– А зачем ты их прихватила, если не собиралась устанавливать? – не понял Шенрон.
– Про запас. У лорда Астарота еще два зуба в не очень хорошем состоянии. И чтобы второй раз не лезть в склеп, я сразу прихватила их.
– А остальные? – ошалело спросил Леаф.
– Про запас. Мало кому ещё понадобится имплантация. Лорд Астарот не единственный же дракон в империи!
– Ясно! – с непонятным выражением посмотрел на меня младший дракон и повисла тяжёлая пауза.
– Так и быть, если поможешь нам с нашим делом, мы забудем о твоих секретных разработках! – спустя долгое время, в течение которого я успела спланировать свою жизнь в темнице, произнес дракон.
– И лорду Астароту ничего не скажете? – робко спросила я.
– А за молчание отдельная плата, – криво улыбнулся Леаф.
– Какая? – спросила я
– Пока не знаем! – ответил Шенрон. – Но за тобой должок!
– Угу!
Гады нечеловеческие, теперь будут шантажировать! К сожалению, противопоставить им я ничего не могла. Оставалось смириться и помогать дознавателям в расследовании.
– Давайте снимайте слепки зубов с руки, и мы поедем, и так здесь у вас задержались, – кивнул в сторону тумбы дракон.
За последние два часа наша с Хойхо нервная система потеряла значительное количество нервных клеток. Сначала дознаватели заявились с оторванной конечностью, потом нелёгкая принесла лорда Астарота, затем наше разоблачение и работа с рукой. И вот уже пятнадцать минут мы нервно ожидаем, когда застынет гипс, и дознаватели покинут наш кабинет. Хотелось уже вздохнуть с облегчением и расслабиться, что не позволяло сделать присутствие дракона и вампира.
После того как я сторговалась с лордами-дознавателями и согласилась им помогать, пришлось выманивать из-под шкафа киви. Без него я бы слепок не сняла.
Когда Хойхо показался из шкафа, Шенрон пронзил его взглядом своих страшных глаз и произнес:
– Значит, на дело вместе ходили!
Мой бедный помощник весь побелел и затрясся. Я даже испугалась, что его Кондратий хватит, и останусь я одна в этом недружелюбном месте.
– Киви не в чем не виноват! На погост я ходила одна! – поспешила взять всю вину на себя. – Хойхо обо всем узнал только перед самой процедурой вживления зуба, потому что без его магии мне было не справиться. Он отговаривал меня от этой затеи, боясь гнева лорда Астарота, но я сделала то, что сделала!
Дознаватель долго буравил бедолагу взглядом, а потом произнес:
– Будем считать, что я поверил!
– Угу! – поддакнул Леаф. – Давайте уже снимайте слепки, и мы заберём улику.
Дважды нас просить не пришлось. Мы ринулись к шкафу, там я под руководством помощника развела гипс и уже собиралась вылить его на злосчастную руку, как киви произнес:
– Сначала нужно очистить ее от мусора, земли, и что там ещё налипло. А то слепок неправильный получится.
И смотрит так проникновенно, словно я ему что-то должна.
– Не хочешь же ты сказать, что это должна я делать? – уточнила я.
– Ну не я же! – развел он в стороны беспалые крылья.
– У тебя есть магия! – напомнила я.
– Нельзя, разрушится стазис, и мы почувствуем всю прелесть смерти.
– В смысле? – не поняла я.
– Сейчас лорд Бальтасар наложил на нее стазис, поэтому мы не чувствуем запаха и из нее ничего не течет, – пояснил Хойхо, и я с сомнением посмотрела на окровавленные тумбу и пол. – Это стазис как раз на время пал.
– Ааа, – протянула я.
Хотела напомнить киви о его клюве, которым он ловко вычищает межзубные промежутки, но не стала. Пожалела беднягу, он и так сегодня перенервничал.
В итоге под руководством киви, я удалила из раны куски дерева, землю и прочий мусор. А после залила гипсом, и теперь мы ждали, когда он застынет.
– Можно вынимать, – скомандовал Хойхо, когда я уже почти совсем извелась.
Придерживая салфеткой мертвую руку, я вытащила из нее слепок челюсти убийцы.
– Ну, что можешь сказать? – склонился надо мной вампир.
– А? Сказать? Челюсть животного, на собачью похожа!
Дракон с вампиром презрительно на меня посмотрели.
А я что? Из всевозможных обитателей мира, как этого магического, так и своего техногенного, смутное представление имела только о челюстях собак и кошек. Для кошки челюсть была большевата, а вот для собаки самое то. Те же относительно мелкие передние зубы и клыки.
– Лорды, не забываем Лэси меньше недели на Олитерусе! И стаж ее в качестве зубной феи всего пять дней, будьте снисходительны! Сейчас мы высушим слепок и отправимся в хранилище, где сопоставим со всеми имеющимися у нас образцами! – вступился за меня Хойхо.
– А они неплохо спелись, – со своей фирменной улыбкой произнес Леаф.
– Вижу! – прорычал дракон.
– Ладно, мы забираем улику, – произнес вампир, указывая на руку, а вы займитесь идентификацией. Будут новости, сразу дайте знать!
С этими словами он вернул руку в мешок, из которого не так давно ее вытащил, и они с Шенроном, наконец, покинули нас.
– Всевышний, я думал, они никогда не уйдут! – произнес киви и сполз по стеночке, раскинув лапки.
– А я уже мысленно примеряла к себе тюремную робу, – тоже привалившись к вертикальной плоскости, ответила я.
– Спасибо, – прошептал Хойхо.
– За что?
– За то, что взяла вину на себя!
– Так это и была моя вина. Идея вырвать зубы у мертвого дракона, принадлежала мне, и воплотила ее в жизнь тоже я, подбив тебя на авантюру. Но ты тоже настоящий друг, вон как сейчас меня выгораживал.
– А пустяки! – махнул крылом помощник.
– Хойхо, ты почему не предупредил, что дракон может заявиться в человеческом облике?
– Да от страха, что он узнает о зубе, совсем из головы вылетело!
– А почему не сказал, что зубы придется лечить двум ипостасям?
– Говорил, ты просто забыла или не поняла!
– Когда? – нахмурилась я.
– Я же упоминал, что в Олитерусе пациентов почти вдвое больше, чем населения! Это потому, что большинство жителей имей две ипостаси и обе зубастые. В общем, без дела нам сидеть не придется. А учитывая твою тягу встревать в неприятности, это гарантировано.
– Это если не посадят! – меланхолично заявила я.
– А чтобы не посадили, нам нужно найти лордам-дознавателям убийцу! – поднимаясь на лапки, ответил киви. – Вставай, покажу тебе хранилище!
Я думала, придется идти через весь город, куда-нибудь в район трущоб, но нет, хранилище оказалось здесь же в салоне. Киви отодвинул шкаф, за которым скрывалась панель с кнопками, ввел какой-то пароль. И вуаля! Пол в углу дрогнул и начал проседать, убегая вниз каменными ступенями.
– Пошли!
– А если, кто-нибудь придет? – указала на дверь.
– Мы услышим и поднимемся.
Прихватив слепок зубов таинственного убийцы, я последовала за киви. Хойхо предусмотрено намагичил светлячок, который рассеивал мрак внизу.
Хранилище представляло собой точную копию нашего кабинета, только без окон и дверей. Все свободное пространство в нем было заставлено многочисленными стеллажами, от пола до потолка. На полках стеллажей в маленьких коробочках лежали слепки зубов жителей Олитеруса.
– Всевышний, сколько же здесь слепков? – выдохнула я, обводя предстоящий фронт работ взглядом.
– Много, – меланхолично заметил Хойхо.
– Это же мы тут на несколько месяцев, если не лет застрянем!
– Нет, все слепки систематизированы по расовой принадлежности. Нам нужно определиться с расой, и большую часть слепков можно будет вычеркнуть из списка.
– А для чего предыдущий хозяин салона создал это хранилище? – полюбопытствовала я.
– Это была его идея фикс, занести в архив зубы всех обитателей столицы. Он снимал слепки с каждого своего пациента, заносил в картотеку согласно расе и размещал на соответствующую полку. Когда пациент приходил повторно, он доставал слепок и делал отметки.
– Что ещё за отметки?
– Ну вот смотри, – Хойхо подошёл к одному из стеллажей, взял маленькую коробочку и показал мне слепок зубов какого мелкого животного. – Видишь, вот эти зубы помечены красным?
– Вижу, – действительно, два зуба были закрашены красным.
– Это значит, что на них стоят пломбы! – пояснил помощник. – А вот эти помечены черным, это значит…
– Удалены, – закончила я, поняв, что создал мой предшественник.
– Совершенно верно, и так на всех слепках.
– Он фактически создал зубную карту на каждого жителя Олитеруса. В моем мире мы ведём бумажные карты. В них мы указываем, какой зуб в ряду запломбирован, где удален, или имплантирован. А мой предшественник отмечал все эти изменения в зубной формуле таким образом!
– Ничего не понял! – в конце моей восторженной речи по поводу проделанной работы, заключил киви.
Я же уважительно посмотрела на работу, проделанную предшественником.
Прошлась вдоль стеллажей, отмечая, что черных меток значительно больше, чем красных. Зубы удалялись чаще, чем лечились, что не удивительно предшественник был зуборвачем, а не феей.
– Давай приступать к работе. Сначала нужно определить, кого мы стопроцентно исключаем из списка подозреваемых, – произнесла я.
– И кого мы точно можем исключить? – уточнил киви.
– Например, людей сто процентов вычеркиваем из списка, потому что у преступника явно есть животная ипостась, причем клыкастая. А люди, как известно, этим обделены!
– Убедила. Кто ещё?
– Василисков, – вспомнила я своего второго пациента. – У них клыки другие, и нет резцов. А вот оборотней других видов, из этого списка исключать нельзя.
– Делаю пометку, проверить слепки оборотней. Еще кого исключаем?
– Драконов, у них челюсти на несколько порядков больше.
– А их в коллекции и нет!
– Почему? – удивилась я.
– Ну, во-первых, ни один гордый дракон не позволил зуборвачу снять слепки! А во-вторых, если бы ему это удалось, то для хранилища, пришлось бы арендовать стадион.
– Понятно. Хойхо, а у троллей есть вторая ипостась?
– Нет.
– Тогда их тоже исключаем! И нетопыря. Так а кто ещё в империи есть?
– Гномы, эльфы, вампиры, дроу, гоблины.
– А у кого из них, кроме вампиров, ещё есть клыки?
– У эльфов и дроу.
– А у остальных?
– Нет.
– Значит, вычеркиваем гномов и гоблинов. Ещё кто-нибудь есть?
– Нет, это все.
– Итак, что мы имеем! Вампиры, эльфы, дроу, оборотни из них лисы, кошки, волки и медведи. Не так уж и мало!
– Но их всех ведь не нужно будет проверять! Достаточно будет сравнить слепок нескольких представителей вида, чтобы понять, кто наш клиент.
– А ты прав! – уважительно посмотрела на помощника. – Пожалуй, начнем с вампиров! Что-то мне подсказывает, что их можно смело исключать!
– Конечно, можно исключать! Балдасар Леаф Майерс – вампир, и уж своего сородича бы точно опознал! – сообщил Хойхо мне то, о чем я и так догадывалась.
– Но для галочки давай все же глянем на их клыки!
– Хорошо, пошли! – согласился помощник и метнуться вглубь хранилища. Я едва поспела за ним. Стеллаж, с надписью – вампиры, располагался у дальней стены.
– Вот! Смотри, – запрыгнул киви на среднюю полку. – По мне, ничего общего с нашим слепком!
Я как раз положила его рядом со слепками представителей вампиров. Зубы вампиров можно было бы принять за человеческие, так как резцы ничем не отличались, и только длинные сильно заостренные к верхушке клыки указывали на нелюдское происхождение.
Строение клыков вампиров указывало на колющий характер нанесения ран. В то время как клыки преступника более толстые и крепкие предназначены были рвать добычу! Да и резцы были мелкие и частые, как у собак или оборотней! С ещё одной особенностью. Нижние были ротированы вокруг своей оси.
– Ничего общего, – заключила я, изучив слепки.
– Ага, о чем я и говорил! Идём в раздел оборотней?
– Нет, давай сначала проверим эльфов и дроу, удостоверимся, что они не имеют отношения к нашему убийце. А потом сосредоточиться на основных подозреваемых.
Как я и предполагала, раса длинноухих не имела ничего общего с преступником. Отличались не только резцы, но и клыки были короче.
– Ну что оборотни? – спросил киви.
– Пошли.
Из подозреваемых мы также исключили медведей, у них челюсть и зубы были крупнее, и лис у этих, наоборот, все было меньше чем у убийцы. Кошки, тут были сомнения, и их нужно было развеять, просмотрев все слепки.
– Значит, волки и кошки! – произнесла я.
И мы начали сравнить слепок убийцы со всеми имеющимися у нас в хранилище.
Спустя несколько часов, мы пришли к выводу, что убийца явно был оборотнем, волком. Кошек после несколько сотен слепков мы исключили. А вот волк — вполне возможно. Но и с волками не все было однозначно. Просмотрев с несколько десятков волчьих зубов, я пришла к выводу, что конкретно у нашего волка какая-то аномалия развития. Нижние резцы были несколько ротированы внутрь, а расстояние между клыками на глаз было на полсантиметра больше, чем у обычных волков.
Чтобы проверить свое наблюдение, я произнесла.
– Хойхо, а у нас линейки не найдется?
– А? Сейчас принесу.
Через пять минут я делала замеры. На восемь десятых сантиметра клыки были сдвинуты от срединной линии в стороны.
– Такое ощущение, что у него какая-то аномалия развития челюсти, – отложив линейку, произнесла я.
– Вполне возможно, при смешении рас наблюдаются различные мутации. Негрубые, конечно, иначе бы межрасовые браки запретили, но индивидуальные особенности у некоторых представителей смешанных браков присутствуют.
– Значит, мы ищем полукровку! Знать бы еще, кем были его родители? По крайней мере, один был волком, а второй…
– А на этот вопрос мы ответим, когда изловим душегуба! – закончил киви.
– А если бы мы знали сейчас, возможно, это облегчило нам задачу.
– Ой-ой-ой! – вдруг заверещал Хойхо.
– Что? Ты что-то нашел? – оживилась я.
– Если мы сейчас же не отправимся домой, нам придется ночевать в салоне? – забегал он между стеллажами, расставляя на место слепки.
– Почему?
– Уже начало седьмого! Мы и так не успеваем вернуться домой засветло, а если ты и дальше будешь сидеть и хлопать ресницами, мы туда вообще не попадем!
И тут я вспомнила рассказ Хойхо о маргинальных личностях трущоб, что вылазят на промысел в темное время суток.
– Да брось ты, завтра все равно снова их доставать, – велела я оставить все на своих местах, и первой ринулась к выходу. Киви засеменил следом.
Быстро закрыв салон, мы по темным переулкам поспешили домой. И, конечно, не успели.
День сменился ранним вечером, когда мы ступили на территорию трущоб. На улицах было пустынно, дневные торговцы и работяги уже вернулись домой и тихо сидели за прочными дверями. Маргиналы же ещё не вышли на охоту, но в темных проулках уже мелькали подозрительные тени.
Не останавливаясь, мы бежали, сворачивая из одного переулка в другой. С каждой минутой ночь все больше заявляла свои права и становилось неуютно. А тут ещё в одной подворотне я заметила мужчину неопределенного возраста в костюме на голое тело с косматой, немытой головой. Он спокойно стоял под аркой и курил самокрутку. Я уже собиралась дернуться в сторону, но мужчину мы не интересовали, он даже не взглянул в нашу сторону. Мы побежали дальше, свернули на соседнюю улицу, и неприятный тип остался позади.
Удача нам сопутствовала ещё пару кварталов, а потом, свернув в очередной проулок, мы наткнулись на группу подростков. То есть, я сначала решила, что это подростки, но присмотревшись повнимательнее, увидела глаза тех, кто прошел огонь и воду. Люди, опустившиеся на самое дно, которыми управляет единственный инстинкт – выжить любой ценой.
– Про запас. У лорда Астарота еще два зуба в не очень хорошем состоянии. И чтобы второй раз не лезть в склеп, я сразу прихватила их.
– А остальные? – ошалело спросил Леаф.
– Про запас. Мало кому ещё понадобится имплантация. Лорд Астарот не единственный же дракон в империи!
– Ясно! – с непонятным выражением посмотрел на меня младший дракон и повисла тяжёлая пауза.
– Так и быть, если поможешь нам с нашим делом, мы забудем о твоих секретных разработках! – спустя долгое время, в течение которого я успела спланировать свою жизнь в темнице, произнес дракон.
– И лорду Астароту ничего не скажете? – робко спросила я.
– А за молчание отдельная плата, – криво улыбнулся Леаф.
– Какая? – спросила я
– Пока не знаем! – ответил Шенрон. – Но за тобой должок!
– Угу!
Гады нечеловеческие, теперь будут шантажировать! К сожалению, противопоставить им я ничего не могла. Оставалось смириться и помогать дознавателям в расследовании.
– Давайте снимайте слепки зубов с руки, и мы поедем, и так здесь у вас задержались, – кивнул в сторону тумбы дракон.
ГЛАВА 8
За последние два часа наша с Хойхо нервная система потеряла значительное количество нервных клеток. Сначала дознаватели заявились с оторванной конечностью, потом нелёгкая принесла лорда Астарота, затем наше разоблачение и работа с рукой. И вот уже пятнадцать минут мы нервно ожидаем, когда застынет гипс, и дознаватели покинут наш кабинет. Хотелось уже вздохнуть с облегчением и расслабиться, что не позволяло сделать присутствие дракона и вампира.
После того как я сторговалась с лордами-дознавателями и согласилась им помогать, пришлось выманивать из-под шкафа киви. Без него я бы слепок не сняла.
Когда Хойхо показался из шкафа, Шенрон пронзил его взглядом своих страшных глаз и произнес:
– Значит, на дело вместе ходили!
Мой бедный помощник весь побелел и затрясся. Я даже испугалась, что его Кондратий хватит, и останусь я одна в этом недружелюбном месте.
– Киви не в чем не виноват! На погост я ходила одна! – поспешила взять всю вину на себя. – Хойхо обо всем узнал только перед самой процедурой вживления зуба, потому что без его магии мне было не справиться. Он отговаривал меня от этой затеи, боясь гнева лорда Астарота, но я сделала то, что сделала!
Дознаватель долго буравил бедолагу взглядом, а потом произнес:
– Будем считать, что я поверил!
– Угу! – поддакнул Леаф. – Давайте уже снимайте слепки, и мы заберём улику.
Дважды нас просить не пришлось. Мы ринулись к шкафу, там я под руководством помощника развела гипс и уже собиралась вылить его на злосчастную руку, как киви произнес:
– Сначала нужно очистить ее от мусора, земли, и что там ещё налипло. А то слепок неправильный получится.
И смотрит так проникновенно, словно я ему что-то должна.
– Не хочешь же ты сказать, что это должна я делать? – уточнила я.
– Ну не я же! – развел он в стороны беспалые крылья.
– У тебя есть магия! – напомнила я.
– Нельзя, разрушится стазис, и мы почувствуем всю прелесть смерти.
– В смысле? – не поняла я.
– Сейчас лорд Бальтасар наложил на нее стазис, поэтому мы не чувствуем запаха и из нее ничего не течет, – пояснил Хойхо, и я с сомнением посмотрела на окровавленные тумбу и пол. – Это стазис как раз на время пал.
– Ааа, – протянула я.
Хотела напомнить киви о его клюве, которым он ловко вычищает межзубные промежутки, но не стала. Пожалела беднягу, он и так сегодня перенервничал.
В итоге под руководством киви, я удалила из раны куски дерева, землю и прочий мусор. А после залила гипсом, и теперь мы ждали, когда он застынет.
– Можно вынимать, – скомандовал Хойхо, когда я уже почти совсем извелась.
Придерживая салфеткой мертвую руку, я вытащила из нее слепок челюсти убийцы.
– Ну, что можешь сказать? – склонился надо мной вампир.
– А? Сказать? Челюсть животного, на собачью похожа!
Дракон с вампиром презрительно на меня посмотрели.
А я что? Из всевозможных обитателей мира, как этого магического, так и своего техногенного, смутное представление имела только о челюстях собак и кошек. Для кошки челюсть была большевата, а вот для собаки самое то. Те же относительно мелкие передние зубы и клыки.
– Лорды, не забываем Лэси меньше недели на Олитерусе! И стаж ее в качестве зубной феи всего пять дней, будьте снисходительны! Сейчас мы высушим слепок и отправимся в хранилище, где сопоставим со всеми имеющимися у нас образцами! – вступился за меня Хойхо.
– А они неплохо спелись, – со своей фирменной улыбкой произнес Леаф.
– Вижу! – прорычал дракон.
– Ладно, мы забираем улику, – произнес вампир, указывая на руку, а вы займитесь идентификацией. Будут новости, сразу дайте знать!
С этими словами он вернул руку в мешок, из которого не так давно ее вытащил, и они с Шенроном, наконец, покинули нас.
– Всевышний, я думал, они никогда не уйдут! – произнес киви и сполз по стеночке, раскинув лапки.
– А я уже мысленно примеряла к себе тюремную робу, – тоже привалившись к вертикальной плоскости, ответила я.
– Спасибо, – прошептал Хойхо.
– За что?
– За то, что взяла вину на себя!
– Так это и была моя вина. Идея вырвать зубы у мертвого дракона, принадлежала мне, и воплотила ее в жизнь тоже я, подбив тебя на авантюру. Но ты тоже настоящий друг, вон как сейчас меня выгораживал.
– А пустяки! – махнул крылом помощник.
– Хойхо, ты почему не предупредил, что дракон может заявиться в человеческом облике?
– Да от страха, что он узнает о зубе, совсем из головы вылетело!
– А почему не сказал, что зубы придется лечить двум ипостасям?
– Говорил, ты просто забыла или не поняла!
– Когда? – нахмурилась я.
– Я же упоминал, что в Олитерусе пациентов почти вдвое больше, чем населения! Это потому, что большинство жителей имей две ипостаси и обе зубастые. В общем, без дела нам сидеть не придется. А учитывая твою тягу встревать в неприятности, это гарантировано.
– Это если не посадят! – меланхолично заявила я.
– А чтобы не посадили, нам нужно найти лордам-дознавателям убийцу! – поднимаясь на лапки, ответил киви. – Вставай, покажу тебе хранилище!
Я думала, придется идти через весь город, куда-нибудь в район трущоб, но нет, хранилище оказалось здесь же в салоне. Киви отодвинул шкаф, за которым скрывалась панель с кнопками, ввел какой-то пароль. И вуаля! Пол в углу дрогнул и начал проседать, убегая вниз каменными ступенями.
– Пошли!
– А если, кто-нибудь придет? – указала на дверь.
– Мы услышим и поднимемся.
Прихватив слепок зубов таинственного убийцы, я последовала за киви. Хойхо предусмотрено намагичил светлячок, который рассеивал мрак внизу.
Хранилище представляло собой точную копию нашего кабинета, только без окон и дверей. Все свободное пространство в нем было заставлено многочисленными стеллажами, от пола до потолка. На полках стеллажей в маленьких коробочках лежали слепки зубов жителей Олитеруса.
– Всевышний, сколько же здесь слепков? – выдохнула я, обводя предстоящий фронт работ взглядом.
– Много, – меланхолично заметил Хойхо.
– Это же мы тут на несколько месяцев, если не лет застрянем!
– Нет, все слепки систематизированы по расовой принадлежности. Нам нужно определиться с расой, и большую часть слепков можно будет вычеркнуть из списка.
– А для чего предыдущий хозяин салона создал это хранилище? – полюбопытствовала я.
– Это была его идея фикс, занести в архив зубы всех обитателей столицы. Он снимал слепки с каждого своего пациента, заносил в картотеку согласно расе и размещал на соответствующую полку. Когда пациент приходил повторно, он доставал слепок и делал отметки.
– Что ещё за отметки?
– Ну вот смотри, – Хойхо подошёл к одному из стеллажей, взял маленькую коробочку и показал мне слепок зубов какого мелкого животного. – Видишь, вот эти зубы помечены красным?
– Вижу, – действительно, два зуба были закрашены красным.
– Это значит, что на них стоят пломбы! – пояснил помощник. – А вот эти помечены черным, это значит…
– Удалены, – закончила я, поняв, что создал мой предшественник.
– Совершенно верно, и так на всех слепках.
– Он фактически создал зубную карту на каждого жителя Олитеруса. В моем мире мы ведём бумажные карты. В них мы указываем, какой зуб в ряду запломбирован, где удален, или имплантирован. А мой предшественник отмечал все эти изменения в зубной формуле таким образом!
– Ничего не понял! – в конце моей восторженной речи по поводу проделанной работы, заключил киви.
Я же уважительно посмотрела на работу, проделанную предшественником.
Прошлась вдоль стеллажей, отмечая, что черных меток значительно больше, чем красных. Зубы удалялись чаще, чем лечились, что не удивительно предшественник был зуборвачем, а не феей.
– Давай приступать к работе. Сначала нужно определить, кого мы стопроцентно исключаем из списка подозреваемых, – произнесла я.
– И кого мы точно можем исключить? – уточнил киви.
– Например, людей сто процентов вычеркиваем из списка, потому что у преступника явно есть животная ипостась, причем клыкастая. А люди, как известно, этим обделены!
– Убедила. Кто ещё?
– Василисков, – вспомнила я своего второго пациента. – У них клыки другие, и нет резцов. А вот оборотней других видов, из этого списка исключать нельзя.
– Делаю пометку, проверить слепки оборотней. Еще кого исключаем?
– Драконов, у них челюсти на несколько порядков больше.
– А их в коллекции и нет!
– Почему? – удивилась я.
– Ну, во-первых, ни один гордый дракон не позволил зуборвачу снять слепки! А во-вторых, если бы ему это удалось, то для хранилища, пришлось бы арендовать стадион.
– Понятно. Хойхо, а у троллей есть вторая ипостась?
– Нет.
– Тогда их тоже исключаем! И нетопыря. Так а кто ещё в империи есть?
– Гномы, эльфы, вампиры, дроу, гоблины.
– А у кого из них, кроме вампиров, ещё есть клыки?
– У эльфов и дроу.
– А у остальных?
– Нет.
– Значит, вычеркиваем гномов и гоблинов. Ещё кто-нибудь есть?
– Нет, это все.
– Итак, что мы имеем! Вампиры, эльфы, дроу, оборотни из них лисы, кошки, волки и медведи. Не так уж и мало!
– Но их всех ведь не нужно будет проверять! Достаточно будет сравнить слепок нескольких представителей вида, чтобы понять, кто наш клиент.
– А ты прав! – уважительно посмотрела на помощника. – Пожалуй, начнем с вампиров! Что-то мне подсказывает, что их можно смело исключать!
– Конечно, можно исключать! Балдасар Леаф Майерс – вампир, и уж своего сородича бы точно опознал! – сообщил Хойхо мне то, о чем я и так догадывалась.
– Но для галочки давай все же глянем на их клыки!
– Хорошо, пошли! – согласился помощник и метнуться вглубь хранилища. Я едва поспела за ним. Стеллаж, с надписью – вампиры, располагался у дальней стены.
– Вот! Смотри, – запрыгнул киви на среднюю полку. – По мне, ничего общего с нашим слепком!
Я как раз положила его рядом со слепками представителей вампиров. Зубы вампиров можно было бы принять за человеческие, так как резцы ничем не отличались, и только длинные сильно заостренные к верхушке клыки указывали на нелюдское происхождение.
Строение клыков вампиров указывало на колющий характер нанесения ран. В то время как клыки преступника более толстые и крепкие предназначены были рвать добычу! Да и резцы были мелкие и частые, как у собак или оборотней! С ещё одной особенностью. Нижние были ротированы вокруг своей оси.
– Ничего общего, – заключила я, изучив слепки.
– Ага, о чем я и говорил! Идём в раздел оборотней?
– Нет, давай сначала проверим эльфов и дроу, удостоверимся, что они не имеют отношения к нашему убийце. А потом сосредоточиться на основных подозреваемых.
Как я и предполагала, раса длинноухих не имела ничего общего с преступником. Отличались не только резцы, но и клыки были короче.
– Ну что оборотни? – спросил киви.
– Пошли.
Из подозреваемых мы также исключили медведей, у них челюсть и зубы были крупнее, и лис у этих, наоборот, все было меньше чем у убийцы. Кошки, тут были сомнения, и их нужно было развеять, просмотрев все слепки.
– Значит, волки и кошки! – произнесла я.
И мы начали сравнить слепок убийцы со всеми имеющимися у нас в хранилище.
Спустя несколько часов, мы пришли к выводу, что убийца явно был оборотнем, волком. Кошек после несколько сотен слепков мы исключили. А вот волк — вполне возможно. Но и с волками не все было однозначно. Просмотрев с несколько десятков волчьих зубов, я пришла к выводу, что конкретно у нашего волка какая-то аномалия развития. Нижние резцы были несколько ротированы внутрь, а расстояние между клыками на глаз было на полсантиметра больше, чем у обычных волков.
Чтобы проверить свое наблюдение, я произнесла.
– Хойхо, а у нас линейки не найдется?
– А? Сейчас принесу.
Через пять минут я делала замеры. На восемь десятых сантиметра клыки были сдвинуты от срединной линии в стороны.
– Такое ощущение, что у него какая-то аномалия развития челюсти, – отложив линейку, произнесла я.
– Вполне возможно, при смешении рас наблюдаются различные мутации. Негрубые, конечно, иначе бы межрасовые браки запретили, но индивидуальные особенности у некоторых представителей смешанных браков присутствуют.
– Значит, мы ищем полукровку! Знать бы еще, кем были его родители? По крайней мере, один был волком, а второй…
– А на этот вопрос мы ответим, когда изловим душегуба! – закончил киви.
– А если бы мы знали сейчас, возможно, это облегчило нам задачу.
– Ой-ой-ой! – вдруг заверещал Хойхо.
– Что? Ты что-то нашел? – оживилась я.
– Если мы сейчас же не отправимся домой, нам придется ночевать в салоне? – забегал он между стеллажами, расставляя на место слепки.
– Почему?
– Уже начало седьмого! Мы и так не успеваем вернуться домой засветло, а если ты и дальше будешь сидеть и хлопать ресницами, мы туда вообще не попадем!
И тут я вспомнила рассказ Хойхо о маргинальных личностях трущоб, что вылазят на промысел в темное время суток.
– Да брось ты, завтра все равно снова их доставать, – велела я оставить все на своих местах, и первой ринулась к выходу. Киви засеменил следом.
Быстро закрыв салон, мы по темным переулкам поспешили домой. И, конечно, не успели.
День сменился ранним вечером, когда мы ступили на территорию трущоб. На улицах было пустынно, дневные торговцы и работяги уже вернулись домой и тихо сидели за прочными дверями. Маргиналы же ещё не вышли на охоту, но в темных проулках уже мелькали подозрительные тени.
Не останавливаясь, мы бежали, сворачивая из одного переулка в другой. С каждой минутой ночь все больше заявляла свои права и становилось неуютно. А тут ещё в одной подворотне я заметила мужчину неопределенного возраста в костюме на голое тело с косматой, немытой головой. Он спокойно стоял под аркой и курил самокрутку. Я уже собиралась дернуться в сторону, но мужчину мы не интересовали, он даже не взглянул в нашу сторону. Мы побежали дальше, свернули на соседнюю улицу, и неприятный тип остался позади.
Удача нам сопутствовала ещё пару кварталов, а потом, свернув в очередной проулок, мы наткнулись на группу подростков. То есть, я сначала решила, что это подростки, но присмотревшись повнимательнее, увидела глаза тех, кто прошел огонь и воду. Люди, опустившиеся на самое дно, которыми управляет единственный инстинкт – выжить любой ценой.
