ГЛАВА 1.
Лиза, скукожившись, сидела на скамье подсудимых и отрешенно смотрела вперед. Слова доносились до неё как сквозь вату: детально разбирали её дело, но она не слушала, да и не могла поверить, что все это происходит с ней.
– Объявляется приговор по делу Кислой Елизаветы Михайловны. Суд признал подсудимую виновной по статье 158 , «хищение чужого имущества», – судья, добавив голосу эффектной торжественности, припечатала: – И постановляет приговорить обвиняемую к одному году и двум месяцам лишения свободы с отбыванием срока в колонии для несовершеннолетних.
– Нет, нет! – закричала она, очнувшись, но до её криков никому не было дела.
Судья усталой походкой направлялась к себе в кабинет, привыкнув за долгие годы к неадекватной реакции обвиняемых. Чего только она не наслушалась за это время: ругань, стоны, рыдания. Дома она была любящей женой и матерью, но на работе её сердце превращалось в камень. Однако даже судья не могла отрицать очевидного – подсудимая выглядит слишком наивной, впрочем, эта картина не смягчила сердце женщины. Порой за ангельской внешностью скрывается сам дьявол в юбке. Судья верила только в голые факты и искренне считала, что провинившиеся должны быть наказуемы, особенно в таком возрасте. Поэтому и подошла к делу серьезно и скрупулёзно, решив наказать по максимуму. Хороший адвокат с легкостью мог изменить приговор, заменив условным сроком, но его не было. Что и говорить, даже родители не присутствовали, отказавшись от девчонки. А значит, сама судьба доверила ей её будущее и она с радостью преподнесет столь важный жизненный урок. Таких надо наказывать строго, иначе они сломают жизнь другим.
Елизавета не знала всего этого. В это время она тряслась в машине вместе с другими девушками, направляясь на место заключения. Слезы катились по щекам, но она их даже не замечала. Ей было страшно. Хотелось как в детстве зажмурить глаза, досчитать до ста и, открыв обнаружить, что все прошло словно страшный сон. Она никогда не думала, что попадет в такую ситуацию. Да и кто мог об этом думать в шестнадцать с половиной лет? Все мечты были розовые и воздушные, а реальность оказалась слишком жестокой. Два месяца в сизо оказались не легкими, но надежда на скорый выход помогала ей держаться. А сейчас её ждал год! Целый год за решеткой с «отребьем» – именно так называл её отец всех заключённых, а теперь она одна из них. Умные люди в сизо успокаивали и авторитетно заявляли, что ей крупно повезло и это только год в малолетке. Но для неё это целых триста шестьдесят пять дней под наблюдением строгих и черствых стражей в окружении недружелюбных зечек! Да, несмотря на то, что её осудили, ей до сих пор было сложно принять, что она стала одной из них.
– Значит так, лахудры! – заявила по прибытии женщина в погонах. – Здесь вам не воля, и вы не свободны. Для вас я и царь и бог. Сейчас вы скидываете свои манатки и идете в душ мыть ваши жопы. После мытья вас проверит врач, а затем каждую распределят в отведённое место. Что стоите, дуры, бегом! – закричала она.
После унизительной проверки врача, переодевания в тюремную робу и разъяснительной беседы Лиза чувствовала, что совсем потеряла себя, став одной из многих – зечкой в темной робе. Каждое из отработанных действий представителей властей подавляло и убивало все человеческое.
Сидя в пустой комнате и растеряно смотря на длинную череду железных кроватей, она благодарила бога за то, что никого рядом нет. Ей нужно было время побыть одной, выплакаться и привести себя в порядок. Период, проведённый в сизо, не прошел даром, и она поняла одну простую истину – выживает сильнейший. Лиза не собиралась показывать свою слабость, но все же ей нужно было время все осмыслить и привыкнуть к тому, что на ближайший год это место станет её домом. Глядя в окно с грубыми решётками она не замечала их, мысленно девушка была далеко, вспоминая прошлое.
***
– Лизка-сосиска, вставай быстрей! – бросил Сергей, забравшись с ногами на кровать.
Она же в ответ только свернулась калачиком под одеялом, пытаясь досмотреть последний сон. Братишка, потеряв терпение, схватил за ногу и подтянул на себя. Захватив её в тиски, он безжалостно защекотал.
– Пусти, чокнутый, – брыкнула Лизка, вытирая выступившие от смеха слезы.
– Давай быстрей, ты же не хочешь, чтобы на тебя опять кричали? – спросил Сергей, кинув ей шорты.
Поймав на лету она вздохнула, бросила огорченный взгляд на кровать, поежилась от утреннего холода и быстро натянула их.
Делая пробежку вместе с братьями, Лиза привычно скривилась. Господи, если бы кто-то знал, как она ненавидит утреннюю зарядку! А иногда всю свою ненормальную семейку. Её отец, учитель физкультуры, любил при каждом удобном случае подчеркнуть, что его семья особенная. Ну как же, в его семье все поголовно спортсмены и послушные дети. Для поддержки этого статуса они как ненормальные, в любое время года, включая выходные, бегали вокруг дома на потеху соседям и прохожим. Хуже всего было зимой, когда наметали высокие сугробы, выл злой ветер, и на улице было еще темно. Снег скрипел под ногами не давая возможности не то что бегать, нормально ходить. В эту пору на улице было безлюдно и только четверо идиотов пытались бегать, высоко задрав худющие ноги, как кузнечики. Нормальный человек собаку не выгуливал, а «великий педагог и отец в одном лице» был уверен, что только так он вырастит настоящих бойцов. И если он хотел тем самым привить им любовь к спорту и здоровому образу жизни, то ошибся. Подвижная и гибкая Лизка возненавидела спорт всеми фибрами души и делала это только от безысходности. Отказать отцу было слишком чревато, и несло за собой непредвиденные последствия. Нет, он не бил, но наказать или оскорбить словами для него было делом простым и привычным. Милый и приятный на работе, дома он был тираном и деспотом. Старших сыновей он почти не трогал. Может из-за возраста, а может потому, что они как две капли воды напоминали его самого: крупного высокого блондина. Даже интересы у них были схожие: все трое были помешаны на футболе. Другим членам повезло меньше, особенно матери. Ни для кого в семье не было секретом, что она фигура номинальная и ничего не решающая. Уже много лет как она превратилась в тихую серую мышку, полностью зависящую от своего мужа и его прихотей.
Вечером за бутылкой пива отец любил разглагольствовать о правильном воспитании и о том, как нужно держать всех в ежовых рукавицах. Не забывал он напомнить сыновьям, что женщина слабое создание и главным обязан быть мужчина.
– Бог создал женщину с маленьким размером ноги, чтобы ей было легче стоять на кухне, – с умным видом выдал он очередную теорию.
От этих слов мать еще больше сутулилась в углу кухни, братья как всегда захохотали, поддерживая во всем отца, а она, не выдержав, сбежала в комнату, сильно хлопнув дверью.
– Лиз, ты чего? – ворвался в комнату Серёжка.
– Ничего, – буркнула она, падая на кровать. – Как можно терпеть такое?
Сергею не было нужды объяснять о чем речь, он и так прекрасно знал. Все что хотела сказать Лиза, он понимал с полуслова. Между ними с раннего детства была связь и взаимопонимание. Иногда, когда преобладали сильные эмоции, они могли чувствовать друг друга на расстоянии и спонтанно экранировать их. Эта мистическая особенность не раз спасала его от старших братьев. Стоило ему попасть в опасность, как налетал маленький смерч в виде Лизки и все сметал на своем пути. Ей было плевать, что она младше и заведомо слабее братьев, она всегда защищала его до последнего, пуская в ход все, что только можно. И, как это ни удивительно, но часто они сдавались, причем не от того, что им было её жалко, а от этого напора, страшного взгляда и железного решения стоять до конца.
В последнее время все изменилось. Сергей стал старше, умнее и в свои четырнадцать лет был намного выше и крупнее её. Несмотря на юный возраст он был серьезным и внимательным юношей и легко подмечал все мелочи, чтобы потом сложить в одну картину. А картинка получалась нерадостной. Отец не был плохим человеком, просто слишком грубым и властным для его матери. Он уважал характер и силу, а её покладистость только все портила. Обычная несовместимость. Если бы мать сопротивлялась или возмущалась то, возможно, все было бы по-другому, но она не борец и просто опустила руки. А теперь страдали все вокруг и особенно Лиза. Он же чувствовал себя ответственным за неё, хотел защищать, но не знал как. Как выстоять в войне с ветряной мельницей и как это сделать, если в отце она видит врага? Поэтому на её вопрос он только пожал плечами и горестно вздохнул.
– Ой, новенькая... – громкое замечание вырвало Лизу из воспоминаний. Она повернулась на голос.
В комнате находились три девушки, а она, задумавшись, даже не услышала, как они вошли.
«Вот дура!» – обругала девушка себя мысленно. На зоне это было непростительной глупостью, забыться и отключится от реальности. Понимая это, она сделала шаг вперед, стараясь отойти подальше от окна, чтобы иметь больше места для маневра.
Впереди стояла невысокая рыжая девчушка, с наивным детским личиком. Ребенок, да и только. Вот только цепкий прищуренный взгляд и недовольно скривленный рот говорили обратное. Эта точно знала, чего хочет от жизни. Другая, крупная и ширококостная шатенка, таких как она называют габаритными, находилась по правую руку от мелкой и на её фоне казалась необъятной горой. Третья была стройной и довольно симпатичной блондинкой, она стояла по левую руку от рыжей, и оценивающе смотрела на Лизу.
– Новенькая? – повторила рыжая раздраженно, делая шаг вперед.
Лиза кивнула в подтверждение, незаметно изучая девушек. По тому, как они двигались, говорили и стояли, создавая собой треугольник, выходило, как ни странно, что именно мелкая верховодила, а те две были обычными подпевалами.
– Срок? – начальственным тоном спросила та.
– Год, – ровным голосом ответила Лиза, не пытаясь понравится, но и стараясь не наглеть. Такую тактику она держала и в СИЗО. Всегда быть на равных, никуда не лезть и никому не высказывать предпочтения. Обычно это работало.
– Погоняло?
– Кислая, – гримаса недовольства проскочила по её лицу. Все это больше походило на допрос и выводило из себя.
– Оно и видно, – заметила «гора» прокуренным голосом.
Лиза растянула губы в улыбке, уговаривая себе не психовать. Проблем она не искала, поэтому внешне своего недовольство старалась не показывать, а только прямо смотрела на них, ожидая продолжения. А оно, как и она предполагала, сразу последовало.
– Значит так, – заявила рыжая, выставив вперед указательный палец, – здесь я решаю. Передачи будешь мне отдавать, а за это я тебя не буду трогать. Ты это не ссы, я не жадная. Будешь хорошей девочкой, и тебе перепадет.
– Не получится.
– Ты че гонишь? – выпятив нижнюю челюсть и став похожей на крысу, зло процедила конопатая, делая шаг вперед. – Слышь, Тихая, – кивнув головой в сторону «горы», – может ей мозги вправим?
– Это мы могём... – скрестить пальцы в замок и вывернув кисти рук, Тихая угрожающе хрустнула.
– Мне не носят передач, – спокойно объяснила Лиза, в душе холодея от предстоящего. За полгода в сизо было всякое, но драться ей не приходилось, бог миловал.
– Что так? – подала голос блондинка. – А... поняла, так ты у нас детдомовская, – добавила она ехидно, и сопроводила слова сочувствующей гримасой посмотрев на рыжую, словно ища ободрения с её стороны. Та хмыкнула и сказала:
– Ну, прости милая, только тут пол лагеря таких как ты. А я благотворительностью не занимаюсь. Так что придется тебе выкручиваться. Баблом, можешь сигаретками, или ты натурой предпочитаешь?
Лиза поперхнулась, покраснела и готова была уже ответить, как в комнату вошли зечки, а вслед за ними дородная женщина средних лет в форме и погонах.
– Что здесь происходит? – резко поинтересовалась она, бросив недовольный взгляд на так надоевшую ей тройку. – Вы что опять задумали?
– Вера Николаевна, вы что? – подала голос рыжая. – Мы, так сказать, занимаемся здесь общественным делом, принимаем новенькую, а вы нас опять в чем-то подозреваете. Нехорошо... – потянула она, возмущенно цыкнув напоследок.
Вера Николаевна подозрительно посмотрела на девушек, но не найдя к чему придраться, подошла поближе к Лизе. Стайка зечек с интересом наблюдали за происходящим.
– Первый день?
– Да.
– Ясно. Серова, иди сюда!
Из толпы выделилась девушка, совсем девчонка, на вид лет четырнадцать. Лиза бросила на неё беглый взгляд и застыла. На фоне темных, почти черных волос, выделялась седая прядь. Она притягивала к себе взгляд, как магнит. Елизавете с трудом удалось оторвать глаза.
– Возьмешь новенькую и все здесь ей покажешь. Все понятно? – спросила Вера Николаевна, а затем развернулась к рыжей. – Значит так, Чистикова, веди себя нормально. Я ясно выразилась?
– Ясно, – пробурчала рыжая, бросив недовольный взгляд на Кислую.
Лиза нервно сглотнула, ругая себя за невезуху. Первый день в колонии и уже нажила себе недруга. Кинув короткий взгляд на Чистикову поняла, не недруга, а врага. Рыжая выглядела как маленький озлобленный волчонок. Зыркнув косо на женщину и подметив, что та не смотрит, впилась в неё злым взглядом, словно она заклятый враг. Девушка нервно сглотнула и опустила глаза, предпочитая делать вид, что ничего не заметила. Она была абсолютно уверенна, будь они одни, то ей бы точно досталось. Изощрённая фантазия, как назло расшалилась и стала подкидывать Лизе сцены одну хуже другой, но Серова не дала ей пофантазировать, а схватив за руку, потащила вон из комнаты, на ходу рассказывая про колонию.
«Оно и к лучшему», – облегченно подумала Лиза.
Тем временем Серова продолжала неукоснительно выполнять порученное. По ходу движения она не забывала быть гидом и успевала все не только показать, но и прокомментировать, так что спустя некоторое время Лиза знала где умываются и где находится школа, сколько полицейских и когда они сменяются, за что какое наказание и в какой день им подают рыбу. Успела также ознакомиться со своим местом работы, увидев воочию швейный цех.
– Так, ты меня слушаешь? – резко затормозив на повороте, спросила Серова, прекратив трещать как сорока.
– Слушаю, – устало подтвердила Лиза, отвыкшая от такого объёма информации.
– Ага, оно и видно. Тебя как зовут?
– Лиза... Кислая.
– А меня Катя... Седая, – сказала и посмотрела многозначительно, как бы показывая, что она заметила её удивленный взгляд и то, как та пялилась раньше.
Лиза покраснела, а Седая добродушно усмехнулась. Не она первая, не она последняя.
– Ты чего с Читой не поделила?
– C кем? – не поняла Лиза.
– С рыжей.
– Да так... – неясно пожала она плечами.
– Ты с ней не заводись. Она беспредельщица со стажем, это её вторая ходка в колонию. Так что она авторитетная. Смотри с ней аккуратно, а то у неё реально крышу сносит. Поверь моему опыту, лучше откупись.
– А ты давно здесь сидишь? – поинтересовалась Лиза.
– Сидят на х.., а здесь отбывают, – огрызнулась Седая, а потом немногословно добавила, – два года.
– Два года! – в ужасе воскликнула Лиза не понимая, что такого могла сделать это милая девочка с куцыми косичками и ямочками на щеках. Но не спросила, а только жалостливо посмотрела на неё.
