослым, и я не понимала, что на самом деле меня тянет к тебе. Свои ощущения я воспринимала, как негатив по отношению к тебе.
Замуж вышла лишь бы сбежать из дома. Скрыться от скандала. Как буду уживаться с человеком, которого недолюбливаю, не знала. И на каждом шагу устраивала истерики и хамила. Но ночами... Я наслаждалась каждой нашей ночью. И даже это не помогло мне осознать, как ты мне дорог. Я продолжала цепляться за разрушенную мечту. Думала, как сложилась бы моя жизнь, если бы не тот злосчастный день рождения. Хотя и заметила, что не испытываю по отношению к Денису прежней влюбленности, не вижу в нем свою мечту.
Для меня ударом стало, что там, в лесном шале со мной был ты. Не потому что это был именно ты. А потому что таким образом предал меня. Я тебе доверяла, дарила свое тело! А оказывается ты тот, кто разрушил мою мечту, мою тщательно спланированную жизнь. Я ушла от тебя, но вскоре мне стало тебя не хватать. Я скучала! Но и этого было мало, чтоб понять, как ты мне важен. Нужно было случиться этой аварии, чтоб я поумнела и все поняла!
Все время своего монолога я смотрела в окно и нервно терла ладони о свои джинсы. Закончив, я посмотрела Егору в глаза.
- И ключик от твоего сердца до сих пор со мной! - показала ему запястье с браслетом, на котором висел маленький ключик от его большого сердца.
- Скажи уже это! - с теплотой в голосе и в глазах произнес Егор.
- Я люблю тебя!
Егор провел в больнице месяц, медленно, но верно идя на поправку. Я каждый день навещала его в больнице. А когда сдала сессию, не без труда, кстати, вообще там поселилась. Нам было, о чем поговорить. Мы с Егором заново знакомились друг другом. Выясняли, что нам нравится, что мы любим. Когда я предположительно полюбила его и многое другое. Мы рассказывали друг другу не только о наших радостях, но и том, что накипело за эти годы, разом решив разобраться с недопонимания и обидами.
Когда Егора выписали из больницы, мы улетели на три месяца на Бали. Благо в университете была пора написания диплома, и в него не надо было ходить.
Это был наш запоздалый медовый месяц.
Мы сняли отдельное бунгало среди моря. Вокруг нас на километры была лазурного цвета вода, теплое солнце и мы вдвоем. Мы плавали, загорали, и любили друг друга. Каждый день я просыпалась в нежных объятьях любимого мужчины, любовалась им и благодарила бога за то, что тогда именно он похитил меня со дня моего рождения. В такие моменты я улыбалась, и поглаживала ключик на своем запястье. Кстати, точно такой же ключик, только в женской вариации хранится на запястье у Егора. Ведь ключ от моего сердца украл он, пусть теперь бережет.
Когда стала разбирать завал на столе, обнаружила очередной для себя сюрприз. На столе лежала россыпь моих фотографий. На одних я была ещё девчонкой, пухлой с брекетами, крадущейся за Денисом. Другие, где я из гадкого утенка превратилась в прекрасного лебедя. И их было бесконечно много, с разных ракурсов, в разных нарядах. Улыбающаяся, задумчивая, грустная. Везде я. Фотографии, лежащие на столе я ни разу, не видела. Похоже, что они были сделаны тайно. Собрала их и положила в ту же папку, где спрятала неотправленные письма.
Собрав все фотографии, я увидела то, что они скрывали - бумаги о разводе. Пролистав их, на последней странице я увидела размашистую подпись Егора. Он подписал их, напился, сел за руль и поехал ко мне, наверное, чтоб еще раз попытаться попросить прощение. Но из-за аварии так и не доехал.
С громким всхлипом, который рвался из груди, как только я начала читать не отправленные послания, я разорвала злосчастные бумаги. Подбежав к камину, бросила их в его раскрытый зев и, чиркнув спичками, придала бумаги огню. Глядя, как горят бумаги, в огне видела свое неблаговидное поведение, как я вела себя, как грубила, как мечтала избавиться от мужа.
Неожиданно перед глазами пронеслось воспоминание, от которого у меня перехватило дыхание, а сердце болезненно сжалось. Это был вечер, когда мы собирались к отцу на юбилей и Егор обнаружил мои противозачаточные таблетки. Сколько жгучей боли тогда было в его глазах, сколько обиды. Но он взял себя в руки и не слово мне не сказал.
Бросив все, я выбежала в коридор. Схватив сумку, стала в ней возбужденно копаться, ища, то чего там не должно быть.
Найдя таблетки, я побежала в туалет. Раскрывая таблетку за таблеткой, я выкидывала их в унитаз.
- Боже, я больше никогда не стану их принимать! Я рожу Егору малышей столько, сколько он захочет, только пусть останется жить! - сквозь очередную истерику выкрикивала я. - А сначала я признаюсь, что люблю его! Безумно, отчаянно! И что не только я храню ключ от его сердца, но и у него давно ключи от моей души и сердца.
Вымотанная уборкой и нескончаемой истерикой, я побрела в нашу спальню, взяв футболку Егора, я легла на кровать. Так обнимая ее, я и уснула.
ГЛАВА 17
Утром меня разбудил звонок телефона.
Не разлепляя глаз, я пошарила по тумбочке в поисках нарушителя сна.
- Алло! - хриплым после рыданий голосом произнесла я.
- Ника, Егор попал в аварию. Он в больнице в реанимации! - сказал на том конце отец.
- Я знаю, - глядя в окно на моросящий дождь, ответила я. - Я вчера была там.
- Знаешь? Почему мне не сообщила?
- Как-то не до этого было, - ответила я.
- Как ты? - неуверенно спросил отец.
- Нормально. Извини, я сейчас не могу говорить, - поспешила я отделаться от разговора с ним.
- Да, конечно. Созвонимся позже.
- Ага, пока, - и не дожидаясь ответа, сбросила вызов.
Пока я была не готова, разговаривать с отцом вообще, и на открывшуюся тему в особенности. Не удавалось, не понять его, не простить. Даже думать обо всем не хотелось. Сейчас у меня были другие приоритеты.
Одевшись и слегка перекусив, я поспешила в больницу.
***
Было начало девятого, когда я подошла воротам медицинского учреждения и столкнулась нос к носу с Максимом Леонидовичем.
- Здравствуйте, Максим Леонидович, - с надеждой бродячего щенка посмотрела я на врача.
- Вероника Александровна? Вы, что здесь делаете в такую рань? - удивился мужчина.
- Пришла, узнать, как Егор.
- Ночь прошла спокойно. Он все в том же состоянии, пока никаких изменений. Вам лучше пойти домой. В ближайшие сутки ничего не изменится.
- Но, я не могу ничем заняться! Все мои мысли здесь с мужем. Может, если я буду рядом, он быстрее придет в себя? - с надеждой спросила я.
- Вероника Александровна, поймите, оттого, что вы будете сидеть рядом с его кроватью, ничего не изменится. Да вам никто и не разрешит там находиться. В реанимации находятся тяжелобольные пациенты и посторонних там быть не должно. Вот когда ваш муж придет в себя и его переведут в отдельную палату, тогда вы сможете ухаживать за ним.
- А что мне сейчас делать? - спросила я потерянным голосом.
- Занимайтесь своими привычными делами. Когда вашему мужу станет лучше, вам сообщат! - сказал Максим Леонидович и, развернувшись, пошел по своим делам.
А я осталась стоять посреди больничного двора, не зная, что делать дальше.
- Как заниматься привычными делами, когда все мысли только о Егоре?
Обреченно я пошла домой.
И потекли серые и унылые дни, наполненные переживаниями о любимом.
Да, я, наконец, смело признаюсь, что люблю Егора! И жизнь без него будет походить лишь на бледную тень, того, что было раньше!
Целыми днями я сидела в кабинете мужа, так мне казалось, что я ближе к нему. Пересматривала свои фотографии и из раза в раз перечитывала его, не отправленные послания, которые тщательно все разгладила. Ещё я постоянно поглядывала на телефон, в надежде, что сегодня он обязательно зазвонит. И мне сообщат новости о Егоре. Иногда он действительно звонил, но это был отец.
- Ника, ты как? - всегда спрашивал он.
- Все хорошо.
- Как дела у Егора?
- Пока без изменений.
И зачем каждый раз это спрашивать, сам же постоянно звонит в больницу и справляется о его здоровье.
- Может, переедешь ко мне?
- Нет.
- Ну, хорошо. Ты держись. Если понадоблюсь, ты знаешь, где меня искать.
- Ага.
И так каждый раз.
К вечеру я не выдерживала, и сама набирала номер больницы, чтоб услышать безразличное:
"Изменений нет!"
Учебу свою я запустила, впервые у меня появились хвосты, два не сданных зачёта. А без них к сессии не допустят. Но желания садиться за книги не было. Я, конечно, предпринимала попытки что-нибудь выучить, но уже через пять минут мои мысли улетали к Егору.
Каждый день звонила Лиза и интересовалась как у меня дела, когда вернусь в университет. На что ответить мне было нечего.
Незаметно подкрался Новый год. С утра названивал отец.
- Ника, где ты будешь отмечать Новый год?
- Дома.
- У Егора?
- Не у Егора, у нас.
- С кем?
- Одна.
- Приезжай, домой. Я тоже встречаю праздник один. Денис в Лондоне и не приедет.
- Спасибо, но я хочу остаться здесь.
- Ника, так нельзя! Надо выбираться из этой депрессии. Ты молода, у тебя вся жизнь впереди. А Егор может и не...
- Не звони мне больше! - оборвала я его.
- Ника, я же беспокоюсь!
- Твои беспокойства мне всегда боком выходят! - не удержалась я.
- Пока, с наступающим! - тяжко вздохнув, произнес отец.
***
Встретив Новый год, я уже собиралась лечь спать, когда внезапно зазвонил мой телефон. К этому времени я успела уже всех поздравить с наступившим и ни от кого не ждала звонка.
На экране высветился номер больницы. Мое сердце замедлило ритм, а потом от страха скатилось к пяткам. Я смотрела на телефон и боялась ответить. Ведь всегда самые плохие новости приходят ночью.
Я нерешительно приняла вызов.
- Алло! - затаив дыхания прошептала я.
- С Новым годом, Вероника Александровна! - произнес мужчина.
- И вас с новым годом, Максим Леонидович, - пропищала я и, набравшись храбрости, спросила - Что с Егором?
- Все хорошо с вашим Егором! Пришел в себя незадолго до полуночи и стал изводить медсестр. А когда узнал, что сегодня праздник, стал требовать позвонить вам и поздравить!
- Значит, он пришел в себя? Не умер! - слезы крупными каплями полились из моих глаз.
- Умер? Нет, для этого у чересчур много жизненной энергии! - ответил Максим Леонидович.
- Когда я смогу его увидеть?
- Думаю не раньше, чем через три дня. Нам надо его понаблюдать, а потом переведем в общую палату, и тогда вас пустят.
- Три дня? - разочарованно протянула я.
- Но поговорить с ним вы можете сейчас! - поспешил меня обрадовать доктор. - А то вон лежит и испепеляет меня взглядом.
Следом в трубке зашелестело и забулькало, а потом хриплый голос:
- Ника?
- Да, - тихо ответила я.
- С Новым годом!
Да это был его голос, хриплый с трудом узнаваемый, но его.
- С Новым годом, Егор! - холодно произнесла я. - Как ты себя чувствуешь?
- Как будто меня переехала машина, - прохрипел он.
- Я рада, что ты пришел в себя, - также холодно произнесла я.
- Правда?
- Да. Поправляйся, я навещу тебя, когда позволят! - сказала и сбросила вызов.
Дура! Вот, что я за дура такая! Я ведь до безумия рада, что он очнулся! Когда позвонил Максим Леонидович, думала сердце остановиться от страха. А услышав голос Егора, повела себя, как последняя стерва!
Но как начать признаваться в любви, попросить прощение, не видя его глаз? А вдруг я ему уже не нужна? Вдруг я убила его чувства, когда он получил документы о разводе.
И таких, а вдруг и может быть, моя гордость нашептывала очень много.
ГЛАВА 18
Через три дня Егора перевели в обычную палату и мне разрешили его навестить.
К этой встрече я тщательно готовилась. Надела шерстяное платье, распустила волосы, нанесла лёгкий макияж. Получился образ девушки, готовящейся к свиданию. Подумав, пошла, умываться и переодеваться. Достала из гардероба костюм из плотной ткани, завязала волосы в пучок, из макияжа ограничилась блеском для губ. Получился образ юриста, принесшего документы на развод. Психанув, пошла, вновь переодеваться. В итоге образ я сменила пять раз. В результате надела джинсы и теплый свитер, собрала волосы в хвост и ограничилась тушью и нюдовой помадой.
Через час я нервно входила в здание больницы, еще, через пятнадцать минут в нерешительности топталась у палаты.
- Ну, что же вы, Вероника Александровна, так рвались к мужу, а теперь не решаетесь войти? - подзадорил меня проходивший мимо Максим Леонидович.
- Понимаете, у нас с мужем непростые отношения. Мы успели доставить друг другу столько неприятностей. И я не знаю, как он меня встретит? - опустила я глаза.
- Он вас ждёт, - просто ответил доктор. - Как пришел в себя, так и ждёт. Поговорите о своих недомолвках и у вас все наладится. Давайте смелее! - приободрил меня Максим Леонидович.
Сделав глубокий вдох, я вошла в палату. Она была одноместной класса люкс. В распоряжении Егора были телевизор, холодильник, своя ванная комната. Сам он лежал на высокой больничной кровати и с напряжением смотрел на меня. За прошедшие две недели синяки и отек с лица спали, и он стал походить на себя. Только на шее оставался хомут, да нога была в гипсе.
- Привет! - слегка улыбнувшись, сказала я. - Выглядишь лучше.
- Спасибо, - так же глядя на меня, ответил он.
- Вот, цветы! Знаю ты не любитель их, но почему-то в больницу принято приносить цветы. Ещё фрукты, там апельсины яблоки. Тебе, наверное, нужны витамины, - несла я всякую ерунду.
- Это кактус! - глядя на цветок в моей руке, усмехнулся Егор. - Такой же колючий, как и ты.
- Ну да, тоже цветок, даже цветет при должном уходе, - неуверенно ответила я.
А Егор впился в меня вопросительным взглядом.
- Тебе может что-нибудь надо? Я могу привезти, - избегая ответа, спросила я.
- Не думал, что ты приедешь. Доктор сказал и в реанимацию ко мне прорвалась.
- Ну, да было дело, - ответила я. - Надо же было убедиться, что это действительно ты.
Егор ещё некоторое время буравил меня напряженным взглядом, а потом...
- Зачем ты пришла? - неожиданно резко спросил он. - Если из-за бумаг о разводе, то я их подписал. Они лежат дома в кабинете на моем столе! - сказав это, Егор отвёл от меня взгляд и уставился в окно.
Тут время ломать комедию закончилось.
- Я их сожгла, - глядя в такое родное, исхудавшее за время болезни и разлуки лицо ответила я.
- Ты что? - переспросил Егор и впился меня пристальным взглядом.
- Я их сожгла, - повторила я.
- За-зачем?
Ох, как сложно-то? Нагрубить, выходит намного легче, чем обнажить душу перед любимым человеком.
- Я выкинула в унитаз противозачаточные таблетки, - вместо ответа произнесла я.
- Да? - приподнялся Егор на локтях.
В его глазах медленно начал разгораться огонек надежды.
- Прости меня! - наконец, выдавила я.
А видя, как лицо Егора вытянулось в удивлении, меня прорвало.
- Я была глупой избалованной девчонкой! Я не замечала дальше, чем сама хотела видеть. Я придумала себе влюбленность в Дениса и твердо верила, что хочу быть с ним. Я распланировала всю свою жизнь так, как хотелось и с кем хотелось мне, выпуская из вида самое главное. Ты всегда оказывал на меня странное действие. С одной стороны, меня напрягало твое пристальное внимание ко мне. С другой стороны что-то внутри будоражило от твоих страстных взглядов. Хотелось одновременно, и скрыться от тебя и в тоже время купаться в тепле твоих глаз. Ты был для меня слишком взрослым, и я не понимала, что на самом деле меня тянет к тебе. Свои ощущения я воспринимала, как негатив по отношению к тебе.
Замуж вышла лишь бы сбежать из дома. Скрыться от скандала. Как буду уживаться с человеком, которого недолюбливаю, не знала. И на каждом шагу устраивала истерики и хамила. Но ночами... Я наслаждалась каждой нашей ночью. И даже это не помогло мне осознать, как ты мне дорог. Я продолжала цепляться за разрушенную мечту. Думала, как сложилась бы моя жизнь, если бы не тот злосчастный день рождения. Хотя и заметила, что не испытываю по отношению к Денису прежней влюбленности, не вижу в нем свою мечту.
Для меня ударом стало, что там, в лесном шале со мной был ты. Не потому что это был именно ты. А потому что таким образом предал меня. Я тебе доверяла, дарила свое тело! А оказывается ты тот, кто разрушил мою мечту, мою тщательно спланированную жизнь. Я ушла от тебя, но вскоре мне стало тебя не хватать. Я скучала! Но и этого было мало, чтоб понять, как ты мне важен. Нужно было случиться этой аварии, чтоб я поумнела и все поняла!
Все время своего монолога я смотрела в окно и нервно терла ладони о свои джинсы. Закончив, я посмотрела Егору в глаза.
- И ключик от твоего сердца до сих пор со мной! - показала ему запястье с браслетом, на котором висел маленький ключик от его большого сердца.
- Скажи уже это! - с теплотой в голосе и в глазах произнес Егор.
- Я люблю тебя!
ЭПИЛОГ
Егор провел в больнице месяц, медленно, но верно идя на поправку. Я каждый день навещала его в больнице. А когда сдала сессию, не без труда, кстати, вообще там поселилась. Нам было, о чем поговорить. Мы с Егором заново знакомились друг другом. Выясняли, что нам нравится, что мы любим. Когда я предположительно полюбила его и многое другое. Мы рассказывали друг другу не только о наших радостях, но и том, что накипело за эти годы, разом решив разобраться с недопонимания и обидами.
Когда Егора выписали из больницы, мы улетели на три месяца на Бали. Благо в университете была пора написания диплома, и в него не надо было ходить.
Это был наш запоздалый медовый месяц.
Мы сняли отдельное бунгало среди моря. Вокруг нас на километры была лазурного цвета вода, теплое солнце и мы вдвоем. Мы плавали, загорали, и любили друг друга. Каждый день я просыпалась в нежных объятьях любимого мужчины, любовалась им и благодарила бога за то, что тогда именно он похитил меня со дня моего рождения. В такие моменты я улыбалась, и поглаживала ключик на своем запястье. Кстати, точно такой же ключик, только в женской вариации хранится на запястье у Егора. Ведь ключ от моего сердца украл он, пусть теперь бережет.
