Ледяная Пустошь
Ледяная Пустошь — покинутое место, где остались только горы льда и вечная мерзлота. Здесь аномальная зона: всегда очень холодно, а снега нет, только крошка льда, ураганы и ветер. Здесь все погибает.
Сквозь ветер и пургу шла девушка, ее заботливо поддерживал пожилой мужчина, которого звали Фрал, вел их проводник Сиратор.
— Нам туда! — сказал, перекрикивая ветер, проводник Сиратор и указал на гору. Они поглубже натянули капюшоны, ведь ледяная крошка могла раскроить лицо до неузнаваемости.
— Почти пришли, — сквозь ветер снова сказал немногословный мужчина, который их вел. Единственный, кто согласился зайти так далеко вглубь Ледяной Пустоши.
Девушка была известна в мире: несмотря на сильное обморожение в детстве и потерю нескольких пальцев, она добилась признания и успеха. Она великолепно пела. Никто не знал, что она сирота и что пожилой мужчина, который ее сейчас вел, нашел ее здесь ребенком. Она упорно пробиралась к ледяным кристаллам (так назывались странные помещения в горах, где сверкали на треноге ослепительные кристаллы, а по бокам, вязью, вилась надпись, которую никто не мог прочитать). Пожилой мужчина назвал ее Ньяра. Недавно она упросила его показать место, где он ее нашел.
Вдруг как по волшебству ветер стих. Тревога поселилась в сердце. Было очень красиво и очень страшно. Глаза девушки зажглись неестественно синим цветом, и она уверенно пошла к горе.
— Проводи меня, пожалуйста, — сказала она старику. Голос ее был просительным, а глаза неуклонно обращались к горе.
— Конечно, — заботливо ответил ей Фрал.
Поднявшись по крутому склону, они зашли в гору, оглядели помещение, где стоял на треноге огромный синий кристалл.
— Вот то, что вы хотели видеть, — сказал проводник. — Я пойду дальше. — И он пошел вглубь появившегося ледяного лабиринта, принес нож, затем вернулся и встал неподвижной статуей.
Ньяра подошла к треноге, предварительно забрав нож у проводника, и разрезала себе руку. Кровь неестественно быстрым потоком потекла на кристалл, окрасив его багровым цветом.
— Я заботился о тебе, ты была мне как дочь! — закричал старик, почуяв неладное, когда она подошла к нему с окровавленным ножом.
— А кто узнает, что это я сделала? — и своды потревожил ее хриплый, каркающий смех.
Проводник, очнувшись, быстро вышел и аккуратно прикрыл ледяную дверь: криков здесь не было слышно, их перекрывала начавшаяся метель. Он знал, что жрица Зимы, Миато, направляемая богиней, знает свое дело.
Случайных людей тут не было и быть не могло.
Внезапно вся гора зажглась ослепительным светом: хозяин вернулся.
«Пророчество сбылось», — подумал Сиратор, зная, что в горе все изменилось и рядом с треногой появился ослепительно прекрасный белый трон, на котором восседал владыка Ирратор, муж Зимы, а он, проводник Сирратор, должен был стать его земным воплощением. Сиратор терпеливо ждал.
15 лет назад
Песнопения становились все громче и громче. Крепко привязанный мужчина уже не шевелился.
— Прими жертву, богиня! Отсрочь зиму! — воскликнула жрица Миато и вонзила нож в сердце чужестранца.
В чашу полилась кровь.
Послышался нечеловеческий крик, а затем громогласный голос раздался по всей долине:
— Проклинаю вас за то, что убили моего мужа! Будете умирать в муках!
Тут же посыпался снег и заиграла метель.
— Прости, богиня, не узнали, — шептали люди замерзшими губами, а цветущая долина через пару мгновений превратилась в лед.
Львы Альвилейна
— Я всегда буду с тобой, — сказал мужчина в королевском мундире и нежно обнял женщину.
— Но, Ричард, после коронации, я боюсь, ты изменишься. — Будущая королева Аманда грустно вздохнула.
— Я всегда буду тебя любить, — продолжал мужчина, и женщина, успокоившись, положила руки ему на плечи и сменила тему.
— Ты знаешь, что Эммелина опять подралась? — с улыбкой сказала Аманда.
— С кем? — будущий король Ричард нахмурился. — Защищала барончика опять, да? — Мужчина вздохнул. — Вот что она в нем нашла?
— Они еще дети, — успокаивающе погладила она его руку.
Они не знали, что в это время Эммелина подглядывала за ними через щелку двери.
Еще одно воспоминания о родителях растаяло в дымке прошлого…
— Деточка что с тобой? — Привидение заботливо кружило вокруг Эммелины, создавая легкий сквозняк в Безвременье.
Это было особое подпространство, где время замирало и действовало так, как захочет вошедший. За окном могли пройти десятилетия, здесь — мгновение.
Именно ее предок, король Гийом Кровавый, в свое время после заключения договора со стихиями ради обретения могущества открыл это подпространство.
Те немногие, кто мог здесь находиться по праву крови, звали это привидение просто — Тетушка.
Тетушку она знала давно, еще когда в детстве впервые попала сюда.
— Все хорошо, — ответила Эммелина.
Она попыталась встать и вспомнила, как оказалась здесь.
Она забежала к матери в покои сказать, что отца принесли с охоты раненым и, как утверждает придворный лекарь, долго он не проживет. Мать как-то внезапно осунулась и резко постарела после коронации, но выдержать равнодушия отца так и не смогла. Все случилось, как она и боялась: новый король Ричард Справедливый оказался прекрасным правителем с полным отсуствием эмоций, как и его отец.
— Что случилось? — Ее двоюродная сестра Элен закрыла дверь и с улыбкой повернулась к ней: — Я и так выпила много твоей силы, а ты так и не умрешь.
— Беги! Я задержу ее! — Мать неимоверным усилием воли встала и накинулась на Элен.
— Я буду видеть твою смерть, Элен, — сказала девушка кузине. — Твоя жизнь погрузится в безумие. Ты не будешь знать покоя, — не переставая твердила Эммелина и, подняв юбки, припустила по коридору, но, уже теряя сознания от удара, успела упасть в Безвременье.
— Все очень хорошо, — повторила Эммелина, оправляя складки платья.
— Как твой отец?— спросила Тетушка.
— Думаю, вы и так знаете, что он уже, должно быть, умер. Некромантия, знаете ли… Я успела расспросить лекаря.
— Но кто? — Призрак недоуменно моргнул и повел плечами
— Элен, конечно, ведь она единственная владеет черной магией. Меня больше интересует другое…
— Что? — невинно спросила Тетушка.
— Думаете, я не знаю о жене Гийома Кровавого, Беате Ослепленной?
— Я ее сестра-близнец. — Лицо призрака исказилось в злобе. — Никто так и не понял, что я заняла ее место.
На Эммелину вдруг напало ледяное спокойствие.
— Зачем, Беата? Или лучше называть тебя Ульрика? Зачем? Это ведь ты подговорила Элен. Но как? Ты ведь не можешь отсюда уйти!
— А медиумы на что? — презрительно фыркнула «тетушка».
— Почему ты не заняла мое место сразу, как только я попала сюда?
— А зачем мне была сопливая девчонка? А так после переворота никто не заметит изменений. Кровь-то одна!
— Кровь королей, — сказала Эммелина и разрезала руку кинжалом, который носила всегда с собой. Брызнула на «тетушку» своей кровью и с удовлетворением увидела, как исказилось гримасой боли лицо призрака, как она начала пылать, корчиться в агонии и исчезать..
«О проклятии Гийома даже тетушка ничего не знала. А ведь он позаботился, чтобы никто из его врагов не остался в живых. Даже жену не пожалел тогда и наказал самой страшной карой — ослеплением. А ведь было за что!» — подумала Эммелина, вспомнив страшные истории об опытах Беаты.
Воспоминания накрывали ее волнами и грозили поглотить полностью.
В замке Корриан.
— Ты сможешь! — Мальчик с серьезными голубыми глазами смотрел на нее. — Вот зернышко. Давай.
— Я боюсь, — прошептала Эммелина, которую боялись все придворные, и тут же обеспокоенно на него посмотрела: не проболтается ли?
— Никому не скажешь?
— Нет, ваше высочество. — Барон склонился в поклоне.— Однако скоро придет свита, и если вы не желаете… — начал старательно бубнить мальчик.
Она фыркнула, и он запнулся.
— Я старался! Я так долго учил этот текст. — Барон Альфред Д`Амбруаз раздраженно топнул ногой.
— Ладно тебе, Альфи.— Она примиряюще покачала головой, сосредоточилась… и заброшенная часть сада, где они находились, начала цвести и благоухать, а вместе с ней расцвело и зернышко, которое он ей дал, превратившись в большой голубой цветок, не виданный здесь.
— Получилось… — растерянно прошептал мальчик.
— Амелия, — восхищенно произнесла девочка название цветка.
Именно сюда она приходила после охоты. После того как залечивала всех животных, что покалечила. Но однажды она нашла их всех мертвыми. Тогда она впервые нарушила регламент и примчалась к отцу, с которым у нее состоялся тяжелый разговор. С тех пор она ни к кому не ходила, изредка только наведывалась к матери, но смотреть на нее, изможденную, худую, с трясущимися руками и отсутствующим взглядом, не хотелось. И она уходила к себе. А балы, внимание поклонников ее уже не волновали. Хотелось покоя и безопасности, а этого не было. Ведь Альфреда отослали — отец забирал у нее самых дорогих ей людей. Он готовил себе на смену достойного правителя. Отец не знал, что однажды поздно ночью Альфред и Эммелина уже дали обет друг другу быть вместе. Всегда.
И именно сюда она приходила после того, как отец заставил ее в первый раз обагрить руки человеческой кровью.
Она приходила сюда, чтобы снова поверить. Поверить, что она может не только разрушать.
Эммелина встряхнулась и вышла из подпространства. У нее оставалось еще одно незаконченное дело — обещание.
Альвилейн — город-мечта, город-сказка. Ей нравился этот город с изящными домами, воздушными арками. Город радостно открывал ей свои тайны, подчиняясь магии крови. Она знала, где его искать. Ведь и город носит их фамилию — Альвилейн! Доподлинно неизвестно, что это означает: то ли что его строили альвы, то ли намек на то, что первый король носил прозвище Альв Острухий, весьма остроумное, между прочим, так как альвы только в сказках длинноухие. И был ли он действительно альвом или нет… Та история слишком далека от нас, чтобы мы могли с точностью сказать это.
Под эти размышления Эммелина пришла в дом ее детства. В замок Корриан.
— Где барон Альфред Д`Амбруаз? — обратилась она к слуге.
— Он очень плох, госпожа, и никого не принимает. — Слуга повернулся и поклонившись застыл нелепым изваянием.
Но тут дверь открылась, и вышел сгорбленный старик в мятом балахоне.
— Я знал, я верил, что ты вернешься, ведь ты обещала, — сказал Альфред, обращаясь в пустоту.
Эммелина погладила его по морщинистой щеке и обратилась к служке:
— Давно он так?
— Давно, госпожа, сразу же после переворота. Он наделся, что вы вернетесь, и для этого стал регентом. Но это всего лишь бледная копия барона… — Он покачал головой. — Мне платят много денег, чтобы я молчал, госпожа. — И он стал на одно колено. — Я клянусь, что никому не скажу, что вы были здесь, Эммелина Альвилейн. Он так боялся, что не дождется вас. Мы все ждали вас, ведь магия исчезает. Он связал нас всех клятвой верности вам. И если вы не взойдете на престол, магия покинет нас окончательно.
Она вздрогнула и сказала:
— Позаботься о нем.
— Конечно, госпожа. — Он снова склонился в поклоне.
— Что с Элен? — продолжила она расспрашивать.
— Мой господин знал, что вы об этом спросите. — Служка улыбнулся.— С ней начали происходить странные вещи: она начала слышать голоса, ей все мерещилось, что за ней кто-то гонится. Однажды она не выдержала и бросилась с обрыва.
— Вот значит как… — Девушка выдохнула и прикрыла глаза. Ей только что исполнилось восемнадцать лет, и она знала, что как только откроет глаза, то окажется во дворце, в официальной резиденции королей.
«Магия», — подумала Эммелина и, пожав плечами, открыла глаза.
Заброшенный дворец поспешно отворял двери перед своей госпожой.
Каменные Львы возле официальной резиденции Альвилейнов встали и зарычали во весь голос, возвещая о том, что вернулась их наследница и хозяйка.
Девушка стремительно прошла в коронационный зал, зал стихий, где стоял на постаменте в центре трон. Вокруг нее заметались вихри, пошел дождь, поднялся огонь, и вздрогнула земля.
— Пришла… — зашелестел ветер, и засмеялся огонь.
Девушка повернулась. Перед ней стояли первородные стихии.
— Ты знаешь правила.
— Я не отдам свои чувства, — ответила Эммелина.
— Глупая! Не в чувствах дело. Отдай самое ценное, что у тебя есть, чем дорожишь.— Ветер подползал к ней ближе.
— Разве это эмоции? — гулко задрожала от смеха земля.— Отдай свою свободу!
— Никогда!
— Значит, умрешь! — пропела стихия каплями воды.
— А вместе со мной уйдешь и ты, — усмехнулась девушка, — если я откажусь…
— Ты не сможешь! — Заметалось пламя.— Я сильнее! Я тебе не дам этого сделать.
— А выбор делаю я, — заметила девушка, и в ее руках возник синий огонь. Огонь смерти.
— НЕТ! Поклянись, что не выйдешь из дворца, — зашелестел вихрь.
Гулко отдавались от стен дворца звуки этого диалога, но дворец крепко хранит свои тайны — ни одного звука не донеслось наружу.
— Клянусь, что мои ноги всегда будут находиться здесь! — И Эммелина топнула ногой по полу.
Все загрохотало, принимая договор, и затихло.
На следующий день на улице показалась девушка в старомодной одежде и странной обуви: к ее подошве был прочно прикреплен старинный дворцовый паркет. Она направлялась к сапожнику с необычной просьбой.
А спустя некоторое время полная луна заглядывала в замок Корриан и могла видеть невиданное действие.
Вокруг морщинистого старика стихии оплетались и расплетались, образуя мощный переливающийся кокон.
— То, что ты просишь, тяжело, избранная, — шелестели стихии.
— Но возможно. — Девушка топнула ногой и из-за этого не видела, как «лепестки» раскрылись и из кокона вышел молодой барон Альфред Д`Амбруаз. С радостной улыбкой он склонился перед ней в поклоне и сказал: «Ваше высочество».
А через две недели состоялась коронация. И Магия снова вернулась в королевство.
Ведьма
— Он меня броси-и-ил! — провыла в обеденный перерыв Ларочка, молодая офисная сотрудница.
— А ты сходи в комнатку на втором этаже, 32 кабинет. Ирина Николавена успокоит, — тихо шепнула пожилая бухгалтерша.
— А кто там? — Шмыгнула носом Ларочка.
— Увидишь, — хмыкнула бухгалтерша.
Зайдя в кабинет, Ларочка поежилась: в небольшой комнатушке, где помещались старый стол, стул еще советского производства и стеллаж старых книг, было холодно. Пахло пылью и еще чем-то неуловимым, нехорошим. Ларочка инстинктивно сделала шаг назад.
— Зачем пожаловала? — раздался женский голос из-за стеллажа.
— Вы Ирина Николаевна?
— Ну, я. — Голос еле уловимо улыбнулся, в нем послышались улыбка и грусть. И стало еще холоднее. Казалось, что здесь не топили очень давно.
Ларочка обхватила себя руками, чтобы согреться, и продолжила:
— Мне Вера Степановна про вас сказала. Сказала, что вы поможете.
— А, — протянул голос. — Значит, не зря я Верке помогла мужа обратно домой вернуть. Хотя та и заплатила, конечно, довольно. — Что тебе нужно? — Ирина Николаевна перешла на деловой тон.
Ледяная Пустошь — покинутое место, где остались только горы льда и вечная мерзлота. Здесь аномальная зона: всегда очень холодно, а снега нет, только крошка льда, ураганы и ветер. Здесь все погибает.
Сквозь ветер и пургу шла девушка, ее заботливо поддерживал пожилой мужчина, которого звали Фрал, вел их проводник Сиратор.
— Нам туда! — сказал, перекрикивая ветер, проводник Сиратор и указал на гору. Они поглубже натянули капюшоны, ведь ледяная крошка могла раскроить лицо до неузнаваемости.
— Почти пришли, — сквозь ветер снова сказал немногословный мужчина, который их вел. Единственный, кто согласился зайти так далеко вглубь Ледяной Пустоши.
Девушка была известна в мире: несмотря на сильное обморожение в детстве и потерю нескольких пальцев, она добилась признания и успеха. Она великолепно пела. Никто не знал, что она сирота и что пожилой мужчина, который ее сейчас вел, нашел ее здесь ребенком. Она упорно пробиралась к ледяным кристаллам (так назывались странные помещения в горах, где сверкали на треноге ослепительные кристаллы, а по бокам, вязью, вилась надпись, которую никто не мог прочитать). Пожилой мужчина назвал ее Ньяра. Недавно она упросила его показать место, где он ее нашел.
Вдруг как по волшебству ветер стих. Тревога поселилась в сердце. Было очень красиво и очень страшно. Глаза девушки зажглись неестественно синим цветом, и она уверенно пошла к горе.
— Проводи меня, пожалуйста, — сказала она старику. Голос ее был просительным, а глаза неуклонно обращались к горе.
— Конечно, — заботливо ответил ей Фрал.
Поднявшись по крутому склону, они зашли в гору, оглядели помещение, где стоял на треноге огромный синий кристалл.
— Вот то, что вы хотели видеть, — сказал проводник. — Я пойду дальше. — И он пошел вглубь появившегося ледяного лабиринта, принес нож, затем вернулся и встал неподвижной статуей.
Ньяра подошла к треноге, предварительно забрав нож у проводника, и разрезала себе руку. Кровь неестественно быстрым потоком потекла на кристалл, окрасив его багровым цветом.
— Я заботился о тебе, ты была мне как дочь! — закричал старик, почуяв неладное, когда она подошла к нему с окровавленным ножом.
— А кто узнает, что это я сделала? — и своды потревожил ее хриплый, каркающий смех.
Проводник, очнувшись, быстро вышел и аккуратно прикрыл ледяную дверь: криков здесь не было слышно, их перекрывала начавшаяся метель. Он знал, что жрица Зимы, Миато, направляемая богиней, знает свое дело.
Случайных людей тут не было и быть не могло.
Внезапно вся гора зажглась ослепительным светом: хозяин вернулся.
«Пророчество сбылось», — подумал Сиратор, зная, что в горе все изменилось и рядом с треногой появился ослепительно прекрасный белый трон, на котором восседал владыка Ирратор, муж Зимы, а он, проводник Сирратор, должен был стать его земным воплощением. Сиратор терпеливо ждал.
15 лет назад
Песнопения становились все громче и громче. Крепко привязанный мужчина уже не шевелился.
— Прими жертву, богиня! Отсрочь зиму! — воскликнула жрица Миато и вонзила нож в сердце чужестранца.
В чашу полилась кровь.
Послышался нечеловеческий крик, а затем громогласный голос раздался по всей долине:
— Проклинаю вас за то, что убили моего мужа! Будете умирать в муках!
Тут же посыпался снег и заиграла метель.
— Прости, богиня, не узнали, — шептали люди замерзшими губами, а цветущая долина через пару мгновений превратилась в лед.
Львы Альвилейна
— Я всегда буду с тобой, — сказал мужчина в королевском мундире и нежно обнял женщину.
— Но, Ричард, после коронации, я боюсь, ты изменишься. — Будущая королева Аманда грустно вздохнула.
— Я всегда буду тебя любить, — продолжал мужчина, и женщина, успокоившись, положила руки ему на плечи и сменила тему.
— Ты знаешь, что Эммелина опять подралась? — с улыбкой сказала Аманда.
— С кем? — будущий король Ричард нахмурился. — Защищала барончика опять, да? — Мужчина вздохнул. — Вот что она в нем нашла?
— Они еще дети, — успокаивающе погладила она его руку.
Они не знали, что в это время Эммелина подглядывала за ними через щелку двери.
Еще одно воспоминания о родителях растаяло в дымке прошлого…
— Деточка что с тобой? — Привидение заботливо кружило вокруг Эммелины, создавая легкий сквозняк в Безвременье.
Это было особое подпространство, где время замирало и действовало так, как захочет вошедший. За окном могли пройти десятилетия, здесь — мгновение.
Именно ее предок, король Гийом Кровавый, в свое время после заключения договора со стихиями ради обретения могущества открыл это подпространство.
Те немногие, кто мог здесь находиться по праву крови, звали это привидение просто — Тетушка.
Тетушку она знала давно, еще когда в детстве впервые попала сюда.
— Все хорошо, — ответила Эммелина.
Она попыталась встать и вспомнила, как оказалась здесь.
Она забежала к матери в покои сказать, что отца принесли с охоты раненым и, как утверждает придворный лекарь, долго он не проживет. Мать как-то внезапно осунулась и резко постарела после коронации, но выдержать равнодушия отца так и не смогла. Все случилось, как она и боялась: новый король Ричард Справедливый оказался прекрасным правителем с полным отсуствием эмоций, как и его отец.
— Что случилось? — Ее двоюродная сестра Элен закрыла дверь и с улыбкой повернулась к ней: — Я и так выпила много твоей силы, а ты так и не умрешь.
— Беги! Я задержу ее! — Мать неимоверным усилием воли встала и накинулась на Элен.
— Я буду видеть твою смерть, Элен, — сказала девушка кузине. — Твоя жизнь погрузится в безумие. Ты не будешь знать покоя, — не переставая твердила Эммелина и, подняв юбки, припустила по коридору, но, уже теряя сознания от удара, успела упасть в Безвременье.
— Все очень хорошо, — повторила Эммелина, оправляя складки платья.
— Как твой отец?— спросила Тетушка.
— Думаю, вы и так знаете, что он уже, должно быть, умер. Некромантия, знаете ли… Я успела расспросить лекаря.
— Но кто? — Призрак недоуменно моргнул и повел плечами
— Элен, конечно, ведь она единственная владеет черной магией. Меня больше интересует другое…
— Что? — невинно спросила Тетушка.
— Думаете, я не знаю о жене Гийома Кровавого, Беате Ослепленной?
— Я ее сестра-близнец. — Лицо призрака исказилось в злобе. — Никто так и не понял, что я заняла ее место.
На Эммелину вдруг напало ледяное спокойствие.
— Зачем, Беата? Или лучше называть тебя Ульрика? Зачем? Это ведь ты подговорила Элен. Но как? Ты ведь не можешь отсюда уйти!
— А медиумы на что? — презрительно фыркнула «тетушка».
— Почему ты не заняла мое место сразу, как только я попала сюда?
— А зачем мне была сопливая девчонка? А так после переворота никто не заметит изменений. Кровь-то одна!
— Кровь королей, — сказала Эммелина и разрезала руку кинжалом, который носила всегда с собой. Брызнула на «тетушку» своей кровью и с удовлетворением увидела, как исказилось гримасой боли лицо призрака, как она начала пылать, корчиться в агонии и исчезать..
«О проклятии Гийома даже тетушка ничего не знала. А ведь он позаботился, чтобы никто из его врагов не остался в живых. Даже жену не пожалел тогда и наказал самой страшной карой — ослеплением. А ведь было за что!» — подумала Эммелина, вспомнив страшные истории об опытах Беаты.
Воспоминания накрывали ее волнами и грозили поглотить полностью.
В замке Корриан.
— Ты сможешь! — Мальчик с серьезными голубыми глазами смотрел на нее. — Вот зернышко. Давай.
— Я боюсь, — прошептала Эммелина, которую боялись все придворные, и тут же обеспокоенно на него посмотрела: не проболтается ли?
— Никому не скажешь?
— Нет, ваше высочество. — Барон склонился в поклоне.— Однако скоро придет свита, и если вы не желаете… — начал старательно бубнить мальчик.
Она фыркнула, и он запнулся.
— Я старался! Я так долго учил этот текст. — Барон Альфред Д`Амбруаз раздраженно топнул ногой.
— Ладно тебе, Альфи.— Она примиряюще покачала головой, сосредоточилась… и заброшенная часть сада, где они находились, начала цвести и благоухать, а вместе с ней расцвело и зернышко, которое он ей дал, превратившись в большой голубой цветок, не виданный здесь.
— Получилось… — растерянно прошептал мальчик.
— Амелия, — восхищенно произнесла девочка название цветка.
Именно сюда она приходила после охоты. После того как залечивала всех животных, что покалечила. Но однажды она нашла их всех мертвыми. Тогда она впервые нарушила регламент и примчалась к отцу, с которым у нее состоялся тяжелый разговор. С тех пор она ни к кому не ходила, изредка только наведывалась к матери, но смотреть на нее, изможденную, худую, с трясущимися руками и отсутствующим взглядом, не хотелось. И она уходила к себе. А балы, внимание поклонников ее уже не волновали. Хотелось покоя и безопасности, а этого не было. Ведь Альфреда отослали — отец забирал у нее самых дорогих ей людей. Он готовил себе на смену достойного правителя. Отец не знал, что однажды поздно ночью Альфред и Эммелина уже дали обет друг другу быть вместе. Всегда.
И именно сюда она приходила после того, как отец заставил ее в первый раз обагрить руки человеческой кровью.
Она приходила сюда, чтобы снова поверить. Поверить, что она может не только разрушать.
Эммелина встряхнулась и вышла из подпространства. У нее оставалось еще одно незаконченное дело — обещание.
Альвилейн — город-мечта, город-сказка. Ей нравился этот город с изящными домами, воздушными арками. Город радостно открывал ей свои тайны, подчиняясь магии крови. Она знала, где его искать. Ведь и город носит их фамилию — Альвилейн! Доподлинно неизвестно, что это означает: то ли что его строили альвы, то ли намек на то, что первый король носил прозвище Альв Острухий, весьма остроумное, между прочим, так как альвы только в сказках длинноухие. И был ли он действительно альвом или нет… Та история слишком далека от нас, чтобы мы могли с точностью сказать это.
Под эти размышления Эммелина пришла в дом ее детства. В замок Корриан.
— Где барон Альфред Д`Амбруаз? — обратилась она к слуге.
— Он очень плох, госпожа, и никого не принимает. — Слуга повернулся и поклонившись застыл нелепым изваянием.
Но тут дверь открылась, и вышел сгорбленный старик в мятом балахоне.
— Я знал, я верил, что ты вернешься, ведь ты обещала, — сказал Альфред, обращаясь в пустоту.
Эммелина погладила его по морщинистой щеке и обратилась к служке:
— Давно он так?
— Давно, госпожа, сразу же после переворота. Он наделся, что вы вернетесь, и для этого стал регентом. Но это всего лишь бледная копия барона… — Он покачал головой. — Мне платят много денег, чтобы я молчал, госпожа. — И он стал на одно колено. — Я клянусь, что никому не скажу, что вы были здесь, Эммелина Альвилейн. Он так боялся, что не дождется вас. Мы все ждали вас, ведь магия исчезает. Он связал нас всех клятвой верности вам. И если вы не взойдете на престол, магия покинет нас окончательно.
Она вздрогнула и сказала:
— Позаботься о нем.
— Конечно, госпожа. — Он снова склонился в поклоне.
— Что с Элен? — продолжила она расспрашивать.
— Мой господин знал, что вы об этом спросите. — Служка улыбнулся.— С ней начали происходить странные вещи: она начала слышать голоса, ей все мерещилось, что за ней кто-то гонится. Однажды она не выдержала и бросилась с обрыва.
— Вот значит как… — Девушка выдохнула и прикрыла глаза. Ей только что исполнилось восемнадцать лет, и она знала, что как только откроет глаза, то окажется во дворце, в официальной резиденции королей.
«Магия», — подумала Эммелина и, пожав плечами, открыла глаза.
Заброшенный дворец поспешно отворял двери перед своей госпожой.
Каменные Львы возле официальной резиденции Альвилейнов встали и зарычали во весь голос, возвещая о том, что вернулась их наследница и хозяйка.
Девушка стремительно прошла в коронационный зал, зал стихий, где стоял на постаменте в центре трон. Вокруг нее заметались вихри, пошел дождь, поднялся огонь, и вздрогнула земля.
— Пришла… — зашелестел ветер, и засмеялся огонь.
Девушка повернулась. Перед ней стояли первородные стихии.
— Ты знаешь правила.
— Я не отдам свои чувства, — ответила Эммелина.
— Глупая! Не в чувствах дело. Отдай самое ценное, что у тебя есть, чем дорожишь.— Ветер подползал к ней ближе.
— Разве это эмоции? — гулко задрожала от смеха земля.— Отдай свою свободу!
— Никогда!
— Значит, умрешь! — пропела стихия каплями воды.
— А вместе со мной уйдешь и ты, — усмехнулась девушка, — если я откажусь…
— Ты не сможешь! — Заметалось пламя.— Я сильнее! Я тебе не дам этого сделать.
— А выбор делаю я, — заметила девушка, и в ее руках возник синий огонь. Огонь смерти.
— НЕТ! Поклянись, что не выйдешь из дворца, — зашелестел вихрь.
Гулко отдавались от стен дворца звуки этого диалога, но дворец крепко хранит свои тайны — ни одного звука не донеслось наружу.
— Клянусь, что мои ноги всегда будут находиться здесь! — И Эммелина топнула ногой по полу.
Все загрохотало, принимая договор, и затихло.
На следующий день на улице показалась девушка в старомодной одежде и странной обуви: к ее подошве был прочно прикреплен старинный дворцовый паркет. Она направлялась к сапожнику с необычной просьбой.
А спустя некоторое время полная луна заглядывала в замок Корриан и могла видеть невиданное действие.
Вокруг морщинистого старика стихии оплетались и расплетались, образуя мощный переливающийся кокон.
— То, что ты просишь, тяжело, избранная, — шелестели стихии.
— Но возможно. — Девушка топнула ногой и из-за этого не видела, как «лепестки» раскрылись и из кокона вышел молодой барон Альфред Д`Амбруаз. С радостной улыбкой он склонился перед ней в поклоне и сказал: «Ваше высочество».
А через две недели состоялась коронация. И Магия снова вернулась в королевство.
Ведьма
— Он меня броси-и-ил! — провыла в обеденный перерыв Ларочка, молодая офисная сотрудница.
— А ты сходи в комнатку на втором этаже, 32 кабинет. Ирина Николавена успокоит, — тихо шепнула пожилая бухгалтерша.
— А кто там? — Шмыгнула носом Ларочка.
— Увидишь, — хмыкнула бухгалтерша.
Зайдя в кабинет, Ларочка поежилась: в небольшой комнатушке, где помещались старый стол, стул еще советского производства и стеллаж старых книг, было холодно. Пахло пылью и еще чем-то неуловимым, нехорошим. Ларочка инстинктивно сделала шаг назад.
— Зачем пожаловала? — раздался женский голос из-за стеллажа.
— Вы Ирина Николаевна?
— Ну, я. — Голос еле уловимо улыбнулся, в нем послышались улыбка и грусть. И стало еще холоднее. Казалось, что здесь не топили очень давно.
Ларочка обхватила себя руками, чтобы согреться, и продолжила:
— Мне Вера Степановна про вас сказала. Сказала, что вы поможете.
— А, — протянул голос. — Значит, не зря я Верке помогла мужа обратно домой вернуть. Хотя та и заплатила, конечно, довольно. — Что тебе нужно? — Ирина Николаевна перешла на деловой тон.
