Я волнуюсь. Но вот я уже привычно меряю давление и замеряю пульс. Белый халат и улыбка - моя визитная карточка. Всё как всегда при посещении пожилых пациентов в санатории.
- Она меня била, - я останавливаюсь и пристально вглядываюсь в морщинистое лицо.
- Что?
- Она меня била пока тебя не было, - выцветшие голубые глаза смотрели обиженно и непонимающе. Я посмотрела на его руки и выдохнула. Я помнила этого ветерана, он жил от нас через улицу. Был очень добрым и всегда угощал конфетами.
Я вышла из комнаты, пытаясь взять себя в руки. Помнила, как он плакал на девятое мая.
Я подошла к его сиделке.
-Лизавета Петровна, - вдох-выдох, чтобы успокоиться, - это правда?
-Что именно? – моложавая женщина недовольно поджимает губы.
-Вы…Вы ударили ветерана?
-Да я просто руки его убрала, он мне мешал! –начала она неуверенно, – вы просто ко мне придираетесь! – закончила она убежденно.
-У него синяки на руках от ваших «уборок»!
Её уволили через два месяца и то, только потому что она обидела деда высокопоставленного чиновника..
- Она меня била, - я останавливаюсь и пристально вглядываюсь в морщинистое лицо.
- Что?
- Она меня била пока тебя не было, - выцветшие голубые глаза смотрели обиженно и непонимающе. Я посмотрела на его руки и выдохнула. Я помнила этого ветерана, он жил от нас через улицу. Был очень добрым и всегда угощал конфетами.
Я вышла из комнаты, пытаясь взять себя в руки. Помнила, как он плакал на девятое мая.
Я подошла к его сиделке.
-Лизавета Петровна, - вдох-выдох, чтобы успокоиться, - это правда?
-Что именно? – моложавая женщина недовольно поджимает губы.
-Вы…Вы ударили ветерана?
-Да я просто руки его убрала, он мне мешал! –начала она неуверенно, – вы просто ко мне придираетесь! – закончила она убежденно.
-У него синяки на руках от ваших «уборок»!
Её уволили через два месяца и то, только потому что она обидела деда высокопоставленного чиновника..
